Библейская терминология вайнахов

Фрагмент из книги "Выходцы из Шем-Арие" чеченского поэта и историка Зелимхана Мусаева

                 камень у входа в башню Ведучи с изображением птицы (?)

Глобальное изложение итоговой нашей концепции предварим цитированием историка В.А. Чудинова:

«Реальные события с точки зрения ложной историографии всегда кажутся фантастикой» .

Приведённое высказывание идеально для эпиграфа, причём дополняется мыслями исследователя Альберта Максимова:

«История Древнего мира – всего лишь размноженная копия первых веков реальной истории, начавшейся в VII веке н. э. Альтернативная версия истории (здесь и далее по тексту – АВ) считает и доказывает, что именно в этот отрезок мировой хронологии из района Армянского нагорья началось активное переселение на соседние земли семито-хурритских племён. Значительно опережая в знаниях другие племена и народы Ойкумены, ещё жившие в материальной культуре бронзового века, используя железное оружие и передовые для тех времён технологии, пришельцы смогли за короткий промежуток времени захватить значительные территории Передней Азии, Северной Африки и Европы.

Однако от событий тех времён практически не осталось информации. А та, что ещё сохранялась, оказалась искажена средневековыми литераторами, писавшими литературные фантазии на исторические темы. Конечно, какие-то факты реальной истории, а чаще – просто легенды и предания, были использованы для написания этих литературно-исторических сочинений. Но их было крайне мало. Через некоторое время эти литераторы были объявлены древними историками, а их литературные произведения – античными трудами. И как следствие этого, первые историки, начавшие составление традиционной исторической хронологии и ложно принявшие эти сочинения за книги древних авторов, не могли не совершить ошибки. Так появилась традиционная история (здесь и далее по тексту – ТВ), базирующаяся в основном на домыслах средневековых литераторов.

Перенести события древности в ещё большую древность не так уж и сложно. Гораздо сложнее это сделать с событиями, которые нужно сдвинуть во временное пограничье – период, непосредственно прилегающий к началу реальной истории. В этом случае дубликат (фантом) истории должен быть непосредственно увязан с реальными событиями, так как они по своей логике обязаны вытекать из событий фантомных времён.

Эпоха Великого переселения народов является как раз пограничным отрезком, начало которого уходит в последние века фантомной традиционной истории, а конец Эпохи уже относится к первым годам истории реальной. Одно дело перебросить дубликаты на тысячи лет назад, подправив имена правителей, племён и государств. Впрочем, историки не всегда их и правили, многими одинаковыми именами и названиями буквально пестрит традиционная история. Но что делать, когда приходится создавать дубликаты и перебрасывать их всего-то на несколько десятков, пусть даже сотню-другую лет? В этом случае без явных ляпсусов традиционная история обойтись уже не может. И ей остаётся только разводить руками и стараться не трогать такие опасные темы, что и делают историки» .

Очевидно, что внимание исследователей-аналитиков давно уже обращено на череду негативных квази-научных тенденций, и на фоне этих разночтений в среде историков всё решительней и отчётливей озвучивается идея о необходимости правильного интерпретирования общего прошлого человечества, хотя в бы в пределах, традиционно именуемых Старым Светом. Вот почему у нас убедительная просьба настроиться на «нашу волну», чтобы в точности осознать и восприять вектор настоящего исследования. Сравнивая размещённый выше материал с дальнейшими нашими суждениями, у читателя появится возможность узреть определённую эволюцию нашего видения общечеловеческих древностей. И, конечно же, главный акцент сделан на лингвистический материал, ибо очевидно, что язык является основным идентификатором, помогающим через дешифровку топонимов и памятников письменности выявлять этническую принадлежность народов и племён доисторического и античного периодов. «Ошибки историков часто исправляются лингвистами» , – указанное высказывание Игоря Буккера, несомненно, порождено глобальным осознанием предельной важности языкового исследовательского сегмента.

Вначале ознакомим читателя с результатами изысканий чеченца Альберта Мачигова:

«Опираясь на данные практически всех исследователей (у нас и на Западе) авторитетнейший критик Библии русский советский учёный И.А. Крывлев [«Библия: историко-критический анализ», М., 1982 г. С. 153.] констатировал то, что мировая историческая наука доказала: во времена Моисея (в Коране – Мусы, мир ему) в Египте не могло быть евреев. Сама Библия говорит о том, что за Моисеем шли самые разные народы. Даже израильские учёные признают то, что там присутствовали несемитские народы. По нашему мнению, лишь некоторая часть народа, шедшего за Моисеем впоследствии стала основой для формирования еврейского этноса, и это только после значительной ассимиляции израильтян другими народами, населявшими в то время Палестину. В самой же Библии (2 Паралипоменон, гл. 13) говорится о войне израильтян с иудеями и о последующей ассимиляции остатков народа Израиля с евреями. Производя ДНК-анализ, израильтяне установили, что палестинцы и арабы, живущие в Палестине, имеют почти тот же тип, что и евреи, исконно проживающие на этой территории, а небольшую разницу они объясняют тем, что народ, следовавший за Моисеем, то есть израильтяне, в основе своей мигрировал в другие регионы мира, и лишь небольшая его часть, оставшаяся в Палестине, смешалась с евреями.

О том, что современные евреи вобрали в себя лишь меньшую часть израильтян, в бо;льшей мере являясь потомками соседних с израильтянами племён, свидетельствуют и другие историки. Можно упомянуть авторитетнейших исследователей этой темы из Германии Карста и Келлера. Сам Иосиф Флавий намекал на то, что в основе своей народ, шедший за Моисеем, состоял из хурритов, то есть предков чеченцев, о чём Карст говорит прямо. Советский историк И.Ш. Шифман более осторожно (вслед за Мендехоллом и Олбрайт) доказывает наличие и семитских, и несемитских народов в среде племён, выведенных Моисеем. Но даже И. Шифман признаёт самое основное участие в формировании библейского израильского этноса: в первую очередь, угаритян и хурритов [«Ветхий Завет и его мир». М., 1987 г. С. 187], коих он же относит к народу, наиболее родственному урартийцам и народам Северного Кавказа. Все остальные народы принимали участие в формировании древнего израильского этноса, по Шифману, в меньшей мере. Я бы мог здесь привести, как и в своих прежних статьях на эту тему с 2004 года, ссылки на местных чеченских учёных, но не хочу повторяться, так как для читателей свои родные авторы, видимо, не кажутся вполне авторитетными. Иначе эта тема уже получила бы широкое признание в нашей республике. Такая слабая реакция отнюдь не является следствием здорового научного скепсиса. Приведём теперь более конкретные факты, подтверждающие нашу теорию:

Бено – собственное имя, так звали потомка Аарона (в Коране – Харун), брата Моисея (Библия, 1 Паралипоменон гл. 24, ст. 26). В нашем случае Бено – наименование одного из самых многочисленных тайпов Чечни. При этом имя Бено отнюдь не то же, что семитское «бен» («сын»), так как в этой же строчке Торы слово «сыновья» отлично через слово от имени Бено. Сами же чеченцы утверждают, что являются выходцами из Шема (Сирии), то есть практически того же региона (это согласуется и с хуррито-урартским происхождением чеченцев).

Берит Шев – «колодец соглашения» в истории жизнеописания Авраама; сравнимо с чеч. «бертан» («согласия») «шовд» («родник»).

Ѓалаха – чеч. «гIиллакх» («обычай», «традиция», «закон» в Чечне и Израиле).

Израэль – от «Iийсра» (Библия переводит как «сражаться», «бороться») и «Эл» («Господин»). В чеченском, соответственно, «къийса» означает «спорить», «оспаривать», «состязаться» (тогда как «къийсар» – отглагольная форма). «Эл» – очень важный теоним, чаще адресующий к северной части авраамического этноса – к собственно Израилю, ещё до его иудеизации (семитизации).

Малхия – имя потомка Аарона. Сравнимо с чеч. «малх» («солнце») и этническим именем Маьлхи [Мялхи] (старинный чеченский тайп).

Махпела – название поля и пещеры, купленной Авраамом («Бытие», гл. 23, ст. 9). На самом деле слово «Махпела» – это искажённое чеченское словосочетание «мах белла» (дословно «купил», от чеч. «мах» – «цена», «стоимость», «белла» – «отдал»): еврейские переписчики древних текстов, не понимая смысла глагола «мах белла» («купил», буквально «отдал цену»), наугад отнесли его к собственному названию приобретённой в результате купли местности.

Маца – «хлеб голода» у народа Моисея, сопоставляется с чеч. «маца» / «мацалла» («голод»).

Нахор – имя предка Авраама, согласуется с чеч. словом «нах», («народ», «люди»). При этом Авраам – выходец из города У;ра, где жреческая каста и в языковом, и в антропологическом отношении была кавказской [См. Оттен в книге Сигаури «Очерки истории с древнейших времён…». М., 1997 г. СС. 14, 17]. Имя Ноя в древнееврейском тексте – Ноах, – ближе по звучанию к чеченскому произношению «нах» и «нохчи», то есть к самоназванию чеченцев, чем греческое Ной и Зиусудра в шумерском варианте. Семитские гидронимы от основы «нах», возможно, сами являют производное от страны рек шумеро-хурритской Нахарины.

Раола – божество Вселенной в чечено-ингушском эпосе, происходит от имени египетского божества «Ра».

Сэла – слово непонятное для самих же еврейских комментаторов [См. И. Шифман, «Ветхий Завет и его мир» Политиздат. Москва, 1987 г. С. 169], которое встречается в Псалмах 82 (81) в еврейском оригинале. А в Чечне хорошо известны имена Бога – Сэла (Бог-громовержец), Дэла, Эла (то есть с чеченского «князь», «Господин»). Кроме того, вариант Эла встречается в том же Псалме, в том же контексте.

Сели-Пир-А, близкое к египетскому Пир-О, что опять же говорит о египетском прошлом хурритов, ставших предками чеченцев и ингушей.

Сел-Сата – героиня чеченских мифов и египетское «сата» («змея»), а в чеченском ещё «сата» («изгибаться»).

Халла – «хлеб» на иврите, сравнимо с чеч. «кхаллар» (от глагола «кхалла» – «укусить», «отведать», «поесть»).

Хедер, Ешбаот и Талмуд – у евреев школы и комментарии к Торе. В чеченском «хьеха» и «й-еша» означает, соответственно, «учить» и «читать», а «талламан», от чеч. «талла» («исследовать») – «объясняющий». При этом до сих пор евреи называют Талмуд словом «хумш», то есть из чеченского языка дословно «предметы», от «хIума» («вещь», «событие»).

Шешан – имя собственное одного из потомков Израиля (1 Паралипоменон, гл. 2, ст. 31) и этноним чеченцев в Кабарде («шешан»), у осетин («сасан» и «сасанаг») и у арабов («шашан», «шишан»), сюда же можно отнести и название самого большого некогда населённого пункта Чечни (и вместе с ним – общества) – Че;чана, который в виду его главенствующего положения, столичного статуса носил имя Нана-Чечана («нана» – «мать»).

Шин – «двойной» в шумерском и в иврите, равно как и на чеченском «шиъ» («два»), «шинн(а)» («двоим»).

Шем – еврейская огласовка имени Сим и Шем (Шем-мохк, то есть Сирия на чеченском языке, дословно – страна Шема (древняя прародина чеченцев). Возможно, отсюда и название страны «Шумер».

Яхве или точнее Йаха-ва в Торе означает «живой, сущий», как и в чеч. «Йаха» / «Ваха» (от нахского глагола «в-аха» – «жить», «живи», где префиксы й- и в- обозначают как женский, так и мужской род) и «ва» (есть»), то есть «живущий», «сущий».

В прежних своих работах мы приводили и другие примеры совпадений... Пожалуй, более поразительно не то, что можно ещё найти в Торе, а то, что там вообще нет упоминаний о факте завоевания Египта и даже самого этнонима завоевателей названной эпохи – гиксосов. Большинство историков считает уже доказанным наличие среди гиксосов хурритских племён. ТО, ЧТО ЕВРЕИ В ТОТ ЖЕ САМЫЙ ПЕРИОД ЖИЛИ В ЕГИПТЕ, И НЕ ЗАМЕТИЛИ ГИКСОСОВ С ИХ ГРАНДИОЗНЫМ ЗАВОЕВАНИЕМ ЕГИПТА – УЖЕ СЕНСАЦИЯ, КОТОРУЮ В УПОР НЕ ЗАМЕЧАЮТ ИСТОРИКИ. Само имя, данное завоевателям – «гиксосы», – египетское и означало «народов водители», а область их основного расселения называлась НАКСОС, как и остров, завоёванный хурритами Египта тех времён. Интересно, что и одно из самых сильных племён Алании Кавказа носило сходное имя – Нахсос. Но это отдельная тема... Сам себя народ может считать гонимым (как израильтяне Египта в Библии), а со стороны восприниматься как агрессор. Тому немало примеров и в современной истории Чечни, и не только. Вероятно, оккупация хурритами Египта носила более мягкий характер, ведь монотеизм времён Нефертити – хурритки (!) – схож с монотеизмом Израиля, а фараон Шешонк из лувийско-хурритской династии не только был врагом Израиля, но и родственником Соломона (мир ему).

Евреи в Германии создали новый еврейский язык («идиш»), на основе немецких диалектов. В Иране евреи создали татский язык, тоже считая его еврейским, хотя в его основе – иранский диалект. Иврит – так же продукт ассимиляции, грубо говоря, семитизации исходного авраамического языка, изначально более близкого хурритскому и чеченскому. Авраам (Ибраhим, мир ему) не только согласно элементарной логики, но и по кораническому утверждению просто не мог быть ни евреем, ни арабом, так как является предком и тех, и других.

Косвенным подтверждением нашей гипотезы можно считать и доказательство от обратного, а именно – признание факта отсутствия евреев в Египте времён Моисея. Определённое же родство между двумя этносами выражается и в некотором сходстве антропологии и дерматоглифики между чеченцами, ингушами, иранскими татами и сирийскими халдами (См. С. Крупнов «Средневековая Ингушетия», об исследованиях антрополога Пантюхова). Есть и другое сходство, о котором мною уже написано в 2004 году: на протяжении тысячелетий (со времён Нерона) наблюдаются почти мистические совпадения в истории двух народов и синхронизация процессов в судьбе двух народов вплоть до мельчайших деталей. И это не повод для самовосхваления, хотя в Коране Бану Исраилы (Сыны Израиля) не тождественны иудеям. И указанные различия в наименованиях сделаны неспроста. Но в итоге и евреи, и чеченцы в той или иной мере – потомки израильтян, прошедших Египет. Другая часть хурритов стала курайшитами, отсюда и созвучие между этими двумя этнонимами» .

Подчёркивая хурритоязычие древних израильтян, А.Д. Мачигов не без оснований отождествляет чеченцев и ингушей с прямыми потомками хурритов, покинувших Египет вместе с пророком Моисеем (Мусой, мир ему). Однако из всего сегмента умозрений и диапазона версий, проводя параллель между нашими предками и древними израильтянами, автор цитированного материала ограничился выводом о том, что определённая часть этих хурритов (родственных современным чеченцам и ингушам) влилась в состав Божьего народа в качестве иноэтноса. И в этом, пожалуй, единственное принципиальное расхождение с ключевой линией упомянутого исследования, так как выведенных Моисеем (Мусой, мир ему) из Египта хурритов (предков чеченцев и ингушей) без каких-либо промежуточных звеньев мы склонны напрямую отождествлять с собственно Бану Исраилами. Разница только в одном нюансе: Альберт Мачигов не увидел в числе современных нахов прямых потомков основного авраамического ядра древних израильтян, хотя совершенно справедливо обозначил тезис о симбиозе разных племён, покинувших Египет в период Исхода, поскольку, по нашему убеждению, помимо прочих, позже в составе двенадцати колен в значительной массе растворились «принятые» кушиты и рутены. И последние, будучи хурритами, то есть соплеменниками сверженной гиксосской династии фараонов, генетически были очень близки израильтянам (Бану Исраилам).

К озвученным лексическим параллелям Андрей Зелев предлагает и свои личные наблюдения:

«А я от себя могу добавить А. Мачигову схожие слова еврейского и чеченского: например, «барт» – «союз», «согласие» (чеч.), ср. евр. «берит», «брит» – «союз», «договор». Или: «МАРША» – «разрешаю», иврит; «МАРШО» – «свобода», чеченский» .

В дополнение и подтверждение приведённого списка библейских топонимов и терминов, постараемся насытить приведённый перечень и другими ассоциациями:

А;кко, Акка. Древний город, упоминаемый в египетских манускриптах, датированных XIX в. до н.э.; расположен побережье Средиземного моря, в Западной Галилее, на юге современного Израиля, севернее нынешней Хайфы. Порт А;кко (ивр. ;;;; – Акко, араб.  – Акка, в европейских языках – Acre, St. Jean d’Acre) издавна имел стратегическую важность. В X в. до н. э. отвоёван пророком и царём Давидом (мир ему). Этот город был захвачен египетским фараоном Тутмосом III и Сети I и стал центром провинции, находившейся под сюзеренитетом Египта. В разные времена Акко посетили: Тутмос III, Александр Македонский, Юлий Цезарь, римский военачальник Веспасиан, направленный на подавление восставших иудеев, а также знаменитый венецианский путешественник Марко Поло.

«В Библии упоминается под именем Акко в книге Судей в связи с расселением колена Асира (Ашера), в надел которого вошёл Акко, но из которого он так и не смог изгнать местных ханаанейских жителей.

«Асир не изгнал жителей Акко, и жителей Сидона, и Ахлава, и Ахзива, и Хелвы, и Афека, и Рехова» (Суд.1:31)» .

Теперь переходим к обзору ассоциаций с ближневосточной Аккой, в тандеме с которой рассмотрим чеченский тайп Аьккхий (Аккинцы), чья тождественность с упоминаемыми в античных источниках Акацирами (англ. Akatziri, греч. ;;;;;;;;) не подлежит сомнению, и так же очевиден ближневосточный вектор маршрута рассматриваемой субэтнической группы: «Некогда акинцы, вышедшие из Шами, – рассказывается в предании, – обосновались под горой Казбек...» .

Через нахскую словесность автор и раньше пытался раскрыть этимологию данного племенного прозвища:

«Название «Аьккхи» пока что тяжело подвергнуть однозначной расшифровке, но оно созвучно чеч. «а;кха» («дикий», «необузданный») и глаголам «экха» («сделать стремительный рывок») и «экхо» («изгнать»), тогда как в устной народной традиции до сих пор нет устоявшегося толкования данного этнонима» .

Однако, помимо существительного «акха» («дикий»), нами в чеченском языке обнаружен в значении «мстить» созвучный глагол «акха» , содержащийся в аккинском диалекте, будучи более архаичной формой чеч. «векха» / «йекха» / «декха» / «бекха» («отомстить», «восполнить», «вернуть причитающееся»), от которого и производно чеч. «бекхам» («возмездие»). К примеру, этноним ГIаьттий [;;ttij] (чеченское тайповое наименование) восходит к глаголу «гIатта» («подняться», «воспрянуть», «сняться с места»). Эта версия этимологии подтверждена преданиями.

По той же схеме от глагола «акха» конструируется термин Аьккхий («Мстители»), который с течением столетий обрёл окрас этнического наименования, так как в истории нередко бывали народные мстители, представители абречества.

«Еврейская энциклопедия Брокгауза-Ефрона» повествует о выходцах из города Гата – наёмниках-гаттитах (;;;;), составлявших часть древнеизраильской действующей армии в период царствования Давида (мир ему): «Все восстания и мятежи (Авессалома, Шебы бен-Бирхи, Адонии) подавлялись ими; они же впоследствии обеспечили трон Соломону». Опять же с точки зрения нахской словесности, в названии указанного войскового подразделения отражён его динамичный мобильный статус.

И эта деталь позволяет проставить знак равенства между названиями городов Акка и Гата, а также – чеченскими глаголами «;кха» и «гIатта».

Похоже, с тех самых давних пор термин «Акка» («Аьккхий») стал обозначением воинского сословия, обладающего приграничным статусом. Даже в наши дни по стародавней традиции, будучи носителями различных диалектов, представители тайпа Аьккхий проживают как на крайнем западе, так и на крайнем востоке современного чеченского обитания. Точно так же их предки селились по всему периметру нахской ойкумены. Но на страницах настоящего повествования мы не раз вернёмся к теме Аккинцев.

Алахот. Наравне с термином мицвот, является обозначением заповедей в современном иврите. В единственном числе, а, значит, в базовой форме, – «алах». Означает «заповедь», «закон». Само слово, похоже, в иврите имеет более глубокие, доарамейские, корни. Такой вывод напрашивается на основании следующей характеристики:

«Язык Алахот – это не язык действительности, это язык существования действительности. Он целиком взят из ТАНАХа, в соответствии с законами Алахи, изложенными там. И по сравнению с ТАНАХом есть у него одно преимущество – он всё очень расширяет, и тем самым более точно показывает Высшие корни. Вместе с тем, есть у него большой недостаток, по сравнению с языком ТАНАХа – он очень труден для понимания, это самый трудный из всех языков, и его не постичь, если не имеешь полного постижения» .

Как нам известно, в те давние времена не существовало печати и электронных СМИ, и поэтому на протяжении поколений Божественные заповеди, включая Тору и прочие пророческие постулаты, распространялись исключительно в устной передаче. В этой связи невольно вспоминается нахский глагол «;ла» («рассказывать», «повествовать», «волеизъявлять»); в повелительном наклонении – «алахь!» [;la;] («скажи!»).

Абрам (Аврам), Абрах;ам (Авраам), Ибраhим (мир ему). Один из наиболее выдающихся посланников Божьих и, согласно Ветхого Завета, потомок Евера (Эвера), правнука Сима (Шема), первого сына пророка Ноха (Ноя, мир ему). В наши дни имя имеет несколько разночтений: Аврам (;;;;;;;), Авраа;м (ивр. ;;;;;;;;;;, Авраа;м, др.-греч. ;;;;;;, лат. Abraham, араб. , Ибраhим. Но прежде чем изложить подробности наших суждений об истоках этого священного имени, необходимо столь же досконально изложить главные вехи жизнеописания патриарха Авраама (Ибраhима, мир ему):

«Ибраhим – Авраам. Один из самых величайших пророков (расуль) Аллаhа, о котором в Коране говорится: «Есть ли кто-нибудь прекраснее своей верою того добродеющего, кто полностью предался Аллаhу и последовал за верой Ибраhима-ханифа? А ведь Аллаh сделал Ибраhима [Своим] другом» (4:125). Его называют Халилуллах; (друг Аллаhа). Старший сын Ибраhима Исмаил был родоначальником арабов и прямым предком пророка Мух;аммада. А младший сын Ибраhима – Исхак был родоначальником израильтян.

Ибраhим родился в Междуречье Тигра и Евфрата к востоку от Вавилона. Местом его рождения называют Ур Халдейский (современная Ур��а в Турции), где он вёл пророческую деятельность среди халдеев. По мнению некоторых толкователей Корана (например, Суюти), идолопоклонник Азар, изготовлявший и продававший идолов, имя которого упоминается в одном из аятов Корана (6:74) в качестве отца Ибраhима, на самом деле был его дядей и отчимом, за которого вышла замуж его мать Амина после смерти своего первого мужа Тарух;а, будучи беременной.

В то время царём Бабила (Вавилона) был Намруд (Нимрод). Он и его народ были идолопоклонниками. Как-то один прорицатель предсказал Намруду, что один из родившихся младенцев положит конец его царству и станет основателем религии. Тогда Намруд приказал убивать всех новорожденных младенцев, а беременных женщин сажать в темницу. Мать Ибраhима была беременна, но её беременность ещё не была видна. Поэтому на неё не обратили внимания. Своему мужу Азару же, она сказала, что если он не выдаст её, то после рождения младенца он сможет выдать его и получить за это вознаграждение. Когда подошло время, она отправилась в одну из пещер в окрестностях города и родила там Ибраhима. Оставив его там, она вернулась обратно и сказала Азару, что младенец умер при родах. После этого Амина тайно уходила в пещеру на протяжении многих лет и вырастила там своего сына, о существовании которого Азар узнал позднее.

Достигнув совершеннолетия, Ибраhим всё чаще предавался размышлениям об окружающем его мире, о Творце. Путём умозрительного анализа он отверг языческие верования и пришёл к вере в Аллаhа: «И когда его (Ибраhима) покрала ночь, он увидел звезду и сказал: «Это Господь мой!». Когда же она закатилась, он сказал: «Не люблю я закатывающихся». Когда он (Ибраhим) увидел месяц восходящим, он сказал: «Это Господь мой!» Когда уже тот зашёл, он сказал: «Если Господь мой меня не поведёт на прямой путь, я буду из людей заблудившихся. Когда же он увидел солнце восходящим, то сказал: «Это Господь мой, он бо;льший!». Когда же оно зашло, он сказал: «О народ мой! Я не причастен к тому, что вы придаёте Ему в сотоварищи. Я обратил лицо своё к тому, кто сотворил небеса и землю, поклоняясь Ему чисто и я не из многобожников» (Коран, 6:76-79).

Спустя некоторое время, молодой Ибраhим пришёл к своему народу и открыто выступил против их языческих верований. Тогда они пожаловались на него Азару, который безуспешно пытался отвратить его с этого пути. Ибраhим спросил у них: «Что это за изваяния, которым вы поклоняетесь?» (Коран, 21:52). На что они ответили: «Мы знаем, что наши отцы поклонялись им» (Коран, 21:53). Ибраhим ответил им: «Так, значит, и вы, и ваши отцы явно заблуждались» (Коран, 21: 54). Затем он добавил: «Ваш Господь – Властелин небес и земли, который создал их, а я [только] свидетельствую об этом» (Коран, 21: 56). Таким образом, с молодых лет Аллаh избрал Ибраhима своим посланником. Он вёл активные проповеди среди халдеев, призывал их отречься от язычества и уверовать в единого Бога. Аллаh ниспослал ему Откровение в виде свитков (сухуф), в которых излагались основы веры.

Спустя некоторое время, Ибраhим перешёл от увещеваний к действиям. Он вознамерился наглядно показать своему народу беспомощность и бесполезность идолов, которым они поклонялись. Для этого, он выбрал время всенародного праздника, когда халдеи собирались вместе в одном районе города. Азар предложил Ибраhиму принять участие в торжествах, но он отказался, сославшись на недомогание. Когда все ушли, Ибраhим взял топор и вошёл в капище, где было установлено около семидесяти идолов. Он уничтожил их, оставив в сохранности только одного главного идола, почитаемого его народом. Когда люди вернулись с празднеств, они увидели, что все почитаемые ими идолы разбиты и повержены. Тогда они спросили у Ибраhима, не его ли рук это дело? Ибраhим же, указав на того единственного идола, которого он оставил в сохранности, ответил: «Нет! Учинил их старший, вот этот. Спросите же их об этом, если они обладают даром речи» (Коран, 21: 63). Горожане ответили: «Ведь ты знаешь, что они (т. е. идолы) не обладают даром речи» (Коран, 21: 65). Тогда Ибраhим сказал: «Неужели вы поклоняетесь помимо Аллаhа тому, кто ни в чём не способен помочь или навредить вам? Презрение вам и тем, кому вы поклоняетесь помимо Аллаhа! Неужели же вы не одумаетесь?» (Коран, 21: 66-67).

Тогда обо всей этой истории донесли царю Намруду. Он приказал Ибраhиму явиться к нему. Он пришёл и призвал Намруда уверовать в единство Божье. Однако царь, объявивший самого себя богом, отказался принять предложение Ибраhима. Их диалог описывается в Коране следующим образом: «Ты не задумывался над тем [, о Мух;аммад,] кто спорил с Ибраhимом относительно его Господа, [кичась] тем, что Аллаh даровал ему царство? Помни о том, что сказал ему Ибраhим: «Мой Господь – тот, кто оживляет и умерщвляет». [Царь] возразил: «Именно я оживляю и умерщвляю». Сказал Ибраhим: «Воистину, Аллаh заставляет солнце восходить на востоке, заставь же его взойти на западе». И тот, кто не уверовал (т. е. царь), смутился. Ведь Аллаh не указывает прямого пути нечестивцам» (2: 258).

После этого разгневанный Намруд приказал арестовать Ибраhима и сжечь его в огне живьём. Но Аллаh заступился за своего посланника и сделал огонь, в который бросили Ибраhима прохладным: Мы повелели: «О пламя! Обернись холодом и спасением для Ибраhима» (Коран, 21: 69). В мусульманских преданиях говорится о том, что огонь стал для него прохладным райским садом, в котором он пребывал по некоторым сведениям 7 дней.

Таким образом, Ибраhим вышел из огня живым и невредимым и продолжил проповедь в среде своего народа. Многие халдеи увидели это чудо своими глазами, но всё равно отказались уверовать в Аллаhа. Неверным остался и царь Намруд. Но некоторые из них уверовали. В числе уверовавших были жена Ибраhима Сара, его брат Харан, а также его племянница.

После этого Аллаh послал на этот неверный народ большие бедствия. На страну налетели полчища особых москитов, которые высасывали у людей кровь. Один из этих москитов проник через нос в мозг Намруда и длительное время причинял ему неописуемые мучения. Таким образом, Аллаh наказал этого царя, который считал себя богом, посредством обыкновенного насекомого.

После всех этих событий, Аллаh приказал Ибраhиму уехать (совершить хиджру) в Харран, который был расположен южнее Ура Халдейского. Вместе с ним совершили хиджру его жена Сара, сын его брата Лут (Лот). Они остались на некоторое время в Харране, затем ушли в Шам (Сирию) и, наконец, прибыли в Египет. Согласно преданиям, тогда Ибраhиму было тридцать восемь лет. Во время этого путешествия, племяннику Ибраhима Луту от Аллаhа было даровано пророчество и он остался в Садуме (Содоме).

В то время Египтом правил жестокий, безбожный и распутный правитель, который, узнав о прибытии Ибраhима, решил завладеть его женой Сарой. Он велел привести её к нему. Но как только он начал приставать к ней, его хватил паралич и у него отнялись руки и ноги. Тогда правитель пожалел о своём поступке и попросил Сару помолиться о его избавлении от этой болезни. Сара, которая испугалась того, что её обвинят в его убийстве, исполнила его просьбу, и Аллаh избавил его от паралича. После этого египетский правитель подарил Саре наложницу Хаджар (Агарь) и с миром отпустил её.

После того, как Сара вернулась к Ибраhиму, они уехали в Палестину и поселились там, в безлюдной местности под названием Сабу. Здесь Ибраhим занялся скотоводством и разбогател. Позднее в Сабу прибыли другие люди, и эта местность стала населённой. Спустя некоторое время Ибраhим уехал из Сабу и поселился в местности Кист в Сирии.

По причине того, что от Сары у Ибраhима не рождалось детей, он по её разрешению женился на Хаджар, которая родила ему сына Исмаила. Он стал родоначальником арабов и прямым предком пророка Мух;аммада. Но, после этого, по причине ревности Сары, Аллаh повелел Ибраhиму увезти Хаджар с её младенцем Исмаилом в безводную пустыню, и оставить их там в районе современной Мекки. Ибраhим выполнил Божественное повеление и затем вернулся в Сирию. Хаджар (Агарь) же оказавшись одна с ребёнком в безводной пустыне, начала искать воду между холмами Сафа и Марва.

Вдруг она увидела ангела Джибрила (Гавриила), который ударил своей ступнёй (или крылом) по земле и там чудесным образом образовался источник, названный Замзамом. После этого они поселились здесь, а позднее туда прибыли и другие племена и эта местность стала населённой.

Ещё до рождения Исмаила, Ибраhим поклялся Аллаhу в том, что если Он дарует ему сына, то по достижении им совершеннолетия принесёт его в жертву. Когда Измаил достиг совершеннолетия, Ибраhим в очередной раз приехал к нему в Мекку. В это время Аллаh решил испытать его. Ибраhим стал видеть сны о том, что он приносит своего единственного сына в жертву. Тогда Ибраhим решил исполнить свой обет. Но, в тот момент, когда он занёс над Исмаилом нож, к нему явился ангел, который обрадовал его вестью о том, что это было всего лишь испытанием. Взамен Исмаила Аллаh передал Ибраhиму через этого ангела агнца, который и был принесён в жертву.

Спустя много лет Аллаh даровал Ибраhиму ещё одного сына, которого родила ему Сара. Его назвали Исхаком и он стал родоначальником израильтян.

Пророк Ибраhим часто приезжал к своей жене и сыну в Мекку. Там они вместе с Исмаилом построили Каабу на том же месте, где она стояла во времена Адама. Чёрный камень (Хаджар аль-Асвад), который был взят ангелом Джибрилом из рая и передан Ибраhиму, был установлен ими в одной из стен Каабы. После окончания строительства, Ибраhим научил Исмаила обрядам хаджа и сделал его хранителем Каабы. Исмаил же стал совершать хадж вместе с людьми из племени Джурхум, которые пришли и проживали в Мекке. Перед отъездом в Сирию, Ибраhим взошёл на холм Арафат и возвёл Аллаhу мольбу об Исмаиле. Через год, в сезон хаджа Ибраhим снова приехал в Мекку, на этот раз вместе со своей женой Сарой и сыном Исхаком. Все они совершили обряд хаджа и вернулись в Сирию.

Великий пророк (расуль) Аллаhа Ибраhим умер в Кудсе (Иерусалиме). Согласно преданиям, в момент смерти ему было, возможно, 175 лет. Он был справедливым, набожным, добродетельным человеком. Всю свою жизнь он искренне служил Аллаhу и вёл непримиримую борьбу с языческими верованиями. На этом пути он не жалел ни средств, ни даже собственной жизни. Где бы он ни находился, повсюду он призывал людей уверовать в Аллаhа, не совершать распутства и вести праведный образ жизни. Его религией была религия преданных Аллаhу ханифов. Об этом говорится в аятах Корана 2:135, 4:125, 6:161.

Во времена пророчества Мух;аммада иудеи и христиане утверждали, что пророк Ибраhим был одним из них. В ответ на это Аллаh ниспослал Мух;аммаду аят, в котором говорится о том, что Ибраhим не был ни иудеем, ни христианином, а был преданным Богу мусульманином (это слово употребляется в значении покорности Богу), исповедующим единобожие-ханифизм. Об этом говорится в аяте Корана 3:67.

В честь Ибраhима названа кораническая сура N 14, в основном ниспосланная в Мекке после суры «Нух;» и состоящая из 52 аятов. Аяты 28 и 29 суры «Ибраhим» были ниспосланы в Медине. Сура получила это название по причине упоминания в ней мольбы пророка Ибраhима Аллаhу» .

Исходя из процитированного текста, назревает необходимость нового этнографического экскурса в нахское прошлое.

Согласно одного из преданий, в старину у общих предков чеченцев и ингушей существовал обычай: когда молодая женщина, имевшая маленьких детей, вдруг становилась вдовой, она предназначалась деверю (брату мужа). Для той суровой смутной эпохи такое правило, по сути, являлось исключительно необходимой мерой, таившей определённый резон, поскольку семья обретала кормильца и заступника. К тому же считалось, что, будучи родным дядей, отчим будет преисполнен милосердия к сиротам, оставшимся от кровного брата. Но в силу различных этнопсихологических и этических нюансов, со временем этот адат был ликвидирован, наряду с прочими непродуктивными изжившими себя обычаями .

В народном мышлении иногда проявлялись атавизмы этой милосердной философии, но уже с обратным вектором.

Так, по рассказам, знаменитый чеченский абрек Хасуха Магомадов (1907-1976 гг.) в младенчестве остался без матери, и родственники засватали за овдовевшего отца Хасухи сестру его покойной жены (свояченицу). Считалось: род��ая тётя не станет злобной мачехой и хоть как-нибудь заменит ребёнку мать.

В нашем повествовании ещё будут перечислены народы с бану-исраильскими корнями. Забегая немного вперёд, приведём факт, дополняющий текущую мысль: в книге «Колена Израиля» иерусалимского раввина Элияг;у Авихиля из��ожены результаты исследований по установлению ареала распространения «потомков изгнанных колен», к числу коих отнесены пуштуны, придерживающиеся исламской религии и в прошлом именовавшие себя «Бней Исраэль». (Раввин прямо не называет их, но указания на численность и географический регион обитания подсказывают нам, о ком именно идёт речь). Признавая отсутствие каких-либо упоминаний о Талмуде, что говорит об ощутимой давности разделения предков, ребе Авихиль всё-таки обнаружил симметричные с еврейскими религиозные ритуалы и традиции: «Среди сохранённых обычаев: использование одеяний сходных с талитом при молитвах, обычай женитьбы брата на бездетной вдове умершего, зажигание субботних свечей, и воздержание от приготовления пищи в субботу» .

И вновь вернёмся к жизнеописанию пророка Ибраhима (Авраама, мир ему), само рождение которого окутано покровом таинственности. На начальном жизненном этапе он не видел даже дневного света, и до определённого возраста не фигурировал в социуме. Однако с момента своего появления среди людей будущий патриарх открыто выказывает своё презрение к идолам и, притом рискуя собственной жизнью, разрушает их. Этой беззаветной преданностью идее Единобожия и обусловлена благосклонность Всевышнего, Который объявляет о том, что Ибраhим (мир ему) – Халилуллаh («друг Аллаhа»).

Именно в его честь находящийся в пределах Палестинской администрации прежний город Хеврон, вблизи которого покоится патриарх (мир ему), переименован в Халил...

Признаемся: считая Тору, Псалтирь и Евангелие несомненными Божественными Писаниями, мы не игнорируем библейскую информацию, но активно на неё опираемся. И лишь при явных противоречиях, идущих вразрез со здравым смыслом, отдаём предпочтение кораническому варианту как единственному неискажённому Божественному источнику.

К примеру, в Ветхом Завете встречаем:

«И взял Фарра Аврама, сына своего, и Лота, сына Аранова, Внука своего, и Сару, невестку свою, жену Аврама, сына своего, и вышел с ними из Ура Халдейского, чтобы идти в землю Ханаанскую; но, дойдя до Харрана, они остановились там» (Бытие. 11:31,32). А ведь известно, что Фарра (;arra;), или Тарух;, умер ещё до рождения своего сына. В Коране родителем Ибраhима (мир ему) назван Азар. И вот о чём говорят богословы: «Некоторые известные исламские толкователи (например, Суюти, который ссылался на свидетельство Ибн ‘Аббаса) считали, что на самом деле Азар был не родным отцом Ибраhима. Его родным отцом был Тарух;, который умер до достижения Ибраhимом совершеннолетия» .

И всё же о кротости, сердоболии и праведности Ибраhима (Авраама, мир ему) свидетельствуют его диалоги с отцом:

Вот Ибраhим сказал своему отцу Азару: «Неужели ты считаешь идолов богами? Я вижу, что ты и твой народ находитесь в очевидном заблуждении».

(Коран, «Скот», 6:74).

Вот он сказал своему отцу: «Отец мой! Почему ты поклоняешься тому, что не слышит и не видит и не принесёт тебе никакого избавления? Отец мой! Мне открылось знание, которое не было открыто тебе. Последуй же за мной, и я поведу тебя верным путём. Отец мой! Не поклоняйся сатане, ибо сатана ослушался Милостивого. Отец мой! Я боюсь, что тебя постигнет наказание от Милостивого и что ты станешь помощником сатаны».

(Коран, «Марйам», 19:42-45).

Отец отверг призыв Ибраhима. Это был ответ человека, задетого поучением того, кто намного младше. Позиция сына шла вразрез с многолетними традициями и нормами.

Он сказал: «Неужели ты отворачиваешься от моих богов, Ибраhим? Если ты не перестанешь, то я непременно побью тебя камнями. Оставь же меня надолго!» Он сказал: «Мир тебе! Я буду просить моего Господа простить тебя. Воистину, Он снисходителен ко мне. Я удаляюсь от вас и от того, чему вы поклоняетесь помимо Аллаhа, и обращаюсь с мольбой к моему Господу. Быть может, благодаря молитвам к моему Господу я не буду несчастен».

(Коран, «Марйам», 19:46-48).

...Ибраhим сказал своему отцу: «Я обязательно буду просить для тебя прощения, но я не властен помочь тебе перед Аллаhом»...

(Коран, «Испытуемая», 60:4).

Прости моего отца, ибо он был одним из заблудших!

(Коран, «Поэты», 26:86).

Вот Ибраhим сказал своему отцу и народу: «Воистину, я не имею отношения к тому, чему вы поклоняетесь, кроме Того, Кто сотворил меня. Воистину, Он поведёт меня прямым путём». Он сделал это (свидетельство о том, что нет божества, кроме Аллаhа) словом, пребывающим в его потомстве, чтобы они могли вернуться на прямой путь. Но Я позволил им и их отцам пользоваться благами до тех пор, пока к ним не явились истина и разъясняющий посланник.

(Коран, «Украшения», 43:26-29).

Зато мы не находим противоречий между другой частью приводённых ниже ветхозаветного и коранического текстов:

– «И пал Аврам на лице свое. Бог продолжал говорить с ним и сказал: Я – вот завет Мой с тобою: ты будешь отцом множества народов, и не будешь ты больше называться Аврамом, но будет тебе имя: Авраhам, ибо Я сделаю тебя отцом множества народов; и весьма, весьма распложу тебя, и произведу от тебя народы, и цари произойдут от тебя; и поставлю завет Мой между Мною и тобою и между потомками твоими после тебя в роды их, завет вечный в том, что Я буду Богом твоим и потомков твоих после тебя; и дам тебе и потомкам твоим после тебя землю, по которой ты странствуешь, всю землю Ханаанскую, во владение вечное; и буду им Богом»

(Книга «Бытие», 17:3-8);

– «И вот, Господь испытал Ибраhима словесами и потом завершил их. Сказал: «Поистине, Я сделаю тебя для людей имамом». Он сказал: «И из моего потомства?» Сказал: «Не объемлет завет Мой неправедных».

(Сура 2 «Корова», аят 124).

Таким образом, любые резоны мы стараемся выстраивать на фундаменте здравомысленных непредвзятых суждений.

Вначале приведём пару цитирований.

– «Как известно, у Ноя было три сына: Сим, Хам и Яфет. От Сима пошли семиты, его правнуком был Эвер, очень преданный идее единобожия. Не исключено, что его потомки, в том числе и Авраам, такие же приверженцы единобожия, стали называться эври или иври. Слово «иври» как самоназвание евреев упоминается уже в Танахе. Буквально оно означает «пришелец с той стороны» и предположительно трактуется как пришелец из-за реки Евфрат» .

– «Этим именем называли израильтян главным образом окружавшие их народы, а не они сами себя. По мнению исследователей, это имя этимологически тесно связано или даже совпадает с наименованием «хабиру», «хапиру» или «апиру», которое встречается в аккадских и египетских источниках с конца третьего тысячелетия и до конца второго тысячелетия до н. э. Обычно «хапиру» являлись чужеземцами и были наёмными воинами, рабами или полупорабощёнными. Весьма возможно, что это прозвание связано с понятием «убру» – т. е. иммигрант или чужеземец, – известным нам из древнеассирийских документов. До сих пор не доказано, что все «хапиру» составляли единое этническое целое. По имеющимся источникам, главная отличительная черта хапиру кроется в их правовом и социальном положении.

Возможно, что существует связь между сознательной отчуждённостью семейств патриархов в их новой, ханаанской среде, запрещением жениться на дочерях местных жителей, и между отношением местных народностей к ним как к пришельцам и чужеземцам.

В египетских документах упоминаются «апиру» в качестве общественной прослойки в Ханаане в XV веке. В самом Египте они принуждались к работам, которые проводились в XIII и XII веках до н. э. Само собой напрашивается сравнение между «апиру» и израильтянами, порабощёнными в Египте, где они именовались «иврим», согласно библейским источникам» .

Исследователи и толкователи блуждают где-то невдалеке от истины, которая пока остаётся в сокрытии. Разгадкой будем считать то решение, которое собой одновременно закроет ряд накопившихся в арсенале вопросов. Теперь просто необходимо найти истолкование имени Ибраhим / Абрах;ам, столь ключевого и судьбоносного в истории человечества.

Итак, ответ на интересующий нас вопрос опять придётся искать в недрах нахского языка. В перечне маршрутов Божьего посланника упомянут населённый пункт Кист. Не из-за этого ли топонима грузины издавна именуют чеченцев «кисти»?

Для истолкования имени пророка Ибраhима (Авраама, мир ему) прежде всего надо выбрать общую модель, берущуюся за основу анализа. «Ибраhим» [Ibrahim] – более поздняя арабизированная огласовка, от библейского «Абрах;ам» (вкупе с предшествовавшим ему «Абрам»), но при всём этом оба варианта идентичны, поскольку разница между гласными и и а непринципиальна, о чём ещё будет сказано ниже.

Имя, наречённое при рождении младенцу, – Абрам [;bram], а в возрасте тридцати восьми лет, по воле свыше, оно трансформировано в Абрах;ам [Abra;am].

Для рассмотрения исходного варианта антропонима опять прибегнем к нахской словесности: чеч. «обург» / «обарг» / «абарг» («абрек», то есть человек, ушедший за пределы людского обитания, живущий по внеобщественным законам, отшельник, изгой). Этим эпитетом с незапамятных времён именуют тех, кто по разным причинам покидали социум и вели либо уединённый, либо отчаянный разбойный образ жизни. Кавказское абречество – стародавний отголосок традиции отшельничества, которое, кстати, ровным счётом не имеет в своей идеологии ничего общего с исламскими канонами.

Но вот что пишет Иоганн Бларамберг:

«Абреки. «Много горцев, наиболее отчаянных приверженцев ислама, дают клятву на один-два года или несколько лет не участвовать ни в каких увеселительных играх и посвятить свою жизнь участию во всех набегах, никогда в бою не жалеть врага, никогда не прощать ни малейшей обиды ни другу, ни брату, не признавать никаких привязанностей, не бояться ни преследования, ни мести, одним словом, быть врагом каждого, кто не принадлежит к его семье, рисковать быть убитым первым встречным, если он сильнее. Те, кто дали такую клятву, называются абреками. В аулах они самые опасные соседи, с ними всегда надо быть настороже, «иметь руку на кинжале», то есть быть готовым тут же отразить нападение. Зато успех в бою всегда зависит от них. Это настоящие «берсеркеры» древних норманнов, которые, будучи в ярости, убивали своих товарищей. Подобные примеры безумного молодечества нередки среди горцев. Что же заставляет их приносить подобную клятву, какие жизненные обстоятельства?

Одни это делают, чтобы выделиться, другие – из-за бедности, третьи – вследствие какого-либо несчастья. Например, если у кого-либо погибла от оспы возлюбленная, он даёт клятву абрека на пять лет, и, что самое невероятное, по прошествии срока клятвы, абрек становится тихим, как ягнёнок, возвращается к мирной жизни, и, кажется, даже не вспоминает о прежней жизни» .

Мягко говоря, Бларамберг предвзят, так как в подавляющей части ислам и абречество – понятия несовместимые, а кое-где – взаимоотрицающие, поскольку мусульманская религия не приемлет монашества, отвергая в принципе идею обитания вне социума.

Тем не менее сам феномен абречества известен с незапямятных пор, и история изобилует абреками разной степени духовного контраста: от самоотверженных заступников общенародных интересов вплоть до низкопробных разбойных ватаг, грабивших даже вдов и сирот.

В нашем видении указанный лексический штамп изначально подразумевает изгоя, отшельника. А позитивный или негативный колорит этому понятию придавали сами люди.

Наравне с нахск. «абарг» / «обарг» / «обург» в чеченском лексиконе присутствует близкое ему «убар» / «убур». Очевидно, что конечный согласный звук -г в составе «абарг» – суффикс окончания, типичный в нахском словосложении, который в ряде говоров не обладает смысловой нагрузкой и применяется для повышения качества речи за счёт усиления артикуляции.

Касаемо «убур» Б. Далгат привёл своё личное определение:

«Кроме алмасов, чеченцы верят ещё в убура. Это злой и кровожадный дух, вошедший в какое-нибудь животное (вампир)» .

И именно в этой негативной тональности указанный термин перекочевал в некоторые современные русско-чеченские словари, несмотря на более широкий диапазон значений. И хотя от указанного слова происходит славянское «упырь», фонетической формой которого в результате венгерского заимствования впоследствии стало «вампир», самое раннее его толкование – «одинокий нелюдимый человек», «отшельник», «бобы;ль», или тот, кто обособился от рода-племени, отдалился от истоков, своей исконной этнической среды.

В нахской фонетике нередко проскальзывает закономерность между гласными и, у, а. Чередование и [i] и уь [;] довольно типично в нахских диалектах: «ишал» [i;al] – «уьшал» [;;al] («болото», «топь»); «бийса» [bijsa] – «буьйса» [b;jsa] («ночь»); диал. «ду;ца» / «дувца» [du:tza, duvtza] – чеч. «дийца» [dijtza] («говорить»). Далее, чеч. «хIинца» [hintz] («теперь», «сейчас») соответствует «хIунц» [huntz] итум-калинского диалекта, а в галанчожском имеет форму «хIанз» [hanz]. Однако взаимозаменяемость а и y не исключение и в индоевропейских языках: «Русское слово «путь» – едино для многих языков: path в английском языке и path в санскрите. Санскритское слово «pathik» означает «тот, кто идёт по пути, путешественник» .

Теперь сблизим «абар» / «убар» с этнонимом «иберы»:

1) «Иберы, название восточно-грузинских племён; жили на территории Иберии (Иверии). Явились основой формирования грузинского народа» ;

2) «Иберы – древние племена, населявшие первоначально территорию Восточной и Южной Испании и распространившиеся в 1-м тысячелетии до н. э. на значительной части Пиренейского полуострова» .

Исходя из озвученного постулата, отождествляющего «ибер» с приведёнными понятиями, во всех случаях речь идёт о переселенцах, оторвавшихся от своей этнической первоосновы. По-видимому, два этих географических центра (обе Иберии), расположенных поодаль друг от друга, сближаются за счёт общего отправного пункта исхода. Мы не отслеживаем генезис, хронологию или очерёдность чего бы то ни было, а, просто, стандартно предполагаем наличие некоей общей прародины, откуда повсеместно расходятся миграционные импульсы.

Неожиданное подтверждение этой догадки обнаруживает нижеследующий текст:

«Таким образом, мы выяснили, что «Иберия» отличается от «Иверии» только различным прочтением одной и той же буквы ;. Иберия же весьма отличается от Иверии, в том числе, и географически, как и было уже сказано выше. Однако можно предположить, что заселялись они людьми с общими корнями. Те, кто заселял Иберию, оказались более забывчивыми, чем те, кто заселял Иверию, что немудрено, если предположить, что все они вышли из Страны Иврим, которая расположена, хоть и весьма далеко и от Иберии, и от Иверии, но всё же существенно ближе к последней, чем к первой. Из Страны Иврим до Иверии надо идти на север до Евфрата и далее вверх по течению его по правому берегу до Кавказа. Дорога длинна и многотрудна, но всё же существенно короче дороги через всю северную оконечность Африканского континента вдоль южных берегов Средиземного моря. За сколько можно было пройти путь из Страны Иврим до Иверии? А до Иберии? Памятуя о том, что горы, реки и пустыни, наверняка, были не единственными препятствиями на пути, – ведь кто-то же там жил и, в традициях тех недружелюбных, как мы их себе представляем, времён, вполне мог осложнять бивачную жизнь путешественников. Сколько прошло времени, прежде, чем они добрались до «конечных пунктов своего назначения»? И так ли уж целенаправленно они шли именно туда, куда в конце концов пришли? Может быть, они просто шли в поисках пристанища и смогли его обрести там, где земли оказались относительно незаселены, т.е. в Иберии и в Иверии? Так сколько времени, при всех обозначенных условиях, мог занять такой путь? Годы? Десятилетия? Поколения? Века?..

Страна Иврим – это страна, где жили иврим. Вы, конечно, знаете, кто такие «иврим»? Нет? Это – евреи! Причём именно «евреи» в их исходном, а не обобщённом тысячелетиями истории, смысле. «Иврим» – это на иврите, причём древнем, – том самом, которым написана Тора (Библ., «Пятикнижие Моисеево»). Оттуда, кстати, это слово и взято.

«Иври» – пришедший с другого берега («эвер») реки [Евфрат] («Брейшит раба», 42, что примерно соответствует Библ., кн. «Бытие»).

Раши (комментарий к «Брейшит», 14:13).

Окончание -им указывает на множественное число.

Таким образом, «иврим» можно перевести, как «люди, перешедшие реку». Какую реку? Ну, в Междуречьи (Двуречье, Месопотамия, греч. ;;;;;;;;;;; – область между реками Тигр и Евфрат) знали только две реки, – ту, из-за которой солнце всходило (Тигр), и ту, за которую оно садилось (Евфрат). Евфрат – река, которую перешли люди. Видимо, не ходил туда, за реку, никто раньше... Редкая месопотамская птица долетит до середины могучей реки Евфрат!.. Иврим, хоть, по-видимому, летать и не умели, но всё ж-таки перебрались... Итак, иврим – это «люди, перешедшие реку, которую перешли люди». Такой вот замкнутый круг... Что за люди? Так Авраам же со своим семейством и челядью! Ну, Вы должны помнить эту историю... Они, впервые в Торе (Библ., кн. «Бытие»), так и названы на языке оригинала – ;[;];;;;» .

Каждый исследователь, находящийся в поиске, но ещё не знакомый с истиной, так или иначе обречён на произвольные интерпретирования и ошибки. И здесь многое зависит как от уровня осведомлённости, так и от личной порядочности, чтобы не выдумывать мифов, не игнорировать реальных событий, не замалчивать очевидного в угоду невероятного. Наша задача состоит в отборе здравых зёрен или же в фильтрации содержания текстов, поражённых бациллой, именуемой нами «подгонкой под стандарт», будь он семитским, тюркским или каким-нибудь ещё. Тем не менее, как выразился автор цитированного выше материала, мы собираемся апеллировать критериями достаточно древнего языка, – того самого, «которым написана Тора». Та самая ранняя Тора, которая позже злонамеренно укрыта и потому утеряна. Как много смогла бы она поведать человечеству!

Мало сомнений в том, что термин «еврей» (ebrea) состоит в комплекте с понятиями «убар» / «убур», «абар» / «абарг» и «ибер», что подтверждается наличием в грузинской лексике ;;;;;;; [ebraeli] – «еврей».

Содержащийся в записях жреца-историка Манефона город Ровати позже наречён Аварисом. И это не удивительно, так как его основателем в XVII в. до н.э. стал этнический хуррит – первый гиксосский царь и первый фараон XV династии Салитис. А первичное название, по-видимому, образовано сложением двух лексем: Раhав (Ра) + нахск. тIе / тIи («на», «к», «в сторону», «в направлении»), суммарно – «в направлении (бога) Ра».

Однако исторический диапазон термина «абар» гораздо шире. С VI по IX вв. в Центральной Европе существовал могущественный каганат, основанный ава;рами (греч. ;;;;;;, ;;;;;;;;;;;;; лат. Avari; др.-рус. О;бры), чьё происхождение и язык до сих пор не выяснены, и на этот счёт в историографии накопилась уйма предположений.

Из приведённого перечня мы считаем более приемлемым фонетическим вариантом не «авары», а «абры» / «обры», что подкрепляется бытовавшей в Древней Руси поговоркой «Погибоша, аки обре», которую употребляли, «когда хотели подчеркнуть непонятное исчезновение чего-то большого и некогда могущественного». «В балканской антропонимии имя «авар» сохранилось в сербской княжеской фамилии Обреновичей, так как славяне называли авар обрами (сами авары себя называли абар)» .

С кем только ни идентифицировали авар-обров! Вплоть до центральноазиатского народа жуань-жуаней, или по-другому, жоу-жаней (Б. Шпулер, Й. Маркварт, В. Эберхард, Р. Груссэ, К. Менгес, П. Пельо, Е.А. Хелимский). Однако в качестве аргументации предъявляются косвенные доказательства: несколько «ранних монгольских заимствований в славянских языках» и «бытование титула каган, который был известен у жужаней». В пользу того, что «обр» / «абар» – не конкретное этноплеменное наименование, а только определение, свидетельствует и тот факт, что в летописях византийских историков Фиофилакта Симокатты и Менандора в Европе фигурируют «псевдоавары»: якобы в целях устрашения соседей некие вархониты присвоили себе грозное имя «абар». Л.Н. Гумилёв, равно как и М.И. Артамонов, поначалу считал аваров кочевыми сармато-аланами, к коим он причислял хионитов.

«Ава;рский язык – вымерший язык авар, функционировавший в Паннонии в VI-IX веках и исчезнувший после падения Аварского каганата. Относится к тюркским языкам. Родственен булгарскому языку, либо подвергся его сильному влиянию.

Язык авар европейского периода известен по сохранившимся в иноязычных письменных источниках титулам и личным именам, которые являются универсальными для алтайской языковой семьи. Как свидетельствуют данные археологии, авары пользовались разновидностью рунической письменности, однако все найденные надписи очень короткие и не поддаются расшифровке. Единственным памятником, по которому пытаются реконструировать диалект, является надпись, выполненная греческими буквами на сосуде из клада Надь-Сент-Миклош. Она близка к булгарским текстам того же времени. Из источников известно, что различные группы булгар вливались в состав аварского союза.

О языке авар до переселения в Европу нет прямых данных. Есть основания полагать, что первоначально авары были монголоязычными (по наиболее распространённому мнению, они отождествляются с центральноазиатским народом жужаней). С аварским языком, по этой точке зрения, связываются ранние монгольские заимствования в славянских языках: например слова «хоругвь» и «телега». Существует мнение, что язык авар всегда был булгаро-тюркским (А. Рона-Таш), либо принадлежал к тунгусо-манчьжурской группе (Е.А. Хелимский)» .

