Дневник Вишни

Часть I

Коли засинаєш,закрий оченятка.

Так зможеш побачити рідного батька.

Так зможеш побачить єдину людину,

Якої говориш: «Тебе не покину!».

Так зможеш побачити рідную школу.

Я це не забуду! Ніколи-ніколи!

Як стихнуть гармати, війна закінчиться,

Я вірю, що сон мій вже скоро здійсниться.

Открывая книгу, которую я брала читать в поезде, «Приключения Оливера Твиста», замечаю закладку, роль которой, выполняет билетик. Это мой билет в один конец. Интересно, что я взяла именно эту книгу. Символично получилось. Билет на поезд из Донецка до Москвы, кстати, на двух языках – украинском и русском, а информация о пассажире только на русском, в том числе и о ЧАО «Украинский страховой дом», который находится в Киеве. Это о запрете русского языка.

Мне очень приятно вспоминать о своей жизни в Украине, особенно в последние годы, проведенные там – с 2012 года по 2014 год. В это время я будто чувствовала себя собой, поняла то, кем я являюсь на самом деле. Наверное, у многих людей такое случается в пост-подростковом возрасте. Когда я чувствовала грусть, приятную грусть, хотелось писать странные стихотворения, заниматься странным художественным творчеством, узнавать о странных явлениях и вещах. Странное – понятие неопределенное, объяснить я не смогу, могу только показать. Поэтому моя жизнь была хорошей. Только я была ребенком, с бюрократией не сталкивалась. Возможно, взрослым было жить сложнее. Как мне казалось, сложности определялись социальным статусом – кто-то был богаче, кто-то был беднее.

О политике я не думала, но в 2014 году знала о «Революции достоинства» или «Евромайдане» в Киеве. Знала, что она случилась, потому что наш президент перекрыл нам путь развития. Однажды, к нам в аудиторию зашла преподаватель английского языка и сказала о том, что будет война. Мне казалось это странным, будто это – не такое серьезное событие для начала войны. В Макеевке, городке, в котором я жила, не могло ничего произойти. Митинги и революции – в Киеве, а тут обычные люди, сосредоточенные на работе, им некогда такими делами заниматься. Но, оказалось, у нас тоже начались протесты – такие маленькие «Майданы». Это было осенью или зимой, помню, что было холодно.

В марте я узнала из новостей, что в Крыму проходит, так называемый, референдум. Вспоминаются результаты – Крым теперь в составе России? Чувствовалась обида, потому что часть моей страны вдруг стала частью другой страны. В один момент! Это как?

В конце весны случился, так называемый, референдум и в Донецкой области. Для меня это произошло также внезапно. Хотя у нас и проходили митинги людей, желающих присоединения к России нашей области, я о них узнала уже потом, из видео и рассказов. Ощущение, что поддерживающих и противников было одинаково много. Но это чувство от того, когда видишь скопление людей на небольшой территории площади. Если смотреть объективно, то большинству людей, как мне кажется, было все равно. Буд-то бы все смотрели театральную постановку. «Референдум» в Донецкой области, кстати, нам преподносили как сценарий Крыма. Якобы мы тоже вступим в состав России. Все люди, которые ходили голосовать, были уверены в этом и надеялись только на это. Я же, в свою очередь, использовала юношеский максимализм – ходила с рюкзаком, обвязанным ленточками с украинским флагом и книгой в руках – биографией Ленина. Все, что связано с СССР и коммунизмом, было на стороне желающих вступить в Россию. Моя классная руководительница, преподаватель истории, предупреждала, что опасно так ходить, но мне было все равно. Желание вызвать недоумение о моей позиции с разных сторон конфликта – то еще наслаждение. Да и ничего плохого в итоге со мной так и не случилось.

Конец весны и начало лета 2014 года – время моего окончания лицея и выпускного. На репетиции в доме культуры моя подруга должна была выносить огромный украинский флаг под гимн Украины, но в связи с событиями, эти атрибуты были заменены на флаг и гимн академии, при которой был лицей. В начале мероприятия все встали, чтоб, с рукой на сердце, слушать гимн, но многие родители в зале, подумав, что это флаг и гимн «ДНР», сели. Почти все мои одногруппники разъехались по Украине и странам Европы. Малая часть, из тех, кого я знаю, уехала в Россию. Много кто остался жить в Донецке и в Макеевке.

На выпускном мы с друзьями могли создать свое выступление, поэтому у меня возникла идея. Мой братик занимался танцами, и я была очарована одним из выступлений малышей. Это был такой солнечный, милый, яркий танец под украинскую песню «У ритмi серця». Мы хотели петь, а малышей пригласить танцевать. Только наши планы не сбылись – малышей не согласились привести родители, а нам запретили петь украинскую песню. Говорили, что это опасно сейчас. Только мы опасности не чувствовали. Разъезжая на лимузине по городу, мы выглядывали из люка и пели гимн Украины на блокпостах солдат «ДНР». Только ничего не случилось, кроме поддерживающих сигналов от водителей троллейбусов, автобусов, автомобилей. До утра мы не веселились, как это принято у выпускников, у нас было недавно введено военное положение.

Часть II

Країно моя! Становись як раніше:

У серці – тепло, а на вулиці – тиша.

І ти моя люба, не зраджуй мене…

Завжди пом’ятай – я кохаю тебе!

Май, 2023 год.

Несколько недель назад, 3 мая, у моего друга был день рождения, а несколько лет назад, у него был день смерти. И только сейчас я узнала, как именно его убили. Странно осознавать, что я сейчас старше него, ведь он был убит в 25 лет, он был тогда на год младше меня сейчас. Это был удивительный человек, с которым мы по ночам говорили о космосе. Мы никогда не виделись и мне очень больно от этого.

