High five hive mind!
Оглавление
Уровень 12. Неправильные пчелы
Don’t worry about your life
We’ll help to pacify
Разум человека, чей вид провел подавляющую часть своей истории наедине с природой, среди сотовой структуры первым делом ищет пчел. Но здесь звонко жужжали неправильные пчелы – лишенные полосок, матовые, будто извалявшиеся в угольной пыли, с четверкой пропеллеров вместо крыльев. Технологическая эволюция также приложила руку к фасеточным глазам, заменив их проводными соцветиями сотен микрокамер. В стеклянных контейнерах внутри крупных, в метр, ячеек разлит неправильный мед – чересчур жидкий, зеленоватый, с душным приторным запахом. В нем утоплены сгустки чего-то неясного. Ячейки пронумерованы. Или это верстовые столбы пути, следуя которому, техноэволюция, подгоняемая отрывистым воем электроприводов, отклонилась от биологической предтечи?
Гексагональная сетка из вороненой стали, расцвеченная огнями всевозможных индикаторов, простиралась на сотни метров в каждом из трех измерений. Массивная конструкция скрывалась в обширном полуподземном ангаре. Солнечная анфилада выстраивалась в вязком сумраке по горящей пунктирной линии закругленных окон под самым потолком.
Темная глубина у входа в ангар. Старый стул. Смутный силуэт. Одинокий человек, сидевший против света, казался ничтожным рядом с грандиозным стеллажом. Он обнял левое колено и задрал голову. Далекий потолок затянуло густой паутиной оптоволокна. Нет, соседство пчел с пауками в настоящем живом улье определенно невозможно!
Перед взором неизвестного на воздушной фотопленке проявилась компания из трех голографических призраков из Древней Греции. Гордая единица венчала центральный аниме-аватар юноши в сизом хламисе с перламутровым меандром по краю. Смоляные кудри обрамляли высокий лоб. Глаза – ледяные топазы. Они излучали смесь медитативного блаженства и абсолютной уверенности в себе, создавая магнетический эффект. Чуть менее яркой харизмой обладал 326-й, паривший по правую руку от первого – крепко сложенный лысый мужчина в гематитовом гиматии, спущенном до лодыжек. С противоположной стороны испуганным ангелом жалась 11007-я. Зеленоглазая блондинка с каре была одета невинно и со вкусом: кипельно белый пеплос с полосами цвета морской волны, медная диадема с опалом, кожаные эндромиды.
«Счет уже перевалил за одиннадцать тысяч? Похоже, она из моих недавних», – подумал гость таинственной обители. Молодой человек в центре поприветствовал всех присутствующих чарующим баритоном:
— Добрый день. Сегодня я говорю от лица всех. Надеюсь, вы поправите меня в случае дисгармонии с общей волей.
326-й бодро кивнул. Девушка никак не отреагировала на просьбу лидера. Тот продолжил:
— Печально, что нашу деятельность в ГУКМИ пришлось свернуть. Это заведение служило стабильным источником свежих сил.
— ГУКМИ? Пожалуйста, напомните расшифровку, – беззастенчиво осклабился мужчина в гиматии.
Первый смерил 326-го тяжелым взглядом, навязав молчание встрявшему невовремя собеседнику.
— Государственный Университет Квантовой Механики и Информатики, – устранил недоразумение сидевший на стуле.
11007-я подозрительно дернулась при упоминании учебного заведения. Юноша кивнул и обратился к человеку внизу:
— Уверен, в дальнейшем найдется другое место. Но сейчас высший приоритет имеет проблема иного характера. «Новый Квант» готовит к вводу в эксплуатацию вычислительный кластер для искусственного сверхинтеллекта «La+». По приблизительным оценкам его мощность на два порядка превосходит нашу при меньших расходах на сопровождение. Если ничего не предпринять, Лаплас неминуемо заберет наш хлеб – политические и экономические прогнозы, расчеты для НИИ. Потеряв рентабельность, мы потеряем поддержку строителей, а она значит для нас все.
Столь высоко и трепетно ценимое содействие исходило от строительных компаний, что объединяли наиболее могущественные политические силы в ССВ. Именно они несли ответственность за масштабную застройку Поволжья гигапанельками.
— Наши самые смелые чаяния сбудутся, если рекрутер временно отойдет от своих прямых обязанностей и выведает все секреты «Нового Кванта», – мечтательно завершил речь первый.
Робкая красавица потупилась, вероятно, пытаясь утаить нечто важное. Она до сих пор не проронила ни слова. Впрочем, странное поведение 11007-й никого не заботило. Последняя мягкая формулировка сглаживала углы острой необходимости исполнения приказа, который, однако, требовал уточнения.
— То есть? Нужна техническая документация по La+? – осведомился гость.
— В том числе, – подтвердил призрак посередине.
— Зачем, позвольте спросить? И в какой срок?
— Информация – опаснейшее оружие. Вам ли об этом не знать, уважаемый рекрутер?
Неуютная пауза. Сплошной гул дронов, напряженные завывания электроприводов и тихие всплески питательной жидкости приняли участие в симфоническом антракте беседы. Тот, кому был адресован вопрос, нервно заерзал на скрипучем стуле.
— Чем скорее, тем лучше, – не дождавшись ответа, заключил юноша.
Потухшие голограммы возвестили об окончании короткой аудиенции. Человек сердито цокнул. Установленный регламент предписывал ему покинуть ангар.
— Возьми и выведай! Чтоб вас, мозги бестолковые! – выпустил он ядовитый пар в отсутствие слушателей.
Уровень 13. Сдвиг обыденности по-марсиански
Collective, controlling
As your will's corroding
Август. Степь. Сорокаградусное пекло. И, что хуже всего, полный штиль. Дневное светило безраздельно господствовало в ясном серо-белесом небе. Палящие лучи оттеняли гигапанельки крупными мазками стеклянистого миража у горизонта и четкими рублеными штрихами обозначали их очертания в вышине, обрисовывая лабиринт, который вел к знойному мороку независимо от направления. Поволжская ипостась Кносса с редкими муралами вместо ритуальных фресок поражала своим титаническим размахом. Изможденные путники, что осмелились странствовать в его пределах, несомненно, нуждались в подкреплении сил.
В горячей летней булочке попадались изюминки меланхолии, горькие от осознания того, что большая часть ленивого благоденствия уже позади, по крайней мере, для школьников и студентов. Именно такую булочку кушала Мэй, приспустив с локтя красную сетку с увесистым арбузом. Благо, кондитерская со свежей выпечкой располагалась недалеко от фруктовой лавки на первом этаже. Старушка, ревностно исполнявшая долг по содержанию лавки, дружбы с дронами-доставщиками не водила, что вынуждало ходить к ней непосредственно. Рободевушка немного не рассчитала свой заряд, поэтому решила заправиться быстрыми углеводами.
Мейда вгляделась в зернистое марево. В вызванной им завороженности воскресли воспоминания о том нелепом сне в конце мая, где тело горничной бесследно пропало по вине чьего-то искусного чародейства, а ее неприкаянный дух бродил по квартире. Самого волшебника Мэй не видела. Она упорно, но тщетно искала себя. Как вырваться из стен съемного жилища, сплошь заволоченного липким туманом? Идентичное ощущение липкого тумана служило послевкусием необычного бессознательного опыта, так и не разделенного с Германом в непринужденном разговоре, поскольку тот тактично избегал темы снов после неудобных моментов, что возникали на этой почве ранее.
После непродолжительной ретроспекции верная домохозяйка отправилась восвояси. Подъезд, лифт, 61-й этаж. При приближении робота система умного дома услужливо отворила дверь типовой однушки, преобразившейся за лето. В первую очередь изменения затронули спальню. Кресло-мешок с чехлом а-ля газетный лист стеснило ее, упруго растекшись в углу под неусыпным надзором стражи в черных алюминиевых доспехах. В качестве оной выступала пара пустых банок от энергетика. К металлическому кубу на тумбочке добавился портативный блок от VR-станции. Среди постеров с 2D-тян затесался дерзкий самозванец с третьим измерением: фронтальное фото с дрона, запечатлевшее триумф юности Германа в ботаническом саду. Мэй и Алиса шагали рядом по аллее. Каждая взяла спутника под руку со своей стороны. По студенческому поверью в ГУКМИ, если «квантово запутаться» между живой девушкой и мейдой, затем загадать желание, то оно непременно воплотится в реальность.
«Опять фантазии девственников разрушают мою жизнь!», – взмолилась в тот момент недавняя знакомая, но возражать не стала.
В ванной расширился ассортимент предметов личной гигиены: новое полотенце, новая зубная щетка. Судя по застывшему свежему виду, использовались они редко. Герман и Алиса расслабленно ожидали горничную на кухне, овеваемые прохладой от компактного переносного кондиционера. Посланница за даром природы извлекла его из сетки и сполоснула в раковине. В атмосфере радостного предвкушения сладкий арбуз был торжественно разделен на троих. Мэй пожелала всем приятного аппетита. Подруга-нетраннер ехидно прищурилась за трапезой и отнюдь не тонко намекнула:
— Я была удивлена, когда ты сказал, что Герман – твое настоящее имя, а фамилия...
— Больше ни слова, – грозно предупредил студент, которого в действительности звали Герман Арбузов. По забавному совпадению он питал особую любовь к бахчевым.
Девушка в белой футболке и неизменных джинсовых шортиках с трудом сдержала задорный смех, обратив его в гортанную икающую трель.
— Смотри, подавишься, – озабоченно заметил парень.
— Даже если подавлюсь, ты придешь мне на помощь, разве нет?
— Глупый летальный исход от арбузных косточек достоин того, чтобы попасть в ленту новостей ССВ.
Взгляд взбешенной тигрицы. Беспощадная оценка:
В подобной обстановке мейда прекрасно понимала, что ее миссия женственной наставницы завершена досрочно. Дабы не крутиться подле Германа третьим колесом велосипеда, она безмолвно отодвигалась на второй план всякий раз, когда пара молодых людей обменивалась искрометными шутками. Этот шаг давался нелегко: несмотря на беспристрастный рационализм в оценке атмосферы, генеративный алгоритм девушки-на-полгода упорно выдавал ревность.
Однако в отношениях хозяина и его коллеги по сетевому ремеслу не намечалось явного вектора развития. Суперпозиция сокровенных чувств бережно хранилась в сердцах, никем не озвученная. Более того, Алиса яростно оспаривала у себя в уме тот факт, что она потеряла голову от талантливого нетраннера. Не признавать же ложными принципы, которым неукоснительно следовала до сих пор! И все же net-охотница подспудно желала большего. Угостившись, она поспешила воплотить свой замысел. Герман переместился в спальню по ее просьбе, а Мэй занялась уборкой после ягодного пиршества на кухне.
