"Не верьте кино!": жёсткая правда для молодых медиков. Интервью с начмедом БАРС "Сармат" Ириной Красовой. Часть 8
"Девушка с фотографии не выдержала и первого выезда" — жёсткие уроки для тех, кто собирается на СВО. Почему нельзя верить кино, как оценить свои силы и зачем нужно "забыть о себе". Реальные истории из практики медика, который прошёл путь от "Редута" до "Сармата" и знает: здесь выживают только те, кто готов отдавать всего себя без остатка.
Прошу обратить внимание, что Автор не несет ответственности за высказывания и мнение героев интервью, которое Вам может не понравиться. Материал записывается со слов участников интервью, без поправок Автора. Статьи не являются рекламой или призывом к действию.
Вадим Белов: Какие медицинские изделия предпочитаете: турникеты, жгуты, ИПП и т. п.?
Ирина Васильевна: Знаете, работать приходилось абсолютно со всем. Работаем с тем, что есть. Сейчас много новых всяких производителей. Мы стараемся следить за ребятами, которые это всё тестируют, проверяют, и прислушиваться к их мнению.
Вадим Белов: Производителей. Какие вам нравятся?
Ирина Васильевна: Ну, у нас в основном турникеты ТМТ и жгуты Эсмарха. Мы не вредные! 🤣 Вполне нормально работают, если правильно хранить и вовремя менять.
Вадим Белов: Что хотите сделать или какой идеальной организации хотите добиться в данном подразделении? Какие цели/задачи перед собой ставите?
Ирина Васильевна: Сейчас очень много ещё задач. Сейчас задачи состоят в том, чтобы набрать коллектив и провести его слаживание — и в медицинском пункте, и в эвакуационных группах.
На сегодняшний день у нас три эвакуационных группы по штатному расписанию, только одна в полном составе готовая, выполняет уже боевые задачи. Поэтому я говорила, что подразделение молодое, штат только расширен. Поэтому мы над этим работаем.
Очень хочется, чтобы в эвакуационных группах, в машинах было всё необходимое для защиты наших медиков. Приборы, которые будут позволять им успешно выполнять свои задачи даже в машине.
У меня всё есть цель — создать малые стабилизационные пункты уже в машине. Поскольку иногда бывает такая ситуация, что нужно действовать именно сейчас. А для этого в эвакуационной группе должны быть как минимум медики, владеющие навыками реаниматологов, анестезиологов. И, соответственно, вся для этого аппаратура.
Допустим, периодически возникает необходимость в ларингоскопах, для того, чтобы проводить интубацию. Опять-таки, не все в эвакуационной группе владеют навыками интубации.
Иногда нужно научить, чтобы люди в группе умели правильно наложить кровоостанавливающие зажимы. Именно зажимы. И это важно при ампутациях, высоких ампутациях.
Ряд таких тонкостей, которым нужно обучить, научить. И точно так же, как слаживание группы должно проходить так, чтобы в группе обязательно кто-то владел этими всеми навыками и умел их быстро и четко применить. От этого зависит жизнь бойцов.
У нас сейчас ещё остро стоит вопрос о том, чтобы получить, найти, обеспечить эвакуационные группы именно охотничьим оружием. Наши волонтёры и ребята помогают нам с патронами, с оружием пока у нас слабовато, но мы тоже пытаемся решить этот вопрос.
Для чего? Очень много я уже говорила о том, что на эвакуационные машины нападают именно вражеские птицы. Видела в некоторых случаях: наверху машины делают люк, и санитары прямо вот реально отстреливаются из охотничьих ружей. Меткие ребята сбивают птиц, которые уже летят на машину. Некуда деться эвакуационной группе — просто расстреливают птицу. Поэтому это тоже важно, над этим мы тоже сейчас работаем.
Очень-очень мечтаю о том, чтобы медицинский пункт обеспечить аппаратом УЗИ и рентгенаппаратом. Пока с этим нам никто не может помочь. Поэтому на сегодняшний день это у нас, конечно, большая проблема.
У нас рядом есть 32-й отдельный медицинский отряд. Мы, конечно, возим при необходимости к ним. Но иметь у себя в отряде, у себя, это, конечно, будем так говорить, многого стоит. Это, как мы сейчас называем, предмет роскоши, который мог бы тоже очень хорошо помогать.
С условием, что у нас сейчас ещё формируется, оснащается стабилизационный пункт в одном из населённых пунктов, ближе к передовой линии. Туда тоже это очень нужно — все эти приборы, приспособления. УЗИ, чтобы увидеть внутреннее кровотечение, очень важен. Но рентгенаппарат — это, наверное, более важная, но и более дорогостоящая вещь.
