***ПРОДОЛЖЕНИЕ***

Примерно через год я вспомнил, про мамин день рождения и с опаской набрал ее номер. Наше общение по переписке и звонки были очень короткими и холодными. Поболтав о том о сем, послушав о том, каких успехов добилась мама, я положил трубку и вдруг ощутил странные и необычные чувства. Мне стало лучше. Я задал себе вопрос: "что произошло?" И вдруг ответ пришел сам собой. За год мама перестала быть жертвой и стала победителем. Она больше не говорила о том, как все плохо, не рассуждала о проблемах. Она говорила о решениях и успехах, которые случились за год. Она практически достроила дом, сдала на права, получила лицензию на новую клинику и, самое главное, была счастлива.
Для нее это был прорыв, а для меня — настоящий шок. Таким образом, отречение от любви со стороны мамы когда-то привело меня к выздоровлению, а то же самое с моей стороны помогло ей поверить в свои силы и стать победителем. В первую очередь, победителем своего подхода к самой себе и окружающему миру.

***
В моей семье тоже шли изменения: моя женщина плавно пришла в себя после так называемой реабилитации, ожила, похудела, включилась в быт, при этом продолжая посещать амбулаторную программу. Но между нами все равно оставалась недосказанность. Я чувствовал, что в ней есть зона, закрытая от меня, что, конечно, вызывало недоверие и ревность.
Взаимные претензии и обидчивость создавали ощущение, что с меня будто сняли кожу. Все это умножалось на мое бессилие в попытках изменить мое текущее энергетическое, финансовое и духовное состояние. Постоянно крутились мысли о смысле жизни, звучали вопросы о том, наступит ли когда-то улучшение. Было ощущение что не наступит никогда, и я как будто заперт в стенах, которые сам себе построил. Мысли о суициде хоть и отступили, но все равно периодически маячили где-то на периферии сознания.
Секса у нас не было давно, и как-то ночью, после очередной попытки сблизиться, обида буквально подбросила меня на кровати; я сказал, что нам лучше расстаться, раз ничего не получается. Я и раньше высказывал такие мысли, и моя зависимая женщина, ощущая себя беззащитной перед окружающим миром, не верящая в себя и саму возможность быть цельной личностью, движимая страхом, на какое-то время собиралась с силами и играла ту роль, которую я определил для нее в собственной картине мира.
В течение какого-то времени все шло почти идеально, но хватало этого ненадолго. Внутреннее напряжение росло, затем она проявляла свою истинную сущность, происходил конфликт, эмоциональный взрыв, затем извинения, чаще, правда, с моей стороны, и потом все повторялось заново.
В этот раз она промолчала. Ночью мы повернулись друг к другу спиной и молча лежали в тяжелых размышлениях о будущем. А утром она спокойно посмотрела мне в глаза и сказала, что нам так и стоит поступить и попробовать жить отдельно.

«Если человек твой – то он твой, а если его тянет еще куда-то, то ничто его не удержит, да и не стоит он ни нервов, ни внимания». (П.Коэльо)

Мне почему-то это не понравилось, видимо, страх перемен взял верх. Было жалко времени и ресурсов потраченных на эти отношения. Вспомнились слова наставника: "будут посылать — не цепляйся". Мы решили взять паузу, тем более, что нам предстояла давно запланированная поездка в Милан на знаменитые распродажи.

***
На носу был Новый 2011 год и мое сорокалетие.
Я часто слышал о кризисе среднего возраста, о том, что сорокалетний возраст опасен и что многие умирают преждевременной смертью в этот период, но особого значения этому не предавал. Но факты говорили о том, что я нахожусь именно в этом периоде жизни. Кризис социальный и финансовый, кризис духовный и эмоциональный, кризис энергетический и кризис в отношениях. Хотя у меня и было к тому времени было более 8 лет чистоты, сути болезни я так до конца не понял. При том, что все было очень просто. Если у зависимого моего типа — я имею в виду хронического наркомана и алкоголика — не произойдет коренного перелома в психике, он обречен на страдания без наркотиков, со всеми вытекающими отсюда последствиями.