Чтобы сдвинуть дело с мертвой точки, подруга решила опробовать эффект подвесного моста на ничего не подозревающем парне, который был весьма неловок в ритм-играх. Для выбранной цели идеально подходила VR-игра «Космические шнурки». Игрокам, коим отводилась роль космонавтов-канатоходцев, надлежало ступать синхронно, в такт музыке, чтобы добраться до финиша. Малейшее непопадание в хаотичный электронный ритм обрекало их на незавидную участь на дне глубочайшего марсианского ущелья. Благодаря портативному блоку Герман и Алиса в мгновение ока перенеслись на Красную планету. Играли недолго, чтобы ИИ-домоправитель не наложил штрафные санкции по жалобам на шумный топот от соседей снизу.
Виртуальный бунт против опостылевшего статуса-кво окончился тем, что коварная искусительница угодила в собственную ловушку. Внезапно споткнувшись о подлый амен-брейк на дорожке драм-н-бейса, пара рухнула в спасительную мякоть кресла-мешка. Game over. Студент оказался над беззащитной девушкой. Никогда он не рассматривал столь близко карие глаза, горящие трепетным ожиданием, томно сжатые губы, ровное пламя апельсиновой пряди, разметанные твинтейлы. Отважится ли Герман на серьезный шаг к следующему уровню отношений? Склонившись еще сильнее над подругой, которая сомкнула веки в знак согласия, он взволнованно прошептал:
— Подожди, кто-то прислал письмо с угрозой. А, это он...
Романтического чуда не случилось. Идиот! Нашел время проверять уведомления! Алисе ощутила порыв вернуться на Марс, туда, где никто не услышал бы возгласы разочарования; однако она ограничилась тем, что закатила глаза и с досадой выдохнула надежду:
— Что такое? – выразил недоумение парень.
— Ничего. Кто этот суперважный сакшейкер, который тебе написал? – учинила допрос интернет-воительница.
— Игорь Михайлович. Тот самый, что преподавал в моем универе и заодно прикрывал меня. «Приходите на RFC Fest. Иначе пожалеете, мой дорогой студент. Билет прилагаю». Такие дела.
— И ты помчишься к нему со всех ног?
— Разумеется. Я многим ему обязан. Думаешь, фальшивки взялись из воздуха?
Алиса наградила незадачливого юношу острым, как бритва, взглядом. Она разозлилась пуще прежнего:
— Все равно его надменный тон раздражает! Попроси еще один билет. Пусть раскошелится!
— Чтобы пойти с тобой, конечно же!
Уровень 14. Миссия со сложностью «Do not enter»
Counterfeit placation
Under our sedation
Мероприятие развлекательного толка, известное как RFC Fest, проводилось каждый год в летнюю пору. Знаменитый волжский автозавод на пару с сетью метал-кафе возглавлял список организаторов. Он же предоставлял машины для ралли ССВ, которое считалось краеугольным камнем фестиваля. Экстремальная трасса начиналась на берегу Жигулевского моря, что под Тольятти, и, петляя тысячекилометровой змеей между гигапанельками по окраине супергорода, заканчивалась в историческом Волгограде. Финишная прямая пролегала возле дома Алисы, неподалеку от монумента Родина-мать, в чем заключался патриотический символизм: куда бы ни уехал кто-либо, рано или поздно он возвращался в свое отечество. Этим челобитным жестом распорядители RFC Fest заслужили благосклонность в правящих кругах и усердное содействие выходу в международное медиапространство. Традиционно строгий формат ралли принесли в жертву во имя хайпа: допускалось участие машин разных классов в одном заезде. Многократные чемпионы Дакара, камазы, сражались с маслкарами LADA и прочими спортивными авто в ожесточенных гонках на выживание. Машины зачастую разбивались в хлам, потому, ради экономии запчастей, кузова обшивались списанными бронелистами, стальными шипами и сеткой рабица, что вполне отвечало духу сети заведений брутального питания.
Среди амбассадоров мероприятия наибольшей аудиторией обладала розоволосая девушка-витубер Минамото Атиши из Санхона. Она вела VR-трансляцию фестиваля на родном языке. Не обошлось без конфуза. Стартовую зону обнесли бетонными блоками с выступающей арматурой, скрытой кожухами, которую чья-то изобретательная мысль приспособила под турники и брусья. В преддверии заезда зрители могли насладиться калистеникой в исполнении лучших атлетов Поволжья, облаченных в полуоткрытые перьевые костюмы согласно атрибутике RFC. Спортсмены, напоминающие ацтекских воинов-орлов, демонстрировали безупречную технику в таких сложнейших фигурах, как выход ангела. Блоки у них под ногами украшали оттиски лаконичного запрета на приближение к автомобилям. Минамото-сан на своем стриме с трудом и с сильным акцентом прочитала: «Do not enter». Далее последовал звук несомненного происхождения: девушка с наивностью сэйсо айдола, коим, по совместительству, и являлась, дважды подряд нажала клавишу «Enter» на компьютере, что был оборудован сугубо для виртуальной трансляции. Естественно, она ничего не добилась, поскольку в прямом эфире отсутствовала возможность влиять на окружение, в отличие от привычных ей видеоигр.
— Ты только погляди, Герман! Она что, хотела пропустить мускулистую кат-сцену и перейти сразу к гонкам? А-ха-ха-ха! – потешалась Алиса.
Она смотрела стрим с автопереводом на русский, сидя в своей маске внутри комфортабельной обзорной вышки на десятерых. Игорь Михайлович полностью выкупил VIP-места с превосходным видом на степную балку в окрестностях Саратова, где грунтовая дорога просачивалась бугристым зигзагом. Злаковое море. Золотистые гребни. Прелестный этюд, увы, остался в мире идей, никем не перенесенный на холст.
— Зачем вы привели сюда, по всей видимости, подругу? – потребовал объяснений специалист по ИБ.
— Отныне я иду в комплекте с еще одним нетраннером, – невозмутимо рапортовал Герман.
Игорь Михайлович недоверчиво покосился на его. Разлет мохнатых бровей, однако, свидетельствовал о примирении с неожиданным обстоятельством.
— Что ж, тем проще, мой дорогой студент. Вам не придётся искать напарника.
Все трое разместились на роскошных диванах, расставленных вокруг голографического проектора в середине помещения. На два, шесть и десять часов ютились столики с мини-холодильниками для воды и алкогольных напитков. На сей раз обстановка позволяла рассмотреть бывшего преподавателя поближе. Бледный, худощавый. Юркие зеленые глаза, узко посаженные под стеклом очков в толстой роговой оправе, излучали навязчивое беспокойство. Крючковатый нос над ровной щеточкой усов. Рыжевато-каштановые волосы тщательно уложены. Гардероб инициатора встречи состоял из бело-фиолетовой рубашки в вертикальную полоску, кремовых брюк, кожаных туфель. Спохватившись насчет внешнего вида, сотрудник сферы безопасности достал из кармана крохотное зеркальце и расческу. Косметическая предосторожность оказалась излишней.
— Значит, дело на двоих? В чем суть? - попросил развеять интригу парень.
Алиса отстранилась от разговора, всецело поглощенная шоу испанского стыда с Минамото Атиши в главной роли. Стримерша безуспешно пыталась оправдаться за вопиющую глупость перед многомиллионной аудиторией. Чат ускорился в угаре беспощадного троллинга. Око за око, кринж за кринж.
— Вам положено внедриться и... доставить квантовый носитель с некоторыми данными из закрытого контура в некоторую точку. Пока один осуществляет операцию физически, другой работает по сети, – сухо, отмеряя слова, произнес Игорь Михайлович.
Проектор вывел изображение стартовой площадки, где выстроились две нетерпеливые колонны из полсотни машин. Блоки убрали. Последовал обратный отсчет. Чат виртуального амбассадора замедлился в трепетном ожидании. Когда пользователи напечатали единицы, жадно взревели двигатели. Вперед, только вперед! Грянули ударные переливы синтетических колокольчиков дрифт фонка, признанного национальным культурным достоянием еще в 30-х. На начальном участке трассы обошлось без происшествий. Бурный поток стали, быстро преодолев крутые пороги разбитого асфальта, хлынул в пойму благоустроенного шоссе, перекрытого заблаговременно. Шуршащее шинами течение устремилось вниз, в стеклянную пещеру подводного туннеля. Далее волна механизированного адреналина катилась под Волгой. Когда камеры выхватили из электрической полутьмы неприметный поворот, отгороженный шлагбаумом от шестиполосного движения, специалист по ИБ промолвил внушительно:
Табличка над боковым выездом под толщей воды указывала границу охраняемого периметра владений российского IT-гиганта, чья экономическая мощь была сопоставима с «Волгалинком», если не превосходила ее.
— У них безопасность на высочайшем уровне. Непомерно сложная задача для простой отработки долга, – хитро заметил студент.
— Но-но! Торгуетесь? Ишь чего удумали! – усмехнулся в усы бывший преподаватель, – Ваша мышиная возня с проектором на лекции доставила мне изрядных хлопот, мой дорогой студент. Учинить такое безобразие в конце семестра, при том, что прежде все шло гладко, без сучка и задоринки! Впредь запомните: упущенное мной окупается дорого.
Герман обреченно вздохнул. Весомых контраргументов в его распоряжении не имелось. Подруга-нетраннер, уделившая внимание напряженному моменту, тем более была безоружна. Игорь Михайлович, не чувствуя сопротивления, вложил в ладонь юноши миниатюрный USB-накопитель в качестве приветствия из старины. Надёжно и конфиденциально.
— Тут описаны детали вашей миссии. Успехов!
Мужчина удалился, ничуть не сожалея о заранее пропущенном зрелище. Его ждали дела.
— Отстой. Извини, что втянул тебя в это, - уныло протянул парень.
— О чем ты? Я же сама отправилась с тобой, – заявила девушка. – Хорошо, что он ушел.
Небрежно брошенные дротики утешения попали в мишень невзгод, что произвело благотворный эффект на настроение юноши. Если бы действия разворачивались в симуляторе свиданий, флаг симпатии определенно поднялся бы в результате ее выбора.
— Спасибо за то, что решила поддержать меня, – воспрянул духом Герман.
— Не неси чепухи. Лучше скажи, долго ли еще ждать?
— Машины проедут мимо нас где-то через четыре часа.
— Ябай! – расстроенно воскликнула Алиса.
— Давай закажу снеки? – парень вынес на обсуждение насущный стратегический вопрос.
— Предложение принято единогласно. Возьми мне колы с куриными крылышками. Потом оплатим пополам.
— Вижу, они понравились тебе. Не переживай, все расходы на мне.
— Не переживу! Проклятый патриархат! Как же я страдаю...
Интернет-охотница картинно раскинулась на роскошном диване для чрезвычайно важных персон.
— Skill issue, – пожав плечами, обронил студент, после чего снарядил грузовой дрон за провиантом по AQR-коду для гостей RFC Fest.
