Хроники двенадцатого бата. Моцарт. Часть 5
До рассвета пацанов с хохляцкого берега надо было, кровь из носу, перевезти на наш. Одну лодку закрепили на крыше "буханки", вторую впихнули в грузовой отсек.
Автор хроники ополченец Донбасса с 2015г., участник СВО, ученик "Патриотической творческой мастерской Захара Прилепина" - Андрей Огилько, позывной "Док".
Первые деревья посадки появились перед глазами совершенно неожиданно. И в то же мгновение по глазам ударил слепящий луч фонаря, а по ушам стеганул резкий окрик:
- Стоять! Упал, рылом в землю воткнулся! Оружие в сторону откинул, живо! Дёрнешься – шмаляю!
Моцарт послушно обмяк, обвалившись на землю расслабленной мокрой тряпкой. Через секунды в спину между лопаток упёрся ствол «калаша».
- Куда путь держим, хлопчик? – Участливо поинтересовались сверху.
- На «м-мальту», - буркнул Колька в мёрзлую траву.
- Ну, считай, добрался. А сам-то чьих будешь?
- Д-двенадцатый. Парни, т-тащите к к-командиру. У меня б-бойцы на том берегу ждут.
- «Двенашка»? На хохляцком берегу? А ты не чешешь, хлопчик? А ну, повернулся на спину, портрет покажи.
Моцарт послушно перекатился на спину.
- Караван, иди глянь, знакомый портрет, или брешет? – луч фонаря снова резанул по глазам.
- Моцарт? Колёк?! Парни, тормозите, реально наш. Взводник ЗАВ из двенадцатого. – Юрка Караван, невысокий и шустрый, , протянул руку, помогая подняться. – рассказывай по дороге, братан. Слушай, уже с вашей банды живыми никого увидеть не ожидали! Сколько? Где? Как до речки добрались? А ты здесь как? Что, реально переплыл?! Блин, Колёк, ты наглухо отмороженный, я бы в такой холодрыге сразу ласты склеил!
Вопросы из Каравана били фонтаном, и Моцарт едва успевал на них отвечать.
- Лодку найдёте? Лучше две или три, - спросил Колька, когда Караван набирал воздуха, перед следующей серией вопросов.
- Всё организуем, братан. Сивый, Кот! Берите УАЗик. Ща, Моцарта в сухое переоденем, увезёте в двенашку. Потом на Глинку, там у местных лодку видел. И парням из двенашки скажите, может тоже знают, где есть.
С сухими вещами возникли проблемы. Контингент на «Мальте», как назло, подобрался на удивление тощий и низкорослый.
- Б-блин. Да что ж вы уценённых од-дних понабрали? – стуча зубами, обиженно бубнил Моцарт, откидывая в сторону очередной 48 размер четвёртого роста, - нормальное что-нибудь есть, не из д-детского магазина?
Самым «нормальным» оказался неизвестно чей синий спортивный костюм, почти подошедший по росту, но как минимум, на размер-полтора меньше нужного. Растянув несчастную синтетику до испуганного треска по всем швам, Моцарт чудом втиснулся в протестующую одёжку, навевая ехидные мысли о слегка раздобревшем Супермене. В таком вот виде и привезли Кольку в Дом Культуры посёлка Металлист, где в спортзале, на матах, одеялах и просто в брошенных на пол спальниках, отсыпалась потрёпанная во вчерашнем бою «двенашка».
Стакан водки Моцарт выпил, как воду, даже не почувствовав вкуса. Зато, буквально через пару минут, зубы перестали отбивать дробь и на белое, как мел лицо, начали возвращаться краски. Я протиснулся к Кольке поближе: хотелось сказать хоть пару слов человеку, которого я знал уже больше двух лет, но сегодня увидел с совершенно неожиданной для себя стороны. Только вот с красивыми и нужными словами у меня как-то не очень получается. Да и видок Моцарта прямо намекал. Наплевав на пафосный позыв, я оглядел критически Колькин, трещащий по всему фронту прикид, и с ехидной усмешкой, ткнул друга в плечо:
-А труселя красные где, братан? Забыл второпях? И плащик?
-А шёл бы ты лесом, Док! – беззлобно огрызнулся Колька. – заняться нечем больше? Давай, хоть ты мне что-нибудь пристойное найди, а. Штаны ж того и гляди, лопнут.
Лодок нашлось всего две. А это означало, что надо спешить. До рассвета пацанов с хохляцкого берега надо было, кровь из носу, перевезти на наш. Одну лодку закрепили на крыше "буханки", вторую впихнули в грузовой отсек. Ну как, впихнули? Нос всё равно торчал из дверей, но кого это волновало? Уже перед самым отъездом, я по какому-то наитию влетел к зампотылу, сгрёб со стола кольцо колбасы и, провожаемый возмущённым рёвом Ёлки, рванул к УАЗику.
- Держи, братан. Слушай, а что вы там жрали двое суток.
- А фам как думаеф? – с набитым ртом откликнулся Моцарт. Протолкнув мощным глотком здоровенный шмат по пищеводу, продолжил. – Святым духом, братан, реально. Где первую ночь ночевали, пару кустов шиповника нашли и боярышник. Ягоды, сам понимаешь, не свежак, коричневые уже, мёрзлые. Так обклевали эти кусты за две минуты, снегири не конкуренты. Ну и, пока до речки шли, тоже находили. Короче, за колбасу спасибо, я чо-т сам не подумал.
С переправой еле управились до рассвета. В лодку, помимо гребца, можно было взять троих. Ещё двое плыли, держась за лодку. Пятеро за один заход, на две лодки – десяток. Причаливая, первым делом выдёргивали из воды пловцов. Растирали, укутывали в сухое, тут же тащили в машину.
В трёх метрах от берега чуть не потеряли Йосика. Ванька держался за лодку до последнего, молча. А у самого берега замёрзшие руки разжались, и Йосик тихо ушёл под воду. Точнее, ушёл бы, если бы не Изюм. Перевесившись с борта, Андрюха успел ухватить Йосикову руку и, пыхтя от натуги, тянул центнер Ванькиного веса из воды.
Кто-то из пацанов ухватил за бушлат самого Изюма, под Ванькиным весом начинающего сползать за ним следом. А на мелководье уже перехватили Ваньку другие руки и вытащили на берег. Всё, последний рейс.
Трёхсотых сразу забрал госпиталь. И ещё четверых, словивших сильное переохлаждение. Остальных утащили кормить и отогреваться. Хотели забрать и Моцарта, термометр показал 38,7. Моцарт отнял у эскулапов горсть таблеток и не поехал. На таблетках этих он пойдёт дальше, до самой Кременной. Знаю, ибо я был той сволочью, что ежедневно заставляла Моцарта мерить температуру и впихивать в себя лекарства. Изюм с Захаром вернутся в строй только в апреле, Лабутена будут штопать до осени. Но это всё нам ещё только предстояло. Сегодня утром мы с Моцартом и бойцами ударной группы наворачивали добытую Ёлкой колбасу и пили обжигающий, чёрный как смола, чай. И разговаривали.
А завтра был штурм… Читать продолжение тут
Огилько Андрей Васильевич "Док"
Каждую неделю в своем телеграм-канале, провожу прямые эфиры с участниками СВО.
"Когда едешь на войну - нужно мысленно умереть". Психологическое состояние на этапе принятия решения о поездке в зону СВО. Часть 1
Интервью с танкистом ЧВК Вагнер