«Нас называли «отрядом самоубийц»: Как воевала легендарная «пятерка» «Вагнера». Интервью с бойцом "Голень". Часть 6
Когда он уезжал из учебки, в автобусах были ребята из других отрядов. Узнав, что он из «пятерки», те лишь цокали языком: «О, ваших мы называем «отрядом самоубийц»». История о том, как воевало одно из самых известных и боевых подразделений ЧВК, и почему из их комнаты в учебке живыми вернулись только двое.
Прошу обратить внимание, что Автор не несет ответственности за высказывания и мнение героев интервью, которое Вам может не понравиться. Материал записывается со слов участников интервью, без поправок Автора. Статьи не являются рекламой или призывом к действию.
Вадим Белов: Куда вас привезли?
Голень: Привезли в такое небольшое ПВД. Всё, нас там вооружают, выдают, короче, всё: магазины, гранаты, что-то ещё. И говорят:
-Ждите отправки, пока нелётная погода, погода прохладная, ехать нельзя, ждите команды. Мы покушали, посидели часа два-три, потом резко команда: грузиться! И мы поехали. Это был какой-то Урал или КамАЗ, сейчас не помню точно. Всех рассадили, человек по десять, едем. Приезжаем, и нас начинают распределять. Командир спрашивает: «Из чего работал, сколько лет?» Обычные такие вопросы, опять же, никаких лишних. Ничего там «откуда ты родом, земляк не земляк». Просто: где был, из чего работал, с чем умеешь пользоваться, сколько тебе лет. Ну, и такое прочее.
Потом, ты- туда-то, ты - туда-то. Всё понятно. Вот так я попал в расчёт АГС к очень интересному командиру - старшему расчёта. Вообще в хороший коллектив попал, потому что я очень многому научился у этого человека. И начали работать. Буквально сразу же, в первый день, поселили меня в подвал.
Говорит: «Всё, сегодня спи». А, нет, на фишку надо было сходить. Это была Попасная. Я попал в Попасную, это был май месяц, это было вечером. Командир говорит:
-Завтра уже будем знакомиться, разговаривать. Сегодня иди ложись, твоя смена... .
Ну и всё, вот так я попал на СВО, это был мой первый день.
Вадим Белов: Было волнение перед отправкой?
Голень: Насчёт волнения... Ну конечно, волнение было. Было волнение, но не страх. Было какое-то такое переживание. Переживание, когда, например, выходишь драться один на один или на ринг на соревнованиях. Занимался какое-то время боксом в детстве, на соревнованиях или во время спарринга на тебя смотрят, и тебе надо отстоять себя. Это как равноценное волнение, мне кажется, перед боем. Тем более на тебя смотрят на ринге, когда ты выходишь, зрители, друзья и родственники.
А тут я понимал, что на меня будут смотреть мои дети. И вот это тоже — не подвести. Какое-то такое волнение. Оно было больше таким... промежуточным, что ли. Как сказать правильно? Не промежуточным, а таким... Волнение — не обосраться, не подвести себя, свою семью. И вот всё это вместе — это такое одно девятибалльное волнение. Но не страх. Это не страх. Страх присутствовал потом, после. А когда ехал, да, конечно, волнения были. Поэтому как-то так.
Вадим Белов: Что говорили про 5-ый штурмовой отряд (5-ое ШО прим. Автора) в курилке?
Голень: Про наш отряд, про «пятёрку», ничего такого особо не говорили. Я когда попал в комнату, в ней оказались трое моих земляков с моей области, откуда я родом. Тогда ещё не было информации об отрядах и какой-то градации, что этот отряд такой-то, а этот такой-то. Это был 22-й год, весна, и поэтому такого еще не было. Это после уже начали говорить.
Как один мне человек сказал, что те, которые к нам после приезжали уже в конце 22-го, они рассказывали, что у них в курилке говорили:
-Только бы не в «пятёрку» попасть.
Это говорили про наш отряд. А тогда для нас как-то все отряды одинаковые были, без предпочтений. Единственное, я помню, что как-то выделяли первый отряд, что типа там командир Ратибор.
Как я вообще попал в 5-е хозяйство? Мой земляк (писал выше), который чуть раньше приехал, он уже знал, что попадёт в 5-й отряд. И мы с ним общались там, ну как, земляки. И он мне говорит:
-Пойдёшь в пятый отряд? Я сейчас поговорю там с кем-то.
Я не выбирал там специально никуда. Я думал, как меня поведёт, как пойдёт, так и будет, пусть будет на всё воля Божья. Поэтому я специально не искал место. И вот он сходил, как-то договорился и говорит:
-Всё, ты в «пятёрку» вместе со мной.
А два других земляка отсеялись на фильтре. Один по здоровью, а у второго были какие-то трудности с документами. У одного там что-то с венами было связано. Мы с ним попали как земляки в один отряд, в 5-е ШО.