Имена с корнем abar / abr / abra встречаются в скифо-сарматской ономастике. Правда, они ошибочно истолкованы исследователями советского периода, чьей главной целью был не сам поиск истины как таковой, а расчленение и присвоение себе нахской истории, которую, при верно проставленных акцентах, можно назвать общей для всех кавказцев, да и не только их.

А вот рассуждения Георгия Дрёмина о «скифском словаре» В.И. Абаева:

«Абаев предположил, что у скифов «небо» обозначалось словом abra. В своём предположении он исходил из того, что в языке Авесты сохранилось слово awra – «облако», а в древнеиндийском языке это же слово произносилось как abhra. Кроме того, у осетин есть слово arv со значением «небо». В качестве доказательства того, что скифы использовали слово abra, Абаев приводит несколько имён, известных из эпиграфических источников. Так, он приводит имена ;;;;;;; и ;;;;;;;;, многократно встречающиеся в надписях Ольвии(IOSPE I2 №80, 82, 91, 98, 100). Кроме того, на мраморной плите, извлечённой из развалин Танаиса, можно прочесть имя ;;;;;;;; (КБН ��1279)» .

Противоречия налицо внутри самого цитируемого текста!

Оказывается, о природе языка судить и делать выводы позволяет одна-единственная не расшифрованная толком надпись, и, как это нередко принято в научном мире, по ней вначале выдвигается предположение, на основе которого (из-за отсутствия какой-либо альтернативы) впоследствии столбится непререкаемый авторитетный штамп!

Гипотез – многообразие. Так, белорусский поэт и исследователь Евгений Гучок возводит происхождение древнелитовской знати к угро-финам, соотнося их появление в Беларуси с периодом гуннского нашествия легендарного Атиллы, предводителя «предков финно-венгро-тюрков»:

«Е. Гучок обращает внимание, что «несмотря на явную славянификацию Литвы к XIII веку имена её вождей всё ещё остаются аналогичными гуннскому имени Атиллы и прочим финским именам, оканчивающимся на -ло (-ла). Для сравнения: Атилла – и литвинские Айцвилла, Ягайло, Бибила, Бирыла, Будзила и Радзивил» .

Какие бы этносы ни добавлялись к самоназванию «обар» / «абар», по нашему убеждению, у истоков стояли либо прямые носители хуррито-нахских наречий (сармато-аланы), либо производные от них этносы, либо иные смешанные группы с участием перечисленных племён.

После распада могущественных держав, в ареале прежнего обитания всегда остаются народности, на которых можно указать как на преемников. Но почему-то с распадом каганата обры-авары практически мгновенно исчезают с этнической карты региона. И это очевидное свидетельство того, что самоназвание раннесредневековых европейских разбойников не имеет конкретной племенной локализации и тождественно более позднему однокоренному понятию «абрек», ибо хищнические воззрения обров-аваров, составлявших воинственные ватаги с их надменной неумолимой жестокостью в отношении окружающего мира, всецело совпадают с обетом кавказских изгоев-абреков. Иначе говоря, в те стародавние времена понятие «абар», прежде всего, символизировало образ жизни и способ добычи пропитания. Вывод: «авары» («обры», «абары») – это не совсем показатель этнической принадлежности, а всё больше – характеристика. Поистине, нахские языки дают исчерпывающее толкование доисторической и античной терминологий.

На основании прочитанного вновь вдумаемся в имя отца множества народов, патриарха, Божьего посланника.

Предугадывая возможные инсинуации, поспешим категорически заявить: мы далеки какой-либо прямой аналогии между разбойниками и священным пророческим именем, а лишь выявляем в первой морфеме этого имени общий модуль в значении «отшельник», «изгой», «переселенец», «уединённый человек», «нелюдим».

Добавляя к хуррито-нахской основе abr(a) популярный нахский словообразовательный суффикс -am, получаем Abr + am, Abram. В целом обе эти формы равнозначны. Схожий принцип обнаруживается в чеченской антропонимии хотя бы на примере таких взаимосвязанных имён, как ;ld / Eld и Aldam. Позже Abram трансформировалось в Abra;am, и эта вторая частица – «хь;м» [;;m] – не менее содержательна, означая «почёт» / «уважение (свыше)» , согласуясь с кораническим эпитетом в отношении пророка Ибраhима – Халилуллаh («друг Аллаhа»).

Для сопоставления здесь интересна чеченская поговорка: «Я хь;муо а, я г;муо а яц» («Нет ни симпатии, ни антипатии»).

Об указанном термине и напрямую производных от него формах читаем у А.Д. Вагапова:

«Хьама ‘почёт, уважение, приязнь’. Общенах.: инг. хьама, ц.-туш. хьам в хьамбалайни ‘приятный’. Неотделимо от чеч. хьомие ‘дорогой, любимый, родной’»;

«Хь;мие ‘родной, любимый, дорогой’. Собственно чеч. суф. производное (суф. -ие, ср. биезамие ‘симпатичный’, биеламие ‘смешной’, тиешамие ‘надёжный’) от основы *хьома, представленной также в чеч. хьама ‘приязнь, симпатия’, хьомара ‘из уважения, из любви, по (причине) любви’, диал. хь;му ‘дорогой’, ц.-туш. хьам-балайни ‘приятный’. Дальнейшие связи ведут, вероятно, к хуррито-урартскому периоду, ср. др.-евр. хьамад ‘жаждать, возлюбить, пылко желать’, араб.  хьамида ‘хвалить, благодарить’, хьамид ‘похвальный, желаемый’, лат. amo ‘любить’, amor ‘любовь’, amandus ‘милый, приятный’, amata ‘любимая’, франц. ami ‘друг, подруга’. Ср. особенно старочеч. хьамие, хьамур и франц. ami, amour с близкими значениями»;

«Хьомсара ‘уважаемый, дорогой’. Вайнах.: инг. хьамсара. Слово иранского происхождения, ср. перс. hamsar ‘равный’, тадж. hamsar ‘ровесник’, ирон. амсар ‘равный по достоинству’» .

Итак, с учётом взаимозаменяемости иных гласных звуков, библейская форма «Абра;ам» согласуется с коранической «Ибраhим», и имеет внятный перевод с нахского языка, гармонируя с его словообразовательными принципами: «изгой-отшельник, наделённый Божественной симпатией».

Относительно частицы «хьам» [;;m] и производных от этой морфемы имён вставим ремарку: одного из сыновей пророка Ноха (Ноя, мир ему) звали Хам (ивр. ;;;;, греч. ;;;). Имя это стало нарицательным, обретя негативный окрас. Основной попыткой его истолкования является араб.  («горячий», совр. «сварка»). Однако банальное созвучие само по себе вопросов не решает, если оно (созвучие) не подкреплено серией сопутствующих логических достоверных обоснований. Как минимум, должен существовать прецедент наречения новорожденных подобными именами. Похоже, «Хам» в истоке отражает нежность, трепетное отеческое отношение к ребёнку, и об этом психологическом нюансе возвещает нахская лексика. Тем более что чеч. «хам», вероятно, имеющее смысловую параллель с вышестоящим «хьам» (лингвопереход хь [;] ; х [;]), символизирует «уважение», «почёт», «рачительность», «бережное отношение».

Известное из Корана и Библии (правда, не в тексте Торы – не в части, повествующей о Мусе-Моисее, мир ему) имя Х;ман, скорей всего, восходит к тому же первичному смыслу, пусть даже речь идёт и об отрицательных персонажах:

«Хама;н (;;;;;; в русской традиции Аман), потомок царя амалекитян Агага, сын персидского сановника Хаммедата. Согласно библейской книге Эсфирь, Хаман был высшим сановником персидского царя Ахашвероша. Из ненависти к еврею Мордехаю, единственному при дворе освобождённому от обязанности падать ниц перед царём, Хаман решил уничтожить всех евреев, «народ Мордехая» (Эсф. 3:6). Согласно библейскому рассказу, Мордехай был потомком Киша, отца царя Саула (I Сам. 9:1-2; Эсф. 2:5) из колена Биньямина, и поэтому считал унизительным воздавать почести потомку Агага, врага Саула. Хотя Саул проявил милосердие к Агагу (I Сам. 15:9), потомки последнего оставались не только личными врагами Мордехая, но и непримиримыми врагами евреев (Эсф. 3:10; 8:1; 9:10), которых они хотели истребить (Эсф. 7:10; 9:6-10, ср. Исх. 117:8-16; Втор. 25:17-19). Эсфирь, узнав от Мордехая о готовящемся истреблении евреев, открыла Ахашверошу злодейский замысел Хамана, и царь приказал повесить Хамана и его сыновей. В память о чудесном спасении евреев был учреждён праздник Пурим.

Возможно, имя Хаман происходит от имени высшего эламского божества Хумбана, Мордехай – от имени вавилонского бога Мардука, а Эсфирь (на иврите – Эстер) – от имени богини Иштар. В этом случае рассказ имеет мифологическое происхождение.

В Септуагинте и в апокрифических «Добавлениях к книге Эстер» обозначение Хамана как потомка Агага заменено на «македонец». В «Добавлениях» говорится, что Хаман намеревался передать персидское царство в руки македонян.

В Аггаде (Эстер Рабба 9:2) повествуется, как различные деревья, ссылаясь на свои достоинства, оспаривали друг у друга право послужить виселицей для Хамана. Однако для виселицы был выбран терновый куст, именно потому, что он не обладал никакими достоинствами. В еврейской традиции Хаман и некоторые из его сыновей выступают как архетипические враги Израиля. В Пурим во время публичного чтения в синагоге Книги Эсфирь (по свитку) принято заглушать имя Хамана громким шумом трещоток.

В Коране Хаман – один из главных советников фараона Фирауна, построивший ему башню, с которой фараон собирался подняться к Богу Моисея. В некоторых сурах Корана Хаман упоминается вместе с Фирауном и другим врагом Моисея, Каруном» .

Египетские иероглифы подтверждают достоверность коранических сведений: «С расшифровкой иероглифов мир получил полную информацию об истории древнего Египта. Оказалось, что упомянутое в Коране имя Хамана, одного из служителей фараона, упоминалось также и в дешифрованной надписи, которая сейчас хранится в Вене в Музее Хова. Более того, в надписи подчёркивалось, что Хаман был очень приближен к фараону». И далее: «В словаре «Людей Нового Царства», составленном на основании расшифрованных иероглифов, Хаман упоминался как надсмотрщик над мастеровыми, работавшими на обжиге кирпичей» .

Ариэл, Ариил. Одно из аллегорических наименований Иерусалима, упоминаемое пророком Исайей (Исход 29:1, 2-7). Предположительно переводится: «лев Божий», так как этот зверь значился эмблемой Иудеи, главным городом которой и был Иерусалим. Но указанное слово (Ариил) в качестве имён собственных встречается в Ветхом Завете: а) (2 Цар. 23:20) Моавитянин. Его два сына, отличавшиеся необыкновенною силою, убиты Ванеею, военачальником Давида; б) (Езд. 8:16) Иудейский старейшина при Ездре в Вавилоне, перед его возвращением в Иерусалим . Другое толкование: «очаг Господа», – якобы долженствующее отражать поэтический ореол Иерусалима, «обусловленный тем, что в этом городе стоял предназначенный Богу жертвенник всесожжения» . И, наконец, существует точка зрения, предлагающая как вариант перевода: Ариил, евр. Ариэл – «Арий бог» , как одно из ранних наименований ханаанского города Иерусалим, или «Селим» времён пророка Авраама (Ибраhима, мир ему).

Итак, кое-что из прочитанного мы прояснили. Город Иерусалим носил название Ариэл, имеющее несколько версий истолкования. Если вторая часть ни у кого не вызывает сомнений, то первую комментаторы переводят как «лев», «очаг», «Арий». Не отрицая очевидного – ни жертвенника, ни эмблемы со Львом, – в данном названии стоит признать наличие иного подтекста, а именно «Властелин окружающего внешнего пространства», то есть «Господин мира» (от чеч. «арие» [arje] – «пространство», «равнина», «поле» и «эл» – «князь», «господин») – эпитеты, дублирующие сакральный Божественный статус этого населённого пункта. И кто объяснит, почему в число ипостасей Вечного города включён ещё Лев, как его символ? Именно нахский язык способен дать разъяснения, и уже пусть читатель судит о степени закономерностей или случайностей. Однако об этом позже, так как иерусалимская тема пока ещё не иссякла.

Бене-Верак – упоминаемый в Ветхом Завете (Ис. Нав. 19:45) город в уделе колена Дана. На этом месте, примерно в 7 км восточней Яффы, ныне расположен Ибн-Ибрак. Предложенный перевод: «сыновья молнии», тогда как чеч. «варкъ» – «бронза» , и, будучи очагом плавления бронзы, указанный населённый пункт вполне мог славиться своими мастерами, кузнецами.

Бера (царь Содома, Быт 14:2,17) и Бери (сын Цофаха из колена Асира, 1 Пар 7:36) – чеч. «бере» («всадник», «наездник»).

Вавило;н. Таково в русской транскрипции название древнего города, восходящее к др.-греч. ;;;;;;; (Бабилон); соответствует древнееврейскому ;;;;;; (Babel); в аккадском встречается в форме Babilu / Babilla / B;bili(m). Считается, что аккад. B;b-il;ni в результате лингвоперехода a ; o (что свойственно западносемитским диалектам) могло обрести форму B;b-il;ni, и этот вариант с отпадением конечного гласного и послужил основой для греч. ;;;;;;;.

Ориентировочно город возник не позднее III тыс. до н.э., и уже во II-I тыс. до н. э. стал столицей Вавилонского царства (Вавилонии); упоминается в шумерских источниках под именем Кадингирра, и переводится как «Врата Бога». В основе семитского названия также предполагается bab-Illu, что также означает «Врата Бога». По мнению некоторых исследователей, топоним babil(a) не есть семитизм, будучи производным от какого-то более раннего, «неизвестного языка» (предположительно, из протоевфратского, но не исключено, что и из шумерского) .

Тем не менее, иное произношение города мы неожиданно встречаем в еврейском названии Вавилонского Талмуда («Талмуд-Бавли»), который признан более обширным и завершённым писанием, чем Талмуд Иерусалимский. Этот фонетический вариант, из-за взаимозаменяемости в ряде случаев в и б, позволяет ставить знак равенства между Babel и Bavel. Форма «бавли» схожа с чеченским словосочетанием «БIав-Эли», от чеч. «бIов» / «бIав» («башня», «за;мок») и «Эл» («Бог», «господин», «князь»). Свободное чередование гласных а и о в указанной морфеме отмечены на примере чеченского тайпового наименования БIавлой (буквально «Башенники», «Строители башен»). Итого, Вавилон – это чеч. «БIав-Эл», то есть «Башня-Господин» в значении «Главный Город», по типу известного эпитета «Отец, или Мать, городов»). Похоже, что вариант Бав-Эль [BavEl] близок исходной модели, так как прошедшие вавилонскую депортацию израильтяне-иудеи (предки евреев-сефардов и арабов-палестинцев) не могли не знать исконного произношения названия города. (Возможно, лексема «бIов» («башня») производна от более ранней формы «бIо» («войско»), так как крепостные постройки издревле имели, прежде всего, военное оборонное предназначение).

Гад. Подразумевается не пресловутый гад ползучий и не какой-нибудь иной негативный фольклорный персонаж, а ветхозаветный антропоним. Известно, что так нарекли при рождении седьмого сына Иакова (Йа’къуба, мир ему), первенца Зилпы, служанки Лии – одной из жён патриарха (Быт. 30:10-11), и от него получило начало отдельно взятое израильское племя. Но даже в последующие эпохи имя Гад не вышло из обихода, так как его носил пророк, чьей поддержкой, советами и назиданием пользовался библейский Давид в период гонений Саула. После воцарения Давида Гад был одним из его советников и руководил устройством богослужения в Скинии (2 Пар. XXIX, 25). Он же вёл запись дея��ий Давида и возвестил последнему божественное наказание за исчисление народа (2 Цар. XXIV, 11 и сл.).

Тот факт, что имя Гад (ивр. ;;;;) не объясняется с позиций арамейского языка – более позднего наречия в израильской истории, – подкрепляется приведённой ниже цитатой из статьи «Коле;на Изра;илевы» в «Еврейской энциклопедии»:

«Большинство учёных отвергают теорию, которая, ссылаясь на языческие или мифологические элементы в именах сыновей от служанок (Гад – божество счастья; ср. Ис. 65:11; Ашер – мужская форма от Ашеры; Дан – от древнегреческого мифологического Данай), утверждает, что возникшие от них колена в действительности были иноземного происхождения» .

К числу свидетельств о том, что арамейский язык не есть корневое наречие израильтян, мы относим информацию, приводимую насельником Сретенского монастыря священником Афанасием Гумеровым: «Все канонические ветхозаветные книги были написаны на древнееврейском языке, который вместе с угаритским, финикийским, моавитским и арамейским языками составлял северо-западную группы семитских языков. Лишь некоторые разделы манускриптов, появившихся во время вавилонского плена и в послепленённый период (пророка Даниила и Ездры) написаны на арамейском» .

Вот почему штамп «древнеарамейский язык» применительно к ранним израильтянам – в корне неверен. Скорей всего, здесь говорится о языке, в принципе имевшем расхождения с семитскими наречиями.

Так что более точным безошибочным определением древнего языка израильтян будет сказать не «древнеарамейский», а «доарамейский».

В нахских диалектах лингвопереход г ; гI нами не отмечен, поскольку чеченская артикуляция принципиально не обнаруживает разночтений между этими звуками. И поэтому не совсем уместно сравнение с антропонимом Гади, зафиксированным в чеченской ономастике. Мы не делаем какого-либо акцента на его этимологии, зато можем сказать конкретно, что этот антропоним не относится к морфеме «гIад», внешне идентичной чеч. «гIад» («ствол», «стебель», «туловище»). Однако «гIад» [;ad] в чеченском языке означает ещё и «радость», и почти в том же виде сам термин присутствует в латинском лексиконе – gaudium («радость»). Впрочем, в русск. «радость» также налицо морфема «гIад» (при лингвопереходе гI ; р).

В наши дни архаичная лексема «гIад» не произносится отдельно, разве что присутствует в составе речевых конструкций, наподобие «гIад ваха» («радоваться чему-то», «наслаждаться», «блаженствовать»). Сюда же относятся словосочетания «гIад д;н» («потерять покой») или «гIад дайна хьал» («безысходное положение») .

«Гад» здесь не имеет определённого или общепринятого конкретного значения, хотя и является устаревшим штампом для обозначения ползучих тварей – пресмыкающихся или земноводных («чешуйчатые и голые гады»). На наш взгляд, на происхождение этого названия повлияло вытянутое продолговатое змееподобное строение, напоминающее внешне длинный толстый стебель (чеч. «гIад») или палку (чеч. «гIаж»).

(Не исключено, что у обоих слов общая платформа, если признать существование лингвоперехода г ; ж).

В этой связи вспоминается знаменитый посох Моисея (Мусы, мир ему), превратившийся в змею по воле свыше, как Божье знамение в споре с фараоном, в доказательство истинности пророческой миссии. Возможно, отсюда идёт начало импульса, отправного момента проникновения «гад» в русский лексикон, как обозначение ползучих существ, напоминающих внешне продолговатый посохообразный предмет.

Как ранее было отмечено, точно так же от первичного «стебель» (чеч. «гIад») в русскую речь проникло слово «год».

И здесь, и там мы сталкиваемся с одним и тем же корнем.

Языковед А.Т. Исмаилов считает, что в обоих случаях имеется общий знаменатель, так как стебель или ствол («гIад») – это упор или, точней, опора, следствием чего становятся положительные эмоции, чувство уверенности, радость («гIад»).

По убеждению Абу Туриевича, эти лексемы восходят к чеч. «гIо» («помощь»), откуда происходит термин «гIийла» («слабый», или нуждающийся в поддержке, помощи).

Наш вывод: антропоним Гад (в нахской транскрипции – ГIад [;ad]) исстари отражает родительское счастье, ибо это наречение сделано в знак радости по поводу рождения младенца мужского пола, но никак не в честь языческого божка, что категорически недопустимо и немыслимо для пророческой династии, свято исповедующей монотеизм. И опять напомним от себя: вся эта информация интересна с позиций языкознания – для подтверждения хурритоязычия в регионе, как минимум, до переселения в Египет семейства патриарха Иакова (Йа’къуба, мир ему).

И, прежде чем завершить раздел, в котором упомянуто о ползучих гадах, ещё раз затронем змеиную тему – касаемо аспида, но только не представителя обширного семейства ядовитых змей (лат. Elapidae), наподобие кобр или коралловых змей, чьё научное название происходит от греч. aspis, а в родительном падеже – aspidos («ядовитая змея»). Не особо углубляясь в классификации, отметим важность этого термина в сугубо мифологическом аспекте, так как наиболее известное упоминание об аспиде – это библейский рассказ о змее-искусителе, соблазнившем праматерь Еву (Х;аву) отведать запретный плод. Богословы отождествляют аспида с дьяволом, избравшим змеиный облик ради осуществления своей козни.

В позднейшие периоды людское воображение «дорисовало» этому чудовищу клюв, крылья и даже ноги:

«Упоминаемый в Библии и других богословских книгах страшный ядовитый змей – рогатый, с белыми и чёрными пятнами на коже песчаного цвета. Представляли его также в виде крылатого дракона на двух ногах и с птичьим клювом.

Согласно распространённым в Средние века представлениям, живёт аспид в горах и на землю никогда не садится, только на камень. Он опустошает окрестности, и его невозможно убить ни мечом, ни стрелой, можно только сжечь. Чтобы не слышать заклинателя змей, который пытается выманить его из норы, аспид одним ухом прижимается к земле, а другое затыкает хвостом. Считалось, что в голове у аспида находится драгоценный камень».

Аспид напоминает змея Горыныча из русских сказок, а также василиска – чудовищного змея, убивающего одним взглядом. Некоторые учёные отождествляли аспида с двухметровой египетской коброй – той самой, которой Клеопатра умертвила себя. Эта змея считалась священной, изображения её головы и раздутого капюшона фараоны использовали как символы высшей власти» .

Однако несомненно, что изначально термин «аспид» означал обычную змею (никак не сказочного дракона). Следовательно, и этимология должна соответствовать земным параметрам. Итак, чеч. «ас» [;s] – «полоса» или «ремень». В горной зоне Чечни этим же эпитетом нередко именуют узкий продолговатый земельный надел. Зато вторая часть термина соответствует чеч. «пхьид» («лягушка»). В итоге сложением лексем «ас» и «пхьид» получаем «асан пхьид» [;sp;id] – «ленточная, ремнеобразная, длинная лягушка». В пользу такой этимологии говорит и лексический штамп «ленточный червь». Кстати, эта же морфема p;id («лягушка») проглядывает и в эпитете, коим биологи нарекли семейство аспидовых змей, а именно – лат. Elapidae. В усреднённом человеческом восприятии строение голов пресмыкающихся и земноводных идентично. И значимость этой мысли усиливается наличием «пхьид» в качестве морфемы в чеч. «уьнтIапхьид» («черепаха»), от сложения трёх слов: у («доска», «дощечка») + тIа («на») + пхьид («лягушка»), то есть «лягушка на дощечке».

Гемара. Таково позднее название Талмуда, возникшее в эпоху книгопечатания в связи с цензурными соображениями и гонениями на Талмуд как «антихристианское произведение». Относительно толкования термина «гемара» мнения расходятся: «учение», то есть буквальный перевод слова «талмуд», или «завершение», «совершенство». Однако чеченский глагол прошедшего времени «Iе;мара» – «обучился», «обучилась», «обучились» (от «Iама» – «учиться», «брать в привычку»), фонема «I» в ряде европейских и прочих языков нередко передаётся как «хI» (h), «гI» (gh, ;), «г» (g). Выходит, этот термин обозначает законченность учебного процесса.

Египет. Указанную форму общепринятого названия страны греки переняли от финикийцев, именовавших город Мемфис – «Хикупта». Предлагаемая египтологами расшифровка: «Хат-Ка-Пта», егип. – «Храм (дом) души Ка (бога) Пта(ха)» , – в данном случае не выдерживает критики, так как в очередной раз здесь налицо «подгонка под стандарт» (по причине отсутствия достойной этимологической альтернативы). На наш взгляд, в мировой географии чаще всего запечатлены либо персоналии, будь то название рода-племени или собственные имена основателей населённых пунктов, либо характеристика географических особенностей местности, её рельефа. Элементарная разбивка на части «финикийской» модели (Хи-куп-та) позволяет перевести фразу с чеченского языка: хи («вода») + куп («жилой квартал») + тIа («на»). Получаем: чеч. «хин куп» («поселение на воде», «порт») плюс широко распространённый в нахской топонимии формант -тIа в значениях «на», «к» или «в направлении». В итоге выстраивается развёрнутая характеристика: к населённому пункту, распложенному на воде (побережье). Очевидно, что в модели оригинала наша дешифровка не добавляет и даже не изменяет ни единой буквы. И при всём этом в ёмкой передаче отражён прибрежный портовый статус Мемфиса.

Иерихон. На Западном береге реки Иордан, на территории Палестинской национальной администрации (ПНА), в 22 километрах к северо-востоку от Иерусалима на холме Тель-эс-Султан покоятся останки древнего города, обнаруженные в 1868 году Чарлзом Уорреном в ходе археологических раскопок. Это и есть Иерихон (греч. ;;;;;;; ивр. ;;;;;;;;;, Иерихо;, или Йерихо), разрушенный израильтянами под командованием Иисуса Навина (Йушу’а бин Нуна, мир ему), о взятии которого в деталях расписано в Ветхом Завете:

«В седьмой день встали рано при появлении зари и обошли вокруг города семь раз... Священники трубили трубами... Как скоро услышал народ голос трубы, воскликнул народ громким голосом, и обрушилась вся стена до самого основания, и народ пошёл в город, каждый со своей стороны, и взяли город. И предали заклятию всё, что в городе, и мужей и жён, и молодых и старых, и волов, и овец, и ослов, всё истребили мечом... А город и всё, что в нём, сожгли огнём».

«В Библии говорилось, что у Иерихона были неприступные стены, но они развалились от звука труб и крика громадного войска иудеев. Действительно, раскопки Уоррена обнаружили в верхних слоях телля остатки города. И его стены обрушились, но наружу. Инженеры предполагают, что произошло это оттого, что осаждающие тайно выкопали глубокий ров вокруг стен города.

Началось сползание почв под стенами в ров. Стены накренились и упали в наружную сторону. Видимо, сооружение рва велось под непрестанные звуки труб, для отвлечения внимания защитников» .

Просмотрим, что вещают об Иерихо;не иные источники:

– «Иерихон – город VII-II тысячелетия до нашей эры в Палестине. В конце II тысячелетия до н. э. разрушен еврейскими племенами. По библейскому преданию, стены Иерихона рухнули от звуков труб завоевателей («иерихонские трубы»)» .

– «Иерихон (Jericho), древний город на территории современного Израиля. Богатый водой оазис близ переправы через реку Иордан у северной оконечности Мёртвого моря, Иерихон занимал стратегическое положение на пересечении торговых путей. Это один из древнейших городов мира, основанный в 9-м тыс. до н.э.

Наиболее интересные с археологические точки зрения пласты относятся к 7-му тыс. до н.э., то есть к докерамическому неолиту, когда Иерихон уже был обнесён каменными стенами и занимал площадь около 4 га, а также предположительно к позднему бронзовому веку – времени разрушения Иерихона Иисусом Навином, как записано в Ветхом Завете» .

– «Иерихон – Ерихо. Иерихон (Чис. 22:1; 26:3; Втор. 34:1.), богатый и укреплённый хананейский город (И. Нав. 6:24); приблизительно в 20-ти км к северо-востоку от Иерусалима Это первый город в Хананейской земле, который был взят израильтянами. «По вере их пали его стены» (Евр. 11:30) и всё живое было истреблено. Только Раав со своим домом была пощажена. На того человека, который пожелал бы построить на этом месте город, было произнесено проклятие, которое несколько лет спустя исполнилось над Ахиилом (И. Нав. 6:26; 3Цар. 16:34). Когда о Иерихоне говорится «строить», то надо понимать: «укреплять» или «возводить крепость», ибо под этим именем он продолжал быть заселённым городом в колене Вениамина (И. Нав. 18:21; Срав. 16:7). Иерихон был расположен в плодоносной местности – «Иерихонской равнине» (И. Нав. 4:13), где пальмы, розы и бальзам великолепно украшали её. Этот город называется также «городом пальм» (Втор. 34:3). Вскоре он приобрёл крупное значение. Под наблюдением Илии и Елисея здесь находилась школа пророков (4 Цар. 2). Город много украшался Иродом Великим, который имел там свой дворец. В его время там была римская таможня, главным образом, из-за вывозимого из Палестины бальзама» .

– «Иерихон (место благовоний, ароматов и город пальм) – большой и хорошо укреплённый город между Иорданом и Иерусалимом, первый из городов, покорённых израильтянами в Ханаанской земле. Над этим городом Иисус Навин произнёс заклятие, и он оставался в развалинах почти шесть столетий, пока во времена Ахава (около 870 г. до Р.Х.) не был вновь отстроен. Упоминание Иерихона во 2Ц 10.5 и 1Пар 19.5 во времена Давида (а также города Пальм во времена судей) указывает на то, что там было какое-то селение или имеется в виду лишь его место. Во времена пророка Елисея там была школа сынов пророческих, а во времена Христа этот город был царской резиденцией и в нём был дворец Ирода. Теперь от него ничего не осталось и даже его положение определяется с трудом» .

Для нас вовсе непринципиальны предыдущие названия Иерихона в наречиях прежнего населения. Очевидность в том, что в Ветхом Завете закреплён его хурритский эквивалент, родной и понятный древним израильтянам. 

Этот город издавна известен у местных жителей как Ариха (араб. ), фонетическим вариантом коего является Йерихо ; Иерихо ; Иерихон, и, очевидно, поддаётся этимологии через всё тот же нахский язык: в основе Ариха (Йерихо) налицо чеч.-инг. «арие» («равнина», «простор»).

Ещё недавно в чеченской ономастике хранилась память о пророке Елисее, так как антропоним Элси [;lsi] (в арамейской традиции – Элиша) явно содержит нахскую этимологию: 1) «элан сий» [;lsi] («Божественное достоинство»); 2) от устар. «алса» / «аьлса» («великий») из хуррито-урартских текстов, в виде аlsui;e («величие»), откуда проиcходят однокоренные лексемы «алсам» («больше») и «йалсамане», диал. elsmani / ;lsmani («Рай»).

Продемонстрируем ещё один наглядный пример того, как сами слова подробно повествуют о себе. Рассмотрим чеч. «илли» (во мн. ч. – «иллеш»). В словаре А.Т. Исмаилова дана краткая ёмкая её характеристика: «Илли – эпическая песнь» . Более доскональна формулировка А.Д. Вагапова: «Илли ‘песнь, былина, сага’. Вайнах.: инг. иллие. Восходит к диалектной форме иллай (> иллие > илли), родственной ;ла ‘сказать’, дарг. dalaj, агул. ballaj, диал. dallaj ‘песня’. Буквальное значение – ‘сказание’. Типологически ср. рус. сказать – сказание, др.-анг. sagan ‘сказать’ – saga ‘сказание’» .

Действительно, этот же лингвопереход а ; и на страницах данной работы уже зафиксирован нами на примере разночтений в пророческом имени: Abra;am ; Ibrahim. Вот почему нас не должна удивлять аналогичная ситуация на примере глагола «аьлла» [;lla] («сказал», «сказано») и существительного «илли» [illi] («сказание», «песнь»). Вглядимся, какой ещё глубинный смысл зашифрован в последней лексеме, в которой, безусловно, отражаются чеч. «Эла» (в основном значении – «Бог») и чеч. «лиэ» (в одном из толкований – «говорить»). Сложив, получаем: «говорить что-либо, обращённое к Господу». Значит, эпические песни нахчийских предков – наследие пророков, и они изначально посвящены восхвалению Всевышнего.

Иерусали;м, Йерушала;им, Джерусалим. И опять речь пойдёт о священном городе, расположенном между Средиземным и Мёртвым морями в Иудейских горах на высотах 650-840 м над уровнем моря и насчитывающем почти четыре тысячелетия с момента основания (XX-XIX вв. до н.э.). В настоящем и прошлом Иерусали;м имеет ряд наименований: ивр. Йерушала;им (;;;;;;;;); араб.  аль-Къудс [al-Q;uds] (буквально «Святилище») или араб.  Байт-aль-Мукъаддас («дом святилища»); англ., нем. Jerusalem; франц. J;rusalem.

Впервые этот населённый пункт упомянут в XIX в. до н. э., и содержится в египетских заклятиях периода XII династии в форме Ru;alimum / Uru;alimum. Этот же город упомянут в надписях фараона Санхерива (конец VIII века до н.э.) как Уру-Салиму, или Ури-Салим. А в XIV в. до н. э. он встречается в табличках Тель-Амарны под аккадским названием Urusalim, а в ассирийских памятниках – как Ур-Салиму. Существует мнение о том, что исконное его название – Ирушалем (от «иарах» – «основывать» и «Шалим», или «Шулману» – имя западносемитского божества, покровителя города), то есть – «основание Шалима». Однако в Мидрашах это название связывается с «шалом» (;;;;;;, «мир»). Следовательно, «Йерушалаим» переводят с арамейского языка как «Город мира». К древнееврейскому относят и греческое название ;;;;;;;;;;, ассоциируемое со святостью города: греч. ;;;;; («святой»). Во второй половине II тыс. до н. э., ещё до завоевания страны израильтянами, согласно книги Бытия (14:18), этот ханаанейский город назывался Шалем (;;;), что, согласно одной из версий, переводится как «полный», «совершенный». До конца XI в. до н.э. был крепостью иевусеев и носил название Иевус (Иебус). Но после завоевания в 1002 г. до н. э. царём Давидом (ок. 1005 – 965 гг. до н. э.) обрёл столичный статус и переименован в «Город Давида» (2 Цар. 5:9). Царь израильтян перенёс туда и Ковчег Завета с хранимой главной религиозной святыней – каменными табличками, с высеченными на них Десятью Заповедями. Давид (мир ему) начал подготовку к возведению Иерусалимского Храма на горе Мория) .

Впоследствии город, переименованный в ца-Иерусалим или Иерушалаим (ивр. ;;;;;;;;), стал столицей Иудеи.

Так что же означает столь загадочное имя Salim, которое некоторые исследователи считают эгейским словом, имевшим широкое распространение и вечно связанным с понятием «Восток»? В средиземноморской топонимике, включая тесно прилегающие регионы, есть ряд мест с похожими названиями (с корнем Salma в основе): Салмона (самый восточный мыс Крита); город Салмона в Элиде и Салмона (деревня возле Лусы); Салма (племя в Южной Иудее); Салмаласс (поселение в Малой Армении); Салмидесс (самый восточный город Фракии, выходящий на берег Чёрного моря); Саламис (самый восточный город на Кипре); Саламис (остров на востоке от Критского города Коринф); гора, посвящённая Саламане (ассирийской Салману), к востоку от огромной равнины позади Антиохии. В числе гипотез, выдвигаемых исследователями, значится предположение о том, что холм Иерусалимский первоначально был посвящён божеству по имени Салма, из-за чего оно «стало священным в Палестине, и его варианты – Соломон, Салмон, Авессалом». «Профессор Сейс переводит название Ури-Салим как «город бога Салим». Иосиф Флавий пишет, что первоначально город назывался Солима. По предположению исследователей, Салма или Салим – семитский бог поднимающегося или обновляющегося солнца» .

Во избежание опостылевших «подгонок под стандарт», будем предельно прозрачными и, конечно же, постараемся отделить истину от вымысла или домыслов, и с этой целью обратим внимание на то, что история города начиналась с высокого холма или горы, потому что дальнейшие рассуждения проще выстраивать, опираясь на указанную данность.

Итак, первоначальная модель названия – Салим. В этой связи Абубакар (Султан) Дидиев предлагает три варианта перевода с чеченского языка. Для наглядности приведём лишь первую из выдвинутых им версий, как наиболее предпочтительную, на наш взгляд: «Иерусалим, как известно, был заложен на вершине высокого холма или невысокой горы. Кроме того, уже первое упоминание этого города (Салим – от Са лам) указывает, что именно в нём находится резиденция первосвященника Всевышнего Бога. Если мы допустим, что первоначально поклонение происходило на горе, на которой позже построили город, то становится вполне понятным его название «это Моя гора». Кроме того, здесь ещё в доеврейское время приносились жертвы Всевышнему в полном соответствии с Его волей, что объясняет появление названия «это (есть) Моя воля» .

В цитированный выше текст можно внести лишь одну-единственную коррективу: по-видимому, не столько «Моя гора» (чеч. «сан лам») и даже не «Моя воля» (чеч. сан лаам»), сколько всё-таки «гора света» или, буквально, «свет-гора» (чеч. «са-лам»).

Ниже приведены некоторые аргументы в доказательство безукоризненности озвученного тезиса.

Вопреки официально закреплённой канонической этимологии понятия «Иерусалим», даже не знатоки нахских языков порой склонны расчленять его по слогам, разделяя на морфемы: «Слово «Иерусалим» разбивается на два: ИЕРУС + АЛИМ .

Тогда как в реальности эта разбивка должна быть осуществлена несколько иначе: ИЕРУ + СА + ЛИМ.

Сперва-наперво рассмотрим присущий ивриту (преемнику арамейского языка) фонетический вариант Йерушалаим.

В ивритской модели содержится согласный -ш, присущий нахским языкам как одно из обозначений множественного числа (нар��ду с -й, -рш, -рий). Согласно версии вайнахских филологов, в основе -ш лежит местоимение «уьш» (диал. «уьзаш», «овш») – «они». Далее, убрав частицу -ш, обозначающую множественность, получаем чеч. «иза» или диал. «аз», то есть «он» / «она» / «оно» или «этот» / «эта» / «это», чьи усечённые фонетические варианты являют формы «и» и «а». Мы также рискнём предположить, что там в основе лежит совсем другое слово, а именно чеч.-инг. «шиъ» / «ши» («два»). На начальной стадии лексической эволюции у хурритов окончание -ш обозначало двойственное число, и лишь впоследствии добавилось к остальным формам множественности в нахских наречиях.

Кстати, в личном архиве автора хранится электронная версия неопубликованной рукописи «народного» этимолога из Наурского района Чечня – Адама Гелаева, и читателю могут быть интересны некоторые его мысли насчёт ге;незиса чеченского языка: «Почему же мы множественность выражаем через букву «ш»? Она напоминает число «шиъ» («два»). Важным обстоятельством является и то, что именно с двойки начинается множественность, и она – наименьшее число множественности».

Далее, на примере иврито-арабских лексических соответствий в череде родственных слов мы обнаруживаем лингвопереход с ; ш. (В данном случае мы рассматриваем звук с как первичный). Согласно грамматических законов семитских языков, вкраплённая в последний слог и или й свидетельствует о двойственности. Например, из-за наличия йоты название островного государства Бахрейн в переводе с арабского обретает значение «два моря». Таким образом, показатель множественного числа -й- в еврейском произношении Йерушалайм указывает на некую двойственную природу Иерусалима. Будто иудеи того периода знали, что на наречии их предков, утраченном в ходе Вавилонской депортации, изначальной формой последней морфемы было не «лем» и не «лим», а именно «лам». Причём, с коэффициентом двойственности.

Однако между версиями: чеч. «ши лам» («две горы») и чеч. «са-лам» (свет-гора») – мы отдаём предпочтение второй, и вот почему. Ветхий Завет повествует: накануне завоевания Иерусалима пророком и царём Давидом (мир ему) этот город носил название Иевус (более точное произношение – Иебус).

Опять же, это название следует рассматривать сквозь кристалл нахской словесности, так как население там было хурритским, что, собственно, и подтверждает Дэвид Рол:

«Согласно Манефону, другая большая группа гиксосов ушла в холмы Ханаана и поселилась в городе Иерусалим. Согласно Новой Хронологии, это были библейские иевусеи, чьи правители носили имена хурритского происхождения – к примеру, Ир-Хеба, чьё имя часто неправильно транскрибируется как Абди-Хеба из «Писем Амарны», или Арауна (Орна), бывший правитель иевусеев (хурритск. Арувана?) из Иерусалима, упомянутый во Второй Книге Царств (24:18-25)» .

Итак, по-чеченски «буьйса» / «буса» – «ночь». Мы предполагаем, что на месте первой буквы в оригинале располагался нахский гортанный звук I, присущий арабской фонетике. Почему эта фонема утрачена в разговорном иврите, тогда как сама письменная буква сохраняется? Наверное, всё зависело от воли и возможностей тех, кто занимались возрождением языка.

По этому поводу весьма ёмко высказался профессор Оксфордского университета Гилад Цукерман:

«Если бы иврит «возрождали» выходцы из арабских стран, несомненно, он выглядел бы иначе» ).

Итак, попробуем с позиций нахской словесности этимологизировать данный топоним, в коем «вырисовывается» чеч. «Iе-буса» («Остаться на ночь» или «Ночной постой»). Однако мы убеждены в том, что частица-приставка «I» / «Iе» / «Iи» означает «к Духу Божьему относящийся», «Божественный», «Священный».

Возможно, данный топоним может быть ещё и сочетанием следующих слов: Iа («Дух») + буса («спускается вниз», «нисходит»), то есть место, куда нисходит Божественный Дух.

Более подробные рассуждения на указанную тему нами даны в главе «Иисус и назореяне». Однако «Iи-буса» можно перевести ещё как «Божественная ночь».

В центре нахской лексемы «буса» / «буьйса» лежит понятие «спуск», что косвенно подтверждают чеч. «басе» («склон», «спуск с горы», то есть направление сверху вниз) и общего с ним корня диалектизм ауховских чеченцев – аккин. «боса» («стена»), очевидно, перекочевавший во французскую речь в аланскую эпоху... 

Похоже, новое имя – Иерусалим, – в своей структуре должно было заключать контраст, диаметральную противоположность предыдущему названию, являя его антитезу: ночь – утро. Тем более, что таким образом возвращалось прежнее авраамическое наименование – Salam / Salem / Salim.

Следовательно, этот топоним составлен из трёх хуррито-нахских слов: Iуьйре («утро», «обнажение») + са («душа», «свет») + лам («гора»). Производим состыковку всех морфем, и получаем: Iуьйран са [‘;r-sa] («утреннего света») + лам [lam] («гора»). И если модель Iуьйрса-лам [‘;rsalam] возвести в общепринятую европейскую транскрипцию, в итоге выводим знакомую форму UrSaLam / UrSaLem / UrSaLim.

В защиту этой этимологии, помимо холмистого рельефа местности, свидетельствует такая деталь: при посещении в наши дни «Святого города» местные жители говорят в отношении Иерусалима «подняться», а не «приехать» или, скажем, «въехать». Город находится на холмистых возвышенностях, достигающих 600-700 м над уровнем моря.

Любопытное наблюдение М.И. Зильбермана проливает свет в нашу сторону:

«Имя «Ра» также буквально не переводится; поэтому, по ассоциации образа бога Ра с ярким небесным телом, светилом (солнцем), было принято, что термин «Ра» означает «яркий» (возможно, однокоренные и близкие по смыслу слова «Ра» и «Ур» («свет, свечение, светило») происходят от общего натуфийского «предка»)» .

На основании известных ему источников автор цитирования прозрачно обозначил взаимосвязь между значением «свет» и лексемой «Ур», которую, на наш взгляд, было бы верней возвести к тому же нахск. «Iуьйре» [‘;jr]. И теперь ясно, почему Ур-Салам соотносится с понятием «Восток», ибо термин «Iуьйре» перекликается с однокоренным чеч. «Iура» / «Iовра» («оголённый», «обнажённый»), и потому обозначает «обнажение» или утреннюю зарю, ибо с уходом тьмы окрестности обнажаются для всеобщего обзора. Утро (восход Солнца) указывает на направление – восток.

Исмаил и Исаак (мир им обоим). Что же могли означать имена братьев – сыновей патриарха Авраама? Существует ли между ними какая-нибудь равнозначность, смысловая параллель? Согласно общеизвестных шаблонов, имя старшего брата (библейское Измаил) в переводе – «Бог слышит».

О втором сыне патриарха Авраама – Исааке (в еврейской версии Ицхак, ивр. ;;;;;;;;), находим: «В еврейской традиции имя Исаак (буквально «засмеётся») связывается со смехом престарелых Авраама и Сарры, когда им было предсказано рождение сына; однако более вероятный смысл имени – «пусть (Бог) засмеётся» (то есть взглянет благосклонно)» .

Стоит отметить: раввинская интерпретация во многом поверхностна и не способна удовлетворить познавательного интереса в отношении трактовок тех или иных фрагментов Ветхого Завета, включая варианты переводов имён ключевых библейских персонажей. В пользу такого аргумента говорит разночтение имени Исаа;к, приводимых в «Электронной еврейской энциклопедии»: Ицхак (;;;;;;;;) и Исх;ак (;;;;;;;).

Значит, пока преждевременно считать закрытым вопрос, касающийся смысловой дешифровки указанных имён!

Причём, у исламских богословов отмечается банальное калькирование иудейских комментариев:

«Исхак (др.-евр.-араб.) – радостный, весёлый. Имя одного из пророков» .

Впрочем, этому факту есть одно серьёзное оправдание: отсутствие какой-либо альтернативной информации...

Не указать ли сейчас на взаимную симметрию этих святых имён? Сделать это несложно, если в качестве ключа-дешифратора опять применять нахский язык. Просмотрим же варианты «ИсмаIил» и «Исхьакъ», фонетически соответствующие исходному оригинальному произношению! Но прежде предложим читателю несколько цитирований касаемо чисел.

Поговорим о цифре «девять»!

Итак, знатоками и манипуляторами в этой сфере отмечены древние народы (индийцы, египтяне, халдеи), считавшие сакральными все числа от 1 до 10. В основе мироздания заложен целый свод законов, обеспечивающих безукоризненное и бесперебойное функционирование вселенского механизма, процессы внутри которого, как считал Пифагор, имеют математическую подоплёку и представлены числами. Поистине, «числа – символ порядка, в противовес хаосу».

В авраамической религии сакральности чисел уделено большое внимание, так как издавна с ними связана сама жизнь человека: 7 дней недели, 12 месяцев в году или такое же количество израильских колен. Единица содержит ключевой момент, как символ Единобожия.

Далее, в исламе, являющемся пиком авраамической религиозной доктрины, уделено огромное внимание нечётности чисел. Однако наш интерес вызывает цифра «девять». Ниже приведена информация из разных источников, что, в целом, позволяет составить представление об общей характеристике указанной цифры и о её восприятии различными учениями:

– «Число 9 символизирует полноту, исполнение, достижение, начало и конец... 9 – число, не подверженное порче, символ неуничтожаемой материи, так как сумма цифр любого числа, кратного девяти, даёт девятку. Также 9 – число силы, энергии, разрушения и войны» .

– «Цифра «9» означает всемогущество, и представляет собой Тройную Триаду (3х3). Это число окружности, отсюда деление на 90 и 360 градусов.

У пифагорейцев девять – предел всех чисел, внутри которого существуют и обращаются все прочие. Это число небесное и ангельское, рай на земле.

Девять – священное число в скандинавской и древнегерманской символике.

В христианской символике девятка фигурирует редко. Есть тройные триады ангельских хоров, девять сфер и кругов вокруг ада.

У буддистов девятка – это высшая духовная сила, небесное число.

У китайцев 3х3 – самое благоприятное из всех чисел, означающее также восемь направлений плюс центр в качестве девятой точки, как в Зале Света. Есть девять основных общественных законов и девять классов чиновников.

У евреев девять – чистое понимание, истина, поскольку девятка воспроизводит себя при умножении.

В Каббале символизирует основание» .

– «Девять – это первый квадрат нечётного числа: 3x3 = 9, что обозначает всемогущество и представляет собой тройную триаду. Это полнота, достижение, начало и конец, целое. Девятка – число небесное и ангельское, символизирующее рай на земле. Девятка считается числом, не подверженным порче, она является символом неуничтожимой материи, так как сумма цифр любого числа, кратного девяти, даёт девятку. Это также число силы, энергии, разрушения и войны. Девятка почитаема в культуре разных народов как число власти и число высшего духа. Если во сне вы увидели девятку в любом её представлении, то это знак вашей силы, активности и готовности совершить важные изменения в своей жизни. Это число 9 во сне также символизирует динамику развития вашей жизни и необходимость быть напористым и порой даже воинственным. Но это же число во сне может подарить вам исполнение самых заветных желаний» .

– «Лосев приводит развёрнутое свидетельство зримого присутствия девятки в числовом символизме античности:

«Кроме указанных 9 муз Троянская война продолжается 9 лет (и на 10-й год её исход), 9 лет странствует Одиссей (а на 10-й возвращается на родину); 9 птиц, предсказывающих продолжительность войны; 9 лет жизни Посейдона у морских богинь, 9 дней мора у ахейцев по велению Аполлона, 9 дней пира Беллерофонта у ликийского царя, 9 дней плена Феникса в доме его родителей, 9 дней наводнения для смытия ахейского лагеря, 9 дней ссоры богов о теле Гектора, 9 дней без погребения детей Ниобы, 9 дней плача по Гектору, 9 дней для свезения леса для его погребения, 9 дней бури перед прибытием Одиссея к лотофагам; 9 дней, данных Эолом для благополучного прибытия Одиссея на Итаку; 9 дней бури перед прибытием Одиссея к Калипсо. И это далеко ещё не все примеры из Гомера на употребление числа 9» .

Этот «числовой» экскурс не случаен, поскольку в основе упомянутых священных имён значится чеч. «исс», инг. «ийс» («девять»). Девятеричность имела огромную значимость в подсчётах хурритов. Даже в наши дни чеченцы изъявляют пожелание: «Дала исса беркат лойла!» («Да воздаст Господь девятью благодатями!»).

Далее, чеч. «маI» совмещает значения «рог» и «самец».

Остроконечность рога, помимо мужских признаков, заключает понятие «конус», «острый край», «выступ», «угол», кстати, отражённый в лексеме «маьIиг», в свою очередь, производной от «маIа» (за счёт суффикса -иг), и означающей «трёхгранный угол», вне зависимости от того, вдаётся ли он вовнутрь или выступает наружу, в отличие от чеч. «са» («двухгранный угол»). Содержащая редупликацию чеченская фраза «маьI-маьIанехь» [m;’-m;’ane;] подразумевает «повсеместно», «по всем углам».

Получается, в переносном значении, «маIа» ещё и сторона света, точней – его угол.

Ниже предлагаем нашему читателю максимальный объём энциклопедической информации:

«Исмаил – Измаил. Один из пророков Аллаhа, который был послан к аравийскому племени Джурхум; старший сын Ибраhима (Авраама) от его второй жены Хаджар (Агари), родоначальник арабов и прямой предок пророка Мух;аммада.

В аятах Корана 37: 99-100 и далее повествуется, как Авраам обратился к Аллаhу с мольбой о том, чтобы Он дал ему сына. В ответ Аллаh обрадовал Ибраhима сыном от его второй жены Агари. Исмаил и есть тот самый «добронравный кроткий сын», о котором говорится в аяте Корана (37:101). Позднее Ибраhим перевёз Исмаила и его мать Хаджар в Мекку (См. Хаджар), и вместе со своим сыном построил Каабу для поклонения единому Богу, который стал первым в мире храмом для служения Аллаhу (См. Мекка). Когда Исмаил вырос, Аллаh решил испытать верность Ибраhима. В Коране этот эпизод описывается следующим образом: «И вот, когда он возраста труда достиг, отец сказал: «Мой сын, я вижу сон, что жертвенным убоем тебя я Богу приношу. Ты посмотри, что мыслится тебе об этом». И сын сказал: «О мой отец! Ты делай то, что велено тебе, и ты найдёшь, что я – коли угодно Богу – найду в себе смирение и твёрдость» (Коран 37:102). Ибраhим поспешил выполнить волю Аллаhа. Однако в тот момент как он занёс над ним нож, Аллаh воззвал к нему, чтобы он этого не делал, и что это было лишь испытанием. Взамен Исмаила Бог послал Ибраhиму через своего ангела агнца для исполнения жертвы: «Когда же оба предались Господней воле, и сына на чело отец уже поверг, воззвали Мы: О Ибраhим! Ты оправдал уже видение своё! Так Мы вознаграждаем добротворцев. Сие поистине (Господне) испытание. И искупили Мы его великой жертвой» (Коран, 37: 103-107).

Спустя некоторое время к Мекке подошло из Йемена племя джурхумитов. Исмаил женился на дочери вождя этого племени. У него родилось многочисленное потомство, от которого произошёл арабский народ. У Исмаила было 12 сыновей: Набит, Кидар, Адбаиль, Мибшам, Мишма, Дума, Миша, Худуд, Йатма, Йатур, Нафис и Кидман. Пророк Мух;аммад является прямым потомком Исмаила по линии его сына Кидара.

Исмаил призывал людей к вере в Аллаhа и исполнению Его законов. Однако немногие люди, среди которых он проповедовал, уверовали. Аллаh дал ему способность совершать чудеса. Например, по треб��ванию одного племени он возвёл Аллаhу мольбу и на голых деревьях выросли фрукты. Джурхумиты также потребовали у него чудес. Тогда Исмаил положил руки на спину овцы, которая не давала молока. После возведённой им мольбы Аллаhу, в её сосках появилось обильное молоко.

Исмаил руководствовался Шариатом своего отца Ибраhима и пережил его на 40 лет. В преданиях говорится, что он участвовал в похоронах своего отца и даже после его смерти приезжал в Палестину, чтобы навещать его могилу. Здесь он встречался со своим младшим братом Исх;аком.

Исмаил умер предположительно в возрасте 133 или 137 лет в Мекке. Он был похоронен неподалёку от Каабы, возле могилы своей матери Хаджар».

Далее: «Хаджар – Агарь. Жена пророка Ибраhима (Авраама) и мать его старшего сына Исмаила. Она была подарена египетским Фараоном первой жене Ибраhима Саре, когда она с ним прибыла из Вавилона в Египет. После этого Хаджар была служанкой Сары, которая на протяжении длительного периода не имела детей. По этой причине, Сара рекомендовала Ибраhиму жениться на Хаджар, которая родила от него сына Исмаила. После его рождения, Сара стала ревностно относиться как к младенцу, так и к Хаджар. По этой причине Аллаh посредством откровения приказал Ибраhиму увести Хаджар и Исмаила в район Мекки и оставить их там. Ибраhим повиновался и, оставив их в безводной пустыне, вернулся к себе домой. Спустя некоторое время у Хаджар окончились запасы воды и она была вынуждена искать живительную влагу между холмами Сафа и Марва. В этот момент под ногами младенца Исмаила чудесным образом появился источник Замзам.

После этого Хаджар с Исмаилом поселились возле этого источника. Спустя некоторое время сюда подошло из Йемена племя джурхумитов, которые попросили у Хаджар разрешения поселиться здесь. Она разрешила им остаться в этих местах. Исмаил, достигнув совершеннолетия, женился на джурхумитке и у него родились 12 сыновей. Хаджар умерла и была похоронена в местности Хиджр, недалеко от Каабы» .

Приведённые нами цитирования из «Исламского энциклопедического словаря» большей частью восходят к правдивому источнику – достоверному хадису:

«Передают со слов Ибн ‘Аббаса, да будет доволен Аллаh ими обоими(, что посланник Аллаhа, да благословит его Аллаh и да приветствует, сказал):

Ибраhим привёл мать Исмаила[1]. Жена Ибраhима Сара, получившая Хаджар в дар от царя Египта, сама подарила её Ибраhиму, мир ему, а когда Хаджар забеременела, Сара стала ревновать и поклялась, что отрежет три части её тела. Тогда Хаджар убежала от неё, надев пояс, концы которого волочились по земле, заметая её следы] вместе с её сыном Исмаилом, которого она ещё кормила грудью, и оставил её у Дома[2] рядом с большим деревом(, росшим) над (тем местом) в верхней части мечети(, где впоследствии забил) Замзам. В то время в Мекке3 никого не было, как не было там и воды, и он оставил их там, оставив им мешок фиников и бурдюк воды. А потом Ибраhим повернулся и двинулся (в обратный путь), что же касается матери Исмаила, то она последовала за ним(, восклицая): «О Ибраhим, куда же ты уходишь, бросая нас в этой долине, где нет людей и (вообще) ничего нет?!», – и она много раз повторила (эти слова), но он даже не повернулся к ней. Потом она спросила его: «Аллаh ли повелел тебе сделать это?» Он сказал: «Да». Она сказала: «Тогда Он не даст нам пропасть!», – после чего вернулась (к Исмаилу), а Ибраhим, да благословит его Аллаh и да приветствует, пошёл (дальше), достигнув же ас-Санийа[4], где они не (могли) видеть его, он повернулся в сторону Дома и обратился с мольбой к Аллаhу, воздевая руки к небу и (произнося такие слова): «Господь наш, поистине, поселил я часть своего потомства в долине, где ничего не растёт, у Твоего Заповедного дома. Господь наш, пусть они совершают молитву, и склони к ним сердца (некоторых) людей и надели их плодами, чтобы они благодарили (Тебя)!»[5]. Что же касается матери Исмаила, то она кормила его грудью и пила воду, (которую он им оставил,) а когда бурдюк опустел, она и её сын начали испытывать жажду. И она стала смотреть, как (её сын) корчится[6] (перед ней, мучимый жаждой), а потом ушла, (покинув его,) так как не желала смотреть на его (мучения, а потом) увидела, что ближе (всех холмов к тому месту, где они находились,) был (холм) ас-Сафа[7], поднялась на него, повернулась к долине и стала смотреть туда (в надежде) увидеть кого-нибудь, но никого не увидела. Тогда она спустилась с ас-Сафы, а когда достигла долины, подняла края своей одежды, бросилась бежать(, как может) бежать изнурённый человек, пересекла эту долину и достигла аль-Марвы[8]. Поднявшись на (этот холм), она стала смотреть по сторонам в надежде увидеть кого-нибудь, но (опять) никого не увидела, и так она проделала (этот путь) семь раз[9]. Передают со слов Ибн ‘Аббаса, да будет доволен Аллаh ими обоими, что Пророк, да благословит его Аллаh и да приветствует, сказал:

Вот почему люди бегают между ними[10].

