Преподобные очерки — часть 6. Вместе
Чёрный капюшон, тёмные очки, пустые рукава — в церкви его боялись рассматривать. Пока однажды он не появился в ультрамариновом худи, с улыбкой и... женой. «Варя, держи свечки!» — как парень, похожий на героя старинной картины, научился снова радоваться весне.
Рассказ не Преподобного (кота), а Преподобному
Скажи, Преподобный, бывало у тебя так, что услышав или прочитав (ой, не смотри наивно, знаю про твое умение читать) о каком-то человеке, тебе кажется, что ты его знаешь?
У меня такое случается. Вот и прочитав в сборнике уважаемого, но не знакомого мне лично Папируса рассказ «Герой» , меня молнией пронзила мысль, что я видела и этого человека и его маму. Но потом, немного сопоставив даты, время, все же поняла, что это разные герои. Итак, лучше по порядку, а ты просто слушай.
Впервые увидела их в нашей церкви , то есть той, куда хожу, осенью. В октябре или в конце сентября. Две темные тени. Человек в инвалидной коляске и женщина. Они находились в одной из ниш, мимо которой я прошла . Очень стесняюсь рассматривать инвалидов (да и вообще любого человека)прямо , поэтому встав поодаль , наблюдала за ними на расстоянии и , что называется, боковым зрением.
Человека в коляске было вообще сложно увидеть. Кроме того, что он (или все же она?) был в черном. Черное худи, накинутый капюшон, голова наклонена. Сидящий человек явно не желал быть рассматриваемым.
Женщина тоже была во всем темном. Темно-серый палантин закрывал плечи и лицо густой защищающей дымкой. Она не то, чтобы была сутулой, скорее поникшей, окутанной скорбью.
Это была служба в будний день. Предпочитаю именно такие, благо есть возможность такая. Меньше людей, меньше шума, меньше сутолоки...В общем интроверты меня поймут.
В один из последующих дней, недели через полторы, зашла подать сорокоусты за здравие и упокой об участниках СВО и снова увидела их возле Кануна. Это большой прямоугольный подсвечник для поминальных свечей. Женщина как раз провозила коляску мимо, когда я ставила свечи за усопших.
Человек в коляске обернулся к женщине и произнес что-то типа : «Мам, не забудь». На лице молодого мужчины или даже еще парня - сложно определить из-за небритости — черные очки. Слепой? Ослепший? А еще у этого парня не было рук. И одной ноги. Судя по контурам одежды. Такие висящие рукава и штанины мне знакомы. Видела в госпиталях, на вокзалах. Только там они были в камуфляжах, мультиках, пикселях. А тут просто все черное.
И лицо женщины, его мамы тоже увидела. Ей можно было не бояться, что ее лицо увидит сын-калека, поэтому она не старалась выглядеть бодрой и неунывающей. Нет. С нее можно писать скорбящую Богоматерь, оплакивающую Сына на кресте или при похоронах.
Этот застывший в состоянии глубокого транса и горя взгляд, погруженный в бездну нестихающей боли. Это лицо без мимики. Это отчужденность во всех движениях, скованность в жестах. Только голос звучал ровно и нежно : «Да, сынок, конечно». Тихий баюкающий голос матери, укачивающей свое дитя, какого бы возраста дитя не было. Каких усилий стоит этот тон, знает только та, кто носит в груди пронзенное горем и тенью надежды сердце. И при этом весь лик — именно лик, а не лицо — мягок, « аки дымом писан». Как говорили об иконах и фресках Андрея Рублева современники и потомки.
В последующие месяцы видела их еще пару раз. Но мама и сын переместились из ниши в уголок возле певчих, где из закрывали две большие пальмы и собственно певчие. Наверное, священники предложили им это скрытое от глаз прихожан место, чтобы огородить от лишнего внимания.
Потом увидела их за пару дней перед Рождеством, уже в сумерках. Мама подвезла сына к одной из икон, склонилась, что-то шептала, сын, обернувшись , прислушивался. Резво подошла к ним одна из прихожанок. Такая говорливая женщина, которой священники периодически делают замечания, прося вежливо «закрыть рот».