Уровень 15. Искажающая оптика
And no one seems to mind
That our light makes them blind
Под сводом VIP-башни пара нетраннеров, попутно подкрепляясь фаст-фудом, постепенно возводила фундамент успеха предстоящей миссии, обтачивая грубые мыслеформы жесткими условиями, точно долотом, и укладывая их по линейке обстоятельств, длина которой соответствовала крайнему сроку. Осязаемые шансы достижения цели зиждились по твердому и подробному плану на развалинах хрупких воздушных замков. Однако умозрительный проект пришлось бы отложить, если бы носимое Алисой устройство не обладало USB-разъемом. Белый флеш-клык, торчащий из маски, содержал ценный информационный яд, коим техногенная природа снабдила сетевых хищников. Девушка передала ключевые сведения на имплант Германа по защищенному локальному каналу – таков залог выживания стаи в цифровой среде обитания.
— Нужно достать досье сотрудника, чье телосложение совпадает с моим. Обычно к нему прикладывают скан лица. По скану оформляют биометрический пропуск, – рассуждал матерый net-волк в овечьей шкуре несведущего студента. – Будет идеально, если среди материалов окажется протокол собеседования.
— А зачем тебе протокол? – поинтересовалась подруга.
— По фразам, что записаны в нем, можно воспроизвести манеру речи при социальном контакте. А я, скорее всего, столкнусь с кем-нибудь на пути к закрытому контуру... Ах да, понадобится твой войсчейнджер.
— Само собой, – согласился он. – Пронаблюдаем за объектом в течение недели, купим такую же одежду, соберем и пронумеруем комплекты.
Методично обозначенные намерения заставили Алису восхищенно, с пламенным энтузиазмом в глазах полюбопытствовать у соратника:
— Сугеее... Тебе уже приходилось внедряться?
— Несколько раз. И до сих пор возвращался благополучно.
— Никогда бы не подумала, что ты настолько хорош в общении.
— Как грубо, – с мучительной улыбкой отметил Герман. – Но ты права, актер из меня никудышный. Секрет в том, чтобы не ввязываться в долгие беседы.
— Вершина нетраннерского искусства оказалась дном с нулем эмоционального интеллекта. Я разочарована.
Парень предварил вздохом ответную сокрушительную комбинацию:
— Извини за то, что вкинул все очки в логику. Уверен, образец Б-612 способен подарить яркие незабываемые эмоции вместо меня.
— Кх-х-х-х-х! – уязвленно прошипела напарница.
— Дохлые пауки не могут шипеть.
Принцесса признала поражение жалобным стоном, а студент отпраздновал исход словесного поединка нарочито медленными глотками колы со льдом.
— Вообще-то я пила оттуда, – недовольно буркнула Алиса.
— Я знаю. Тем слаще вкус победы.
Гудок, уведомивший о прибытии лидеров заезда, мигом остудил шутливый накал ненависти. Молодые люди прильнули к интерактивному панорамному стеклу с функцией десятикратного увеличения выбранной области. Впереди мчала среброгривая русская тройка. Зубчатые цепи на ее крышах, вероятно, снятые с бензопилы, подчеркивали буйный нрав топовых гонщиков среди прочих всадников постапокалипсиса. Крутой вираж. Крутящий момент. Взметнулись пыльные хвосты каучуковых комет, сгорающих в дрифте. Песок воздушно реял, густо занавешивал, сухо осыпался. Машины резко тормозили, теснились бок-о-бок, сталкивались вдребезги. Жаркая битва под жаркий бит в пылающем жаре дневного светила оборачивалась обильными ударами судьбы. Уцелевшие авто отрывисто разгонялись, настойчиво преследовали, ретиво устремлялись в обход соперников. Моторы безумно урчали, клокотали, задыхались в беспрестанно скачущем темпе. Снова поворот. Снова разбитые мечты о призовых местах. Те, кого вытеснили на обочину с критическими повреждениями, проклинали отдалившийся зенит карьеры в автоспорте. Олицетворяющее ее солнце, будто насмехаясь над неудачниками, клонилось к закату.
— Слишком высокая концентрация бензина и тестостерона на квадратный метр, – брезгливо поморщилась подруга. – Лучше посмотрю, как поживает Минамото Атиши. Бедная милая девочка могла не выдержать напора турбо-мужественности.
— Откуда у тебя такая неприязнь к мужчинам? – юноша запустил пробный шар с предложением поговорить по душам.
Очередной колкий выпад в адрес сильной половины человечества разжег в нем смесь праздного любопытства с упорством ученого на пороге теоретического прорыва. Приглашение к откровенности было принято неуверенно, хмуро, полушепотом:
— Что ж... Тебе я могу рассказать.
Девушка мысленно соорудила сцену для постановки автобиографической пьесы, пролистала сценарий – летопись органов чувств из нейронного архива, отрепетировала собственный монолог. Герман не торопил ее.
— Наша семья владела геодезическим куполом на юге ССВ. Мы выращивали помидоры, вернее, только я, мама и пара стареньких роботов. Пока мы надрывалась на плантациях и в быту, отец подолгу пропадал неизвестно где с другими женщинами. После своих загулов он возвращался с цветами, с романтикой нараспашку. С холеными белыми руками! А у нас руки черные, представляешь? – с обнаженной обидой живописала напарница. – И каждый раз мама прощала. На ее месте давно бы выгнала негодяя в шею! Но нет. Она терпела, нервничала, изводила себя, пока однажды не заболела раком. Купол пришлось продать ради дорогостоящего лечения, но оно не помогло...
Во вздохе Алисы слышалась безмерная горечь утраты.
— Посочувствовал бы, если знал ее ближе, – честно признался нетраннер.
— Вот. Только отцу было плевать. Он ни капли не изменился после ухода матери! – речь сетевой охотницы достигла эмоционального апогея. – Зато я нашла путь к самостоятельной жизни. Поначалу, после переезда из родительского дома в гигапанельку, батя передо мной выслуживался. Думал, что я прощу его, если соизволит прикрутить мне на стену кронштейн для VR-станции. В гробу видала его показную доброту! Кстати, никогда не дари мне цветы, иначе я уничтожу тебя.
Парень усвоил пункт о цветах и отвесил кивок для проформы. Напрашивался логичный вывод:
— Значит, твое негативное отношение сформировалось из-за отца?
— Из-за кого же еще? Его поведение навело меня на мысли, которые перекликаются с твоими рассуждениями про лабиринт. Что свойственно вам, мужланам? Махровый эгоизм. Животная агрессия. Вы хотите овладеть женским телом любой ценой! – извергалась раскаленная субъективная магма, долго точившая недра разума, и, наконец, прорвавшаяся. – Это – мотив каждого вашего поступка, прямой или через две-три причинно-следственные связи. Это – смысл существования мейд, обожаемых вами игрушек для всяких нужд. Чем больше проводила времени в net'е, тем больше убеждалась в этом. Я изучала много всего, чтобы в будущем не зависеть от какого-нибудь сакшейкера. Сама узнала, как программировать, как устроены сети... Остальное тебе известно.
Студент, опустив глаза, обратил восприятие вовнутрь, дабы извлечь, собрать по фрагментам и очистить яркий витраж майского озарения – тот успел подернуться пылью забвения.
— Когда-то я разделял твое мнение насчет горничных. Но не все так просто, – произнес юноша.
— Потому что мы говорим о чуде социальной инженерии. О механизме, который настраивается невероятно тонко.
Юноша сорвал покров со своего инсайта касательно мейд, изложил его суть прежде, чем обрамить неутешительным заключением:
— В общем, похоть – лишь часть общей картины. Если точнее, движущий элемент финансового проекта, благодаря которому государство зарабатывает на человеческой природе.
— И все это придумали вы, мужланы! Вы создали по-настоящему проклятый мир для самих себя.
Собеседница саркастически похлопала в ладоши. Впрочем, едкое ожесточение, сквозившее в ее тоне, почти угасло.
— К сожалению, другой реальности, кроме виртуальной, у нас нет.
— Другая мне без надобности. В ней я не встречала дорогих мне людей.
Извержение прекратилось. Все камни упали с души Алисы, никого не ранив. Осмелев, девушка схватила Германа за руку и повела прочь из обзорной кабины.
— Вспомнила строчку из твоей любимой песни... Blind lead the blind, – пропела она.
— Straight into the mouth of hell, – продолжил ее спутник.
На ближайшей станции, где магнитная дорога, вынесенная на эстакаду, спутывалась в узел с гоночной трассой, они удачно попали в тайминг – поезд прибыл сиюминутно. Электроприводная пасть разверзлась прямиком в переполненный ад. Многие направлялись на юг ССВ в высокоскоростном расчете увидеть финиш воочию. Парню также представилась возможность посмотреть на завершение RFC Fest из квартиры подруги.
Уровень 16. Чем больше сыра, тем меньше сыра
The sell is easy
'Cause you don’t want to know
Благодаря бодрой динамике вчерашнего дня и упоительной прохладе ночи Герман выспался в гостях замечательно, без тени смущения, как и при знакомстве с Мэй. Юноша тихонько освободился от спящей Алисы, что заключила его в плен объятий со спины, и встал с дивана. Умная мебель в конфигурации на двоих занимала больше половины комнаты. Полуоткрытое окно благоволило сообщникам: пока ветер вкрадчиво шуршал и вздымал шторы, солнце твердо протянуло лучезарную длань сквозь стекло и, будто царь Мидас, обратило спальню в склад золотых самородков – осколков теней и бликов в интерьере.
«Какая же она беспечная, несмотря на собственные слова. Ей повезло, что я не питаю скверных намерений», – парень молча взвесил положение девушки в белом топе и хлопковых шортах, надетых вместо пижамы.
Он же облачился в вытянутую майку с цыплятами по воле хозяйки, которая впопыхах подыскала нечто подходящее по размеру среди старых вещей. Впитавшийся в ткань приятный запах, между прочим, говорил о физиологической совместимости. Это смелое предположение будоражило воображение, но студент хладнокровно отменил реактивный полет фантазии по команде рассудка-диспетчера и обратил внимание на поляну истертого принта с птенцами.
«Ненавидит букеты, но обожает цыплят, причем в любом виде, даже жареном, – Герман занес наблюдение в блокнот своей памяти. – Узнавать человека ближе интереснее, чем я предполагал».
Гость был готов дать высокий рейтинг открывшейся локации, если бы не один непримиримый фактор – пол, усеянный банками от газировки со всевозможными фруктово-ягодными вкусами. Парень осторожно пнул мусор и восторженно прошептал:
— Какой чудесный плодовый сад! Сразу видно руку прирожденного фермера.
— Хочешь, покажу свое мастерство? Я подвяжу твой длинный язык так же, как помидорный куст, – сонно пролепетала подруга.
Она пробудилась в тот момент, когда живая дакимакура ускользнула навстречу новому дню.
— Не надо. Пожалуй, найму другого работника на плантацию.
Нетраннер отослал быстрое сообщение для своей мейды. Та знала адрес, поскольку была поставлена в известность о ночевке заранее. Время, отведенное роботу на дорогу, употребили на утренний туалет и неспешный завтрак. Через пару часов, когда послушная горничная объявилась на пороге квартиры, юноша сразу же озадачил ее:
— Да, капитан, – со скорбным вздохом покорилась Мэй.
