«Наш фильм о любви, вере и надежде»

Режиссёр Алиса Курганская о фильме «Свинцовые небеса»

Режиссёр, сценарист и продюсер Алиса Курганская рассказала Школе журналистики имени Владимира Мезенцева о съёмках «Свинцовых небес», проведении кастинга и взаимопомощи с российскими военными.

Интервью с режиссёром, сценаристом и продюсером Алисой Курганской

— Как режиссёр и сценарист, Вы участвуете в кастингах. Как Вы понимаете, что именно тот или иной актёр сыграет то, что Вы написали?

— Бывает по-разному. К примеру, роль священника я писала на одного из моих самых любимых актёров — Андрея Ильина. Он был на пробах, роль ему понравилась, он понравился нам в этой роли, но наши съёмки совпали с его плотным гастрольным графиком в театре, поэтому не сложилось. Я долго искала равноценную замену, пока не решила пойти совершенно другим путём, уйти от типажа. Так у нас появился прекрасный талантливый питерский актёр, заслуженный артист РФ Сергей Барковский. Он совершенно другой, не такой, как мягкий и деликатный Андрей Епифанович Ильин. Почему такой выбор?.. Я люблю смотреть широко и нестандартно. Стала вспоминать, кого из актёров я люблю. Вспомнила, что обожаю Барковского в фильме “Монах и бес” Николая Досталя, где он сыграл Бенкендорфа. Для меня такое прочтение Бенкендорфа было весьма неожиданным и удивительным.

Надо сказать, я считаю Бенкендорфа одной из самых недооценённых фигур в нашей истории. В будущем мечтаю снять о нём фильм. Я очень благодарна Сергею Барковскому за то, как он сыграл Бенкендорфа. Словом, я выбрала актёра с мощной харизмой, резкого, саркастичного, с острым взглядом, пробирающим иной раз до костей. Он любит доминировать, он проверяет на прочность каждое слово в тексте роли. Примерно такой же бескомпромиссный подход к работе и у исполнителя главной мужской роли Алексея Романова с позывным Царь — Григория Некрасова. Таким образом, я собрала на площадке людей, от которых летели искры. Это было здорово. Потому что они как будто проверяли на прочность не только свои роли, но и мой режиссёрский профессионализм. Хочу сказать, что и на главную роль у меня был изначально выбран другой актёр, не буду говорить, кто именно. Скажу только, что с Гришей Некрасовым у них так же мало общего, как и у Барковского с Ильиным. Но именно поэтому получился ансамбль. Кроме того, Алексей Романов по сюжету — чемпион по боксу. Нам несказанно повезло, поскольку Гриша Некрасов — трёхкратный чемпион России по смешанным единоборствам.

— Влияют ли такие перестановки на уже утверждённый кастинг?

— Да. Я в своей голове на тот момент уже решила, какую актрису утвердить на роль жены главного героя. Но, когда нужно было провести пробы с Гришей, мне предложили вызвать к нему попробовать ещё одну актрису, потому что она очень хочет сняться в патриотическом кино — Яну Дюбуи. Я смотрела сериал “Шифр”, и для меня Яна — как актриса из прошлого, воплощение лучших традиций старой школы. У неё даже внешность особенная, загадочная, как у стильных голливудских актрис прошедшей эпохи. Я была удивлена, что Яна согласилась на роль в фильме такой тематики, ведь она замужем за итальянцем, живёт большей частью за границей.

Когда Гриша и Яна пришли на пробы, я дала им сложнейшую сцену. Мы начали её разбирать… Смотрю — ребята включились на все сто процентов, им интересно, хотя перед пробами я видела (по крайней мере, у Гриши) отсутствие уверенности, что его утвердят на главную роль. Но пробы переросли в настоящую репетицию! Долгую, захватывающую. Мы сняли сцену — поймали тот самый кайф, когда все трое поняли, что получилось.