Затем Пророк, да благословит его Аллаh и да приветствует, продолжил свой рассказ:

Достигнув аль-Марвы (в последний раз), она услыхала какой-то голос, сказала себе: «Тише!», – стала прислушиваться и снова услышала его. Тогда она сказала: «Ты дал мне услышать (себя, а можешь) ли ты помочь (мне)?» И тут на том месте(, где сейчас находится) Замзам, она увидела ангела, который (рыл землю) своей пяткой (или: ...своим крылом), пока оттуда не забила вода. И она стала руками делать углубление (около источника, одновременно) наполняя свой мех, но и после того, как она наполнила его, вода продолжала бить ключом.

В другой версии (этого хадиса сообщается, что Пророк, да благословит его Аллаh и да приветствует, сказал):

...(и воды появлялось) столько же, сколько она вычерпывала (оттуда). Передают со слов Ибн ‘Аббаса, да будет доволен Аллаh ими обоими, что (далее) Пророк, да благословит его Аллаh и да приветствует, сказал:

Да помилует Аллаh мать Исмаила! Если бы она оставила Замзам (или: ...не набирала его воду), он стал бы потоком (, текущим по земле)!

(Затем Пророк, да благословит его Аллаh и да приветствует, сказал):

И она напилась и покормила своего сына, а потом этот ангел сказал ей: «Не бойтесь гибели, ибо, поистине, (будет) здесь Дом Аллаhа, который построят этот мальчик и его отец, и, поистине, Аллаh не бросает (тех, кто Ему поклоняется)!»[11]. Что же касается (того места, где потом возвели Каабу), то оно находилось на возвышенности наподобие холма, и потоки воды текли справа и слева от него[12]. И (Хаджар жила) так, пока (однажды) мимо них не проехали люди из племени (или: ...рода) джурхум, прибывшие со стороны Када[13]. Остановившись (там, где сейчас находится) нижняя часть Мекки, они увидели парившую (в небе) птицу[14] и сказали: «Не иначе как эта птица кружит над водой, но мы знаем, что в этой долине воды нет!» И они направили туда одного или двух посланцев, которые обнаружили воду и вернулись, сообщив им об этом, после чего туда отправились (и все остальные). Что же касается матери Исмаила, то она находилась у воды, и они спросили её: «Позволишь ли ты нам поселиться рядом с тобой?» Она сказала: «Да, но прав на (этот источник) у вас не будет», – и они сказали: «Да»[15].

Передают со слов Ибн ‘Аббаса, что Пророк, да благословит его Аллаh и да приветствует, сказал:

И матери Исмаила, любившей беседовать с людьми, понравилось это, они же остановились там и послали за своими семьями, которые стали жить вместе с ними. Тем временем мальчик[16] подрос и научился у них арабскому языку, а они восхищались им и ценили его (за его достоинства), когда же он достиг (совершеннолетия), они женили его на одной (из своих соплеменниц). А после смерти матери Исмаила и его свадьбы (туда) приехал Ибраhим, чтобы повидаться (с теми, кого) он оставил (на этом месте), однако он не застал Исмаила. Тогда он стал расспрашивать о нём его жену, и она сказала: «Он ушёл, чтобы добыть для нас (что-нибудь)»[17]. Потом (Ибраhим) спросил её о том, как они живут и каково их положение, и она сказала: «Плохо, ибо мы претерпеваем нужду и бедствуем!», – (а потом) принялась жаловаться ему. (Ибраhим) сказал: «Когда придёт твой муж, приветствуй его (от моего имени) и скажи ему, чтобы он сменил порог у своей двери». А когда пришёл Исмаил, он как будто бы что-то почувствовал и спросил: «Приходил ли к вам кто-нибудь?» (Его жена) сказала: «Да, к нам пришёл такой-то старец, который расспрашивал нас о тебе, и я рассказала ему (о том, что его интересовало), а потом он спросил меня о том, как мы живём, и я рассказала ему, что мы претерпеваем нужду и бедствуем». (Исмаил) спросил: «Дал ли он тебе какое-нибудь наставление?» Она сказала: «Да, он велел мне приветствовать тебя и (передать) тебе, чтобы ты сменил порог твоей двери». (Исмаил) сказал: «Это мой отец, и он велел мне расстаться с тобой, возвращайся же к своей семье!», – после чего он развёлся с ней и женился на другой (женщине из племени джурхум). После этого Ибраhим провёл отдельно от них (столько времени, сколько) было угодно Аллаhу, а потом пришёл к ним, но (опять) не застал (Исмаила). Тогда он зашёл к его жене и стал расспрашивать о нём, а она сказала: «Он ушёл, чтобы добыть для нас (что-нибудь)». Он спросил: «Как ваши дела?», – и стал расспрашивать её о том, как они живут и каково их положение, и она сказала: «У нас всё хорошо и всего вдоволь», – после чего возблагодарила Аллаhа Всевышнего. (Ибраhим) спросил: «Что вы едите?» Она ответила: «Мясо». Он спросил: «А что пьёте?» Она ответила: «Воду», – и тогда Ибраhим, (мир ему), воскликнул: «О Аллаh, благослови их мясо и воду!»

Пророк, да благословит его Аллаh и да приветствует, сказал:

В то время у них не было зерна, а если бы оно было, то он призвал бы благословение Аллаhа и на него.

(Абдуллаh Ибн ‘Аббас, да будет доволен Аллаh ими обоими,) сказал:

И если кто-нибудь станет питаться только (мясом и водой) за пределами Мекки, это обязательно (окажется для него неподходящим).

В другой версии (этого хадиса сообщается, что Пророк, да благословит его Аллаh и да приветствует, сказал):

И (Ибраhим) пришёл и спросил: «Где Исмаил?» Его жена ответила: «Он ушёл на охоту», – и (предложила ему): «Не (хочешь) ли ты остановиться (у нас), чтобы поесть и попить?» (Ибраhим) спросил: «А что вы едите и пьёте?» Она ответила: «Мы едим мясо, а пьём воду», – (и тогда Ибраhим) сказал: «О Аллаh, благослови их пищу и их питьё!»

(Передают со слов Ибн ‘Аббаса, да будет доволен Аллаh ими обоими,) что Абу-ль-Касим[18], да благословит его Аллаh и да приветствует, сказал:

Благословенным (стало) обращение Ибраhима, да благословит его Аллаh и да приветствует, с мольбой[19].

(Далее Пророк, да благословит его Аллаh и да приветствует) сказал:

(Потом Ибраhим) сказал: «Когда придёт твой муж, приветствуй его (от моего имени) и скажи ему, чтобы он укреплял порог своей двери». И когда Исмаил вернулся, он спросил: «Приходил ли к вам кто-нибудь?» (Его жена) сказала: «Да, к нам приходил благообразный старец», – после чего она воздала ему хвалу (и сказала): «Он спрашивал меня о тебе, и я рассказала ему (о том, что его интересовало), а потом он спросил меня о том, как мы живём, и я сказала ему, что у нас всё хорошо», (Исмаил) спросил: «Дал ли он тебе какое-нибудь наставление?» Она сказала: «Да, он (велел) приветствовать тебя и сказать тебе, чтобы ты укреплял порог своей двери». (Исмаил) сказал: «Это мой отец, а порог это ты, и он велел мне не расставаться с тобой». После этого Ибраhим провёл отдельно от них (столько времени, сколько) было угодно Аллаhу, а потом пришёл к ним (и увидел, что) Исмаил точит свои стрелы под большим деревом рядом с Замзамом. Увидев (Ибраhима), он поднялся (со своего места, направился) к нему, и они (приветствовали друг друга, как подобает) отцу приветствовать сына, а сыну – отца, а потом (Ибраhим) сказал: «О Исмаил, поистине, я получил от Аллаhа одно веление». (Исмаил) сказал: «Делай, что повелел тебе твой Господь». Он спросил: «Поможешь ли ты мне?» (Исмаил) сказал: «Я помогу тебе». Тогда (Ибраhим) сказал: «Поистине, Аллаh велел мне построить здесь Дом», – и указал на холм, возвышавшийся (надо всем) вокруг. И тогда они заложили основы этого Дома[20], и Исмаил стал носить камни, а Ибраhим – строить, когда же были возведены стены, (Исмаил) принёс и поставил этот камень для (Ибраhима)[21], который встал на него и (продолжал) строить, Исмаил же продолжал подносить ему камни и они говорили: «Господь наш! Прими от нас, поистине, Ты – Слышащий, Знающий»[22].

В другой версии (этого хадиса сообщается, что Пророк, да благословит его Аллаh и да приветствует, сказал):

Поистине, Ибраhим отправился (в путь) с Исмаилом и матерью Исмаила, и с ними был бурдюк воды. Мать Исмаила стала пить из этого бурдюка, и у неё было много молока для её сына, пока они не добрались до Мекки» Там Ибраhим оставил её под большим деревом, а сам пошёл обратно к своей семье. Что же касается матери Исмаила, то она последовала за ним, а когда они достигли Када, она обратилась к нему сзади(, сказав): «О Ибраhим, кому ты нас оставил?» Он сказал: «Аллаhу». Тогда она сказала: «Я согласна (на покровительство) Аллаhа!», – после чего вернулась обратно. И (пока) она пила воду из бурдюка, молока для её сына было много, когда же вода закончилась, она сказала: «Пойду-ка и посмотрю, может быть, увижу кого-нибудь».

(Пророк, да благословит его Аллаh и да приветствует,) сказал:

И она пошла, поднялась на (холм) ас-Сафа и стала смотреть (в надежде) увидеть кого-нибудь, но так никого и не увидела. А когда она достигла долины, (спустившись с холма,) то побежала и добралась до (холма) аль-Марва, (после чего) проделала (этот путь ещё несколько) раз. Потом она сказала: «Пойду-ка и посмотрю, что делает мальчик!», – и, отправившись туда, она увидела, что состояние его было таким, будто он уже издавал предсмертные хрипы, что (взволновало её), и она воскликнула: «Пойду и посмотрю, может быть, увижу кого-нибудь!» И она (снова) поднялась на (холм) ас-Сафа, стала смотреть (вокруг), но никого не увидела, (и так продолжалось,) пока она не (пробежала между холмами) семь раз, а потом она сказала: «Пойду и посмотрю, что делает (мой сын)!», – как вдруг услышала (какой-то) голос и сказала: «Помоги, если есть у тебя благо!» И оказалось, что это Джибриль, мир над ним, который стал бить пяткой по земле, после чего (оттуда) хлынула вода, а мать Исмаила удивилась и стала набирать её (в свой бурдюк) пригоршнями.

Далее (аль-Бухари) приводит этот хадис до конца. (Все версии этого хадиса приводит аль-Бухари)» .

Из всего этого повествования очевидно, что Исмаил:

1) до своего совершеннолетия не владел арабским языком;

2) помогал отцу в восстановлении Священной Каабы (фактически – отстроить её заново);

3) обрёл свыше право быть хранителем Дома Господня с передачей по наследству этого права.

В таком случае, учитывая кубические параметры Каабы с наличием восьми углов и плюс её центра в качестве девятой точки, рассмотрим имя ИсмаIил с позиций чеченского языка: «Исс-маьIан-эл» [Ism;’el] в подстрочном переводе означает «Девяти (трёхгранных) углов господин», или «Владетель Каабы».

Всё сходится – как в математике!

Похоже, далёкие предки чеченцев не ощущали принципиальной разницы между цифрами 8 и 9. В качестве аргумента в пользу предыдущего утверждения рассмотрим нахское название одного из обитателей водоёмов: по-чеченски «рак» – «исскогберг», то есть «девятиног» (буквально «тот, у кого есть девять ног»), тогда как в качестве девятой конечности здесь выступает хвост.

Таким образом, подразумевая центр куба неотъемлемой частью единого целого, соответственно, количество трёхгранных углов Каабы соответствует уже не восьми, а девяти...

Многими чеченцами и ингушами издавна отмечено, что название источника Замзам поддаётся нахской этимологии, напоминая чеч. «жим-жима», диал. «зим-зим», «жIом-жIома», «зIам-зIам» (буквально «мало-помалу», «понемногу») и инг. «зIамига» / «зIаьнга», так как своё существование он начал с водяных капель, мало-помалу сочившихся сквозь песок.

Закономерная справедливость в том, что первооткрыватель нарекает местность, исходя из понятной ему речи.

Несомненно, Замзам – хуррито-нахский гидроним.

Последняя частица имени «Исма’ил» («ил»), как мы выяснили, суть та же чеченская форма «эл», и означает в переводе «князь», «властелин», «повелитель», «господин», «Госпо;дь».

Имя младшего брата – Исхьакъ [Is;aq;] – соответствует фразе «исс(а) хьакъ» [Iss(a) ;aq;] – «девять достояний».

Возможно, что это же слово «хьакъ» («достояние», «заслуга») впоследствии легло в основу «правящего» титула «хакан», то есть «заслуженный», «достойный», ибо в старину власть доставалась в силу интеллекта и определённых заслуг перед социумом. Царями (вождями) изначально становились заслуженные героические люди.

В завершение раздела, укажем ещё на один антропоним в тексте Писания: цифра «исса» («девять») отчётлива в имени единоутробного брата Йа’къуба (мир ему), наречённого Исавом. Любопытен также другой антропоним – Иссаха;р (;;;;;;;;;;;), который есть «девятый сын Иакова и пятый сын Лии, родоначальник одноименного колена» . Учитывая, что в процессе привития новорожденным собственных имён традиционно участвуют родители, опять можно предположить хуррито-нахскую этимологию: чеч. «исс(а) ахар» [issa;ar] – «девять ягнят».

В Ветхом Завете (II Сам. 15:18-22; 18:2) упоминается один из преданных сподвижников пророка Давида (мир ему) – Иттай из Гата (уроженец города под названием Гат). Так вот, «итта» [itta, itt] по-нахски – «десять». Не исключено, что в старину так нарекали десятых сыновей или же, вне гендерного аспекта, любого десятого новорожденного ребёнка в семье...

Число девять даёт уйму толкований, выравнивающихся в единый стройный смысловой ряд. Да и многовато что-то этих параллелей, чтобы беспечно и пренебрежительно отмахиваться от подобных «случайных совпадений» и «банальных созвучий».

Исраил (библейский Израиль, мир ему). Второе имя пророка Иакова (Йа’къуба, мир ему).

Цитируем «Исламский энциклопедический словарь»:

«Бану Исраил – сыны Израиля. Это одно из названий еврейского народа. Израиль – это одно из имён пророка Йа’къуба (См. Йакуб), которое упоминается в кораническом аяте 3:93 и на языке ибрани (древнесемитский) означает «раб Аллаhа». Именно от Йакуба произошли 12 колен израилевых (См. Йахуди)» .

А вот что гласит «Словарь значений»: «Исраэль (муж.) – «Исраэль» означает «боролся с Богом» или «будет властвовать Бог». «Исраэль» в Торе – новое имя, данное Яакову, отцу родоначальников 12 колен (Берешит 32:28). Варианты: ЙИСРОЕЛЬ, ИЗРАИЛЬ» .

Куда более развёрнуто и скрупулёзно расписано у Ризвана Ибрагимова и Абубакара (Султана) Дидиева:

«Избранным народом, согласно Корана, являются сыны Исраиля, что упоминается во многих его аятах. Само это понятие встречается там более четырёх десятков раз; иудеи упоминаются около десятка раз, но самое тщательное изучение пяти разных переводов Корана [Османов, Кулиев, Крачковский, Порохова, Значение и смысл Корана] не позволило найти знака равенства между иудеями и сынами Исраила. В Коране нет прямого указания о том, что иудеи являются богоизбранным народом, но каждый раз, когда в нём говорится о «сынах Исраила» или исраильтянах, исламские комментаторы автоматически видят в них иудеев и евреев. Вот только несколько выдержек из комментариев известных теологов:

«Сыны Исраила» – это название иудейского народа. Исраилом звался их праотец Йа’къуб (библ. Иаков). Он был отцом «двенадцати колен», сыном Исхака (библ. Исаака) и внуком Ибраhима (да благословит его Аллаh и приветствует!). Этот народ, состоявший из священников, патриархов и пророков, людей, возможно, наиболее значительных в истории древнего мира, благословенных Аллаhом и Творцом, всегда имел особое значение касательно религии и веры. Они были сильными и славными на протяжении длительных периодов времени в истории человечества. (Дарйабади, [2], т. 1, с. 29, пр.55);

«В суре подробно описываются люди другой веры, в частности иудеи (Бани Исраилы), часть которых проживала в Медине рядом с мусульманами» (Тафсир Хилол, Мух;аммад Садык Мух;аммад Йусуф).

«Бани Исраил» – означает дети Исраила. «Исраил» – было прозвищем пророка Йа’къуба – (Иакова) (Тафсир Хилол, Мух;аммад Садык, Мух;аммад Йусуф).

«Те, кто обратились в иудейство» – Бани Исраилы» (Тафсир Хилол, Мух;аммад Садык Мух;аммад Йусуф).

«От Исхака пришёл Йа’къуб, Йа’къуб также называется Исраил (Израиль), когда говорится сыны Исраила – значит потомки Йа’къуба, мир ему». (Шейх Тарик ас-Сувайдан, «Истории пророков и посланников»).

«Израиль – это второе имя отца Йусуфа (Иосифа), Иакова. Известные толкователи Корана Табарси в его трактате «Маджма‘ аль-баян» (том 1, стр. 29) и шейх ат-Таифа Туси в книге комментариев «Ат-тибъян фи тафсир аль-Куран» (том 1, стр. 180) оба сходятся на том, что «Израиль – это ни кто иной, как Иаков сын Исаака (Исх;ака), сына Авраама (Ибраhима, мир ему)…». Оба выдающихся толкователя полагают, что слово «исраил» является сложным словом, объединяющим два корня «‘иср», то есть «‘абд», что означает «раб», и «ил» – Аллаh. Таким образом, на иврите это слово означает «раб Божий».

«‘Имран (библейский Амрам) пользовался большим уважением среди учёных мужей сынов Израиля (потомков пророка Йа’къуба, Якова), за что удостоился звания служителя храма». (Тафсир умма.ру).

«Двенадцать колен Израилевых пошли от двенадцати сыновей Йа’къуба (библ. Яков), который изменил своё имя на Исраиль (солдат Бога)» (Комментарий Валерии Пороховой, Священный Коран с комментариями Йусуфа ‘Али).

Таким образом, практически все именитые толкователи Корана сходятся во мнении, что Исраил – это ни кто иной, как внук праотца Ибрагима пророк Йа’къуб, или библейский Яков. И мы имеем полное право сказать, что пророк Йа’къуб считается Исраилем. Но, чтобы быть до конца объективными, нам следует указать, что незначительный диссонанс в это единодушие вносит д-р Шауки Абу Халил, автор издания «Атлас Корана», который отмечает: «...Таким образом, предполагается, что обозначение Исраиль относится к Йа’къубу (внуку Ибраhима) и его детям», то есть он не совсем уверен в этом, но, поскольку других вариантов нет, вынужден указать этот.

Вместе с тем возникла странная ситуация. Все комментаторы Корана считают, что сыны Исраила – это иудеи, но никто не признаёт их избранным народом [...].

Пророк Йа’къуб упомянут в Коране как праведник, следовавший вере Ибраhима. Его имя мы встречаем там 16 раз и ни разу, даже намёком, он не отождествляется с Исраилем. Каким же образом Йа’къуб превратился в Исраиля? Ни одного приемлемого объяснения комментаторы не дают. Указание на то, что у Йа’къуба было прозвище, абсолютно неубедительно, поскольку Всевышнему нет никакой необходимости пользоваться прозвищами. Расшифровка слова «Исраил» как «солдат Бога» не подходит, поскольку не указывается, на каком языке оно имеет такой смысл и непонятно, почему оно должно быть отнесено именно к Йа’къубу, а не, например, к Ибраhиму. Последний, на наш взгляд, более подошёл бы на эту роль, поскольку он был следующим после Нуха, посланником, заключившим завет с Богом. Он был родоначальником всех последующих известных пророков и посланников. Не можем мы также согласиться с мнением, что «Исраил» означает «раб Аллаhа» и именно поэтому отнесено к Йа’къубу. Рабами Аллаhа являлись все пророки, и нет никаких оснований выделять этим эпитетом именно Йа’къуба, который даже не был пророком с Писанием.

Разгадку этой задачи мы нашли в Ветхом Завете с подсказки признанного комментатора Корана Йусуфа ‘Али, того самого, который сопоставлял имя «Исраил» выражению «солдат Бога». Так вот в многотомнике «Значение и смысл Корана» в комментарии № 90 к аяту 2:60 читаем: «Это относится к двенадцати племенам сынов Исраила, произошедшим от потомства Йакуба (согласно Ветхому Завету, книга Бытие 32:29 он изменил своё имя на Израиль)» .

Благодаря вышеприведённым цитированиям, делаем принципиальную поправку: «Исраил» – изначально не «Богоборец», а «Воин Бога», в связи с чем возникает невольная ассоциация с архаичным словом «сур» («воинство»), отражённым в нахской ономастике в имени «Сурхо», переводимом как «Воин», а точней, как будет явствовать из прочитанного немногим ниже, «Предводитель». Эта же лексема отражена и в местной топонимии: одна из окраин Грозного издавна называется «Суьйр-Корт» [s;jran kort] («Войсковая Вершина»). Об этом как раз и пишет выдающийся чеченский мыслитель Ах;мад Сулейманов:

«В нескольких километрах к югу от Грозного расположены две невысокие горы, называемые по-чеченски Суьйра-корта. Суьйра происходит от древнего, ныне почти забытого сур «войско». Название, следовательно, означает: «Гора, где стоит войско». И наше утверждение не без основания» .

Концовка рассматриваемого антропонима ‘Исра-ил [‘isra-el] соответствует чеч. «эла» / «эл» [ela, el] («господин», «князь»), тогда как в первой части наблюдаем фонетическое расхождение между «I-с-р» [‘isr] и чеч. «сур» [sur], по-видимому, уходящее в глубокую древность, когда предки семитов и хурритов без посторонней помощи могли понимать друг друга.

В настоящем повествовании чуть позже мы детальней вернёмся к вопросу: почему же к морфеме «сур» как приставка добавился согласный «I»?

Надо полагать, в самом слове «сур» сокрыт значительно ранний, более обобщающий, подтекст: не просто воинство (устремлённая вперёд людская масса), но и нечто выдающееся, выпуклое или же выпячивающееся в сравнении с первоначальным нейтральным (гладким, ровным) состоянием . К примеру, выступившая в поход боевая дружина («сур»). И эта же ипостась (выпуклость) свойственна чеч. «сурх» («прыщ») или чеч. «сурт» («лик», «портрет»), ибо изображения первоначально являли собой изваяния, либо наскальные рельефные выпуклости. Сюда же через метатезу подпадают чеч. «урс» («нож») и чеч. «арс» («гора»). Пересечениями между всеми этими лексемами являются понятия «пик», «вершина», «конус», «остроконечность»...

Интересную симметрию находим между араб.  «Iаср» [‘asr] («начальный порог вечернего времени») и чеч. «суьйре» [s;re, s;jre], диал. «сайре» [sejre] («вечер»).

Не исключено, что хуррито-нахское «суьйре» («вечер») легло в основу араб. «сураййа»:

«Так называется в арабском языке скопление звёзд в созвездии Тельца. Арабский корень сра, от которого происходит это имя, обозначает круг понятий со значением «изобилие» и «богатство», поэтому сураййа можно переводить как «многочисленность» .

В свете выявленного «выпуклого» или «конического» смысла лексемы «сур» («войско»), предположим её прямое родство с чеч. «суйьре», диал. «сайра» («вечер») с такой расшифровкой: «выпячивание (тьмы)». 

Но опять вернёмся к обнаруженному нами алгоритму и рискнём обозначить параллель между кораническим именем Iимран [‘imr-an] (библ. Амрам), и чеч. «мар» («муж», «супруг», или, в особых случаях, «знатный человек», «почётный муж», «представитель воинского сословия», «повелитель», «господин»).

Таким образом, рассматривая как суффиксы окончания -ан или -ам (типичные в нахском словообразовании), из «Iин мар» или же «Iан мар» выводим: «Божьего духа муж», или, проще, «Божий человек».

Делая небольшое отступление, уместно обозначить такой факт: египетские фараоны XVIII династии с огромным уважением относились к хурритам, именуя их – «марианна», и даже заключали с ними династические браки. Профессор Шеффер на основе обнаруженных в Угарите и Хомсе археологических находок – фигурок двух жён фараона Сенусерта II – пришёл к выводу о том, что эти обе царицы «были местными ханаанейскими принцессами, имевшими хурритское происхождение». Следует отметить смешанный состав древнейших обитателей Египта. В ходе исследований гробниц и рисунков самих египтян древнейшей эпохи антропологами было распознано не менее шести различных расовых типов, и лишь к одному из них можно причислить пришлых гиксосов, чья фараонская династия в указанный период правила страной. Ненависть к представителям указанной крови обнаружилась вскоре после изгнания из Египта гиксосов (рутенов), коих тексты отождествляют с Нахаринами, чьё название, похоже, восходит к чеч.-инг. «нах» («люди») и «аре» («пространство», «страна», «ареал», «долина»). Говоря попросту, «обитатели Нах-Арие (пространства пророка Ноха, мир ему)» или же, в более поздней версии, «страны (настоящих) людей». Примечательно, что гора ал-Джуди, куда, согласно предания, причалил Ноев Ковчег, находится в той стороне, откуда и были впоследствии выходцами рутены-гиксосы. Примерно ту же область считает их прародиной и британский исследователь Дэвид Рол:

«Характерные артефакты, отличающие эту группу от коренных ханаанитов, также были обнаружены Клодом Шеффером в Угарите, что может указывать на морскую связь с их родиной [N. Jidejian, op. cit. [17], p. 22.]. Представители этой группы, которые не имели семитских корней, были искусны в обработке металлов и приравнивались к протохурритам или анатолийцам, могли быть первым поколением рефаим и анаким, которые через сотни лет положили начало преданиям о финикийском происхождении правителей гиксосов» .

В ходе изгнания «царей-пастухов» (гиксосов) на родственных им израильтян обрушился «Дамоклов меч» репрессий узурпаторской династии. Мотивы столь неумолимой свирепости и этнического неприятия к потомкам хуррито-нахских пришельцев поддаются кое-какому осмыслению по прочтении отзывов о психотипе коренного населения страны названного периода:

«Отрицательные черты характера обобщённого образа древнего египтянина беспощадно перечислены знаменитым египтологом Г. Бругшем. «Выдающиеся недостатки, составляющие как бы наследственную принадлежность племени (египтян): зависть, ненависть, коварство... жадность к достатку и жестокость, – вот перечень племенных пороков, которые ясно представляет нам история Египта в продолжении многих столетий в многочисленных примерах». «Тщеславие и надменная гордость – ярко выраженные черты характера древних египтян».

[...]. Приведённая характеристика обобщённого образа древнего египтянина хорошо объясняет то забвение, замалчивание, мрак, которые покрывают неприятные для национальной памяти древних египтян факты и события прошлого: Первый и Второй тёмные периоды истории, эпоха гиксосов, религиозные реформы. Имена и надписи ненавистных гиксосских царей, Эхнатона и Нефертити, некоторых других фараонов, всюду на воздвигнутых ими монументах и памятниках уничтожены (стёрты, сбиты и вычищены) полностью или частично с целью изгладить всякое воспоминание об этих людях и событиях, связанных с ними (либо уничтожены сами памятники)».

«Древним египтянам было присуще в высшей степени чувство национальной исключительности. Они выработали градацию (ранжирование) племён и народов, основанную на их различии по цвету кожи и географическому положению. Главных племён насчитывалось четыре: сами египтяне («ромтет» – (просто) «люди» (первого сорта)) – красные и безбородые; негры («нехсу») – люди чёрные и безбородые; семиты («аму») – смуглые и бородатые; ливийцы («техену») – белые, бородатые и с локонами. Иногда сюда присоединялись и хетты – жёлтые, безбородые, с косами на затылке.

Об иных (не ромтет), в том числе и соседних, народах египтяне отзывались с большим презрением. Излюбленными были выражения: «ненавидимый богом Ра», «жалкий», «презренный» и т.п. («презренный Нахарин» (из надписи Тутмоса III); «подлая страна Куш»; «презренные Рутену»; в «Рассказе Синухе(та)» Сирия названа «собакой»; шасу в горах Эдома «сидели (в страхе), как лисицы в норах»)». «В анналах Мемфисской стелы Аменхотепа II, в списке пленных (седьмой и девятый года правления фараона; кампании в Сирии и Северной Палестине), наряду с ханаанеями, хурритами, аперу (хаабиру) и нухашейцами названы и 15200 шасу» .

Постичь механизм столь оголтелой неприязни древних египтян и хотя бы малость пролить свет помогают строки из книги «Ноев Завет» исследователя хурритской древности нахов С.-Х. Нунуева, который со ссылкой на серьёзный источник, пишет следующее:

«Книга Вернера Келлера «Библия как история» вышла в свет в Москве в 1998 году. В том же году в Ярославле вышла и книга автора этих строк «Нахи и священная история». Перед нами ещё не было блестящих доказательств Келлера, когда на основе других опубликованных ранее материалов автором делались выводы о хурритском происхождении величайшего колена пророков и о смещении на 500 лет событий в Ветхом Завете, если сравнить их с событиями историческими!

Путешествуя из Харрана в Ханаан, Ибраhим, мир ему, следовал с семьёй вдоль реки Балих. Хурритов времён Ибраhима, мир ему, Библия называет хореями (Быт. 14:6 и далее). Келлер подчёркивает: «...археологи США и Ирака натолкнулись на большое поселение – древний хурритский город Нузи. Археологи спасли целые груды табличек... в которых содержалась чрезвычайно интересная информация: библейские хореи не были семитами! Их родина находилась среди гор, окружающих озеро Ван... На севере Месопотамии, в предгорьях междуречья Тигра и Евфрата, хурриты возвели могущественное царство Митанни...» [Выделено Н.С-Х.М.].

Митанни середины II-го тысячелетия до новой эры было единственным государством во всей Передней Азии, мо;гущим соперничать с Египтом. «Постоянные набеги с обеих сторон порождали различные стычки египетских стрелков с митаннийскими колесницами... Долины Ливана, берега Оронта и Евфрата служили ареной бесконечных сражений и кровавых схваток. Почти столетие два великих царства буквально держали друг друга за горло» – пишет Келлер» .

Теперь становятся понятными некоторые мотивы: геополитическое и военное противостояние с мощной хурритской державой Митанни обусловили репрессии в отношении родственных гиксосам израильтян, ибо предки и тех, и других в разные периоды вышли с той территории, на которой и возвысилась мощная митаннийская держава.

В приведённых немногим выше эпизодах исследования М.И. Зильбермана в обозначениях хурритских этноплеменных единиц мы обнаруживаем названия «Нахарина» и «нухашейцы», из-за чего возникает мысль о необходимости отдельного поиска в указанном направлении, так как есть основания полагать, что термин «нах» со времён пророка Ноха (мир ему) никогда не утрачивал своей актуальности. Что же в целом касается фразы «Бану Исраил», составляющей этноним, бесспорно, в ней проглядывает «чеченский след»: чеч. «бен» («гнездо») в переносном значении признаётся символом плодовитого потомства.

Для наглядности вспомним об историческом персонаже Всеволоде Большое Гнездо. Ведь это прозвище русский князь обрёл из-за обладания многочисленным семейством. Таким образом, с позиций нахского словообразования Бану Исраил [Ben Israel] означает «гнездо Израиля» или «потомки Израиля».

И опять вернёмся к имени отца пророка Мусы (Моисея, мир ему), делая такой вывод: ‘IMRAN наравне с ‘ISRAEL входит в когорту собственных имён, имеющих хуррито-нахскую платформу, будучи фонетически адаптированными к условиям семито-хурритского билингвизма. Эти антропонимы могли быть и должны были быть одинаково понятными носителям обоих наречий, либо, будучи в своём субстрате только хурритскими, благосклонно восприняты окружающим иноязычным миром, по причине чего некоторые исследователи строят выводы о семитской природе библейской ономастики:

«Из ономатологических данных следует, что праотцы евреев принадлежали к западным семитам, т. к. имена Авраам, Исаак, а в особенности Иаков, в форме Якобэль, были известны как имена амореев, упоминаемых в документах XIX и XVIII вв. до н. э. К этому же типу относятся и имена некоторых сыновей Иакова и само имя Израиль. Весьма знаменателен тот факт, что ни одно из этих имён не встречается ни в аккадских, ни в угаритских документах позднее XIX века до н. э. ни в одной из других библейских книг, кроме Книги Бытия, где эти имена принадлежат только самим патриархам» .

Иаков, Йаков (Яков), Йакоб, Йа’къуб (мир ему). За основу опять же берём кораническое произношение «ЙаIкъуб» (араб.  [Ja’q;ub] Йа’къуб, в иврите – ;;;;;;;;), хотя мы и не обнаруживаем каких-либо разительных несоответствий во всех перечисленных огласовках пророческого имени, интерпретируется в соответствии с библейским повествованием (Бытие, 25:26), где упомянуто о том, что Иаков (Йа’къуб [Ja’q;ub], мир ему) явился на свет из материнского чрева, ухватившись за пятку ��таршего брата-близнеца. Считается, что эта легенда порождена созвучием имени Иаков с евр. «акев» («пята», «след»).

Однако, учитывая неистребимую практику «подгонок под стандарт», опять-таки позволим себе усомниться в правоте предлагаемой версии. По нашему мнению, в основе рассматриваемого антропонима лежат практически забытые редкоупотребляемые нахские корни: чеч. «йаьIна», инг. «йаI» («шея», «выя») и морфема «къоб» / «къаб» / «къуб» [q;ob, q;ab, q;ub], сохранившаяся в структуре одного-единственного нахского слова «къобал», содержащего в своём исходном значении смысловые нюансы, ��ипа «благословение», «одобрение», «восприятие» .

Выскажемся конкретней, нахск. «йаI(на)» – это промежуток на черепе от макушки до затылочной впадины. К вышесказанному добавим: за исключением литературного языка, приведённая лексема в форме «йаI» присутствует во всех остальных чеченских говорах и диалектах (в частности, в Галанчожском, Итум-Калинском, Шаройском и Шатойском районах и в Ауховской Чечне на территории нескольких районов Дагестана).

В подтверждение нашей гипотезы напомним, что в названную эпоху в ареале хурритского обитания это имя имело широкое хождение в несколько изменённом виде: «Полное имя Иакова было, очевидно, Иакобэль. В таком виде оно встречается в египетской надписи (ок. 1500 г.), где под этим именем подразумевается древний населённый пункт в Палестине» .

Несмотря на то, что исследователь Ризван Ибрагимов разложил имя «Йакобэль» на части в соответствии с принципами нахского словообразования, интерпретировав как Йа’къуб-эл, где морфема «эл» («господин», «князь») – эпитет уважительного обращения (буквально «господин Йа’къуб»), всё же позволим себе иную разбивку на слоги, что опять же позволяет нам прочесть антропоним Иакобэль / Йакобэль как сочетание архаичных нахских слов «йаI къобал» – «(Да будет) шея благословенна». Очевидно, будучи усечённой формой от «Йакобэль», пророческое имя Йа’къуб, в целом, расшифровано нами как «Благословенный», поскольку имеет сугубо хуррито-нахский окрас. Известно, что традиция отсечения конечного согласного звука отмечена у шумерийцев, и элементарно могла быть перенята непосредственными предками Авраама (мир ему). Если мы вспомним, антропоним «Иакобеле» бытовал в ономастиконе хурритов, так как это имя принадлежало одному из ранних гиксосских фараонов, правивших Египтом. В подтверждение сказанного вглядимся в пример, пожалуй, единственной кажущейся несуразности в порядке конструирования русских имён-отчеств: если на Руси имя отца условного индивида – «Яков», то по общеустановленным грамматическим канонам в качестве отчества машинально напрашивается форма «Яковович». Тем не менее, по существующей традиции оно звучит как «Яковлевичи» («Яковлевич» или «Яковлевна»). Откуда вовнутрь «вклинилась», на первый взгляд, лишённая всякой логики буква «л»? Очевидно, ещё до принятия христианства в 988 году на территории нынешних Украины, Беларуси и европейской части России доминировало сарматоговорящее население, в языке которого могли сохраняться архаичные формы «Йаковель» или «Йакобель», по линии прежней бану-исраильской генетической памяти.

Учитывая склонность славян к отсечению от именных основ начальных гласных звуков (примеры: Еруслан – Руслан, Алексей – Лексей и так далее, и тому подобное), предположим, что и популярное у целых народов Восточной и Центральной Европы имя-прозвище «Коваль» является производным от рассматриваемого нами антропонима.

По симметрии с иудейской традицией, ведущей отсчёт интерпретации имени «Иаков» с первого же мгновенья его жизни, когда он якобы ухватился за пятку своего старшего брата, в свою очередь, вспомним о том, что при рождении человека, как правило, вначале на свет появляется голова, а повитуха или, в наше время, врач-акушер принимает ребёнка, обязательно подложив заботливую ладонь под его голову и шею (чеч.-инг. «йаI»). В этот момент, по-видимому, и ниспрошено благословение на будущего пророка – Йа’къуба (мир ему). И ещё один штрих в пользу предложенного нами толкования: например, в адыгских языках, обнаруживающих генетическое родство с языками нахско-дагестанской группы, в том же самом значении лексема «къэбыл» встречается в составе довольно распространённой поздравительной фразы: «Уи нэщIи уи нэмэзи къэбыл ухъу!» («Да примет Всевышний твой пост и твой намаз!»). Причём, у адыгов это слово также не имеет широкого применения, лишь в качестве поздравительного штампа в религиозные праздники.

Неожиданно вспоминается Тхаба-Ерды в горах Ингушетии на границе с Грузией. «Нет единого мнения и по поводу названия храма: одни переводят Тхаба-Ерды как «Две тысячи святых», другие – как «Наша вера», третьи считают, что Тхаба-Ерды – это искажённое Тома-Ерда, т.е. храм святого Фомы» .

На фоне озвученных этимологий, возможно, читатель успел уже подумать о «подгонке под стандарт», и потому мы не станем тратить усилия на комментирование «шитых белыми нитками» попыток, а лишь изложим наш вариант толкования.

В нахской транскрипции – «Ткъобa-Йард» – ощущается лексема «Къоба» [Q;oba], где добавление согласного «т» в начале слова является одним из характерных нюансов кавказской фонетики. Обретаем перевод: «Благословенное святилище», храм для восприятия Божьего благословения.

Для полноты картины напомним о главной святыне Единобожия – Каабе, а также геометрической фигуре «куб» (по форме Каабы) и элементе архитектуры «купол». И раз последнее слово не есть наследие сарматского периода, тогда оно заимствовано в русскую лексику от араб.  «къабал» (то же) как одна из ключевых единиц авраамической религиозной терминологии, будучи общим достоянием народов, «золотым фондом» корневого словарного запаса человечества.

Иосиф, Йосеф, Джозеф (Joseph), Йусуф (мир ему). Это имя традиционно считается еврейским, хотя и неодинаково трактуется в различных литературных источниках: «Он (Бог) приумножит», «Будет добавлен, прибавится», Божья награда», «Прибавление, присовокупление» . У ряда народов указанный антропоним имеет экзотические фонетические нюансы (евр. Йосеф (;;;;;;;), итал. Джузеппе, англ. Джозеф, нем. Йозеф, чеч. Юсуп, русск. Осип / Есип / Ёсип) и входит в число двадцати восьми пророческих имён, упоминаемых в Священном Коране. Именно эту кораническую модель (араб. , Йусуф) будем считать исходной, тем более что она не имеет принципиальных отличий от библ. «Иосиф» и евр. «Йосеф».

Раз имена потомков патриарха Авраама (Ибраhима, мир ему) в подавляющем большинстве отражали хуррито-нахскую идейно-смысловую субстанцию, то из общего правила не должен стать исключением и антропоним «Йусуф». Мы помним: помимо несказанной внешней красоты, этот человек являлся Божьим пророком и был ещё признанным толкователем снов. Таким образом, в основе антропонима лежит нахский глагол «йоса» / «воса» / «доса» / «боса» («ниспосылаться») или «йосо» / «восо» / «досо» / «босо» («ниспосылать»). В настоящем времени он обретает форму «йусу» / «вусу» / «дусу» / «бусу» («ниспосылается»), а в прошедшем времени – «йоьси» / «воьси» / «доьси» / «боьси» («уже ниспослано». Как видим, обе формы удерживают смысловую балансировку между вариантами «Йусуф» и «Йосиф».

Другая часть этого священного имени пока не поддаётся нахской дешифровке, так как на месте свойственного кораническому звучанию «ф», кстати, отсутствующего в чеченской фонетике, в версии оригинала могли быть либо «п» / «пхь» / «пх», либо «х» / «хь» / «хI» (h) – и это разнообразие не позволяет нам остановиться на каком-нибудь конкретном нахском варианте – «пе» («стена»), «пхьа» («место»), «пха» («сухожилие», «кровеносный сосуд»), «хIу» [hu] («семя»), «хIоъ» («яйцо»), диал. «хIо» («воздух», «дуновение ветра»).

Истина – у Всевышнего. В любом случае, обладателю этого имени нечто было регулярно перманентно ниспосылаемо свыше. Вариантов множество: благо, пророчество, знание, сила, мудрость, стойкость, святость, целомудрие и так далее, и тому подобное. Однако рискнём предположить связь с архаичным чеченским термином «похIма» [pohm] («одарённость», «мастеровитость», «талант»), где конечная -м напоминает словообразовательный суффикс.

Иуда. Раз затронута тема пресловутого Израиля, подвергнем скрупулёзному просмотру и наиболее «одиозное» из имён в плеяде двенадцати его сыновей. Наверное, ни одно из них не располагает таким фонетическим разнообразием. На первом этапе это имя было индивидуальным антропонимом, легло в основу племенной идентификации, от которой получила название страна Иудея, чтобы стать затем этнонимом и обозначением религиозной общины.

Наряду с лат. hebraeus, др.-греч. еbraios (эбрайос), ивр. «иври», англ. hebrew, нем. hebraer, франц. hebreu, итал. ebreo, исп. hebreo, дат. hebraisk, для обозначения этнонима «еврей» в наши дни известны такие идущие от общего корня термины, как: в иврите – иег;уди, азерб. ягуди или джугид (от перс. джугит), караим. чуфут, араб.  [ja;udi], англ. jew, норв. jude, франц. juif, порт. juden и итал. juideo, заимствованием от которого через балкано-романские языки, по мнению М. Фасмера, в венгерском, литовском, польском, русском и чешском языках, оформился термин «жид», будучи обозначением иудея. В Северном Дагестане историки локализуют Джидан (крупный центр еврейских поселений). Таким образом, обозначения евреев в языках разных народов, в основном, сводятся к трём самоназваниям – иври, иегуди и Израиль .

В заглавиях перечисленных вариантов нами выявлен лингвопереход дж ; й, тогда как в ассирийском языке, этнолектом которого впоследствии стал арамейский, указанный этноним предстаёт в форме hudu, что созвучно чеч. «хIу ду» («семя, или порода, есть»).

Какими же именами могли нарекать своих сыновей Божии пророки? Безусловно, только позитивными и только в соответствии с духом и историей монотеизма. Вот почему на ум приходит упоминаемое в Коране название горы Ал-Джуди, куда причалил Ноев Ковчег:

«И сказано было: «О земля, поглоти твою воду; о небо, удержись!» И сошла вода, и свершилось повеление, и утвердился он на ал-Джуди...» (Коран. Сура 11 «Худ», аят 46).

Действительно, в северных нагорьях Загроса на территории турецкого Курдистана расположена вершина Джуди (2000 м), на обширном плоскогорье которой во время землетрясения 25 ноября 1978 г. из земли на 20 футов приподнялся представляющий собой ладьевидную каменную коробку с довольно чёткими контурами Ковчег, размером с футбольное поле и высотой с двухэтажный дом. С тех пор 34 экспедиции изучали находку, проводя (в том числе из космоса) фотосъёмки и сканирования, радарную томографию объекта и спектральный анализ составляющих его материалов, археологические раскопки и множество других современных исследований. Находка напоминает окаменевший корабль, сделанный из металла и обшитый деревом. Длина его 515 футов, ширина 139 футов и водоизмещение 32000 тонн. Он имеет три палубы и более 120 больших кают, в которые могли бы вместиться 424 двухэтажных автобуса! Остов корабля, его шпангоуты, перегородки, стойки и клёпка сделаны из сложных сплавов особо прочных металлов: титан (75%), ванадий, хром, молибден. Корабль имеет мощный металлический балласт, каменные якоря и высокие мореходные качества. Один борт его помят от сильнейшего удара .

В пользу того, что пристанищем Ноева Ковчега стала именно эта местность, свидетельствует примерно в 1666 году посетивший район северного Приэльбрусья турецкий путешественник XVII века Эвлия Челеби в одном из разделов своей книги «Подробное описание обширной страны древнего народа кабартай» уделил внимание описанию «отца гор, великолепной горы Эльбрус». Вот отрывок из главы «Стоянка у горы Бештаг»:

«Это место на границе Кабарды, а его западная сторона – река Кубань. Неподалёку от него, посреди лесистой равнины – пять расположенных рядом высоких гор, подобно пяти горам-близнецам. Центральная гора самая высокая и остроконечная. Окружающие её четыре горы ниже и не столь труднодоступны. На вершине горы, находящейся в центре, есть ветхая корабельная доска длиной в триста шагов и шириной в два шага. В некоторых местах доски есть отверстия от гвоздей и буравов. По утверждению местных правителей, эта длинная доска должна быть доской Ноева ковчега, но волею Всевышнего эта доска и поныне крепка, как нахичеванская сталь... В исторических сочинениях неверных греков говорится о том, что доски всех ста одной двери мечети Айя-София – это доски Ноева ковчега, который находился на горе Джуди близ города Мосула, откуда доски его были доставлены в Стамбул, где из них были сделаны двери Айя-Софии. О том, что Ноев ковчег остановился на горе Джуди в десятый день мухаррема и там благополучно находился, упомянуто в суре Худ Корана. По мнению улемов – комментаторов Корана, согласно тафсиру, Ноев ковчег остановился на горе Джуди и был там разбит и рассеян морскими волнами.

Эта корабельная доска на Бешдаге в Кабарде, должно быть, одна из них. Одним словом, сей смиренный, совершив на этой доске два риката и осмотрев это Пятигорье, отправился в путь...» .

Ещё одна точка зрения бытует по поводу пристанища Ноева Ковчега. Её приверженец Султан (Абубакар) Дидиев считает, что традиция «привязки» к горному рельефу начинается именно в эпоху пророка Ноя (Ноха, мир ему) и, к тому же, в Коране упомянуто не собственное название горы, а гора вообще, где бы и какой бы она ни была. Следовательно, араб.  [джуди] в переводе, элементарно, означает «возвышенность». В этой связи вспоминается книга «Кавказ» Александра Дюма-старшего, в которой выдающийся французский романист воспроизводит предание кавказских горцев о том, что впервые голубь с Ноева Ковчега приземлился на горе Эльбрус – как известно, в самой высокой точке Европы. Действительно, вершина Эльбрус в старину имела сакральное значение, и туда по отлаженным маршрутам в течение полудня можно было верхом на коне добраться от Шатоя.

Долгое время на Кавказе и за его пределами господствовала нахская речь. В одном из преданий сказано о том, что народ Ноя (Ноха, мир ему) и ныне проживает в той местности, где этот пророк вознёс мольбу к Всевышнему.

Традиция «привязки» к горному ландшафту, как считает, С.Э. Дидиев, у далёких предков чеченцев началась с Ноева Ковчега», и даже в самый разгар своих ближневосточных скитаний нахи не прерывали духовной связи с Кавказом, ибо всегда знали, где впервые после стихии всемирного потопа осели их предки и откуда пошли первые миграционные импульсы .

Рано или поздно учёный мир столкнётся с необходимостью устранения грубых швов на стыках исследований представителей различных школ; прозвучит сигнал к обновлённому переосмыслению разрозненных фрагментов глобального знания. И мы с бо;льшей долей вероятности допускаем, что отправным пунктом, откуда стартовали ближневосточные цивилизации, был именно кавказский регион, и этому есть прямые и косвенные подтверждения. По убеждению ряда советских учёных, в прошлом (в III-м тыс. до н. э.) от Чёрного моря на юге до нынешнего Майкопа на севере, выходя за пределы рек Кубани на северо-западе и Фазиса (Риони) на юго-востоке, простиралась страна Ашуя. «Древнейшими археологическими реалиями ашуйской цивилизации были майкопская, дольменная и колхидская культуры. Письменные памятники ашуйского языка охватывают период с середины III тысячелетия до н.э. до 4-5 вв. н.э.» .

Оказывается, знаменитая письменность из города Библ, давшая начало финикийскому письму, от которого, в свою очередь, произошла практически вся современная письменность, имела кавказский адрес. (Первым высказал мысль о кавказском происхождении «псевдоиероглифического» письма Финикии австрийский семитолог профессор Антон Ирку ). Правда, в силу территориального соседства с археологическими находками, учёные наподобие Г.Ф. Турчанинова поспешили «выписать» ей «абхазский паспорт»: «Ашуйцы, то есть древнеабхазские рабы [...] завезли вместе с собой эту письменность».

«Многие таблички с ашуйской письменностью были найдены на территории Библа – столицы древней Финикии. Самые значительные по объёму ашуйские надписи из Библа, посвящены письменной культуре и трагической судьбе её поборника, Ашуйского царя Пту. Схваченный противниками на море у родных берегов, он был продан как раб на невольничьем рынке в Анапе и отправлен в Финикию».

«Судя по текстам, – пишет Г.Ф. Турчанинов, – Пту был личностью прогрессивной и популярной. С его именем связывается расцвет ашуйской письменности. В текстах он именуется, то Солнце-Богом – «Мараны», то Солнцем-Ашуи, светочем и учёным садзом. Реакционные царьки и племенные вожди жестоко расправились с Пту за его прогрессивную деятельность. Письменные памятники разбивались, знающие письмо люди истреблялись и продавались в рабство. Рабы из Ашуи это один из источников появления ашуйских письмён в Библе» .

«На протяжении трёх тысяч лет, уже известного нам существования, Ашуя представляла разные археологические культуры. Древнейшими археологическими реалиями ашуйской цивилизации была Майкопская (названная так в честь города, на территории которой был найден курган), Куро-араксская, Дольменная, Колхидская культуры. Древнейшей, но, безусловно, не первой из них была Майкопская культура, выходившая за географические пределы создавшего её этноса. Какая археологическая культура предшествовала Майкопской – учёным ещё предстоит узнать» .

Тем не менее, профессор Г.Ф. Турчанинов, пусть робко, но признаёт следующий факт:

«Многие найденные тексты показывают, что в эпоху создания Майкопского кургана, т.е. в III тысячелетии до н.э. и позже, по крайней мере, во II тыс. до н.э., не существовало ещё обособленных абхазского, абазинского и убыхского языков, все они вместе, на положении в какой-то мере сложившихся племенных диалектов, составляли один всем понятный ашуйский язык. Абазины, абхазы и убыхи были членами единой ашуйской народности, хотя внутри её и различались племена» .

Но каким именно он был – этот «всем понятный ашуйский язык»? В ходе настоящего повествования мы не задаёмся целью изучать этапы этногенеза нынешних абхазов и адыгских народностей. Всего лишь озвучим точку зрения Ю.Н. Воронова:

«Время существования абхазо-адыгского праязыка относится лингвистами к III-тысячелетию до н. э., т. е. его распад на три основные ветви (абхазы-убыхи-адыги) начался примерно 4 тысячи лет от наших дней. Более полувека назад известным русским лингвистом Н.С. Трубецким сформулирована гипотеза, согласно которой западнокавказские языки по своему происхождению родственны восточнокавказским языкам (чеченский, ингушский, бацбийский, аварский, лезгинский, лакский, даргинский, табасаранский и др.), образуя с ними единую «северокавказскую» языковую семью. Как становится всё более очевидным, представители этой семьи в древности занимали более обширную, чем теперь территорию. С одной стороны в современной науке широкое признание получила гипотеза о родстве абхазо-адыгских языков с хаттским, носители которого обитали 4-5 тысяч лет назад в Малой Азии. С другой стороны установлена свидетельствующая об общих корнях близость современных нахско-дагестанских языков к вымершим языкам хурритов и урартов, обитавших 5-3 тысячелетия назад на территориях нынешнего Армянского нагорья и сопредельных районов Восточного Закавказья и Переднего Востока. Следовательно, северокавказские языки представляют сегодня собою реликт некогда обширной языковой общности, существовавшей, по оценкам специалистов, примерно 7 тысяч лет назад и охватывавшей весь Кавказ и обширные районы южнее» .

Как убеждаемся вновь и вновь, буквально на любом уровне, так или иначе мы вынуждены сталкиваться с пресловутой практикой «подгонок под стандарт», что создаёт «несостыковки», нуждающиеся в шлифовке. И тут надо действовать согласно рекомендациям Е.И. Крупнова и И.М. Дьяконова, не игнорируя факта древнейшего присутствия на Кавказе хуррито-нахского языка. Тем более что средневековая Алания простиралась в пределах затрагиваемого нами ареала.

Но завершим начатую тему. Трудно сказать, связан ли вообще топоним «ал-Джуди» с араб.  djuhud («усердие», «старание»), от которого, собственно, и происходит термин «джихад», или же с именем Джуда («превосходство», «превосходные качества»), образованным от араб.  «джавда» («совершенство», «качество»). Зато ассирийский вариант названия иудеев – hudu, – даёт подсказку о том, что рассматриваемый этноним является словосочетанием и наталкивает на следующую нахскую этимологию: чеч. «ху;да» (впитывать, всасывать, втягивать, вбирать влагу или, в переносном значении, знания). Похоже, отглагольной формой данного корня является лексема «худар» («каша», «мешанина», «смесь», точней – «месиво, вобравшее в себя влагу»).

Итак, этот глагол нередко употребляется с приставками дIа и чу: «дIахуда», «чухуда». Стало быть, окружённый со всех сторон водной стихией Ноев Ковчег получил пристанище на одном из плато между подножием и вершиной горы Джуди.

Рискнём предположить, какой счастливый возглас, какой комментарий мог сопровождать массовый отток воды, высвобождающий сушу для людского обзора? Верно: «Чуху;да!», или же, в прошедшем времени, – «Чухуьди!» [;u;;di] («Впитывает!», то есть «Вода сходит, впитываясь в землю!»).

Примечателен такой момент: глава Священного Корана, в коей упомянута гора ал-Джуди, названа в честь пророка Худа (мир ему), чьё имя не переводится с арабского языка. Зато в нашем случае данный антропоним сопоставляется с нахским глаголом «худ(а)» [;;d], и на этом основании воссоздаётся этимологический контур имени «Худ» – человек, «впитавший» в своё сознание Божественную истину, идею монотеизма.

Если сын патриарха Иа��ова (Йа’къуба, мир ему) назван в память о возвышенности, где спаслась община их общего предка Ноя (Ноха, мир ему), то фонетический вариант Иуда (Йа;уда) в оригинале мог иметь иной фонетический контур – Чухуди (в более поздней семитизированной огласовке – Джухуди или Джуди). Далее, учитывая лингвопереходы ч ; дж (в арабской фонетике, за исключением диалекта палестинцев, отсутствует согласный звук «ч») и дж ; й, мы можем сблизить чеч. «чухуда» с ивр. «йег;уди» или араб.  [ja;udi].

Иегова, Я;гве, Йахве. Этот эпитет (ивр. ;;;;; – Йа;хве, англ. Jehovah) в качестве личного имени Бога встречается в тексте Ветхого Завета. Насчёт рассматриваемого теонима Википедия даёт следующую характеристику: термин «представляет собой каузативную форму еврейского глагола ;;; (хава;, «становиться»), стоящего в несовершенном виде. Таким образом, Божье имя означает «Он даёт становиться». Это говорит о Боге как о Том, кто, поэтапно осуществляя свою волю, даёт себе становиться Исполнителем обещаний. Тем, кто всегда исполняет свои намерения».

В публикации А.Д. Мачигова, размещённой в начале нашего повествования, говорится: Яхве или точнее Йаха-ва в Торе означает «живой, сущий», как и в чеч. «Йаха» / «Ваха» (от нахского глагола «в-аха» – «жить», «живи», где префиксы й- и в- обозначают как женский, так и мужской род) и «ва» («есть»), то есть «живущий», «сущий».