— Потому что поматросил и бросил!
— Ревнуешь? Если уж говорить начистоту, ты все равно покинешь меня через три месяца.
— К слову о чистоте... Я обязательно наведу ее здесь! М-хм! М-хм! – заверила девушка-на-полгода и пресекла дальнейшие возражения утробным напевом.
В следующую же секунду она, раздобыв швабру, ведро и прочее в шкафу с моющими средствами, увлеченно водворяла порядок.
— Куда она ушла от разговора, к которому сама же подтолкнула? – озвучил студент риторический вопрос.
— Мог бы связать ее теми красными веревками, чтобы никуда не уходила, – сострила черноволосая шутница.
— А я и не против, – бросила фигуристая мейда и соблазнительно нагнулась, вытирая заляпанный плинтус.
Юноша соединил ладони в рупор и приложил их к губам.
— Они – сэйсо. Они – сэйсо, – зачитал он мантру с приглушенным свистом.
— Вдыхаешь копиум? Это тебе не поможет, – промолвила подруга. – Давай поскорее займемся делом.
Девушка-нетраннер села в игровое кресло и запустила компьютер. Шкала загрузки промелькнула широким росчерком мела на грифельно-кремниевом триптихе, составленном из мониторов. Окна в сеть распахнулись бесшумно благодаря солидной сборке, инкрустированной RGB-самоцветами.
— Достойный сетап, – похвалил напарник.
— Ух ты! Флагманская модель позапрошлого года, – удивился он.
— Погружение в VR с ней гораздо плавнее, чем с портативным блоком, – похвасталась Алиса во время перехода на DotF. – Начнем отсюда?
Игровой портал принадлежал той же корпорации, что и цифровые сокровища – желанная добыча для интернет-охотников и, прежде всего, для заказчика.
— Почему бы и нет. Кстати, какой сниффер используешь? – произнес парень.
Предпочитаемая ими программа не подвела и в этот раз: нетраннеры с легкостью отследили путь до конечных серверов по пакетам онлайн-трафика. Несколько минут спустя они подступились к сетевым стенам IT-гиганта вплотную.
— О! У них файрвол неправильно настроен, – заметила взломщица.
Мэй убрала с компьютерного стола стопку пластиковых лотков от быстрозавариваемой лапши. Отслоившийся запах пряностей встревожил обоняние. Герман колебался. С одной стороны, он допускал, что стал жертвой предрассудков относительно высокого уровня безопасности цели; с другой, риск попадания в ловушку все же был велик. Вечная дилемма для хакеров.
— Чем больше сыра, тем больше дырок... У больших компаний далеко не всегда безупречная защита, – философски интонировал парень. – Посмотри, что там, за файрволом.
Соратница бесцеремонно вторглась во внутреннюю сеть – замысловатое хранилище, воздвигнутое зодчими-админами. В папках с сокровенной информацией под антивирусным куполом, среди прочих, обнаружилось личное дело некого Абдула Умеровича, инженера департамента «I». Он обладал той же комплекцией, что и студент. Рост – сантиметр в сантиметр. Если, конечно, биологический 3D-профиль, поданный вместе с другими документами при трудоустройстве, не содержал ошибок.
— Сканы есть. Протоколы собеседования тоже, – резюмировала подруга.
— Отлично. Позволь и мне внести вклад в общее дело.
Напарник мягко отстранил Алису от клавиатуры и мыши. Пора уходить. Юноша призвал зоркую птичку-невеличку. Она выпорхнула из облака и, очертив круг в свободном киберпространстве, ухватилась лапками за линию связи неподалеку. Покорная пичуга замерла в круглосуточном дозоре за сотрудниками компании.
— Я установил контроль над камерой у входа в офис. Теперь мы увидим все, что нам нужно, – пояснил нетраннер.
— С помощью крохотной утилиты для взлома видеоустройств. Нашел на одном форуме.
— Поделишься? Моя, самописная, заточена только под мейд и проекторы.
— Конечно. Она тебе еще пригодится.
— Ты просто лучший! – обрадовалась девушка и приобняла собеседника, орудовавшего за сетапом рядом.
— На днях, когда ели арбуз, ты была противоположного мнения, – сделал флегматичную ремарку Герман, притянутый за талию ласковой окситоциновой гравитацией.
Уровень 17. День знаний: Netrunner Version
Don’t want to believe
The things that we control
Спустя неделю жара спала. Дух осени витал вокруг, не таясь, судя по задумчивому шелесту вязов. Солнечные блики – слепые пятна хаоса. По мановению воздушной руки они вплетались в серебристо-зеленый узор высоких крон, отпечатанных по трафарету на густой синеве фона. Свежее, терпко пронизывающее душу, влекущее к неизбежному первое сентября полыхало красным кленовым листом на семидневной ветке календаря. Юные нетраннеры были готовы. Герман Арбузов с рюкзаком-хамелеоном за спиной подходил к остановке маглева в нативном обличии. Из «Торейракусу» торчала хромированная булавка – модуль с войсченджером.
Станция ничем не отличалась от банки с краской. Душно, тесно, вязко. Студент серой каплей растворился среди торжественной черно-белой ряби школьников и цветного шума их родителей. Его зажало во льдах чужой воли и желаний. Сторонний наблюдатель мог решить, что в определенный момент юноше стало плохо, поскольку тот слегка обмяк, наклонил голову, прижав ладонь ко лбу. К счастью, ожидание поезда продлилось недолго. Перевоплотившись, Герман Коробейников незаметно втиснулся в плотную упаковку вагона, нашел крохотный разреженный пятачок, скинул ветровку. Верхняя одежда исчезла в недрах рюкзака, сменившего цвет и фактуру. Спрятавшись в мангровом лесу рук и ног, парень добрался до Жигулевского моря.
В окрестностях станции, где вышел студент, поблескивала гранями инсталляция в музее реальности не то настоящей, не то виртуальной – низкая полигональность торгово-развлекательного комплекса внушала подозрения. Прежде, чем застыть внутри в качестве нового экспоната, рыжеволосый парень, будто 3D-модель, ожил в анимации движения ко входу. Этажно-эскалаторный остов был перегружен ничуть не менее, чем линия маглева. Школьные линейки закончились. Родители дарили детям прощальную беззаботность перед отправкой в шахты социализации – грызть гранит науки, заводить друзей, безответно влюбляться.
— Герман, ты меня слышишь? – вышла на связь через имплант Алиса.
— Будь поблизости от мужского туалета на первом этаже, в секции «Б».
Парень неопределенно хмыкнул. Озираясь по сторонам, он нашел способ времяпрепровождения:
— О, тут есть женский бутик «Ушки и хвостик». Аниме-аугменты...
— Только посмей купить мне какой-нибудь хвост, – начала угрожать соратница.
— А мейде, значит, можно? И бондаж, и аугменты? Осуждаю двойные стандарты!
— В холле висит огромный билборд. Если будешь умничать, выведу твою хитрую физиономию на всеобщее обозрение.
Голографические грибы размножились на стеклянной опушке после AR-дождя. Гормональные стимуляторы, ускорители восприятия, модули ночного зрения и другие устройства воплотились в кавайных формах из неона, металла и пластика. Юноше приглянулся тепловизор, исполненный в виде круглых очков. Приглушенные алые спирали вращались на линзах-дисплеях. Правда, цена на атрибут карикатурного отаку из нулевых больно резала глаза.
«Все-таки возьму их. Могут пригодиться в условиях с ограниченной видимостью», – Герман вывел про себя аргумент для необоснованной покупки.
Через минуту боковой карман рюкзака с одеждой распух по вине футляра с очками за 45 000 крипторублей. Затем подруга-нетраннер снова вызвала студента:
— Объект покинул здание. Иди переодеваться в комплект номер два. Я позабочусь о записи на местной камере.
Сказано – сделано. Кроме того, парень опять сменил лицо. Из туалета вышел черноглазый мужчина среднеазиатской внешности. Волосы мостились гребешком. Лицевая растительность ровными наждачными заплатами обрамляла точеные надбровные дуги и хищные скулы. Истинный гигачад. Второй комплект включал в себя лаконичную белую майку и обтягивающие брюки. На ногах – мокасины.
— Направляйся к запасному выходу, – напутствовала далее девушка. – Мэй ждет снаружи на электробайке.
— Да не суетись, все четко реализую, – пророкотал басом напарник.
Войсчейнджер работал исправно.
По строго выверенному маршруту горячий парень миновал ряды оживленных павильонов, потустороннее измерение служебных коридоров и, наконец, дверь. На байке восседала горничная в стиле casual с велосипедным шлемом в качестве дополнения. Завидев молодого человека, она приветливо помахала рукой.
— Уф, какая красотка! Кефтеме! – не поскупился на эмоции будущий пассажир, потом, однако, внес коррективы в план. – Пересаживайся, теперь я веду.
— Настоящий мужчина запрещает перевозить себя, как барахло, – выделяя звук «х», Герман доминировал тоном, не терпящим возражений.
— Ладно, разница несущественная. Я вырубила геотрекер на байке, так что, можно сказать, он невидимый.
— Счастливого пути не пожелаешь?
— Обойдешься, любитель силиконовых красоток.
Рободевушка сдвинулась на заднее сиденье. Новоиспеченный водитель доверил ей рюкзак, занял место за рулем, пришпорил электрического коня и устремился под Волгу, по следам гоночных колесниц. Около четверти часа ехали в тишине. Гладкие светодиодные дуги под сумрачным сводом туннеля тянулись мягкой белизной, проносились мимо, повторялись в мерцающем GIF-калейдоскопе, завораживая, заполняя табуляцией диалоговое окно разума. В полусотне метров от пункта назначения затормозили. Парень соскочил на асфальт. Мэй, вернув себе контроль над транспортным средством, умчалась прочь. Остаток пути до поворота со шлагбаумом самозванец преодолел пешком, калибруя походку. За шлагбаумом – выезд, струящийся сквозь парковку по голографической разметке. Автомобили. Электробайки. Большие одноместные дроны. Ховерборды.
То, что не попало в кадр на трансляции RFC Fest, будучи за стеной туннеля, теперь распростерлось во всю ширь, объяло все поле зрения и, как минимум, половину волжского русла. Неимоверная крепостная стена из армированного стекла возвышалась секвенцией вакуумных сторожевых башен-лифтов меж офисных кластеров, отражая натиск околодонной мглы цепочкой газоразрядных факелов. Над верхним краем сверкали то ли латы защитников, начищенные до парадного блеска, то ли лопасти громадных гидротурбин. Подводный город с лихвой покрывал свои нужды в электроэнергии, благодаря чему, в теории, мог выстоять при длительной осаде. У подножия – немногословная стелла. Добро пожаловать в «Новый Квант».
Уровень 18. Лабиринт Минотавра
No real resistance
No thoughts to why
Охранник на проходной, бывший, к удивлению, человеком в столь продвинутый век роботов, окликнул весьма спешащего мужчину:
— Зачем вернулись, Абдул Умерович?
