Внутрисистемные жалобы.

Действия (бездействие), решения (ненормативные акты, в т.ч. решения по проверкам) налоговых органов могут быть оспорены в суде. Однако судебному обжалованию должна предшествовать обязательная (в силу закона) досудебная процедура урегулирования спора – то есть жалоба в вышестоящий налоговый орган.

В идеале при таком подходе какая-то часть незаконных действий и решений налоговой инспекции должна отменяться именно на этапе этой процедуры, таким образом, разгружая судебную систему.

Но на практике урегулирование налогового спора в ведомственном порядке – дело неблагодарное и малоэффективное, поэтому рассматривается профессионалами в подавляющем большинстве случаев как в чистом виде формальность, открывающая дорогу в суд.

В этом смысле обжалование действий фискалов можно сравнить с оспариванием постановлений приставов-исполнителей. В отличие от налоговых органов, ведомственная жалоба вышестоящему приставу – не обязательная процедура (другими словами, можно, а я бы добавил, что только так и нужно, сразу обращаться в суд). При этом приставы однозначно превзошли чиновников от налогов, зачастую попросту игнорируя обращения (ходатайства, жалобы) участников исполнительного производства.

Однако вернемся к вопросу о неэффективности жалоб в вышестоящие налоговые органы.

Я бы выделил две основные причины, по которым сложилась такая ситуация.

Во-первых, все более - менее серьезные действия инспекции согласуются с начальством. К примеру, акты и решения, составляемые по итогам выездной налоговой проверки, в обязательном порядке согласуются даже не с вышестоящим налоговым органом (то есть, как правило, управлением по субъекту РФ), а с центральным аппаратом ФНС РФ (к слову, именно с этим фактом, главным образом, связаны потрясающие воображение сроки составления актов и вынесения решений). В таких условиях глупо было бы ожидать, что система, заранее утвердившая документ, отменит его по жалобе (тем более, если учитывать, что жалоба рассматривается управлением по субъекту РФ, а решение заранее согласуется федеральным министерством, т.е. вышестоящим по отношению к управлению органом).

Во-вторых, никто не отменял такие факторы, как ведомственную солидарность и очевидный обвинительный уклон (опять-таки, системы в целом).

Тем не менее, я считаю, что сводить процедуру досудебного обжалования только к чистой формалистике тоже неверно.

Надо иметь в виду, что в случае очевидно («кричаще») незаконных действий (бездействия) инспекции, есть немалые шансы на то, что управление их отменит.

Кроме того, система налогового контроля устроена настолько сложным образом (чего стоит, например, широко применяемый принцип экстерриториальности), и меняется настолько оперативно, что можно неожиданно для себя приятно удивиться решению по жалобе, принятому в пользу налогоплательщика. И борьба с коррупцией в этом смысле может очень даже пойти на пользу, в случае если звезды на погонах фискалов сложатся на моменте благоприятным образом.

Также нельзя не отметить, что решение по жалобе, пусть даже и отказное в резолютивной части, может дать полезный материал (в описательной (или мотивировочной) части), который впоследствии можно будет использовать в суде.

Отсюда вывод: к обжалованию действий (решений) налоговых органов в ведомственном порядке следует относиться со всей серьезностью, воспринимая его как полновесный подготовительный этап к судебному разбирательству, а также в качестве пусть и очень небольшого, но все же шанса закончить в свою пользу налоговый спор без обращения к людям в мантиях.