«У нас гораздо больше медиасвободы, чем у любых других современных стран», — Евгения Крюкова о свободе СМИ в России
Евгения Крюкова — доцент кафедры криминалистики юридического факультета МГУ имени М. В. Ломоносова, директор Научно-образовательного центра юридического факультета МГУ «Право и СМИ», старший преподаватель кафедры истории и правового регулирования отечественных СМИ факультета журналистики МГУ имени М. В. Ломоносова, член Союза журналистов России и Национальной ассоциации масс-медиа исследователей — рассказала Школе журналистики имени Владимира Мезенцева об отечественной и зарубежной системах правового регулирования СМИ, о правах и ограничениях журналистов, а также о вопросе установления авторства.
Интервью с Евгенией Крюковой
— Вы имеете множество научных статей и выступлений в СМИ, а также прошли профессиональную переподготовку по программе «Современная журналистика и блогинг». Чем Вас заинтересовала журналистская деятельность?
— Свободой и творчеством. В юриспруденции, к сожалению, нет креатива. Мы всегда в определённых рамках собственного поведения и законодательных требований. В журналистике, наоборот, всё основано на творчестве, на оригинальности, на новизне, на желании создавать что-то уникальное. Нередко произведения, которые создают журналисты, становятся популярными, крутыми, цитируемыми только благодаря тому, что человек отошёл от канонов.
(Евгения имеет 20-летний опыт практической работы: от правоохранительных органов до адвокатуры)
— Вы написали статью о медиаобразе правосудия. Каким образом медиа используется для обеспечения легитимности решений суда?
— Моя статья была посвящена тому, как суд позиционируется в современных СМИ, в том числе в соцсетях. Действительно ли те кадры, которые представлены в СМИ, отражают правосудие? Потому что зачастую СМИ любят скандальные дела, когда судья, например, уснул в ходе судебного заседания. Это облетает весь интернет. Очень много судебных процессов, из которых устраивается целое шоу. В статье я рассматриваю позиционирование суда, правила поведения журналистов, говорю, что мы должны доверять судьям и как это можно донести до общества. Доверие суду — это элемент правосознания. Судья — это уникальный человек, который доходит до истины и только после этого принимает решение. Любой из нас может оказаться перед судом, и мы должны понимать, что суд отражает общественные интересы. Это не субъективный взгляд конкретного судьи. В медиа мы должны отстаивать объективность судебного процесса.
— Какие правила должен соблюдать журналист, который освещает процесс правосудия?
— Зависит от того, открытое или закрытое судебное заседание. В открытом судебном заседании журналист имеет право практически на всё. Его основная обязанность — согласовать с пресс-службой своё участие, чтобы судья и пресс-служба знали, что в заседании принимает участие кто-то со стороны медиа, что материал выйдет, и они могут дать фотографии, видеозаписи. Журналист может снимать судебный процесс, брать комментарии у сторон судебного процесса. Закрытый процесс он не может посещать, однако может дать «постповестку» — рассказать, какое дело рассматривалось, сухо и строго, без креатива и прямой речи.
— Что вправе сделать журналист, если ему препятствуют в получении информации, которая представляет общественный интерес? Например, в информации о раскрытии преступления.
— Он может это обжаловать, например, обратиться в прокуратуру. Он должен доказать, что интерес действительно общественный. Информацию не предоставляют, если, например, расследование уголовного дела ещё не завершено, с подозреваемыми лишь планируются работы, а журналист готовит о них разгромный материал. В таких ситуациях следствие отказывает в предоставлении материалов, потому что эти люди ещё не признаны виновными, более того, они ещё не обвиняются. Зачастую СМИ просто требуют сведения чуть раньше положенного, и следствие их не даёт, только если это может нарушать частные интересы людей. Обычно информацию можно требовать после того, как пресс-служба правоохранительных органов, Следственный комитет или МВД выпустили пресс-релиз. Пресс-релиз означает, что можно освещать это дело.
— В отличие от европейских стран, в России действует федеральный закон, регламентирующий деятельность СМИ. Как специалист по праву Франции, как Вы относитесь к такому положению дел для СМИ в Европе?
— На самом деле во всех странах есть подобные законодательные акты. Другое дело — специфика. Например, в России мы имеем право фотографировать судебный процесс: согласие даётся в 99% случаев. Во Франции в 99% случаев будет отказ. Если смотреть, как работают медиа там, очень часто это либо изображения, созданные искусственным интеллектом, либо портреты художника, который приходит на судебное заседание.
Там создаётся повестка на неделю — темы, которые в обязательном порядке должны быть освещены. Например, у президента будет встреча с министром здравоохранения — в течение недели здравоохранительная тематика будет освещаться в разных СМИ. У нас в аналогичной ситуации телевидение показывает саму встречу, но СМИ не рассказывают всю подноготную медицинской системы, не проводят интервью с другими врачами.