А про наш отряд я слышал потом уже сам лично, когда увольнялся. Мы ехали домой. Почему-то нас было три человека из нашего отряда, по-моему, из трёх автобусов. А остальные... Я помню, из «семёрки» было вообще много народу, с роты охраны было много. И нас человека три или четыре всего.
Пацаны с роты охраны, когда мы разговаривали: «Ты откуда? С «пятёрки»?
Они: О, «пятёрка»ваша вобщеее...! Мы вас называем «Отряд самоубийц».
Вот так мне говорили с роты охраны. А в целом ничего такого я больше в курилке не слышал. Как-то всё было плавно и спокойно. Единственное, что 1-ое ШО выделяли из-за командира, потому что он оброс какими-то легендами, а про наш отряд ничего особенного не было.
Вадим Белов: Как отнеслись близкие к твоему решению?
Голень: Близкие как отнеслись? Когда устроился в пожарную охрану, чтобы уехать, я тогда уже думал, как и что, потому что понимал, что ейчас съезжу две вахты и всё. Я с тем прицелом всё это и делал, что там на вахте платят другие деньги. Я как бы не собирался месяц через месяц ездить. И поэтому я уже начал тогда готовить маму.
Говорил, что у нас там намечается вахтовым методом куда-то то ли в Саратов, то ли в Ростов. Сейчас уже не помню. Что мы весной поедем в лес, как лесные пожарные. Потому что он же постоянно горит, и мы там будем просто дежурить, и связи не будет. Ну, вот так её начал готовить сразу же, заранее. И потом подготавливал так, чтобы это было правдоподобно, чтобы она поверила.
Всё так и получилось, и действительно смог убедить, что это так и есть. Она мне потом уже по приезду сказала, что где-то чуть-чуть сомневалась, но всё равно думала, что я где-то там в лесу, что связи нет.
А знали только несколько друзей и бывшая супруга. Потому что я говорил ей, что тебе будут отправлять деньги. Мой хороший друг, который, кстати, и получал за меня деньги и на которого я написал доверенность, в случае чего, отвозил ей. А в принципе, больше никто и не знал, я не распространялся больше никому. Как-то всё это потихоньку, всё раз-раз-раз, собрался и уехал.
Отнеслись они, в принципе... Бывшая супруга — как бы всё равно, на то она и бывшая. Главное, чтобы деньги отправлял, а там уже ты хоть куда иди. Ну, а друзья — что они скажут? Все мы взрослые люди. Как бы никто меня не отговаривал. Плюс мои близкие все знали, что я постоянно куда-то езжу. Не было такого, чтобы кто-то мне что-то говорил. Хотя и знал на самом деле очень узкий круг людей, я бы сказал, буквально два-три-четыре человека, в общем, единицы. Поэтому, все, кто знал, они, спокойно отнеслись.
Может и неспокойно, но мне, во всяком случае, никто ничего не говорил. Друг говорил: «Давай, аккуратней там». Он тоже человек не армейский, я помню, он ещё говорит, как в шахматах (мы с ним любим играть в шахматы):
-Как в шахматах, давай там наперёд продумывай.
Он мне такие обыкновенные, приятные, тёплые, хорошие слова говорил, которые я потом вспоминал там. Это было такое ощущение,будто что-то тёплое с собой забрал.
Дети не знали. Хотя, нет, дочка, да, знала. Но ей тоже была установка — никому не говорить. Сын младший не знал ничего, но ему тогда было 7 лет. У него были такие маленькие фигурки деревянные, и он постоянно, когда маленький был, говорил: «Это папа!». Это такой деревянный человечек. Вот я его собой взял. Это был мой как бы талисман, всегда его носил с собой в одежде, даже одежду менял, его перекладывал всегда. Он всегда был со мной, и сейчас до сих пор со мной.
Это не то что я прямо в это сильно верил. Скорее это как такие невидимые варежки, они как-то греют изнутри. Поэтому есть тепло такое физическое, есть и душевное. Вот это из второй серии. Оно тоже, кстати, очень важно, чтобы что-то было такое, что тебя согревает. Потому что это служит неким громоотводом.
Вадим Белов: Как дальше развивались события?
Голень: Вот мы приехали в Попасную, там переночевали и буквально рано утром "перекатываемся". Все вручную берём БК, свои вещи. Сразу же, я помню, взял там две "улитки" (магазин у АГС пим. Автора), автомат за спиной, всё за спиной. Пошли. Не помню, там идти примерно два километра надо. Идём, старший командир уже знает примерно позиции, которые нам занимать надо.
И что мне ещё очень в конторе нравилось — тебе всегда давали право выбора. Тебе не говорили конкретно, как у некоторых армейских, буквально вплоть до того, что ты должен именно вот в этой точке встать. Там было на усмотрение старшего, потому что ему работать, ему виднее. То есть давали определённую свободу, дозированную. Не полностью, но в этом плане это очень важно.
