"Дрон-детектор не замолкал, а мы писали расписку". Интервью с командиром эвакуационной медицинской группы Игорем «Хан». Част 3
Под рёв дрон-детектора и залпы РСЗО фельдшер писал расписку о передаче раненого. Война — это не только бои, но и абсурдные моменты, когда бюрократия встречается с адом.
Прошу обратить внимание, что Автор не несет ответственности за высказывания и мнение героев интервью, которое Вам может не понравиться. Материал записывается со слов участников интервью, без поправок Автора. Статьи не являются рекламой или призывом к действию.
Вадим Белов: Был ли страх? Как с ним боролся?
Игорь «Хан»: У группы — сильно по-разному. Я был в кузове и просто слышал хлопки взрывов дронов. Лично у меня страх был скорее, как напряжение и ожидание, готовность выпрыгнуть, накинуть турникет, тащить парней — боевой взвод такой. Когда выходили — примерно также. То есть страх был, но он превращался в ожидание и готовность, в постоянный контроль неба и куда наступить хочешь.
Когда вернулись в «Рюмку» — сразу отпустило. Некоторым в группе далось острее — больше эмоций и больше отход. Кто-то был примерно также — напряжение и некий фатализм. Мне не с чем было справляться. Напарник — немного препаратами и сном.
Вадим Белов: Помнишь своего первого раненого? Каких ранений больше всего?
Игорь «Хан»: Честно — не помню. Первые были, когда волонтерил в Светлодарском ПМГ до контракта. Там тоже был поток большой.
Помню смешного чеченца — шутил много, веселый парень. Помню первую операцию по ампутации, где ассистировал и санитарил. Потом со сложными эмоциями выносил ногу по бедро.
Больше всего: Множественные осколочные и минно-взрывные от сбросов, FPV и всяких «лепестков»/СВУ. На третьем месте — проникающие грудной клетки.
Вообще — все разнообразие было. И качали СЛР (сердечно-легочная реанимация прим. Автора), и просто пластыри на царапину.
Вадим Белов: Было такое: ты понял, что что-то из обучения на практике не работает или работает иначе?
Игорь «Хан»: Нет. Наоборот. Скорее, много мелких деталей и нюансов, которые не меняют, а детализируют особенности. Но я учился в организациях, которые учат по современным стандартам, без отсебятины.
И у опытных людей.
Вадим Белов: Как ты оцениваешь повсеместное введение алгоритма «Кулак-Барин»?
Игорь «Хан»: Исключительно положительно и поддерживаю. Такмед — это один из этапов в системе ЛЭМ (лечебно-эвакуационных мероприятий прим. Автора). Не самостоятельная сущность. А система эффективна только когда соблюдаются принципы преемственности этапов. Достаточно почитать военно-медицинскую доктрину.
Тем более, что алгоритм максимально логичен и соответствует приоритетности работы с травмами, задает ее. Запомнить легко, обучить(ся) тоже. Если сравнить с мировыми TCCC, TECC, ITLS и системами, в которые они входят, то все схоже до смешения.
Раненый не должен вытекать, должен дышать и быть согретым.
Вадим Белов: Самые памятные случаи при командировке?
Игорь «Хан»: Наверное: потеря «Наутилуса», первая ампутация, выезд и беготня за челом под солями по Бахмуту, взрыв FPV на въезде внутрь «Рюмки» (за другими эваками влетел). Сложно сказать. Я эмоционально не проникался. Много интересных случаев, но так, чтобы прям отпечаталось — хз.
Вадим Белов: Можешь какой-нибудь из этих случаев подробнее описать? Например, погоню за солевым?
Игорь «Хан»: Слушай, ну по солевому там, конечно, прикольная история.
У нас была точка, на которой размещались двойки, тройки, просто дежурили. Ну, неважно где, в Бахмуте. Не медики, а просто из нашего подразделения.
И вот нам как-то говорят, что надо съездить, забрать типа, чувак на каких-то глюках, ведет себя странно. Мы гоняли туда, приехали, его напарник (а напарник он вообще очень классный, вменяемый, не пьет, ничего) рассказывает, что челик начал сам с собой разговаривать, на два голоса какие-то лютые вещи рассказывать и потом куда-то свалил.