Они мне так сыграли, что я смотрю на них и понимаю — беру обоих! Они так смотрятся вместе: в них есть какая-то несочетаемость. Она остренькая, пылкая, темпераментная, яркая брюнетка. Он — блондин, и тоже с характером, но с другим окрасом. Лёд и пламень вместе, но какая-то сила есть в обоих.
Хочется хоть немного рассказать о других актёрах. Например, на одну из ролей я утвердила Наталью Худякову. У неё дикторский голос, идеальная русская речь, а ей предстояло сыграть учительницу украинского языка, женщину, которая говорит на чистейшем украинском литературном языке, без суржика. Её сына играл молодой актёр Андрей Павлов. Они с Наташей похожи — как две капли воды! Оба никогда не говорили на украинском. Я, как человек с Донбасса и педагог по первому образованию, очень хорошо слышу, когда актёры не вытягивают произношения. Поэтому мы с ними всё лето учили украинский текст, тренировали не только произношение, но и мелодику речи. Получилось.
Кстати, если Наташу я утвердила сразу (до этого знала её как очень чуткую актрису, способную слышать режиссёра), то на роль её сына перепробовали многих. Одного уже практически утвердили, потому что он показал себя лучше других. Между ним и Наташей не было никакого внешнего сходства, но я была готова закрыть на это глаза. Объявляю всем: больше никого на пробы не приглашаем. Мне говорят: сейчас придёт ещё один актёр, последний, Андрей Павлов, его не отменить, он уже подходит к Мосфильму. Думаю: хорошо, посмотрю быстро и отпущу. Тут заходит точная копия Наташи, только двухметровая. Мы все рты раскрыли. Начали репетировать — пазл сложился.

Про актёров я могу рассказывать долго. Нам с ними очень повезло.

Кого-то я взяла без проб. Например, Веру Ильиничну Кавалерову, заслуженную артистку Беларуси. Когда-то в Минске я устраивала пробы для другого фильма, куда пришла Вера Ильинична. Я посмотрела на неё, мы просто поговорили — и я её утвердила. Она ни слова не произнесла из роли — но я поняла, что она сделает всё, что мне нужно. На роль в “Свинцовые небеса” я также взяла её без проб. Просто попросила привезти её из Минска. Она — волшебная!

Хочется отметить всех, но тогда мне придётся говорить несколько часов.

— Когда нам ждать премьеру?

— Очень надеюсь, что скоро, если произойдёт хоть небольшое чудо, касаемое финансирования. Здесь есть важный нюанс. В девяностые годы, когда всю нашу культуру перевели на самоокупаемость, мы потеряли все, что могли. Потеряли общество. Для того, чтобы снова его вернуть, нам нужно делать такие социально значимые фильмы. Мы работаем при поддержке Министерства культуры, но оно дало 50%. Остальные 50% нужно найти самим, привлечь спонсоров, инвесторов. Хорошее кино делается за хорошие деньги. Мы и так были вынуждены что-то делать с минимальными финансовыми затратами, но где-то сделали “дорого” потому, что иначе было нельзя.

Сейчас мы запустили краундфандинг на платформе Планета.Ру. Предлагаем всем желающим партнёрство в кино «Свинцовые небеса», участники будут упомянуты в титрах. Люди часто хотят оставить после себя какой-то след. Имя в титрах фильма — вклад в вечность. Кроме того: приглашение на премьеру, встречи и обсуждения со съёмочной группой, кто-то получит кинотарелку с автографами.

Мы сейчас собрали 420 тысяч рублей. Нам нужно еще хотя бы миллион двести, чтобы достичь невозвратной суммы (половины запрашиваемого бюджета, который нам разрешила собрать платформа).

Я была удивлена, когда увидела, что многие переводят свои средства совершенно безвозмездно, даже без упоминания их имён в титрах. Скажу по секрету: я сама вложила в этот фильм весь режиссёрский гонорар. Я знаю, ради чего вкладываюсь, мне эта история очень важна. Это не коммерческое кино, а социальное, своего рода миссия. Будет жаль, если фильм по техническим показателям не дотянет до хорошего уровня и ляжет на полку. Ведь в этом случае, он не дойдёт до массового зрителя.Сейчас нам нужна, по меркам кино, совсем небольшая финансовая поддержка. Так что мы очень ждём, что на наш призыв откликнутся люди, которые своим личным вкладом, пусть и небольшим, присоединятся к нашей миссии.

К сожалению, очень многие люди, у которых есть все возможности и которые позиционируют себя как патриоты, отказались.

— Именно из-за денег или у них резко изменились взгляды?

— Ни то, ни другое. Не хотят закреплять, демонстрировать свою позицию широкой публике. Титры могут увидеть все. Я и раньше с таким сталкивалась, когда писала до СВО сценарий для молодёжной аудитории на патриотическую тему. Мне говорят: “Это бизнес, это не окупается, нас потом никто никуда не пустит”. В итоге была вынуждена открыть собственную кинокомпанию “Агидель”. Не планировала этого делать, я больше человек творческий, но сейчас осваиваю новое пространство.

После этого фильма поняла, что режиссура не только про влияние, с помощью режиссуры можно простроить личность человека. Работа режиссера в чём-то как работа психотерапевта. Я много уделяла внимание именно психологии, занималась пластикой, как танцовщица. У меня есть набор инструментов для того, чтобы открыть свое направление, сделать курс. Я его уже продумала, сейчас оформляю, будет называться “Режиссура личности”.