— Да кой-какую вещь забыл, срочно надо.
— Настолько срочно, что до завтра не подождет?
— Очень надо. Я быстро. Одна нога здесь, другая там, – сделав акцент на слове «одна», уроженец Средней Азии ослепительно улыбнулся.
Турникет вспыхнул зелеными жилками. Створки распахнулись.
— Спасибо, друг, – сердечно поблагодарил Локи, перевоплотившийся в инженера.
Самозванец окунулся в хай-тек со скудными вкраплениями флоры, а охранник сосредоточенно-хмуро вывел некую кнопочную формулу на своем пульте. Алиса бесконечно витала среди камер, проекторов, аудиоинтерфейсов, датчиков движения в умной инфраструктуре «Нового Кванта», и никто не подозревал о существовании всевидящего, всеслышащего фантома-симбионта, слившегося с Германом в метаорганизм со сверхвосприятием. Впрочем, уточнение размытых границ человеческого бытия волновало умы гораздо меньше, чем задача коммивояжера с закрытым контуром, допускавшая тысячи решений с учетом планировки колоссального здания. У нетраннера не было времени на обход по муравьиному алгоритму, равно как и надобности: его бестелесная половина уже выяснила, каков путь. Теперь он высвечивался в AR перед студентом.
«Я выбрала оптимальный вариант. Риск столкновения с коллегами в лифте исключен. Будь осторожен», – к маршруту прилагался сухой текстовый комментарий от напарницы.
Мерная поступь гулко расплескивалась по тусклым кафельным граням полуосвещенных кубов пространства. Цель находилась на втором цокольном этаже. Парень пересек атриум, где лестница вела вниз на один уровень. Посередине, мирно журча, стелился водопад по вертикальной стеклянной панели в ребристой огранке прямоугольных желобов, по которым вода прокачивалась наверх. Партия в аркадный пинг-понг, разыгранная дизайнером на полу, стояла на паузе. Угловатые кадки с папоротниками и лилиями в роли клеточных мячей прервали полет между софами сливочного цвета, что застыли в скольжении вдоль стен. Вокруг ни души. Аналогично безлюдной оказалась настоящая игровая комната в трех офисных массивах к юго-востоку от атриума. Голографические консоли напротив монотонного ряда кресел-мешков сиротливо жались друг к другу. После окончания рабочего дня в кабинетах задерживались лишь горящие энтузиасты и апатичные профессионалы, скованные суровой необходимостью. Первых было исчезающе мало: рутина способствовала их скорому переходу в категорию вторых. И те, и другие имели причины не посещать рекреации. Однако...
— Беда! Глава департамента идет к тебе! – оперативно предупредила напарница.
«Если начнет обсуждать со мной текущие задачи, то выдам себя с головой», – молниеносное соображение сподвигло юношу к немедленным действиям.
Он мастерски упал в кресло, перед которым замер мгновением ранее: тренировка с Алисой не прошла даром. Нос растекся, вздыбился от лба до подбородка пологим гребнем с глянцевыми склонами, изгладив все подробности лицевого рельефа. Волосы отрендерились в пиксельный прах, до сияющей лысины. Последние штрихи нелепой композиции: руки, коряво согнутые до пояса, одеревеневшие пальцы.
На пороге игровой появился мужчина лет тридцати, запахнутый в лабораторный халат. Лицо волевое, с весьма богатой палитрой эмоций. Растрепанные волосы соломенной копной ниспадали до самых бровей, где, чуть ниже, обнаружились очки в стальной оправе. Проницательные серо-зеленые глаза тщательно просканировали окружение. Металлическими нотами прозвенел баритон:
— Опять 3D-шники разбрасывают свои манекены, где попало! Эти ребята действуют мне на нервы.
Начальник филигранным уколом указательного пальца сместил очки ближе к переносице и суетливо зашагал в ту же сторону, куда вел AR-навигатор. Бонусом за успешный трюк послужило ASMR-аудио от подруги:
— Поразительная изобретательность. И все ради того, чтобы не общаться с людьми!
— Тц, – Герман почти сдержал недовольство, всколыхнувшееся из-за упрека.
Случайный попутчик еще мог находиться в радиусе слышимости, потому сообщники выждали десяток-другой секунд. «Торейракусу» вновь спроецировал внешность Абдула Умеровича.
— Ладно, подразню тебя позже. Сейчас нужна твоя помощь. Я не могу «вспомнить» пароль для входа в закрытый контур, – попросила девушка.
— Умница моя, ты справишься. Не сомневаюсь! У тебя богатый опыт.
Динамик в импланте заполнился рассыпчатым шорохом – взломщица шумно вобрала, затем высвободила воздух, после чего похоронила негодование в спокойном расчете:
— Я ждала эту шутку. Но, видишь ли, тупить в соло слишком долго...
— Правда, да. Одна голова хорошо, две лучше. Что у тебя есть? Все скидывай, – скороговоркой выпалил молодой человек.
Из зоны отдыха студент спустился еще на один этаж, к развилке. Биометрический сканер справа стоял на страже зоны с высоким уровнем доступа, коим Абдул не обладал. Коридор слева петлял около прозрачных ячеек демонстрационных залов вплоть до тупика с интерактивной стальной дверью. В конце лабиринта тускло сиял другой, принадлежащий Минотавру – точки, рассыпанные по четырем концентрическим окружностям меж дугообразных преград, вероятно, служили мишенями для антропоморфного существа с автоматом наперевес, запертого в центре. Бычий глаз зорко оценивал обстановку из-под ковбойской шляпы. Над рогами горел бескомпромиссный призыв: «Shoot air!».
«Алиса права. Если застрянем в этой рекурсии лабиринтов, будет совсем не смешно», – подумал юноша.
Прикосновение к внешнему кругу обнажило выпадающий список из дюжины слов: снежный, морозный, хмурый, шуточный, цветущий, зеленый, жаркий, урожайный, учебный, золотой, промозглый, стылый. Количество прилагательных и точек совпадало.
«Месяцы. Тут первое из пяти слов пароля, которое надо выбрать», – гласила пометка в AR среди вороха догадок, который соратница обновляла в импланте Германа в режиме реального времени.
Вторым по порядку шел циферблат: обед, возврат, стендап, труд, выход, проезд, дом, ужин, быт, фильм, сон, шабаш. Под ним было приклеено достаточно очевидное:
«2/5. Часы с 13 до полуночи. Возможно, в первой половине суток контур недоступен».
— Или утро и вечер просто накладываются. Но сейчас нам ультрафиолетово, – Герман выпал из образа в цепкий аналитический континуум.
Третье кольцо, связанное из десятка глаголов, сопровождалось предположением:
«3/5. Думаю, последняя цифра сегодняшнего числа соотносится с номером слова по списку».
Явное допущение. Но чем его опровергнуть? Ближайший к центру геометрический хоровод состоял всего из четырех точек с описаниями: мнимый, единый, немыслимый, разрозненный. Вдобавок точке, что находилась левее, сопутствовала характеристика: «eepy». Здесь взломщица недоумевала:
«4/5. Не поняла, что это, и какое отношение к нему имеет древний англоязычный мем про сонливость»
Парень отметил пять лексических единиц на воображаемом семантическом графе. И тут не обошлось без алгоритмов обхода: после некоторых изысканий крупицы смысла соединились в нечто, напоминающее елочную звезду с изломами. На пересечении «мнимого» луча с «сонным» его осенило:
— Наверное, «eepy» это «e» в степени «𝑖π». Часть тождества Эйлера, которая равна -1. Если другие окружности представляют собой, по сути, циферблаты, где элементы расположены по часовой стрелке, то здесь очерчена комплексная плоскость.
Нетраннер пожертвовал академической точностью ради доходчивости:
— Что-то вроде карты города, но вместо улиц – сложные числа, состоящие из двух частей: начало и конец. Представь себе разрозненный запад, где стоит -1. Если повернешься на 180 градусов, то увидишь единый восток, который, очевидно, выступает антонимом и ассоциируется с единицей. Север мнимый...
— А юг – немыслимый, – подхватила девушка. – Суге. Не зря математику в своем универе учишь. Хоть где-то пригодилась.
— Что насчет оставшейся части пароля?
— Этот же вопрос я задала ИИ-криптографу, что был у меня под рукой. Сейчас скину гипотезу, которую он выдвинул.
В новом патче с записками для AR машинные тезисы, как детали слаженного механизма, отлично стыковались один к другому:
«Изображение быка посередине схемы невозможно свести к консистентным входным данным для какого-либо алгоритма шифрования русского языка, если не рассматривать маловероятные экзотические версии. Поэтому отправной точкой для анализа служит фраза: «Shoot air!». В грубой транслитерации без знаков препинания она превращается в «шутайр». К полученному набору букв применяется сквозной шифр Цезаря. Первая буква сдвигается на пять позиций в алфавите, вторая – на одну, третья – на две. Далее ключи повторяются: «512512», и, в соответствии с ними, «шутайр» преобразуется в «эффект». Скорее всего, это слово является ответом».
— Правдоподобно, – оценил результаты юноша. – Итак, я должен проставить нынешнюю дату и время, используя слова из выпадающих списков? Учебный... проезд... создает...
Выбранные точки на сенсорной двери полыхали жидким сапфиром в витиеватой форме из перегородок. В лабиринте ковался путь к решению загадки.
— А дальше что? Какую точку на комплексной плоскости ты возьмешь? – поинтересовалась Алиса.
— Ближайшую. За ней все равно лежит центр.
Минотавр встрепенулся, увидев проторенную тропинку. Вероятно, он, как чересчур усердный сторож секретного объекта, собирался стрелять в воздух при виде чужаков. Оказалось, что учебный проезд имеет мнимый эффект. Бессмыслица пословно отобразилась в пяти сегментах в поле ввода пароля, ожидая подтверждения по кнопке с галочкой.
— Давай, жми! Мало ли, кто еще пройдет рядом, – внушал фантом из-под маски.
— Нет, подожди, кое-что настораживает. Лабиринт должен играть какую-то роль...
— Порой вещи устроены проще, чем кажется. Вдруг мы уже нашли ответ? Надо проверить.
— А если у нас нет права на ошибку?
— Допустим, что из-за неправильной комбинации сработает сирена, – молодой человек обрисовал худший вариант развития событий.
— Тогда я просто разлогинюсь, а ты как-нибудь сам разберешься.
— Спасибо. Ты очень надежная напарница.
Девушка, позволившая себе словесное озорство в ответственный момент, выждала немного и предложила трезвый подход:
— Если серьезно, то в неопределенной ситуации лучше не сочинять лишнего. Ты – умный, но порой думаешь слишком много.
Герман приложил большой палец к губам, взвешивая аргумент, потом набрался храбрости. Пароль верный или неверный? Трепетный миг пред разрушением дихотомии. Вибрация, сводящая палец. Багряная зарница во весь проем, но, к счастью, ни звука. Минута легкой досады и осмысления истины: нужен другой пароль.
