Проклятый путь или За что мы на самом деле ненавидим The Last of Us 2

Начнем с конца. T.е. с конца первой части, т.к. именно на ее финальных событиях построен весь сюжет второй — фатальная ошибка запустила Проклятую Цепь событий.

Для тех, кто не играл — в 2013-ом году мир поразила пандемия зомби-паразитарной грибковой инфекции (это важно, это не вирус). После вдыхания спор или укуса зараженного у человека считанные часы в сознании, потом он превращается в чудовище. Зомби-апокалипсис разрушил привычную жизнь людей и почти стер цивилизацию, поставив само существование нашего вида под вопрос. Редкие поселения на месте бывших мегаполисов прессуются военными, с которыми конкурируют многочисленные террористические группировки и сектанты. Это не считая просто слабо-организованных мародеров и прочей паскуды. И всегда есть риск заражения. Нет больше телевидения, интернета, правительств, индустрии, корпораций.

Спустя 20 лет контрабандист Джоэл получает необычный заказ — доставить в центр террористической организации "Цикады" (в оригинале "Светлячки") живой груз, девочку 14 лет. Как потом выяснится, Цикады искали лекарство, вакцину от грибка(wut?), а девочка Элли — возможно, единственный человек с иммунитетом. Но Джоэл взялся за доставку не ради спасения человечества, а за мзду, он не благородный рыцарь, а продолжил — из-за Элли, к которой он, разумеется, привязался. Они проходят вместе пол страны, они не раз спасают друг другу жизнь. И вот, наконец, они достигают нужного места и здесь Джоэл узнает, что Элли не просто изучат, ее убьют, как лабораторную крысу во благо человечества. Якобы, другим способом получить вакцину нельзя. Я-то вообще не верю, что эта вакцина, учитывая, что речь о паразите-грибке, была бы возможна, и это точно было бы что-то совершенно новое и уникальное в медицине. Я скорее готова поверить, что можно вывести или найти паразита-конкурента, как оно бывает в дикой природе естественно — паразит может сразиться за место в хосте с другим паразитом и возможно, другой паразит не превращал бы человека в зомби. Возможно. А возможно нет.

Мы точно знаем, что Элли не знала, что ее ждет. Разумеется, ей малодушно не сказали, чего стоит жизнь одной никому не нужной девчонки-сироты. В итоге Джоэл ворвался в операционную, убил врачей, включая хирурга, одержимого идеей спасения человечества, убил кучу цикад, в общем, буквально по трупам вышел с базы, неся девочку на руках. Более того. Когда Элли очнулась, он соврал ей. Сказал, что цикады провели тесты и ее иммунитет ничего не значит (скорей всего, повторю, это действительно так, скорей всего у Элли редкая мутация, которой нет у других людей или для создания которой потребуется мощная генная модификация). Но да, я считаю, что смерть Элли была бы напрасной. Впрочем, Джоэл — простой мужик из Техаса, разумеется, руководствовался не этими соображениями.

Для многих и для меня, в том числе, было неприятным шоком, что игра не дала никакого выбора. Меня это потрясло, но я полностью в итоге приняла это разработческое решение. Так же как разрабы протащили за шкирку игрока по этому решению, так же жизнь порой тащит нас за шиворот и мы ничего не можем с этим поделать, болтаем бессильно лапками и делаем фатальные ошибки по неумолимой инерции — от гнева, от усталости, от обиды, от злости, от бессилия, от желания, чтобы все просто закончилось. Мог же Джоэл просто вырубить врача, — думала я. Мог прострелить колено. Зачем было убивать? Сам Джоэл объяснил это тем, что зная об Элли, цикады будут ее преследовать и не успокоятся, пока не вскроют ей череп или пока не появится другой имунный. Но я думаю, все проще. В адреналиновых ситуациях включается рептильный мозг. Ты видишь угрозу своему детенышу — ты уничтожаешь угрозу. Одна из самых распространенных ошибок суждения — люди чаще всего действуют иррационально или ограничено-рационально, а судят о поступках с рациональной точки зрения.

The Last of Us — не ролевая игра, где ты можешь принимать разные решения и (ну, в хороших ролевых играх) в зависимости от решения ты огребешь те или иные последствия. Воля протагониста (волею разрабов) тут сильнее, ты не можешь поступить так, как он не может, а он может заставить тебя отыграть то, что тебе не нравится. (и да. ВОТ ЗА ЭТО МЫ НЕНАВИДИМ).
но вернемся к Джоэлу. а мог бы он поступить иначе?