Мы с актёрами после смены сидели в столовой в Рязанской области и много говорили и о личности, о психологии, о том, как выстраивать человека. Было очень здорово.

— К слову о съёмках. Вы же снимали и на Донбассе в том числе, а это не самое безопасное место. Вы поехали со всеми актёрами и съёмочной группой?

— Ни в коем случае. Поехали усеченным составом, только те, кто был необходим, и кто не побоялся поехать. Мне даже пришлось поменять актрису одной из ролей. Утверждённая ранее актриса испугалась ехать, её можно понять. Так что нам пришлось экстренно искать замену. Так у нас появилась талантливая и очень красивая Анна Роскошная, которая не боится ничего и никого. Совершенно бесстрашная девушка! Она, кстати, постоянно ездит на передовую с гуманитарной миссией и с концертами.

— Как Вы относитесь к актерской импровизации?

— Положительно, в высшей степени. Если она не мешает.

— Можете рассказать какой-то случай со съёмок такого рода?

— Был случай с нашим главным актёром, Гришей Некрасовым. Его героя пленного, связанного по сюжету, злодей должен побить, с ног сбить. Злодея играл каскадёр. Гриша мне предложил: можно я как-то не сразу поддамся, не подпущу к себе? Только давай не будем ему говорить, чтобы всё выглядело натурально. Я согласилась. В итоге они настолько вошли в импровизацию, что мы даже забыли сказать “стоп”. Мы все были в шоке! Слава богу, обошлось без конфликта.

— Почему для главного героя выбрали такие имя и фамилию — Алексей Романов? По сути, имя последнего русского царевича.

— Скажу так: есть что-то, что приходит само по себе. Я научилась работать с информационным полем и брать из него то, что приходит ко мне. Даже не анализирую, просто ловлю мысли, которые приходят. Практически никогда не придумываю имена своим героям. Я их спрашиваю: как тебя зовут? И жду ответа. Потому что от имени очень многое зависит. Это всё вибрации. Например, бывает, что человеку никак не подходит его имя. Все это чувствуют. Объяснить не могут — но чувствуют.

— Вы упоминали о своём музыкальном образовании. Одноимённая песня в тизере тоже написана Вами?

— Это очень интересная история. Когда мы снимали, вся съёмочная группа очень прониклась идеей. Однажды мне наш художник по костюмам, Аня Мановицкая, уже ближе к окончанию съёмок дала послушать песню. Оказывается, её написал помощник звукорежиссёра, Алексей Супонев, но, как человек скромный, мне не показал. Он настолько вдохновился сценарием и той атмосферой, которая царила на площадке, что у него родилась песня с тем же названием, что и фильм. Лёша писал её рано по утрам. Выходил в лес — и записывал. Ему хотелось, чтобы музыка и стихи вобрали ту атмосферу, которая царила в местах наших съёмок. Мы с ним договорились, теперь песня официально входит в фильм.

— На Донбассе сейчас строится свой кинокластер. Как Вы считаете, какие там перспективы у молодых кинематографистов? Будет ли у нас региональное кино?

— Я член союза кинематографистов Донбасса. Очень надеюсь, что у моего родного края получится воспитать достойных кинематографистов. К сожалению, для успешной работы нужны не только системные знания и опыт, но и хорошее финансирование. Кино — это всегда финансирование. Но это вложения в наше будущее. Поскольку кино — самое массовое искусство. Я часто говорю, что кино — не развлечение, а оружие в умелых руках. Куда оно повернётся — зависит от создателя.

— В одном из интервью местному донбасскому изданию Вы сказали, что в фильме многое о вере и о надежде. Вера, надежда, любовь — что даёт эти чувства в жизни Вам? Что помогает надеяться несмотря ни на что?

— Я люблю свою семью, люблю друзей, люблю мир, в котором живу. Для меня Бог — это любовь, и, наверное, именно через любовь я ощущаю Его присутствие в жизни. Я люблю свою профессию, хотя в ней нет никакой стабильности. Сегодня ты на волне, а завтра — безуспешно пробиваешь новый проект. Конечно, бывают моменты, когда опускаются руки. Но ты всё равно поднимаешь их и идёшь дальше. Потому что внутри жива вера.

Я верю, что человек предполагает, а Бог располагает. Даже когда мне тяжело, я стараюсь держаться этой мысли: значит, так нужно. Значит, это — моя точка роста, мой путь. Надо просто жить и верить.

Автор: Анна Гончар, выпускница Литературного института имени А.М. Горького по направлению "Литературный работник". Интервьюер сайта Школы журналистики имени Владимира Мезенцева при Центральном доме журналиста