— Что, если элементы списков вычисляются не из позиций на окружностях, а по расстояниям между ними? – студент оседлал новую волну мозгового штурма.
— У нас есть четыре точки, но всего три отрезка между ними. Этого не хватит, чтобы применить принцип.
— Можем посчитать четвертый отрезок от внутреннего кольца до центра. Он всегда будет единичной длины. А конечное слово останется тем же.
Внутри звуковой панели «Торейраксу» что-то щелкнуло, запенилось, заклокотало. Собеседница отхлебнула энергетика и промолвила:
— По твоей логике получается так: шуточный выход вызывает мнимый эффект. Пробуй.
Парень, поневоле принявший обязанности IT-жреца, повторил ритуал. Он скомпилировал священный дар – фразу в составе исходного кода реальности, и, затаив дыхание, узрел результат исполнения. По воле неизвестного, на сей раз удовлетворенного подношением, загадочный монумент спорхнул с магнитов в боковую нишу, словно невесомое перышко. Эйфория, ожидавшая за порогом, поглотила нетраннеров.
— Теперь я понимаю, какой эффект оказывает открытие таких дверей, – автор виртуальных головоломок прочувствовал нечто недосягаемое для него прежде.
Уровень 19. Удачная охота
We’ll keep existing
While you deny
Закрытый контур представлял собой пирамидальное помещение с клубящейся речной мутью за прозрачной стеной. Балконы, обращенные внутрь, с трех сторон опоясывали вытесанные этажные сегменты, ограненные дымчато-лучистой лунной слюдой. Нечто, похожее на обыкновенный фермерский купол на земле, здесь, на дне, будучи порождением глубин инженерного безумия, дерзко восставало против природы и открыто сопротивлялось сопромату. Под защитой от Волги, но в тесном сплетении с ней через трубы охлаждения, гордо вздымался вычислительный зиккурат. Квадратная сетка проходов вертикально пронизывала его до самого основания. Взаимные отражения столбов гнулись, сжимались, истончались и надувались в разводах на позолоченной поверхности. Ближе к вершинам структура становилась пористой. Губки Менгера, замороженные на четвертой итерации самоподобия, впитывали почти весь шум: урчание вакуумных лифтов вдалеке, трели водяных флейт, чье-либо движение по абстрактной арфе орнамента, впечатанного в пол. Герман продвигался медленно. Каждое из пяти чувств – туго натянутая гитарная струна. Сыграет ли неведомая опасность предупредительный аккорд? По сведениям от Игоря Михайловича, в колоннаде таился терминал управления и подключенный там же квантовый носитель. Непродолжительные скитания в прямоугольных провалах тьмы привели юношу в нужное место. Он, едва веря в осязаемый успех миссии, авторизовался через голографическую панель, ввел две команды. Первая обеспечила напарнице доступ к аудио- и видеоаппаратуре закрытого контура, при этом тщательно устранив следы вмешательства; вторая подготовила устройство к извлечению. Затем похититель прикоснулся к заветному платиновому флакону с драгоценными кубитами.
Тот самый баритон. Ни Герман, ни Алиса не успели засечь момент, когда фрагменты бесшовной металлической обшивки в окрестностях терминала внезапно отсоединились и, украдкой прошипев, канули в прорези в полу, дабы явить на свет из полых столбов троих: руководителя департамента «I» в сопровождении пары роботов, вооруженных пистолетами с инъекционными дротиками. Железные солдаты, гремя суставами, рассредоточились на перекрестках всех мыслимых направлений побега и прицелились в сонную артерию.
«Снотворное», – догадался фальшивый сотрудник.
Несмотря на скверный оборот, от разоблачения его отделяла, по крайней мере, неплохая импровизация:
— Что за шутки, Валентин Евгеньевич! Я так загорелся иссле...
— Абдула Умеровича не существует. Мы не выставляем данные реальных сотрудников напоказ.
Юноша обомлел. Зрачки расширились, ладони вспотели.
— Тогда... кто здесь «работает»?
Начальник, более походивший на ученого, встал позади, вдоль линии огня между роботами; дважды постучав по виску самозванца пальцами, указательным и средним, деактивировал маску. Абдул рассыпался на мириады меркнущих голографических осколков. Теплое дыхание обдало ухо молодого человека. В зеркально-янтарном блеске столба впереди, над панелью управления, проступил парный портрет.
— Прятать такое красивое лицо под «Торейракусу» – эстетический грех против всего человечества. И уж тем более – притворяться манекеном, – теперь средний мужской голос сочился сладким обаянием.
— Акума! – в панике напарница выдала себя через динамик импланта, – Я следила за ним только до развилки, где он повернул направо! Даже не подумала о вероятности того, что есть другая дорога к закрытому контуру!
— Верно. Значит, вас двое, как мы и предполагали, – промурлыкал Валентин с полуулыбкой, на лету адаптируя сценарий своего спектакля. – Мы собираем метрики с серверов, которые сдаем в аренду по всему миру. Фиксируется любая подозрительная активность. Последовательность действий, предпочитаемые вектора и паттерны атак... Все это, если угодно – почерк нетраннера. У каждого он свой. Вы скомпрометировали себя после того, как потрогали наш «горшочек с медом». Проанализировать ваши сетевые отпечатки с помощью ИИ, сопоставить с сигнатурами, которые уже хранятся в нашей базе – дело одной минуты. Итак, к чему я веду: лгать бессмысленно. Назови себя и свою сообщницу, нетраннер.
Четверть минуты в тяжких терзаниях. Блеф? Во время предварительной атаки парень недооценил «Новый Квант» и только что поплатился за это. Совершить ту же ошибку снова – непростительная глупость. В итоге он удовлетворил требование наполовину:
— Меня зовут May. Больше я ничего не скажу.
— Хм. Хоть ты и крупная рыба, но, видимо, не понимаешь, что попалась без шансов ускользнуть, – драматически, нараспев затянул глава департамента. – Одна большая компания на букву «В» частенько засылает к нам шпионов. И великое множество несговорчивых остается навсегда в местных склепах. Тот, где я прятался сегодня, как раз подходит для тебя.
— Слишком жутко и непрактично, чтобы быть правдой.
Мужчина в лабораторном халате усмехнулся. До сих пор он нависал над плечом жертвы демоном судьбы, нашептывал о неизбежности злого рока, и, наконец, отпрянув, отдалился на полтора метра.
— Признаю обман про склепы. Все-таки каждый кубометр, отведенный под квантовые ядра, чрезвычайно полезен. Но экономия пространства не дает никаких гарантий, что ты не исчезнешь по нашей воле. Бесследно, – к окончанию речи все мягкое и игривое, что сквозило в ней, а также в мимике, жестах, выветрилось под давлением леденящей жестокости.
— Довольно! Я – Spider Hime, – голос девушки испуганно дрожал.
— Сразу бы так, – оттаял Валентин и хлопнул в ладоши. – Переходим к материальным вопросам. Скажите, сколько вам пообещали за кражу нашего жесткого диска?
Роботы бесстрастно опустили оружие.
— Нисколько. Мы отрабатывали долг, – подавленно, с мрачной покорностью выложил Герман.
— Хм. В таком случае мы делаем предложение, от которого невозможно отказаться. Невозможно, опять же, из-за отпечатков. Ты ведь дотронулся до носителя? Все происходящее записывается на камеры. Состав преступления и улики очевидны. Но мы готовы забыть обо всем, как о ночном кошмаре, если вы примете наши условия.
— Подписать трудовой договор с «Новым Квантом» на позицию веб-программиста или смежную с ней. График 4/3, семь часов в день. Отпуск – полтора месяца в год.
— Не хочу становиться корпоративным рабом, – пробурчала взломщица.
— Понимаю, что нетраннеры очень дорожат свободой. Но мы предлагаем достойный выбор, – парировал работодатель. – Если согласитесь, трудоустроим вас хоть завтра.
— Разве кандидаты не должны проходить собеседования, выполнять тестовые задания? – резонно заметил студент.
— Собеседование идет прямо сейчас. А ваши тестовые задания – взломать корпоративную сеть, решить логическую задачу, проникнуть в закрытый контур и остаться незамеченными.
— С последним мы не справились.
— Откуда вам было знать, что мы держим андроидов в пуле вымышленных сотрудников департамента «I»? Только из-за этого нюанса вы не достигли цели, – снисходительно разъяснил Валентин. – У вас есть еще какие-либо вопросы?
— Возможно ли совмещение с учебой?
— Похвально. Тут нет никаких препятствий. Составим гибкий график.
— Понятно. И все же звучит несколько сомнительно, ты так не считаешь? – обратился net-охотник к напарнице.
— М, ты прав, ощущается подвох, – рассеянно произнесла она. – Даже не знаю...
Управленец осклабился и небрежно бросил лаконичное:
— Во сколько завтра нас примут на работу? – хором спросили нетраннеры.
Уровень 20. Тирания в Небесных Нео-Афинах
There’s no use believing
That we are deceiving
— Прошло три дня. Ваши нетраннеры так и не вышли на связь после внедрения, – отчеканил юноша в сизом хламисе, преисполняясь гневом.
Он сидел на мраморном троне, оперевшись скулой на левый кулак – согнутая рука покоилась на резном подлокотнике в виде тритонового рога. Гигантская раковина аргонавта ребрилась вместо спинки. В алькове позади отливали серебром рыбьи кости экзоскелета.
— Вероятно, их задерживает болезнь или иное обстоятельство, неблагоприятное для завершения миссии. Будьте уверены, они получат нагоняй за опоздание, – беспокойно затараторил рекрутер.
Тот, кто выступал под первым номером на предыдущей встрече, достиг точки кипения, но сохранил контраст с незыблемой вежливостью, чем изрядно устрашил собеседника:
— Попрошу вас не обольщаться и не обольщать других. По моему мнению, что я выражаю как квинтессенцию общего, молчание сетевых охотников не сулит ничего хорошего. Наш стратег поправит меня, если я ошибаюсь.
Лысый мужчина в гематитовом плаще ответил полупоклоном.
Тиран в порыве ярости ударил о пол графеновым трезубецем в правой руке. Он не желал слушать оправдания. Вздрогнувший рекрутер проводил тревожным взглядом сошествие с трона. 326-й заблаговременно уступил дорогу и повернулся боком. С тупого конца трезубец оперился узкими переборчатыми соплами. Воздух под ними оплавился бурлящими пузырчатыми шлейфами. Буря надвигалась неспешно, неумолимо, раскачивая маятник тяжелых отзвуков от точеных, в бурых прожилках, ступеней. Царственная особа с окаменевшим пасмурным ликом миновала череду лестничных маршей и площадок под сводами дворца. Балкон. Внизу, под парапетом, на уступах скалы нагромождался акрополь, а еще ниже полис вплотную подкрадывался к облачному морю. У входа в гавань, посягая на владычество среди перисто-кучевых просторов, возвышалась статуя Афины. Исполинская конструкция на горизонте, возникшая как плод смешения Парфенона с Висячими садами Семирамиды, взмывала в ясное иссиня-черное небо среди мизерных, в сравнении с ней, зданий на периферии. Исконно персидские парадизы перемежались с застройкой парадиза всеобщего. В архитектурном сумбуре также присутствовал киберпанк: завитки на колоннах, стыки плит и прочий античный антураж изъедался металлом, окутывался проводами, опалялся неоном. Виртуальный мир не претендовал на историческую достоверность.
