КНИЖНЫЙ МИНИМУМ ХРИСТИАНСКОГО СОЦИАЛИЗМА

Специально для Эгалите Владимир Шалларь сделал подборку книжного минимума, который исчерпывающе доказывает, почему "православный христианин праваком быть не может".

«История эстетических учений» выдающегося православного мыслителя, монаха, платоника-гуссрелианца-марксиста-гегельянца, советского ученного Алексея Лосева — текст где православная теология и марксизм сливаются до неразличимости. Проблема материализма-идеализма сводится к идеологии новоевропейского, буржуазного субъекта. Христианство и марксизм одинаково решают эту проблему, признавая живую реальность мира. Всякая идея предполагает свою экономику, всякая экономика — свой дух. Дохристинаские культуры: идея вещи, рабовладельческая экономика (раб — вещь). Христианство есть идея личности. Реализация христианской идеи распадается исторически на три стадии. Идея, сущность, тезис: феодализм, где христианство провозглашалось как программа, но не реализовалось, утверждение Абсолютной Личности (Бог). Материя, явление, антитезис: капитализм, где христианство приходит к своему отрицанию: абсолютизация человеческой личности (буржуа). Действительность, реальность, синтез: социализм, где христианство приходит к отрицанию отрицания: утверждение реальной человеческой личности сохраняется, но находит новую объективность — коллектив (все люди в объективности обобществленного производства). Короче говоря, на уровне экономики и на уровне идей феодализм есть формальное христианство без его реализации, капитализм есть отрицание христианства при его реализации, социализм будет полной победой христианства (текст Лосева на самом деле сложней и его можно понять как апологию крепостничества, но самое ценное там сама диалектика, сам метод).

«История социализма» классика марксизма Карла Каутского. От Нового Завета до Нового Времени все мятежи, все освободительные движения, все социалистические идеи были христианскими. По сути — история христианского социализма. После прочтения этой классической марксистской книги не остается никаких сомнений, что христианство не просто не противоречит социализму, но то, что оно просто напросто было социализмом.

«Был ли Иисус революционером?» — небольшой текст классика современного марксизма и католика Терри Иглтона, где он рассуждает о том, как может совмещаться христианская вера и освободительная политика, а также о частных вопросах, например, об архаизме и примитивности современных неоатеистов, вроде биолога Ричарда Докинза. Интересно, что как марксист Иглтон — вполне ортодоксален, без постмодернистских, фрейдомарксистских и пр. заморочек — но вот религиозен.

«О понятии истории» — статья Беньямина, один из главных текстов XX века. Беньямин не просто вернул теологию в центр современной философии («мессианское» с тех пор — одно из главных понятий), он придал ей политическую актуальность. И более того: показал тождеством теологии не просто с социализмом, а с историческим материализмом.

«Призраки Маркса. Государство долга, работа скорби и новый интернационал» Жака Деррида — одна из главных книг современной философии. Здесь Деррида пытается ответить на вопрос «куда идет марксизм?» (после падения соцблока и установления мировой гегемонии неолиберализма), деконструирует марксизм как часть иудеохристианского наследия. Мессианизм есть не угасающая черта марксизма. Деррида дарит нам возможность на высоте современной философии соединить — или, точнее, увидеть всегда уже имеющееся единство — марксизма и иудеохристианского наследия — и именно с помощью «деконструкции» — этого словечка, которым плохие читатели Деррида хотели расправиться (или если читатели «верующие» — боялись, что расправятся) и с христианством, и с марксизмом. Мессианизм-без-мессианизма Деррида близок, но не совпадает со «слабой мессианской силой» Беньямина.

«Кукла и карлик. Христианство между ересью и бунтом» — книга атеиста, марксиста и психоаналитика лаканианской школы Славоя Жижека — ну да вы знаете кто это — посвященная христианству. Жижек начинает с попытки спасения «христианского наследия от фундаменталистских выродков». Рамку здесь задает беньяминовская «слабая мессианская сила», констатация того, что освободительное движение как таковое всегда двигалось в русле эсхатологического ожидания христианства. Свобода, любовь, универсализм, разрушение социального порядка, свержение идолов — святыни Европы суть продукты исторического делания христианства. Сейчас, когда становится все более ясным разрушение Запада (как «страны святых чудес» по Достоевскому) под натиском «постмодернистского капитализма» (под которым прячется не что иное, как «капитализм с азиатскими ценностями»), неоспиритуализма, разного рода фундаментализмов; когда все более размывается универсальное измерение («права женщины», «права геев», «права этнических меньшинств» — очень много прав, тогда как есть только универсальные права человека) при демонтаже демократии и социальных завоеваний последних веков, надо во что бы то ни стало назвать подлинного врага Европы — поздний капитализм, родивший всё, что мы выше перечислили, и понять: Европа «фрейдомарксизма», Европа освободительного движения — та же самая, что Европа христианства. Это — общие рамки рассуждений Жижека. Россыпь не бесспорных, но всегда интересных мыслей Жижека, читатель оценить сам. Скажем только, что когда столь своеобразный мыслитель при все мощи современной философии «возвращается» к христианству, не худо было бы христианам познакомиться с итогами этой мысли, хотя бы, чтобы взглянуть на то, что нам кажется таким знакомым и очевидным, под новым взглядом, способным напомнить нам, что христианство — как минимум! — удивительно, парадоксально, поразительно ново и сейчас — всегда: отмена «справедливости»; кенозис Бога, Бог как наш Брат; Церковь как сообщество, вырванное из социума; парадоксальная христианская любовь; «не мир, но меч», ненависть к отцам, матерям, братьями и сестрам и т. д.