У нас гораздо больше медиасвободы, чем у любых других современных стран. Если запреты и стоят, то лишь в отношении каких-то особо опасных тем. В европейских и англосаксонских странах есть и запреты, и обязательные требования — что необходимо подсветить. Например, надо, чтобы были представлены разные ориентации, цвета кожи, имущественные классы, социальные группы. Перечень требований, которые ограничивают свободу деятельности, у них гораздо больше.
— То есть наша система правового регулирования лучше сказывается на деятельности СМИ?
— Да. Меньше ограничений, больше свободы. Права и свободы журналиста являются приоритетом в российском законодательстве.
— Что из себя представляет идеальная, по Вашему мнению, система правового регулирования деятельности СМИ? И есть ли такая вообще, как пример?
— Такой нет, и вряд ли такая возможна. Можно сказать, что идеально сейчас, но это было бы лукавством. Наверное, эта система очень мобильная и очень оперативная в самом регулировании. В этом смысле лучше всего, если нормы максимально общие и понятные, если больше возможностей у журналиста и меньше запретов. А если запреты, то чётко сформулированные в едином перечне.
— В каких случаях журналисту могут не давать визы, и как он может повлиять на положительный результат выдачи визы?
— К сожалению, это вопрос страны, решение выдавать или отказать в визе принимает само иностранное государство. Другая страна не имеет право требовать выдачи визы, потому что это внутренняя политика государства. Невыдача визы может быть обусловлена огромным количеством факторов, помимо политических, это могут быть частные вопросы конкретного кандидата. Мне кажется, что этот вопрос должен разрешаться на уровне дипломатических ведомств и иностранных дел: журналистика — это особая общественно значимая профессия, представители которой в обязательном порядке должны получать служебные визы.
— В феврале 2025 года официальный представитель МИД Франции Кристоф Лемуан заявил, что страна пересмотрит право на аккредитацию для российских журналистов. Что делать журналисту, если он лишается аккредитации?
— Правила аккредитации на любое мероприятие должны быть чёткими и для всех равными, иначе мы можем воспринимать лишение аккредитации как оскорбление по национальному, расовому, территориальному принципу.
К сожалению, процедуры обжалования нет. Не к кому обращаться, за исключением суда конкретной страны или международного суда в ситуации, если, например, были затронуты права и свободы человека международного, политического, дипломатического уровней. Условно, российский журналист, которого лишают аккредитации на территории Франции, может обратиться в суд Франции и затребовать эту аккредитацию. Это не значит, что суд Франции рассмотрит дело положительно, но часть этого решения можно будет обжаловать уже в международном суде, показать, что была дискриминация: журналистов с подобной биографией и достижениями с разных стран аккредитовали и только одного-двух россиян лишили аккредитации. Международный суд сможет принять решение, если это массовый порядок. Например, если аккредитации лишились и были высланы пять российских журналистов. Если это спор «одного», то это спор в рамках Франции.
— Какие ограничения есть у журналиста, если он берёт информацию из открытых источников, например, из соцсетей?
— Только лишь авторские. Первое, журналист должен показать, откуда он взял этот источник. Важно доверие к источнику и ссылка на автора. Он должен будет доказать, что материалы, которыми он руководствовался, являются публичными. Если будет выявлено, что что-то из его материала клевета, он должен будет показать, что предпринимал все возможные меры для того, чтобы проверить, но всё равно пришёл к этой информации. Второе, он должен сам себя обезопасить — создать в отношении своего материала электронную папку, в которую нужно скинуть материалы, на основе которых он работал, со ссылками, чтобы в случае чего он мог показать, откуда взят материал.
— Как в нашей стране обстоят дела с авторским правом? Кто первый издал, того и авторские права?
— Да, «кто первый встал, того и тапки». Должна быть очевидная дата публикации. Такой спор может возникать, когда публикация в интернете. Например, два телеграм-канала размещают информацию с разницей в две минуты, но там, может быть, нет конкретного времени или отражено только время изменения публикации. Мы должны однозначно понять, кто из них был первый. Если начинается судебное заседание, тогда мы узнаём всю предысторию: работу браузера, сохранения, изменения файлов. Мы смотрим глубокие криминалистические данные, назначаем экспертизу — этот файл изучают.
— Работа того стоит?
— Вопрос о ценности. Цена всех творческих произведений очень субъективна, и нередко спор идёт о пяти тысячах рублей. Если вы опубликовали какой-то пост на основе открытых данных, его ценность гораздо меньше. Такой же пост мог написать любой человек. Вот если вы уже провели расследование, у вас были какие-то уникальные гости, тогда ценность вашего продукта гораздо выше. И с точки зрения авторского права, конечно, тоже, потому что не у каждого была бы возможность это написать и опубликовать. Авторское право очень сильно пересекается с экономикой. Во всех остальных юридических сферах у нас ещё есть права, свобода, справедливость. В авторском праве — скорее больше слава и деньги, которые человек может получить за создаваемый продукт.
Автор: Александра Кулига, интервьюер сайта Школы журналистики имени Владимира Мезенцева при Центральном доме журналиста, студентка первого курса филологического факультета направления «Отечественная филология» Государственного института русского языка имени А. С. Пушкина, выпускница сочинской гимназии № 44.