Гептамерон. Продолжение.

Кара спала. И странный сон вновь снился ей. Она стояла на пыльной, в две колеи, проселочной дороге, вдоль которой стояли покосившиеся деревянные столбы с изолированными проводами и висевшими на этих столбах фонарями. Вечерело. Вокруг не было ни одной живой души. Резко подул ветер, и вдруг, появившись из ниоткуда, вдоль дороги по воздуху полетели разноцветно-яркие воздушные змеи, гирлянды, обрывки афиш и плакатов. Ветер подхватывал их, не давая упасть на землю, кружил и швырял прямо в качающиеся провода, словно стараясь оборвать их всей этой мишурой. Тусклые лампочки под колпаками фонарей непрестанно мигали, словно сигналя торопливой морзянкой. Кара каким-то непостижимым образом поняла, что скоро здесь произойдет нечто грандиозное. Пыльная дорога пропадала в глубоком овраге, который проглотил часть ее своей ненасытной пастью, и, как показалось Каре, образовался совершенно недавно, так как склоны его еще не поросли травой; с той стороны оврага дорога вновь продолжалась и вела прямо к темном лесу, исчезая в нем; у кромки леса стояли последние столбовые опоры, освещавшие траву под собой и лапы находившихся рядом елей. Прямо перед Карой, за опорами освещения, стоял пустой бревенчатый дом с примыкавшим к нему накренившимся назад забором; по тому, как черны были некрашеные доски забора, а также по тому, что забор так никто и не выправил, было очевидно, что дом этот его хозяева покинули давным-давно. Кара перешла через дорогу, схватилась за забор и подтянулась, упираясь носками туфель в сухие доски. Забор пошатнулся, заскрипел, но, еще пуще накренившись от веса Кары, все же выстоял. За забором Кара увидела заброшенный двор, деревья, а позади них чуть не до горизонта тянувшиеся заросли кормовой кукурузы, беспокойно волновавшиеся от постоянно налетавшего на них ветра. Рядом с домом громоздилась черная куча каменного угля. Видимо, хозяева дома когда-то заботливо запаслись углем на зиму, но что-то заставило их покинуть свой дом, и уголь им не пригодился. Кара слезла вниз и хотела было пройти во двор через дверь, нот она оказалась запертой, поэтому ей пришлось осторожно перелезть через забор, стараясь не обрушить его. Она спрыгнула вниз и сразу же вошла в открытую дверь дома. Ей показалось странным то, что хозяева заперли на ключ дверь забора, но не заперли дверь, ведущую в дом. Дом, по-видимому, был заброшен очень давно. Везде: на полу, на столах, в шкафах и на стульях лежал толстый слой пыли, а с потолка свисали длинные клоки запыленной паутины, мерно покачивавшиеся от легчайшего дуновения. В самом углу комнаты около грязного окна, между стекол которого, как и на подоконнике, были рассыпаны в больших количествах мертвые мухи, прямо на сером оцинкованном листе стояла чугунная пузатая печь на четырех кривых ножках. Рядом с ней валялся пустой зольный ящик. Окна были столь грязными, что постоянно мигавший свет уличных фонарей с трудом пробивался внутрь дома. Поэтому Кара шла буквально на ощупь, с большой осторожностью глядя себе ноги, легонько касаясь рукой стен, покрытых отслоившимися от сырости обоями, и разной домашней утвари. Пол скрипел под ее ногами, стол и стулья давно уже рассохлись и качались, а фанера столешницы была вся испещрена многочисленными мелкими трещинками. Створки платяного шкафа были распахнуты, в шкафу висела пара одиноких плечиков. Кара прошла по полу, который недовольно скрипел при каждом ее шаге, дальше на кухню. Кухня имела довольно широкое окно, по-видимому, бывшая хозяйка дома любила смотреть на внутренний двор, когда готовила пищу, к тому же, большое окно давало лучшее освещение, поэтому нужда пользоваться электричеством отпадала. Там, на кухне, стояла еще одна толстостенная чугунная печь на две конфорки, рядом с которой находился металлический сетчатый экран, защищавший хозяйку от нечаянных ожогов. Поодаль к стене чугунными же кронштейнами была прикреплена раковина с краном, над раковиной висел белый шкафчик для посуды. У стены размещался массивный стол, слева и справа от которого стояли два стула. На полу валялись разного цвета кастрюли и сковороды: черные, светло-серые и желто-красные, по крайней мере, так показалось Каре. На полу, столе, стульях, печи лежала такая же вечная пыль, какая покрывала весь остальной дом. По стене и потолку кухни от выключателя стелился витой провод на керамических роликах-изоляторах, которые были аккуратно прибиты гвоздями с широкими шляпками. Видимо, на потолке кухни висела когда-то лампочка, но, похоже, что ламповый цоколь был срезан неизвестной рукой, и витой провод теперь одиноко свисал с потолка.