Мачигов не указывает источника, откуда им извлечена сама мысль, однако его точка зрения похожа на правду, ибо согласные YHWH, из коих состоит слово, действительно напоминают нахск. Йаха-Ваха. Для полной ясности приведём пример: «ты живи» (в отношении женщины) – «хьо й;ха», тогда как «ты живи» (в адрес мужчины) – «хьо в;ха»; «ты должна жить» – «хьо й;ха еза», «ты должен жить» – «хьо в;ха веза».

По нашему мнению, аналогичным образом составлено и имя «Йохаведа» жены Амрама и матери Моисея, Аарона (мир им) и Мариам, толкуемое «Библейской энциклопедией» как «Иегова славы», или «слава Иеговы» . Нет сомнений в том, что этот антропоним есть результат сложения хуррито-нахских морфем, символизирующих женское и мужское начала: чеч. «й;ха» («она приходит») и чеч. «воьда» [v;da] («он уходит»). И, в подтверждение озвученных параллелей, для наглядности приведём напоследок сербо-хорватское слово јava («явь») с двумя осязаемыми нахизмами: «йа» («она есть») и «ва» («он есть»).

Кенегдо. По поводу этого туманного слова в Торе в течение многих веков раввинами написано и сказано немало. Процитируем лишь некоторые интерпретации, чтобы составить у читателя понимание относительно диапазона трактовки этого термина, впоследствии в значении «помощник» заново введённого в повседневный речевой оборот «отцами» возрождённого иврита. Но так ли это? Конечно же, мы намерены оспорить и опровергнуть очередную «подгонку под семитский стандарт». Чеченский язык и в этом случае выступает в качестве фильтра, выявляющего несоответствия и даже степень их искажённости.

(;;;;;;;;; ;;;;;; ;;;;;;;;, ;;;-;;;; ;;;;;; ;;;;;;; ;;;;;;;;; ;;;;;;;;-;;;; ;;;;;, ;;;;;;;;;;; – Ва-йомер hа-шем Элоhим, ло-тов hэйот hа-адам левадо; ээсе-ло эзер кенегдо)

«И сказал Господь Бог: не хорошо быть человеку одному; сотворим ему помощника, соответственного ему (по подобию его)» (Бытие (Брейшит), 2:18) .

Вот такой перевод, давно уже признанный за истину в последней инстанции и обкатанный в восприятии ряда поколений читателей Ветхого завета. По единодушному мнению толкователей Торы в данном отрезке Священного Писания текста, безусловно, подразумевается женщина, которая автоматически скрашивает одиночество мужчины, и, следовательно, становится ему помощницей. Ничего не скажешь: логика безукоризненная!

Не будем зацикливаться на историографии данного вопроса, поскольку абсолютным большинством толкователей-раввинов даже не обсуждается гипотетическое существование альтернативного значения лексемы «кенегдо». Обратимся к тексту оригинала, чтобы убедиться, что в предложении присутствует слово «адам», но не как имя собственное, а в значении «человек». Далее, в чеченском языке слову «адам» («человек») соответствует префикс д- («нейтральный» классный показатель, скорей, обозначающей средний род), тогда как его синониму «стаг» относится показатель мужского рода в-. Например, 1) «адам ду» – «человек (мужчина или женщина) есть»; 2) «стаг ву» («человек-мужчина есть»). Теперь делаем разбор «кенегдо» с точки зрения чеченской грамматики! Если брать за основу чеч. «кхиниг» / «кхинаг» («другой»), от чеч. «кхин» («ещё», «впредь», «больше»), то фраза «кхиниг до» [qinigdo] уравновешивается за счёт наличия в предложении слова «адам» («человек»), и – внимание! – означает буквально «творит другого (человека). Таким образом, в отношении мужчины применяется конструкция «кхиниг во», женщины – «кхиниг йо», хотя библейский вариант, говоря всё-таки о существе женского пола, через классный показатель д- демонстрирует равноценность сотворения женщины, как пары для мужчины. Если формы «во» и «йо», так или иначе, свидетельствуют о гендерном антагонизме, противоположности полов, то «до» заведомо подчёркивает взаимную необходимость, а потому и равнозначность обоих творений Всевышнего.

В современном иудаизме при упоминании «первого творения» (мужчины) употребляется глагол ;;; ‹бара;› («творить впервые», «создавать прежде не бывшее»), а при описании «второго творения» (женщины) применяется глагол ;;; ‹аса;› («отделывать», «придавать форму» тому, что уже существует). Несмотря на указанную разницу, в отношении обоих творений иудейская мысль использует образное выражение «два Адама» . Этот феномен объясним, если учесть, что чеч. «адам» («человек»), без явного акцента на мужской или женский род, в то же время совмещает оба пола.

Левий. По Ветхому Завету, таково имя одного из двенадцати сыновей Исраила, мир ему. Производным от него является термин Левит. Однако в аспекте документальной теории в трактовке Велльгаузена колено Левия рассматривается как «духовное племя искусственного происхождения, а его иерархическое расчленение, как оно изображено в жреческом кодексе, является следствием централизации культа в Иерусалиме». (См. Юлиус Велльгаузен. «Введение в историю Израиля». Гл. 6 - III) .

Рассу��дая с точки зрения нахоязычия, представим нахскую модель наречения собственных имён младенцам.

Так, пытаясь передать восторг от рождения младенца и общения с новорожденным, старики-чеченцы нередко употребляют эпитет «левий» («обманул»), от чеч. «леван» («обмануть», «заговорить») и «левий» («обманул», «уболтал»).

При вдумчивом рассмотрении данного глагола в форме недавно прошедшего времени, получаем: «леви» / «левий» («заболтал», «заговорил», «отвлёк», в переносном значении – «обманул»). Говоря иначе, ребёнок вносит радость, невольно заставляя позабыть горести, отвлекая от грустных мыслей.

Хотя из ветхозаветного текста известно о том, как Левий «обманул» сихемских жителей, отомстив, таким образом, за надругательство над своей сестрой Диной, содеянное сыном местного правителя. Не исключено и то, что в нашем случае не больше и не меньше имя Левия является калькой материнского имени Лия. Что же касается потомков Левия, то в Ветхом Завете повествуется о том, что представители указанного колена традиционно имели жреческий статус. В этой связи возникает вопрос: не зародилось ли название касты проповедников-левитов от чеч. «лен» («говорить», «проповедовать», «ругаться», «осуждать»). Представителей этого племени в народе именовали уважительным эпитетом «кохан», что весьма схоже с чеч. «къонах».

Корень «лен» («обмануть») символичен и для имени Ли;я (;;;;;, Леа) – старшей дочери Лавана, сестры Рахили, первой жены Иакова, который, согласно текста Торы, женился на ней вследствие хитрости её отца Лавана, подменившего в брачную ночь ею обещанную Иакову Рахиль (Быт. 29:23-25). «Лия родила Иакову шестерых сыновей: Реувена, Шим‘она, Леви, Иехуду, Иссахара и Звулуна, а также дочь Дину. От служанки Лии Зилпы, которую она дала Иакову в наложницы, родились Гад и Ашер».

Лех-леха. Бог сказал Аврааму (тогда его имя было Аврам): «... пойди (лех-леха) из земли твоей, от родства твоего и из дома отца твоего, в землю, которую Я укажу тебе; и Я произведу (сделаю, создам, сформирую) от тебя великий народ, и благословлю тебя, и возвеличу имя твоё, и будешь ты в благословение; Я благословлю благословляющих тебя, и злословящих тебя прокляну; и благословятся в тебе все племена земные». (Быт. 12:1-3).

Крупнейший средневековый иудейский комментатор Талмуда и один из классических комментаторов Танаха; духовный вождь и общественный деятель еврейства Северной Франции, проживавший в городе Труа, Раши; (1040-1105 гг., ивр. ;;;;;";;, акроним словосочетания «Рабейну Шломо Ицхаки» – «наш учитель Шломо сын Ицхака») относительно толкования ветхозаветной фразы «лех-леха», считал переводом «буквально: иди себе, для себя!»

И опять «подгонки под стандарты», установленные определённой кастой, присвоившей право единоличной и безоговорочной интерпретации! А ведь в основе термина лежит редупликация чеч. «лаха» («искать»). Форма «леха» подразумевает многократность, цикличность. Следовательно, «лах-леха» переводится как многократный перманентный дотошный поиск.

Получается, Бог сказал Своему любимцу Аврааму (Ибраhиму, мир ему): «...Пойди (совершая поиск) из земли твоей!»...

Маца; (ивр. ;;;;;;;;; чаще мн. ч. ивр. ;;;;;;;;, мацот). «Хлеб скудости» , традиционно изготавливаемый из пяти разновидностей злаков; исконно еврейская расовая еда, которая, будучи единственным продуктом, разрешённым к употреблению на праздник Песах, готовится из муки и воды по не менявшемуся тысячелетиями рецепту. «Используется не только как готовый продукт, но и в качестве компонента для таких еврейских блюд, как чебуреки и пастила». В поисковой системе Интернета в связи с очередной «подгонкой под стандарт» находим намёк на этимологическое разъяснение термина «маца;» (буквально «выжатое», «лишённое влаги», наподобие русских опре;сноков. Похожая характеристика дана и в книге Александра Меня: «Опреснок (слав.) – пресный хлеб (маца), выпекаемый в виде тонких лепёшек. Пастушеский праздник Опресноков существовал до Моисея, а с XIII в. до н.э. он стал связываться с праздником Пасхи. Справлялся с 15 по 21 нисана» .

Вот что рассказывает доктор философских наук, профессор, академик В.Х. Акаев:

«По приглашению Международного дома писателей (International Writers’ House), функционировавшего при финансовой поддержке известного мецената Фрэнсиса Гринбергера (Francis Greenburger), в 1998 году я посетил Соединённые Штаты, и там работал над очередной моей книгой, проживая в небольшом населённом пункте Джент, расположенном неподалёку от Хадсона (Hudson) – городка с 40-тысячным населением. Помимо прочих своих коллег, общался с американской писательницей Сарой Лондон, чей отец являлся раввином в штате Нью-Джерси. Как-то спрашиваю у неё: «А что в переводе означает название еврейского национального продукта «маца;»?» – Сара не смогла ответить и присоветовала поинтересоваться этимологией на страницах «Еврейской Энциклопедии». Но я тут же возразил ей, сказав, что уже просмотрел «Еврейскую Энциклопедию» и что там относительно мацы; мною ничего не найдено. Эта информация весьма удивила Сару, и она пообещала поинтересоваться у своего отца-раввина. Через некоторое время писательница сообщила: просмотр литературы не дал какого-либо вразумительного результата – ни в иврите, ни в идише её отцом не обнаружено собственного толкования термина «маца;».

Однако раввин озвучил дочери своё предположение:

«Передай Вахиду, что это слово, по всей видимости, осталось у евреев от более раннего языка, чем арамейский!»

В свою очередь, я сообщил Сарре, что это слово очень хорошо объясняется с помощью чеченского языка: в переводе «маца» – «голод», который как раз и утоляется этими лепёшками».

Вахид Хумидович вспоминает и о другом эпизоде своего пребывания в Дженте, куда, помимо прочих посетителей, также прибыли две гостьи из Израиля: Римма Литвин и Катя (фамилии рассказчик не помнит). В ходе знакомства Катя поинтересовалась его происхождением. И когда узнала, к какой национальности принадлежит их визави, то владевшую русским языком Римму попросила перевести следующую фразу: «Вы, чеченцы, принадлежите одному из десяти потерянных колен Израилевых!»

Мелхиседек. Царь и первосвященник, обитавший в Салиме во времена Авраама (Ибраhима, мир ему). По утверждению исследователя Вернера Келлера: «Достоверность того, что многими жителями Ханаана были хурриты ...подтверждается также недавним открытием египетского папируса XV в. до н. э., где земля Ханаан постоянно называется «Хуру», по названию народа хурритов. Таким образом, хурриты должны были, по крайней мере, в течение некоторого времени, быть широко распространены по всей стране» . Следовательно, из-за господства в ближневосточном регионе хурритоязычия, предлагаем в качестве дешифровки чеч. «малх» – «солнце», «седа» – «звезда». Таким образом, словосочетание «Малхий, Седий» символизирует гармонию контраста, означая буквально «и (дневное) Солнце, и (ночная) Звезда», а частица -к – суффикс-окончание принадлежности.

Мицраим, Misru. Продолжим тему египетско-нахских пересечений. Мы рискнули предположить, что, будучи одним из обозначений Египта, от которого, похоже, происходит евр. «Мизрахо» («восход», «возрождение»), этот топоним имеет под собой хуррито-нахскую платформу, чему способствует обнаружение нами груз. ;;;;; [mits’a] («земля») и ;;;;;;; [mits’ieri] («земной»). Опять-таки с указанием лингвоперехода т ; ц ; цI, сопоставим нахск. «мотт» («язык») с его эквивалентами – анд. «мицци» и авар. «мацIцI», и далее сравним с чеч. «метта» / «меттиг» («место», «страна»), и, как известно, этот корень содержится в названии страны Миттани, а также в лексемах «метка», «место», укр. «майдан» и польск. miejsce («пространство»). О том, что в «Мицраим», прежде всего, заключено понятие «земля», говорят сами исследователи:

«Иногда в египетских храмовых списках номов Танисский ном назывался «Та-Мацор» («Укреплённая (корень слова «мцр») земля» или «Место укрепления»). От этого («мцр») наименования, полагает Генрих Бругш, и произошло ветхозаветное обозначение Египта – «Мицраим» («Укрепления»)»;

«Существует предположение о семитическом (аккадском) происхождении этого названия (воспринятого в Египте). «В аккадском языке «misru» означает «граница», «страна, граничная территория»; «mas-sartu» – «охрана границы», «сторожевой пост». Это слово также связывают с корнем «;;;» («мцр») – «охранять», ср. «;;;; (мельцар)» – «страж», или «massaru – mansaru – mussuru» – «защищать границу» [М. Носоновский. «Мицраим: семитское название Египта», Бостон]. И тогда перевод «Мицраим» можно интерпретировать и как «Сторожевые (пропускные) посты» (укрепления) при входе на земли Танисского нома Египта (а его прототип «Та-Мацор» – «Место (Та) укреплённого (контрольно-пропускного) поста»)» .

Этот же корень – «метта» / «мотта» / «матта» в значении «земля» – обнаруживается в славянском слове «мать» и чеченский язык чертит знак равенства между этими понятиями:

«Древние славяне одухотворяли (анимизм) и олицетворяли (фетишизм) всю природу – землю, воду, огонь, почитали растения и животных, и на этой основе формировались различные верования и первобытные религии, свойственные всем народам в определённые периоды их развития.

В русских народных верованиях долго сохранялись следы культа, например Матери-сырой-земли, которая олицетворялась в образе женского божества плодородия» .

И это не единственная параллель между Землёй и Матерью, между понятиями «земля» и «мать»: «Так культ богини-матери распространился по всей Аркадии, а затем и по всей Греции, чтобы позже слиться с культом Деметры, потом – Дианы и Артемиды. Под именем Ардуины Артемида становится богиней Арденн, а ведь именно из Арденн франки-сикамбры войдут в Галлию» . И здесь тоже обнаруживаем чеч. «метта» («земля», «место») в составе имени Деметры, равно как в имени Диана читаем чеч. «Диъ-Ана» («Четыре Горизонта»), а в Ардуине (Артемиде) мы распознаём чеч. «ард» / «йард» («Святыня», «Святилище»). Именно этот корень лёг в основу Ардини (духовной столицы Урарту). По поводу морфемы «ард» приводим цитату:

«Чтобы понять суть метода, который применил Абаев для реконструкции «скифских» слов, рассмотрим несколько примеров. Так, Абаев предположил, что для обозначения божества, олицетворяющего собою свет и правду, скифы употребляли слово arta. В своём предположении исследователь исходил из того, что точно такое же слово использовалось в древнеперсидском языке, где оно имело значение «принадлежащий правде». Кроме того, у осетин слово ard, обозначает клятву или божество, которым клянутся. В качестве доказательства того, что и скифы употребляли слово arta, Абаев приводит несколько имён, известных из эпиграфических и письменных источников. Так, он упоминает имя ;;;;;;;;;; [КБН №1279]2, вырезанное на мраморной плите, найденной на развалинах Танаиса. Абаев считает, что это имя включает в себя два слова – ard и agdac. Первое слово является видоизменённым словом arta, а второе слово в согдийском языке означает «завет». Стало быть, ardagdac на «скифо-сарматском» языке может означать: ‘тот, кто следует обычаю’» .

Общеизвестно, что в давних традициях кавказских горцев чаще клянутся не божествами (ибо Бог только один!), а святынями, то есть субстанциями категорий «ард» / «йард». Кстати, к заимствованному в VIII столетии от англосаксов erda («земля», «грунт») и восходит англ. Earth. Войдя в состав древнеанглийского лексикона, этот термин трансформировался в eorthe, а потом, в среднеанглийском языке, обрёл форму erthe, и только ближе к XV веку Earth стало обозначением планеты Земля.

Арденны, или Ардены (фр. Ardennes) – название возвышенности в Бельгии, входящей горную цепь между Маасом, Рейном и Мозелем. Отсюда и знаменитый Арденнский Лес – Arduenna silva. Топоним Арденны упомянут ещё в I в. до н. э. в книге Юлия Цезаря «Записки о Галльской войне».

Вопреки тому, что в латинском именослове присутствует антропоним Арден (лат. Arden – «пылкая», «страстная» ), бытует версия о том, что этот ороним восходит к кельтизмам ard («высокий») или ar duen («чёрный»). Видимо, кельт. ard – жреческий эпитет, применявшийся друидами. По нашему убеждению, древние обитатели данного уголка Европы почитали лесистые горы, наделяя их ореолом святости.

Ещё недавно термин «ард» / «йард» имел активное хождение в чеченском языке. Так, по свидетельству этнографа С.-М. Хасиева: «...Посещение мечети называли старинным словосочетанием «ерд дан» (буквально «сделать святыню») .

Итак, ;;;;;;;;;; мы возводим к чеч. Аьрд («святыня», «святилище») + д;къа («доля», «частица», «составляющая часть»), тогда как сочетание этих слов в виде «Аьрдахдакъа» переводится буквально «частица от святости» в значении «наделённый святостью». В силу определённых нюансов нахской артикуляции «х» в произношении нередко обретает более звонкое звучание – «гI» [;], соответствующее греческому ;. Эти согласные взаимозаменяемы. В результате получаем – «АьрдагIдакъа».

Любопытна такая вот характерная этнографическая особенность: издавна в качестве эпитета в отношении Божественного дара авлия; (святых людей) чеченцы и ингуши употребляют термин «д;къа» («часть», «доля»). Таким образом, фраза «иза дакъа долуш ву» подстрочно переводится как «он частью обладающий есть», в значении «он наделён святостью свыше».

Но вернёмся снова к «земле», к которой, вполне возможно, также относится и имя известного божества. «В астрологическом тексте из библиотеки Ашшурбанапала (669-630. гг. до н. э.) «Митра» упоминается как одно из многочисленных имён бога Солнца Шамаша. Родина Митры – та самая страна, которую индусы называли Арья Варта, а иранцы – Арьяна Ваэджа, что в обоих случаях означает «Арийский простор» . Не особо углубляясь в подробности языческого пантеона, просто, обозначим созвучие теонима Митра (варианты – Михра, Мисра) с приведёнными выше «Матерь» и «Деметра».

Далее: МоцIара – так называется местность в горах Чечни, составляющая микротопонию области Нашха, откуда вновь заселили нынешний ареал своего обитания предки чеченцев и ингушей, спустя полтора столетия после геноцида Хромого Тимура. «МоцIара» положило начало одному из ответвлений одноимённого с областью тайпа Нашхой – МоцIархой, или, в равнинной части Чечни, Мозархой. (Здесь очевиден лингвопереход цI ; з). Кстати, родовое ответвление с почти таким же наименованием – МацIарой, – также наличествует в составе чеченского тайпового союза (тукума) ТIерлой. Возможно, в этом этнотопониме запечатлён древнеегипетский этап народа Нахчи.

В статье о Савроматах (;;;;;;;;, ;;;;;;;;;;) словаря Брокгауза и Ефрона в числе городов Сарматии (и не обязательно, чтобы они были основаны последними) находим схожее название:

«Метрополь на Борисфене стоял, вероятнее всего, на месте нынешнего Киева. Садовский приурочивает Карродун ко впадению Збруча в Днестр, а Ерект, Вивантиварий, Клепидаву, Метоний – к Тирасполю, Бендерам, Ямполю и Могилеву Подольскому. На Припяти лежали города Ниосс, Сабрах и Леин; тот же учёный предлагает такую локализацию их: Чернобыль, Мозыр и местность к Западу от Пинска» .

Учитывая обозначенный выше лингвопереход, как вероятный след сарматского влияния, не исключена идентичность Мозара / МоцIара и ставшей знаменитой в веках австрийской фамилии Моцарт [Mozart].

Наби. Одно дело – выдвинуть какие-либо утверждения, а другое – уметь целенаправленно обосновать свои доводы. Во всяком случае, нам не понятно на каком основании иными толкователями Библии дешифруется как «призванный [Богом]» древнееврейское «наби», встречающееся в Ветхом Завете и соответствующее значению «пророк». Зато насчёт этого же термина сказано в комментариях к Брюссельской Библии: «В Библии всех пророков называют наби. Производный от этого слова глагол означает говорить или вещать, иногда бредить (1 Цар 18:10); появлению последнего смыслового оттенка могло способствовать поведение некоторых пророков. По всей вероятности, этот глагол связан с корнем, означающим «звать, возвещать». Таким образом, наби является либо тем, кто призван, либо тем, кто возвещает; и тот и другой смысл этого понятия приводит нас к пониманию сущности ветхозаветного пророчества. Пророк – вестник или истолкователь божественного слова» .

В озвученном перечне на себя обращает внимание глагол «бредить», который мы используем как зацепку для построения дальнейших умозаключений. Итак, пророки (мир им), как правило, получали откровения свыше либо во сне, либо находясь в состоянии отрешённости от окружающей действительности. Таким образом, есть основания считать, что рассматриваемое понятие восходит к чеч. «наб», диал. «нIаб» («сон»), между прочим, аналогичному англ. nap (устар. «сон»). Иными словами, пророк (наби) – это человек, получающий откровения в процессе сна или впадания в транс, по внешним признакам напоминающий бредовое состояние.

Похоже, что древнееврейскому «наби», производному от чеч. «наб», родственно русск. «небо», «небеса», встречающееся практически во всех славянских наречиях: укр. не;бо, блр. не;бо, др.-русск. небо, ст.-слав. небо, род. п. небесе, болг. небе;, сербохорв. не;бо, мн. небе;са, словен. nеbо;, чеш. nеbе, слвц. nеbо, польск. niebo, мн. niebiosa, в.-луж., н.-луж. njebjo. Наличие этой же лексемы в балтийских языках в форме лит. debesi;s «облако», др.-лит. род. мн. debesu;;, лтш. debesis – то же, debess «небо» позволяет предположить наличие лингвоперехода n ; d, так как начальную «н» мы обнаруживаем в др.-инд. na;bhas («туман, пар, небо»), авест. nabah- («воздушное пространство, небо»), греч. ;;;;; («облако»), хетт. nерi;, род. п. nерi;а; («небо»). 

И хотя «Этимологический словарь Крылова» называет «небо» общеиндоевропейской лексемой, из-за ассоциаций с др.-инд. nabhas («туман, облака»), греч. «nephos», лат. nebula («туман»), наше убеждение в том, что нахск. «наб» занимает центральное положение, объединяя понятия «пророчество» и «небеса», которые, выражаясь аллегорически, издревле считаются обиталищем сновидений, не говоря уже о мольбе верующего с устремлённым ввысь взором.

Наверное, по этому принципу нахождения над чем-то, по аналогии с «небо» древними людьми сконструировано было «нёбо» – название верхней части носоглоточной полости .

Нох, Ноах, Ной, Нух; (мир ему). Как уже упомянуто в тексте настоящего повествования, в книге «Бытие» (5: 28-29) сказано в связи с рождением и наречением будущего пророка:

«28Ламех жил сто восемьдесят два года и родил сына, 29и нарёк ему имя: Нох, сказав: он утешит нас в работе нашей и в трудах рук наших при возделывании земли, которую проклял Господь [Бог]».

Вряд ли кто подумает обличать чеченцев в том, что они совершили подлог, вписав указанное предложение в текст Торы, в котором заключён даже не намёк, а прямое указание на причину, к которой приурочен этот эпитет – «Нох».

Оказывается, в чеченском и грузинском языках «нох» – «соха» или деталь плуга (лемех). Иначе говоря, речь идёт об орудии труда, коим возделывается земля.

Рассмотрим теперь кораническую модель этого имени, звучащего в арабском произношении как Нух; [Nu;]. Но и здесь некоторые умы узревают нахский корень: в одном из говоров Шатойского района Чеченской Республики есть лексема «нуо», известная ещё в составе глагольной формы «нуо ваьлла» – так говорят о том, кто отселился, покинул привычную среду обитания. Итак, «нуо» и производное от него наречие «нуохьа» означают «уединение», «отселение», «отстранение». Данная формулировка символизирует один из ключевых этапов жития Ноха (мир ему), ибо имена пророков от рождения содержат шифрованную информацию об их грядущих деяниях .

К примеру, библейский пророк Иов, известный в исламской традиции как Аййуб, мир ему. В обоих вариантах это имя напоминает чеч. «айъван» / «айъбан» (от глагола «айъо», «айъа») – «поднимать», «возвышать (над тяготами)». Исходя из жизнеописания Иова-Аййуба, эта версия этимологии предстаёт универсальным тезисом, отражающим его праведный земной путь.

Нисан. Обычно день весеннего равноденствия (Vernal Equinox) приходится на 20-22 чи;сла марта. В ряде стран Великого шёлкового пути (Иран, Афганистан, Азербайджан, Таджикистан, Казахстан, Кыргызстан, Узбекистан) эта дата совпадает с празднованием Навруза – Нового года, приуроченного указанному природному явлению, символизирующего астрономическое начало весны, которое сводится к тому, что, выражаясь по-научному, «в момент равноденствия центр Солнца в своём видимом движении по эклиптике пересекает небесный экватор», переходя из южного полушария в северное.

В эти сутки во всех странах свет и тьма разделяются поровну, так как день почти равен ночи .

А вот что мы обнаруживаем у Иосифа Флавия:

«Моисей же первым месяцем религиозного года определил нисан, который тот же самый, что и ксантик, так как в этот месяц он вывел евреев из Египта. Этот же месяц служил у него точкою отправления во всех религиозных постановлениях; для определения же времени купли-продажи и прочих жизненных отношений Моисей сохранил первый из названных месяцев (как начало года)» .

Не будь название «нисан» в хождении в эпоху Моисея (Мусы, мир ему), как нам видится, вряд ли было бы оно упомянуто в ветхозаветном тексте.

И прежде чем предложить нахскую этимологию, продемонстрируем стандартную раввинскую интерпретацию данного слова, как один из вариантов «подгонки»:

«Этот месяц имеет три названия: «начало месяцев» или «первый месяц», «весенний месяц» и Нисан.

Тора назвала его «первым месяцем», поскольку с него начинается отсчёт месяцев в году, а также «весенним месяцем», поскольку в нём обновляются и расцветают растительный и животный миры. Этот месяц наделяет жизнью и богатством.

«Нисан» – это вавилонское название месяца, которое евреи принесли из вавилонского плена. Оно также связано с весной. Слово Нисан того же корня, что ницан – «почка», «бутон» – как оно используется в Писании: «Бутоны (ницаним) показались на земле» (Шир а-ширим 2:12) . Наши мудрецы нашли интересное сокращение, скрытое в слове «весна» – ;;;; (авив): ;; ;";, «отец двенадцати» месяцев. Под этим подразумевается, что подобно тому, как сын получает питание от отца, так каждый месяц года получает от нисана своё, если можно так сказать, «питание».

Другими словами, Всевышний прежде всего посылает Божественную энергию нисану, который, в свою очередь, распределяет её между остальными месяцами года.

Созвездие, связанное с месяцем Нисан – Овен, в честь «ягнёнка на каждую семью», которого приносили евреи в качестве пасхальной жертвы.

Следует отметить, что ещё до того, как евреи получили заповедь о принесении пасхальной жертвы, многие народы, прежде всего египтяне, связывали этот месяц с созвездием Овна, образованном звёздами, восходящими в нём, поскольку Овен – это знак богатства. На Святом языке Торы синонимом Овна является слово «Аштерот» (приплод мелкого рогатого скота – во множественном числе), связанное со словом «богатство» – ведь этот приплод обогащает своего хозяина, а месяц Нисан является источником жизни и благословения в течение всего года.

Египтяне, единственным интересом которых были богатство и физическая сила, обожествили овцу, дающую приплод именно в этом месяце, и поклонялись ей. Однако евреи, задачей которых является служение Всевышнему, получили от Него указание взять ягнёнка – идола египтян, своих хозяев, зарезать его и принести Ему в жертву. Ибо Он – единственный источник богатства и силы, и обрести их можно только от Него. Таким образом, и евреи, и египтяне считают созвездие Овна знаком месяца Нисан, только евреи связывают его со служением Всевышнему, а египтяне – с идолопоклонством.

Именно так объясняют мудрецы слова Торы: «Оторвите и возьмите себе мелкий скот для ваших семейств и зарежьте песах» (Шмот 12:21) – оторвитесь от идолопоклонства, возьмите себе мелкий скот, зарежьте египетских идолов и принесите пасхальную жертву (Шмот раба 16).

Нисан – всегда «полный» месяц, состоящий из 30 дней, а Рош Ходеш (новомесячье) Нисана продолжается один день.

«Этот месяц вам – начало месяцев», – сказано в Торе.

Это значит, что все остальные месяцы должны отсчитываться от Нисана. Почему? Потому что день освобождения важнее, чем день рождения или любое другое событие. До того, как еврейский народ вышел из египетского рабства, время отсчитывалось от сотворения мира, от момента его обновления после Потопа в дни Ноаха (так, например, в Торе сказано (Берейшит 11:10): «Шему было сто лет, когда он родил Арпашхада, через два года после Потопа»), от рождения Авраама, от дня, когда Всевышний заключил с ним союз – «брит бейн а-бетарим» (например (Шмот 12:41): «по истечении четырёхсот тридцати лет, в этот самый день...»). Но после того как евреи вышли из Египта свободным народом, они стали отсчитывать время от дня освобождения. Об этом и говорят слова Торы: «Этот месяц вам – начало месяцев».

Мудрецы, объясняя эту перемену системы отсчёта, рассказывают притчу о царе. Когда у него родился сын, он объявил день его рождения ежегодным праздником. Но затем этот сын попал в плен к врагам и провёл у них много лет. День, когда он, наконец, освободился, царь объявил новым великим праздником. Так до того, как евреи попали в Египет, они отсчитывали время от начала своего изгнания и порабощения (от дня заключения брит бейн а-бетарим, когда было предопределено, что рабство будет продолжаться четыреста лет). После того, как они пришли в Египет, были порабощены, стали свидетелями чудес, совершённых для них Всевышним, и вышли на свободу, точка отсчёта стала иной, как сказано в Торе: «Этот месяц вам – начало месяцев» (Шмот раба 15).

В Торе сказано: «Этот месяц вам – начало месяцев, первый он для вас из месяцев года». Как следует понимать слова: «Первый он для вас»? Они означают: «для вашей пользы». Если этот месяц хорош сам по себе, он будет хорош и для вас. Но даже если он сам по себе окажется нехорош, для вас он будет хорош. Так или иначе, в любом случае «первый он для вас» – «для вашей пользы».

«Первый он для вас». Всевышний назван в Писании «Первым»: «Я – первый и Я – последний, и кроме Меня – нет Бога» (Йешайя 44:6).

Цион – Храмовая гора – также назван «первым»: «Престол величия возвышен над первым, место святилища нашего» (Йирмия, 17,12).

Первым названы и Эсав, о котором сказано: «И вышел первый» (Берейшит 25:25), и Мошиах, о котором сказано: «Первый возвестит Циону: «Вот, вот они» (Йешайя, 41:27).

Это значит, что Всевышний, который назван «Первым», построит Храм, который назван «первым», накажет Эсава, который назван «первым», и приведёт Мошиаха, который также назван «первым». Когда это произойдёт? В Нисане, первом месяце, про который в Торе сказано: «Этот месяц вам – начало месяцев, первый он у вас из месяцев года» .

А вот что о термине «нисан» в своём труде «Триумф империи нахов» пишет Марк Шейман, очевидно, не подозревая о существовании в еврейском календаре одноимённого месяца:

«Ниссан – автомобиль. Мы часто говорим «Ниссан – Ниссан – Нисан». А кто знает, откуда оно взялось? Всё оттуда, всё от нахов. Нис – прямо; Сан – мой или как будто бы» .

Цитированное сочинение можно рекомендовать в качестве познавательно-развлекательного чтива. Оно размещено в сетевом пространстве и имеет такую характерную особенность: при внешнем отстаивании идеи нахской природы общего праязыка, в реальности происходит её дискредитация, так как в этом опусе отсутствует какая-либо система, если не указывать на околонаучный хаотичный подход. Об авторе – Марке Шеймане, – ровным счётом никакой информации нами не найдено, и потому создаётся впечатление, что под этим псевдонимом законспирирован отнюдь не израильтянин и вовсе не еврей, а анонимный чеченоговорящий «народный этимолог» с недюжинным творческим потенциалом, притом не сведущий в канонах грамматики и орфографии родного языка, к тому же игнорирующий историко-лингвистическую методологию.

Не опровергая позитивных сторон шейманских изысканий (в аспекте глобального видения проблемы), можно и нужно соглашаться с его выводами о главенствующей роли чеченского языка в изучении прошлого, но история должна оставаться наукой точной, без какого-либо шаманства.

Согласно раввинской традиции, месяц нисан заимствован иудеями из Вавилона. Учитывая уже приведённые характеристики, его начало приходится на период весеннего равноденствия, и потому озвучим нахские слагаемые рассматриваемого названия: чеч. «нисса» («ровно», «прямо»), от «нийса» («ровный», «прямой», «соразмерный»), и «ан» («горизонт», «небо», «даль»).

Итак, «ровный горизонт» – чеч. «нисс(а) ан» [nisan] – символизирует весеннее равноденствие, с которого фактически и начинается первый месяц года.

Мы опять осмеливаемся заявить о хуррито-нахской природе термина «нисан». Ведь это и был родной язык древних израильтян! Вполне возможно, имея более давние параллели, указанный термин существовал синхронно как у вавилонян, так и у израильтян, будучи общим авраамическим лексическим наследием. Иными словами, предложенная нахская дешифровка гораздо надёжней, нежели арамейское «ницан» («почка», «бутон»).

Пейс. Возможно, читатель сочтёт неожиданностью данный предмет дальнейшего нашего рассуждения, так как на очередном витке повествования речь опять пойдёт о пейсах – одном из главных внешних отличительных признаков, без коего немыслимы современные ортодоксальные евреи. Этот термин проник из идиша (языка евреев-ашкенази) в русскую литературу в транскрипции «пейсы», будучи фонетически изменённой формой от ивр. ;;;;;;; («пео;т», буквально «края;», «углы»). Наблюдаемые фонетические различия в общей для обоих еврейских языков лексеме обнаруживает лингвопереход с ; т, имеющий двусторонний вектор. Чередование указанных букв мы также усматриваем в терминах «шабба;т» («суббота») и Симха;т-Тора; – иудаистский праздник, отмечаемый сразу после Суккот (ивр. ;;;;;;), в свою очередь, являющийся праздником кущей, одним из основных праздников еврейского народа, который начинается 15 числа месяца тишрей (осенью) и продолжается семь дней, и в это время по традиции следует выходить из дома и жить в сукке (шатре, куще), вспоминая о блуждании израильтян по Синайской пустыне):

1) ивр. ;;;;;;; («шаба;т»); и ашкеназ. ;;;;;; («ша;бэс»);

2) Симха;т-Тора; (ивр. ;;;;;;;; ;;;;;;;;, буквально «радость Торы») и идиш. Си;мхас-То;йрэ.

Точно такую же модель наблюдаем в различных формах произношения имени сына пророка Ноха (Ноя, мир ему) – между кораническим вариантом Йафис и его библейским аналогом Йафет / Иафет, который сопостави;м с одним из гигантов древнегреческих мифов по имени Иапет, ассоциирующийся с римским Юпитером (Iupiter / Jupiter, в родительном падеже – Iovis / Jovis) и считающийся легендарным прародителем арийского племени.

Аналогичная трансформация «с» в «т» характерна нахским диалектам. Правда, наподобие фонетического расхождения между библейским именем Саул и его кораническим эквивалентом Талут, взаимозамена этих согласных, как правило, отмечена в заглавиях нахских лексем, а не в окончаниях слов.

Указанное звукочередование и ранее не обойдено нашим вниманием:

 «В чеченском языке в значении «человек» изначально не могло быть лексемы «таг», разве что только в форме «саг». Постараюсь быть здесь убедительным. Напомню для начала, что в чеченском языке насчитывается пять основных диалектов, в четырёх из которых – ауховском (аккинском), галанчожском, шатоевско-итумкалинском и чеберлоевском – слово «человек» однозначно имеет форму «саг», также свойственную и череде говоров т. н. плоскостного диалекта, на фундаменте которого утвердился общий для всех чеченцев литературный язык.

Далее, практически все маститые чеченские лингвисты признавали, что нахское «са» («душа», «свет») легло в основу слова «саг» («таг», «стаг»). Точно так же термины «согур» (в литературной форме «стогур») – «фонарь» и «сигал» («стигал») – «небо», по определению не могли иметь заглавной буквой «т», так как в их основе лежит слово «са» («свет»), до сих пор не имеющее альтернативного произношения ни в одном из существующих чеченских диалектов и говоров. Действительно, ни в прошлом, ни в настоящем у нахов не отмечено термина «та» / «ста» в значениях «душа» или «свет». Зато чеч. «серло» («свет») и «сирла» («ясный», «светлый») в литературном языке однозначно не имеют эквивалентов в форме «стерло» или «стирла», что реально подтверждает искусственную природу «т» и «ст» .

Таким образом, в цитируемой работе («Фрагменты истории в фольклоре и лексике чеченцев») автором в дальнейшем была выдвинута достаточно симметричная гипотеза о том, что лингвопереход с ; т мог стать инновацией ордынской эпохи, и появиться впервые у предков чеченцев под непосредственным воздействием татарско-тюркского наречия – государственного языка Золотой Орды. Не опровергая ни одного прежде озвученного тезиса, всё так же настаивая на первичности согласной «с» относительно «т», внесём необходимую коррективу: на самом деле рассматриваемое нами явление в хронологическом аспекте имеет более глубокие многовековые корни. К этому же убеждению склоняет позиция филолога-языковеда Руслана Хасханова:

«Как видно из вышеприведённых источников, слово саг / стаг / таг в нахских языках значит «мужчина, человек, олень», которое по значению соответствует самоназванию скифов сака, что и у них значило человек и олень, как утверждает В.И. Абаев, но так как в нахских языках это слово считается заимствованным, то мы приведём ещё один факт того, что это слово – древнейшего происхождения и оно есть не только в нахских, но и в хурритском: «Хурр. тага – человек, чеч. таг (мужчина, человек)» [Чокаев К.З., «Наш язык – наша история». Издательство «Книга». Грозный, 1991 г. С. 17]; «хурр. та; «мужчина, самец» [Старостин С.А., «Труды по языкознанию». Языки славянских культур – М., 2007 г. С. 373], в связи с этим мы считаем, что слово стаг / таг / саг – древнейшее по происхождению, и оно не могло быть заимствовано из осетинского, в котором означает лишь «олень» и «... ни в одном из индо-иранских языков ос. sag (как и «скифское» saka) в значении «олень» не встречается»... [Арсанукаев Р.Д., «Вайнахи и аланы». Издательство «Абилов, Зейналов и сыновья». Баку, 2002 г. СС. 57-59], к которому и возводится «... тотемическое племенное название saka «скиф», принадлежащий к тотему оленя»... [Арсанукаев Р.Д., «Вайнахи и аланы». Издательство «Абилов, Зейналов и сыновья». Баку, 2002 г. С. 57], [Абаев В.И. «Осетинский язык и фольклор». Ч. III. М.-Л., 1949 г. C. 179], а в нахских языках оно значит и «олень», и «мужчина, человек», и, соответственно, хурритское таг и нахское: чеч. стаг / таг / саг, инг. саг, бацб. стIакI «мужчина, человек», и «чеч. сай (диал. саг), инг. сей, бацб. саг «олень» [Арсанукаев Р.Д., «Вайнахи и аланы». Издательство «Абилов, Зейналов и сыновья». Баку, 2002 г. C. 58] восходят, возможно, к общему источнику, вне зависимости от иранских языков. Об этом свидетельствует начальное «т» в хурритском, которое объясняется тем, что в чеченском «с» и «т» в начале слова может меняться, или состоять вместе «ст», и от этого смысл слова не меняется.

Руководствуясь этим, мы можем предположить, что слово сак / саг заимствовано из хурритского посредством нахских языков в осетинский и, соответственно, скифы-саки, возможно, заимствовали этот этноним из нахских языков, или часть из них, которая именовала себя так, была нахоязычной» .

Но вернёмся к теме «пейсы»! Такое название носят «локоны на висках мужчин, которые оставляют нестрижеными». Апологеты указанной традиции ссылаются на следующий текст Торы: «Не стригите край [пеат] голов ваших кругом, и не порти край [пеат] бороды твоей» («Левит», 19:27). Как видно из цитаты, текст Божественной книги не содержит призыва к отращиванию волос. Однако какой бы ни была изначальная идея Писания, современный иудаизм (Талмуд) трактует это предписание как запрет «выравнивать волосы на висках от задней части ушей до лба» (Мак. 20б). В «Электронной еврейской энциклопедии» подчёркивается: «Волосы на этом месте нельзя удалять полностью даже ножницами или электробритвой, которыми можно пользоваться для снятия бороды» . Этот, между прочим, отсутствующий у евреев-сефардов обряд со временем трансформировался в отличительный признак иудеев от всего прочего мира. Евреи из Йемена так и называют пейсы – «симаним», то есть «признаки» . И это не единичный пример произвольного толкования заповедей Всевышнего. Похоже, подобное религиозное новшество было вызвано не столько духом и буквой первоисточника, сколько подчёркиванием этнической индивидуальности.

Если опять вчитаться в ранее озвученные строки из Торы, то в них ясно слышится запрет на полное сбривание и на проведение конкретно очерченной линии кантовки по п��риметру границы волосяного покрова на голове. Здесь напрашивается аналогия со старинным нахчийским поверьем, сведения из которого в качестве так называемого полевого материала автор настоящего исследования почерпнул из устных народных преданий, и ранее ничего похожего не наблюдал в существующей фольклорно-этнографической литературе. Так вот, издавна в среде нахов процесс бритья голов представителям мужского пола (в особенности, мальчикам) считался занятием довольно щепетильным и ответственным: из-за недопустимости в лицевом, затылочном и височном участках головы удаления так называемых пушковых волос, расположенных по краям, по периметру основного (жёсткого, щетинистого, стержневого) волосяного покрова. Наиболее трепетно от непроизвольного неумышленного удаления волосяного покрова, оберегались виски (чеч. «гиччош»). Существовала примета: если обрить под корень мягкие пушковые волосы головы, мальчики могут вырасти трусливыми, а мужчины – утратить физическую мощь и мужественный дух.

Наравне с озвученной информацией в народной памяти присутствуют и обратного содержания свидетельства – оказывается, в старину у чеченских женщин существовал обряд удаления мягкого волосяного покрова из-под косы, и делалось это с целью ярко обозначить гендерный контраст, дабы «усилить» женственность .

В связи с перечисленными деталями в качестве ассоциации в сознании всплывает история библейского персонажа Самсона, чья телесная мощь заключалась в длине волос на голове. И лишь вероломство возлюбленной Самсона – Далилы, – позволило филистимлянам распознать секрет силы их заклятого врага. Не это ли повествование вдавилось в генетическую память чеченцев, сопутствуя им на протяжении трёх тысячелетий в виде народных примет и традиций?

А.Т. Исмаилов даёт перевод чеч. «гиччо», во мн. ч. «гиччош»: «бакенбарды», «волосы на боковой части черепа от виска до лба» , тогда как у А.Д. Вагапова встречается и такое толкование: «пейс, завитушки, кичка» .

В завершение очередного этапа нашего исследования, с целью сопоставления с «пео;т» и тождественным ему «пейс» («края;», «углы»), вновь представляем вниманию читателя предполагаемые однокоренные чеченские аналоги:

1) «пен», диал. «пе» («стена», «преграда»). Возможно, что этноним Пешхо (чеченский тайп) восходит к диалектной форме «пе» (во мн. ч. – «пеш»), так как местность (горы Галанчожского района Чеченской Республики), откуда произошло расселение представителей данного рода, отличается едва ли не вертикально отвесными скалами, наподобие стен... К указанному выше ряду стоит отнести и русск. «печь» (др.-русск. «печь», укр. «пiч», блр. «печ», болг. «пещ», сербохорв. «пе;», словен. ‘реc’, слвц. ‘рес’, польск. ‘рiес’, в.-луж. ‘рjес’, н.-луж. ‘рjас’), восходящего к ст.-слав. «пешть», несмотря на то, что официальная версия происхождения термина восходит к праслав. *реktь: пеку; ср. др.-инд. paktis ж. «варка, вареное кушанье» . «Впервые в русском языке глагол «печь» встречается в памятниках литературы, относящихся к X в. Глагол «печь» происходит от древнего индоевропейского корня и встречается во множестве языков. Это слово имело (и сейчас имеет) множество значений: приготавливать пищу путём прогревания её в печи или на огне; обжигать что-либо; обдавать сильным жаром» . По нашему мнению, в основе термина лежит сам принцип конструирования данных устройств, состоящих из стенок, и связь с санскритом (др.-инд. paktis) здесь явно надумана, будучи результатом подгонки «под индоевропейские стандарты». Далее, чеч. «пен» / «пе» также обнаруживает родство с русск. «пещера» (от чеч. «пе» («стена») и «шера» («гладкий»), «гладкая стена») и лат. Penates. Пенатами в римской мифологии именовались божества-хранители и покровители домашнего очага, рода, семьи и запасов продовольствия, а впоследствии – всего римского народа. Иногда отождествлялись с ларами. Термин penates возводится к лат. penus («кладовая»), penetralis или penetralia («внутренняя, потайная часть жилища, святилища, храма»). Отсюда – «penates» («родина», «дом») и «penator» («несущий продовольствие», «кормилец»). Излюбленная поэтами фраза «родные пена;ты» впоследствии обрела значение «родной дом, домашний очаг», и нередко в восприятии слушателей отражалась как «родные стены» . Таким образом, беря за образец лат. penus («кладовая»), мы видим очевидную связь с чеч. «пенаш» («стены»), от «пе» или «пен». Кстати, нахская платформа очевидна и в обозначениях других персонажей римской мифологии – лары (чеч. «ларо» – «оберегать», «хранить», ср. с русск. «ларь» / «ларец» / «ларчик»);

2) «пана» – «неизведанный, далёкий, Дикое поле» (А.Д. Вагапов); «неизведанный, необитаемый, равнинный»; «бескрайность, необитаемый мир, ничейная территория» (А.Т. Исмаилов) . Кстати, этот же корень содержится в названии историко-географической южно-дунайской области Паннония. Если брать во внимание утверждение «Энциклопедического словаря» Ф.А. Брокгауза и И.А. Ефрона о том, что «Паннония считалась в древности суровой; мало плодородной страной, с холодным климатом и огромными лесами» , указанная формулировка всецело соответствует значению чеч. «пана», в форме «па;наниэ» или «па;нониэ» .

Между прочим, в собственно римской мифологии Пан [Pan] – бог лесов, полей, пастбищ и пастухов .

В перечне топонимов древнего Израиля встречается располагавшийся на востоке страны приграничный город Пенуэл / Пенуил , укреплённый Иеровоамом – первым правителем Израильского царства после раскола прежде единого протоизраильского государства на два образования. Здесь налицо чеч. «пе» / «пен» («укреплённая стена»). В итоге выводим нахское словосочетание «пенойн эл» [penuoj-el, penuj-el] – буквально «господин стен», что подчёркивает степень надёжности фортификаций, защищённости укреплений. Попросту говоря, в ряде нюансов названные лексемы имеют между собой пересечения, и общей точкой этого соприкосновения станет «окраина», «оконечность», что сливается с понятиями «край» или «угол». Что же касается имени Паниэль, то в каббалистике дано толкование: «Паниэль, от слов пани (паним) – лицо и Эль – Творец» . Но, по нашему мнению, первая часть («пани») имеет отношение не к понятию «лицо», а к пространству: «панин эл» [pani-el] – «господин неизведанных просторов». Точно по такому же принципу, похоже, смоделировано встречающееся в Торе имя Бетуель (Вафуиль), ;;;;;;, который был потомком Арпакшада, сыном Нахора и отцом Лабана и Ребекки. В переводе с нахского «беттан эл» [beta-el, betu-el] означает «Властелин Луны». Библейское имя Дании;л русифицировано, тогда как его оригинальная модель – Даниэль (ивр. ;;;;;;;;;;;). С учётом способности этого пророка к разгадыванию снов, его имя трактуется как «Бог мой судья»: «Дании;л, Дани;л, Дани;ла – мужское еврейское личное имя библейского происхождения, восходящее к др.-евр. ;;;;; («Даниэль»), личному имени пророка Даниила. Буквальный перевод: «судья мой Бог», «Бог мой судья», «Бог есть судья», что означало «Даниил ходил перед Богом, просил Бога судить его каждое движение». Исходное древнееврейское имя «Даниэль» двухосновное: «Дан» (судья) и «эль» или «эель» (Бог); поэтому и допускает множественность трактовок». Однако, по нашему мнению, здесь имеет место сложение двух нахских лексем: «де» («день») и «эл» («господин»). Таким образом, Денан-Эл [Dena-El] или, во мн. ч., Денойн Эл [Denoj-El] или Денийн Эл [Denij-El] означает «Дней господин». По схожей схеме конструируется и имя Шамуил (Шамиль) – Шеман эл [;ema-El] («повелитель Шама»?). Теперь рассмотрим вариант «Самуил», или, точней, «Самуэль» [Samuel], которое считается древнееврейским мужским именем, соответствующим русск. Самойла и евр. Шмуэль (;;;;;;;;;;), то есть «услышанный Господом», то же что и Шимон. Этим именем был наречён реальный исторический персонаж. Жил Самуил в первое царствование. Праведная богоугодная жизнь этого человека, наделённого пророческим даром, описана в Библии. «Его мать долго молилась о рождении ребёнка и дала обет, что посвятит его Богу. И в три года Самуила отдали в храм. Через несколько лет у него открылся удивительный дар: он стал слышать «глас Божий» . Возможна связь с чеч. «сема» («бодствующий», «недремлющий»), «самуо» («бессонное состояние», «бодрствование»).

Пури;м. Не вдаваясь в подробности библейского повествования, сразу же обратим внимание на само название иудейского праздника Пурим, установленного в память спасения от истребления иудеев, обитавших в пределах Персидской державы, история о котором относится к V в. до н. э., будучи изложенной в Книге Есфири. В результате проживавшие на персидской территории евреи-израильтяне избегли истребления, замышленного против них Аманом-амаликитянином – фаворитом царствовавшего от Индии до Эфиопии над ста двадцатью семью областями мидо-персидского монарха Артаксеркса (Ахашвероша), предшественника Ксеркса, сына и преемника Дария Истаспова, мужа Есфири (Эстер, двоюродной сестры и приёмной дочери Мардохея, состоявшего в то время при дворце).

Итак, принято считать, что «пурим» (ивр. ;;;;;;;;) производно от аккадского «пуру» / «пур» («жребий»). Но точно такое же слово нами отмечено в чеченских диалектах – «пурум» / «пурм» / «пурам» («дозволение», «разрешение», «благословение»), наряду с чеч. «пурба» (лингвопереход б ; м). Из обеих приведённых лексем более ранней базовой фо��мой, как нам кажется, является вариант «пурм», из-за наличия в составе лексемы словообразовательного суффикса -м.

И, в завершение данного витка рассуждений, добавим ещё один неожиданный, но очевидный штрих: чеч. «пурба» соответствует русск. «проба». Учитывая глубокие собственно нахские корни лексемы «пурба» и чисто славянскую природу «пробы», мы можем говорить об общих истоках – из недр единого праязыка, по всей видимости, связанного с сарматским периодом. Но беседа об этом в нашем повествованим пойдёт поздней.

Ровоа;м. Такова в Синодальном переводе русская транскрипция имени сына и престолопреемника Соломона (Сулаймана, мир ему), первого Иудейского царя после отложения десяти колен из состава единого государства. Читаем у Нюстрема:

«Ровоам – Рахавам. Ровоам – сын Соломона и аммонитянки Наамы, на 41 году жизни, после смерти отца, занял его престол и процарствовал в Иерусалиме 17 лет, 975-958 гг. до Р.Хр. (3 Цар. 12; 14:21 и дал.; 2 Пар. 10-12 гл.). Когда Ровоам пренебрёг советом опытных старейшин и отклонил требование израильтян облегчить их тяжёлое положение, в которое ввёл их его отец Соломон, то десять колен отложились и образовали своё Израильское царство, избрав царём Иеровоама. Таким образом, Ровоам стал первым царём Иудейского царства. Он пытался силою подчинить отпавшие десять колен, и вражда между разделившимися коленами не прекращалась во все время его царствования. Народ впал в ужасное идолопоклонство и за это на пятом году царствования Ровоама был наказан нападением египетского фараона Сусакима, который наложил на землю тяжкую дань. См. «Сусаким» .

Ровоам родился в 1003 г. и вступил на престол в 962 г. до Р. X., и царствовал 17 лет (3 Цар. 14:21; 2 Пар. 12:13), хотя, по подсчёту Уильяма Ф. Олбрайта, годы его правления – с 932 до н. э. по 915 до н. э., а по Э.Р. Тиле – гораздо дольше, с 931 до н. э. по 913 до н. э. .

Вот что вещает о нём энциклопедическая статья:

«В начале своего царствования он мог бы воспользоваться случаем успокоить неудовольствие, возбуждённое чрезмерными налогами податей, наложенных на народ в царствование его отца; но отвергнув мудрый совет старейшин и последовав легкомысленному совету молодых людей, он возбудил своим гордым и надменным ответом на законные требования народа сильное народное негодование, и ускорил разделение своего царства (2 Пар. 10:1, 14). Помимо этой несправедливости он нанёс народу ещё глубокое оскорбление в следующих словах: «Отец мой наказывал вас бичами, говорил он, а я (буду бить вас) скорпионами» (ст. 11); вследствие сего 10 колен отложились от него и только колена Вениаминово и Иудино остались верными ему, Ровоам хотел было остановить мятеж в самом начале, но имел неосторожность поручить это дело главному начальнику над собиранием дани. Народ, искавший облегчения от податей, побил его каменьями. Ровоам поспешно собрал войско, чтобы идти на мятежников, но пророк Самей возвестил ему, что это совершилось по устроению Божию и тем остановил его (3 Цар. 12:1, 24). Царь и народ должны были покориться воле Божией. Несмотря на то междоусобная война постоянно продолжалась между двумя партиями (2 Пар. 12:15)» .

Ещё одну, на наш взгляд, немаловажную ремарку предварим цитатой: «Тогда раздражённый Израиль единодушно воскликнул: «Какая нам часть в Давиде? нет нам доли в сыне Иессеевом; по шатрам своим, Израиль! теперь знай свой дом, Давид!» (3 Цар. 12:16). И только колена Иудино и Вениаминово остались верными Ровоаму; а прочие десять колен, соединившись вместе, избрали себе царя и с этого времени навсегда освободились из-под власти потомства Давидова» .

Надо полагать, потомство Давида (мир ему) не было малочисленным. И если с разделением страны на два враждебных царства, из-за недружелюбного отношения к себе со стороны израильтян оно и покинуло пределы новообразованного Израильского государства, то уж точно нигде в источниках конкретно не сказано об их поголовной миграции в южный ареал обитания Бану Исраилов – в Иудею. Да и вряд ли подобный факт мог бы остаться вне сферы внимания современников: его обязательно запечатлели бы хронисты. Действительно, в Иудее пророческую линию продолжили потомки Соломона, сына Давида (мир им обоим). Основываясь на собственном анализе, рискнём предположить, что определённый контингент Давидовичей мигрировал северней, в пределы Урарту, куда ранее, ещё в Эпоху Судей, отселилась бо;льшая часть Вениаминова колена, обосновавшаяся на относительно небольшой территории и основавшая там мощную державу древности. Но об этом – отдельные рассуждения.

Теперь, не особо углубляясь в личностные характеристики библейских персонажей, постараемся этимологизировать имя Ровоам. И, главное, не запутаться в вариантах, ибо порой в источниках содержится разнобой в произношении имён одних и тех же исторических лиц, как, например: Шешонк / Сисак / Сусаким (египетский фараон).

Итак, официальная точка зрения: Рехобоа;м / Рехав’ам / Рахаво’ам (ивр. ;;;;;;;;;;) переводится как «умножающий народ», «он умножает свой народ» или же – «распространитель народа», «распространяющий народ». Однако мы исходим из непоколебимого убеждения, что в тот период Бану Исраилы пока ещё не обладали семитским наречием в качестве родного языка. Следовательно, делаем условную разбивку на части: Раh (Бог) + воI (сын) + -ам (суффикс словообразования).

Получаем: Раhан воI («Божий сын») + суффикс -ам [Rahan-vo’-am, Rahvo’am], то есть тот, кто обладает статусом «Божий сын».

