Вес одиночества
Декаду назад я работал в детском лагере для ребят с особенностями. До проведения групповых терапий мы с коллегами готовили базу для палаток, чинили то, что сломалось в течение года, и прочее. В трудах, когда голова ничем не была занята, пришла сильная грусть: в мыслях всплывали ошибки прошлого, не давая покоя. На огонёк грусти, словно мотыльки, прилетели вина и стыд. Пока грабили траву, а в землю входили колышки, и мусор падал в канаву, слёзы текли ручьём.
Многие боятся остаться одни. И это даже не столько из-за того, что мы социальные создания (хотя по мнению нашего разума социальном плане одному оставаться не выгодно: мозг все ещё считает, что нас могут сожрать, если мы не будем в группе).
Одиночество открывает двери раздумьям, за которые крепко держатся как позитивные, так и негативные эмоции. Вторые имеют численное преимущество. Мозг заботится о том, чтобы мы выжили. Соответственно, основная информация, которую он коллекционирует, относится к нашим промахам, ошибкам, болезненным переживаниям. И если мы остаёмся наедине с собой, чтобы разложить все по полочкам, часто встречаемся с непосильной работой. Потому пускаемся в бегство, ныряем в бутылку, заигрываемся, зачитываемся, пытаемся прогнать мысли и воспоминания прочь.
Однажды ученики пришли к сенсею и спросили:
– Учитель, а что ты будешь делать, когда нас выучишь?
Учитель, выдержав паузу, ответил:
– Что ж, я найду новых учеников.
– А когда тех выучишь? – не отставали ученики
– А когда больше не останется тех, кто будет жаждать твоего учения?
Погладив свою бороду, учитель молвил:
– Я возьму две подушки, зайду в келью, закрою дверь, положу подушки рядом. На одну присяду, взгляну в пространство комнатки и скажу: «ну здравствуй, одиночество! Заходи, садись рядом. Я о тебе позабочусь».