В год начала эпидемии Джоэл потерял дочь. Примерно возраста Элли. Сара не заразилась, ее убил военный. Джоэл растил дочь один. На фотографиях в его доме только дочь и брат Томми, ни следа матери девочки. И спустя 20(!) лет Джоэл все еще носит разбитые и бесполезные часы, которые ему подарила Сара в день своей смерти и все еще не может заставить себя смотреть на фотографию, где он с дочерью в той, прошлой жизни. А теперь Элли фактически заменила ему потерянную Сару, он не хотел, но привязался к ней, между ними полностью воспроизвелась дочерне-родительская связь. Так мог ли вот этот человек допустить, чтобы ее убили? Даже во имя всего человечества? (что спорно).

Или предствим, что Джоэл просто не успел. И Элли уже нет. Вы думаете, он не уничтожил бы тех, кто ее убил? Даже если допустить, что волшебная вакцина каким-то образом приключилась, мог ли Джоэл спокойно жить в этом новом счастливом мире, мире, спасенном смертью его kiddo, его baby girl? Мог ли он как в начале второй части жить себе в доме рядом с братом, охотясь на зомбарей, тренькая на гитаре, вырезая из дерева фигурки зверюшек? Уверена, что нет. Это стало бы той самой непереживаемой травмой. Либо он уничтожил бы всех и все, что убило Элли, и/либо пустил себе пулю в лоб. И если бы это произошло, мы ненавидели бы разрабов гораздо, гораздо больше. Поэтому здесь я их простила.

Продолжение истории 4 года спустя начинается чуть ли не сразу же с трагедии, за которую мы опять ненавидим Naughty Dog — мерзкая раскачанная бабища жестоко, на глазах у рыдающей Элли убивает нашего любимого Джоэла. По диалогу предшествовавшему расправе, мы понимаем, что речь о мести. Далее по сюжету мы узнаем, что это дочь того самого хирурга. После кровавой бани, которую Джоэл устроил в медцентре, цикады фактически распались, утратив надежду — и Элли, и якобы единственного человека, который якобы мог сделать вакцину. Чтобы нам совсем стало стыдно за поступок Джоэла, нам показывают сцену перед несостоявшейся операцией: глава цикад спрашивает у врача, а если бы это была его дочь. Он, разумеется, ничего не отвечает, но дочура входит и говорит, что если бы у нее был иммунитет, она согласилась бы принести себя в жертву, давай, папуля, режь ее для нас. (тут идите, конечно, нахуй, со своими тухлыми манипуляциями, если бы у бабушки были яйца, она была бы дедушкой, это во-первых, я тоже могу так рассуждать, попивая томатный сочок, а во-вторых, Элли такого выбора не дали). Да, может, и даже скорей всего, Элли согласилась бы умереть. Но ее все равно никто не спросил. Так что нет. Мне вообще не стыдно за поступок Джоэла. И нет, мне не жалко ни врача, ни его дочь, ни человечество.

В общем, после расправы над Джоэлом Элли, которая к этому возрасту уже знает правду о его поступке и все еще не простила его за это, отправляется на поиски бабищи и ее дружков, которые с большим энтузиазмом ей помогали в организации мести. Собирает кровавую жатву не знающей милосердия рукой, в общем. Она идет сквозь мир, где homo homini lupus est — тут нет невинных, все убивают, пытают, едят и уничтожают друг друга: военные, террористы, дезертиры, сектанты. Ну, и зомби, конечно, куда без них. Война всех против всех.

Но если мы роптали на разработчиков за насилие над нами в финале первой части, то тут нас, наши нервы, наши чувства жалеют еще меньше. Тут уже не за шиворот, тут нас на животе половину игры волочат по битому стеклу боли, ненависти, стыда, сожалений, которые умело срежиссированы, в полном соответствии с кино-принципом "показывай, не рассказывай".

И дело не только в том, что Элли превратилась в монстра, одержимого одной лишь идеей мести. Убийство Джоэла стало для нее тем, чем могло бы стать ее убийство для Джоэла — принципиально непереживаемой травмой, после которой человек не может вернуться к нормальной жизни и ему уже не поможет ничего и никто не спасет. Но не только потеря нашей Элли, смешной, конопатой девчонки, которая любила комиксы и каламбуры и мечтала стать астронавтом, и превращение ее в зверя, не только жестокое убийство Джоэла ранит наши чувства.

Самое большое насилие над игроком начинается во второй части игры, когда нам приходится играть за Эбби. Убийцу Джоэла. И игра заставляет нас смотреть (примерно как Алекса в "Заводном апельсине") на все — от убийства ее отца Джоэлем до проклятого пути Элли, который усыпан трупами друзей — ее глазами, глазами человека, которого мы ненавидим и эта ненависть отчасти тоже срежиссирована. Не только максимально отталкивающий персонаж жестоко забивает до смерти любимого персонажа, тут и разрывающая душу сцена горя Элли, когда она в доме Джоэла рассматривает его вещи, зарывается лицом в его одежду, но и безусловно самый потрясающий эпизод-флешбэк в музее — в день рождения Элли еще до того, как она узнала всю правду, Джоэл повел ее в заброшенный музей с динозаврами и планетарием, мы видим счастливую девочку, мы видим счастливого отца, они подначивают друг друга и троллят, дурачатся, Джоэл с любовью и тревогой вглядывается в лицо Элли, когда дарит ей подарок — трогательный, полный знания девочки и внимания к ее мечтам.