Завершая раздел, в том же ракурсе рассмотрим имя оппонента Ровоама – Иеровоама, чей сложный и противоречивый образ предстаёт со страниц Писания, где в «Третьей книге Царств» (тогда как по еврейскому канону – в «Первой книге Царей») устами пророка Ахии Силомлянина ему, Иеровоаму, возвещается воля Божья: «Тебя Я избираю, и ты будешь владычествовать над всем, чего пожелает душа твоя, и будешь царём над Израилем» (11:37); «Если будешь соблюдать всё, что Я заповедую тебе, и будешь ходить путями Моими и делать угодное пред очами Моими, соблюдая уставы Мои и заповеди Мои, как делал раб Мой Давид, то Я буду с тобою и устрою тебе дом твёрдый, как Я устроил Давиду, и отдам тебе Израиля» (11:38).

Тем не менее, опять же вне рассмотрения личностных качеств, обратим наше внимание на само имя: иудейские толкователи Иеровоа;м (ивр. ;;;;;;, йеробам, йаробам) переводят так же – «да умножится народ»). Памятуя о написанном нами ранее, предположим добавление вначале эпитета «Iи» в значении «Божественный», «Относящийся к Божьему Духу». Получаем: Iин Раhан воI («Духа бога Ра сын») + суффикс -ам [‘i-Rahan-vo’-am, ‘iRahvo’am].

Сара (Sarah). Жена Ибраhима (Авраама) и мать Исх;ака (Исаака), мир им обоим. Неожиданно для нас «Библейский словарь» даёт перевод: «госпожа моя», а Сарра (с удвоением «р») – «госпожа множества» . Разумеется, надо учесть, что именослов (ономастика) той или иной этнической группы, будучи нередко заимствованным или разбросанным по разным наречиям древности, не всегда отражает языковую принадлежность конкретного народа. И, тем не менее, «чеченский след» обнаруживается в рассматриваемом нами женском имени, подвергаемом нами разбивке на Sa и Rah. Первая часть не вызывает сомнений: чеч. «сан» [sa] (конечная «носовая» буква «н» [;] содержит определённую грамматическую нагрузку, подразумевая родительный падеж, но при этом при чтении вслух не произносится категорически, тогда как в ингушской грамматике даже не отражается при написании) имеет значение «мой», «моя», «моё». Зато анализ второй части имени (rah) требует более скрупулёзного внимания. Мгновенная ассоциация, приходящая на ум, это имя верховного божества Ра (др.-греч. ;;; лат. Ra), считавшегося богом Солнца в пантеоне Древнего Египта, где болезненная фантазия жрецов обожествляла каменных и глиняных идолов, людей, хищников, природные явления и небесные тела. Примечательно, что в коптском языке, применяемом для дешифровки древнеегипетских иероглифов, «RH» означает «Солнце». Для сравнения вспомним чеч. «эла» / «эли» и инг «аьла» («повелитель», «господин», «князь», в глобальном смысле – «Бог»). Термин «рав» в наши дни используется в иврите в значении «господин». Сюда же относится и определение священнослужителя – «раввин». Похоже, изначально слово имело форму «РАББИ», что, кстати, в арабском языке означает Бога. Можно быть уверенным в том, что и r-h в старину означало «господин» или «госпожа». Оказывается, в арамейских текстах иудейских писаний понятие «дух» мыслится как «мать», потому что в семитских языках «ruah» (дух) имеет безусловное отношение к женскому роду. К примеру, в еврейских писаниях встречаются: Дух Божий – ruahelohim (Быт. 1:3); Дух Господень – ruahYahve (Яхве) (Суд. 3:10 и др.); Дух Святой – ruahkadosh (Ис. 63:10 и др.); Дух благой – ruahtov (Неем. 9:20 и др.).

Сопоставим имя Ra(h) с титулами ра;джа (санскр. ;;;, r;ja – «правитель») и ра;ни (r;ni – «жена раджи», «княгиня»), и параллельно сравним с лат. regis / rex («царь»), regina («царица») и нем. Reich («царство»). Судя по всему, корень r-h имеет древнюю природу, составляя корневую лексику ряда наречий. Опять-таки, с точки зрения словообразовательных канонов чеченского языка получаем: San Rah = Sarah (Сара). По Божественному благоволению в поздней редакции этого имени – Сарра, – отмечено удвоение согласного «р», и это явление (подобие ташдида в арабской фонетике) свойственно нахской речи, так как в смысловом отношении имеет усилительную степень, чаще передаваемую интонационно, с подразумеванием множественности: «дика» («хорошо») – дикка («очень хорошо»); «майра» («смело») – майрра («очень смело»); ма-дара («как есть») – «ма-дарра» («досконально, как есть»). К тому же, в увязке с той же чеченской грамматикой, добавление в окончаниях имён существительных сонора -р / -ар также обозначает множественность. Например: «зуда» («женщина»), во мн. ч. «зударий», «нуц» / диал. «новц» («зять»), во мн. ч. «невцарий», «нус» («сноха»), во мн. ч. «несарий» и т.п. Итак, Sarrah – приемлемая модель от хуррито-нахского San Rah [Sarah].

Дополнительно вникнем в библейское имя Рахи;ль / Рахе;ль (ивр. ;;;;;;) – одной из двух жён патриарха Иакова (Йа’къуба, мир ему), младшей дочери Лавана, сестры Лии, матери Иосифа и Вениамина. Предполагаемый перевод – «овечка». Однако, используя всё тот же аргумент нахоязычия, проведём симметрию с именем Sarrah. Итак, учитывая всё вышесказанное, если рассматривать их как синонимы, при сложении обеих морфем (Rah и El) получается редуплицированный смысл «Госпожа-Госпожа». Либо Rahan El [Rah-El] имеет иной смысловой оттенок – «от (бога) Ра госпожа», «к (богу) Ра относящаяся госпожа».

Предположительно, эта же морфема Rah / Ra / Re присутствует и в имени «Ребекка».

Очередной нахизм содержится в книге Судей Израилевевых – в имени Дебо;ра (;;;;;;;;;, Двора;). Эта женщина жила в эпоху Судей, будучи не только судьёй и ясновидящей, но также вдохновительницей и руководительницей борьбы против ханаанского царя Явина, правившего в Хацоре (приблизительно 1200-1125 гг. до н. э.). В Песне Деборы она предстаёт как народная предводительница, «судья Израиля» (Суд. 4:4) и «мать в Израиле» (Суд. 5:7) . В основе имени, по-видимому, лежит глагол «д;ба» («плодиться», «умножаться»), а «д;бо» («плодить», «умножать»). Разница лишь в пассивном и активном залогах. Таким образом, «дебар» / «дебор» означает «размножение», «естественное воспроизводство».

Итого, в переводе debon rah – «плодовитости госпожа», «размножения госпожа».

Сио;н (ивр. ;;;;;;;, Цийон). Гора в юго-западной части Иерусалима, на вершине которой возведена городская крепость. Один из предполагаемых вариантов перевода – «блестящий», «солнечный» – как и во многих аналогичных ситуациях, является банальной подгонкой под упомянутые «стандарты». И всё же у этого названия «этимология неясна, возможно, «цитадель» или «укрепление на холме». Еврейская традиция, начиная с древних пророков (Иеремия 31:20), сопоставляла его с понятием цийун, ивр. ;;;;;;;; – веха, ориентир для возвращения» . Однако в цитированном раввинском тексте упоминается Храмовая гора Цион, названная в Торе «первой».

Минуя чеч. «цIена» («чистый», «святой»), здесь для сравнения можно привести чеч. «цхьаъна» («на одного»), «цхьана» («воедино», «вместе», «слитно»), от чеч. «цхьаъ» («один», «единица»). И эта деталь подтверждает нахоязычие изучаемых эпохи, региона и этноса.

Сулайман, Соломо;н, Шломо; (мир ему). Имя знаменитого пророка, младшего сына пророка и царя Давида. Варианты произношения различные в разных языках: в арабской транскрипции в Коране – Сулайман ( ); др.-евр. Шломо; (;;;;;;;;); лат. Solomon и греч. ;;;;;;; или ;;;;;;;. Надо отметить: последний вариант извлечён из Септуаги;нты (от лат. Interpretatio Septuaginta Seniorum – «перевод семидесяти старцев»), датированной III-II вв. до н. э. и являющей собой собрание переводов Ветхого Завета на древнегреческий язык, выполненных в Александрии. Значит, хронологически эти тексты и заключённая в них транскрипция данного антропонима как бы ближе к первичной модели. Более древняя. Вот почему, наряду с еврейским вариантом, она взята нами за основу. Так вот, в древнегреческом написании в первом слоге присутствует буква а, тогда как во втором – о. И этот нюанс очень принципиален. Далее, еврейская традиция отождествляет имя Шломо (Соломон) с ивритом: либо «;;;;» («шалом» – «мир», в смысле – «не война»), либо «;;;» («шалем» – «совершенный», «цельный») . И далее: «Уже при рождении Соломона пророк Натан выделил его среди других сыновей Давида и признал достойным милости Всевышнего; пророк дал ему другое имя – Едидья («любимец Б-га» – Шмуэль I 12, 25). Некоторые полагают, что это было настоящим его именем, а «Шломо» – прозвищем («миротворец»)» .

Суммируя и обрабатывая имеющуюся информацию, в качестве итогового знаменателя выводим – Сало;м, Саломо; или Салома;. И с этой минуты, думается, уже настал момент истины, чтобы свести воедино нити рассуждений и тем самым отныне раз и навсегда избавить человечество от неведения и путаницы. Как мы упоминали ранее, одно из названий Иерусалима – Ариэл, – было неправильно истолковано дешифраторами как «Лев Божий». Вряд ли кто-нибудь задавался вопросом: почему такое произошло? – тогда как все эти столетия ответ находился на поверхности. Вспомним исходное прозвище Иерусалима – Салам. Дело в том, что чеч. «лам» («гора») очень напоминает чеч. «лом» («лев»). Получается, Ариэл (Ариил) «превратился» в Божьего Льва по причине удивительного созвучия «Горы света» (Са-лам) [Sa-lam] с «Сан Лом» [SaLo;m] («Мой Лев»). И даже после утраты нахоязычия этот смысл застыл в толкованиях иудейских комментаторов, у которых, по-видимому, имелись древние сведения о некоем льве. Теперь мы полагаем, что чеч. Сан Лом («Мой Лев»), которое без проблем могло иметь фонетические варианты, типа Сан Лома; или Сан Ло;ьма, и есть разгадка пророческого имени. Если «Лом» переводится как «Лев», то, соответственно, «Лоьман» [L;ma] – «Львиный», «Льву относящийся». Действительно, какой родитель не сочтёт за радость облагородить отпрыска «львиной» характеристикой!? Между прочим, у евреев-ашкенази всё ещё встречается по созвучию очень близкая к нахской форме разновидность имени Шломо – Шлёма.

Обратим внимание, как описаны некоторые элементы убранства в храме, воздвигнутом царём Соломоном (мир ему): «В парадном зале на возвышении стоял большой трон из слоновой кости и золота, к нему вели шесть ступеней. Трон охраняли две статуи львов, и ещё по два льва дыбились на каждой ступени» .

Известно, что с древнейших времён излюбленными сюжетами хурритских ваятелей были статуи со львами. Так, например, в храме Шавушки красовались серебряные кувшины в форме львов. Похоже, эта традиция была унаследована Давидом и Соломоном (мир им обоим). По нашему убеждению, эти изображения как раз и есть доказательство того, что; и кого именно символизирует само пророческое имя, отображённое в кораническом изложении в форме Сулайман. Согласно арамейско-арабских грамматических канонов, вкрапление «йоты» (то есть согласного й) вовнутрь корня слова несомненно является показателем двойственности. Считая справедливой нашу гипотезу о том, что имя Салома; (Шломо;, Соломон, Сулайман) в переводе с хуррито-нахских наречий означает «Мой Лев», делаем такой вывод: адаптированное в арабском языке «Сулайман», по идее, должно уже означать «Два Моих Льва».

Надо полагать, эпитеты «Лев» или «Мой Лев» в составе имён не являлись большой редкостью у израильтян затронутой нами эпохи. Так, встречающееся у представителей бениаминитов (1 Пар. 8.24 и след.) и левитов (1 Пар. 26.3) имя Элам очень близко чеч. «Эл-Лам» («Господин-Гора») или «Эл-Лом» («Повелитель-Лев»). У чеченцев встречается похожее имя – Лом-Эл, по-видимому, обретшее с принятием ислама огласовку Лом-Iела [Lom-’ela] («Лев-Али»), чей смысл вовсе не контрастирует с библейским вариантом.

В 1934 году в ходе раскопок на холме Тель-Харири (Сирия) французским археологом Андре Парро найдена статуэтка с фигурой бородатого мужчины с молитвенно сложенными руками. Клинописный текст у основания скульптуры гласил: «Я Лами-Мари, царь государства Мари...» . Скорей всего, в первой части царского имени также содержится упомянутый эпитет, примерно переводимый с нахского как «Лев-Муж». Касаемо фразы «государство Мари»: по-видимому, там речь не о названии страны, а о её пафосной характеристике: «государство (истинных) мужей». Такое вот истолкование предлагает нахская лексика.

«Львиное» начало обнаруживаем в теониме Ламашту – персонаже шумеро-аккадского пантеона. Так именовалась женщина (демон детских болезней) с львиной головой, которая, согласно мифологии, поднималась из подземного мира, насылала на людей болезни и похищала детей. Изображалась кормящей грудью свинью и собаку. Её атрибуты – гребень и веретено .

«Ламашту», скорей всего, соответствует чеч. «стен лом» («львица») или же «лом-сту» – буквально «лев-корова», но в переносном смысле – «львица», «самка льва», так как издревле у нахов эпитет «сту», во мн. ч. – «стерчий» («вол», «корова»), от которого, собственно, и происходит термин «сте» / «се» / «те» («самка»), подразумевает супругу или, в широком смысле, женщину. Есть основания предположить, что и русск. «стерва» восходит к этому же нахизму.

В пользу такого утверждения свидетельствует следующая характеристика из словаря В. Даля:

«СТЕРВА – ж. и стерво ср. труп околевшего животного, скота; падаль, мертвечина, дохлятина, упадь, дохлая, палая скотина. Ныне корова, завтра стерва. Стервяной, ко стерву относящ. Стервятина, падалина, мертвечина, мясо палого животного» .

Принципиальный акцент: мясо не просто падали, а палого крупного рогатого скота! Рассматривая «Ныне корова – завтра стерва» как симметрию поговорки «Из огня – да в полымя», автоматически проставляем знак равенства между этими понятиями.

Талмуд, талмуда. Принятое в иврите название еврейского Священного писания – Тана;х (ивр. ;;;";;;), – в христианской традиции практически полностью соответствует Ветхому Завету, будучи аббревиатурой начальных букв ивритских слов «Тора» («Пятикнижие»), «Невиим» («Пророки»), «Ктувим» («Писания»), отражённых в названиях трёх начальных глав: Т(ора) – Н(ебиим) – Х(етубим), сокращенно: ТаНаХ. Это слово впервые появилось в трудах еврейских богословов не ранее периода Средневековья, и потому для нашего исследования не представляет интереса. Зато термин Талмуд (ивр. ;;;;;;;;;, «учение», «учёба», «изъяснение», от ивр. ;;;;, «учить»), известный ещё как устная Тора, по сути, будучи собранием религиозных трактатов, поддаётся чеченской этимологии: «Талламан да» – буквально «отец исследования», то есть «суть, главная мысль исследования», «комментарий».

По второй версии, «Талмуд» восходит к нахскому словосочетанию «тала-мотт»: «язык(, предназначенный для) исследования», «язык исследования» или, просто, «исследуй язык!» И эти переводы соответствуют другой характеристике Талмуда:

«Обширный материал, вошедший в Талмуд, начиная примерно с IV в. до Р.Х., формировался в виде устной традиции. В первой половине II в. по Р.Х. он был записан в 63-х трактатах, распределён по 6 разделам и составил единую книгу, получившую название Мишна (евр. – повторение)» .

И хотя официальные представители иудейского духовенства так и не подтверждают информацию о существовании тайной книге Талмуда, называемой «Иббур», для нас интересно само это слово, напоминающее чеч. «иэбар» («смешение»).

Проследим истоки термина: «таллам» («исследование», «изучение», «поиск») производно от глагола «талла» («исследовать», «допытываться», «изучать», «вникать во что-либо»); сюда же относится и «талламча» («исследователь», «следопыт»). В случае сопоставления последнего слова с чеч. «талмаж» («устный переводчик»), мы выявляем его новое значение: человек, через языкознание доискивающийся до сути чужеродной речи. И, в завершение, подводя итог приведённому смысловому раскладу, обратимся к международному слову «толмач»:

«ТОЛМАЧ, род. п. -а, толмачить «переводить», укр. товкмачити – то же (под влиянием толк), др.-русск. тълмачь «переводчик, толмач», толмач (часто в XVI-XVII вв., Сказ. Мам. поб. 2; см. Шамбинаго, ПМ 9; Гагара 78; Котошихин и др.), хорв.-глаголич. тльмачь, болг. тълмач, сербохорв. тумач, род. п. тумача, тумачити, 1 л. ед. ч. тумачим, сл��вен. tolmac, tolmaciti, 1 л. ед. ч. tolmacim, чеш. tlumac, tlumociti, слвц. tlmac, tlmоcit, польск. tumacz, tumaczyc, в.-луж. tоmаc, tomacic. Слав. *tъlmacь является древним заимств. из тюрк.; ср. кыпч. tylmac, казах. tilmas, тел., алт. tilmac, тур. dilmac, уйг. tilmazi (см. Радлов 3, 1091, 1390, 1770); ср. Юркянкаллио, Studiа Orientalia, Хельсинки, 1952, 17, I и сл.; Мi. ЕW 369; ТЕl. 2, 177; Младенов 644. Первоисточник всех этих слов ищут в языке митанни – talami «переводчик, толмач» (см. Клюге-Гетце 109; Юркянкаллио, там же). Тюрк. происхождение приводимого выше слова предполагает Менгес (Oriental Еlеm. 52). Из какого-либо зап.-слав. языка или из венг. tolmacs заимств. ср.-в.-н. tolmetsche, нов.-в.-н. Dolmetsch – то же; см. Клюге-Гетце, там же; Локоч 162. Местн. н. укр. Толмач, польск. Тumасz, в Галиции (Барсов, Мат. 199), явно происходит от тюрк. племенного названия Тоlmаc; см. выше, толковины.

[Немет («Асtа Orientalia Hung.», 8, 1958, стр. 1 и сл.) в специальной работе оспаривает этимологию Юркянкаллио, принимая во внимание толкование Ларошем митаннийское tal(a)mi- = «большой», и предполагает происхождение из печенежского, ср. тюрк. til/til «язык». – Т.] ».

No comments, ибо хуррито-нахский корень очевиден в составе приведённой выше митаннийской лексемы! 

То;ра и Пса;лтирь. Начнём данный раздел с того, что название одной из библейских книг Ветхого Завета – Псалти;рь или Псалты;рь – происходит от греч. ;;;;;;;;; (по названию струнного щипкового музыкального инструмента псалтерия), а псалмы (греч. ;;;;;;, в ед. ч. – ;;;;;;, англ. psalms) – это свод песен, отражающих благочестивые излияния восторженного сердца верующего при разных жизненных испытаниях. В Еврейской Библии (Танахе) эта книга называется иначе: ;;;;;;;;;; (т;hилим), что буквально означает «восхваления». В Танахе греческому ;;;;;; соответствует ;;;;;;;; (мизмор). Эту же книгу Коран именует Забуром. Данный вариант вызывает доверие, потому что, наряду с чеч. «б;гаш» – «шутки» (в итум-калинском диалекте используется форма ед. ч. – «бег»), наблюдаем существительное «забар» («шутка», «прибаутка»). А что по этому поводу говорит «Этимологический словарь чеченского языка»!?

«З;бар ‘1. шутка; 2. узор, орнамент, чеканка, гравировка’. Собственно чеч. Сближаем с авест. zafarэ ‘рот, пасть’, рус. жабры, жаба < 1. ‘большеротая’, ‘крапчатая’, диал. жаба ‘рот, зев, горло, глотка’, общеслав. *g;ba ‘рот, горловина’, нем. Kiefer ‘челюсть’, ирл. gob ‘клюв, рот’ (Шанский, 1965; 271). В таком случае внутренняя форма слова – ‘рот, уста, прорезь’, такая же как и в синонимичном биегаш ‘шутки-прибаутки’ от бага ‘рот’. Далее, возможно, родственно чеч. гиба ‘кувшин с широким горлышком’, зиебар ‘лейка’ < *гиебар ‘дырчатая, с отверстиями’)» .

Знаменателен вывод Арби Вагапова, определившего собственно чеченским этот термин, не имеющий аналогов в других языках. Сам термин бытовал у чеченцев до принятия ими ислама, что свидетельствует о том, что чеченцы сохранили его с эпохи славного пророка и царя (мир ему), и Коран без искажений воспроизводит название Божественного писания, ниспосланного пророку Дауду (Давиду, мир ему). Очевидно, в эпоху ниспослания самой книги у предков чеченцев и ингушей (хурритов-израильтян) «забар» первоначально толковалось как определённый жанр повествования: «притча», «восхваление», «занимательный рассказ», – и лишь спустя какой-то исторический отрезок времени акцент сместился и оно стало употребляться как «шутка».

Не исключено, что и название самой первой из библейских книг тоже восходит к жанру повествования. Итак, То;ра (ивр. ;;;;;;;; – тора;, буквально «учение, закон»). Арабское произношение – Товрат, и в этом виде с принятием ислама вошло в чеченскую лексику. Учитывая на уровне различных говоров чередование в чеченской фонетике гласных [o] ; [u] и оь [;] ; уь [;], рассматриваемое нами слово сближается не только с чеч. «туьйра» («сказка»), но и греч. ‘history’, англ. ‘story’. Название Торы в ашкеназском произношении – То;йро (юго-восточный диалект – Польша, Украина) и Тэ;йро (северо-восточный диалект – Белоруссия и Литва), что фонетически гораздо ближе к чеченской модели.

И вновь обращаемся к работе А.Д. Вагапова:

«Товрат ‘Тора, Ветхий Завет, Писание, ниспосланное пророку Мусе (Пятикнижие Моисея)’. Вайнах.: инг. Товрат. Заимствовано из араб. языка, в котором Таврат ‘Тора’»;

«Туьйра ‘сказка, байка’. Собственно чеч.: диал. тивра. Закономерно восходит к форме туори < таври < таварихI, заимствованной из араб.  [tawarix] ‘басня, легенда, предание’. Промежуточное таври дало в диалектах тивра (< тиври)» .

Подведём итог: чеч. «туьйра» («сказка») и «забар» («шутка») как определённые повествовательные жанры относятся к собственно нахской лексике, и существуют на протяжении трёх тысяч лет параллельно Торе и Забуру (Псалтири).

Танис и Танаис. В настоящей труде нам нравится цитировать М.И. Зильбермана, что, прежде всего, связано не только с увлекательной манерой авторского изложения, но и с множеством приводимого им фактологического материала. Единственное, в этой ситуации нас не устраивает неумолимое отстаивание семитской версии протоеврейского прошлого. Впрочем, подобная позиция не мешает нам опираться в том числе и на работы Зильбермана, который, к примеру, один из эпитетов бога Ра – Тем – дешифрует только через семитские языкы, тогда как чеч. «там» – «удовлетворение», а производное от него «тем» или «синтем» – «покой», «умиротворённость».

Однако вот что находим у того же автора:

«О Танисе, предположительно существовавшем уже в эпоху VI династии (картуш фараона Пепи (II), (раскопки Монтэ), в египетских надписях упоминается как о городе с иноземным населением – «народами передней земли востока». Результаты раскопок Таниса показали, что древние оборонительные стены этого города были возведены по правилам строительной техники, принятым в Ханаане. В рукописях упоминаются также и семитические названия озёр и протоков, лежащих вблизи Таниса (Цара): Нахал, Ша(а)на(у) и т.п.

Знаменитый Танис (Це-Ан, егип., Цоан, «построенный семью годами позже Хеврона», (Чис. 13.23)) – главный город четырнадцатого, Танисского, нома (наименование (обозначение) города часто фигурировало в текстах и как название нома). Это название («Танис») впервые зафиксировано в папирусе «Путешествие Унамона» (относится XI в. до н. э. и его событиям). Город носил и другое имя: «Цар(у)» («цар», ивр., но возможно, акк., – «узкий; враг (угнетатель); осаждать»). Заметим, что приход в поселение Цоан (Цар) какого-либо аккадоязычного рода из племени «Авраам» («народа передней земли востока») через «семь лет» после их обоснования в Хевроне (покупка, застройка и переименование Авраамом земель поселения Кириат-Арбе в Хеврон), весьма вероятен: «На поле Цоан» жили Иосиф и его народ» (Пс. 77. 12, 43).

Примечательно, что в эпоху гиксосов в Танисе (Цоане) было принято не египетское, но гиксосское летоисчисление, что может указывать на состав населения города той поры.

К востоку от Танисского нома, на песчаных берегах Пелузийского рукава, лежал восьмой, Илиопольский, ном, обозначенный в древнеегипетских текстах, как «оконечность востока (Египта)», с главным городом Пи-Том (ветхозаветный Пифом). Видимо, подневольные египетские евреи строили ветхозаветный город Пи-Том («Пи-Тем» – Город (бога) Тема – т.е. Ра) во славу бога Ра.

Расположение Пи-Тома на местности часто описывается в текстах, как его нахождение «при входе (с) востока», из пустыни. Близ города Пи-Том протекал канал с семитическим названием «Хар(о)ма» («прорыв; прокоп»). Город стоял у озера в центре местности «Сукка, Суккот» («Сукка, ивр., – «шалаш, палатка или, собирательно, – лагерь»), название которой, по мнению Г. Бругша, тождественно наименованию «Сукхоф (Сокхот)», упоминаемому в Книге Исхода» .

В лексеме «Хар(о)ма» («прорыв», «прокоп») угадывается чеч. «харш» («морщинка» «борозда», «русло»). Похоже, окончание -ш было поначалу показателем множественности, но позднее слилось с корнем, тогда как его прежняя форма «хар», очевидно, совпадает с чеч. «х;ра» – «дупло (в стволе дерева); пустота внутри чего-то; кадка для зерна, муки (из выдолбленного ствола дерева)» .

В названии «Танис» в транскрипции «Цоан» некоторые исследователи усматривают нахский этноним ЦIонтаро . Версия имеет право на существование, так как указанная область была заселена гиксосами и израильтянами – бану-исраильскими потомками Авраама (Ибраhима, мир ему). Нахский корень «цIе» / «цIа» связан с понятиями «цIе» («имя», «огонь», «очаг»), «цIа» («дом»), «цIиэ» («красный»), «цIий» («кровь»), «цIано» («очищение»), «цIена» («чистый», «святой»), «цIест» («медь») и устаревшее фольклорное «цIиетт» (в древности так называли предмет, взятый с поверженного бездыханного противника для демонстрации доказательства своей победы; у людей менее брезгливых в этом в качестве выступала часть плоти – ухо или палец убитого).

Ханаа;н. Топоним, встречающийся в Танахе, датируемый ХV в. до н.э., впервые упомянутый в аккадских текстах, в которых, по мнению некоторых исследователей, использовано хурритское слово «kinakhny» («красный») для обозначения Ханаана («Кинаххи»). Этот же термин в разных аспектах неоднократно встречается и в текстах из Телль-Амарнского архива (ХIV в. до н.э.). Однако, как отмечает С. Москати, лингвистически легче объяснить переход от названия «Ханаан» к прилагательному «kinakhny» («красный»), чем наоборот (Moscati, 1994, 17).

На этот счёт существуют и другие предположения:

«Обратим внимание на древнее ханаанейское название долины, которая находится к югу от Иерусалима, возле Солнечных ворот: «Хеенна огненная» – долина «Хенном» или «Бен Хенном» – долина сыновей Хеномовых. Считается, что название «Хенном», происходит от имени древнеханаанского божества подземного огня «Хен, Хин (Хна), Кен (Кна)», упоминаемого также и в текстах из Рас-Шамры (Угарита). Очевидно, что это – одно из архаичных имён протоханаанейского Великого бога-отца раннеземледельческой религии, бога земли и преисподней. По одному из преданий, бог Хна (Кен) и его супруга Хенат (Кенат) являлись родоначальниками (некоторых племён) ханаанеев. Не исключено, что именно это («Хен, Хин (Хна), Кен (Кна)») наименование мифического предка автохтонного населения Ханаана и послужило им как для самоназвания («Бен Хенном» – сыны Хена, Кена), так и для наименования страны (Кна(а)н – земля (долина) сынов К(е)на)» .

Красноватый отлив действительно присущ почвам Земли Обетованной, но приведённых аргументов явно не хватает для пущей убедительности, так как в нахских языках нет слов, созвучных хуррит. «kinakhny» в значении «красный». Тем более что переселение Авраама и части его родни на «Землю Обетованную» вряд ли могло сопровождаться анализом местного грунта. Здесь, скорей, присутствует другой контекст. Чеченское словосочетание «кхин нахана» («на других людей», «к другим людям») как нельзя лучше объясняет указанное наименование, так как Ханаан, вроде, и тогда не считался безлюдной местностью.

Хозе;. Этим эпитетом именовали в древности пророка. Считается, его значение восходит к ивриту: ;;;; – «видящий» . Мягко говоря, здесь опять кроется ошибка, поскольку миссия пророков сопряжена больше со слуховым и голосовым восприятием, нежели зрительным. Помнится, пророк Моисей (Муса, мир ему), беседовал с Всевышним, не лицезря Его. И на этом же настаивают мусульманские богословы:

«Когда Муса взошёл на гору, ему страстно захотелось увидеть Бога, который разговаривал с ним, оставаясь невидимым. Он сказал:

«Владыка мой, яви Себя мне, дабы я мог взглянуть на Тебя».

Он ответил:

«Ты никогда не увидишь меня (Муса был человеком, а человеку не дано увидеть Аллаhа), но взгляни на гору, на которую Я посмотрю».

Муса взглянул на гору у своих ног: она затряслась, задрожала и рассыпалась на мелкие осколки под взглядом Аллаhа.

Поражённый, Муса потерял сознание и рухнул лицом вниз. Он долго лежал неподвижно, пока его не позвал Аллаh. Муса услышал его зов и очнулся. Он увидел, что на дощечках написаны тексты заповедей Аллаhа ему и сынам Израиля. Там содержались также указания о том, как молиться, лечить больных, вести войну, как строить людям отношения между собой, и многое из того, что они должны знать. Муса взял скрижали и спустился с горы, направляясь к сынам Израиля» .

Итак, у посланников Божьих происходит строго аудический контакт как с Создателем, так и с народом, ибо речь – главный инструмент передачи мыслей. И в этой ситуации люди слышат пророка, который, в свою очередь, тоже «слышащий», что и отражено в ипостаси «хозе;» (чеч. «хеза» и инг. «хоаз» – «слышу», от чеч. «хаза» – «слышать»). Отсюда вывод: «хозе;» – «слышавший речь Господа». Кстати, морфема «хеза» так же отчётлива в пророческом имени Иехезке;ль (русск. Иезекиил), которое раввинская традиция увязывает с ивр. ;;;;;;;;;; («да укрепит Господь») . Правда, мы уже так не думаем.

Шаббат. Из-за сложностей этимологизации термина «шаббат» из арамейской лексики, на которой базируется так называемый возрождённый иврит, учёный итальянец Амброджо Донини выводит следующее предположение:

«Слово «суббота» (еврейское слово «шаббат») происходит почти наверняка от вавилонского «шабатту», что означает «день празднования полнолуния» (регулярно праздновалось также появление молодого месяца). Вавилоняне заимствовали его у шумеров, а у вавилонян его восприняли ханаане, но к седьмому дню его применили, по-видимому, иудеи» .

Сомнительность этого вывода зиждется на следующих аморфных эпитетах, добавленных в текст: «почти», «наверняка», «по-видимому», и из-за упомянутых расплывчатых вкраплений конкретно выстраивается отчётливый вектор не в пользу исконности лексемы «шаббат» (в ракурсе её собственно израильского происхождения). Однако возможно ли игнорировать тот очевидный факт, что, судя по всему, рассматриваемое слово известно задолго до «Вавилонского пленения» и было произносимо самим пророком Моисеем (Мусой, мир ему), и при том нет совершенно никакой информации о наличия иного лексического аналога? Думается, забегая наперёд, читатель предвосхитил нашу мысль о древнеизраильской «субботе». Извлекая здравое зерно из рассуждений итальянца, можно констатировать некоторые лексические параллели, и наша задача – направить эти совпадения в логическое русло. Обратим внимание на предлагаемую Донини формулировку: «шабатту»... означает «день празднования полнолуния».

Своё мнение на этот счёт Зильберман укрепляет ссылками на авторитетов, впрочем, опровергаемыми доводами Донини:

«Эрнест Ренан, знаток религии и истории еврейского народа, был твёрдо убеждён в том, что «Гипотеза о значительных заимствованиях у Востока, сделанных евреями во время их (Вавилонского) пленения, основана на совершенно ошибочном понимании состояния духа евреев и их международн��х отношений в продолжение этой эпохи... Израиль, по крайней мере, ничего не заимствовал у своих победителей».

Прекрасной иллюстрацией к суждению Э. Ренана является отношение вавилонян к субботе, считавших этот день несчастливым, «чёрным» днём. На одной из вавилонских табличек (в месяцеслове) значится: «Седьмой день... Дурной день... Не есть мяса. Не сменять одежду. Царь не должен всходить на свою колесницу, изрекать приговоров. Врач не должен класть руки на больного. Не следует приводить в исполнение задуманное». Эти «неблагоприятные дни» (umu lemnu), падавшие на 7-е, 14-е, 21-е, 28-е число каждо��о месяца были посвящены Сатурну и считались опасными для царя, жрецов и представителей некоторых профессий (Никольский 1931, с. 62-63; Smith 1875, c. 12; Segal 1964, c. 161).

Для иудея же «царица» суббота (Шаббат) – праздник, ��ень радости, принадлежащий Господу Богу; день, посвящённый общению с Ним, ибо Всевышний «благословил и освятил» этот день. Шаббат, как один из наиболее значимых еврейских праздников, упоминается уже в ряде «допленных» текстов (Исх.1:13; Ам. 8:4-7; Гош. 2:11-15)» .

С учётом нахоязычия израильтян (Бану; ‘Исраи;лов) теоретически рассматриваемый термин одинаков как для ранних семитов, так и хурритов, ибо шаббат сродни сочетанию нахских слов «шо» («год») и «бутт» («Луна», «месяц»), «шо-бутт» .

Исходя из перечисленных цитирований, выводим формулу относительно понятия «шо-бутт», свидетельствующего о том, что длина года корректируется в зависимости от положения Луны.

Говоря об относительно раннем этапе существования монолитного израильского этноса до его распада на Иудейское и Израильское царства, мы категорически отказались от таких определений, как «иудейский», «еврейский», «древнееврейский», имеющих поздние хронологические, географические, этноязыковые и конфессиональные нюансы, тогда как большинство исследователей данной проблемы не ощущают разницы между названными дефинициями.

Евреи – ещё не весь израильский массив, ибо Бану Исраилы (Сыны Израилевы) стали родоначальниками множества народов и племён, наряду с коими потом сложилась, в том числе, и иудейская народность. Следовательно, понятия «евреи» и «иудеи» тождественны, но в глобальном смысле в качестве всеохватного определения приемлем только термин «израильтяне». Впрочем, сами религии, известные нам как современный иудаизм и монотеизм времён Моисея (Мусы, мир ему) – не одно и то же.

Сеньор Донини по этому поводу пишет:

«Вопреки распространённому мнению, оказывается, что еврейская религия сложилась в сравнительно позднее время.

Её возникновение – процесс очень сложный, и в нём приняли участие самые различные цивилизации Востока: финикийцы, ассирийцы и вавилоняне, наследники шумерской культуры, египтяне, эгейцы и хетты, не говоря о так называемых индоевропейских племенах, роль которых в ранней истории Израиля, быть может, гораздо значительнее, нежели до сих пор полагали» .

Генезис иудейского вероучения сформировал и лунно-солнечный календарь, по которому до наших дней «празднуют еврейские праздники, читают Тору в синагогах, отмечают дни рождения и дни памяти умерших родственников, проставляют даты на официальных и коммерческих документах». Календарь ориентирован одинаково как на Луну, так и на Солнце, благодаря чему каждая календарная дата всегда приходится не только на один и тот же сезон года (согласно солнечного цикла), но и на одну и ту же фазу луны. Месяцы начинаются только в новолуние, как и еврейский Новый год. Еврейская Пасха – всегда в полнолуние в начале весны . Таким образом, первым месяцем в году является нисан (по-другому – авив или рош-ходашим).

Шеол. В Книге Иезекииля сказано: будучи грешником, царь Египта вместе со всем воинством своим сойдёт в Шеол, то есть в преисподнюю, царство умерших . У большинства людей смерть ассоциируется с понятием «могильный холод». Древние воспринимали обиталище душ грешников как место неуютное, холодное, чему, собственно, и соответствует чеч. «шело» («холод»), в конструкции которого видны нахские лексемы: «ша» («лёд») и «ло» («снег») .

Шхем, ;ирца (Тирца, Фирца), Самария. Итак, из исторических источников нам известны наименования трёх столиц древнего Израильского царства – Сихем (Шхем, ивр. ;;;;;;;), Фирца (Тирца) и Самария (Шомрон, ивр. ;;;;;;). И, вновь используя в качестве ключа-дешифратора уже известные нам предания и чеченский язык, рассмотрим в отдельности каждый из приведённых топонимов.

Поверхностный взгляд отмечает сходство между «Шхем» (ныне Наблус, араб.  ;;, восходит к лат. Flavia Neapolis, Флавия Неаполис), и «Шем» (легендарной прародины чеченцев), откуда, согласно древнейшим преданиям, вышли предки народа Нахчи. Впоследствии с переходом в исламскую веру это название богословы нередко соотносят со священной областью Шам, вбирающей в себя территории Сирии, Иордании, Палестины (Израиля), Ливана, некоторых районов Ирака и Саудовской Аравии.

Подтверждая сакральный ореол этого региона, пророк Мух;аммад (да благословит его Аллаh и да приветствует) обозначил данный ареал как Святую Землю (Байтуль-Мукъаддас). Ниже обоснуем тезис о происхождении чеченцев из области Шам.

Автор и прежде не раз акцентировал внимание на идентичности нахского звука тI и греческой буквы ; («тета»), соответствующей латинскому дифтонгу th (изначально – «т» с придыханием), заимствованной русским языком через церковнославянский алфавит и (из-за сходства внешнего контура) зачастую сопоставляемой с «ф», с которой она впоследствии «слилась», будучи заменённой, окончательно выпав из литературного оборота после большевистского переворота в октябре 1917 года.

В итоге прежняя ;ирца стала Фирцей, тогда как в иврите это наименование запечатлено как Тирца (;;;;;;;).

Некогда живописный город, бывший какое-то время столицей Израильского царства, упомянут в аллегории пророка и царя Соломона (Сулаймана, мир ему), в которой данный населённый пункт ставится вровень с Иерусалимом: «Прекрасна ты, возлюбленная моя, как ;ирца (Тирца), любезна, как Иерусалим, грозна, как полки со знамёнами» (Книга «Песнь Песней», глава 6, стих 4). Кроме того, что этот город располагался в пределах области Самария, его более точное местонахождение в источниках не указано.

Воспринимая, как бесспорный и абсолютный факт тезис о соответствии греч. ; с чеч. тI, в результате фонетической реконструкции само собой напрашивается более уместная транскрипция: ТIирцIа или ТIиэр-цIа (дифтонг иэ в произношении нередко сливается с и), всецело соответствующее словообразовательным и грамматическим канонам нахских наречий.

В переводе «ТIиэра ЦIа» – «Дом наверху», «Верхний Дом», «Высший Очаг», учитывая семантическую связь «цIа» с омонимами «цIе» («огонь» и «имя»), или же – обиталище верховной власти, что совпадает с понятиями «столица», «резиденция правителя».

В горной зоне, в Итум-Калинском районе Чеченской Республики, в числе прочих топонимов встречается местность ТIиэра, с которой связан крупнейший тайп ТIерлой, причисляемый к одноимённому тукуму – одной из двенадцати составных ячеек двуединого нахского этноса. В составе ингушского народа известен род Гилтахой (выходцы из с. Гвелети, что у подножия горы Казбек на территории Грузии), включающий в себя следующие ингушские фамилии: Бушевы, Газиковы, Дарсиговы, Досхоевы, Котиковы, Хучиевы, Чербижевы, некоторые Бузуртановы и Куркиевы. Так вот, в прошлом чечено-ингушские старожилы отмечали общность корней выходцев из Гвелети (Гилтахой, ГилатIхой) и Терлоевцев (ТIерлой). Считается, что это – мецхальцы, известные ещё как ближние кисты.

Итак, ;ирца (Тирца) в области Самария (в пределах владений колена Манассии) исполняла функции столицы Израильского царства, вплоть до возведения примерно в 875 г до н. э. превосходно укреплённого города Самария, куда и была перенесена царская резиденция. В Ветхом Завете (3 Цар. 16:24) сказано о том, что правитель Израиля Амврий (Омри) за два таланта серебра выкупил гору у некоего человека по имени Шемэр, построил на ней город Самария (Шамрон) и сделал его царской резиденцией, где очень скоро был построен шикарный царский дворец, внутренне инкрустированный слоновой костью.

Этот город своё название получил в честь одноимённой области, издавна славящейся своим холмистым рельефом. Любопытно следующее наблюдение: чеч. «аре» / «арие» означает «внешний простор», «пространство», «поле», «равнина». Иногда в сложных словосочетаниях лексема «аре» в обычном понимании не соответствует напрямую смыслу «равнина» для отражения плоскостного рельефа, степного пространства. Так, словосочетание Лам-Арие («лам» – «гора», «аре» – «равнина») подразумевает не столько абсолютно ровную гладь, сколько само пространство, пусть даже с гористым рельефом. В том же ракурсе рассмотрим и Хаза-Арие (к этому нахскому словосочетанию, переводимому как «Красивая равнина», «народная» этимология склонна относить название «Хазария»).

Здесь в качестве топонима выводим чеченское словосочетание Шем-Арие (Самария), запечатлённое в иврите как Шамрон. Таким образом, возвращаясь к чеченскому преданию о стране Шам (чеч. Шем) – области обитания далёких пращуров, напомним, что указанная территория не ограничивается рамками нынешней Сирии, являющейся лишь одной из частиц географической области Шам / Шем, в честь которой и получила своё название область Шем-Арие (Самария), откуда вышли предки различных современных этносов.

Экбатана (греч. ;;;;;;;;, ;;;;;;;;, арам. Hagmatana) – столица Мидии. Созвучно чеченскому словосочетанию «экъа боьттина» [eq;-b;ttina] , где «экъа» – «плоский камень», «каменная плита» плюс рассмотренный выше глагол «ботта», и в сумме получаем: «сложенные из каменных плит крепостные стены».

Этот же нахский корень «ботта» проглядывает в названии столицы Митанни – Ханнигалбат, похоже, подразумевая сторожевые башни: «ханниэ» – чеч. «ха» («стража», «охрана»); «гал» – чеч. «гIала» («город», «башня»); «бат» – чеч. «ботта» (коробочной формы строение, сложенное из огромных камней). Или выложенный из камней надёжно охраняемый башенный комплекс. Возможно, в переводе «бат» – «круговая защита» , из-за сплошной высокой ограды, напоминая по принципу конструирования чеч. «ботт» («короб», «ножны»), наравне с англ. boat («лодка»). В любом случае присутствует хурритский корень – всё тот же пресловутый «чеченский след»!

Эйла;т (Eilat, ивр. ;;;;;) – населённый пункт на юге нынешнего Израиля, на побережье Акабского (Эйлатского) залива Красного моря Индийского океана. Этот город существовал в древности, ещё в царствование Соломона (Сулаймана, мир ему).

Владычество различных держав и народов оставило свой след в фонетическом многообразии этого топонима: Eilat, Elat, Elath, Aelana или Айла (Ailah, Aylah).

В русскоязычной версии Торы Эйлат упомянут в Ветхом Завете (4 Цар. 14:22) в связи с пророком Моисеем, посетившим указанную местность, выводя с собой из Египта израильский народ, как Элаф (Эла;, Elath, Элат). (К примеру, содержащийся в тексте того же ветхозаветного повествования город Тимната в церковнославянском написании передаётся как ;имна;а, а в общепринятом каноническом произношении – «Фимнафа»).

Эйлат известен намного раньше: здесь локализуется региональный очаг процветания Эдомского царства – Эцион-Говер, с единственным на всю округу источником воды. Приключенческий роман Генри Р. Хаггарда «Копи царя Соломона» отнюдь не во всём оказался плодом авторской фантазии, так как именно в районе Эйлата в старину располагались медные рудники – знаменитые Соломоновы копи. На холме Тель-Хелейфе вдоль береговой линии Эйлатского залива в ходе раскопок в 1933 г. американский археолог Н. Глюк нашёл остатки укреплений.

По аналогии с другими аналогами того периода учёные датировали эту крепость примерно 940 гг. до н.э., то есть периодом царствования мудрого Соломона (960-931 гг. до н.э.), осознававшего стратегическую и экономическую важность побережья Красного моря. По его инициативе в Эйлате была учреждена таможня, построен флот, функционировала судоверфь. Через данный пункт транзита пролегали торговые морские маршруты из Аравии в Средиземноморье. Но после кончины в 931 г. до н.э. пророка Сулаймана (Соломона, мир ему) морские коммуникации заглохли, и указанный порт постепенно пришёл в упадок .

Этимологией топонима Элат (Эла;) может быть чеч. «латт» («земля», «область», «страна»), а «и латт» / «а латт» – «эта земля». Не исключена и другая дешифровка: «Элан латт» [El-latt] («Земля Господа» или, более правдоподобней, – «Земля Государя»). Ведь это безжизненное пространство, помимо геополитического аспекта, имело ещё и важное стратегическое значение для экономики государства (из-за наличия рудников).

Эти и другие подробности из прошлого былых Израильтян объясняют насыщенность нахского языка морской и корабельной терминологией: «акула» – «гIоркхма»; «водоспуск» («шлюз») – «халсту»; «весло» – «пийсак»; «волна» – «тулгIе»; «гарпун» – «чаьнчакх»; «залив» – «чож»; «канат» – «муш»; «ковчег» – «къарам»; «корабль» – «кема»; «море» – «хIорд»; «моряк» – «къасаг»; «мелководье» – «гомхо», «гомхалла»; «океан» – «Iапкъаз»; «остров» – «гIайре»; «паром» – «бурам»; «парус» – «гата», «четар»; «ракушка» – «лахьорч», «хипаьшка»; «судно» – «марам»).

Анализ излагаемой темы подводит к мысли о неслучайности для той эпохи морского сообщения с Аравией, что косвенно указывает на паломнический маршрут (морской путь вдоль побережья – наиболее скорый и наименее опасный), подчёркивая религиозные приоритеты древних израильтян, неразрывную преемственность с авраамическим духовным наследием, их приверженность главной святыни Единобожия – Каабе, расположенной в Мекке и некогда заново отстроенной самим патриархом (мир ему).

Сохранилось предание о том, что к пророку во сне явился его предок Ибраhим (Авраам, мир ему), убеждая предпринять паломничество в Мекку. И в ответ пророк Сулайман (мир ему) посетил Святую Землю Хиджаза, затем, путешествуя, побывал ещё и в Йемене .

Помимо привычного «Мекка» (сура «Смоковница», 95:3), параллельно в Коране встречается альтернативная модель этого благословенного города – «Бакка» (сура «Семейство ‘Имрана», 3:95), за счёт лингвоперехода м ; б, присущего указанной местности, в чьей топонимии обнаруживается нахоязычие:

Мекка (араб. ). Вместилище Каабы, главной святыни человечества. Раз первым насельником этой местности был носитель хуррито-нахского наречия (пророк Ибраhим, мир ему), то и истолкование топонима стоит поискать в нахском языке.

По данному поводу ищем ответ у К.М. Туманова:

«В чеченском языке есть слово муохк, которое означает страну, землю. Дифтонг уо, заключающийся в этом слове, соответствует гласному о в армянском произношении. Ниже мы покажем на целом ряде примеров, как чеченский дифтонг уо переходит в о и другие простые гласные в закавказских языках. Таким образом, слово муохк в армянском произношении будет мохк или мокќ, допуская переход хк в кќ.

Действительно, Мокќ (греч. Моксена) было названием одной из стран на территории древней Армении. Страна Мокќ находилась на западе от Кортчая или Кортчайка и на востоке от Аѓцника и делилась на 9 областей. Со словом мохк, очевидно, произошло то же самое, что со словом мада. На языке сумеров мада означала страну; впоследствии это слово превратилось в географическое обозначение родины мидийцев [Oppert, J. Le people et la langue des M;des. P.6.]. На этой аналогии слово мохк, обозначавшее на языке нахчаматианов страну, сделалось географическим названием одной из областей древней Армении.

Небезынтересно привести тут то объяснение, какое даёт покойный К. Патканов названию этой области. «Мокќ – название этой провинции, говорит он, – нигде не встречается в именительном падеже, а только в косвенном Мокс, Мокац, именительный которых может быть только Мокќ. А, между тем, эта провинция никогда не звалась Мокќ, а всегда Мокс, что видно из её нынешнего названия Мокс, Moeks и из того, которое давалось ей древними, Moxoene. По духу армянского языка конечная с, как признак косвенных падежей множественного числа, для образования именительного изменяется в ќ, оттуда Мокќ [Древняя армянская география, стр. 46, примечания]» .

Принимая к сведению хурритоязычие строителей Каабы (Ибраhима и Исмаила, мир им обоим) и отсутствие исчерпывающей этимологии на семитской языковой основе, предложим нахскую расшифровку: «мохк» («страна», «местность», «территория»). Тем более что в Чечне существует типологически близкий топоним – с. Махкеты (чеч. Махка тIе).

Хиджаз (араб. ). Аравийская область, в которой расположена Мекка. Из преданий явствует: эта местность несколько тысячелетий назад (в эпоху пророков) в условиях палящего жаркого Солнца, не отличалась обилием водных ресурсов и дождевых осадков. Топоним Хиджаз отражает климатический нюанс (засуху), так как в нём читается нахская фраза: хи («вода») + дожа («уронить», «бросить») + -за / -з (суффикс отрицания; словообразующая частица в окончаниях существительных и глаголов, означающая не само прямое отрицание, а всё больше неуспеваемость, незавершённость, недоделанность какого-либо процесса). Итак, «Хи дожа(н)за» / «Хидожаз» трансформировано в «Хиджаз», ибо поздняя модель топонима адаптирована канонам традиционной арабской фонетики. Если, к примеру, фраза. «хи дожа» – «воду уронить», то «хи дожаз» означает «вода ещё не выпала», очевидно, подразумевая атмосферные осадки в виде дождя. Вышесказанному не противоречит и другой, аллегорический, этимологический вариант: «хи д;жаз» – «вода ещё не паслась», из-за отсутствие водных потоков .

Хира (араб. ). Пещера уединения пророка Мух;аммада (да благословит его Аллаh и да приветствует), куда впервые были ниспосланы коранические знамения, внешне представляет невысокий тесный сводчатый проём в скале, открытый с обеих сторон. Само название сопоставимо с чеч. «хийра» – «посторонний», «уединённый», «отчуждённый», «чужой».

В истоке чеч. «хийра» и араб. «хиджра» («переселение») надо усматривать нахск. «хи» («вода»), символизирующее «водораздел», «нахождение по разные берега одной реки», «проведение водной границы», «разделение водой» или «отчуждение».

С точки зрения чеченской лексики, сам эпитет идеально характеризует Хиру, как место уединения. Помимо прочего, «хийра» подразумевает сквозное, полое пространство, что отображает скальный проём, позволяющий ветру продувать пещеру, способствуя естественной вентиляции в условиях зноя и духоты аравийского климата. Не затрагивая внешние параметры святыни, осмысливая её основное предназначение, вновь обратимся к названию «Хира», которое в переводе с нахского языка означает место уединения, чьи мистические свойства также сводят воедино, казалось бы, отличающиеся между собой понятия: по-чеченски «пещера» – «хьех», а «хье;х(а)» – «обучать», «назидать» .

Под занавес главы заострим акцент на имени жены пророка Мух;аммада (да благословит его Аллаh и да приветствует) – ‘Аиша (да будет доволен ею Аллаh), араб.  [‘Aj;a], переводимого как «живая», «жизнь», «дающая жизнь», «счастливая» . В этом корне очевидна нахская морфема «Iа» / «Iен», к которой восходят глагольные формы «Iаш ву» («он живёт», подстрочно – «живущий есть») или «Iаш ю» («она живёт», «живущая есть»). Эта ассоциация подкреплена другой деталью: «Значение имени ‘Аиша в арабском языке взято от глагола  «I;ша» [‘;;a] – «жил», и  «Iайш» [‘aj;] означает «жизнь». Говорят:     «а’ашаhу-ллаhу ‘ишатан рад’ийя» («пусть Аллаh дарует ему приятную жизнь») и  «Iаиш» [‘ai;] («тот, кто хорошо живёт», то есть «находится в хорошем положении»), а ‘Аиша – женская форма этого слова» , к которой в нахской речи фонетически максимально приближена одна из глагольных форм в повелительном наклонении: «Iайша» [‘aj;a] («живите же вы!»). К этим мыслям подводит такой любопытный момент: араб.  [‘andama] означает наречие «когда». Однако в 214-м аяте 2-й суры Корана обратим внимание на фразу  («Когда же помощь Аллаха?»), в которой понятие «когда» отражено кораническим термином  [matta], и, опять же с учётом лингвоперехода т ; ц, сближаем эту лексему с чеч. «маца» («когда»). Выходит, пространство (чеч. «метта» – «место») ощущается во временном промежутке (чеч. «маца» – «когда?») и векторе направления (чеч. «мича» – «куда?»). В нахском языке все эти смыслы имеют осязаемую взаимосвязь – через звукозамены т ; ц ; ч.

В коранической фразе интересно араб.  «наср» [nasr] («помощь»). Несомненно, в основе этой лексемы – хуррито-нахские «нус», во мн. ч. «несарий» [nus, nesarij] («сноха», «невестка») и «нуц», во мн. ч. «невцарий» [nutz, n;vtzarij] («зять»).

Кстати, нахскому «нус» у адыгов (кабардинцев, черкесов, адыгейцев и шапсугов) соответствует лексема «нысэ» («сноха», «невеста»). Стандартная метафора «несал ваха» («уподобиться снохе») означает «оказаться обязанным кому-либо». Обе «лексемы-двойники» – «нус» и «нуц» – продукт дивергенции, обусловленной лингвопереходом с ; ц. Похоже, исходное толкование термина: помощница / помощник – в силу быта, домашних и хозяйственных обязанностей молодых в патриархальных семьях. Этот вывод подтверждается наличием араб.  [nasr] («помощь»), производным от хуррито-нахской основы «нус» (при добавлении словообразовательного суффикса-окончания -ар / -р): N-S + R ; N-S-R.

Версия о «помощническом статусе» указанного термина косвенно подтверждается англ. niece [ni:s] – «племянница». Причём этот же архаизм присущ венецианскому диалекту – nesa («племянница»), тогда как в самом итальянском языке и прочих его диалектах обнаруживаем: итал. nipote, верон. neoda, падуан. nevoda.

В араб. «хьалял» [;al;l] – дозволенные поступки с точки зрения Шариата, – усматриваем нахские «хьал(а)» («снизу вверх», «наверх», «наверху») и «йал» («воздаяние»), образующие в совокупности готовое словосочетание «хьал-йал» [;al jal] – «свыше воздаяние», или деяние, следствием которого является Божественная награда.

И в финальном абзаце главы привлечём весьма популярный в богословском обиходе арабизм  [dalil] «дали;л» («доказательство», «аргумент», «довод»), используемый ещё в качестве имени собственного Далил в значениях «указывающий путь», «вождь», «руководитель» . Напоминает чеч. «д;ло» / «в;ло» / «й;ло» / «б;ло» («привести», «подвести», «привлечь»), из коего, добавив универсальный суффикс-окончание -л, синтезируем симметричный нахский эквивалент «далил».

Погружаясь в глубинные пласты нахской лексики, удаётся отследить генезис самого; языка, сформированного первыми пророками, чья философия неустанно зиждилась на принципах монотеизма. Вся эта терминология, как мы считаем, представляет частицы хуррито-нахского языкового авраамического наследия, перенятого от курайшитов остальным арабоязычным миром.

ЕГИПЕТСКАЯ МИФОЛОГИЯ

Одним из первых, кто предположил и попытался обосновать былую связь нахов с древним Египтом, был сотрудник Чечено-Ингушского республиканского музея изобразительных искусств им. П.З. Захарова Альберт Измайлов, четверть века назад в своей публикации «Страна саров» обративший внимание на глубинное содержание чечено-ингушской фразы, произносимой как соболезнование по усопшему: «Дала ге-аш-т долда цунна!» («Пусть Бог вложит ему то, что находится на месте его живота!») – и тем самым подтверждает неоспоримую идентичность погребальных обрядов, включая мумификацию покойников, с одной стороны, у чеченцев и ингушей и, с другой, у «династических египтян», то есть представителей местной знати. Подводя итоги своих умозаключений, Измайлов выдвинул предположение о том, что «при поиске очагов древней чеченской и ингушской культуры за пределами Египта не обязательно надо заниматься поиском местностей, связанных с названиями нахчо, гIалгIа или вайнах, так как очаги этой древней чеченской и ингушской культуры могут в истории существовать под названием «Страны Саков» или «Страны Саров» и других чечено-ингушских сословий, которым и за пределами Египта должны быть свойственны погребальные обряды древних чеченцев и ингушей и связанные с ними соболезнования: «Пусть Бог вложит внутренности живота во внутрь его тела! – Пусть Бог даст из этого всё потребное для благополучия его къа!»

