"Как участковый пришёл проверить мои боевые ранения". Интервью с добровольцем Дмитрием. Часть 5
"Я разглядел его уже дома — осколок застрял в лямке, не пробив шею. Если бы скорость была чуть выше, всё могло закончиться иначе..."
Прошу обратить внимание, что Автор не несет ответственности за высказывания и мнение героев интервью, которое Вам может не понравиться. Материал записывается со слов участников интервью, без поправок Автора. Статьи не являются рекламой или призывом к действию.
Доброволец Дмитрий: У меня броник был ещё трофейный, натовский, классный — шик, блеск. И когда меня вели раненого, пацаны: «Давай, скидывай броник». Я говорю: «Не-не-не, броник я хрен сниму, я знаю, что будет потом. Броник я уже потом не увижу». Так я в нём и уехал. Уже потом в Луганске я его снял, в сумку запаковал. В итоге я его с собой домой привёз.
Потом, когда дома уже броник рассматривал, увидел осколок. Видать он на излёте был, и он влетел в лямку верхнюю, и в лямке запёкся, то есть лямку не пробил. Если бы у него скорость полёта была повыше, думаю, что было бы плачевно. Он мне как раз в районе шеи в лямке прилип. То есть пробил бы шею — были бы уже совсем другие последствия.
Потом уже много позже, когда сидели, рассуждали с тем же Лоуренсом про этот бой, пришли к выводу о том, что тот парень, который проводником у нас был, он в рацию кричал откуда мы идём, где, докуда, вот позиция такая, прошли позицию такую. А рации у них не перепрошиты были. То есть это рация, которая осталась на позиции, которую хохлы взяли. По факту в неё нас и слышали. То есть, когда мы к ним подошли, они уже готовы были.
Поэтому ничего и не получилось, что пацаны не смогли туда через поле подсолнуховое пройти, танк на нас сразу же выкатился с той позиции. Эта позиция, на которой нас накрыли, как потом выяснилось, была не наша, не мы её копали. Это была раньше хохлячья позиция. Её просто мы отбили у хохлов. Соответственно, хохлы знали, где она территориально, и могли спокойно ориентироваться, в какую сторону стрелять, когда мы на эти позиции заново зашли.
В общем, много всяких несостыковок, которые, грубо говоря, глупые. Я потом ещё так в шутку смеялся: Ну, ладно, блин, вы... Я-то куда пошёл? Меня просили просто разведку коптером провести. Я мог с вами до ЛБС самого не идти. То есть я мог просто выйти из подвала дома, поднять коптер, спокойно долететь эти 5 километров.
Вадим: Расскажи, как трофеев набрал и каких?
Доброволец Дмитрий: Я как-то не особо заморачивался на эту трофейную тему. Для себя считал интересным — это медаль за АТО. В Мариуполе школу отбили, и там забрал из кармана эту медаль. Это где мы все в их форму переодевались. Шеврон я у него же забрал. Футболка «Азов»* (организация признана террористической и запрещена в РФ) была.
Пару ножей были затрофеины. Часы были у меня тоже трофейные. Броник, про который я рассказывал, ещё домой приехал. Он в крови был. Супруга у меня спрашивала: «О, что это за кровь — твоя?» Я говорю: «Да нет, скорее всего, хохлячья». Она там: «Фу, бля, что ты принёс домой такое?»
Больше не вспомню. Как у всех, всё стандартно было. Как говорится, лутали, что-то раздавали друг другу, дарили. От Мариуполя много было всяких шевронов и всё остальное — друг другу раздаривали. Кто там не успел взять, передавали друг другу.
А вот я вспомнил, что у меня классный был трофей. Палица такая с камнями, но видно, что такие стекляшки недрагоценные, может, полудрагоценные. Красивая вещь была. Я прям долго её с собой в рюкзаке носил. Но так и не забрал.
Еще мы как-то дом заняли, хохлов, грубо говоря, выбили, дом заняли. И в вещах хохляцких была икона старинная. Как потом выяснилось, она была XVII века. Её отдали в Луганский храм. И в храме там был старец, который признал икону и объяснил, в каком монастыре она была, и действительно XVII века. Красоты неописуемой была.
Я её вытащил практически из под завалов вещей. Как она целая осталась? Оклад, вот это стекло — ничто не разбилось. Кто-то из хохлов дёрнул и хотел, видать, домой отправить. А получилось, что вернули на место.