Во-первых, ты несешь ответственность за свой расчёт, экипаж, подразделение и так далее. И ты уже как бы сам начинаешь уже включаться в этот процесс, уже сам смотришь: откуда может полететь, где деревья, как лучше, как позиция, откуда я буду доставать? Ну, все вот эти нюансы, слагаемые вместе в единую формулу. Это правильно.
Старшему расчета на месте виднее. Тебе, например, показали точки, ты должен оттуда доставать цель или прикрывать сектор. И ты уже сам выбираешь там: 30 метров тебе направо или налево. Мне очень нравилась эта самостоятельность. Не прямые указания, как в анекдоте про военных: «Поезд приезжает на второй путь, а для военных на третью-четвёртую рельсу». А вот именно тебе давали задачу, чтобы ты уже проявлял при её выполнении какие-то разумные инициативы. Меня, в принципе, такой подход устраивал.
Я в разных, как я уже говорил до этого подразделениях служил, и в мотострелках служил и т.д. Вагнер - это лучшее военное подразделение, которое я когда-либо видел или даже слышал. Насколько всё правильно, грамотно, без лишнего, всё по делу, всё по сути. И это, как все уже знают, дало результат. Я думаю, это одно из лучших подразделений, если брать по эффективности, продвижению и пройденному пути.
Повторюсь: вот так бы нам устроить, хотя бы приблизительно, наши Вооружённые силы Российской Федерации. Я не говорю за все войска, но именно те, которые на земле — эта пехота, так называемые мотострелки. Очень много чего можно оттуда взять, и это будет работать, мне кажется. Потому что это проверено на практике, не в книжках, не в теории, а именно на деле.
Мы перекатываемся, меняем позицию. Нам дали какой-то танковый ров, мы его занимаем, выставляем пост. Вот там я увидел... Там было такое поле, и танковый ров от Попасной, километр, два может быть. Не помню точно, могу ошибиться в цифрах, но это не суть. Важно, что примерно два километра. И там поле, танковый ров был в конце поля. Всё, мы там стоим. Нам говорят:
-Ваш расчёт здесь будет один, слева никого из наших, поэтому особое внимание на этот сектор. Там, если кто-то будет, это уже не наши, можно смело открывать огонь.,- и так далее.
Там я увидел неразорвавшиеся авиационные бомбы. Их две было в поле. Какие-то громадные, размером, я так думаю, примерно с «Оку», с небольшой автомобиль. Это впечатляет. Если просто пофантазировать, как они приведутся в действие... Это, конечно, вызывало оторопь, если честно. На самом деле это очень страшно. Даже в таком, казалось бы, безопасном виде — они просто лежат. И то это выглядит страшно. Поэтому война — это страшно, в принципе, само по себе.
В общем, заняли мы эти позиции. Уже ближе к обеду нашли, где что, подкопали себе, кто где будет спать. Ночью выставили охранение. И проснулся я ночью от того, что наш человек на посту (тоже мой хороший друг) открыл огонь по лесополосе рядом с автомата. Мы все, конечно, подорвались, сидим, слушаем — никакого кипиша нет. Послушали — дальше спать. Потом моя очередь.
И что происходит? Я тоже стою на посту. И кто-то ходит в лесополосе, прямо откровенно. Ну, хрустит там, весна же была, хрустят ветки и всё. Я тоже открываю огонь, начинаю работать, пацаны просыпаются. Вот так прошла первая ночь, ничего опасного не было.
А на утро вот что произошло. Когда уже рассвело, пацаны проснулись. Выходит из лесополосы олень серый, молодой. У него ещё даже рогов не было. Молодой такой, чистенький. Какой-то прямо идеальный, как с картинки. Так вышел, немного постоял и назад так же зашёл и ушёл. Не знаю, может, это какая-то живность ходила. Вот такой был первый день.
И буквально мы там переночевали, перекатываемся дальше. Нам надо было ещё подтащить снаряжение. Но перекат был не сразу. Надо было до дороги подтащить вещи, занять позиции и всё такое. Вдоль дороги у нас там ещё были ящики, по-моему, цинки с гранатами или уже магазины заряженные — не помню. Мы пошли вдвоём за ними. И тогда прилетели первые мины. Они ложились далеко, метров сто от нас. Это буквально три-четыре мины упали в поле. Мы перебежками, с двумя-тремя передышками, до дороги. Взяли, вернулись — всё. Перекатываемся. Там у нас дальше уже более оснащённая позиция была. Читать продолжение тут.
Поддержать автора и развитие канала можно тут👇👇👇
2200 7004 5079 2451 Тинькофф, 4276 4200 4921 7473 Сбер
Благодарю за поддержку, за Ваши лайки, комментарии, репосты, рекомендации канала своим друзьям и материальный вклад.
Каждую неделю в своем телеграм-канале, провожу прямые эфиры с участниками СВО.
"Когда едешь на войну - нужно мысленно умереть". Психологическое состояние на этапе принятия решения о поездке в зону СВО. Часть 1
Интервью с танкистом ЧВК Вагнер