Гептамерон. Продолжение.

- Ты, внук, дальше-то куда идти собрался? У меня останешься? - раздался сзади голос старика-антиквара, прервавший рассуждения Корсона.

Корсон обернулся:

- Нет, дед. Мы уходим. Пообедать хотим.

- Ну, дай бог вам в помощь, - ответил старик. - На обратном пути возьми мне булочек к чаю. С корицей и кардамоном. Держи денежку, - он протянул Корсону два талера.

- Да не надо, дед, куплю я тебе булочек.

- Держи, говорю. Слушайся деда.

Корсон неохотно взял дедовы деньги.

- На все купить?

- Купи на все, - разрешил старый антиквар, - чего там мелочится? А что насчет крыши?

- В общем, по твоей крыше, дед, ситуация такая. Я куплю или гернитовый, или бентонитовый шнур и заткну им щель. А летом уж придется основательно ремонтом заняться. Схожу в строительный магазин как появится время, а затем сразу к тебе. Хорошо?

- Хорошо, не тяни только, и жду тебя с булочками.

- Договорились. Ладно, дед, мы пошли. Увидимся завтра-послезавтра.

- Иди давай, коли уж девушка с тобой, оболтусом, пообедать согласилась.

Кара и Корсон, наконец, вышли на улицу из антикварной лавки. Мороз, по ощущениям, стал еще крепче, и Кара снова начала мерзнуть Она попросила Корсона ускорить шаг, несмотря на то, что он и так шел довольно быстро.

- Да, в самом деле, похолодало, - заметил Корсон, выпуская изо рта белые клубы. Он шел, искоса поглядывая на Кару, стараясь идти так, чтобы она не отставала.

- Да и я не думала, что будет так холодно, - согласилась с ним Кара. Она натянула капюшон своей куртки по самые глаза и из-под него торчал только ее нос, который довольно скоро покраснел на морозе. От ее дыхания шел белый пар, оседавший на капюшоне белыми кристалликами льда. Руки ее хотя и были в перчатках, но она благоразумно спрятала их в карманы, крепко схватив одной рукой телефон, а другой - порядком надоевшую связку ключей. Кара опасалась, что при быстрой ходьбе содержимое неглубоких карманов куртки может запросто выпасть. А потерять телефон или ключи Кара очень боялась. И, конечно же, случилась новая напасть, которую она никак не ожидала, - из-за быстрой ходьбы у нее стали ныть икры, да так, что ей захотелось вцепиться в рукав Корсона, повиснуть на нем, и чтобы он тащил ее за собой. Она так старалась приспособиться к его быстрому темпу, что икры быстро окаменели и боль стала нестерпимой, словно мышцы ног с ожесточением полосовали острым ножом; Кара невольно стала подпрыгивать от этой нестерпимой рези, но стеснялась сообщить об этом молодому человеку, бодро идущему рядом с ней. К ее радости, кафе находилось уже в паре минут ходьбы, и Кара, стиснув зубы, все-таки терпела как могла все увеличивающуюся боль. Наконец-то они достигли кафе, Корсон толкнул дверь, и они, вместе с клубами пара, вошли внутрь. Было обеденное время, и все столики были заняты. Не в силах стоять, Кара плюхнулась на круглый табурет, стоящий у входа. Стянув перчатки, она стала дышать на застывшие руки, растирая себе пальцы. Корсон же оглядывался в поисках свободного места. Он решил пройтись в надежде, что где-нибудь все-таки найдется пустой столик. Но Кару уже заметил Хосе Эваристо и сразу же подошел к ней.