March 21, 2021

ИГРОВАЯ ЗАВИСИМОСТЬ

В одиннадцатой международной классификации болезней (МКБ), которая почему-то до сих пор не принята в России случились значительные изменения. В частности, к зависимостям теперь причисляются не только болезни, связанные с употреблением психоактивных веществ, но и с аддиктивным поведением. Вроде бы какая-то непонятная ерунда. Но на самом деле это очень важное изменение, которое означает, что всемирная организация здравоохранения (ВОЗ) теперь официально причисляет зависимость от азартных игр (не поверите) к зависимостям. Раньше игромания почему-то считалась расстройством привычек и влечений. Если кто-то издает звуки как осел, пахнет, как осел и выглядит, как осел, то скорее всего это осел. Чудесно, что эта нехитрая мудрость Хаджи Насреддина наконец-то дошла до международных медицинских чиновников, и они начали называть вещи своими именами.

Но возникает вопрос, а каковы диагностические критерии? Как понять зависим человек от азартных игр или нет? ВОЗ утверждает, что:

1. Игроманы утрачивают поведенческий контроль над игрой (не могут остановиться, не играть);

2. Азартные игры приобретают приоритетное значение по отношению к другим сферам жизни;

3. Игроманы продолжают играть несмотря на то, что от этого страдают физическая (здоровье) и социальная (работа, семья) сферы жизни.

Чем же характеризуется личность игромана? Во-первых, они, как и любые зависимые имеют крайне низкую толерантность к фрустрации. Проще говоря они совершенно не умеют терпеть боль от психотравмирующих ситуаций которыми полна жизнь. Также игроманы крайне инфантильны. То есть являются незрелыми людьми, сохраняющими на уровне поведения и мышления черты присущие более детям, чем взрослым. С такими понятиями, как дисциплина и ответственность они конечно знакомы, но, что называется «шапочно», на долго их никогда не хватает. Кроме того, они, как и большинство зависимых в глубине души себя до смерти ненавидят за то, что не умеют сделать своей голове хорошо. Разве что при помощи азартных игр или других подобных краткосрочных иллюзорных гадостей.

В отличии от других видов зависимостей, в случае игромании беда, как правило не приходит одна. В том смысле, что очень часто этот заболевание сочетаются с еще каким-нибудь другим видом зависимости. Как в том анекдоте про Вовочку, который утверждал, что курит, только когда проигрывает в карты. Это я разумеется про другого Вовочку.

Срывы и лечение при этом, как и при любом другом виде зависимостей более или менее стандартны. Я уже об этом писал в статье про реабилитацию зависимых, поэтому, что называется long story short. Срываются зависимые не тогда, когда все плохо, а тогда, когда всё хорошо. «Раз я смог полностью отказаться от игры, значит и играть контролируемо у меня тоже получится, это ведь гораздо легче, чем полное воздержание». На самом деле это конечно же полная ерунда. Вот что по-вашему легче, остановить машину, которая припаркована на обочине или мчащуюся со скоростью 200 км/ч? Кстати сыграв один раз зависимый не срывается. Не проигрывает казённые деньги и не уходит в многодневный отрыв. Но обратный отсчет к сожалению, запущен и все эти радости, что называется уже не за горами.

Что касается лечения, то оно зиждется на четырёх китах:

1. Медикаментозная терапия при необходимости в первые месяцы воздержания. Психику надо успокоить, снизить тревогу, нормализовать сон.

2. Индивидуальная психотерапия, направленная на то, чтобы научить зависимого ловить тягу за руку. Прокачать мышцы Эго, повысив самодисциплину и способность терпеть неудовольствие на длительных промежутках времени. И реанимировать разрушенные сферы жизни.

3. Групповая психологическая работа. Сила Эго у зависимого слабая и он, особенно на первых этапах нуждается в буксире, в качестве которого выступает наш социальный конформизм. Мы животные стайные, так что нравится нам это или нет, но наша голова склонна подчиняться мнению большинства. Группы окружают голову пациента, необходимым социальным давлением, которое, как лебедка вытягивает его из трясины зависимости.

Механизм социального конформизма в своем знаменитом эксперименте показал Соломон Аш еще в середине прошлого века. В комнату приглашалось восемь испытуемых, которым предъявлялось три линии для сравнения с эталонной. Нужно было выбрать линию максимально сходную по длине с образцом. Однако 7 из 8 испытуемых были «сообщниками» экспериментатора и как следствие все они давали одинаково ошибочный и ложный ответ. В результате эксперимента было обнаружено, что 75% испытуемых хотя бы в одной из серий эксперимента повторяли заведомо неверные ответы, которые перед ними высказали остальные члены группы, а 25% вообще систематически подчинялись мнению большинства. В последствии, экспериментаторы написали, что, если бы подставных участников было не 7, а 700, то с заведомо ложными результатами согласились бы 99,9% подопытных.

4. Работа с близкими – это прежде всего реанимация скорбных голов родителей, мужей или жен. От них требуется только одно – лишить своего болезного всяческой финансовой и моральной поддержки. Перестать отдавать долги зависимого, спасть, кормить, одевать и обувать. До тех пор, пока он уверен, что семья никуда не денется, да и финансово его подстрахуют, с игрой пациент разумеется никогда не завяжет. Только когда долги, растущие в геометрической прогрессии, лягут на него тяжким грузом, только когда он ежеминутно будет чувствовать «басмачей на хвосте» из микрофинансовых организаций, только тогда появятся шансы, что он согласится на лечение и реабилитацию.

P.S. Эту тему будем обсуждать в прямом эфире в среду, в 13:05 по Москве, в Instagram doctor_vainer. Если у вас есть вопросы – пишите в директ, буду на них отвечать во время прямых эфиров (среда, пятница, 13:05 по Москве)!