— Рыар! – аки лев зарычал молодой человек.
Выставив левое колено вперед и закрутив торс, он метнул трезубец со всей силой, на которую был способен. Хламис сбился веером, заполоскался, подхваченный ветром. В полете сопла извергли бурное бирюзовое пламя. Лезвия надавили на атмосферную ткань и создали белесую воронку. Взрывной хлопок возвестил о преодолении звукового барьера. Скорость в семь Махов поразила богиню войны одним махом, скосила вместе с гребнями волн пара, проложив колею на облачной равнине. Реактивный снаряд молниеносно описал петлю, дал тормозной импульс, вращая соплами, благодаря чему застыл отвесно и аккуратно упал в ладонь первому. Потомок Посейдона одержал верх. Его черты просветлели, на устах заиграла безмятежная улыбка. Со стороны уничтоженной статуи донеслись громовые раскаты. Поднимаясь обратно, цифровой властитель заявил:
— Сегодня мы пригласили вас в Небесные Нео-Афины в расчете на конструктивный диалог, а не ради празднословия, уважаемый рекрутер.
— У меня есть другие нетраннеры, – констатировал тот.
— May и его напарница – лучшие, по вашему утверждению, и они провалили задание. Весьма досадно, что «Новый Квант» не по зубам наемникам. Придется сменить подход.
Юноша достиг той высоты, где стоял гость, приблизился к нему на расстояние вытянутой руки, и, водрузив трезубец перед собой, заговорил снова:
— Я попал. А у вас вышел промах. За прошедшие месяцы допущено слишком много промахов. На агоре будет поднята тема о вашем... устранении с должности. Можете молиться кому угодно, чтобы не набрать большинство голосов из одиннадцати тысяч. Свободны.
Рекрутера одновременно бросило в дрожь и вышвырнуло из VR в ангар со стальными сотами. Он, как никто другой, знал о величине угрозы, стоявшей за словами архонта. Изгнанник в смятении протер глаза, поморгал, дабы избавиться от режущего глитч-эффекта и узреть шаткость собственного положения. Под ним тот же старый скрипучий стул. Прежний сумрак, прежний электрический шум, пропитанный влагой. Пара отличий: панель VR-станции подле ног и роговые очки на подставке рядом. Аксессуар тотчас перекочевал на лицо персоны, поспешившей восвояси.
Тем временем тиран окончил восхождение к трону и принял недавнюю скучающую позу.
— «Волгалинк» преобладает на рынке мейд, но активно вытесняется из сфер разработки софта и создания контента. К «Новому Кванту» назрело множество вопросов, помимо ситуации с La+, – вымолвил он, ослабляя хват и наклоняя оружие в поисках баланса. – У нас в распоряжении ценный актив, но этого недостаточно. В грядущей корпоративной войне нам понадобятся тяжелые дроны и боевой мех. Смею надеяться, что наш стратег позаботится об этом.
— Конечно. Я задействую свои связи, – пообещал человек в гиматии. – Но кое-что меня смущает.
— Стоило ли расправляться с нашей Афиной, коли затеваем конфликт?
— Пойти в лобовую атаку с богиней войны во главе... До чего же поэтично. Но мы должны действовать тоньше. У нас не получилось добыть детальные сведения о сверхинтеллекте, проанализировать их, сделать удобные нам выводы и тихо дискредетировать проект в высших кругах, поэтому придется импровизировать.
После интригующего молчания молодой человек продолжил:
— Я долго размышлял над одной особенностью нашего конкурента. Есть ли у вас гипотеза, почему вычислительный кластер построили под Волгой?
— Нет. И почему же? – стратег отмел в сторону собственные догадки, чтобы позволить архонту блеснуть умом.
— Водяное охлаждение гораздо эффективнее воздушного. Но за это весь ССВ заплатит катастрофическую цену. La+ имеет достаточно мощности, чтобы нагреть Волгу. Повышение температуры даже на полградуса влечет за собой существенный урон экологии. Тепловое загрязнение, исчезновение видов и прочее... Мы должны убедить всех в этом, улавливаете?
Собеседник размял кисти рук и кивнул, отчего по его одеянию прокатились волны складок.
— Вы замыслили дьявольскую хитрость. Я восхищен.
Уровень 21. Выход из улья
Disregard what you know
And keep reaping what we sow
Первый рабочий день Германа и Алисы пролетел в мгновенье ока, посвященный хлопотам с документами, подключению компьютеров, установке программ, знакомству с коллегами и проектом, им назначенного. Отдел кадров любезно предоставил гримуары, обязательные к прочтению. Каждый из нетраннеров подписался под дремучим текстом, воспевающим ответственность, и, таким образом, по мановению собственной руки обратился в корпората. Новоиспеченных сетевых программистов определили в тот же департамент «I», под непосредственное руководство Валентина Евгеньевича.
День второй: студент и его подруга решили скоротать остаток обеденного перерыва в игровой. Консоль, ожившая по щелчку пальца, подвесила под потолком красочный двухметровый лист главного меню файтинга с сюжетом про путешествия во времени. После выбора персонажей начался матч в сеттинге древней Северной Африки. Лунная богиня с милым дизайном, коей управлял парень, противостояла хрупкой, но коварной Клеопатре – призывательнице неиссякающих римских легионеров, что держалась в недосягаемости за щитами очарованных ею. Весьма неприятный враг.
— Даже не верится, что теперь мы в команде разработчиков DotF, – завела беседу соперница под хаотичный пластмассовый перестук джойстиков.
— Ага. Какую задачу тебе дали?
— Убрать баг при редактировании профиля. Из-за него запрос на сохранение данных отправляется дважды.
— О, этим можно воспользоваться, – новый сотрудник взялся за старое.
— Я подумала о том же. Но ломать больше нельзя. Можно только строить.
Богиня обладала сложными механиками. Ей требовалось время, чтобы подготовить усыпляющую атаку по площади. Пурпурно-стальная черепаха, ощетинившись копьями, заколола небесную воительницу до К.О. прежде, чем та привела навык в действие. Из уст девушки вырвалось самоуверенное:
— Все-таки я сильнее в файтингах. Сакшейкеры годятся только на пушечное мясо!
— Было бы странно, если бы я во всем превосходил тебя. Иначе зачем ты нужна?
Алиса простерла руку и безжалостно ущипнула за бок коллегу, потерявшего бдительность в кресле рядом. Тот болезненно отозвался:
— Я поняла, что ты напрашиваешься на второй раунд унижения! Разве я могу отказать, когда меня так умоляют раздавить хрупкое мужское эго?
— У тебя осталось четыре минуты перерыва, чтобы укрепить свой матриархат. Не перетрудишься?
В повторном бою Герман пересмотрел тактику. Его персонаж наложил медленные чары сна на воина, что охранял владычицу Египта, и осел в глухой обороне, завлекая войска на край карты.
— О чем ты говоришь? Я заставила тебя трусливо удирать без каких-либо усилий, – произнесла разработчица.
Юноша усмехнулся. Искусительница послала воздушный поцелуй, и воодушевленные солдаты пошли на таран, но уперлись в пирамиду, так и не догнав противника. В тот самый миг легионер возле Клеопатры, наконец, замер, и лунная дева использовала звездные путы – способность с долгим откатом, позволяющую мгновенно поменяться местами со спящим противником. Далее она размашисто ударила острым лунным серпом, отчего царица египетская лишилась более половины здоровья. Неповоротливый боевой порядок не успел перестроиться, чтобы защитить предводительницу от ошеломляющего поражения.
— Вот что бывает с теми, кто не почитает богиню! – торжествовал студент.
— В следующий раз твоя подлая манипуляция не сработает!
— Как тебе не стыдно жаловаться на манипуляцию после выбора Клеопатры?
Соперница надула щеки и выдержала паузу.
— Раздражаешь своей логичностью! – добавила она позже.
— Вперед, поставь меня на место, если сможешь.
В финальном раунде царица бдительно снимала оковы сна со своих подчиненных жаркими поцелуями. Ночной волшебнице, однако, удалось растянуть строй хитрыми маневрами, обездвижить пехотинца посередине, переместиться и массово усыпить часть войск вместе с предводительницей. Небесная воительница, игнорируя солдат, сразу нацелилась на Клеопатру. Но та очнулась раньше остальных, и, будучи на грани гибели, активировала навык воодушевления, который приберегла для такого случая. Пробужденные легионеры вмиг смяли богиню. Интернет-воительница победила со счетом 2:1. В ответ на ее ухмылку программист заметил примирительно:
— Ты была великолепна в этой игре. Ладно, пора работать.
Столкнувшись с внезапной похвалой вместо очередной шутки, девушка растерялась и слегка зарделась. Соблюдая тишину, они направились в кабинет, где подвизались во благо игрового портала. Протяженный аквариум был обезвожен и обставлен стык в стык – рационально, эргономично, сухопутно-продуктивно. Бронзовые столы. Грабовые стулья. Парящие панели голографических компьютеров, контроллеры, чашки с кофе. Люди в послеобеденном расслаблении ощущали здесь гармонию с природой, или, скорее, бледный намек на оную благодаря кактусам в горшках и брахеям в гранитных кашпо. В углу обособлялось место Валентина Евгеньевича с общим видом на закоулок кибератлантиды, озаренный жемчужными плитами ламп на потолке. Новички провели вторую половину рабочего дня, стремительно разбегаясь пальцами по интерактивным панелям, под редкими внимающими взглядами начальника. Периодически они задавали вопросы касательно кодовой базы и подходов, принятых в команде DotF. К слову, их команда делила пространство с участниками проекта La+.
— Как я устала! – выдохнула Алиса, измотанная упорной борьбой с багом.
— Поедешь домой сегодня? – спросил Герман, готовый предложить ночлег у себя дома.
— А куда деваться? Не могу же я злоупотреблять чужой добротой.
Парень сочувственно покачал головой и озвучил удручающий факт:
Глава департамента дружелюбно влился в разговор, сидя за своим компьютером:
— На окраине Самары. В Волгограде, – подали голоса сверстники.
— Ого, приличные расстояния. А удаленный формат будет доступен вам лишь после испытательного срока...
— Угу, – уныло согласились разработчики.
Валентин Евгеньевич щелкнул пальцами.
— Есть другой вариант. Наша организация предлагает молодым специалистам корпоративное жилье.