В общем, мы ненавидим Эбби по полной и очень хотим, чтобы она сдохла. И тут нас заставляют за нее играть. Не на отъебись, а полноценную миссию полноценного протагониста — часы сюжета, прокачка, бои, диалоги, флешбэки.
Нас заставляют смотреть на параллели — путь мести Эбби такой же мерзкий и грязный, как путь Элли. У той и другой есть пора невинности, сентиментальные воспоминания и флешбэки, обе очень любили своих отцов и отцы любили их, у Эбби параллельная жирафам тема с зебрами, сцена в музее параллельна сцене в океанариуме, Элли коллекционирует карточки с супергероями, Эбби — монеты, у Элли есть верные друзья, которые за нее в огонь и в воду и у Эбби такие есть, у Элли есть романтические переживания и у Эбби они есть. Нам показывают, что Эбби такой же человек, как наша Элли. она так же трепет собак за ухом, она способна на милосердные поступки — спасает детишек-изгоев, пройдя через кордицепсный ад.

Но. Как говорил персонаж фильма Проклятый путь: меня часто спрашивают, плохим или хорошим человеком был мой отец и я отвечаю — он был моим отцом. Мы ненавидим разработчиков, потому что — да е-мое, мы и так знаем, что у всех своя правда, что все когда-то были хорошими маленькими девочками, а потом мир им сделал больно и они стали страшными, злыми бабами, мы все это знаем! Только вот Джоэл, каким бы он ни был, какие бы ошибки ни совершал, это был НАШ ДЖОЭЛ. Каким бы чудовищем ни стала наша Элли, ОНА НАША ЭЛЛИ. А Эбби не наша. Со всем своим океанариумом, бицухой и монетами. Я не знаю, можно ли ее простить, понять. Возможно, на ком-то это сработало, на мне точно нет. Но знаю, что в конце концов, по крайней мере в эпилоге — где она сломленная, изможенная, раздавленная, совершенно не похожая на ту, что стояла над телом Джоэла — в тот момент, когда Элли все же остановится, в тот момент можно перестать ее ненавидеть.

(Ремарка: тема мести тут глубже банальной идеи, что месть это плохо, что насилие порождает насилие. Пойнт о мести тут скорее в том, что выигрывает у жизни тот, кто смог пережить непереживаемое, смог остановиться и сказать "хватит", и уцепиться за что угодно другое, за кого угодно другого, как Эбби ухватилась за Льва и не прикончила ни Дину, ни Элли, ни Томми. Тот, кто не сможет этого — потеряет все, начиная с себя и закачивая шансом на личное счастье. Так Эбби потеряла Оуэна, Томми — Марию, а Элли — Дину у с ребенком).

До самого эпилога я не верила, что это все сработает. У меня не появилось ни эмпатии, ни симпатии к Эбби. Мне не жаль ее, ее отца, ее друзей — ни беременных, ни не беременных. Мне не было стыдно за то, что делает Элли. Я чувствола ее стыд и вину только перед Джоэлом — как обычно последние слова и последние эпизоды перед внезапной смертью без возможности проститься и простить они оставляют жгучую рану сожаления, раскаяния. Зачем она так себя вела, почему не поняла, почему не сказала, что любит его, что понимает, что прощает, что жизни после смерти нет и только та будущая жизнь имеет смысл, потому что вы можете ее вдвоем увидеть. Без меня нет мира. И вот вся эта ненависть и жажда мести подогревается ещё и этим упущенным, нет, уже отнятым шансом. 

Так что я полностью сопротивлялась идее разработчиков этой миссией за Эбби. До конца. До (и после) ее драки с Элли, в которой опять заставили играть не за свою.

Я была с Элли, так же, как с Джоэлем в первой части, до самого конца и вот в самом конце все, наконец-то, для меня сошлось. Когда Элли остановилась, я достигла того самого опустошения и дна исчерпанной до конца ненависти (к этому моменту мы с Элли пришли путые во всех смыслах — две пули только в револьвере, больше ничего). Без христианского прощения врага, без жалости, без милосердия. Просто с пустотой и концом ненависти к уже поверженному врагу. И в этот момент кончилась моя ненависть и к создателям игры за весь этот Проклятый путь.