Для этого мы и должны перейти к рассмотрению проблем культуры и погребальных обрядов древних скифов, саков и сарматов на территории нашей страны, так как заведомо не подлежит сомнению, что они происходят из древнего Египта и представляют собой последующий, но более поздний этап развития древней чеченской и ингушской культуры, в её сословно однородной форме. Поэтому уже сейчас можно с уверенностью сказать, что сословия скифов, саков и сарматов не являются «племенными» образованиями и не имеют никакого отношения к «ираноязычным» народам» .

В подтверждение мысли, изложенной в последней фразе вышестоящего абзаца, пользуясь удобным моментом, сошлёмся на одного из основателей и лидеров евразийского движения П.Н. Савицкого: «Необходимо отметить, насколько неудобно, при сложившемся словоупотреблении, называть те или иные степные народы «иранцами», хотя бы эти народы и были этническими родственниками мидян и персов. Или географическому Ирану нужно дать новое имя, или же следует придумать особое обозначение для указанных кочевых народов, например, их можно называть «степными арийцами» .

Предваряя основные этапы этой главы, озвучим возможный скептический вопрос: «А есть ли смысл искать в Древнем Египте нахскую лексику?» И, наверное, читатель будет удивлён, узнав, что чеченцы здесь – не единственные интересанты. Нашим достоянием стала такая информация: по рассказам обучавшихся в Каире студентов, местные копты при знакомстве с чеченцами приглашают последних в гости и, читая выдержки из хранящихся у них старинных книг, просят собеседников дать арабский перевод непонятных им текстов, основываясь на чеченском языке, даже если речь идёт об элементарных ассоциациях.

В контексте вышеозвученного можно наблюдать соответствия между определённой частью чеченской лексики и некоторыми египетскими теонимами – такими, как, например, имя «богини» Луны, любви, плодородия и деторождения Бастет (Баста, Баст, Бубаста) , изображённой в виде женщины с головой кошки или львицы, весьма почитаемой египтянами, тщательно её оберегавшими и считавшими кошку добрым духом , поскольку та занимала чрезвычайно важное и почётное место в местном мифологическом пантеоне. В жертву богине приносились сделанные из золота и серебра, бронзы и глины многочисленные фигурки кошек (некоторые из них сохранились до нашего времени). Культ кошки был широко распространён по всей стране, но главным центром почитания был Бубаст, или (в греческом произношении) Бубастис. Судя по названию данного населённого пункта, сам этот топоним приурочен богине Басте, будучи названным в её честь.

Следовательно, первый слог «бу» обнаруживакт прямое созвучие с чеч. «бу» («есть», «имеет место быть»), где префикс «б» выступает как классный показатель множественного числа. Далее напрашивается ассоциация с чеч. «бIов» («башня», «цитадель», «крепость»). Придавая нахскую огласовку названию населённого пункта, получаем чеч. БIов-Басти («Башня Басти»). Геродот свидетельствует о ежегодно устраиваемых в этом городе пышных празднествах в честь кошек, где «выпивали виноградного вина больше, чем за весь год. Собирается же здесь, по словам местных жителей, до 70 тысяч людей обоего пола, не считая детей» .

В 1860 году вблизи города Бени-Хасана (Египет) было обнаружено кошачье кладбище, где захоронено 180 тысяч кошек, лежавших в золотых или серебряных ящиках, украшенных драгоценными камнями. Самое древнее захоронение подобное типа датируется концом XVIII династии: сохранился кошачий гроб, сооружённый по приказу Тутмоса (верховного жреца Мемфиса), тогда как ко времени XXII (ливийской) династии относится начало расцвета культа богини города Бастет (Бубаст), который, похоже, начался задолго до написания знаменитой «Книги мёртвых», где в 17-й главе бог солнца Ра (один из самых главных персонажей египетского пантеона) выступает как «великий кот». Однако культ кошки по-настоящему расцвёл по мере обретения статуса богини Луны, плодородия и деторождения, получив при этом имя Баста (или Бубаста, или Бастет). А с великим Ра она связи не утратила – считалась его родной сестрой. Жрецы указывали на признаки, роднившие ночное животное с дневным светилом. Один из самых убедительных – глаза: чем выше солнце, тем зрачки у кошки у;же. И наоборот: чем солнце ниже, тем зрачки шире. С заходом в наступившей темноте зрачки кошки совсем расширяются, а глаза становятся круглыми, как маленькие солнца.

Этноним и имя собственное с указанным корнем «баста» / «бастет» в более позднее время обнаруживается далеко за пределами Египта. Так, на мраморной стеле развалин Пантикапея в надгробной надписи, датируемой IV в. до н.э., исследователями прочитано имя Бастак (;;;;;;;;), запечатлённое древнегреческим письмом. Л. Згуста включил его в перечень варварских причерноморских имён с надёжной «иранской» этимологией, а академик В.И. Абаев также внёс его в свой «Указатель скифских имён и названий», предположив его этимологию от др.-инд. upasta («место») .

Ранее на примере аланского имени Андак (от чеч. «онда» – «сильный») мы отметили в нахском словообразовании наличие суффикса окончания -к, который символизирует этническую, качественную или профессиональную принадлежность индивида и который также присущ славянским языкам: «поляк» (этническая принадлежность), «дурак» (от «дурь»), «вожак» («вожатый», «вождь»). Нахский субстрат налицо в имени скифcкого царя (Элий), прочитанном на монетах, «которые по заказу скифов чеканились в Добрудже во II в. до н.э.» . Ну а здесь можно уже поспорить на тему: было ли оно собственным, либо обозначением царского титула, ибо eli / ela / el с чеченского переводится как «монарх», «царь», «князь». Несмотря на нераскрытость этимологии женского имени Еле;на, которое возводят к др.-греч. ;;;;;, в нём явно проглядывает известная нам чеченская морфема «эл» / «э;ли», и, следовательно, переводится буквально «Богу предназначенная» или «Царю предназначенная» (нахск. «э;лана» / «э;лина»). Кстати, тот же самый корень содержится и в израильском пророческом имени Илия; (в оригинальном произношении – Элияху или Элия, ;;;;;;;;;;, ;;;;;;;;), известного IX в. до н. э., во времена царя Ахава и его сына Ахазии .

В один ряд со «скифским» Элий можно отнести и имя Эминак (;;;;;;;;), что похоже на чеч. «Iеминаг» [‘eminag] (буквально «обучившийся», «приноровившийся»), от глагола «Iама» («обучаться»); в одной из форм прошедшего времени – «Iеми». «Это имя читается на серебряных ольвийских монетах, датируемых 40 гг. V в. до н.э. П.О. Карышковский предполагал, что Эминак был скифским царём. По мнению Е. Молева, Эминак был представителем (эпитропом) скифского царя в Ольвии» .

Далее, перенесёмся мысленно в Пиренеи. Помимо турдетанов, турдулов, карпетанов, церетанов, индигетов, эдетанов и прочих, в числе обитавших в античную эпоху на востоке и юге нынешней Испании иберийских племён (греч. ;b;res, лат. Hiberes, Hiberi) обнаруживается этническое название – бастетаны, чьё происхождение до сих пор в исторической науке остаётся нерешённым. Сверх того возникает ещё такой вопрос: имеет ли к ним отношение рассматриваемый нами древнеегипетский культ?

Теперь рассмотрим корень «баста» сквозь призму чеченской лексики: 1) «баста» / «васта» / «йаста» / «даста» («развязывать (узел)», «разматывать», «открывать»). Термин указывает на плодородие или деторождение (по сути, благополучную развязку), поскольку в чеченской речи глагольная форма «вихкина» (буквально «связанный», от чеч. «вехка» – «вязать», «повязывать», «связывать») означает состояние мужской импотенции, полового бессилия. Зато «ваьстина» (от гл. «васта») является его антонимом, противоположным значением; 2) БIаьстий [B’;stij] – имя одного из чеченских тайпов в составе мелхистинского тукума, этимология которого пока не прояснена. Не исключено, что этот этноним соотносится с египетским этапом нахской истории; 3) «бIаьста» – род лопуха , и, похоже, сам этот термин имеет отношение к природному возрождению, расцвету, соответствуя названию времени года – весеннему периоду; 4) «бIаьсте» [b’;ste] – «весна», пора возрождения природы и плодородия (деторождения), что вполне соответствует заявленным ипостасям Басты – персонажа древнеегипетского пантеона.

В чеченских говорах удаётся отследить лингвопереход б ; бI. Так, например, литературная форма «боьха» («грязный») в некоторых местностях Шатойского района Чеченской Республики трансформирована в «бIеха». Дифтонг «бI» относится к разряду так называемых абруптивных звуков, вторичность которых в нахских языках считается установленным фактом .

Да и с точки зрения обычной логики чеч. «бIаьсте» («весна») является поздней фонетической версией исследуемого нами термина, то есть восходит к упомянутому выше глаголу «баста». Отследить связь с какой-либо иной лексемой пока не представляется возможным. В подтверждение правильности настоящего вывода приведём лат. aestas («лето») и estum («тепло»). Связь обеих этих латинских лексем между собой очевидна, равно как и их родство с чеч. «бIаьсте», несмотря на отсутствие в них префикса (в данном случае – «б»), что тоже не нонсенс для нахских диалектов. Однако исп. basta («намётка») по смыслу ближе к чеч. «бустам» («мерка», «лекало», «вязь», «узор»), производному от глагола «буста» / «вуста» / «йуста» / «дуста» («соизмерить», «отмерить», «сравнить» ), кстати, очень схожего с лат. justus («справедливый», «законный»).

В английском языке понятие «весна» передаётся словом spring, означающим также «родник», «ручей», точней, весенние талые воды. Таким образом, spring типологически сближается с чеч. «аьхке», диал. «аьрке» («лето»), напрямую производного от чеч. «ахк», диал. «арк» – так называется «горная река в ущелье», помимо дождевого питания, наполняющаяся в результате весеннего и летнего таяния снегов. К этому же выводу подводит нахский термин «Iин» («овраг»), видимо, связанный с морфемой «Iи» («ручей на дне оврага»). По примеру типологического равенства между англ. spring и чеч. «ахк» / «арк», предположим прямую связь между чеч. «Iи» («ручей») и чеч. «Iа» («зима»).

Но вернёмся к нашим домашним животным, ибо остаётся загадкой, каким же образом приведённый выше смысловой перечень древними жрецами мог быть причислен кошкам? 

Вот о чём повествует Геродот:

«Хотя у египтян много домашних животных, но их было бы ещё гораздо больше, если бы с кошками не происходило вот какого странного явления. Всякий раз, как у кошек появляются на свет котята, они уже больше не идут к котам, а те, желая с ними спариться, не находят их. Поэтому коты прибегают к такой хитрости: они силой похищают котят у кошек, умерщвляют их, но не пожирают. А кошки, лишившись своих котят и желая снова иметь других, приходят тогда к котам. Ведь это животное любит детёнышей. Во время пожара с кошками творится что-то удивительное. Египтяне не заботятся о тушении огня, а оцепляют горящее пространство и стерегут кошек, а те всё же успевают проскользнуть между людей и, перескочив через них, бросаются в огонь. Это повергает египтян в великое горе. Если в доме околеет кошка, то все обитатели дома сбривают себе только брови. Если же околевает собака, то все стригут себе волосы на теле и на голове.

Трупы кошек отвозят в город Бубастис, бальзамируют и погребают там в священных покоях. Собак же хоронят каждый в своём городе в священных гробницах. Так же, как собак, хоронят, ихневмонов; землероек же и ястребов отвозят в город Буто, а ибисов – в Гермополь. Медведей, редких в Египте, и волков, которые несколько больше лисиц, хоронят там, где найдут их мёртвыми» .

В римский период убийство кошки считалось тягчайшим преступлением. Греческий историк Диодор (I, 83) поделился пережитым: «Один римлянин убил кошку, и сбежалась толпа к дому виноватого, но ни посланные царём для уговоров власти, ни общий страх, внушаемый Римом, не мог освободить от мести человека, хотя он и совершил убийство нечаянно» .

Помимо кошек, в династическом Египте обожествлялись одомашненные животные и другие представители дикой фауны. Один из основоположников современной египтологии известный археолог сэр Уильям Мэтью Флиндерс Питри (Sir William Matthew Flinders Petrie, 1853-1942), считал, что первоначальной религией египтян был монотеизм (Единобожие). Но перед началом исторического периода развилась религия, в которой каждое племя имело своих богов, изображаемых животными, начало культа которых относится к глубокой древности. В этой связи английский египтолог Е. Бадж считает, что многочисленный египетский пантеон состоит из более пяти тысяч «богов». Наряду с почитанием изображений животных, в указанные эпохи наблюдалось поклонение антропоморфным божествам с частями тела различных зверей и птиц (быков, львов, крокодилов, соколов, ибисов, баранов и так далее), чьи мумии и статуи в достаточном количестве обнаружены археологами при раскопках. (Примечательно, что погребальные обряды в отношении бальзамированных животных ничем не отличались от похорон усопших людей). Иерархическая шкала «могущества» того или иного «священного» животного оказывалась неодинаковой, охватывая либо всю территорию страны, либо отдельные её местности, либо одну конкретную часть.

Теперь, по мере надобности, снабжая собственными комментариями, устроим отнюдь не исчерпывающий познавательный экскурс, руководствуясь известным нам перечнем:

– Воплощением бога неба Хора (Горуса) и его ипостасей (например, в образе бога Монту, вплоть до олицетворения самого фараона) являлся культ воздушного хищника сокола (или ястреба). Его изображение с распростёртыми крыльями уже в правление I-й династии считалось божественным символом неба, хотя наибольшую популярность указанный культ обрёл в поздние времена. За убийство этой птицы виновникам присуждалась смертная казнь.

– В Эль-Кабе почиталась богиня-коршун – покровительница всего Верхнего Египта, на протяжении древней истории страны, в качестве обязательного компонента входившая в титулатуры всех фараонов (царей Верхнего и Нижнего Египта). В Карнаке также почитался коршун, воплощавший богиню Мут (Мую), жену Амона, бога Тебеса, изображаемую коровой. В иных случаях жена Амона изображалась грифом (стервятником).

– Белый ибис с окрашенными в чёрный цвет концами маховых перьев почитался в Среднем Египте (c центром в Гермополе) как священное воплощение бога мудрости и знаний Тота (иногда изображаемого в виде обезьяны). Во время раскопок в Абидосе в 1913 г. было открыто кладбище священных ибисов, датируемое серединой II века н.э.

– На острове Элефантина, в Эсне воплощением местного бога Хнума был баран, также «воплощавший» бога Харшефа в городе Гераклеополе, близ Фаюма (Средний Египет). В Мендесе козёл, или баран, чей культ мог соперничать даже с культом Аписа, считался земным воплощением души бога мёртвых Осириса (Озириса), а его жена Изис изображалась коровой. В Фивах воздавались похожие почести, и бога Амона нередко изображали бараном с загнутыми книзу рогами (у других обожествлённых животных рога разведены в стороны).

– Обожествление льва восходит к глубочайшей древности, когда египтяне поклонялись не менее чем 32 богам и 33 богиням в облике льва. Эти животные почитались в Верхнем и в Нижнем Египте, и уже в греко-римское время там было несколько пунктов, носивших название Леонтополис. Известным местом культа льва в Нижнем Египте был расположенный к северо-востоку от Гелиополя город, в наши дни известный как Тель-эль-Яхудиа. Помимо изваяний сфинксов с туловищем льва и головами либо сокола, либо барана, либо человека (изображения царей), в Спеос Артемидосе богиня Пахт изображалась в львином образе, а в Мемфисе – Сехмет (буквально «могучая»), богиня войны и палящего солнца; целительница, обладавшая магической силой напускать болезни; грозное око бога Солнца Ра и его дочь; жена Птаха; мать бога растительности Нефертума.

В Пахт узнаваемо араб.  [fa;d] – «пантера». Зато в теониме Сехмет внимание привлекает частица -мет, сравниваемая с нахским словообразовательным суффиксом -мат, в таких словах, как «цIаьрмат» (чеч. «уродливый», «отвратительный», инг. «жадный»), «сегалмат» («насекомое»).

– Популярен был и культ семейства собачьих. Более всех известен бог мёртвых Анубис (защитник и покровитель умерших), чей культ процветал в Кинополе и ряде других мест Верхнего и Нижнего Египта. Анубис ассоциировался с образом местного бога Ассиута, которого не особо точные в зоологических определениях египтяне называли «верхнеегипетским шакалом», и притом именовали его Упуаут (буквально «открыватель путей (в потусторонний мир»). Чёрная окраска изображений богов Упуаута, Анубиса, Хентиментиу символизирует не намёк на их смерть, а объясняется исключительно редкостью чёрной масти этих животных в Египте.

Теоним «Упуаут», чей смысл, как указано в вышестоящем абзаце, обозначает смерть, переход в иной мир, что опять же даёт повод сравнить его с чеч. «упха» / «уппагI» – «могильная доска, изготавливаемая из толстых досок или брусьев, которыми закладывается ниша в основании могилы, куда укладывают тело покойника» .

– Большую роль в египетской религии играли змеи – грозные, опасные и вместе с тем таинственные существа. Богиня юга Нехебт изображалась змеем. Один из древнейших городов Египта – Буто (в западной части Дельты) был главным центром культа египетской кобры, занимавшей первое место среди змей. Покровительницей Нижнего Египта считалась богиня-змея Уаджет (по-египетски «зелёная»), как обязательный компонент в титулатуру фараонов, наряду с изображением богини-коршуна – покровительницы Верхнего Египта. Изображение змеи было частью головного убора фараона (по-гречески – «урей»), служившего защитой от врагов.

– В мифологии Египта олицетворением жизни и самовозрождения считалось насекомое скарабей («хепри»). Богиня Таурет изображалась в виде гиппопотама, обожествлённого в северо-западной Дельте, в номе Папремис, а также в Фаюме и Оксиринхе, где был храм, посвящённый этому животному. В Фивах тоже поклонялись Таурет. В религиозных представлениях в Гермополе и в Антиное богиню Хекат (Гека) олицетворяла лягушка. В составе этого названия налицо нахск. «хи» («вода»).

– Воплощением культа богини Серкет, упоминаемой в религиозных и магических текстах, равно как и Исида, был египетский скорпион. В районе современного Старого Каира поклонялись богу Сепду в образе многоножки.

И снова наш комментарий: известно, что скорпион – ядовитое насекомое из рода пауков. Таким образом, сопоставляя с нахским наречием эпитет Серкет, с учётом распространённого лингвоперехода ч ; с, предположим связь с обозначением крылатых существ: чеч. «чурка» («комар») и диал. «чхьорг» («жук»).

– Символом богини Анукет считалась антилопа, местом культа которой был Комир (между Эсне и Гиераконполем). Близ современного Бени-Хасана обожествлялась белая антилопа. Здесь в качестве созвучия напрашивается нахск. «а;на» / «а;ну» («горизонт», «поднебесье»).

– В период правления I-й династии фараонов существовал культ быка Аписа (др.-егип. hp («хапи»), греч., коптск.). Апис (Пта) – одно из божеств Мемфиса. А в Гелиополе поклонялись чёрному быку Мневису (греч. форма; др.-егип. Mr-wr). Зато в поздние времена (при XXX-й династии и Лагидах) связываемый с богом Монту бык Бухис (греч. форма имени, др.-егип. bh), чёрно-белой масти, обожествлялся в Гермонте, близи которого находился специальный некрополь этих быков (Бухеум).

«Быки белой и чёрной масти были редкостью и потому строго оберегались. Приобретение в частном порядке и тем более убиение быка с признаками, которые могли рассматриваться как священные, строго карались уже во времена Нового царства. Один из жрецов бога Амона времени XXII династии ставит себе в заслугу то, что он спасал от убоя быков такой масти (стела 42430 Каирского музея)» .

Древнеегипетское обозначение быка (bh) и его греческий эквивалент бухис сопостави;мы с чеч. «бугIа» («буйвол», «бык-производитель (бугай)»; «борец» (спорт.), «драчун», «забияка») . В тех же значениях данное слово встречается в тюркских и в некоторых других кавказских языках нахско-дагестанской группы. Этот термин, бесспорно, относится к разряду общей лексики, но по не совсем понятным причинам некоторыми лингвистами необоснованно причислен к разряду тюркских заимствований .

Размещённая выше информация перекликается с неприкосновенным статусом коровы-матери в индуизме.

Но продолжим экскурс в мифологию Древнего Египта:

– Нильская черепаха в религиозных и мифологических текстах упоминается как существо враждебное богу солнца Ра, изображавшемуся в виде коршуна. В период Нового царства этот антагонизм зафиксирован формулой: «Да живёт [бог] Ра, да сгинет черепаха». Свинья также считалась ритуально нечистым животным.

– В виде крокодила изображался бог восточного побережья Сет (Сатана). В ряде регионов Верхнего и Нижнего Египта, в опасной для судоходства долине Нила, а также в заболоченной местности с озёрами и каналами также был весьма распространён олицетворявший бога Себека культ крокодила, который (по Геродоту) не распространялся на весь Египет:

«Так вот в иных областях Египта крокодилы считаются священными животными, а в других нет, и с ними даже обходятся, как с врагами. Жители Фив и области Меридова озера почитают крокодилов священными. Там содержат по одному ручному крокодилу. В уши этому крокодилу вздевают серьги из стекла с золотом, а на передние лапы надевают кольца. Ему подают особо назначенную священную пищу и, пока он живёт, весьма заботливо ухаживают за ним. А после смерти бальзамируют и погребают в священных покоях. Жители города Элефантины, напротив, не почитают крокодилов священными и даже употребляют их в пищу. Называют их там не крокодилами, а «хампсами». Крокодилами же их называют ионяне, потому что это животное казалось им похожим на ящериц, живущих у них на оградах» .

Прежде всего, рассмотрим теоним Себек, ассоциируемый нами с чеч. «са;ьрмак» и инг. «сармак» (варианты – «саьрмик», «сермик», «сермк»), переводится как «змей», «дракон» . В просторечье под этим термином нередко подразумевается и крокодил. Попытаемся сблизить обе лексемы. Начнём с фонемы «р», содержащейся в нахском варианте, которая в различных чеченских говорах подвержена ассимиляции (слиянию) перед звонким согласным звуком: либо в силу слабого произношения едва улавливается на слух, либо полностью отсутствует. Далее, взаимозаменяемость м ; б достаточно типична внутри нахских диалектов: «пурба», диал. «пурма» / «пурум» («разрешение», «дозволение», «благословение»); «бен», диал. «мен» («только», «кроме»). На этот лингвопереход обращал внимание в своём исследовании «Вайнахи и сарматы» чеченский историк-языковед Якуб Вагапов, едва ли не первым на серьёзном научном уровне обосновавший идею нахоязычия сарматов и алан. Так, на примере причерноморского топонима Бата (в районе современного Новороссийска), он пишет:

«Учитывая колебания бат – мат в греческой литературе (ср. иксабат – яксамат, савромат – савробат), можно предположить, что это название тоже связано с тем же мат «место», не исключена связь и с вайнахским бат «лицо, морда».

Сравните чеченское ЭгIаш-Бата (Агиш-Батой), село в Веденском районе ЧИАССР» .

Далее, лингвопереход м ; б обнаруживается в фонетических пересечениях чеченского и армянского языков: чеч. «бехк» («вина») – арм. «мегъкх» («вина»). Даже заимствованное из арабского «муслим» («мусульманин») через тюркские наречия вошло в чеченский язык в форме «бусалба», диал. «бусарба» / «бусурба» (ср. с русск. «басурмане»).

Делая акцент на взаимозаменяемости согласных «м» и «б», по примеру лат. mel («мёд») и тюрк. ba:l («мёд»), Валентин Стецюк в своей работе «Следы языковых контактов в лексике тюркских и индоевропейских языков» цитирует сэра Джерарда Клоусона:

«Общепринято, что это слово является очень ранним заимствованием из какого-то индоевропейского языка, которое можно датировать периодом, когда m было неприемлемо в начале слова и поэтому заменялось на b» .

С этого момента только читателю судить, убедительны ли приведённые сопоставления, претендующие на взаимосвязь между егип. Себек и чеч. «сармак».

«ЛЮТЫЙ ЗВЕРЬ КОРКОДЕЛ» И ТОРТИЛЛА

В число древнейших обитателей, ныне существующих на планете, входят крокодил и черепаха. Об этих рептилиях, естественно, и пойдёт речь. В русле данной темы мы намерены поделиться некоторыми собственными соображениями с попыткой привести к единому знаменателю терминологии различных языков, казалось бы, между собой не имеющих ничего общего. Но об этом пусть судит читатель!

Пожалуй, настоящую главу можно начать с упоминания о том, что толкователи библейских текстов смешивают понятия «крокодил» и «змиеподобное чудовище»:

«Крокодил, или Левиафан (Иов. 40:20) – название громадного, змиеподобного морского животного, подробно описанного в указанной главе книги Иова. По всей вероятности, крокодил и левиафан – названия тождественные. Несомненно, он считался морским чудовищем, тогда как бегемот, описанный в предыдущей главе, считался чудовищем земноводным. То же самое животное, по-видимому, должно разуметь и в других местах священного Писания, где говорится о левиафане (Ис. 28:1, Пс. 103:26). Псалмопевец аллегорически изображает под сим названием жестокосердого властелина Египетского Фараона в следующих словах: «Ты (т.е. Господь) сокрушил голову левиафана» (Пс. 73:14). То же самое слово употребляется в книге пророчеств Исаии, в качестве символа для означения враждебного Евреям царства Вавилонского (Ис. 25:1). Крокодилы, как это хорошо известно, боготворились большинством Египтян, и некоторые местности оного нарочито были посвящены боготворению крокодилов и выделке из их кожи мумий. Между Ассирийскими изваяниями глубокой древности мы встречаем и крокодила, иначе левиафана. (Zayard «Ниневия». Т. II, стр. 438). Один из видов крокодила находился некогда и в Сирийских реках. Крестоносцы назвали озёра близ Марата Крокодиловыми озёрами. Скелет этого чудовищного пресмыкающегося недавно был найден в русле одной из Палестинских рек» .

В одном из редакторских комментариев русского издания геродотовской «Истории» к приведённому тексту античного летописца, добавлена ремарка: «Так Геродот передаёт егип. «схм» («крокодил»)». Тогда как египетское обозначение крокодила, по версии самого автора, «хампс».

Нарушений исходного порядка последовательности согласных фонем, называемых в лингвистике метатезой, кстати, в современных европейских языках, собственно, не избежал и термин «крокодил»: англ. crocodile, нем. Krokodil, исп. cocodrilo, итал. coccodrillo. Исходная форма crocodilia заимствовано латынью из греч. ;;;;;;;;;;; [krokodeilos]. «Лютого зверя коркодела» также упоминает первая Новгородская летопись .

Одна из версий перевода слова «крокодил»: «галечный червь» (якобы из-за бугристой кожи указанных рептилий) – не убедительна, поскольку данная формулировка серьёзно расходится с толкованием самого «отца истории» Геродота: «Это животное казалось им [ионийским грекам – З.М.] похожим на ящериц, живущих у них на оградах». Допуская, что в древнюю эпоху человеческие наречия не имели столь разительного разветвления от языка-основы, в качестве эквивалента предложим чеченское словосочетание, на наш взгляд, всецело соответствующее букве и значению геродотовского повествования: «керта тIе дийла» [kert-t’e-dil] («взбираются на ограду»), от чеч. «керт» («ограда», «забор», «двор», в широком смысле – «город», «городище», «поселение»).

А взаимозаменяемость согласных t и k не есть нонсенс для индоевропейской языковой группы. Этот лингвопереход – отличительная особенность лексики полабских славян:

«Дело в том, что многие слова, начинающиеся у тех же лютичей (волинцев) с буквы «к», полабы произносили на «т» (ti, tj). Пример: рус. корыто – лужиц. korto – полаб. tj;raite; рус. корень – лужиц. korze; – полаб. tiaurin; рус. колено – лужиц. kolano – полаб. ti;lon; рус. коза – лужиц. koza – полаб. ti;zа)» .

Итак, «керт» встречается в структуре ряда современных и «мёртвых» языков. Например, город-государство Карфаген (лат. Carthago), основанный на территории нынешнего Туниса в 814 году до н. э. и стёртый с лица земли римлянами в 146 году до н.э., получил своё название из пунического (финикийского) языка: Qrt;d;t (Qart-;ada-;t), в переводе: «новый город», где «карт» – «город». В нахских языках этот термин присутствует издревле, похоже, будучи одной из корневых лексем общечеловеческого праязыка, из которой в европейских языках оформились «гард» / «град» («город»), «корт» («двор», «площадка»). К озвученному перечню отнесём термин «карта». Так первоначально назывался топографический эскиз подворья (в широком смысле – план местности) на дощечке, пергаменте или бумаге, на основании чего потом из обозначения чертежа смысл плавно перетёк в характеристику собственно материала, на котором делался рисунок. Так сконструированы «картон» («бумага») и «хартия» (пергаментный свиток), как запись иного типа (договор, соглашение, закон), но уже не обязательно как графическое изображение...

Не исключено, что и чеч.-инг. «корт» («голова», «вершина», «главенство», «основной финансовый капитал») имеет отношение к слову «керт», в современных нахских языках ограниченным в диапазоне понятий «ограда», «огород», «двор». Здесь, в результате перехода «е» в «о» (или наоборот), наподобие модели размножения одноклеточного микроорганизма, едва ли не воочию проистекает процесс дивергенции – раздвоения и образования новой лексической единицы. Подтверждением означенного тезиса служит смысловое пересечение в единой точке значений «корт» («возвышенность», «вершина») и «керт» («забор», «ограда»). К подразумеваемой условной системе координат, как ни странно, можно добавить русск. «корыто», кстати, содержащееся в остальных славянских языках (ср. с лужиц. «korto»); из-за округлой (черепообразной) формы в нижней части эта посудина по ассоциации отдалённо напоминает котелок или голову («корт»); в деревнях традиционно располагается на возвышении, в подвешенном состоянии – то есть кверху дном на ограде («керт» / «карт»). Говоря иначе, у перевёрнутого корыта наблюдается округлая форма, типа черепашьего панциря.

Выявленный лингвопереход к ; т подтверждается на примере: 1) лат. terror («устрашение»), от которого, кстати, происходит англ. terrible («ужасный»), но при этом само латинское слово восходит к чеч. «кхерор» [q;ror] («устрашение»), идущему от глагола «кхеро» («пугать»); 2) лат. quattuar («четыре») и его тюркский аналог t;rt / d;rt, с отчётливой метатезой.

Эксперимента ради за основу берём лужицкий вариант «korto» и «лабораторным путём» синтезируем симметричный ему эквивалент «torto», как аналог полаб. tj;raite («корыто»). В зоне нашего «эксперимента» оказывается предмет со следующими характеристиками: округлый или овальный, с дугообразно вздыбленной поверхностью, наподобие приплюснутой полусферы. Теперь сравним со словами из романо-германской языковой группы: итал. torta («торт») или tortini («пироги»), голл. taart («торт»), исп. tortilla («плоская маисовая лепёшка»). Опять-таки речь об округлых контурах.

По-видимому, имя сказочной героини произведения А.Н. Толстого «Золотой ключик» – черепахи Тортиллы, – состоит из того же корня, что англ. tortoise, turtle, франц. tortue [тортю;], пров. tartuga, сиц. tartuca, порт. tartaruga, исп. tortuga, катал. tortuga, итал. tartaruga / testuggine и рум. broasc; ;estoas;. В этот же перечень входят баск. dortoka, ирл. turtar и мэнское turtyl (диалект острова Мэн [Manx] в Ирландском море, в ближайшем родстве с которым находятся ирландский и шотландский языки).

Перечисленные варианты, несомненно, восходят к лат. testudo («черепаха»), на что дополнительно указывают рум. ;estoas; и итал. testuggine (наравне с tartaruga). Здесь налицо закон ротацизма, чьё название происходит от греческой буквы ; [rho].

Напомним читателю:

«Закон ротацизма состоит в том, что глухой звук s в положении между гласными становился звонким, а затем перешёл в r. Этот переход завершился в IV в. до н.э. Примеры:

а) Существительные III склонения с основой на s меняют его в косвенных падежах на r, появившееся в результате действия закона ротацизма.

nom. sing. mos gen. sing. moris < *moses

nom. sing. genus gen. sing. gen;ris < *geneses

б) Окончание infinitivus praes. act. было -se (сохранившееся в форме глагола esse). Окончание глаголов I-IV спряжений -re появилось в результате перехода интервокального s в r:

orna-re < *orna-se

audi-re < *audi-se» .

Как видим, переход s в r – явление обычное внутри самой латыни, и эту трансформацию элементарно возможно отследить на примере глаголов est («есть») и erit («буду»)...

Опять-таки, ради удобства нашего дальнейшего анализа, воспользуемся «Этимологическим словарём чеченского языка»:

«УьнтIапхьид ‘черепаха’. Собственно чеч. восходит к форме унтIапхьид, сохранившейся в диалектах (Дешериев, 1963: 207). Последняя представляет из себя сложное слово, состоящее из ныне забытого унтI ‘лоб, черепок, крепкий’ (ср. чеч. онда ‘крепкий, твёрдый’, табас. унтI, дарг анда, карат. гъанду ‘лоб’) и пхьид ‘лягушка’. Откуда просматривается мотивирующее значение слова – ‘лобастая, черепастая, крепкая лягушка’, поддерживаемое рус. череп – черепаха, лат. testa ‘череп’ – testudo ‘черепаха’, инг. буогапхьид ‘черепаха’ от буога ‘чаша; *череп’ (ср. даг. *бакI // *баг ‘голова, череп’) и пхьид ‘лягушка’» .

Из названного цитирования обнаруживаем семантическое родство русск., укр. «черепаха» с лат. testudo, так как в базе обеих лексем заложен «череп», и его латинский эквивалент testa намекает на близость с чеч. «туьта» [t;tta]. Тогда как несколькими абзацами выше мы наблюдали переход st ; rt, теперь проследим за преобразованием звукосочетания st в tt. Указанное чередование s и t (по сути, «с» сливается с «т») по внешним признакам напоминает характерную для латинского языка регрессивную ассимиляцию, в ходе которой последующий звук уподобляет себе предшествующий . Подобная модель перехода обнаруживается между араб.  «хьатта» [;atta] («до тех пор», «пока»), исп. hasta («до», «до тех пор») и чеч. «хьастагI» [;asta;] («прошлый раз», «давеча»). Зато в словарях дано следующее определение: «раньше», «прежде», «давно», где -ах или -агI – суффикс, от основы «хьаст» . В плане датировки у «хьастагI» нет конкретного хронологического контура.

В контексте приведённых фонетических чередований приступим к просмотру антропонима Цезарь (лат. Caesar), переводимого как «ра��секающий», равного по смыслу и созвучию чеч. «цестар» («кромсание», «разрезание») и восходящего к «цаста» / «цеста» («резать», «кромсать», «измельчать в процессе резки»), от коего в чеченской речи производно отглагольное существительное «цастар» («кусок», «ломоть», точней итоговый результат резки).

Форма Caesar имеет отношение к диалекту области Лаций (Latio), не разделявшей картавости римского диалекта, и по этой причине с между гласными не трансформирован в р.

С учётом доступности перехода st в tt, мы смело рассматриваем как исходную модель чеч. «цестар».

Получается, инг. «буогапхьид» («черепаха») семантически пересекается с «корытом», и автоматически становится в единый ряд с «корт» («голова») – korto («корыто») – tortilla («лепёшка»), tortini («пироги») – tortoise, turtle, tortue, tortuga, tartuga, tartuca, testuggine, ;estoas; turtar, turtyl, dortoka («черепаха»), так как общий для чеченского и ингушского языков термин «буога» не совсем означает «чашу», а куда более крупную посуду, наподобие таза – изделия из дерева, меди или (в наше время) пластмассы.

Правда, в конструкции греч. ;;;;;; [helona] («черепаха») содержится нахск. «хи» / «хе» («вода»), как бы с намёком на среду обитания (водоёмы).

Вернёмся к чеч. «уьнтIапхьид» («черепаха»). Этимология этого слова куда проще версии, предлагаемой А.Д. Вагаповым, ибо в основе словосочетания налицо чеч. «у» («дощечка»), «тIе» («на») и «пхьид» («лягушка»), что буквально означает «на-дощечке-лягушка» и типологически совпадает с аналогичными обозначениями черепахи в германских языках: skilpad на африкаанс, голл. schildpad, швед. sk;ldpadda, дат. skildpadde (havskildpadde), норв. havskilpadde (skilpadde, skjelpadde), фриз. sk;ldpod. Вторая часть каждого из приведённых слов (pad, padda, padde, pod) содержит понятие «жаба», тогда как первая половина во всех этих терминах, включая нем. die Schildkr;te, означает «щит», «табличка», «дощечка», всецело соответствуя семантике чеченского термина. Зато англ. leather-back («кожистая черепаха») и исл. Skjaldbaka перекликаются с казах. «тасбака»: «тас» («камень»), а «бака» («жаба», «лягушка»).

Вероятно, разговорное русск. «бяка» имеет то же значение – «лягушка», «жаба». Компонент «бака» в форме «ba;a» мы видим также в составе тур. kaplumba;a («водяная черепаха») и тур. kara kamlumba;as; («сухопутная черепаха»), равно как и в венгерском аналоге: tekn;sb;ka или tekn;s (сравните с чеч. «текха» – «ползти»). Схожая ситуация и в корейской лексике, где в составе терминов со значением «черепаха» мы обнаруживаем ещё и германское «pada»: keobuk и padageobuk .

К.М. Туманов предложил собственную интерпретацию серии переднеазиатских и закавказских топонимов, этнонимов и лексических образований, производных от корня «корт», которому посвящено подряд несколько страниц. Наравне с приведёнными ассоциациями, также отметим широкий диапазон словообразовательного потенциала указанной морфемы:

«Сами себя они [грузины – З.М.] называют ќарт;вели, сваны называют их мќр;т;, мингрельцы ќорт;у, осетины гурдзиаг, мусульмане гурджи. Есть вероятие, что грузины первоначально называли себя курти. Этот корень слышится и в тюркском произношении (гурджи) и в русском (грузины). В грузинской речи тоже отмечается важность этой формы названия. Грузинское слово курт;хеви (первоначально, может быть, курт; т;хвева) не просто обряд освящения, а грузинский (горский) обряд освящения».

«Слово корт имеет и дальнейшее распространение. В географической номенклатуре Армении и смежных с нею стран тоже встречаемся с этим словом: так, например, известна одна из областей древней Армении – Кордук или Кардук с её подразделениями Кордик верхний, средний и нижний. Племя, населявшее Кордук, называлось кардухи. О них упоминает ещё Ксенофонт в своём Анабазисе, как о племени очень воинственном, беспокойном, причинявшем ему много бед во время передвижения его с эллинами по Малой Азии. Софайнет (современник Ксенофонта) считает кардухов племенем мидийским, очень воинственным, не повинующимся персидскому царю и населяющим горы. Было позднее ещё племя куртии, едва ли родственное кардухам. Но каково бы ни было происхождение этих племён, они получили своё имя от той области, которая была известна под названием Кордук или Кардук [Это название восходит к урартийской эпохе; так, ещё в надписях ассирийского царя Санхериба (704 г. до Р.Х.) встречается географическое обозначение Kardipi (страна кардов) в обширной области Наири (см. M;nant, I. Annales des rois d’Assyrie, p. 227. – К.М.Т.] и от того слова, которое было в обращении на языке торгомосцев в трёх формах. Таким образом, кардухи, кордийцы, куртии, куртины, куртатинцы, курды – все эти названия являются лишь обозначением горцев очень высоких и малодоступных местностей» .

На примере приведённых параллелей можно найти если не саму модель лексического обогащения, то, по меньшей мере, заполнить конкретикой определённые ячейки знания.

ГИКСОСЫ И ХУРРИТЫ. ЕГИПЕТСКИЙ ЭТАП НАРОДА НАХЧИ

Скрупулёзно исследовав содержание библейских текстов и отражённый в вайнахском фольклоре языческий пантеон, грозненский краевед и публицист Альберт Мачигов в результате приходит к твёрдому убеждению, что чеченцы и ингуши – это физические потомки тех хурритов, которые на протяжении долгого времени обитали в Египте, откуда выходили вместе с пророком Моисеем (мир ему). Со своей стороны согласимся с мнением о том, что из Египта выходил израильский народ, говоривший не на семитском, а на нахском языке. Причём, не только гиксосы, но и близкие им происхождением и по языку израильтяне:

«И отправились сыны Израилевы из Раамсеса в Сокхоф до шестисот тысяч пеших мужчин, кроме детей; и множество разноплеменных людей вышли с ними, и мелкий и крупный скот, стадо весьма большое. (Книга «Исход», Глава 6, 37-38).

По личному наблюдению А.Д. Мачигова, египетский этап чеченцев и ингушей отображён в устном народном творчестве. Так, собирателем вайнахского фольклора Ахмедом Мальсаговым опубликованы тексты древних дохристианских и домусульманских молитв ингушей, где наравне с именем Села слышатся знакомые египтологам теонимы ХIалоа [Haloa] и Ралоа [Raloa]:

«В записях Ф.И. Горепекина, произведённых в селении Салги со слов Эльбузара Эльджаркиева, говорится, что «имя «Сата;на» (чеч. Сатай) напоминает имя ингушской богини неба Саты (термин, встречающийся в египетских жертвенных песнях: сата – змея, или Села Саты, дочери старшего брата бога Деала (Sal ; Dal) и жены его старшего помощника Гела (Sal resp. Hal), возлюбленная Сеска Солсы. Для него она таскала по небу солому, следом от которой и является Млечный путь» [Цит. по статье: Н.М. Дрягин, «Анализ нескольких карачаевских сказаний о борьбе нартов и емечь в свете яфетической теории». – в кн.: «Яфетический сборник, т. VI. Л., 1930, стр. 29].

Анализ структуры имён богов из языческого пантеона вайнахов (Sela – бог грома и молнии, Dela – бог богов или верховный бог, Hal – бог неба, Gela – бог солнца, Jet – бог царства мёртвых или бог подземелья, Billa – бог провидец, Ralo – бог вселенной) показывает, что все они сконструированы по одной и той же модели с изменением начальных согласных (s, d, h, g, l, b, r) и чередованием гласных (el, al, il). Alla+Billa даёт фразеологическое сочетание «ради бога» (алла-билла), но на самом деле это имена двух божеств из сказки «Черкес Исса и чеченец Исса», где в русской транскрипции переданы эти имена Ч. Ахриевым не в именительном падеже, а в эргативном падеже I-го лица (на ингушском языке), как Аллес и Беллес» .

Вот почему в контексте интересующего нас периода, в «египетской» части настоящего повествования, прежде всего, процитируем несколько энциклопедических справок:

1) «Гиксо;сы, союз азиатских кочевых племён, сложившийся на территории Синая и Южной Палестины в конце XVIII века до нашей эры. Около 1700 года гиксосы захватили Египет и поселились в Дельте, где основали свою столицу Аварис. В начале XVI века до нашей эры господство гиксосов было свергнуто египтянами.

Объединение гиксосов возникло во время хурритской миграции в Палестину, положившей конец египетскому влиянию в этих областях. Кочевое племя амалекитов (амалекитян) («шасу» в египетских источниках), обитавшее на землях от Синая до Мёртвого моря, объединившись с хурритами и осёдлыми ханаанеями Южной Палестины и соседними кочевыми племенами северо-западной Аравии и Заиорданья, создало племенную державу, вожди которой были известны в Египте под именем «князей шасу» (др.-егип. «хеку-шасу», греч. – «гик-сос»). Основными центрами гиксосов были Газа и, видимо, Шарухен в Южной Палестине, также богом-покровителем гиксосов стал западно-семитский Сутех, один из их ранних правителей носил семитское имя Якобэле (I). Созданное гиксосами под влиянием хурритов колесничное войско давало им перевес над соседями, не знавшими коневодства.

Около 1675 гиксосы во главе с царём Салитисом (Якобэле II?) обрушились на ослабевший Египет и покорили его; при этом северо-восток Египта с новой гиксосской столицей в Хат-Уаре (Аварисе) был включён в их державу, прочие египетские области признали верховное владычество гиксосских царей, принявших официальную титулатуру фараонов и стремившихся проводить политику религиозного синкретизма: как часто бывает, кочевники-завоеватели подпали под влияние превосходившей их по уровню развития и численности населения египетской цивилизации. Первоначально эта политика имела успех и первые шесть фараонов-гиксосов остались в официальном царском списке Египта в качестве законной династии «царей чужеземных стран» (др.-егип. «хеку-хасут»); позднее, в перечислении Манефона (ок. 300 до н. э.) они стали известны и античной традиции.

Наивысшего расцвета держава гиксосов достигла при Хайане и Апопи II Аакененра (конец XVII – начало XVI вв. до н. э.), власть которых, помимо собственно гиксосских владений, простиралась на Северную Палестину, Южную Сирию, Сирийскую степь вплоть до Евфрата, весь Египет и даже Кушитское царство к югу от него. Тем не менее уже Апопи II сталкивался с сопротивлением своего крупнейшего египетского вассала – царя Фив Секененра, а после смерти шестого гиксосского фараона Халуди фиванские правители поднялись на открытую войну против завоевателей.

Продолжительное правление последнего крупного гиксосского правителя – Апопи III Ааусерра (середина XVI в. до н. э.), прошло в тяжёлой борьбе с сыном Секененра Камосом и его внуком Яхмосом I. Уже Камос объединил почти весь Египет и осадил Аварис (ок. 1555); Яхмос закончил дело отца, взял Аварис (ок. 1535) и, преследуя гиксосов, отступивших из Египта на восток, после продолжительной осады взял Шарухен (ок. 1530). Гиксосская держава погибла, её владениями в Сирии и Палестине овладели египтяне, отныне вспоминавшие гиксосов не иначе, как «мерзких азиатов» и насильников; однако сами амалекиты-шасу продолжали существовать на своей первоначальной территории (где под именем амалекитян и упоминались в Библии), пока, наконец, не были ассимилированы арабами в нач. I тыс. до н. э. При этом гиксосы всегда помнили о том, что их вожди некогда правили Египтом, а от них предания об этом стали известны арабским историкам» .

2) «Гиксы, Гиксосы [др.-греч. ;;-;;; < егип. «хеку шасу» князья шасу < семит. «шасу» пастухи] союз кочевого семитского племени амалекитян, хурритов, осёдлых ханаанейцев Южной Палестины, соседних кочевых племён северо-запада Аравии и Заиорданья с центром в Газе; созданное под влиянием хурритов) колесничное войско давало им перевес над не знавшими коневодства соседями; ок. 1675 г. до н.э. покорили Египет, создав могучую державу с новой столицей в Хат-Уаре (Аварисе) в Дельте; Гиксосы были ассимилированы старой и сильной египетской цивилизацией, превратив некоторые египетские иероглифы в буквы, создали финикийский алфавит (от которого произошли греческий, латинский, кириллица); во время правления Гиксосов в Египет переселилась (в неурожайный год) часть израильтян; ок. 1530 г. до н.э. цари египетских областей свергли власть фараонов-Гиксосов, после чего началось превращение израильтян в рабов» .

Итак, в приведённом историческом материале чётко обозначена следующая панорама: в период переселения в Египет семейства Иакова (Йа’къуба, мир ему), страной управляет родственная по происхождению авраамитам хурритская (Гиксосская) XV-я династия (1663-1555 гг. до н.э.).

Между прочим, нам известны и имена этих фараонов: 1) Шеши; 2) Иакубхер; 3) Хиан; 4) Апепи I; 5) Апепи II.

Причём, судя по всему, новые хозяева – гиксосы – на тот момент ещё не ассимилированы местным субстратным населением, чей язык также отличался от хурритской речи.

Тем не менее, не отрицая хурритского культурного и религиозного влияния, исследователи в данном регионе отмечают факт господства семитских наречий:

«Племена семитов (протоаккадцы, а позднее и амореи), мигрировавшие в VI-IV тыс. до н.э. с Аравийского полуострова и районов Красного моря в Ханаан и далее в Месопотамию, попутно оседали в Нильской долине и в районе Дельты.

Достоверно установлено, что древние египтяне, как народность, язык которой относился к семито-хамитской группе афразийских языков, – сформировались в этнос в процессе смешения различных племён Северо-Восточной Африки, среди которых числились и «некоторые племена, жившие впоследствии в Передней Азии», т.е. семиты.

Первую волну семитов, прокатившуюся по древним землям Египта и Ханаана и в конечном итоге достигшую Нижней Месопотамии, многие исследователи связывают с миграцией аккадских племён с Аравийского полуострова через перешеек Красного моря. Название этого перешейка «Та-Нетер» («Место, земля (- «Та») богов», егип.) породило гипотезу о том, что этим путём пришли в Египет и Великие боги. Прибыли божества, по преданию, из страны Та-Ур («Древняя земля», но возможно, «Земля света»). Предположение о том, что древнейшие египетские боги пришли из библейских, архаичных земель «Шем», подтверждается и тем фактом, что наименования этих богов – семитического (аккадского либо протодравидийского (тождество между словами «Шем» и «Шумер» доказано, как полагает профессор Крамер) происхождения. Так, имя «Птах» (за редким исключением, древнеегипетские имена и слова передаются на современных языках в чисто условной огласовке, с ударением на предпоследнем слоге) буквально не переводится (не имеет никакого смысла), однако, в языках семитической группы оно означает: «Тот, кто делал вещи, вырезая и открывая» (как натуфийский Хусар, идентифицируемый с Птахом; возможно, у этих божеств единый прототип). Имя «Ра» также буквально не переводится; поэтому, по ассоциации образа бога Ра с ярким небесным телом, светилом (солнцем), было принято, что термин «Ра» означает «яркий» (возможно, однокоренные и близкие по смыслу слова «Ра» и «Ур» («свет, свечение, светило») происходят от общего натуфийского «предка»). Почти достоверно известно, что одно из прозвищ великого Ра – «Тем», в семитических языках имело сопутствующее значение «полный, чистый» (характеристики солнечного свечения). Заметим, что и бог Тот, упоминаемый во времена I династии, считался выходцем из «чужих» земель.

В архаичные времена ханаанеи заселяли северо-восточную окраину Египта. Берега озера Мензала, многие города Дельты Нила, окрестности библейских Раамсес и Пи-Том (Пифом), как полагает Г. Бругш, были вообще первоначально заселены семитоязычным населением. Уже в период халколита (IV-III тыс. до н.э.) в Дельт�� Нила процветала культура Буто-Маади, совершенно идентичная культуре Беер-Шевы того же периода.

На раннее (задолго до гиксосского нашествия) присутствие семитоязычного населения в Египте, на их осёдлую, полноценную жизнь в долине Нила, указывают и найденные в гробницах Древнего царства (2686-2181 гг. до н.э.) памятники и папирусные свитки. В районе озера Мензала большое количество городов, селений и каналов некогда (ещё при VI династии), несомненно, назывались семитическими именами. На восточной стороне озера, в пределах Сетроисского нома, лежал город-крепость Мигдал, хан. (Самут, егип.). На Канопийском рукаве восточной части Дельты находился город Карбан («Курбан» – «жертва»), впервые упоминаемый в Большом папирусе Харриса (не исключено, что этот город построили гиксосы). Вблизи города Мендеса (или в самом городе) была «крепость Ацаба» («Оцеб, Ацаб, Етсеб» – «идол», хан., ивр.; (Ис. 48.5; Иер. 22.28)). В одном из текстов эпохи Мернептаха упомянут город Пи-Байлос («Балос» – «тутовое дерево», ивр.), вблизи которого некие воды назывались «Шакана» («Шакан» – «поселяться, жить, поселение»). В западной части Атрибсского нома, внутри Дельты, находился город «Каhани», название которого фонетически близко ханаанейскому термину «коhен» (жрец), (48. с. 199). В районе Дельты даже отмечен город с наименованием «Баал-Цафон». Город «Асирот» (перед пустыней Фаран) упоминается при описании Исхода в Книге Чисел (13.1; 33.17), (возможно эти два города построены гиксосами)» .

Не ставя под сомнение факт широкого распространения в указанном регионе семитоязычия и даже его возможного статуса койне, или лингва-франка (то есть языка международного общения), опять же, жирной чертой следует подчеркнуть утверждение о том, что семитское наречие в рассматриваемый период не было родным языком для израильтян-авраамитов (Бану Исраилов), о чём в полной мере свидетельствует доказательный аргумент римского историка иудейского происхождения Иосифа Флавия (он же – Йосеф бен Матитьягу hакоhен, ок. 37-100 г. н.э.), со ссылкой на египетского историка Манефона (он же – Мои-н-Тот, 283-246 гг. до н.э., широко образованный жрец-историограф Гелиополиса, уроженец города Себен-нитоса в Нижнем Египте), имевшего доступ к первоначальным достоверным источникам, «отождествляет гиксосов с семействами библейских патриархов и связывает пребывание гиксосов в Египте с библейским повествованием об Иосифе».

Не потому ли имя Иакубхер (один из фараонов гиксосской династии) настолько созвучно имени пророка Иакова (Йа’къуба, мир ему), что впору предположить их взаимосвязь?

Получается, экскурсы в недра арамейского языка не всегда оправданы и, тем более, неуместны в отношении указанного периода. Наоборот, напрашивается целый ряд лексических сопоставлений с современными нахскими диалектами, обладающими безусловным генетическим родством с хурритскими наречиями, будучи их преемниками. Озвученную мысль вполне по силам обосновать и отстоять на базе всё той же нахской лексики, наряду с прочими пластами, хранящей в неизменности свои первозданные формы.

А вот с библейским Исходом историки прямо ассоциируют вытеснение гиксосов из Египта в южный Ханаан (приблизительно в 1570 г. до н. э.), где их власть существовала в течение ещё нескольких десятилетий. И с этого момента (примерно до 1270 г. до н.э.) со стороны египтян для израильтян начинается трёхсотлетняя череда притеснений. Хронологический расчёт также даёт следующий результат: именно на начальной стадии правления гиксосов в Египет со всем своим родом прибыли пророки Иосиф (Йусуф) и его отец Иаков (Йа’къуб, мир им обоим) .

Памятуя о практицизме отделения «зёрен от плевел», изучая источники сквозь призму нахоязычия, мы рассматриваем критически предложенную исследователями интерпретацию, разумеется, не без собственных версий истолкования.

Ниже приводим ещё один отрывок исследования М.И. Зильбермана «Гиксосы и их потомки», касающийся гиксосов и их миграций, что даёт нам богатейший материал для анализа:

«Заметный след в истории древнего Ближнего Востока оставили племена хурритов (субир, шум.; субарейцы, акк.; наименование «хурри(ты)» – самоназвание и означает «восточные» (от хурритского «хурри» – «утро, восток»)), по языку принадлежащих к кавказско-иберийской группе кавказской языковой семьи.

Миграция хурритов (с территории распространения майкопской культуры) в Переднюю Азию происходила несколькими волнами. Характерно, что хурриты нигде не уничтожали и не вытесняли местное население, но повсеместно мирно сосуществовали: после их нашествия нигде не выявлено заметных принципиальных изменений в материальной культуре. Английский археолог Леонард Вулли так охарактеризовал хурритов: «Легко смешиваясь с другими народами, они были непревзойдёнными посредниками в передаче культурных идей».

Установлено, что культура хурритов, вследствие их регулярного многовекового общения с шумерами, аккадцами и ассирийцами с начала III тыс. до н.э., являла собой ответвление месопотамской традиции. В частности, хурриты позаимствовали у «черноголовых» таких богов как Ану, Эа (Энки), Нергал, Иштар, Адду, Нингаль (Никкаль), Ишхара, Дамкина (жена Энки и мать Мардука). В то же время в шумерском и аккадском языках исследователями обнаружены многочисленные заимствования из хурритского языка. Примечательно, что хурриты не просто перевели знаменитый эпос о Гильгамеше, но переработали и дополнили его. Хурритская версия излагает более пространно центральный эпизод поэмы: апогей подвигов Гильгамеша и Энкиду – одоление чудовища Хумбабы, хранителя кедровой рощи. Выявлено, что хурриты приняли аккадскую систему письменности в такой форме, которая заставляет допустить существование у них серьёзной школы (Характерно, что хурриты, ассимилировавшись в Угарите, писали по-хурритски как месопотамской клинописью, так и угаритским алфавитом).

Как и «черноголовые», хурриты обычно жили большесемейными общинами (гончаров, оружейников, торговцев и т.п.). У них был тоже хорошо развит культ почитания предков: один из месяцев (аттанашве) посвящался предкам – в этот месяц у хурритов совершались жертвоприношения отцовским богам. Отсюда напрашивается предположение, что у них, как и у «черноголовых», существовал институт личных (и родовых) богов (обнаруженные небольшие статуэтки связываются с культом предков). Всё это сближало хурритов с «черноголовыми», беженцами из Месопотамии, облегчало их вынужденное сосуществование среди иных этнических групп и, возможно, приводило к ассимиляции.

