«Журналистика открывает очень много возможностей и интересных путей», — Дарья Кливенкова о своей работе
Дарья Кливенкова — филолог, журналист редакции «Чита.Ру». Создала тест на знание забайкальских слов. В интервью для Школы журналистики имени Владимира Мезенцева поделилась своими впечатлениями от работы журналиста, созданием своего проекта и особенностями исторических зданий города.
Интервью с Дарьей Кливенковой
— У Вас образование филолога. Как Вы попали в журналистику? Это был план или случайность?
— Мне кажется, случайно. Я закончила романо-германскую филологию в Забайкальском государственном университете в Чите. Изучала английский и испанский, много времени уделяла литературе. После окончания института у меня особых планов не было по поводу работы. Успела поработать в библиотеке, где-то ещё. Искала что-то получше, перебирала другие варианты.
Потом нашла в объявлениях, что на «Чита.Ру» требуется специалист по мониторингу — мне нужно было отслеживать интересные для редакции темы в разных источниках.
Через несколько лет я пришла к своему руководству и сказала, что мне стало скучновато на этой должности и я пойду искать другую работу. Мне не нравилась однотипность. Я в то время смотрела на журналистов, сидела в редакции вместе с ними. Мне они казались невероятными людьми: ходят на мероприятия, столько всего умеют, пишут тексты. Я ходила с ними на обед, слышала их разговоры и думала: вот это, конечно, люди.
У меня не было идеи или предложения взять меня журналистом, мне предложили другую должность — специалист отдела контроля качества, который занимался обучением всех сотрудников компании.
Там я начала учить теорию: у меня были инструкции по новостному формату, я их учила, чтобы проверять знания у коллег-журналистов. Делала разные тесты для них, чтобы проверить. Это было интересно. Сначала я была работником в этом отделе, потом руководителем. Затем у нас в редакции появился кадровый голод, некоторые журналисты ушли. Мне редактор предложила попробовать, так постепенно я пришла в журналистику.
— Чем Вас привлекает эта деятельность?
— Нравится своей разноплановостью, разносторонностью. Возможностью погрузиться в совершенно разные темы, поговорить с разными людьми, побывать на мероприятиях или встретиться с людьми, с которыми в обычной жизни ты никогда не встретился бы. Мне кажется, что журналистика открывает очень много возможностей и интересных путей.
От этого и жизнь становится интереснее. Она наполнена событиями. Благодаря работе ты получаешь положительные эмоции, впечатления, знания.
— Вы говорили, что восхищались деятельностью журналистов. Есть ли такие аспекты, которые Вам не понравились в работе?
— В первую очередь в самом начале я столкнулась с недостатком своего опыта. Теоретическое задание — это одно, а на практике совершенно другое. В тот момент я поняла, что мои тесты на знание инструкции не были идеальными. Потому что, например, поведение во время ЧП на работе воспринимается совсем по-другому, чем когда ты просто читаешь инструкцию. Однако опыт со временем наверстался.
Также загруженность: у нас есть дежурства, во время которых ты следишь за лентой, большая концентрация внимания, очень много информации. Непрерывно что-то читаешь, смотришь, пишешь, отвечаешь, спрашиваешь, звонишь. С непривычки это, конечно, тяжело. Больших подводных камней я не обнаружила.
— В Чите снесли большое количество деревянных зданий — это действительно так? Насколько это большая проблема для города?
— Нет, в Чите нет такой глобальной проблемы. Сложность в том, что есть деревянные дома, признанные объектами культурного наследия, но по ряду причин они не содержатся в том состоянии, в котором бы хотелось.
Некоторые жители даже считают, что этих деревянных домов слишком много, они все с печным отоплением — это плохо. Не все могут отремонтировать здание, нужно привлекать экспертов с лицензией, коих в регионе почти нет.
Эстетически такие неотремонтированные дома выглядят не очень красиво.
— Каково, по Вашему мнению, оптимальное решение данной проблемы: строить новые здания или пытаться восстановить старые?
— Я знаю, что по закону снести эти здания нельзя, потому что они признаны памятниками. Сейчас этот закон постепенно меняется, что-то упрощается. Если не брать его во внимание, то я думаю, что дома, которые сгорели и от которых остался минимальный процент изначальной застройки, можно было бы сносить и строить что-то новое. Но это невозможно — закон запрещает это делать обоснованно, чтобы защитить памятники от умышленного уничтожения.
— Вы создали серию тестов на знание забайкальских слов. Как Вы это придумали?
— Сейчас точно не помню. В публикациях, постах, новостях мелькали забайкальские слова у всех изданий. Я решила создать тест, поспрашивала коллег в редакции, какие у нас есть самые популярные местные слова. Мы набросали, по-моему, двадцать слов, которое мне показались самыми узнаваемыми для Забайкалья. Я создала тест и не ожидала, что он станет пользоваться такой популярностью.
Мне писали люди о том, что они в семейных чатах проходили этот тест, скидывали результаты, хвалили. Это было очень приятно, суммарно тест набрал больше 300 тысяч просмотров
— Как Вы искали слова для тестов дальше?
— В разные тесты я включала названия забайкальских населённых пунктов, потом были фразеологизмы. Далее я стала использовала словарь фразеологизмов, филолога Веры Пащенко — она ездила по региону и собирала информацию. В словаре есть многие необычные слова, которые среднестатистические забайкальцы не знают.