«Выработав однажды у себя привычку, они уже не могут от нее избавиться; потеряв однажды уверенность в своих силах, утратив опору в материальном мире, они громоздят свои проблемы одна на другую, и им становится удивительно трудно их решать.
...Почти во всех случаях их идеалы должны опираться на силу более могущественную, чем они сами, если они задались целью реконструировать свои жизни.
...Их жизнь, отягощенная алкоголизмом, воспринимается ими как единственно нормальная. Они испытывают беспокойство, раздражение и неудовлетворенность, если не могут вновь пережить чувство легкости и комфорта, которое приходит сразу после нескольких рюмок, тех самых рюмок, которые другие выпивают на их глазах совершенно безнаказанно. После того как они уступают своему желанию снова, а многие уступают, развивается феномен тяги. Они проходят через хорошо известные стадии запоев с последующими угрызениями совести и принятием твердого решения — никогда больше не пить. Этот цикл повторяется снова и снова, и если у человека не произойдет коренного перелома в психологии, то надежд на излечение — немного.
С другой стороны — как бы странно это ни казалось тем, кто не понимает этого, — как только такая психологическая перемена произошла, тот человек, который, казалось, был обречен, у которого накопилось столько проблем, что он навсегда отчаялся разрешить их, этот человек вдруг обнаруживает, что может легко контролировать свое желание выпить, для этого необходимо всего лишь следовать немногим простым правилам.
...Если доктор честен перед собой, то, сталкиваясь с такой проблемой, он должен иногда чувствовать свою профессиональную неполноценность. И хотя он отдает все, что имеет, часто этого оказывается недостаточно. Чувствуется, что иногда требуется нечто превосходящее человеческие силы, чтобы вызвать это коренное изменение в психике. Но, несмотря на то, что общее число вылеченных психиатрами значительно, мы, врачи, должны признать, что нам не так уж много удалось сделать по отношению к проблеме в целом. Многие типы больных не поддаются обычному психологическому подходу». (Уильям Д. Силкуорт, доктор медицинских наук. Большая книга Анонимных алкоголиков)

Приведу другой отрывок из Большой книги Анонимных алкоголиков, который описывает клинический случай великого психиатра доктора К. Юнга, ученика Фрейда, и богатейшего человека Америки того времени Р. Хазарда:
«У одного американского бизнесмена были способности, трезвый ум и благородный характер. Годами он кочевал из одного лечебного заведения в другое. Он лечился у лучших американских психиатров. Затем он отправился в Европу к знаменитому врачу (психиатру Юнгу), который прописал ему курс лечения. Хотя жизненный опыт и сделал его скептиком, все же, завершив этот курс, он испытывал необычайную уверенность. Его физическое и душевное состояние было заметно лучше обычного. Более того, он считал, что получил такие глубокие знания о внутренней работе мозга и его скрытых пружинах, что о рецидиве нечего было и думать. Тем не менее, он очень скоро напился. Самое непостижимое заключалось в том, что он сам не мог найти вразумительного объяснения своему падению.
В результате он вернулся к своему врачу, которого боготворил, и попросил его дать ему самый откровенный ответ на вопрос, почему он не смог вылечиться. Более всего на свете ему хотелось обрести способность управлять собой. Казалось, что он может быть разумным и уравновешенным во всех других делах, но совершенно не владеет собой, как только сталкивается с алкоголем. Почему так происходит?
Он умолял врача сказать ему всю правду, и он услышал ее. По мнению врача, у него не было абсолютно никакой надежды: он уже никогда не сможет восстановить свое положение в обществе, и ему придется посадить себя под замок или нанять телохранителя, если он хочет долго жить. Таково было мнение знаменитого врача.
Сейчас этот пациент все еще здравствует и живет на свободе. Ему не нужны ни телохранитель, ни содержание взаперти. Он может отправиться в любое место на земле и путешествовать так, как путешествуют все свободные люди, не боясь никакой беды, если он будет придерживаться определенной простой системы взглядов.
Некоторые из наших читателей-алкоголиков, возможно, думают, что могут обойтись без духовной поддержки. Позвольте рассказать вам остальную часть беседы нашего друга и его врача.
Доктор сказал: “Ваше психическое состояние — это состояние хронического алкоголика. Я никогда не видел ни одного случая выздоровления у людей, состояние которых было аналогично вашему”. Наш друг почувствовал себя так, будто ворота ада с грохотом захлопнулись за ним.
Он спросил врача: “Бывают ли исключения?”
“Бывают, — ответил врач. — Исключения в случаях, подобных вашему, известны с давних времен. В разных местах, время от времени алкоголики приобретают жизненно важный духовный опыт. Для меня эти случаи — редчайшее явление. Они стоят в одном ряду с сильными эмоциональными потрясениями. Мысли, эмоции, духовные ценности, которые когда-то играли ведущую роль в жизни этих людей, вдруг неожиданно отодвигаются на второй план, и совершенно новые представления и мотивы поведения начинают довлеть над ними. По правде говоря, я пытался вызвать у вас определенную эмоциональную перестройку. Со многими пациентами применяемая мною методика была эффективной. Но она никогда не давала результатов с алкоголиками вашего типа».