Появление хурритов в Северной Палестине и Сирии относят к середине III тыс. до н.э., что, в частности, подтверждается исследованием группы погребений (ок. 2300 г. до н.э.) Рас-Шамры (Угарита). Эта группа по особому типу гривн (torques) названа «носителями гривн» и связывается с индоевропейцами, (довод подкреплён наличием характерных курганов, дольменов и пр.» .

О хурритах и их происхождении ещё неоднократно будет сказано на страницах настоящего повествования. Однако, комментируя цитированный выше фрагмент работы М.И. Зильбермана, напомним, что «отцовским богам» хурритов, то есть, если говорить правильней, «отцовскому Богу» соответствует одна из этимологий чеч. «Дэла» [Dela] («Бог»): при разборе термина выявляем словосочетание «Дайн Эла» (буквально «Отцовский Бог»). Более того, общеизвестно, что самоназвание хурритов восходит к «хурри», что, по всеобщему признанию учёных, в их языке означает «утро», «восток», что всецело совпадает с чеч. «Iуьйре» («утро», «восход»). Далее, воды, называемые «Шакана», М.И. Зильберман возводит к семит. «Шакан» («поселяться, жить, поселение»), тогда как нахск. «шовда» («родник»), по предположению Хусейна Закриева , ранее имело форму «шов» (частица «да» – более позднее добавление в значении «есть»), будучи производным от «ша» («лёд», или «продукт таяния ледников»). Между прочим, приведённый термин прямо указывает на гористый рельеф местности, где формировалась исконная хурритская лексика. Недаром источник, возле которого патриарх Авраам (Ибраhим, мир ему) заключил завет со Всевышним, носит в библейском тексте название Берит-шув: от чеч. «барт» («согласие», «договор», «завет», «единодушие») и «шовда» («родник»), образуя в грамматической связке сочетание «бертан шовд» («родник согласия»).

В топониме Хат-Уаре (Аварис) отчётливы нахские «хатт» («грязь», «жижа», «ил») и «арие» («равнина», пространство»), что, кстати, указывает на плодородие прибрежной полосы – зоны разлива реки Нил.

Продолжим экскурс обзором египетских иероглифов. Конечно же, здесь необходимо учитывать и то, что «за редким исключением, древнеегипетские имена и слова передаются на современных языках в чисто условной огласовке, с ударением на предпоследнем слоге». Тем не менее, рассмотрим пока несколько обнаруженных нами сходств между древнеегипетскими письменами и современным чеченским языком.

(К сожалению, как принято говорить, по техническим причинам воспроизвести здесь оригинальное изображение египетских иероглифов не представляется возможным, однако при желании их можно найти в Интернете по нашим ссылкам).

Иероглифы неоднозначны и подразделяются на категории: «передающие звуки языка (фонограммы) и смысловые понятия (идеограммы). Фонограммы передавали не более четырёх согласных звуков; гласные, как и во многих других афразийских языках, не выписывались, и их чтение в настоящее время установлено лишь условно». И ещё. Живший в Египте в конце I века нашей эры деятель раннего христианства учёный-богослов Климент Александрийский хорошо разбирался в иероглифах, и в этой связи оставил важное свидетельство: «Те из египтян, кои получают образование, обучаются прежде всего тому роду египетских букв, которые называются эпистолографическими (предназначенными для простой переписки); во-вторых, письму иератическому, им пользуются духовные писатели; и, наконец, иероглифическому» .

Надёжным гидом выступает Интернет, чьи материалы приведены ниже вперемешку с нашими комментариями :

AT – «момент». Сравним с термином «аьтто» («удача», «облегчение», «упрощение»), происходящего от чеч. «атта» [att] («просто», «легко»).

Ankht – «горизонт». В первой части приведённого термина явно проглядывает корень чеч. «ана» [an] («бесконечное пространство», «обозримо-необозримые просторы»), от которого происходят такие термины, как «Анаков» («Вселенная», буквально «Ворота в Бесконечность») и «анайист» или «анюх» («горизонт»). Между прочим, до середины II-го тысячелетия до нашей эры в пантеоне древних хурритов в качестве бога Небес почитался Ану.

Aht – «поле». Учитывая чрезвычайно распространённое в языковедении явление как метатеза (перестановка местами согласных звуков), сравним с чеч. «атагIа» («сад»).

A;a – «много». В чеченском языке частица «аш» / «ш» обозначает окончание множественного числа. Однако данная древнеегипетская лексема созвучна с чеч. «аша» [a;] – эргативной конструкцией местоимения «шу» («вы»), то есть обращением к множеству людей, количеством от двух и более человек.

hD – «атака». Чеч. «хьада» [;ada] означает «мгновенно рвануть с места», «полететь», «лавинообразно устремиться (вперёд)», то есть, иными словами, «пойти в атаку».

hP – «закон». Сравним со старинным почти забытым чеченским словом «къеп» («закон»).

MR – «друг». Сопоставим это слово с чеч. «мар» («муж») и производным от него «майра» («смелый», «храбрый»). Совпадая по смыслу и звучанию с араб.  [amir], «амир» («повелитель», «командир»), корень слова «мар» в чеченской устной традиции нередко используется для обозначения властвующих функций: например, «м;ралла дан» («давать указания», «командовать»).

S – «человек», «мужчина». Чеч. «саг» (в диалектах – «стаг», «таг») имеет то же самое значение – «человек», «мужчина». Общепризнанно, что в основе термина лежит нахск. «са» («душа»).

Иероглиф, изображающий чашу, имеет обозначением звук «К», напоминая чеч. «кад» («чаша»). Здесь на себя внимание обращает следующая любопытная деталь: чеч. «ка» – одно из смысловых обозначений «руки». Следовательно, чаша («кад») – это, прежде всего, предмет, имеющий отношение к руке; к нему притрагиваются руками; его держат в руках; берут в руки («ка»). Между прочим, чеч. «куьг» («рука») также производно от «ка».

В результате беглого обзора древнеегипетских иероглифов в ряде мест автор обратил внимание на связь между конкретными рассматриваемыми иероглифами и, скажем, славянскими языками, и эти смыслы опять-таки мистически пересекаются с чеченским языком. Так, иероглиф, изображающий стебель, означает год, тогда как в чеченском языке «гIад» [;ad] / «гIод» [;od] / «гIодам» [;odam] – «стебель», «ствол», «туловище» . Следовательно, упомянутая русская лексема не только объясняется с чеченского языка, но и проповедует тезис о египетском прошлом носителей данного наречия. И раз уж речь зашла о годах (как о временных отрезках), в качестве другого довода укажем на древнеегипетский иероглифический знак RK, расшифровываемый, как «время» и имеющий аналогию в украинском языке: «рок» – «год».

Автор не ставит цели давать нахские толкования всем иероглифам (до наших дней наиболее употребительных из них дошло почти 800). Просто, есть надежда, что в перспективе египтология получит дополнительный импульс, и в качестве результативного инструмента при анализе будут задействованы нахский язык и петроглифы на боевых нахских башнях и прочих каменных изваяниях Чечни и Ингушетии.

В тексте стелы, обнаруженной в 1896 г. в заупокойном храме Мернептаха в Фивах и содержащей хвалебную оду в адрес этого фараона, с самым ранним письменным упоминанием этнонима «Израиль», дано краткое повествование о походе в Ханаан, датируемого в районе около 1210 г.:

«Разграблен Ханаан со всем его злом, Аскалон взят, Газер захвачен. Иеноам стал, как будто его и не было, Израиль опустошён, нет его семени».

«Последняя фраза – «нет его семени», часто употребляемая в надписях Нового царства, никак не связана с сельским хозяйством, никаких оснований говорить о том, что израильтяне в конце XIII в. были земледельцами, или что египтяне вытоптали их посевы, она не даёт. Слово prt, конечно, могло употребляться и в значении «зерно», но только не в этом контексте; «нет его семени» – стандартная формула «победных» текстов того времени, и означает она только то, что враг Египта повержен, его мужское население уничтожено. При слове «Израиль» стоит детерминатив «народ», а не «территория, страна». Речь, таким образом, идёт об этнической группе, а не о местности или государственном объединении» .

В чеченской лексике, наравне с «хIу» («семя»), присутствуют слова «борц» / диал. «борс» («просо») и «буьртиг» [b;rtig] («зёрнышко») , где -иг – типичный для нахских языков уменьшительный суффикс. Следовательно, «буьрт» [b;rt] совпадает с егип. prt (лингвопереход b ; p). И ничего удивительного в том, что Бану Исраилы могли перенять у египтян это слово, сохранившееся в нахском языке, поскольку в ходе совместного проживания между этносами неизбежно происходит диффузия, прежде всего, проявляющаяся в лексическом обмене.

Какие выводы напрашиваются из всего прочитанного? Если у читателя возникла мысль, что изученные параллели пока не дают чётких однозначных формулировок и не позволяют определиться с направлением поиска, то, как минимум, можно говорить об осязаемом языковом родстве и неслучайности упомянутых лексических пересечений.

И, как данность, для начала мы лишь констатируем факт.

Если читателю интересна позиция автора, то звучит она следующим образом: пусть даже за несколько столетий соседства в Древнем Египте коренного населения и пришлых потомков Исраила (мир ему) между ними не произошло кровнородственных контактов, то в любом случае в силу неизбежности определённых общественных процессов в ходе совместного повседневного проживания в едином социуме была неизбежна языковая диффузия, с взаимным лексическим обогащением. В отношении сынов Израилевых (прямых или опосредованных предков ряда современных этносов) автор убеждён в том, что на протяжении столетий они существовали в условиях билингвизма (двуязычия), но их родной речью исключительно оставался крайне близкий современному чечено-ингушскому хурритский язык, являющийся ныне единственным прямым продолжателем главного ствола авраамического языкового наследия. И мы в состоянии обосновать этот тезис, отстаивая целым комплексом источников: этнографического, этнопсихологического, языкового, фольклорного и богословского направлений. Но пока через рассмотрение нахской (чечено-ингушской) лексики нам необходимо доказать факт проживания на территории Древнего Египта наших предков, израильтян-авраамитов, как исконной частицы некогда обширного хурритского этноареала.

Достижению окончательного позитивного результата в изучении древнейшей истории препятствует ограниченность ряда исследователей, монополизировавших права на изучение прошлых эпох и пребывающих в рамках конъюнктуры.

Изучая так называемый доисторический период человечества, историки и лингвисты игнорируют труды вайнахских историков, нередко отдавая приоритет семитским, тюркским и иранским языкам. Относительно Ближнего Востока и Египта также ощущается определённая предвзятость, автоматически присуждающая семитским наречиям «пальму первенства». И по уже ранее обкатанным технологиям в данном ракурсе производится «подгонка под стандарт».

Безусловно, семитский язык в рассматриваемых нами регионах имеет исторические корни, но, повторяем: он не был родным наречием ранних авраамитов – преемственных наследников религии и языка патриарха Авраама (Ибраhима, мир ему). Если даже в ареале обитания библейских этносов семитские языки уже окончательно оформились и существовали в том виде, какими они знакомы нам сегодня, всё равно в отрыве от остальных наречий древности сами по себе они не дают, да и никогда не дадут исчерпывающей удовлетворительной дешифровки письменных текстов, топонимов, терминов и личных имён. Более того, из-за всеобщей подгонки под «семитские стандарты» постоянно будут происходить искажения, а это уже не будет наукой, тем более – истиной. Вот почему в нашем случае необходимо размышлять, что называется, «в диапазоне», равномерно опираясь на все доступные древние языки, включая хурритские, единственным наследником которого являются чечено-ингушские диалекты.

Если вновь обратиться к первоисточникам, стоит уделить внимание одной немаловажной детали: именно Бану Исраилы составили генеалогическую ветвь, свято оберегавшую язык предков своего родоначальника Ибраhима (Авраама, мир ему), так как на протяжении нескольких поколений продолжатели этой пророческой династии (Исх;ак; и Йа’к;уб, мир им обоим) брали себе в жёны представительниц народа из региона, откуда был выходцем патриарх Авраам (мир ему), то есть хурриток:

«Несмотря на добрососедские отношения с народами, населяющими Ханаан, Авраам во время своих странствований не сближается ни с одним из них и не роднится с ними. Даже когда наступает пора женить его сына Исаака, он шлёт свата в город Харран, в Северной Месопотамии, для того чтобы найти сыну невесту из среды своих родичей, обитавших там. Однако в том же самом эпосе имеется рассказ о другом сыне Авраама, Измаиле, который берёт себе жену из местных жителей. Измаил [...] считается как по еврейскому, так и по арабскому преданию родоначальником арабов.

По библейскому рассказу, у Исаака также было двое сыновей, и отец их предпочитал старшего сына, охотника Исава, пастуху-овцеводу Иакову. Но, в конце концов, именно Иаков добился родительского благословения, даровавшего ему первородство, и стал продолжателем традиции Авраама. Исав же стал родоначальником народа эдомского (идумеев).

Подобно отцу своему, и в отличие от Измаила и Исава, Иаков не женится в Ханаане, а отправляется в Харран, где продолжают жить его единоплеменники, для того чтобы из их среды взять себе жену» .

Спрашивается, что это, как не стремление уберечь от исчезновения язык достойных предков – пророков Адама и Ноха (мир им)? Кстати, этот обычай веками сопутствует потомкам древних израильтян, будучи одинаково свойственным как для современных евреев, которую «округлили» данную норму до того, что в итоге всецело перешли на определение своей генеалогии по материнской линии. Похожего искажения достиг и запрет на сбривание височных и затылочных волос, что впоследствии перешло в их отращивание у иудеев, модернизировавших свою религию привнесением в неё известного принципа: «Всё, что не запрещено – разрешено!»

В дальнейшей стадии нашего поиска приводим рассуждения Сайд-Хамзата Нунуева:

«Таким образом, хурриты эпохи Ибраhима, мир ему, – это господствующий народ в Передней Азии. Не случайно Библия приписывает происхождение Ибраhима, мир ему, городу Уру. Отец Ибраhима, мир ему, – Фарра, по сообщению той же Библии, похоронен в Харране – двойнике города Ур. События времён царства Шумеры, обобщённые тысячи лет спустя в вавилонском плену еврейскими писцами, не имеют никакого отношения к семитам, за исключением того, что варварские кочевые семитские племена разрушили в своё время величайшие на земле духовные цивилизации хурритов-шумерийцев.

Многие века позже еврейские писцы, создавая идеологию собственного этнического выживания на базе учения Ибраhима, мир ему, о монотеизме, не могли знать, что появится такая наука, как археология, и учёные докопаются до десятков тысяч хуррито-шумерских глиняных табличек, которые прольют свет на подлинные страницы истории...

Нет ли среди глиняных табличек тех, о которых говорит Священный Коран, согласно которому самые первые Свои Откровения Аллаh, Свят Он и Велик, присылал в виде свитков (сухуф)? Всего Аллаhом, Свят Он и Велик, пророкам было даровано сто свитков: Адаму – 21, Шису (Сифу) – 29, Идрису (Еноху) – 30, Ибраhиму (Аврааму) и Мусе (Моисею), мир им всем, – по 10. Во всяком случае, когда мусульманские шейхи говорят, что нынешний текст Библии сильно искажён, и что в основе Библии лежат подлинные Божественные Откровения, это всё больше становится очевидной истиной, подтверждаемой наукой. Об этом же пишут и серьёзные европейские учёные.

Были ли у пророка Мусы, мир ему, какие-то родственные связи с хурритами? Вот что утверждает Вернер Келлер в цитируемой нами книге: «Когда Ханаан был захвачен Египтом, Моисей выбирает для своего изгнания горы Мадиана, к востоку от залива Акаба, – место, в котором у него были отдалённые веками племенные связи. После смерти Сары, второй женой Авраама была Хеттура (Быт. 25:1). Одного из её сыновей звали Мадиан. Кстати, здесь же пророк Муса и женился на мадианитянке Сепфоре» (Исх. 2:21).

Мадиане – матеане – матьяне. Это одно из названий хуррито-урартских племён. По пути продвижения матиен из Передней Азии в Закавказье две с половиной тысячи лет назад, указанный нами учёный Константин Туманов ещё в начале XX в. сделал вывод о переднеазиатском происхождении чеченцев и ингушей. (К.М. Туманов. О доисторическом языке Закавказъя. Тифлис, 1913 г.) Это название дошло до 7 века новой эры и зафиксировано в Армянской географии. Именно нахчматеан определяет автор в качестве прямых предков современных вайнахов.

Почему пророк Муса, мир ему, рвался в Ханаан? Кого пророк звал за собой в Землю Обетованную после жестоких битв с Египтом? Не могли же еврейские писцы сочинять абсолютные небылицы, не имея под своими импровизациями какие-то реальные исторические события.

Нам представляется, судя по достоверным научным фактам, что пророк Муса, мир ему, мог вести своих соплеменников в ту землю, где уже жили родственные племена. И не с войной вовсе, а для совместного мирного проживания. Об утверждениях Карста, что предки нахов жили и в Ханаане, мы уже писали. Но вот что утверждает Вернер Келлер: «Достоверность того, что многими жителями Ханаана были хурриты ...подтверждается также недавним открытием египетского папируса XV в. до н. э., где земля Ханаан постоянно называется «Хуру», по названию народа хурритов. Таким образом, хурриты должны были, по крайней мере в течение некоторого времени, быть широко распространены по всей стране». [В. Келлер, «Библия как история». С. 164. Выделено Н.С-Х.М.]» .

В наши дни имя одного из величайших пророков имеет различные варианты произношения: араб.  (Му;са), ивр. ;;;;;; (Моше;), англ. Moses (Мозес), русск. Моисей, арм. Мовсес, др.-греч. M;;;;;, лат. Moyses. И, конечно же, мы попытаемся обозначить нахоязычную природу рассматриваемого имени, так как убеждены в том, что только в этом случае станет возможным истинное его толкование. Пожалуй, начнём с того, что, по всеобщему признанию учёных, этимология этого имени неясна. малоизучена. Наиболее распространённые две версии: 1) в египетском (коптском) языке mose означает «дитя»; 2) В иврите глагол ma;ah означает «вытаскиваю». Указанная «народная этимология» основана на ветхозаветном повествовании: «Дочь фараонова сказала ей: возьми младенца сего и вскорми его мне; я дам тебе плату. Женщина взяла младенца и кормила его. И вырос младенец, и она привела его к дочери фараоновой, и он был у неё вместо сына, и нарекла имя ему: Моисей, потому что, говорила она, я из воды вынула его» (Книга «Исход», Глава 2, 9-10).

Значит, из всего фонетического перечня мы принимаем в качестве эталона кораническую версию (Му;са), потому что считаем её наименее искажённой и наиболее близкой оригиналу. И хотя арабскому языку, на котором ниспослан Коран, не свойственны некоторые дифтонги и гласные звуки, кроме «и», «у и «а» (последней гласной свойственна огласовка «о» после некоторых букв арабского алфавита), тем не менее считаем, что в нашем случае фонетические искажения будут минимальными, с учётом разновидностей уже известных лингвопереходов.

Итак, учитывая наличие в арабской фонетике согласных «с», «ш», «з», из всего разнообразия моделей произношения и написания имени пророка, путём сопоставления, у нас не возникает сомнений в верности варианта «с».

Далее, в кораническом тексте отмечен долгий гласный звук «у», однако в версии языка-оригинала на его месте можно предположить наличие дифтонга «уо».

Относительно этимологии имени «Му;са» существует предположение о том, что оно, безусловно, восходит к нахской основе и, по аналогии со старинным именем Малсаг («Солнечный человек»), может быть искажённой формой от МаIсаг или МаIса, состоящей из двух частиц: маI (буквально «рог», «мужское начало», «самец») + саг («человек», буквально «обладающий душой») .

Эта версия А.Д. Мачигова, безусловно, достойна внимания, ибо «с(а)» («человек», «мужчина») в языке древних египтян идентично чеч.-инг. «са» («душа», «свет»), и оно действительно составляет второй слог пророческого имени (Му;са). Зато первая его часть «му» / «муо» переводится с чеченского языка как «шрам», «рубец» (в переносном значении «след», «отпечаток»).

Будущий пророк с младенчества воспитывался дочерью или женой фараона, а в зрелом возрасте долгое время являлся египетским вельможей-царедворцем, несмотря на своё происхождение от израильтян (народа Бану Исраил), на тот момент притесняемых властью и лишённых элементарных гражданских привилегий. Не исключено, что Моисей (Муса, мир ему) носил одно из египетских имён, при этом имея второе, домашнее, настоящее, под которым его знали соплеменники-израильтяне. По крайней мере, это «другое» имя упомянуто в записях египтянина Манефона: «А пришедшие из Иерусалима гиксосы вместе с не��истыми жителями Авариса обращались с покорённым населением настолько бесчеловечно, что их владычество для тех, кто был свидетелем их святотатства, казалось самым ужасным из всех зол. Ибо они не только сжигали дотла города и деревни и не удовольствовались разграблением храмов и осквернением статуй богов, но употребляли их для разведения огня и приготовления мяса почитаемых священных животных, причём сперва они заставляли самих жрецов и прорицателей закалывать и приносить их в жертву, а затем, раздевая их самих донага, прогоняли. Говорят, что тот самый жрец, который основал их государство и написал законы, происходил из Гелиополя и звался Осарсифом по имени тамошнего бога Осириса, но, оказавшись среди них, он изменил своё имя и стал называться Моисей ».

Гнев жреца-язычника, клеймящего израильтян (Бану Исраилов, сынов Израилевых) всевозможными нелестными эпитетами, вполне понятен: летописец считает святотатством неприятие и крушение идолов. Мы не можем судить о самом источнике, коим воспользовался Манефон. Судя по эмоциональности изложения событий египетской старины, автор опирался на вполне достоверные факты, правдивость которых он не ставил под сомнение. Итак, из цитированного источника явствует, что до начала своей миссии Божий посланник носил иное имя и что правившие ранее Египтом гиксосы и израильтяне были заодно, то есть и те, и другие имели близкородственное хурритское происхождение.

Будучи вытесненными из всех сфер общественно-политической жизни страны, не желая оставаться под немилосердной к ним фараонской тиранией, гиксосы, как пишет Иосиф Флавий, «ушли из Египта в Сирию через пустыню... и в Иудее выстроили Иерусалим» (задолго до появления иудеев в данной области и завоевания указанного города царём Давидом). Гиксосы предпочли рабству вынужденную эмиграцию, но, похоже, в качестве акций возмездия периодически совершали набеги на Египет, где, согласно повествования уже цитированного выше египетского жреца, пользовались поддержкой родственных им израильтян (Бану Исраилов), очутившихся в той же степени дискриминируемом кабальном положении, вероятно, отчасти примыкая к гиксосским дружинам против ненавистных притеснителей из правящей клики. Похоже, эта драматическая ситуация характеризовала период накануне Исхода из Египта!

Из хадисов пророка Мух;аммада (да благословит его Всевышний и да приветствует) известно, что из-за злокозненности фараона, ненавидевшего взятого на воспитание мальчика, в раннем детстве Муса (Моисей, мир ему) обжёг язык раскалённым угольком, и поэтому у будущего пророка долгое время наблюдался дефект речи, и эта история придаёт уверенности в чеченской этимологии рассматриваемого имени: муо («шрам») + са («душа»).

Назвать совершенно определённо столетие, в котором жил Муса (Моисей, мир ему) наука пока не в состоянии, но, учитывая его долголетие, обычно библеисты датируют его жизнь XV-XIII вв. до н. э., в основном, увязывая с фараонами XVIII и XIX династий: Эхнатоном, Рамсесом II (Великим) и его четырнадцатым сыном Мернептахом, четвёртым фараоном XIX династии, который после 67-летнего правления своего отца правил в 1224-1205 гг. до н. э., пережив 13 своих старших братьев, уже в преклонном возрасте (около 60 лет) вступил на престол, хотя фактически находился у власти в последние 15 лет правления Рамсеса II. О деяниях этого фараона известно из надписей на каменной плите – знаменитой «стеле Мернептаха», датированной 1217 г. до н. э., повествующей о «победе над народом Израиля».

Похоже, после Исхода прошло немало лет и в правление Мернептаха Бану Исраилы уже закрепили в Палестине своё влияние и господствовали. И это – единственное упоминание о древних израильтянах в египетских источниках .

Но, похоже, что даже один из его предшественников – правитель XVIII-й династии фараон Аменхотеп IV (он же – Эхнатон), правивший приблизительно в 1351-1334 гг. до н. э., жил раньше Моисея (Мусы, мир ему). Именно из-за столь близкой хронологической последовательности и сложилась нелепая гипотеза, согласно которой, Моисей якобы перенял идею монотеизма у фараона, известного своими религиозными реформами и попытками привести Египет к монотеизму .

Впрочем, существует мнение, что Эхнатон позаимствовал идею Единобожия у поселившихся в Египте Бану Исраилов, на тот период занимавших, благодаря Иосифу (Йусуфу, мир ему), привилегированное положение в государстве.

Следствием неудачной попытки воцарения в Египте монотеизма стала вражда египтян в отношении израильтян.

Жизнеописание Моисея (Мусы, мир ему) и Исход израильтян из Египта – истории общеизвестные, и потому нет смысла заниматься их пересказом, ибо эта информация доступна всем желающим. В связи с упоминанием приверженца монотеизма – фараона Эхнатона, перенесёмся из Египта на Кавказ, где в области Кахети в раннем средневековье обитало нахоязычное воинственное племя цанаров (цIанарой), чьими отголосками считаются: 1) чеченцы-чантиевцы, 2) ингуши фамилий Мальсаговых и Плиевых, 3) грузины-мохевцы, говорившие в прошлом на нахском наречии.

В книге «Фрагменты истории в фольклоре и лексике чеченцев» на основании ряда ассоциаций, учитывая ранее выявленный лингвопереход цI ; чI, мы сделали вывод о вероятности тождества чеченских этнонимов ЧIантий и ЦIонтарой .

Надо полагать, закавказский этноним ЦIанарой (от корня ЧIана / ЦIана) известен ещё с Древнего Египта: в топониме Цоан, на котором остановимся подробней.

Напомним эпизод цитированного ранее фрагмента работы М.И. Зильбермана «Гиксосы и их потомки»: согласно библейской информации, в конце II-го тысячелетия до нашей эры, через семь лет после основания Хеврона, был заложен египетский город Танис или Цар (по-другому – Цоан или, по-египетски, Це-Ан), располагавшийся в дельте Нила, между его рукавами, впадающими в Средиземное море. Эта местность интересна тем, что её преимущественно облюбовали для своего компактного проживания сыны Исраила (мир ему): «На поле Цоан» жили Иосиф и его народ» (Пс. 77. 12, 43).

Однако вряд ли новопоселенцы Бану Исраилы были единственными обитателями в регионе: «Примечательно, что в эпоху гиксосов в Танисе (Цоане) было принято не египетское, но гиксосское летоисчисление, что может указывать на состав населения города той поры».

Похоже, тандем родственных между собой хурритов-гиксосов и хурритов-израильтян уже в долине Цоан, задолго до Исхода, составил костяк будущего монолитного древнеизраильского этноса.

Один из упоминаемых вблизи Таниса (Цоана) гидронимов содержит ярко выраженный нахский окрас: Нахал = нах («люди», в значении конкретного народа, в отличие от «чужаков», коих в древности не принято было считать людьми, на которых бы распространялись определённые социальные привилегии) + ал («река»), – и потому назревает необходимость нахской этимологической дешифровки топонима Цоан. Похоже, что название этой местности восходит к корню «цIана» / «чIана».

Не исключено, что изначально в основу легло нахск. «цIена» («чистый»), и уже позднее указанное слово «эволюционизировало» в обозначение ровной сплошной («чистой») поверхности – будь то водная гладь или же гладь прибрежных орошаемых возделываемых плодородных земель, дающих богатейшие урожаи. Вот почему в чеченском языке «чIана» стало синонимом понятия «съестные припасы», тогда как в «чIара» («рыба») и «чкъор» / «чкъуьриг» («кожица», «кожура») обращает внимание гладкая скользкая поверхность рыбьего туловища и непогрешимо ровная поверхность кожи. (Причём, «чкъор» всегда на слух воспринимается как «чIор»). Подтверждением приведённых суждений служит чеч. «чIапа» («плоский», «гладкий», «ровный»).

В пользу первичности согласного звука цI (ц) перед чI (ч) свидетельствуют такие примеры: чеч. «ца» («не», частица отрицания) – арм. «че» («не», «нет»), а чеч. «цIий» («кровь») в мингрельском и лазском стало обозначением цвета – «чIитIа» («красный»). Хотя исключением из правила, здесь является арм. «цав» («боль»), как более поздняя фонетическая модель от чеч. «чов» («рана»). И это не мудрено, так как чеченский язык запрограммирован на чёткую артикуляцию, и потому в гуще нагромождений согласных звуков зачастую «ч» произносится намного проще, чем «ц».

В любом случае, указав на чередование этих согласных, констатируем исходную идентичность топонимов ЦIана (Цоан), ЧIана (ЧIанети, один из регионов, соприкасавшихся с Урарту-Биайной) и Сана (в Йемене).

Подвергшийся поэтапной трансформации в ходе многослойного этногенеза и дошедший до наших дней по преемственной цепочке (троянцы – этруски – ранние латиняне – более поздние римляне – современные итальянцы), передавая топонимы, итальянский язык в нынешнем качестве не отражает в полной мере доисторической фонетики данного региона.

В провинции Тоскана (историческая Этрурия) значится знаменитое своим виноделием местечко Кьянти (итал. Chianti). Здесь очевиден переход изначального этрусского «ч» или «чI» в «к». Это звукочередование характерно для языков целого ряда народов античного и современного периодов. Для сравнения назовём русск. «око» (в ед. ч.) и «очи» (во мн. ч.). Получается, этрускам (а, следовательно, их предкам троянцам) был хорошо знаком термин ЧIанти, по-видимому, ведущий своё восхождение к плодородной долине Т��нис (Цоан) в дельте Нила.

Далее речь пойдёт о параллелях между нахским именословом домусульманского периода (Амадий, Вазар, Итон, Люнг и Тур) и германо-скандинавской антропонимией, в которой обнаруживаем раннесредневековую форму Оттон, позже трансформированную в Отто и, похоже, являющую фонетический вариант мужского имени Итон, отражённого также в англосаксонской ономастике (Ithon). Имя Люнг почти предано забвению, также утрачено и его понимание. Но, как сказано выше, в наши дни в Скандинавии (Дании, Швеции и Норвегии) распространено мужское имя собственное «Люнг». Оказывается, оно имеет «чеченский след», и переводится как степной лунь : «Лунь (Circus) – род хищных птиц из семейства соколиных (Falconidae)» ; «Лунь – хищная птица семейства ястребиных с серовато-белым оперением у самца» .

Ещё одну нахско-славянскую параллель с миром пернатых обнаруживает славянская мифология в связи с упоминанием чудесной райской обитательницы – птицы Алконост:

«Лик у неё женский, тело же птичье, а голос сладок, как сама любовь. Услышавший пение Алконоста от восторга может забыть всё на свете, но зла от неё людям нет, в отличие от её подруги птицы Сирин...

Славянский миф об Алконосте сходен с древнегреческим сказанием о девушке Алкионе, превращённой богами в зимородка» .

Особых усилий не требуется для сопоставления слав. «алконост» с чеч. «алкханча» [alqan;(a)] («скворец»). Традиция «птичьих» имён – не редкость в чеченском именослове: Алхаз (Тетерев, тогда как чеч. Олхазар – «птица» вообще), Аьрзу (Орёл), ГIиргIа (Кобчик или Карликовый Ястреб), Кхоккха (Голубка), Куьйра [K;jra] (Ястреб), Лечи (Сокол), Маккхал (Коршун), Мо;ша (Куропатка), ТIаус (Павлин), Хьоза (Воробей), ЧIегIа (Сорока) .

Подвергнем разбору антропоним «Вальдемар», в русской транскрипции – Владимир («Владей миром»). В очередной раз напомним о практике «подгонок под стандарт». На наш взгляд, в германско-славянскую ономастику «Вальдемар» также проникло из нахского языка, в котором имеет неприкрытую этимологию, будучи теофорным именем, составленным из трёх частей: Вала («умереть», или оказаться по ту сторону бытия, за линией жизни, в Загробном мире) + да («отец», «господин») + мар («муж», «храбрец», «воин»). Значит, в основе имени лежат «Валда» («Господь Бог», «Отец Загробного мира»), соответствующее уменьшительно-ласкательной форме «Володя», и «мар» («храбрец», «мужественный воитель»). В результате сложения в одно предложение всех этих лексем получаем: Валанден [Valde] («Отца Загробного мира») + мар [mar] («муж», «воитель») = Valdemar («Воин Валда», «Воитель бога Вала», «Божественный Воитель»).

Производная от нахск. «д;» («отец») форма родительного падежа «ден» [de] отражена в каббалистике:

«Дэ – частица, означающая принадлежность к чему-то. Например, малхут дэ ацилут = малхут мира ацилут» .

Выходит, приведённые объяснения гармонируют с названием загробного обиталища в германо-скандинавской мифологии – «Валгалла» / «Вальхалла», которое сравнивается с чеч. «Валан гIала» [Val;ala] («Город (после) Смерти», «Город мёртвых», то есть «Рай»). Кстати, этот наш тезис надёжно подкрепляет антропоним Валдас – одно из «активно действующих» имён в современной прибалтийской ономастике.

В рамках германо-скандинавской мифологии вернёмся к нахским языкам, где чеч. «мукъ» – рукоять меча или кинжала.

Эта лексема, по мнению А.Д. Вагапова, образована «в результате метонимии (перенос названия материала на изделие) от основы мукъ ‘рог’» .

Тогда как тот же А.Д. Вагапов отмечает рассматриваемый термин в форме «гу;ьмакъ» (по-ингушски «копьё» – «гиебагI») . Есть мнение: «гоьмукъ» у нахов означает «дрот» (короткое копьё), тогда как «гиебагI» – это обозначение длинного копья. На наш взгляд, термин «копьё» – чеч. гоьмукъ, диал. гиемукъ [g;muq;, giemuq;] – образован от сложения нахск. «га» («ветвь», из которой, собственно, и изготавливается копьё) и «мукъ» («рукоять»). 

В чеченском языке обращает на себя внимание его омоним «мукъа» в значении «свободный». Ориентируясь духовно-нравственными критериями древних эпох, допустим прямую связь личной свободы индивида (чеч. «мукъа» – «свободный») с наличием оружия, держание рукояти которого (чеч. «мукъ») и есть как причина, так и следствие обладания независимостью.

И теперь несколько иначе нами воспринимается чеченская фраза «Дала мукъалахь» («Если будет угодно Господу»), которая подстрочно переводится буквально: «Если Бог даст рукоять».

Здесь напрашивается ассоциация с обычаем скандинавов-викингов умирать с оружием, сжимая в ладони рукоять меча , чтобы затем доблестно отправиться в чертоги вечного блаженства:

«Валгалла (Дворец Убитых) – в северной мифологии место пребывания павших в сражении. Это – великолепный дворец в Гладзгейме, окружённый прелестной рощей из покрытых золотыми листьями деревьев. Над главной дверью, на западной стороне дворца, который был так высок, что нельзя было видеть его кровли, висел, как символ войны, волк, а над ним – орёл (священные животные Одина). В самом дворце, увешанном щитами на остриях мечей, было 540 дверей и через каждую из них входили по 800 павших героев в ряд. Все короли попадали в Валгаллу к Одину, хотя бы они умерли не на поле сражения. Особенным почётом пользовались те, кто являлся в Валгаллу с большой свитой и сокровищами, а потому боевые товарищи павшего героя добровольно убивали себя, и в его могилу складывались, кроме лошадей его и доспехов, приобретённые им в походах сокровища. Герои развлекались тем, что каждое утро, с пением петухов, выходили на бой между собой, но в полдень все раны заживали и герои садились за стол под председательством Одина. Сам Один пил одно вино, а кушанья передавал сидящим рядом с ним волкам Гери и Фрекки. Герои же услаждались салом кабана Зеримнира, а валькирии разносили им мёд, в изобилии лившийся из вымени козы Гейдрун» .

Опять же сравним с чеч. «вала гIала» – «город смерти», где воины пребывают в сопровождении райских дев – валькирий, чьи иные имена соответствуют чеченскому лексикону:

– Гунн («Битва»). Как мы уже неоднократно отмечали ранее, в рассматриваемом теониме обнаруживается связь с нахским архаизмом «гуна» («война»);

– Хильд («Воительница»). Напоминает нахское словосочетание «хIилла да» («хитрость есть» или «владыка хитрости»);

– Гейрахёд, Гейрскёгуль и «Гейр» («Копьё»). В составе этих имён в качестве морфемы мы распознаём нахск. «га» («ветвь») в составе чеченской лексемы «гоьмукъ» / «гиемукъ» («копьё»), которая, очевидно, сочетает нахские морфемы «га» («ветвь») и «мукъ» («рукоять»).

– Хлекк («Шум боя»). В реальности сюда напрашивается иное объяснение: чеч. «хIаллак» («уничтожать»)...

Но спустимся с небес – обиталища валькирий, – назад в прибалтийский регион. В не менее известном традиционно польско-литовском имени Кантемир, в первой его части, обнаруживаем нахск. «кIант» («мо;лодец», «витязь», «юноша», «сын»). А антропонимы с окончаниями на -mar и -mir на определённом историческом промежутке не были в новинку как для прибалтийской части Европы (Вальдемар, Кантемир, Радомир и так далее), так и кавказского региона – Гойтемир (чеч. ГIойтIмар), Астемир (чеч. Аьстмар) и другие. Кто бы там что бы ни говорил, все эти имена никогда не поддадутся расшифровке в обход чечено-ингушского языка. И если впредь исследователи продолжат игнорирование нахского языкового сегмента, то им элементарно не удастся раскодировать тайны тысячелетий.

Мимоходом укажем на одну параллель без комментариев самого факта: в орстхоевском массиве под фамилией Фаргиевы отмечен чечено-ингушский тайп Фаьргхой [F;rg;oj]. «Отсекая» суффикс-окончание принадлежности -хой, «высвобождаем» морфему F;rg, и тут же сближаем её с шотландско-ирландским именем Фергюсон (Ferguson, от Fergus)... 

Имя одного из предков чеченцев-чантиевцев Итона этимологически до сих пор не разъяснено. Учитывая неразрывные исторические связи Северного Кавказа (Алании) с Закавказьем (Картлией и Кахетией), постараемся провести его дешифрацию через сопоставление чеч. «итта» [itta] и груз. ;;; [ati]. Обе лексемы обозначают «десять» и не просто созвучны, а реально идут от общего корня (при звукозамене гласных «и» и «а»).

Аналогичное чередование присуще картвельскому языку на примере разночтений между ;;;;; [iseti] («такой») и ;;;;; [aseti] («такой»), при синхронном сосуществовании этих лексем. В нахских диалектах лингвопереход и ; а очевиден на примере чеч. «хIинца» («сейчас», «теперь», «ныне») и инг. «хIанза», чья форма, кстати, предельно близка галанчожскому диалекту.

Итак, налицо тождественность имён «Атон» и «Итон».

Верность вышестоящего вывода подтверждается следующим моментом: в Закавказье (в частности, в армянском ономастиконе) с III века нашей эры отмечено имя «Атанас» или «Атанес», которое принято считать аналогом русск. «Афанасий» и предположительно переводится как «Бессмертный». Однако же, беря за основу греч. ;;;;;;; [th;natos] («смерть») и добавляя греческую частицу отрицания a-, получаем, что по-гречески «бессмертный» будет ;;;;;;;; [athanatos]. И здесь, в нарушение ключевых математических канонов, в новоявленной форме «Атанатос» или «Афанатос» лишним оказывается один слог. Хотя по логике, там не может быть ни «Атанас» [Atanas], ни «Афанасий». Значит, перевод дан неверно (в силу неистребимой практики «подгонок под стандарт») и потому есть смысл искать иную расшифровку имени. Рассматривая частицу-окончание -as как результат греческого воздействия и отсекая последнюю от корневой основы, получаем Atan. Очевидно, это и есть Атон – символ солнца и неба, мифологический персонаж, входивший первооначально в пантеон главных божеств Древнего Египта. Он олицетворял солнечный диск с лучами, заканчивавшимися либо раскрытыми ладонями, либо кистями рук, держащими дар Атона – знак жизни анх. Данный термин напоминает либо чеч. «ана хIу» [;nhu] («небесное семя»), либо метатезу от чеч. «хан» («время»). Изображение крылатого солнечного диска проникло в Египет из Миттани, будучи также унаследованным аккадцами и ассирийцами, от тех же миттанийцев. Расцвет культа пришёлся на период Среднего Царства, в период правления фараона Аменхотепа IV (1368-1351 гг. до н. э.), при котором Атон выступал как воплощение всех главных богов солнца. Затем фараон изменил своё имя Аменхотеп («Амон доволен») на «Эхнатон» («угодный Атону» или «полезный Атону»), объявил Атона единым богом всего Египта, запретив поклонение другим богам, и при этом сам стал верховным жрецом Атона. Считалось, что бог-солнце присутствует в каждом предмете и живом существе. Однако в Книге Мёртвых Атон упоминается в числе покойных богов. Как только гиксосов свергли, место главного египетского бога занял Амон-Ра .

Вот как это описывает «отец истории» Геродот:

«Он возглавил весь египетский пантеон богов, а правители восемнадцатой династии проводили активную пропаганду этого бога среди граждан Египта. Во время правления фараонов жрецы Амона очень много зарабатывали, культ бога очень сильно поощрялся, особенно в материальном плане. Однако даже в это время осталось большое количество людей, которые поклонялись богу Солнца из Гелиополя. Но сильно окрепшая власть жрецов представляла значительную опасность для фараонов, которые склонны отступать от общепринятого культа фиванского бога Амона. Сын Тутмоса, фараон Аменхотеп также пошёл супротив жрецов и склонялся в своих предпочтениях к Атону. Об этом говорит хотя бы тот факт, что его супругой была иностранка Тие, родившая ему двух прекрасных дочерей Иуаа и Тую. Они никаких связей с родом фараонов не имели и, скорее всего, поклонялись гелиопольскому Атону. В качестве приданого фараон подарил Тие египетский город Тчару. Кстати, сама он была уроженкой страны, которая располагалась на границе с Гелиополем. Аменхотеп был столь смел в своих религиозных предпочтениях, что соорудил в Фивах рядом с главным храмом Амона, новое святилище солнечному Атону, что, естественно, вызвало значительно недовольство жрецов. Сын Аменхотепа также отличался особым рвением к культу Атона – об этом свидетельствует вся его жизнь, начиная с ранней молодости. Сторонники традиционной египетской религии утверждали, что данная предрасположенность всячески подогревалась матерью-иностранкой» .

Из приведённых цитирований становится очевидным следующее: в период правления гиксосской фараонской династии в какой-то момент в Египте решительно возобладали идеи монотеизма. По-видимому, эта мировоззренческая революция произошла под воздействием авраамического учения, радетелями которого являлись родственные гиксосам хурриты Бану Исраилы (израильтяне) в лице пророка Йусуфа (мир ему), его семейства и их потомков.

Само «Атон» успешно этимологизируется с позиций нахоязычия: чеч. «аьтто» [;tto] («успех», «удача», «облегчение»), тогда как указанная морфема в дательном падеже («аьттона» [;tton]) может выступать в качестве одной из Божественных ипостасей: дарующий облегчение (подстрочный перевод – «облегчения для»). В пользу идентичности теофорных имён Атон и Итон свидетельствует пример и такого разночтения внутри чеченского языка: «аьрда-бIогIам» («опорный столб дома, башни») и «ирдалбIогIам» . Далее, судя по всему, это имя, как атрибут Единобожия, хранится у потомков Бану Исраилов в память о египетском пребывании.

И отныне не настолько фантастически невероятной воспринимается информация из записей «отца истории» Геродота:

«Происхождение колхов (11, 103-105)

103. Так Сесострис* [*Геродот путает египетского фараона Сенусерта III (1884-1849 гг. до н. э.) с фараоном Псамметихом I (665-609 гг. до н. э.), который воевал со скифами и фракийцами в Палестине, но не вторгался в Скифию. – ред.] прошёл по материку, пока не переправился из Азии в Европу и не покорил скифов и фракийцев. До этих-то народов – не дальше – дошло, по-моему, египетское войско, так как в этих странах ещё есть такие столпы, а дальше – уже нет. Отсюда Сесострис повернул назад к югу, и когда подошёл к реке Фасису, то оставил там часть своего войска. Я не могу точно сказать, сам ли царь Сесострис поселил в этой стране часть своих воинов, или же некоторые из них, удручённые долгим блужданием, самовольно поселились на реке Фасисе.

104. Ведь колхи, по-видимому, египтяне** [**Отождествление колхов с египтянами не имеет под собой реальной основы – ред.]; я это понял сам ещё прежде, чем услышал от других. Заинтересовавшись этим, я стал расспрашивать [об этом родстве] как в Колхиде, так и в Египте. Колхи сохранили более ясные воспоминания о египтянах, чем египтяне о колхах. Впрочем, египтяне говорили мне, что, по их мнению, колхи ведут своё происхождение от воинов Сесострисова войска. Сам я пришёл к такому же выводу, потому что они темнокожие, с курчавыми волосами. Впрочем, это ещё ничего не доказывает. Ведь есть и другие народы такого же вида. Гораздо более зато основательны следующие доводы. Только три народа на земле искони подвергают себя обрезанию: колхи, египтяне и эфиопы. Финикияне же и сирийцы, что в Палестине, сами признают, что заимствовали этот обычай у египтян. А сирийцы, живущие на реках Фермодонте и Парфении, и их соседи-макроны говорят, что лишь недавно переняли обрезание у египтян. Это ведь единственные народы, совершающие обрезание, и все они, очевидно, подражают этому обычаю у египтян. Что до самих египтян и эфиопов, то я не могу сказать, кто из них и у кого заимствовал этот обычай. Ведь он, очевидно, очень древний. А то что [финикияне и сирийцы] переняли этот обычай вследствие торговых сношений с Египтом, этому есть вот какое важное доказательство. Все финикияне, которые общаются с Элладой, уже больше не подражают египтянам и не обрезают своих детей.

105. Назову ещё одну черту сходства колхов с египтянами. Только они одни да египтяне изготовляют полотно одинаковым способом. Так же и весь образ жизни, и язык у них похожи. У эллинов, правда, колхидское полотно называется сардонским, а привозимое из Египта – египетским» .

«Некоторое косвенное подтверждение родству колхов с хатто-хурритами мы находим у Геродота в описании вооружения племён (кн. 7, 79): «У колхов на головах были деревянные шлемы; они носили маленькие щиты из сырой кожи, короткие копья и, кроме того, ещё кинжалы... Алародии же и саспиры выступали в поход, вооружёнными как колхи». Об алародиях-урартийцах известно совершенно определённо, что они были хурритами. Возможно, сходство с вооружением колхов отражало их давнее родство» .

Оспаривать и опровергать факт родства хуррито-урартов с нахами – дело бесперспективное и бесполезное, хотя бы из-за явной несомненности этих параллелей, которые никак не возможно утаить или проигнорировать. «В частности, в хурритской мифологии у бога грозы два Быка – Хурри (утро) и Серри (вечер) (ср. греческие мифы о Зевсе, превращающемся в Быка). Римляне приносили в жертву Юпитеру быка» . Спустя три тысячелетия в современных чеченском и ингушском языках мы практически не видоизменёнными встречаем оба этих слова: «Iуьйре» («утро») и «суьйре» / «сайре» («вечер»).

Хурритская природа древних урартов и их родство с нахами вынуждены признавать многие, включая даже тех, кто готовы восполнить собственными фантазиями пробелы при воспроизведении исторической панорамы:

«Ещё в XIII в. до н.э. жившие вокруг озера Ван племена алародиев (название в греческой передаче), говорившие на языках хурритской группы (из современных к ним наиболее близки чеченский и ингушский), создали свой племенной союз. Он пал под ударами ассирийцев и сменился новым племенным союзом Наири. Наконец, в IX в. до н.э. возникло государство Урарту (название ассирийское, собственное название – Биайнили), центр которого находился в районе озера Ван, а северная часть находилась на территории нынешней Армении.

Саргон II в 714 г. до н.э., ассирийский царь, нанёс жестокое поражение урартийцам. В 585 г. до н.э. она [страна Биайна-Урарту – З.М.] пала под ударами объединённых войск скифов и мидян и вошла в состав государства последних. Позднее на этой же территории возникло объединение армянских племён, в состав которого вошли урартийцы.

Другие государства в Закавказье возникли значительно позднее (в III в. до н.э. – Иберийское царство, в I в. до н.э. – Алванское царство). Консолидации этих племён способствовало взаимодействие их со скифами. В связи с этим мы кратко расскажем о скифах и об их месте в истории Закавказья, тем более что некоторые их племена поселились впоследствии на территории Понта, и значит вошли в состав понтийских греков.

Скифы относятся к иранской ветви индоиранской группы народов (т.е. одной из ветвей индоевропейского племени). Согласно мнению подавляющего числа учёных во второй половине III тыс. – начала II тыс. до н.э. первые индоиранцы жили на юге Европейской части СССР. В первой половине II тыс. до н.э. произошло разделение индоиранской общности на иранцев и индийцев (индоарийцев). Первые продвинулись вплоть до Енисея. Примерно в XVI веке до н.э. с юга Европейской части СССР часть индийцев через Кавказ проникла на Передний Восток, где на юго-востоке от Малой Азии создала крупное государство Митанни со смешанным хуррито-индоевропейским населением. Другая, большая их часть ушла через Среднюю Азию в Индию, которой они достигли примерно в ХIV-XIII вв. до н.э., где организовали новые государства.

После этого степная и лесостепная полоса между Дунаем и Енисеем осталась почти целиком во владении иранских племён. Часть из них ушла вслед за мидийцами на юг и обосновалась на Иранском нагорье, а затем распространилась на большой территории современного Ирана и Афганистана. Степи же Европы и Азии остались во владении различных скифских племён. В Северном и восточном Причерноморье в IX-VIII в. до н.э. располагались родственные друг другу киммерийцы, скифы и сарматы (с запада на восток). В степях Северного Кавказа и бассейна Кубани по некоторым предположениям вплоть до этого времени сохранялись остатки индоарийских племён, быть может, уже смешавшиеся с северокавказскими племенами.

Если прохождение индийцев через Кавказ в Малую Азию ещё не достаточно доказано, то походы скифских племён в Закавказье и далее в Малую Азию зафиксированы и в письменных, и в археологических памятниках со всей определённостью.

По сведениям Геродота киммерийцы не просто совершили поход, но почти всем народом ушли через Закавказье в Малую Азию. Первые сведения о киммерийцах в древневосточных источниках относятся к 722 и 715 г.г. до н.э. Шпионы Саргона II сообщали ему о положении в Урарту: «Как он (царь Урарту – авт.) пошёл в страну Гамир (т.е. киммерийцев – авт.), там войска его были полностью перебиты... Сам он бежал»... Другой шпион сообщал, что между страной Гамир и Урарту лежит страна Гуриани. Страна Гуриани, которой в урартских источниках соответствует Куриани, судя по этому названию, находилась в Южной Грузии, близ реки Куры, а Гамир («Гаммира», «Гиммира» – страна киммерийцев) следовательно, должна была располагаться в Северной Грузии. Прежде, чем пытаться проследить её местонахождение по археологическим памятникам, закончим с обзором скифских «новостей» по литературным памятникам.

В начале семидесятых годов VII в. ��о н.э. киммерийцы и скифы атакуют Ассирийскую державу. В 676-675 гг. киммерийцы в союзе с Урарту полностью разгромили богатое государство в Малой Азии – Фригию. Около 674 года скифы в союзе с Мидией снова атакуют Ассирию. Но царь последней Асархаддон сумел развалить коалицию и даже выдал за скифского вождя свою дочь. В 660 году о скифах источники молчат. Зато известно, что около 654 года до н.э. киммерийцы взяли штурмом столицу Мидии город Сарды (государство на юге от Малой Азии на побережье Средиземного моря). После этого снова на арене появляются скифы. По-видимому, по наущению Ассирии они сначала напали на Мидию и разгромили её, а затем и на киммерийцев в Малой Азии. Тем самым, скифы установили свой контроль в Малой Азии и близлежащих областях. Через 28 лет после разгрома Мидии мидийский царь Киаксар пригласил множество скифов в гости, напоил допьяна и перебил всех вождей. После этого большинство скифов ушло назад в причерноморские степи» .

(Кстати, в чеченской тайповой номенклатуре содержится этноним ГIимарой [;imaroj], сопоставимый с Киммерийцами).

Наш комментарий в связи с вышестоящим цитированием: уважаемый А. Франгуланди не единственный, кто из патриотических побуждений размещает скифскую прародину на Юге России. В.И. Абаев писал, что «не скифы пришли из Азии, отколовшись от остальных иранцев, а, напротив, остальные иранские племена продвинулись на территорию Индии, Персии и Средней Азии из Южной России. Скифы же были тем народом, который удержался на своей родине на юге России и продолжал много веков сохранять контакты с другими народами Средней и Восточной Европы» .

Будучи не менее преданными Кавказу (нынешней нашей Отчизне), последуем не по пути подгонок под сиюминутные стандарты, а за элементарным здравым смыслом, поскольку наш анализ прошлых эпох диктует иную развёртку событий.

Однако погрузимся в эпоху египетского обитания:

«Евреев в Египте часто отождествляют с нашествием гиксосов («царей-пастухов», как их называет в «Истории Египта» её автор египетский жрец Манефон). «Бог возненавидел нас, – пишет Манефон, цитируемый Флавием, – неожиданно с востока вторглись люди низкого рождения, достаточно наглые, чтобы захватить нашу страну силой, даже не позволив нам оказать сопротивление... Они поставили над нами царя по имени Салатис».

Иосиф Флавий также опирается на мнение Манефона и отождествляет евреев в Египте с гиксосами. Манефон также отмечает: «Весь их народ назывался Гиксос, то есть «цари-пастухи».

В Библии пришедшие в Египет евреи также характеризуются как пастухи:

«Если фараон призовёт вас и скажет: какое занятие ваше? – то вы скажите: мы, рабы твои, скотоводами были от юности нашей доныне, и мы и отцы наши, чтобы вас поселили в земле Гесем. Ибо мерзость для Египтян всякий пастух овец». (Быт.46:33-34).

Однако евреи предстают в библейском изложении мирными кочевниками, в то время как гиксосы были завоевателями, которые захватили всю нижнюю часть Египта и которых в течение нескольких веков пытались изгнать египетские фараоны.

Манефон писал, что гиксосы правили Египтом 511 лет, а потом их изгнали, и они ушли на восток в количестве не менее, чем 240 тысяч, и основали страну теперь называемую Иудеей. Но в хорошо изученной египетской истории нет «свободных» 511 лет для правления гиксосов. Сейчас полагают, что они правили только 107 лет и в 1523 г. были изгнаны царём Амосисом – основателем блистательной 18-й династии. Манефон писал через 1300 лет после вторжения гиксосов, когда греческий перевод Ветхого Завета, известный как Септуагинта, был уже сделан. Манефон, по-видимому, скомбинировал египетскую и еврейскую традиции, так что его свидетельство теряет значение в качестве независимого источника.

Гиксосы приняли египетскую религию и культуру, утратив статус кочевников. Их вожди переняли все внешние атрибуты власти фараонов. Hовейшие исследования показали, что слово это скорее следует переводить как «цари чужеземных стран» (Зенон Косидовский). Поэтому отождествлять их с гиксосами неправомерно. Однако это не исключает того, что предки евреев мигрировали в Египет в период правления гиксосов в нижнем Египте, а также позднейшие искажения в канонических Писаниях евреев» .

Предлагаем биографические справки об историках, неразделимо связанных с «гиксосским вопросом»:

– Египтянин Манефон (Мои-н-Тот, 283-246 гг. до н.э.), уроженец города Себеннитоса в Нижнем Египте, – широко образованный жрец-историограф Гелиополиса, имел доступ к первоисточникам и обладал египетской традицией.

– Иосиф Флавий (Йосеф бен Матитьягу hакоhен, ок. 37-100 г. н.э.), римский историк, пользовавшийся покровительством царствующего дома Флавиев. Первоначально священнослужитель (коhен) Иерусалимского Храма, а затем и главнокомандующий повстанческими отрядами в Галилее во время Иудейской войны. Пленён римлянами, но освобождён от рабства как вольноотпущенник императора Веспасиана. Книги, написанные Иосифом по-гречески, рассчитаны на неевреев, которых Флавий стремился ознакомить с историей своего народа.

М.И. Зильберман пишет, ссылаясь на указанных авторов:

«Поскольку до настоящего времени какое-либо конкретное племя или народ не идентифицирован с термином «гиксосы», как с обозначением определённого этноса, можно полагать, что слово «гиксосы» – не этноним, а прозвище, народная египетская этимология, данное союзу азиатских племён, захватившему и поработившему Египет; либо оно (это прозвище) связано с одной из наиболее многочисленных этнических групп союза. Принятое древнеегипетское наименование (прозвище) союза (либо одной из его групп) дошло до нас в виде греческой модифицированной фонетической формы – «hyk sos» («гиксос»).

Существует мнение, что форма «hyksos» представляет собой искажённое древнеегипетское «hekau khosute, heka khаsut» (в условной русской транскрипции «хеку хасут», которое означает «властители пустынных нагорий или властители чужеземных стран («чужеземный властитель» т.е. не этнический египтянин)», где «хек(у), гек(а)» или «хик, гик» – «властитель, князь, царь»; хотя и корни слов «sos» и «khosute» совершенно различны.