И книга была — как сейчас помню, 1901 года издания, Шекспир на двух языках. Старославянском и на английском.
Я её подарил командиру своему, как-то она мне без надобности была, чтобы тащить с собой. Все вещи мы с собой не таскали, а он всегда на ПВД, вот и подарил.
Вадим: Как встретили дома? Долго лечился?
Доброволец Дмитрий: Приехал в Молькино, забрал документы, всё. Прилетел в Екатеринбург. Меня там брат с супругой встречали ночью поздно.
Как лечился? Да никак особо. Пришёл домой, вернее, приехал и обратился сразу же — мы поехали в госпиталь, там осмотрел меня хирург дежурный. Рентген сделали, там осколки, не осколки. Я уехал домой. Через несколько дней ко мне участковый пришёл. Заходит, извиняется: «Вы извините, я понимаю, что это бред, но я должен по закону».
В общем, эти медики сообщили в милицию, что к ним приехал человек с ранениями осколочными. И он пришёл, улыбнулся, руку мне пожал и всё. Я говорю: «Я не против, чтобы вы нашли того, кто в меня стрелял. Даже координаты могу дать, на Украине он находится». Посмеялись с ним, разошлись.
Лечился, я восстанавливался. Пальцы толком не работали месяцев пять, наверно, пока я не начал полноценно ощущать руку. До марта я дома пробыл. В марте приехал в Молькино, и меня взяли в Анапу в кадровики, как многих, кто получали ранения, устраивали кадровиками на время лечения. И так же я устроился в Анапу кадровиком.
Там супругу привёз, она тоже кадровиком там у нас работала. Анапа — тоже было интересное время. Для всех, наверное. Есть что вспомнить.
Вадим: Каким для себя ты видишь окончание СВО?
Доброволец Дмитрий: Ну, я считаю, что до полной победы, без каких-либо возможностей договариваться и всего остального. Понятно, всем бы хотелось, чтобы хохлы ответили за Дом профсоюзов, который они устроили в Одессе. Ну, будем, как говорится, посмотреть. Я за то, чтобы продолжалось. Соответственно, со своим личным участием, не сидя там с дивана наблюдая.
Вадим: Какой совет можешь дать бойцам, которые только едут туда? По настрою, поведению и экипировке?
Доброволец Дмитрий: Морально готовиться, читать, вообще впитывать много информации по поводу тактики, по медицине прежде всего. Читать разные источники, людей, которые специализируются на той же самой медицине. Максимально подбирать правильно форму, броню. И если есть возможность, как говорится, играть с комплектами, то, грубо говоря, собрать, одеть, выйти в лес, походить, поприседать, лечь, встать — как удобно, что неудобно, какие подойдут.
Конфигурация тела же у нас у всех разная, и кому-то одно подходит, кому-то другое. У кого-то высокий рост, грубо говоря, ему надо увеличить камербанды, ещё что-то. В общем, нужно с этим плотно разбираться, не на авось, как говорится, брать всё, что попало, и идти потом уже там разбираться, что надо, что не надо. Это нужно сделать дома заранее.
Быть хладнокровным прежде всего, быть морально готовым к тому, что там будет страшно. Страшно очень. Как говорится, мы все, кто через это прошли, знаем, что страх — он 100% у всех. Просто у кого-то он благородный, у кого-то панический. И никто не знает, какой страх, какой обуяет... Одному достанется панический, а другому благородный.
То есть чем они отличаются? В паническом страхе ты просто в ступор впадаешь и не можешь контролировать свои действия, мысли. В благородном — тебе страшно, адреналин льёт изо всех щелей, но ты в любом случае хладнокровен и понимаешь, что нужно укрываться, искать место, отбиваться, перебегать, менять позицию.
Скоро выйдет интервью с новым героем, а пока читайте Хроники двенадцатого бата. Моцарт
Поддержать автора и развитие канала можно тут👇👇👇
2200 7004 5079 2451 Тинькофф, 4276 4200 4921 7473 Сбер
Благодарю за поддержку, за Ваши лайки, комментарии, репосты, рекомендации канала своим друзьям и материальный вклад.
Каждую неделю в своем телеграм-канале, провожу прямые эфиры с участниками СВО.
"Когда едешь на войну - нужно мысленно умереть". Психологическое состояние на этапе принятия решения о поездке в зону СВО. Часть 1
Интервью с танкистом ЧВК Вагнер