В тот период я объяснял свое состояние внешними причинами, но никак не болезнью, а также тем, что коренного перелома или духовного пробуждения за прошедшие годы так и не произошло. Я прекратил употреблять психоактивные вещества, у меня пропало само желание это делать, и я обрел новый образ жизни, но все-таки был движим эгоцентризмом и, как следствие, страхом, самообманом и корыстью.

***
Поездка в Италию никак не улучшила наши отношения.
Мы бессовестно ругались в миланских бутиках, никого не замечая вокруг и отвлекая почтенную публику со всего мира от целей своего приезда, а затем, обнявшись, плакали под дождем на Via Montenapoleone. Это могло бы быть романтично, если бы не было так больно.
Последней надеждой было посещение города Бари, где находятся мощи одного из самых важных для меня святых св. Николая Чудотворца. В нижней части храма, где покоятся мощи, шла служба. Я, стоя на коленях, просил указать мне путь и читал молитву третьего шага. Я абсолютно не знал, как дальше жить и просил попечения и защиты.
Листая бортовой журнал по пути домой, я рассматривал завораживающие фото пляжей Бали и Гоа. Мне нестерпимо захотелось бросить все на свете и уехать к океану и простой жизни без борьбы за выживание. Эти мысли на какое-то время придали не вдохновения и сил, как будто появился шанс на выход из моей темницы. Я подумал, что могу продать свой джип, и что этих денег на какое-то время хватит для жизни на островах.
Вернувшись в Москву, я снял однокомнатную квартиру и переехал. Денег оставалось впритык. На следующее утро после переезда я обратил внимание на свою ногу, которая почему-то распухла и приобрела какие-то дикие размеры, причем никакой боли я не чувствовал. Не успев умыться, я поехал в ближайшую клинику на прием. В голове крутились недавние слова главврача о критическом состоянии моего здоровья.
Хирург поставил диагноз рожистого воспаления и назначил лечение, которое очень быстро сняло отек. Через восемь лет чистоты я пришел к абсолютному бессилию и изоляции. Сил хватало только на то, чтобы писать четвертый шаг, ездить в офис, ходить на группы и в спортзал. Мой второй бизнес, куда было вложено около года времени, силы и деньги, активно рос, там все бурлило, но я, приходя в компанию, не мог найти себе места. Мне было скучно, тоскливо, тревожно и очень одиноко. Большую часть времени я проводил в одиночестве, потому что любое общение забирало мои силы. Кризис достиг своего пика.

«Когда вы не осознаете происходящее внутри вас, снаружи это кажется судьбой». (К. Юнг)
«Эго — подлинное место тревоги» (З. Фрейд)

Самое большое мучение приносили мысли о будущем. Было страшно. Страшно, что окажусь нищим и не смогу заработать на достойную жизнь. Страшно, что боль не закончится. Меня мучил страх одиночества, страх, что останусь неудачником, что программа не поможет, что так и не будет своих детей, что...
Я ложился под утро и вставал после обеда, заставлял себя ходить на группы, в магазины, на тренировки. Я много гулял в одиночестве в Серебряном бору, слушал аудио «Веды». Это помогало мне хоть как-то снизить боль. Стопка исписанных вдоль и поперек тетрадей формата А4 росла. За более чем 18 месяцев я разобрал по атому всю свою жизнь. Никакого смысла писать дальше не было — облегчение не наступало —- но я продолжал это делать, так как не видел другой надежды.
Каждая переписка или короткое общение с моей женщиной приносило ощущение медленно проворачивающегося в сердце лезвия финки.