Задача, прежде всего, создать этот коллектив, чтобы он был дружный, чётко выполнял задачи. Опять-таки, и понимание, и уважение по отношению к руководителям эвакуационных групп, подчинённых, к вышестоящим командирам.
Чтобы подобрать правильный руководящий состав медицинской группы, чтобы именно были профессионалы, и не было какой-то конкуренции, было взаимопонимание. Ну и, конечно же, выполнять задачи.
Полноценная наша работа оценивается количеством тех ребят, которых мы смогли спасти. Для этого медик, наверное, всегда должен учиться. Ведь опять-таки к нам-то приходят в большей части люди, которые никогда не были на боевых, которые видят это по картинкам, может быть, по каким-то роликам. В реале это совсем по-другому, это совсем не так.
И, конечно же, ты за каждого переживаешь, за каждого волнуешься. Вот сейчас группа выезжает первый раз на базу, первый раз на новую точку — мне нужно обязательно поехать с ними. Потому что какой же я командир, если я там не была, если я не наладила там работу, если я не оценила ситуацию, обстановку?
Я, которая имеет опыт, знания, отпустила ребят, не проконтролировав, не оценив ситуацию и не решив какие-то проблемы? Нет, так быть не может.
Многие меня, конечно, осуждают за это, но я выполняю со своими ребятами те же задачи, которые требую выполнения от них. Мы сами себя охраняем, и я точно так же стою своё время на посту. Может быть, не так часто, как они, но тем не менее я встаю на этой задаче.
И это позволяет мне лучше увидеть какие-то недостатки, какие-то тонкости. Я точно так же, как мои ребята, дежурю периодически на кухне. Мы сами у себя дежурим. И это тоже мне помогает увидеть какие-то тонкости, какие-то недостатки, какие-то нюансы.
Поэтому я и к себе отношусь строго и считаю, что уж если ты пришёл сюда, то ты должен выкладываться, не показывать там свой гонор, свои какие-то претензии, свои личные цели преследовать, а работать так, чтобы потом тебе не было стыдно и обидно, что ты чего-то не сделал.
Скажу ещё, что очень многое мне помогает моё высшее юридическое образование, потому что у меня на данный момент, как начальника медицинской службы центра, очень много документации, очень много тонкостей по законодательству Министерства обороны — в плане оформления ребятам документов на выплаты: где-то какую-то бумажку не выдали, где-то какую-то справку не додали, как её получить, как правильно написать расследование, как правильно подготовить заключение на расследование.
То есть куча таких вот тонкостей, которые сейчас приходится и самой изучать, и где-то искать в интернете, где-то кого-то спрашивать, узнавать. Поэтому высшее юридическое здесь оказывает огромную помощь.
Вообще, конечно, мечтаю после войны открыть реабилитационный центр. Поскольку я, кроме того, что я медик, кроме того, что я юрист, я владею навыками биоэнергетического массажа.
У меня здесь есть свой прибор, который помогает восстанавливать ребятам неврологические нарушения, контузии. И я здесь с ним работаю, снимаю острые состояния. Понятно, что ребята не могут долго лечиться. Как только им становится легче, они уходят на выполнение задач.
Но вижу результативность этого прибора. Вижу, как ребята приходят к нам после каких-то бывших уже ранений. И иногда даже превозмогая боль, они выполняют задачи. И когда поработаешь тем же прибором, видишь, насколько легче становится, насколько ребята довольны и восторженны.
Это то, ради чего, наверное, стоит жить. То, что приносит удовлетворение, и то, что даёт вырастать крыльям, желанию это делать и помогать.
Вадим Белов: Каким видите окончание СВО, чтобы лично вы были довольны?
Ирина Васильевна: При нынешних обстоятельствах, наверное, вообще не видно окончания СВО. Чтобы я была довольна, наверное, когда перестанут с двух сторон стрелять пушки, летать птицы.
Когда люди получат в результате каких-то референдумов, выборов то, чего они хотят в большинстве. А знаю, что Одесса ждёт, Днепр ждёт, да и Запорожье, в принципе, ждут, когда придут освобождения от украинской чумы. Ждут, большая часть людей ждут.
Другой вопрос, что переживают за свои жизни сейчас, переживают, что города разрушаются, личное имущество, дома, жильё разрушается. Мы видим на примере тех городов, которые оставлены укропами, — разбиты полностью, всё уничтожено. Но в основной своей массе даже в Киеве люди ждут.
Чтобы были довольны, надо, чтобы не было призыва, чтобы матери спокойно жили. Чтобы я спокойно была уже за своих детей, за свою внучку, что не прилетит.
Я родом из Макеевки, Донецкая Народная Республика. Так вот, в любую минуту может прилететь, в любую… Всё равно, даже сейчас в любую часть города может прилететь. Поэтому, конечно же, даже находясь здесь, на Запорожском направлении, очень переживаешь за своих детей, за своих родных.