Благо, по-моему, автомат у него успел как-то забрать. Туда поехали, оказалось, его поймали медики смежного подразделения, переодели.
Это было забавно, что на улице Бахмута, я, как старший нашей группы, пишу расписку, что «фельдшер такой-то у фельдшера такого-то принял человека с подозрением на наркотическое опьянение». У нас над головой «Грады» херачат, дрон-детектор не затыкается. Ну, как-то так, это нервы пощекотало.
Потом, когда приехали с ним обратно — периодичное освидетельствование медицинское, тесты, осмотры. Пока я заполнял бумаги, товарищ-водитель отошел с ним в дальний угол «пещеры» поговорить. Выяснил, где он взял, что он взял.
Там мальчишка мелкий, его на испуг взяли. Потом пришлось его отвозить уже в тылы, а потом, блин, из-за того, что он хрень всякую наговорил, пришлось еще гонять за вторым, за его напарником.
Блин, а напарник он, ну, просто кристальный. В принципе, по своим убеждениям никогда ничего не пробовавший.
Этот дурачок стоил нам трех или четырех раз сгонять под всеми этими дронами. Блин, как мы злы были на него.
Когда привезли, уже ночь, а вести его в тыл уже поздно. Мы его сдали в карцер. Сдали, ну, пусть сидит. Утром принесли ему поесть. И ждем, когда нам дадут команду «чистое небо», что в данный момент в небе ничего не летает и можно ехать. Не знаешь, конечно, что не прилетит в процессе. Ну, по крайней мере, пока ничего не летает.
Идем туда в карцер, там, блин, сломана дверь, его нет. Мы вообще охренели. Начали вместе с охраной «Рюмки» его искать. А он, оказывается, просто на второй этаж поднялся и сам нас искал.
Пришлось парней сдерживать, чтобы они ему популярно не объяснили, что он неправ. Я, естественно, сейчас опускаю некоторые нелицеприятные моменты.
На самом деле сейчас уже все спокойно рассказываю, а тогда мы, конечно, люто эмоционировали по этому поводу, потому что из-за этого дебила там ездишь по Бахмуту и окрестностям, бегаешь, его ловишь, потом привозишь. Он полный невменяшка, рассказывает лютую дичь, как там к нему приходили, там, с костюмом виртуальной реальности, куда-то там позвали. Он сбегает, блин, из этого карцера, его ищут, предупреждают на входе в «Рюмку», чтобы не выпустили, если вдруг придет.
Как-то полувывозишь оттуда. Сколько он принял-то что дня 3 не отпускало. Когда мы его отвезли, сдали нашим пацанам на пункт управления, он все еще глючил.
Случай с аккумулятором дрона:
Был случай, когда привезли раненого, был взрыв дрона прямо рядом с ним. Срочно делали операцию прямо в перевязочной, потому что кусок аккумулятора дрона, прям такой здоровый кусок, попал в ногу, где сосуды, артерии. Не просто осколочки, а именно кусок аккумулятора был у него в тканях.
В общем, сразу его как обнаружили, стали оперировать. Операционные все были заняты, не стали дожидаться, пока освободится. Потому что вся эта химоза аккумулятора, она отлично убивает. Могу скинуть фотки, там прям такое мерзопакостное зрелище.
Нет, там прооперировали, все хорошо, все вычистили, все красиво. Парни там прокапали. Но выглядело, конечно, ранение довольно мерзко. И как раз такой акцент у врачей был на том, что быстрее, быстрее, потому что вся эта химоза аккумуляторов его убивает.
Скоро выйдет следующая часть, а пока читайте Хроники двенадцатого бата. МоцартТелеграм-канал ЦСП «Алгоритм»
Поддержать автора и развитие канала можно тут👇👇👇
2200 7004 5079 2451 Тинькофф, 4276 4200 4921 7473 Сбер
Благодарю за поддержку, за Ваши лайки, комментарии, репосты, рекомендации канала своим друзьям и материальный вклад.
Каждую неделю в своем телеграм-канале, провожу прямые эфиры с участниками СВО.
"Когда едешь на войну - нужно мысленно умереть". Психологическое состояние на этапе принятия решения о поездке в зону СВО. Часть 1
Интервью с танкистом ЧВК Вагнер