«Апостол Павел. Обоснование универсализма» Алена Бадью — великая книга о апостоле Павле. Несмотря на свою веру в Воскресение Христа как в «басню», Бадью — ярый атеист старой школы, вероятно главный современный левый мыслитель — не может не видеть колоссального взрыва, произведенного христианством в мире; не может не видеть что его собственные взгляды (социалистические) «генеалогически» восходят к Новому Завету. Тем ценнее в данном случае атеизм Бадью — мало кто видит так хорошо мощь и оригинальность Посланий Павла как он; так чужой взгляд видит лучше и острей, чем взгляд привыкший (это помимо симптоматичного обращения ведущего современного мыслителя к Новому Завету, что казалось невозможным — сколько уже веков? — а в последние десятилетия это стало уже нормой).

«После христианства» Джанни Ваттимо — книга не социалистическая, но чрезвычайно важная (хотя Ваттимо — левый). Здесь Ваттимо осмысляет самую возможность веры в современную эпоху, парадоксально формулируя единственно релевантную современности форму веры как «верить, что ты веришь». Главная тема «После христианства» — отношения христианства и современности. Согласно Ваттимо, современность не противостоит христианству, но является его прямым воплощением. Секуляризация, современная наука и техника, современное общество и культура, сама «смерть Бога», нигилизм, постмодернизм суть следствия двухтысячелетней проповеди Благой Вести. Бог, который становится человеком, Бог, который «унижается» ради любви — это Бог, свергающий метафизику, онтологию, «твердую» истину. «Платон мне друг, но истина дороже» — языческая формула; дружба, любовь важнее истины: это и есть христианство и вот почему христианство приводит к «смерти Бога», нигилизму, секуляризации — нет вещей более христианских. И поэтому нет никого конфликта между христианством и современностью, раз современность — реализация христианства. «Христиане», критикующие современность, «постмодернизм» и пр. — на самом деле язычники.

«Долг: первые 5000 лет истории» — блестяще написанная, интереснейшая, а в плане мысли — сносящая напрочь наши представления об экономике — книга анархистского антрополога Дэвида Грэбера. Связка экономики и «духовности» здесь показана как нигде. Долг — основная категория современной экономики, одним этим оправданно написание и чтение этой книги. Но дело много важней: Грэбер создал концептуально новаторскую историю экономики, что особенно нам важно — создал теорию связки определенных видов денег с определенными видами культур. Гребер в книге «Долг» разделяет исторические эпохи на огромные циклы, определяемые природой денег. Для простоты я намечу различие так: есть эпохи кеша, есть эпохи кредита. Времена наличности, когда есть только данность, и времена веры (на латыни «вера» – credit). Эпоха кеша – эпоха рабства, войн, национализма и отвержения религии. Эпоха кредита – эпоха меньшей эксплуатации, меньшего количества войн, универсализма, эпоха по преимуществу религиозная. Пример эпохи кеша – модерн, где деньги были золотом, конкретным предметом. Пример эпохи кредита – Средневековье, где «денег» как бы и не было, они были виртуальными, вполне абстрактной мерой мены предметов. В 1971 г. Никсон отвязал доллар от золотого стандарта, и с тех пор у нас «средневековые» деньги. По иронии, многие как бы левые критики именно это более всего ненавидят, хотя здесь мир явно выходит из классического капитализма: из кеша в кредит, из данности в веру: в Новое Средневековье.

«За жизнь мира. На пути к социальному этосу Православной Церкви» — документ, разработанный богословской комиссией, включавшей в себя Дэвида Харта, Джорджа Демакопулоса, Аристотеля Папаниколау и др. выдающихся православных богословов, одобренный Синодом Вселенского Престола. Документ совершенно поразительный: в общем и целом теперь Православие «официально» встало на позиции христианского социализма, разве только не употребляя слово «социализм». МИНИМУМ того, что требует Церковь от общества — социал-демократия, все что правее — уже не православно. Церковь как структура и каждый её член в частности призывается к активному участию в общественной жизни: для защиты социальной справедливости. Здесь много конкретных указаний на счет улучшения условий труда, поддержки бедных, общедоступности здравоохранения, налогов на богатых и пр. — опять же это минимум, вообще Церковь призывает бороться со структурными причинами социальной несправедливости, ориентируясь при этом на первохристианский и святоотеческий социализм. В общем, теперь если вам будут говорить, что «христианский социализм — глупость» — ссылайтесь на этот документ. Церковь ясно и четко сказала, что православный христианин праваком быть не может.

Владимир Шалларь