Июль, 2014 год.

С детства у меня было особое желание постоянно рисовать да и получалось так, как мне нравилось, поэтому решили меня определить сначала в архитектурный лицей, который я вот только закончила, а потом и в академию строительства и архитектуры. В России есть ЕГЭ, а у нас – ЗНО. По сути то же самое, только не в этот год. Чтобы сдать экзамены для поступления, нужно было ехать в другую область, так как у нас так же оставалось военное положение. Мы с мамой ездили в Запорожскую область и снимали комнату у милой женщины, говорящей на украинском языке. После экзаменов, мы с мамой очень много гуляли, побывали на острове Хортица. И я заметила, что люди на остановках или в других общественных местах говорят друг с другом на разных языках. Например, кто-то задает вопрос на украинском, а ему отвечают на русском языке, и все друг друга отлично понимают.

После сданных экзаменов мы решили вернуться домой и после этого всей семьей поехать на отдых в Крым. Это была моя первая поездка на Черное море. Мы обычно ездили на Азовское море или в Нижний Новгород к бабушке в деревню. До основных экзаменов по рисунку и композиции для архитектурного факультета было еще много времени, они должны были проходить в сентябре, а в октябре должен был начаться учебный год. Это все так же из-за войны. На улице были слышны разрывы снарядов, родители на работе волновались за нас с братом, сидящими дома. У нас были каникулы, но ни о каких гуляниях не было и речи. Лишь были указания при громких взрывах отходить подальше в комнату и прятаться за кровать, чтоб не пораниться об осколки от окон. Мой папа, однажды, когда ждал рабочий автобус, застал перестрелку прямо на остановке. Ему пришлось прятаться за столб, чтоб его не задело. А мама вместе с коллегами по работе собирала одеяла и одежду для пострадавших людей из других городов Донецкой области. Однажды мне удалось отправиться на прогулку и я встретила оторванную человеческую руку.

Пришло время нашей поездки в Крым. В этот день был обстрел Донецкого вокзала из-за черного ящика малазийского боинга, который был сбит. Но, не смотря на это, мы все равно решили ехать. Автобусы в этот день не ходили, мы поехали на такси. На блок посту машины разворачивали и нас везти дальше не смогли. Нам предстоял путь пешком. Навигаторов тогда у нас не было и родители спрашивали у прохожих путь. Только прохожих то было немного, только парочка стареньких людей, единственных посреди безлюдных улиц. На проезжих дорогах были следы от танков, ездили микроавтобусы с тонированными стеклами, из них выглядывали мужчины в балаклавах и с автоматами. Когда мы почти добрались до вокзала, открывался страшный вид: взрывы, непонятные люди с оружием, перестрелки. Нам предстояло преодолеть площадь перед вокзалом. Недалеко родители заметили мужчину на велосипеде, он, по виду, был гражданским. Мама спросила у него как нам быть, как пройти к вокзалу. Поезд все равно отправлялся, нужно было только попасть на территорию вокзала. Он посоветовал нам, так невозмутимо, обойти по краю вдоль магазинчиков. Так мы и оказались на вокзале. Нас провели в VIP зал и сказали ожидать, с нами было довольно много людей. Поезда, в итоге, мы дождались и поехали в Крым.

Немного позже, когда мы уже приехали в Россию, я видела репортаж из новостей про этот случай. Рассказывали о черном ящике, оттуда как раз я об этом и узнала, показывали людей, сидящих в подвале. Они были заплаканные, в ужасе. Странно, но таких людей я не видела.

В Крыму был просто приятный отдых. Завораживали дух горы и холмы, извилистая дорога и зеленые виноградники. Я интересовалась у местного жителя, который работал гидом, как изменилась его работа после присоединения Крыма к России, он говорил, что стало меньше отдыхающих. Цены стали странноватыми, с числом ноль или пять на конце. Начинались от 50 рублей. Так как меня не было там раньше, больше я сказать ничего не могу.

Когда мы вернулись, все было спокойно, как будто ничего раньше и не происходило, как будто это был просто страшный сон. Мы с мамой успели отнести документы в академию и по пути видели снова непонятных мужчин с автоматами на белом микроавтобусе. В августе все возобновилось с новой силой. Лекарства стали пропадать, и мама приняла решение уехать со мной и братом на время к моей бабушке в Нижний Новгород. Так как второй этап экзаменов у меня должен был начаться только в сентябре, я взяла с собой тубусы с бумагой и старыми работами для упражнений.

Следующий отъезд был не менее страшным. В интернете в день отъезда мама узнала, что поезд отправляется не с донецкого вокзала, а с вокзала в городе Ясиноватая. Сначала пришлось ехать в другой город. Снова блок посты, военные ДНР. Они осматривали наши вещи и что-то заподозрили, увидев тубусы с рисунками. Просили открыть и показать, наверное, думали там оружие. В Ясиноватой, когда мы уже сели в поезд, начался обстрел. Все люди бросились на пол, моя мама сидела на месте и читала молитву. Кажется, молитва была сирийской, я точно не помню. Все это от бессилия, когда ты абсолютно ничего не сможешь сделать. Когда обстрел прекратился, военные с собаками стали проходить между местами в вагоне. А потом нас вывели, отправили в туалет вокзала, так как он был ниже уровня земли. Повредились железнодорожные пути, и пришлось ждать их ремонта, а после мы, наконец, отправились в путь…

Это был билет в один конец, с правом и одновременно без сил возвращаться назад. Страшно видеть свой город таким, таким испорченным, когда ты помнишь его светлым, цветущим, красивым. Но он остается в моем сердце. Самое родное место на земле давно страдает, самая любимая страна – страдает. Жаль, что я не верю в Бога, чтобы прочитать молитву, мучаясь от бессилия.