Я стояла в отдалении, поэтому суть говоримого не могла слышать, да и думала о своем. Но из алтаря выскочил, резко открыв дверь, отец Никита , самый молодой из трех священников церкви.
– НА Праздник запрещаю тебя в причастии! - почти крикнул он — даже не подходи, не проси, не ной. Отец Михаил тебя предупреждал, отец Алексей с тобой говорил — неймется тебе! Все!!! Ирина — ласково обратился отец Никита к маме сына-калеки — я помню. Мы помним. Все будет!
Что там наговорить успела за эти секунды говорушка, я не ведаю. Но такое иногда случается.
Ирина — значит, ее зовут Ирина — тихо кивнула и повезла своего мальчика, поправляя неснимаемый капюшон худи. А голос сына так и не прозвучал.
В середине февраля в будний день я вновь зашла в церковь. Был погожий денек, еще не весенний, но уже и не зимний. Только Сретение отпраздновали. За окнами птицы уже пробовали нотки ожидания пробуждения природы.
Из помещения , где совершались Крещения и другие Таинства (кроме Причастия), вышел отец Алексей. Невысокий, крепкий батюшка. Со взглядом изподлобья, который сиял на этот раз радостью просто нескрываемой. Вообще, когда он меня видит, он подходит, спрашивает, как дела, по необходимости успокаивает или подшучивает. В праздничном облачении, довольный и счастливый, он поведал: «Венчал пару сейчас!».
Из двери выходили, точнее выходил молодой коренастый парень азиатской наружности - может башкир, может, татарин — кативший коляску с тем парнем-инвалидом. Первый парень был в военной форме и берцах. Наверное, сослуживец парня в коляске. Следом за ними вышли мама Ирина и молодая женщина. Они тихо, но явно в шутливом тоне о чем-то говорили. Свидетель венчания балагурил, парень в коляске оборачивал к нему лицо в черных очках и отвечал с улыбкой. Он был не в обычном худи грязно-черного цвета, а в черном, но уже бархатистого , глубокого, насыщенного черного цвета. Ирине вернулись в лицо мягкие розовые краски. Она напоминала нежно-пудровую розу. А не пепельную, безжизненную, как раньше. Лицо невесты, точнее уже жены, было не разглядеть, так как она смотрела на своих спутников.
– А кто она? - не получилось у меня не спросить у отца Алексея
– Работает в музыкальной школе, у нас в воскресной школе помогает проводить музыкальные праздники. Вот, нашли друг друга — с нескрываемой гордостью ответил отец Алексей — познакомились, нашли общий язык и вот...
В начале апреля, когда в церкви проводилось Соборование, как-то так вышло, что я немного припозднилась и встала, где было место. А место оказалось рядом с этой парой. Парень в коляске и его жена. А мамы Ирины не было. Они были вдвоем.
– Варя, держи обе свечки — обратился проходивший мимо отец Михаил , настоятель храма.
Так и стояли мы рядом все время Соборования. Варя заботливо оттирала излишки масла с лица и шеи мужа. И кстати он был в очень красивого пастельно-ультрамаринового цвета худи с капюшоном. Это очень приятный тон синего, одновременно насыщенный и не очень яркий. Он был уже чисто выбрит. Лепка лица у него оказалась правильной, классической.
После Соборования я пошла домой через парк. Погода слишком уж шептала задержаться на скамейке под липами и ясенями. Уже некое подобие дымки окутывало деревья, защищая от яркого апрельского солнца. Сижу со стаканчиком капучино, никому не мешаю, никого не трогаю, но примус не починяю.
– Можно присесть? - слышу вопрос.
– Да, пожалуйста — и только потом замечаю, что это та самая соседняя пара. Варя и ее муж, сын Ирины.
– Ой, Матвей , а это наша соседка, что в церкви рядом стояла — обратилась Варя к мужу — здравствуйте еще раз!
– Здравствуйте, пожалуйста! - значит, Матвей и Варя, отметилось в памяти.
– А мы решили погулять. Матвей любит дышать запахом весны, деревьев, молодой листвы.
– Да, так классно после зимы — подтверждает с кивком Матвей.