Термин «хеку хасут» – принятое в Древнем Египте наимен��вание ханаанских или сирийских вождей, которое применялось задолго до эпохи владычества гиксосов. Так, о «хеку хасут» сообщается в «Рассказе о Синухе»; предводитель племени азиатов на картине из гробницы в Бени-Хассан обозначен как «хеку хасут». Этот же термин встречается на скарабеях и других памятниках конца Среднего царства. В эпоху «Малых гиксосов», в частности, наименования фараонов иногда писались (на скарабеях) без картуша и содержали обозначение «heka khasut», например, «Heka khasut Anat-Her». Надпись о царе Хиане, (в заголовке) содержащая «HqA-xAswt», найдена на цилиндрических печатях (типично месопотамском предмете быта). В Туринском царском списке также упоминаются шесть правителей с титулами «хека хасут».

Согласно Флавию-Манефону, «гиксосы» – это «цари-пастухи» или «цари пастухов»; и тогда слова «sos» и «khosute» даже по смыслу не совпадают. О том, что «цари пастухов» это – «hека амеу» (но не «heka sos»), однозначно сообщает папирус Салиер I, описывающий события, синхронные времени Фиванского царя Секен-не-Ра, первым выступившего против гиксосского владычества: «Случилось так, что земля Кимет (Египет) принадлежала врагам... Враги же сидели в городе (людей) аму (амеу) и (их) царём (hеку) был Апопи (ок. 1600-1567 гг. до н.э.) в городе Ауарис». Заметим, что вассальный египетский правитель Секен-не-Ра в одном из документов также обозначен как «hек(у), гак».

Таким образом, (не по Манефону) царь гиксосов Апопи – «hик(у) амеу» («царь пастухов» (мелкого рогатого скота)), – наименование в достаточной степени презрительное. Манефон же ввёл в обиход несколько иное название: «hик сос» – «царь сос». Лингвист с мировым именем Эмиль Бенвенист в своём «Словаре индоевропейских социальных терминов» показал, что слово «sus» (которое в греческом языке читается как «sos») означает «свинья» (домашняя). И тогда, «с лёгкой руки» Манефона, писавшего по-гречески, закрепилось и сохранилось на века (в трудах Иосифа Флавия – потомка гиксосов, не ведавшего, что творит), наименование «hик сос», которое означает «царь свиней» – тяжкое, предельно сильное оскорбление в устах египтянина (брезгливо относящегося к свинье – нечистому животному, и всему, что с ней связано; см. Кн. IV).

Манефон, с детских лет знавший прозвище («амеу») азиатов-семитов, при написании своей «Эгиптики» в исторически верное наименование царей азиатских племён – «hеку амеу» («цари пастухов (мелкого рогатого скота)») либо «хеку хасут» («чужеземные властители»), привнёс (явно на националистической почве) традиционную египетскую ненависть к азиатам (да ещё и к захватчикам его страны), субъективно усилив (и заменив) презрительное древнеегипетское «амеу» греческим ярлыком (площадной бранью, ругательством) «sos» (заменил в термине обозначения азиатов-семитов «мелкий рогатый скот» на «свиньи»).

С другой стороны, как уже упоминалось, древнеегипетское название лошади не «sus», семит., но «ssm.t»; и если Манефон, вводя новое обозначение гиксосов, всё-таки воспользовался семито-хурритским термином (желая отразить и усилить эту сторону памяти о прошлом), то «hик sus» может означать и «царь лошадей», что тоже не лишено исторического содержания (подобно «hик амеу»), а древнего историографа тогда можно считать беспристрастным и объективным» .

Хотя и принято считать, что случайностей не бывает, в жизни всё же нередко нежданно-негаданно происходят открытия, которые выводят нас к истине. Если в правильном ракурсе взглянуть на ситуацию, даже иная ошибка способна обнаружить выход из тупика.

Так, спустя столетия, описывая ненавистных гиксосов, Манефон мог напутать в хронологии и продолжительности тех или иных исторических событий. Однако он не ошибся в главном, идентифицируя израильтян и гиксосов – и те, и другие имели общее происхождение в доавраамический период, не говоря о единой хурритской языковой платформе.

Не удивительно, что такой народ мог вызывать неприязнь, являющуюся оборотной стороной тайного восхищения и зависти. Ведь бывает и так, что ненавидят из-за достоинств, а не недостатков! Жрец прекрасно видел и распознавал разницу между своими людьми и Божьим народом.

Аристократический народ хурри;ты хорошо известен в древности. Он громогласно заявил о своём существовании во 2-й половине III тыс. до н. э., поселившись по левым притокам Тигра и на территории Северной Месопотамии, где пришельцы обитали вперемежку с семитами, нередко в условиях билингвизма, и уже в XVI-XIII вв. до н. э. создали в Северной Месопотамии государство Митанни и оказывали сильное влияние на Хеттское царство. Но уже в I-м тыс. до н. э. хурриты жили разорванными ареалами по западным, южным и восточным окраинам Армянского нагорья.

Сейчас выскажем предположение, из коего автоматически проистекает вывод о том, что хуррито-нахская речь в ту эпоху имела широкое хождение в регионе – столь широкое, что окружающие знали о созвучии в нахской речи и при этом разнице между понятиями «достояние» и «свинья».

Говоря же о финикийцах времён фараона Яхмоса I, М.И. Зильберман прямо указывает их идентичность с гиксосами, признавая последних хурритами.

Опять же приведём перечень толкований из «Этимологического словаря чеченского языка»:

«Хьакха1 ‘свинья’. Общенахское (инг. хьакха, ц.-туш. кха), имеющее соответствия в кавказских (кабар. кхъуэ, осет. хуы – то же) и индоевр. языках: памир. сарык. хавг, дари хок, пушту хуг, англ. hog ’свинья’. На основании семантической модели рыть – свиное рыло, увязываем с омонимичным хьакха2 ‘срезать, скосить, слизать, стереть’ и восстанавливаем внутреннюю форму – ‘землеройка; животное, роющее мордой землю’. Общеизвестно, что кабаны и свиньи очень часто атакуют огороды, уничтожая посевы картофеля, кукурузы и т.д. Дальнейшие поиски ведут к чеч. «хьуокха» ‘кол, клин’, чам. хIохъв // хIахъу, рутул. хак ‘кол’, хук ’дерево’, лезг. хаkh ‘кол’, арчин. хвак ‘лес’, которые находят семантическое подтверждение в военном термине свинья – роде построения клином перед атакой. Тушинская форма кха ‘огород, пашня’ лак. къу, дарг. къу ‘пашня’ по выше указанным семантическим причинам.

Хьакха2 ‘потереть, помазать; срезать, содрать, косить, сжать (урожай)’. Общенах.: инг. хьакха, ц.-туш. хьакха. Форма однократн. вида к хьиекха ‘чертить, тереть; красить, мазать, штукатурить’, возможно, связанная с глагольной парой хьаха // хьиеха ‘чертить, тереть; красить, мазать, штукатурить’. Интересно сходство с и.-е. *pheikh / *phik – ‘писать красками, раскрашивать’, *phikh – ‘смола сосны’ (Гамрекелидзе 1984: 631-632), а также араб. хьакка ‘тереть, скоблить, чесать, царапать’, тинд. хъвахъва, чамал., багулш. хъохъа ‘струп’. Фонетически ср. ещё и.-е. *phe(u)kh – ‘сосна, пихта’ (нем. Fichte) – нах. *хиех да ‘липа’».

«Хьакъ ‘заслуга, соответствие’. Вайнах.: инг. хьакъ. От араб.  хьакъкъ-ун ‘истина, правда’. Палеоэтимологически последнее родственно чеч. экъа ‘плита, плоский ровный камень’ > акъи, йиекъа ‘делить пополам, поровну’ > *й-акъи, лат. equi ‘равный, адекватный’» .

Похоже, из достоверных преданий Манефон почерпнул сведение о том, что одно из двух этих слов созвучно какому-то слову неизвестного языка, напоминающего «свинью». И, вероятней всего, речь идёт о путанице между «хьакх» («свинья») и «хьакъ» («достояние», «тот, кто достоин»).

Думается, теперь понятно, откуда и почему прокралась эта нелепая ошибка: из-за поразительного «внешнего» сходства между «хьакъ» и «хьакх», поскольку не «заточенный» на нюансы хуррито-нахской фонетики «иноэтнический» слух элементарно «не расслышит», не распознает, не уловит разницы между фонемами «къ» и «кх». Надо полагать, что это же нелепое звукочередование обусловило в прошлом трансформацию тайпового названия Хьакко, скорей всего, имевшего в старину иной фонетический контур – Хьаккъо. Исходя из сказанного, предположим, что в чеченской тайповой номенклатуре имеется эквивалент титула «хакан». Судя по всему, к лексеме «хьакъ» восходит и чеч. «хьекъал» – «ум», «интеллектуальное достояние», «совокупность интеллектуальных достижений».

СЕКРЕТ И РАЗГАДКА ИМЕНИ «САМСОН»

Думается, дальнейшее повествование целесообразней будет развить изучением морфемы «самса», затвердевшей в чеченском языке в составе некоторых словосочетаний, в виде глагольных форм:

«Самсадаккха – рыхлить (землю); взбить; перетрусить; взворошить.

*Йол самсаяккха – переворошить сено;

*ГIайба самсабаккха – взбить подушку;

Самсадаккхар, самсадалар – рыхление;

Самсадала – стать рыхлым;

Самсадаха – рыхлить, ворошить, взбивать» .

Как видим, предложенные выше формулировки относительно ограничены. Но даже привлечение альтернативного источника не даёт нам необходимого разнообразия в осмыслении рассматриваемого корня:

«Самсадаккха – ‘взрыхлить; сделать пышным; взбить (о подушке, перине)’. Вайнах.: инг. цамцадаккха. Сложение основ самса (рыхлый, пышный) и даккха (сделать).

Самсад;ла – ‘взрыхлиться; стать пышным; взбиться (о подушке, перине)’. Вайнах.: инг. цамцадала. Сложение основ самса (рыхлый, пышный) и д;ла (сделаться)» .

Вряд ли кто из филологов сегодня окажется готовым в более широком смысловом диапазоне обосновать исчерпывающее универсальное определение корня «самса». Хотя в чеченском языке этот корень мы обнаруживаем в следующем виде:

«Семса – рыхлый, пышный; взбитый.

*Семса бепиг – пышный хлеб.

Семсалла рыхлость» .

По принципу остальных известных нам однокоренных слов рассматриваемый термин вполне может предстать в следующих глагольных формах: «самса-дан» («взрыхлить», «взбить», «вспучить», в неопределённом виде), «самс-ош» (в том же значении, деепричастие); «самс-ина» (то же самое, в действительном залоге) и «семс-на» (то же самое, в страдательном залоге).

Поневоле напрашивается ассоциация со среднеазиатским мучным выпечным изделием «самса;» (или «сумса;»): «узбекские и таджикские маленькие пирожки со слоёным простым тестом и с начинкой из баранины, лука и зелёных пряных трав», которые «приготавливаются наложением нескольких (четырёх-пяти) тонко раскатанных листов теста для лапши друг на друга с промазкой их маслом». Рецепт блюда, известного практически у всех тюркских народов для обозначения пирожков любой разновидности, вне зависимости от состава начинки , упомянут нами намеренно. Данный тюркизм укладывается в лексику чеченского языка, так как принцип приготовления подразумевает вздутие или вспучивание теста за счёт слоистости.

На основе изложенного рискнём предположить, что относящийся к разряду общей лексики термин «самса» в более ранние эпохи проник в тюркскую речь от хурритов-ариев, коими издревле и были основные носители Единобожия (Таух;ида) – израильтяне, Бану Исраилы.

Сейчас настал момент вспомнить в равной степени познавательную и поучительную историю об одном из ветхозаветных персонажей. Памятуя о главном его секрете, без особого труда обнаруживается прямая связь рассмотренных выше лексем с именем Самсона, о рождении и похождениях которого повествует Ветхий Завет (Судьи 16:4-6, 16-21).

Но собственные рассуждения об этом герое Израиля надо будет продолжить после экскурса в «Электронную еврейскую энциклопедию»:

Самсо;н (;;;;;;;;;;, Шимшон), сын Маноаха из колена Дан, «судья» (правитель) древних израильтян, чьи подвиги описаны в библейской книге Судей (13-16). Рассказ о нём более насыщен легендами, чем повествования о других «судьях».

Рассказ о рождении Самсона – характерный мотив о чудесном даровании Богом сына бесплодной женщине (см. Сарра, Рахиль, Самуил). Посланный Богом ангел объявил матери, что она родит сына, который должен быть назореем уже в материнском чреве, и поэтому ей возбраняется пить вино и есть что-либо нечистое, а когда ребёнок родится, ему нельзя стричь волосы. Ангел также возвестил, что мальчику предназначено начать избавление Израиля от ига филистимлян (Суд. 13:2-25).

Сказания о Самсоне, о которых повествует книга Судей, связаны с тремя филистимскими женщинами. Первая жила в филистимском городе Тимна, или Тимната. Свой первый подвиг Самсон совершил на пути в Тимнату, убив голыми руками напавшего на него льва. В Тимнате на своей свадьбе Самсон загадал филистимлянам основанную на происшествии со львом загадку, которую они не могли разгадать, и уговорили невесту выпытать у Самсона ответ. Когда Самсон понял, что обманут, он в гневе напал на Ашкелон и, убив 30 филистимлян, возвратился в родительский дом. Когда через несколько дней Самсон пришёл повидаться с женой, оказалось, что её отец, полагая, что Самсон отказался от неё, выдал её замуж за «брачного друга» Самсона. (15:2). В отместку Самсон сжёг поля филистимлян, выпустив на них 300 лисиц с привязанными к хвостам факелами. Узнав причину гнева Самсона, филистимляне сожгли его неверную жену и её отца, однако Самсон счёл это недостаточным и нанёс многим тяжёлые увечья. Филистимляне выступили в Иудею, чтобы поймать и наказать Самсона. Напуганные израильтяне послали к Самсону делегацию из трёх тысяч человек с требованием отдать себя в руки филистимлянам. Самсон согласился, чтобы израильтяне связали его и передали филистимлянам. Однако когда его подвели к лагерю филистимлян, он легко разорвал верёвки и, схватив ослиную челюсть, перебил ею тысячу филистимлян.

Вторая история связана с филистимской блудницей в Газе. Филистимляне окружили её дом, чтобы утром захватить Самсона, однако тот встал среди ночи, вырвал городские ворота и унёс их на гору, «которая на пути к Хеврону» (16:1-3).

Третьей филистимской женщиной, из-за которой Самсон погиб, была Длила (в русской традиции Далида, позже Далила), обещавшая филистимлянским правителям за вознаграждение выведать, в чём сила Самсона. После трёх неудачных попыток ей всё же удалось узнать секрет: источником силы Самсона были его нестриженые волосы. Усыпив Самсона, Далила велела состричь «семь кос головы его» (16:19). Утративший свою силу Самсон был захвачен филистимлянами, ослеплён, закован в цепи и брошен в темницу. Вскоре филистимляне устроили праздник, на котором благодарили своего бога Дагона за то, что он передал в их руки Самсона, а затем доставили Самсона в храм, чтобы он забавлял их. Между тем волосы Самсона успели отрасти, и сила стала возвращаться к нему. Вознеся молитву Богу, Самсон сдвинул колонны с места, храм обрушился, и под развалинами погибли собравшиеся там филистимляне и Самсон. «И было умерших, которых умертвил Самсон при смерти своей, более, нежели сколько умертвил он в жизни своей» (16:30). Библейское повествование о Самсоне завершается сообщением о похоронах Самсона в семейной усыпальнице между Цор‘ой и Эштаолом (16:31).

Книга Судьи сообщает, что Самсон «судил» Израиль 20 лет (15:20; 16:31). Самсон отличался от других «судей»: он единственный, кому ещё во чреве матери было предназначено стать избавителем Израиля; единственный «судья», наделённый сверхчеловеческой силой, совершающий небывалые подвиги в сражениях с врагом; наконец, Самсон – единственный «судья», который попал в руки врага и погиб в плену. Тем не менее, несмотря на его фольклорную окраску, образ Самсона вписывается в плеяду «судей» Израилевых, действовавших под водительством «духа Божьего», нисходившего на них и дававшего им силу «спасти» Израиль. Библейская история о Самсоне обнаруживает соединение героико-мифологических и сказочных элементов с историческим повествованием. Исторический образ «судьи», каковым был Самсон, обогащён фольклорно-мифологическими мотивами, которые, по мнению ряда исследователей, восходят к астральным мифам, в частности, к мифологии Солнца (имя «Самсон» – буквально «солнечный», «косы головы его» – солнечные лучи, без которых солнце теряет свою силу) .

А вот как повествует Ветхий Завет о его рождении, деяниях и смерти:

«Сыны Израилевы продолжали делать злое пред очами Господа, и предал их Господь в руки Филистимлян на сорок лет. В то время был человек из Цоры, от племени Данова, именем Маной; жена его была неплодна и не рождала. И явился Ангел Господень жене и сказал ей: вот, ты неплодна и не рождаешь; но зачнёшь, и родишь сына; итак берегись, не пей вина и сикера, и не ешь ничего нечистого; ибо вот, ты зачнёшь и родишь сына, и бритва не коснётся головы его, потому что от самого чрева младенец сей будет назорей Божий, и он начнёт спасать Израиля от руки Филистимлян. Жена пришла и сказала мужу своему: человек Божий приходил ко мне, которого вид, как вид Ангела Божия, весьма почтенный; я не спросила его, откуда он, и он не сказал мне имени своего; он сказал мне: «вот, ты зачнёшь и родишь сына; итак не пей вина и сикера и не ешь ничего нечистого, ибо младенец от самого чрева до смерти своей будет назорей Божий». Маной помолился Господу и сказал: Господи! пусть придёт опять к нам человек Божий, которого посылал Ты, и научит нас, что нам делать с имеющим родиться младенцем. И услышал Бог голос Маноя, и Ангел Божий опять пришёл к жене, когда она была в поле, и Маноя, мужа её, не было с нею. Жена тотчас побежала и известила мужа своего и сказала ему: вот, явился мне человек, приходивший ко мне тогда. Маной встал и пошёл с женою своею, и пришёл к тому человеку и сказал ему: ты ли тот человек, который говорил с сею женщиною? [Ангел] сказал: я. И сказал Маной: итак, если исполнится слово твоё, как нам поступать с младенцем сим и что делать с ним? Ангел Господень сказал Маною: пусть он остерегается всего, о чём я сказал жене; пусть не ест ничего, что производит виноградная лоза; пусть не пьёт вина и сикера и не ест ничего нечистого и соблюдает всё, что я приказал ей. И сказал Маной Ангелу Господню: позволь удержать тебя, пока мы изготовим для тебя козлёнка. Ангел Господень сказал Маною: хотя бы ты и удержал меня, но я не буду есть хлеба твоего; если же хочешь совершить всесожжение Господу, то вознеси его. Маной же не знал, что это Ангел Господень. И сказал Маной Ангелу Господню: как тебе имя? чтобы нам прославить тебя, когда исполнится слово твоё. Ангел Господень сказал ему: что ты спрашиваешь об имени моём? оно чудно. И взял Маной козлёнка и хлебное приношение и вознёс Господу на камне. И сделал Он чудо, которое видели Маной и жена его. Когда пламень стал подниматься от жертвенника к небу, Ангел Господень поднялся в пламени жертвенника. Видя это, Маной и жена его пали лицем на землю. И невидим стал Ангел Господень Маною и жене его. Тогда Маной узнал, что это Ангел Господень. И сказал Маной жене своей: верно мы умрём, ибо видели мы Бога. Жена его сказала ему: если бы Господь хотел умертвить нас, то не принял бы от рук наших всесожжения и хлебного приношения, и не показал бы нам всего того, и теперь не открыл бы нам сего. И родила жена сына, и нарекла имя ему: Самсон. И рос младенец, и благословлял его Господь. И начал Дух Господень действовать в нём в стане Дановом, между Цорою и Естаолом.

И пошёл Самсон в Фимнафу и увидел в Фимнафе женщину из дочерей Филистимских [и она понравилась ему]. Он пошёл и объявил отцу своему и матери своей и сказал: я видел в Фимнафе женщину из дочерей Филистимских; возьмите её мне в жену. Отец и мать его сказали ему: разве нет женщин между дочерями братьев твоих и во всём народе моём, что ты идёшь взять жену у Филистимлян необрезанных? И сказал Самсон отцу своему: её возьми мне, потому что она мне понравилась. Отец его и мать его не знали, что это от Господа, и что он ищет случая отмстить Филистимлянам. А в то время Филистимляне господствовали над Израилем. И пошёл Самсон с отцом своим и с матерью своею в Фимнафу, и когда подходили к виноградникам Фимнафским, вот, молодой лев рыкая идёт навстречу ему. И сошёл на него Дух Господень, и он растерзал льва как козлёнка; а в руке у него ничего не было. И не сказал отцу своему и матери своей, что он сделал. И пришёл и поговорил с женщиною, и она понравилась Самсону. Спустя несколько дней, опять пошёл он, чтобы взять её, и зашёл посмотреть труп льва, и вот, рой пчёл в трупе львином и мёд. Он взял его в руки свои и пошёл, и ел дорогою; и когда пришёл к отцу своему и матери своей, дал и им, и они ели; но не сказал им, что из львиного трупа взял мёд сей. И пришёл отец его к женщине, и сделал там Самсон [семидневный] пир, как обыкновенно делают женихи. И как там увидели его, выбрали тридцать брачных друзей, которые были бы при нём. И сказал им Самсон: загадаю я вам загадку; если вы отгадаете мне её в семь дней пира и отгадаете верно, то я дам вам тридцать синдонов и тридцать перемен одежд; если же не сможете отгадать мне, то вы дайте мне тридцать синдонов и тридцать перемен одежд. Они сказали ему: загадай загадку твою, послушаем. И сказал им: из ядущего вышло ядомое, и из сильного вышло сладкое. И не могли отгадать загадку в три дня. В седьмой день сказали они жене Самсоновой: уговори мужа твоего, чтоб он разгадал нам загадку; иначе сожжём огнём тебя и дом отца твоего; разве вы призвали нас, чтоб обобрать нас? И плакала жена Самсонова пред ним и говорила: ты ненавидишь меня и не любишь; ты загадал загадку сынам народа моего, а мне не разгадаешь её. Он сказал ей: отцу моему и матери моей не разгадал её; и тебе ли разгадаю? И плакала она пред ним семь дней, в которые продолжался у них пир. Наконец в седьмой день разгадал ей, ибо она усиленно просила его. А она разгадала загадку сынам народа своего. И в седьмой день до захождения солнечного сказали ему граждане: что слаще мёда, и что сильнее льва! Он сказал им: если бы вы не орали на моей телице, то не отгадали бы моей загадки. И сошёл на него Дух Господень, и пошёл он в Аскалон, и, убив там тридцать человек, снял с них одежды, и отдал перемены платья их разгадавшим загадку. И воспылал гнев его, и ушёл он в дом отца своего. А жена Самсонова вышла за брачного друга его, который был при нём другом.

Чрез несколько дней, во время жатвы пшеницы, пришёл Самсон повидаться с женою своею, принеся с собою козлёнка; и когда сказал: «войду к жене моей в спальню», отец её не дал ему войти. И сказал отец её: я подумал, что ты возненавидел её, и я отдал её другу твоему; вот, меньшая сестра красивее её; пусть она будет тебе вместо её. Но Самсон сказал им: теперь я буду прав пред Филистимлянами, если сделаю им зло. И пошёл Самсон, и поймал триста лисиц, и взял факелы, и связал хвост с хвостом, и привязал по факелу между двумя хвостами; и зажёг факелы, и пустил их на жатву Филистимскую, и выжег и копны и нежатый хлеб, и виноградные сады и масличные. И говорили Филистимляне: кто это сделал? И сказали: Самсон, зять Фимнафянина, ибо этот взял жену его и отдал другу его. И пошли Филистимляне и сожгли огнём её и [дом] отца её. Самсон сказал им: хотя вы сделали это, но я отмщу вам самим и тогда только успокоюсь. И перебил он им голени и бедра, и пошёл и засел в ущелье скалы Етама. И пошли Филистимляне, и расположились станом в Иудее, и протянулись до Лехи. И сказали жители Иудеи: за что вы вышли против нас? Они сказали: мы пришли связать Самсона, чтобы поступить с ним, как он поступил с нами. И пошли три тысячи человек из Иудеи к ущелью скалы Етама и сказали Самсону: разве ты не знаешь, что Филистимляне господствуют над нами? что ты это сделал нам? Он сказал им: как они со мною поступили, так и я поступил с ними. И сказали ему: мы пришли связать тебя, чтобы отдать тебя в руки Филистимлянам. И сказал им Самсон: поклянитесь мне, что вы не убьёте меня. И сказали ему: нет, мы только свяжем тебя и отдадим тебя в руки их, а умертвить не умертвим. И связали его двумя новыми верёвками и повели его из ущелья. Когда он подошёл к Лехе, Филистимляне с криком встретили его. И сошёл на него Дух Господень, и верёвки, бывшие на руках его, сделались, как перегоревший лён, и упали узы его с рук его. Нашёл он свежую ослиную челюсть и, протянув руку свою, взял её, и убил ею тысячу человек. И сказал Самсон: челюстью ослиною толпу, две толпы, челюстью ослиною убил я тысячу человек. Сказав это, бросил челюсть из руки своей и назвал то место: Рамаф-Лехи. И почувствовал сильную жажду и воззвал к Господу и сказал: Ты соделал рукою раба Твоего великое спасение сие; а теперь умру я от жажды, и попаду в руки необрезанных. И разверз Бог ямину в Лехе, и потекла из неё вода. Он напился, и возвратился дух его, и он ожил; оттого и наречено имя месту сему: «Источник взывающего», который в Лехе до сего дня. И был он судьёю Израиля во дни Филистимлян двадцать лет.

Пришёл однажды Самсон в Газу и, увидев там блудницу, вошёл к ней. Жителям Газы сказали: Самсон пришёл сюда. И ходили они кругом, и подстерегали его всю ночь в воротах города, и таились всю ночь, говоря: до света утреннего подождём, и убьём его. А Самсон спал до полуночи; в полночь же встав, схватил двери городских ворот с обоими косяками, поднял их вместе с запором, положил на плечи свои и отнёс их на вершину горы, которая на пути к Хеврону, [и положил их там]. После того полюбил он одну женщину, жившую на долине Сорек; имя ей Далида. К ней пришли владельцы Филистимские и говорят ей: уговори его, и выведай, в чём великая сила его и как нам одолеть его, чтобы связать его и усмирить его; а мы дадим тебе за то каждый тысячу сто сиклей серебра. И сказала Далида Самсону: скажи мне, в чём великая сила твоя и чем связать тебя, чтобы усмирить тебя? Самсон сказал ей: если свяжут меня семью сырыми тетивами, которые не засушены, то я сделаюсь бессилен и буду как и прочие люди. И принесли ей владельцы Филистимские семь сырых тетив, которые не засохли, и она связала его ими. [Между тем один скрытно сидел у неё в спальне.] И сказала ему: Самсон! Филистимляне идут на тебя. Он разорвал тетивы, как разрывают нитку из пакли, когда пережжёт её огонь. И не узнана сила его. И сказала Далида Самсону: вот, ты обманул меня и говорил мне ложь; скажи же теперь мне, чем связать тебя? Он сказал ей: если свяжут меня новыми верёвками, которые не были в деле, то я сделаюсь бессилен и буду, как прочие люди. Далида взяла новые верёвки и связала его и сказала ему: Самсон! Филистимляне идут на тебя. [Между тем один скрытно сидел в спальне.] И сорвал он их с рук своих, как нитки. И сказала Далида Самсону: всё ты обманываешь меня и говоришь мне ложь; скажи мне, чем бы связать тебя? Он сказал ей: если ты воткёшь семь кос головы моей в ткань и прибьёшь её гвоздем к ткальной колоде, [то я буду бессилен, как и прочие люди]. [И усыпила его Далида на коленях своих. И когда он уснул, взяла Далида семь кос головы его,] и прикрепила их к колоде, и сказала ему: Филистимляне идут на тебя, Самсон! Он пробудился от сна своего и выдернул ткальную колоду вместе с тканью; [и не узнана сила его]. И сказала ему [Далида]: как же ты говоришь: «люблю тебя», а сердце твоё не со мною? вот, ты трижды обманул меня, и не сказал мне, в чём великая сила твоя. И как она словами своими тяготила его всякий день и мучила его, то душе его тяжело стало до смерти. И он открыл ей всё сердце своё, и сказал ей: бритва не касалась головы моей, ибо я назорей Божий от чрева матери моей; если же остричь меня, то отступит от меня сила моя; я сделаюсь слаб и буду, как прочие люди. Далида, видя, что он открыл ей всё сердце своё, послала и звала владельцев Филистимских, сказав им: идите теперь; он открыл мне всё сердце своё. И пришли к ней владельцы Филистимские и принесли серебро в руках своих. И усыпила его [Далида] на коленях своих, и призвала человека, и велела ему остричь семь кос головы его. И начал он ослабевать, и отступила от него сила его. Она сказала: Филистимляне идут на тебя, Самсон! Он пробудился от сна своего, и сказал: пойду, как и прежде, и освобожусь. А не знал, что Господь отступил от него. Филистимляне взяли его и выкололи ему глаза, привели его в Газу и оковали его двумя медными цепями, и он молол в доме узников. Между тем волосы на голове его начали расти, где они были острижены. Владельцы Филистимские собрались, чтобы принести великую жертву Дагону, богу своему, и повеселиться, и сказали: бог наш предал Самсона, врага нашего, в руки наши. Также и народ, видя его, прославлял бога своего, говоря: бог наш предал в руки наши врага нашего и опустошителя земли нашей, который побил многих из нас. И когда развеселилось сердце их, сказали: позовите Самсона [из дома темничного], пусть он позабавит нас. И призвали Самсона из дома узников, и он забавлял их, [и заушали его] и поставили его между столбами. И сказал Самсон отроку, который водил его за руку: подведи меня, чтобы ощупать мне столбы, на которых утверждён дом, и прислониться к ним. [Отрок так и сделал]. Дом же был полон мужчин и женщин; там были все владельцы Филистимские, и на кровле было до трёх тысяч мужчин и женщин, смотревших на забавляющего их Самсона. И воззвал Самсон к Господу и сказал: Господи Боже! вспомни меня и укрепи меня только теперь, о Боже! чтобы мне в один раз отмстить Филистимлянам за два глаза мои. И сдвинул Самсон с места два средних столба, на которых утверждён был дом, упёршись в них, в один правою рукою своею, а в другой левою. И сказал Самсон: умри, душа моя, с Филистимлянами! И упёрся всею силою, и обрушился дом на владельцев и на весь народ, бывший в нём. И было умерших, которых умертвил [Самсон] при смерти своей, более, нежели сколько умертвил он в жизни своей. И пришли братья его и весь дом отца его, и взяли его, и пошли и похоронили его между Цорою и Естаолом, во гробе Маноя, отца его. Он был судьёю Израиля двадцать лет. [После Самсона восстал Емегар, сын Енана, и убил из иноплеменников шестьсот человек, кроме скота. И он спас Израиля]» .

Итак, приведённые цитирования позволяют представить полную картину и суть повествования. В этой связи невольно вспоминается коранический персонаж Лукъман, чьё имя мы считаем адаптированным арабской фонетике, но применив в качестве ключа-дешифратора чеченский язык, нами вновь обнаруживается хуррито-нахская основа «ло къо;манна» [loq;;man], которая означает: «отдан, или подарен народу».

Эта этимология автоматически наводит на ассоциации между кораническим Лукъманом и ветхозаветным Самсоном, посвящённым с рождения Богу.

Как известно, служение Всевышнему включает в себя обязательства, такие как защита обездоленных и отстаивание общенародных интересов.

Впрочем, мы не настаиваем на абсолютности озвученной версии, а только лишь рассуждаем в диапазоне!

На примере обоснования (через чеченский язык) взаимосвязи имени Самсон с названием блюда «самса», непроизвольно обнаруживаем симметрию с аналогичным смысловым тандемом и попытаемся найти пересечение с чеченским языком другого священного имени.

В чеченской национальной кухне присутствует изделие из теста (как правило, без начинки), внешне напоминающее пирожок, которое называется «локъам», во мн. ч. «локъ(а)маш».

Причём другого термина в отдельном значении «пирожок», как мучного продукта с начинкой, в чеченской лексике нами пока не отмечено.

Так вот, насчёт этимологии коранического пророческого имени «Лукъман» нигде не дано точного определения, за исключением предположительного перевода «кормилец» , что подсказывает смысловое пересечение данного понятия с чеч. «локъам» (между прочим, эта же лексема с ударением на втором слоге – «локъу;м» – присутствует и в адыгских языках), тур. «рахат-лукум» и русск. «лакомство» (корень лаком, по утверждению филологов, являющий собой праславянскую форму *lakomъ).

То есть речь идёт о хлебе насущном.

Далее, как уже многократно известно, секрет необыкновенной невероятной физической мощи Самсона заключался в длинных космах на голове («Источником силы Самсона были его нестриженые волосы»).

Похоже, предлагаемая ивритом этимология имени «Самсон»: ;;;;;;;;;; [Шимшо;н], – является достоянием позднейшего периода, когда израильтяне-иудеи вынужденно оставили былое хуррито-нахское наречие своих авраамических предков, так как в период Вавилонского плена целиком и окончательно перешли на один из диалектов ассирийского языка, известного нам как арамейский.

Таким образом, лингвопереход с ; ш наличествует не только в рамках различных семитских наречий, но даже присутствует внутри собственно библейских текстов.

Так, к примеру, Естаол (место захоронения Самсона), в иных текстовых версиях отмечено как Эштаол.

Осмелимся утверждать: «Самсо;н» – собственно хуррито-нахский антропоним, так как словосочетание «самсийна месаш», а в более архаичном варианте – «самсайн(а)» (по сути, то же, что и «Самсон» [S-M-S-N]), в буквальном переводе означает копну косматых «взбитых» волос, со строжайшим запретом на о;тстриг. И этот чеченский вариант куда ближе к сути повествования, нежели созвучие с семит. «шамс» / «шамшу» («солнце», «солнечный»).

Намёк на «оглушение» изначальной «с» в «ш» дополнительно обнаруживаем в глаголе «шма» на иврите, чей смысл – «внемли;!» Считается, что «от этого же корня образуется имя Шимон» . И опять делаем подводку к чеченскому языку, где «сема» – «бодрствование», а в переносном смысле «сема хила» означает «быть настороже», «проявлять бдительность».

Похоже, что обе лексемы – «шма» и «сема» – от общего праязыка.

Выходит, в так называемый арамейский этап истории нахский след был не полностью искоренён из разговорного обихода жителей Иудеи, и хурритские слова всё ещё встречались в их повседневной речи.

В повествовании о Самсоне содержится любопытная деталь, указующая на типологическую схожесть произнесённого им эпитета в отношении своей супруги («моя телица») с одним из нахских обозначений жены: «уст» или «сту» (в диалектах – «су» / «ту»), что в переводе – «вол», или (применительно к женскому полу) «тёлка», «корова».

В переносном значении тот же термин применяется отдельно для обозначения княжеской жены (княгини), и используется как компонент конструирования терминологии, относящейся к родственной иерархии по супружеской линии, в двусложных словах, типа «стунваша» – «шурин» («брат жены»); «стунда» – «тесть» («отец жены»); «стунйиша» – «свояченица» («сестра жены»); «стунцхой» – «родственники жены» .

Помимо «сту» («вол», «тёлка»), в нахских языках «женская» терминология представлена и другими «животными» обозначениями: «сте» («самка»), «зуд» («сука»), «кхал» («кобыла»).

Несомненно, возводимое к санскриту русск. «жена» имеет нахский эквивалент: «жий» («овца»).

ИЗРАИЛЬСКО-НАХСКИЕ ЭТНОГРАФИЧЕСКИЕ ПАРАЛЛЕЛИ

Раз выдался удобный момент, хочется указать ещё на одну преемственную параллель между представителями народа Бану Исраил (древними израильтянами) и их потомками, в числе которых, безусловно, фигурируют чеченцы, неукоснительно сохраняющие обычаи, унаследованные ими от пращуров-хурритов. Речь идёт об обычае наследования отцовского очага младшими мужчинами, кстати, по сию пору не отменённый у чеченцев и ингушей.

Вот что в этой связи сообщает М.И. Зильберман:

«Древний обычай минората, право наследования младшим сыном, был распространён среди древних евреев, по крайней мере, ещё и в эпоху царя Давида.

В Ветхом Завете существует достаточно много следов минората. В силу этого архаичного обычая Иаков, как младший сын, имел преимущественное право наследовать своему отцу. В своё время Исаак, отец Иакова, младший сын Авраама, был предпочтён Измаилу и, возможно, в силу права минората оттеснил своего старшего брата от наследования. Иаков, при благословлении сыновей Иосифа, свою правую, более «высокую» руку возложил на голову младшего брата (Эфраима), а левую, более «низкую и нечистую», – на голову первородного сына (Быт. 48:14). В «Книге Бытие» (Быт. 38:28-30) рассказывается о том, что Тамар родила Иуде двух близнецов Зару и Фареса, появившегося на свет вторым, младшим. Именно он, младший, стал прямым прародителем царя Давида, который, в свою очередь, и сам был младшим сыном своего отца Иессея. Пророк Самуил, весьма осведомлённый в древних обычаях, целенаправленно выдвинул Давида на царство. Одним из младших сыновей был и царь Соломон.

По-видимому, наиболее древний пример реализации права минората являет, как обычно, страна Сеннаар: согласно шумерской мифологии царём богов становится бог Энлиль, а не Энки (Абба), первородный сын бога Ану.

Обычай минората бытовал и в древнем Ханаане. Так, в угаритском эпосе о Карату старший сын пытается свергнуть отца и захватить власть. Однако эпос отдаёт несомненное предпочтение младшему брату перед старшим, – именно младший обретает атрибуты власти, к нему переходит престолонаследие.

Следовательно, как предполагает Д. Фрезер, обычаю права первородства у древних евреев предшествовал более архаичный обычай – «право последнего рождения», – минорат» .

На существовавший у древних вектор первородства указывают иудейские комментаторы: 

«Похоронили Авраама его сыновья: Ицхак и Ишмаэль. Ишмаэль совершил тшуву, самоисправление ещё при жизни отца. Теперь он почтил Ицхака тем, что отдал ему первенство, хотя фактически первенцем был Ишмаэль. Ашем вознаградил Ишмаэля за то, что тот специально пришёл из пустыни, чтобы отдать своему отцу последний долг. В награду Ашем оказал ему честь, перечислив в последних строках этого раздела Торы всё его потомство.

Потомки Ноаха, Шем и Эвер, шли за гробом Авраама. Они определили в пещере Махпела место, подходящее для его могилы. Отмечено, что даже после смерти тело Авраама не подверглось порче. Ни черви, ни тлен не коснулись тел семерых праведников: Авраама, Ицхака, Яакова, Моше, Аарона, Мириам, Биньямина, сына Яакова. Есть мнение, что нетронутым осталось и тело царя Давида» .

И это не есть последняя общехурритская древнеизраильско-нахская параллель. И ещё одна ассоциация. Многие знают о меноре;, венчающей герб современного государства Израиль. Вот что сказано об этом предмете в «Электронной еврейской энциклопедии»:

«Менора; (;;;;;;;;; буквально «светильник»), восходящее к Библии обозначение семиствольного светильника (семисвечника), одного из культовых атрибутов скинии, затем – Храма. Изготовление меноры (как и всей священной утвари в скинии, а также её устройство) было предписано Богом Моисею на горе Синай (Исх. 25:9). Согласно Библии (Исх. 25:31-40; 37:17-24), менора была выкована цельной из таланта (вероятно, около 30 кг) золота и состояла из центрального ствола с основанием (согласно Талмуду, Мен. 28б, – в виде ножек высотой в три ладони при общей высоте меноры в 18 ладоней, то есть около 1,5 м; Раши в комментарии к Исх. 25:31 утверждает, что ножек было три) и шести отходящих от ствола ветвей (по три справа и слева). Каждая из ветвей членилась двумя и завершалась третьим «бокальчиками» (гви‘им), состоявшими из скульптурных изображений завязи миндалевидного плода и цветка, а на стволе «бокальчики» помещались под тремя разветвлениями и наверху. Горелки были съёмными, но неясно, служили ли ими верхние «бокальчики» или особые лампадки (нерот). В скинии менора помещалась в святилище перед южным краем завесы (парохет), скрывавшей от глаз Святая Святых (см. Храм. Архитектура Первого храма), симметрично столу предложения (шулхан ха-паним; Чис. 4:7), стоявшему перед северным краем завесы (Исх. 26:35; 40:24). Первосвященник зажигал менору в сумерки и очищал её горелки утром (Исх. 30:7-8), она горела всю ночь (ср. Сам. 3:3), и в книге Исход (27:20; также Лев. 24:2-4) её пламя названо нер тамид (буквально ‘постоянный светильник’).

Семисвечники обнаружены и при раскопках древних святилищ Сирии и Ханаана (главным образом – в слоях, относящихся к периодам средней и поздней бронзы, то есть к 18-15 вв. до н. э.; в лежащих выше слоях такие находки редки). Но это лишь глиняные светильники в форме мисочки с семью углублениями для фитилей, либо плошки с семью чашечками. Изредка эти светильники имеют ножки.

В Храме, построенном Соломоном (10 в. до н. э.), было десять нарядно отделанных золотых менорот – пять вдоль северной и пять вдоль южной стен зала (хехал; II Хр. 4:7, ср. I Ц. 7:49-50), а также серебряные (I Хр. 28:15), но Библия их описания не даёт. Меноры упомянуты в составе храмовой утвари, захваченной вавилонянами при втором взятии Иерусалима (Иер. 52:19), но не значатся в перечне предметов из Храма, возвращенных в Иерусалим при Кире (Эз. 1:7-11). В II Ц. 4:10 светильник в доме простого горожанина также назван менора. Из этого можно заключить, что в тот период менорой назывался любой светильник, и лишь позднее (судя по всему – в конце эпохи Второго храма; см. Храм. Второй Иерусалимский храм) этому слову вернули специфический смысл как обозначения храмового семисвечника.

Золотая менора Второго храма была захвачена вместе с остальной храмовой утварью Антиохом IV Эпифаном в 169 г. до н. э. (I Макк. 1:21) и отправлена в Сирию. В 164-163 гг. до н. э. Иехуда Маккавей, очистив Храм, обновил всю его утварь (I Макк. 4:49-50). Источник не уточняет, из чего она изготовлялась, и мудрецы Талмуда, не знавшие, сколь богат был Иерусалим эллинистической эпохи, полагали, что первоначально новая утварь была железной, а «когда же они [жители Иерусалима] стали богаче – из золота» (Ав. Зар. 43б). Иосиф Флавий свидетельствовал, что новая менора была золотой (Древ. 12:318) и что три из ее семи лампад горели также и днём (там же, 3:199). Он же писал, что эта менора, захваченная римлянами при взятии Иерусалима Титом в 70 г. н. э., была отправлена вместе с другими трофеями в Рим, где император Веспасиан их поместил в построенный им храм Мира (Война, 7:158-162). Существует версия, что менора была из Рима перевезена во дворец византийских императоров и уничтожена в 1204 г. во время 4-го крестового похода.

Древнейшие изображения меноры имеются на очень малых по размеру монетах хасмонейского царя Антигона II (37 г. до н. э.), на фрагменте штукатурки (20;12,5 см), обнаруженном при раскопках в Иерусалиме так называемого Верхнего города времён Ирода I (37-4 гг. до н. э.), на солнечных часах из раскопок у Храмовой горы (начало 1 в. н. э.), на стене коридора гробницы Ясона в Иерусалиме (30-31 гг. н. э.), на нескольких глиняных лампах, найденных при раскопках древнего Хеврона (70-130 гг. н. э.), и на рельефе арки Тита в Риме (после 70 г. н. э.). Изображения разнятся в деталях, однако все они чётко фиксируют три основные части меноры – ствол, шесть ветвей и основание. Бронзовая менора (высота 12,5 см), украшавшая, видимо, ковчег для свитков Торы, была обнаружена при раскопках синагоги римско-византийского периода (3-6 вв.) в Эйн-Геди.

Начиная со 2 в. распространяется обычай, особенно в диаспоре, украшать изображениями меноры стены гробниц, саркофаги и т. п., а в Эрец-Исраэль – вводить их в декор синагог и в их оснащение. В противовес кресту как символу христианства менора становится символом иудаизма. Римские катакомбы (конец 2-4 вв.) изобилуют изображениями как креста, так и меноры. В некрополе Бет-Ше‘арима (2-4 вв.), где были захоронены также евреи из стран диаспоры, именно на их саркофагах имеются изображения меноры. Живя в христианском окружении, эти евреи, видимо, в большей мере ощущали потребность отмечать соответствующим символом свою религиозно-национальную принадлежность. Предполагают, что меноре придавалось также и мессианское значение, и она символизировала веру в будущий приход Мессии. Мистическое значение приписывали меноре каббалисты (см. Каббала). Изображения меноры нередки, например, на стеклянных сосудах, печатках, камеях и т. п. Причём, как и в декоре синагог, на предметах, изготовленных в Эрец-Исраэль, по сторонам меноры обычно изображали шофар и совок, а на изготовленных в странах диаспоры – лулав и этрог. На относительно ранних изображениях ветви меноры завершают «бокальчики» (либо на одном уровне, либо образуя дуговую линию), на более поздних – ветви заканчиваются на одном уровне и их соединяет поперечная планка для установки лампад.

Наряду с семисвечником встречаются изображения меноры с четырьмя, шестью, девятью ветвями, что объясняется запретом Талмуда (например, РхШ. 24а) точно воспроизводить храмовую менору. Этот запрет, однако, не соблюдался строго. Порой форму девятиствольной меноры придают хануккие – светильнику для Ханукки.

В настоящее время менора (наряду с маген-Давидом) – наиболее распространённая национальная и религиозная еврейская эмблема. Она служит основным элементом герба Государства Израиль» .

Похоже, что сочетание цифр «три» и «семь» издавна носит сакральный характер. При ознакомлении с информацией о меноре;, невольно возникает ассоциация с «медной памятью столетий» – знаменитым Нашхоевским котлом чеченцев, уничтоженным по приказу имама Шамиля в период Кавказской войны XIX века. Что же общего между упоминаемым нами светильником и котлом? Для того поколения, при котором они были воссозданы, оба предмета имели практическое значение. Причём, во внешних контурах их графические изображения идентичны. На отсутствие случайных совпадений в этой ассоциации также указывают другие детали: 1) оба предмета держатся на трёх ногах; 2) ответвления семисвечника соответствуют семи пазлам, из коих склёпан медный котёл Нашхи, который, судя по описаниям старожилов, предположительно, имел ещё и одинаковую высоту с менорой.

Из более или менее достоверных пред��ний чеченской старины известны некоторые подробности: эта ёмкость вмещала тушу трёхгодовалого бычка, и склёпанные воедино семь равнозначных частей названы по-чеченски – «улх» («пчелиный сот», «мёд с воском») . Пчелиный сот мог символизировать гармонию в обществе, идеальную модель управления и неукоснительную дисциплину. По-видимому, форма каждой медной детали имела внешнее сходство с сотом, чей контур, в свою очередь, очень напоминает знаменитую «Звезду Давида»...

Медные или бронзовые котлы археологами обнаружены за пределами Кавказа – по всему периметру скифо-сарматского ареала, куда входили также сакские племена:

«Много сведений о материальной культуре сакских племён дали случайные находки и клады, среди которых особую ценность представляет большая коллекция бронзовых котлов, жертвенников и светильников, хранящихся в основном в Центральном государственном музее Казахстана в г. Алма-Ате, а также в музеях Фрунзе, Ташкента, Джамбула, Омска, Семипалатинска, Москвы и Ленинграда.

Публикациям списка всех медных котлов, имеющихся в музейных коллекциях и известных по литературным и архивным источникам, посвящены две работы Е.Ю. Спасской [Е.Ю. Спасская. Медные котлы ранних кочевников Казахстана и Киргизии. – Учёные записки АГПИ, серия общественно-политическая, 1956, т. XI (1), стр. 155-169; её же. Находки медных котлов ранних кочевников в Казахстане и Киргизии. Там же, 1958, т. XV, стр. 178-193]. В списке Е.Ю. Спасской приводятся 47 более или менее паспортизированных котлов, найденных на территории Казахстана, из них 32 из окрестностей г. Алма-Аты (Илийская долина) .

Приведём всего два свидетельства в пользу того, что упомянутый этномассив имел хуррито-нахскую платформу:

1) Исходя варианта Saga-Gamer для обозначения саков-киммерийцев, проникших в южнорусские степи в VIII в. до н.э., именно вариант «саг» мы считаем наиболее достоверным исходным произношением этнонима «сак» (др.-перс. Sak;, др.-греч. ;;;;;, лат. Sacae). Этот тезис подтверждён и иными доказательствами: согласно точки зрения исследователей В. Тарна и Ю. Юнге, имя массагетов этимологизируется как «великие саки», «великая сакская орда» [См.: W. Tarn. The Greeks in Bactria and India. Cambridge, 1938; Y. Yunge. Saka-Studien. Berlin, 1939.], ибо нахск. «саг», диал. «таг» («человек», «индивид»), в современном литературном чеченском языке обрело «сращённую» воедино форму «стаг». Здесь в качестве расшифровки напрашиваются нахские варианты: a) «маIсаг» [ma’sag] (буквально «рог-человек», точней – «самец-человек», так как у чеченцев и ингушей нередко для обозначения мужского пола или мужественности применяется термин «маI» («рог»); b) «м;са саг»[m;s-sag] («стремительно быстрый человек»).

Нахоязычие саков отчасти доказывает и такой нюанс: в иранских источниках саков именуют «турами с быстрыми конями» (в ед. ч. «тур») , тогда как в нахских языках это же слово означает «меч». Выражаясь аллегорически, каждый вооружённый мечом всадник, по сути, – единица войскового подсчёта. Поневоле вспоминается знаменитый русский военный эпитет «столько-то сабель», когда речь шла о количестве вооружённых всадников.

2) В ходе общения нередко беседы перетекают из одной темы в другую. Так и сейчас: заговорив о медных трёхногих котлах, затронули саков и массагетов, после чего уже не получается не упомянуть о Великих Кушанах:

«На территории Греко-Бактрийского царства, которое на рубеже нашей эры было разгромлено кочевниками, образовались отдельные княжества.

Одно из них, где жило племя кушан, дало начало новому царству Великие Кушаны. Расцвет Кушанского царства (конец I-III в. н. э.) и превращение его в империю приходится на правление царей Канишки и его сына Гувишки. В состав империи входили значительная часть Средней Азии, Афганистан, Пакистан, Северная Индия и, возможно, северо-запад Синьцзяна» .

Основатели державы в китайских хрониках названы юэчжами (у греков – «ятии», у индийцев – «яду»), которых учёные произвольно отнесли к восточно-иранскому народу в Центральной Азии (с I тыс. н. э.), однако не без оснований, из-за близкого сходства культур, некоторые исследователи называют их иногда восточными сарматами .

«Объединение огромных территорий в рамках одного государства способствовало культурному смешению. Это культурное смешение облегчалось тем, что народы Средней Азии говорили на весьма сходных между собой иранских наречиях. Тем не менее, отдельные племена и народности, входившие в состав Кушанской империи, имели своеобразную культуру, а потому задачи управления требовали наличия официального общеимперского языка с развитой письменностью. Международное значение на территории Средней Азии имели в это время арамейский язык, письменность которого легла в основу различных систем иранского письма, в том числе согдийской и хорезмийской (с конца II – начала III в. н. э.), а также греческий, который употреблялся на монетах первых кушанов. Позднее на основе греческого алфавита сложилось особое кушанское письмо. Наконец, в связи с нарастающим индийским влиянием появляются и индийские системы письма (письмо деванагари встречается рядом с кушанским письмом на монетах).

Нигде синкретизм не проявился столь ярко, как в области религии. Об этом можно судить главным образом по монетам. На территории Средней Азии почитались самые различные божества: местные (Митра, Анахита, Сиявуш), зороастрийские (Ахурамазда), греческие (Зевс, Гелиос, Селена), индийские (Шива). Происходит синкретическое слияние образов божеств различных народностей, в результате чего видоизменяются и образы местных божеств: так, иранская и среднеазиатская Анахита сливается с греческой Афродитой.

Со времени Канишки особенно сильным стало влияние буддизма. Канишка переносит свою столицу из Согдианы в Пешавар (Пурушапура)» .

Кстати, как подчёркнуто выше, с Анахитой в эпоху античности отождествлялась древнегреческая Афродида. Примечательно то, что в посвящённых ей храмах практиковалась культово-ритуальная храмовая проституция.

К чему проставилен этот акцент? Оказывается, чеч. «кхахьпа (ду)» [qa;pa] имеет двоякий смысл: «подсолнух» и «блудница». Этот термин также присутствует практически во всех северокавказских языках, будучи элементом общей лексики. Надо отметить: это же самое слово являет поразительное созвучие как с лат. cupido – «плотское желание», «вожделение» (отсюда персонаж римской мифологии Купидон), так и с русск. «капище».

Совпадение с кавказским аналогом осуществлено за счёт перехода в одну из разновидностей нахского множественного числа, с окончанием -аш, если предположить более архаичную вариацию – «кхахьпаш» или «кхахьпиш» (наравне с общепринятой канонической формой «кхахьпарчий»).

Само слово «капище» интерпретировано в «Толковом словаре живого великорусского языка Владимира Даля», как «идолище, языческий храм, жри;ще, поганище, кумирня; бурханище, монгольский храм; пагода, индийский: вообще, божница идолопоклонников».

Не исключено, что отождествление храмовых жертвенников с распутными женщинами характеризовало отношение кавказских предков к столь нецеломудренной практике...

Продолжая обзор этнополитических процессов в пределах очерченного региона и пытаясь разглядеть причины исчезновения подлинно арийских наречий, мы всё-таки выявляем несколько условных этапов «санскритизации» региона, в число которых, наряду с потоком цыганской миграции в Персию и Византию в XI-XIII вв. нашей эры, несомненно, входит и период существования Кушанской державы, где языком межнационального общения и официальных религиозных культов был древний санскрит, первоначально возникший на базе хурритского языка, но в итоге, достигнув универсального уровня, поглотивший собой все остальные наречия. Данное утверждение красной нитью проходит практически через всё наше повествование и потому в качестве доказательного аргумента, свидетельствующего «за», приведём авторитетное мнение одного из наиболее выдающихся советских ориенталистов:

«Древние державы никогда не навязывали своего языка подданным; довольствуясь сбором дани и повинностным трудом..., они даже были заинтересованы в многоязычии, не позволявшем покорённым сговориться между собой. Народ же, чувствуя потребность во взаимопонимании, вырабатывал общий для всех язык... (при возможном сохранении местных языков и диалектов только в домашнем обиходе). Так, для Хеттской державы общенародным языком был, вероятно, не хеттский-неситский, а лувийский, который и пережил её падение» .

Теперь же спроецируем на нахов этноним Кушаны, и не только из-за упоминания об их сарматском происхождении. Выдавленное из чеченского ономастикона имя собственное Кушан здравствует в Грузии и Чечне: кистинцы Кушанашвили и родовая ветвь (чеч. «г;р») Кушангий – выходцы из с. Тазбечи Итум-Калинского района Чеченской Республики, относящиеся к тайпу ЧIантий. Похожий антропоним – Кушал, – упомянут преданиями в генеалогии Зандаковцев как имя одного из их предков. Название Куш-БугIой отражено и в качестве одного из ответвлений тайпа Аллерой.

Ещё до зарождения азиатской Кушанской державы в Африке, южнее Египта, изобилуя золотом и другими ценными природными ресурсами, существовало не менее загадочное Кушитское царство (страна Куш), порабощённое северным соседом и почти пятьсот лет (ориентировочно в 1500-1000 гг. до н.э.) удерживавшееся под египетским диктатом.

Судя по приведённой хронологии, унизительные жестокие фараонские притеснения в равной степени довлели над различными народами, обитавшими в Египте, и потому определённая часть Кушитов покинула пределы этой опостылевшей им страны под предводительством пророка Моисея (Мусы, мир ему) в составе израильтян (Бану Исраилов). Впоследствии эти же Кушиты стали составной органической частицей древнеизраильского этноса, очевидно, будучи физическими предтечами Акациров – предков современных Аккинцев. В общий с ними кровнородственный круг добавим генетически родственные им нахские тайпы – Кей, Элистанжахой, Дишний Веденского района (не стоит путать с Дишний Итум-Калинского района, у коих прослеживается иная генеалогия), Харачой, Чармой и некоторые ответвления Орстхой, включая Хьаккой и большую часть Пхьаматой.

Оставшиеся под египетской пятой Кушиты не смирились с ненавистной тиранией и, продолжив упорную борьбу, в IX в. до н.э. вернули себе независимость, а затем – в 750 до н.э., – воспользовавшись ослаблением верховной государственной власти в Египте, сами завоевали эту страну, основав собственную фараонскую династию, возобновив строительство пирамид вплоть до нынешнего Судана. В конце концов, изгнанные ассирийским вторжением, Кушиты вынуждены были оттянуться на юг и обосноваться на юго-восточном побережье Нила .

Получается, все эти импульсы ушли из Египта – отправного пункта распространения рассмотренной лексемы. Такие вот ассоциации самопроизвольно возникают в процессе обзорного экскурса в древность – от меноры; до страны Куш и державы Великих Кушан.