Когда я составляла тесты, многие люди в комментариях писали, что слова кто-то придумал, что их не существует. Хотя я везде отмечаю, какие источники я использую.
Сейчас популярность этих тестов немного пошла на спад, хоть мы и стараемся делать их не очень часто. Я связываю это с тем, что самые популярные забайкальские слова, которые люди любят и употребляют, которыми они могут удивить человека из другого региона, уже все были использованы в тестах. Что-то необычное такого эффекта не имеет.
— Какие необычные слова Вы можете назвать?
— Некоторые слова, наверное, есть и в других регионах, например, «ухайдокаться», «хиус», «пимка», «вехотка», «чеплашка».
— Какие красивые места в Чите Вы можете выделить?
— Очень красивый Шумовский дворец, Церковь декабристов — самое старое здание города. Эти здания часто называют в ответ на подобный вопрос. На самом деле их намного больше: есть красивый Дом Игнатьевой, мне он всегда нравился — деревянный, с нейобычной архитектурой.
Недавно я обнаружила, что в Чите ещё есть Дом Тимаховича, правда, не в очень хорошем состоянии. Раньше его называли домом с рыбками. Там очень красивый рисунок, в резьбе действительно использованы рыбки разных цветов. Если бы он был отреставрирован, он был бы ещё красивее.
Пассаж Второва — тоже интересное здание в Чите. Сейчас там находится налоговая. Этот дом — пример того, как организация хорошо поддерживает историческое здание. Они его ремонтируют, есть долгосрочный план, выделяли финансирование.
— Каково жить в домах-памятниках?
— Мне кажется, что сами жители плюсов в таких домах не видят. Можно подумать, что красиво жить в этих зданиях, знать их историю. Однако самим жителям это приносит неудобства. Протекают крыши, шатаются лестницы, здания разваливаются. Проблемы с канализацией, с отоплением. Есть, например, деревянные дома, у которых туалеты находятся на улице — это большая проблема в современном мире, мне кажется.
У людей не так много средств для того, чтобы поддерживать дома в соответствующем состоянии, должны быть привлечены эксперты. Многие здания можно было и не доводить до такого состояния, если бы прошлые собственники уделяли больше внимания и вкладывали силы.
Сейчас не обойтись малыми затратами, чтобы восстановить здания, которые стоят сто с лишним лет. У нас есть государственная служба защиты объектов культурного наследия, где следят за состояниями всех зданий. Я знаю, что они идут жителям навстречу: где-то помочь, проконсультировать. Они выдают разрешение на проведение работ.
Я думаю, что в идеальной картине мира было бы проще, если бы эти дома кому-то передавались и не были жилыми. Вероятность того, что новый собственник сможет содержать это здание в хорошем состоянии, невелика. Хороший пример — Пассаж Второва. Однако если бы там находилась библиотека или администрация, то денег на реставрацию и поддержание было бы намного меньше.
Сейчас Забайкалье стал пилотным проектом, в котором объекты культурного наследия, находящиеся в федеральной собственности, продают в частные руки для реставрации. Мне кажется, это рабочий инструмент, который поможет привести в порядок здания. Однако мы увидим результаты только через семь лет. Помимо этого, 2025 год в регионе объявлен годом объектов культурного наследия. Власти разработали программу по привлечению внимания к этой теме. Не знаю, насколько кардинально это поменяет ситуацию, но сдвиги будут. Я бы хотела в это верить.
— Введение данного проекта можно считать заслугой журналистов? Какое-то время в интернете активно обсуждалась проблема исторических зданий в Чите.
— Нет, мне кажется, это не является заслугой журналистов. Видео разных журналистов в интернете были каплей в море — они приехали, посмотрели и быстро записали выпуск, поверхностно. Они указали на проблему, но я думаю, что и до этого её знали и думали, как решать.
То, что программа появилась только сейчас, скорее всего, связана с ее масштабами, она будет работать в разных регионах страны. К осуществлению пришли постепенно, может, только сейчас появилось финансирование.
— Какие у Вас планы на будущее? Планируете создавать новые проекты?
— Я буду дальше освещать новости в регионе — это то, что делают все журналисты в нашей редакции. У нас не разделены сферы интересов: на дежурстве ты пишешь всё, что происходит. Поэтому мы работаем в разных направлениях, неглубоко, но хотя бы минимально разбираемся во всём. Уже в текстах ты можешь глубже погрузиться в тему, но даже там у нас чёткого разделения нет. Если другой журналист захочет написать про исторический дом, то он напишет. Просто так сложилось, что мне это интересно, и я написала, наверное, побольше текстов, чем остальные в редакции.
Такие проекты, как тест на знание забайкальских слов, рождается стихийно. Сейчас меня привлекает тема у коллег из Новосибирска — «Город никогда». Они пишут о проектах, которые никогда не были реализованы в городе. Часто всё расписано очень подробно. Я начала изучать эту тему, что у нас было похожее в городе, написала один текст. В нём мэр города двадцать лет назад предлагал сделать подземные торговые центры. Это те истории, которые сейчас и не вспомнят, но интересно было бы поднять эту тему. Если получится, я бы хотела развить отдельную серию текстов.
Других глобальных проектов нет, хотелось бы больше брать интервью.
Автор: Дарья Петровская, автор сайта Школы журналистики имени Владимира Мезенцева при Центральном доме журналиста. Студентка направления «Телевидение» факультета журналистики Института социальной инженерии РГУ имени А.Н. Косыгина, выпускница Лицея № 27 города Улан-Удэ (Бурятия).