Прилетает везде, можно стоять на остановке и погибнуть от украинского снаряда. Поэтому быть довольной — это значит не бояться за свою семью, не бояться за своих детей, понимать, что идёт восстановление, понимать, что жизнь налаживается, и никто не будет угрожать жизни и здоровью твоей семьи.
Возможно, только тогда, когда перестанут стрелять. А перестанут стрелять, когда наконец-то придут к пониманию.
Когда-то давно в своё время кто-то сказал (не помню сейчас кто), что когда дипломаты не могут договориться, когда дипломаты не справляются со своими задачами и обязанностями, в ход идут оружие и пушки.
Очень хочется наконец-то найти знающих, грамотных, авторитетных дипломатов, которые с двух сторон, даже уже не с двух, даже с третьих государств, найдут общий язык, найдут компромисс и остановят вот эту войну, которая разрушает не просто страны, а разрушает всё живое.
Вадим Белов: Советы для молодых медиков, которые только собираются на СВО?
Ирина Васильевна: Прежде всего оценить своё состояние здоровья. Это там они считают, что они все здоровые. Здесь нужно учесть, что это тяжести, большие тяжести, большие нагрузки.
Когда-то, когда я ещё только начинала служить, набирала людей, девушка позвонила, фотография довольно-таки очень миленькая. Мы поговорили, вроде бы как медик, всё подходит, да. И когда она приехала…
Я всем объясняю, что это тяжело: броник тяжелый (у меня машины тогда были только «Уралы»), плюс автомат, плюс рюкзак. Стараешься всем рассказать.
Когда она приехала, я, когда глянула на её вес, на её объёмы, у меня просто пропал дар речи. А девушка ехала издалека. Она говорит: «Нет, я справлюсь, я справлюсь. Вот я сильная, выносливая».
В результате после первого выезда, после первой работы, после первой эвакуации она просто сказала: «Нет, я не могу. Я думала, что я буду сидеть вот тут-то, тут-то, где-то там лечить температуру и так далее».
Нет, здесь я всегда говорю своим бойцам: если вдруг где-то что-то прилетит на какое-то ПВД, мы все тут под Богом ходим. Я выйду вместе с вами, и я буду вместе с вами. Поэтому прежде всего оценивать своё состояние здоровья. Только так.
Не верить, что здесь вот так, как показывают в кино. Не верить тому, что показывают на картинках. Нет, здесь всё совсем по-другому.
Да, здесь могут и растеряться первое время, и испугаться первое время. Но когда у человека чёткое понимание, как это здесь… Здесь страшно. Бывает страшно. Бывает очень тяжело. Бывает душа с телом расстаётся.
Но ты понимаешь, что или ты это сделаешь, или ты просто погибнешь, и погибнет боец, которому ты должна (должен) оказать помощь. И только вот это должно помогать и спасать.
А просто прийти, как некоторые тут: «Да, пойду, типа, послужу». Нет, не всегда так бывает. Нет, я не без того. Бывают и спокойные дни, бывает и нормальные. И вплоть до того, что, слава тебе, Господи, говорю, тихо, спокойно.
Особенно мы радуемся, когда идёт дождь, ветер — меньше летают птицы. Это значит больше шансов у наших ребят выжить. Очень переживаешь, когда ребята выезжают на задачу, пока не доедут до нужной им точки. Попадут под птицу, не попадут и так далее.
Поэтому, конечно же, оценивать свои способности, оценивать свои силы и иметь огромное желание, реальное желание — не просто здесь прийти, одеть форму, покрасоваться, а спасать в любом случае.
А ещё здесь нужно забыть о собственном удовольствии, о собственном кайфе, о собственном благополучии. Те люди, которые любят себя, как правило, не уживаются в коллективах здесь, потому что здесь нужно не рассуждать, здесь нужно не жалеть, не беречь себя, здесь нужно просто выполнять задачи.
P.S. Благодарю руководителя курсов тактической медицины Cobra Tacticall - "Войну" за возможность познакомиться с Ириной Васильевной.
Скоро выйдет новое интервью, а пока читайте Хроники двенадцатого бата. Моцарт
Поддержать автора и развитие канала можно тут👇👇👇
2200 7004 5079 2451 Тинькофф, 4276 4200 4921 7473 Сбер
Благодарю за поддержку, за Ваши лайки, комментарии, репосты, рекомендации канала своим друзьям и материальный вклад.
Каждую неделю в своем телеграм-канале, провожу прямые эфиры с участниками СВО.
"Когда едешь на войну - нужно мысленно умереть". Психологическое состояние на этапе принятия решения о поездке в зону СВО. Часть 1
Интервью с танкистом ЧВК Вагнер