Да, парень, зима у тебя была очень затянувшаяся и суровая по ходу дела. И у мамы твоей. Весны вы все трое точно вот прям заслужили, заслужили-заслужили.
Потом мы еще говорили, что стало удобно гулять по набережной, отчистили все съезды и пандусы для колясок. И в парке этом, где мы сидим, дорожки широкие, ровные, удобные. И в парке возле набережной. И в центре тоже пешеходные зоны вдоль большого пруда. Хорошо гулять теперь. Матвей смеялся, соглашался с Варей. Он очень симпатичный. Весна и любовь оживляют. И это не метафора.
А меня не оставляет еще с момента соборования в церкви, что Матвея я где-то видела. Или скажем так, его лицо мне знакомо. И тут , в парке на скамейке, меня осенило. Быстро нахожу в телефоне нужный портет. Смотрю на Варю, делаю ей знак на экран телефона, потом палец к губам (тише!), потом указываю на самого Матвея и снова знак тишины. Варя кивает, смотрит на фото в моем телефоне, улыбается, уже радостно кивает, делает знак рукой «класс!».
А на экране известный портрет голланского художника 17 века Антониуса ван Дейка. Чуть покороче стрижка, черные и очки и — вуаля — Матвей!
Потом они рассказывали, что хотят дома у себя побольше растений посадить комнатных. И мама Ирина совсем не против, а очень даже за.
– Вот хочу посадить , забыла как называется, лиана такая, вьется, длинная, листочки кожистые, а цветов так много и в соцветиях — поделилась Варя
– Хойя восковая? - уточняю. Бысто нахожу фото хойи в поисковике и показываю Варе
– А у меня есть. Она как раз взрослая, побеги уже метра по два. Хотите, могу отрезать?
– Почему бы и нет! Я живу недалеко. Подождете?
Втроем покатили к дому, где у меня живет взрослая и уже цветущая хойя. Она как раз была осыпана соцветиями и благоухала на всю квартиру, от самого входа чувствуется.
Поднялась, отрезала пару недлинный удобных для черенкования плетей, потом еще одну с цветами, налила воду в стаканчик. Подумав, взяла с балкона уже принявшуюся полутогодовалую хойю. Так она быстрее начнет у них цвести. А вторую про запас. А я себе еще пророщу.
Спустилась, вышла за калитку, отдаю им.
– Матвей, нам цветущие ветки дали, понюхай, аромат какой!
Варя аккуратно подносит стаканчик с цветущими побегами к лицу. Матвей результатом доволен, кивает, произносит «мммм».
Потом я еще встретила Матвея , Варю и Ирину на одной из последующих недель Пасхи. Подошла поздороваться и узнать, как там хойи.
Матвей в нарядном белом худи. В просто очках . Не в черных. И глаза у него голубые.
Матвей, да ты красавчик - русый, голубоглазый, один-то глаз точно живой судя по зрачку, подумалось мне. А еще в одном рукаве у него протез.
– И хойя прижились, и операция на глазе удачно прошла, и даже протез удачно встал. Отец Михаил и отец Алексей так хлопотали — отрапортовал Матвей.
И улыбнулся. Ясно, радостно, искренне.
Здорово, что вы вместе, Матвей, Варя, Ирина.
А ты как думаешь, Преподобный?
Пс. Имена изменены, портретное сходство по аналогии, герой похож на другого художника.
Преподобный — см «Преподобные очерки 1»
Крысячий лес — см «Преподобные очерки 2\ Кузя»
ППС. Место, названное Крысячим лесом, во время Пасхального перемирия-2025 было зачищено от крыс. Все 300 и 200 эвакуированы обеими воюющими сторонами. Теперь это ближний российский тыл.
Поддержать автора и развитие канала можно тут👇👇👇
2200 7004 5079 2451 Тинькофф, 4276 4200 4921 7473 Сбер
Благодарю за поддержку, за Ваши лайки, комментарии, репосты, рекомендации канала своим друзьям и материальный вклад.
Каждую неделю в своем телеграм-канале, провожу прямые эфиры с участниками СВО.
"Когда едешь на войну - нужно мысленно умереть". Психологическое состояние на этапе принятия решения о поездке в зону СВО. Часть 1
Интервью с танкистом ЧВК Вагнер