Гептамерон. Продолжение.

«Отец прогневался на Абд-Аллаха ибн-Хасиба. Очень прогневался. Абд-Аллах должен был отвезти торговцу зерном три кинтара ячменя в счет оплаты долга отца. На трех ослов погрузили по мешку с ячменем, а на четвертом осле, постоянно подстегивая ленивое животное палкой, поехал сам Абд-Аллах ибн-Хасиб. Было жарко, и Абд-Аллах постоянно утирал чело тряпкой. Доехав до лавки торговца, Абд-Аллах немедленно слез с осла и велел работникам торговца снять с животных поклажу. Нестерпимая жара поминутно съедала его. Со лба на глаза скатывался пот, который все время старался разъесть глаза, что очень раздражало Абд-Аллаха. Он постоянно стирал пот рукой и все время желал поскорее закончить ненавистные переговоры. Время шло, жара усиливалась, и Абд-Аллах, который, наконец-то, слез с ненавистного ему осла, зашел в лавку и принялся грубо требовать деньги за привезенный им товар. Работники лавки посмеялись над ним и высокомерно заявили, что хозяина сейчас нет, а о деньгах они ничего не знают. Само собой случилось то, что Абд-Аллах незамедлительно вышел из себя из-за столь наглого поведения каких-то там наемных работников и, находясь в крайнем раздражении, от души ударил палкой одного из негодяев по голове, затем пнул другого, и потом вновь потребовал деньги в размере трех дирхамов, по одному за каждый кинтар ячменя. Будучи в праведном гневе, он вытащил из-за пояса наджранский кинжал «джамбия» и поклялся разрезать все мешки с ячменем и разметать зерна по дорожной пыли, если он не получит положенную оплату. Третий работник, заметив, что какой-то неизвестный с кинжалом напал на лавку, выскочил с дубинкой, обитой железом и, грозно закричав, замахнулся своим оружием на Абд-Аллаха. Он принялся грозно проклинать своего врага и сурово размахивать дубинкой, чтобы отогнать Абд-Аллаха от лежавших на земле мешков и побитых работников лавки. Абд-Аллах на это улыбнулся и, направив на работника лавки свой кинжал «джамбия», грозно щелкнул зубами, а затем поклялся, что если тот не отойдет и продолжит приставать к нему, то он выколет работнику глаза и отрежет его лживый язык. В это время подоспела сельская стража, которая и задержала Абд-Аллаха ибн-Хасиба. Его окружили, выставив копья, и предложили сдать оружие под угрозой того, что его жизнь может закончиться прямо здесь, прямо на этой сельской улице. Абд-Аллах немного подумал и сдался этим воинственным сельчанам. Его поместили в глинобитную тюрьму с толстыми стенами, с двумя узкими оконцами. В углу темницы находилась глубокая яма, выполнявшая функцию отхожего места, а слева и справа от отхожей дыры на земле лежали два огромных полувкопанных кирпича из обожженной глины, служившие упорами для ног. Из глинобитной стены торчала толстая палка, чтобы каждый правоверный мог держаться за нее, дабы ненароком не оступиться и не осквернить себя, случайно попав ногой в отхожую яму. Поодаль стоял кувшин с водой для омовения и небольшая глиняная плошка.

На следующий день кади наложил на Абд-Аллаха тазир и приговорил к десяти ударам палками. Абд-Аллах в полном позоре стоял на коленях на рыночной площади. Сзади подошел человек с закрытым тканью лицом и с прорезями для глаз и начал сечь палкой нарушителя спокойствия. Толпа, окружившая место наказания, молча наблюдала как вздрагивает тело Абд-Аллаха от ударов. Сам Абд-Аллах тяжело смотрел в землю, лицо его постоянно морщилось от боли. Помощник кади вел счет ударам, и когда Абд-Аллах получил последний удар, помощник громко крикнул: «Хватит, наказание совершено!» Абд-Аллаха развязали, помогли встать и он, скрипя зубами и охая, побрел мимо толпы долой с площади своего позора. Правоверные охали и ахали, цокали зубами, глядя на кровавые рубцы на его спине. Вдруг его окрикнул знакомый голос. Абд-Аллах замер: это был отец - Абу-Малик Хасиб-ибн-Абид. Абд-Аллах подошел к отцу и опустил голову.