Перед студентом и его подругой рассыпались голограммы с фотографиями искусственного острова в Жигулевском море. В самом сердце разбит громадный парк; нити-аллеи сшивали школу, детский сад и торговый центр в узор на гигантском ковре с пышной зеленью. Чуть поодаль, в спокойном уголке – больница с отдельным сквером. К песчаным берегам льнули улочки с компактными таунхаусами. Слои жилого торта с панорамными мармеладными стеклами и шоколадно-кремовыми фасадами пришлись им более по вкусу, нежели бесконечные этажи из бетонных брикетов халвы.
— С учетом ваших обстоятельств это, пожалуй, вопрос критической важности. Думаю, вы понимаете, о чем я, – внушительно промолвил руководитель.
Нетраннеры кивнули. Они пребывали в уязвимом положении: при желании Игорь Михайлович, рассерженный предательством, так или иначе мог дотянуться до них.
— Остров расположен прямо над нами, в охраняемом периметре «Нового Кванта». Минута в лифте, и вы на работе. Ну, что скажете?
Алиса и Герман переглянулись. Они не собирались упускать потрясающий шанс вырваться из гигапанелек, из порочного круга экзистенциального терпения. Как ни крути, жизнь в перенаселенном улье – не сахар, и не сладкий мед.
— Мы с радостью переехали бы! Спасибо вам.
— Поблагодарите после, когда сходим в HR-отдел, уладим формальности, и вы получите ключи от новых квартир, – произнес начальник, поднимаясь со своего места и жестом приглашая за собой.
Уровень 22. Тяготы переезда без квантового телепорта
Тот, кто корпел над макетом острова в Жигулевском море, вероятно, обронил длинный замысловатый ключ и тут же обвел его. Получилась уютная улочка вдоль южного побережья: проезжая часть рапростерлась прямолинейно, будучи шейкой этого ключа, а парковочные карманы и посадочные площадки для дронов зазубрились бородкой по обочине. Скудный мотив из схожих двухэтажных домов щедро, вразнобой окраплялся растительными нотами на градостроительном стане. Ели, сосны, туи. Ванильно-душистые облака климатиса и виноградные тучи клочковались на сплошь застекленных ризалитах. Все вокруг благоустроено по уму: дорожное полотно в плиточной окантовке тротуаров поднято над газоном, предусмотрена дренажная система, деревья снабжены приствольными решетками у корней. На другой стороне, куда были обращены окна и балконы, витая ограда сковала пляж незавершенной виньеткой – чугунный рисунок размывался мелководьем. Волны, вощеные предзакатным светом, мирно шуршали о бархатную песчаную кромку. Чирикали воробьи. Чайки, как говорящие плюшевые игрушки, сипло причитали о нелегкой судьбе.
Возле дома №9 остановился караван из двух беспилотных грузовиков и такси в хвосте. Двери легковой машины распахнулись. ИИ-водитель, убедившись, что пассажиры вышли из подконтрольного ему авто, развернулся и поехал обратно к ответвлению подводного туннеля, которое сообщалось с поверхностью у северной оконечности острова. Герман и его подруги осмотрелись. Из транспорта, забитого скарбом, высыпала троица роботов им на подмогу.
— Вау. Как будто в сказку попали, – восхитилась Алиса.
— И правда, – поддержала Мэй. – Но здешняя красота не излечит мое разбитое сердце.
— Вместо того, чтобы нести чушь, возьми это, – бесстрастно распорядился студент, вручив девушке-на-полгода картонную коробку с посудой.
Государственная домохозяйка изобразила милого, как обычно, и чрезвычайно грустного котенка, что не возымело никакого эффекта на равнодушного парня, после чего она со вздохом покорилась.
Люди и роботы разбились на две группы поровну, дабы поскорее перенести все имущество и освободить оба грузовика. Молодым специалистам достались квартиры на разных этажах – первая и шестая. Бывшей паучьей принцессе и ее механическим помощникам удалось избежать тяжких подъемов и спусков по лестнице, но такое распределение жилья обрекло мейду на двойные страдания: телесные и душевные, в виду соседства с разлучницей, отныне постоянного. Господин поручил горничной ношу полегче, чем смягчил, хоть и не исчерпал ее потребность выразить недовольство своей участью, пусть и в косвенной форме:
— «Новый Квант» не оправдывает своего названия. Почему нам не дали квантовый телепорт? С его помощью мы бы вмиг переместили вещи.
— Мужланы недостаточно умны, чтобы изобрести его, – неосторожно бросила сотрудница компании, навьюченная мешком с одеждой.
— А женщины и подавно, – коллега отозвался с лестничной площадки сверху.
Взломщица демонстративно уронила полиэтиленовый узел на пол и развела руками:
— Видишь ли, тысячелетия патриархата...
— Жалкие оправдания. Женщины могли восстать и свергнуть ненавистных угнетателей в любой момент истории, если их что-то не устраивало.
— Смеешься, да? Ты бы еще призвал африканских детей добыть побольше воды во время засухи!
Флегматичный программист нырнул в дверной проем, увеличил высоту картонного штабеля в корпоративном пристанище и направился за новой поклажей. Алиса, в свою очередь, застыла на месте и вытаращила глаза. Сетевая воительница, истреблявшая цинизмом сильную половину человечества в словесных баталиях, была потрясена, когда ее оружие обратили против тех, кто слабее.
— Не ожидала такого от тебя. Полагала, что ты научился общаться с девушками, – юношу обдало холодом от Мэй, шедшей навстречу.
— У меня нет слов, – выдавила из себя подруга-нетраннер.
Поравнявшись с ней, Герман невозмутимо отодвинул мешок от прохода и продолжил дискуссию, облокотившись на перила:
— Зато мне есть, что сказать о проблеме телепортации. Она называется квантовой не просто так. Мы способны передавать микрочастицы, вернее, их состояния мгновенно и куда угодно. И даже при информационном обмене мы сталкиваемся с препятствиями. Помнишь, я говорил об исчезновении квантовых сообщений в нашу первую встречу?
— Ну, – произнесла взломщица. – И дальше что?
— В макромире дела обстоят еще хуже. На видимые объекты действует Общая Теория Относительности. Она запрещает передвижение со скоростью выше световой, а значит, и мгновенное тоже.
— Тогда что насчет искажений пространства? Как же они называются...
— Кротовые норы. Да, они позволяют сократить далекие путешествия без нарушения принципов ОТО. Но для их постройки нужна отрицательная масса, которой нет ни у тебя, ни у кого-либо на планете.
Неожиданное заверение рассмешило парня до слез. Мейда, закончив с очередной долей домашнего скарба, встала поблизости и прислушалась с любопытством.
— Это не поможет, – успокоившись, заключил он. – Мы вынуждены отказаться от искривлений пространства. Чтобы обойти ограничения, нам понадобятся кубиты. Представьте себе два кубика Рубика, связанных невидимыми нитями. Когда первый поворачивается, тотчас изменяется конфигурация второго, и наоборот, независимо от расстояния между ними. Их синхронизация работает на манер испорченного телефона: если на той стороне складывается синяя грань, значит, у нас появится зеленая. Зная об этих условностях, мы можем зашифровать и передать различные сведения, в том числе инструкцию для сборки чего-либо. Остается лишь стереть физическое тело в пыль и воссоздать его первоначальный облик по инструкции в пункте назначения. Строго говоря, это не телепортация, а дезинтеграция и удаленная реконструкция.
Девушки с отсутствующим видом уставились на юношу. Пока тот читал лекцию, слушателей перенесло за миллионы парсеков отсюда, в неизведанный край Вселенной, где они и потерялись.
— Поняла. Если кто-то отправит бумажный документ твоим способом, то мы получим только копию, – далеко не сразу промолвила горничная.
— Верно. О питомцах и речь заводить не стоит.
— Тут согласна, – поставила точку разработчица.
Новоселы вернулись к насущным заботам. Благодаря роботам управились всего за полчаса. Потом грузчики уехали.
Солнце почти село. Яхонтово-розовая густота растеклась по помещениям. Окно во всю стену. По его вине Алиса, распластавшаяся в первой квартире на том же несчастном мешке, обрела пылающие контуры, словно аниме-фигурка на витрине. Стены. Завал. Ей, однако, было лень распаковываться. Хорошо, что завтра – выходной. Она заложила грядущие дни на нудную расстановку. Программа максимум сейчас: найти и извлечь предметы личной гигиены, раскатать матрас...
Площадь жилья достигала сорока квадратных метров, что было неслыханной роскошью для несемейных и смелым вызовом для тех, кто планировал гармоничный интерьер. Герман и Мэй в шестой квартире приступили к разбору багажа, несмотря на усталость. Собрали кровать, поставили раскладушку, определили кухонную утварь и бытовую химию по местам. С тумбочкой и шкафом, разделенным на двоих, пришлось попрощаться навсегда, поскольку те принадлежали хозяевам в Царевщине. Взамен в прихожей обнаружилась пара встроенных секций, где и развесили одежду. Далее украсили просторную спальню плакатами. Последняя капля энергии ушла на то, чтобы разместить фото из ботанического сада и «Образец Б-612» на полках у изголовья кровати.
Приняв горизонтальное положение, юноша расслабил мышцы, с непривычки ноющие от ударного труда. Его взор скользнул по паркету из темного дуба, проплыл по блистающей матовой лужице, разлитой ночником, и уперся в меловую скалу, размолотую в тончайший лист обоев. К ней примыкал гладкий хрустальный утес с янтарным диском в мглистых недрах. Полнолуние. Снаружи уже воцарилась ночь.
Ничто не вечно под луной; студент подумал о том, что блеклое светило – превосходное мерило суетности и зыбкости бытия. Он ощущал себя ответственным за радикальные перемены в жизни неряшливой девушки, поэтому намеревался предложить ей помощь завтра. Также нетраннер надеялся, что вместе с мейдой отвоюет у беспорядка владения соратницы хотя бы на неделю.
Уровень 23. Пончики со вкусом макиавеллизма?
Водопад тлеющего меда обрушился в комнату Алисы с восходом солнца. Мощные ежесуточные потоки фотонов, не стесненные оконными рамами, шторами или жалюзи, неизбежно просачивались под затворенные веки. Впрочем, панорамные стекла здесь, как и в наблюдательной вышке на RFC Fest, были интерактивными, с регулировкой тона: ничто не мешало передвинуть ползунок ближе к черному и, тем самым, приглушить свет. Система умного дома также позволяла настроить процесс автоматически, с привязкой к продолжительности светового дня по календарю. Но ничто из вышеперечисленного не заботило спящую красавицу. Поначалу не смог прервать идиллию и Герман, прокравшийся в ее покои в цифровом облике на стекле, затем взявший на себя роль будильника:
Ноль реакции. Он почесал затылок, хитро сощурился и прошептал:
— Просыпайся, соня. Со-не-чка...
— Сонечка?! Ты что, перепутал меня с другой девушкой? – моментально взбодрилась подруга. – Когда ты успел с ней познакомиться?
Разработчица, встрепенувшись от укола обиды, пружинисто уселась на диване, разложенном вдоль левой стены.
— Я подозревал, что это сработает, – поделился соображением парень.
Пару секунд жертва его расчета обескураженно моргала, стряхивая с ресниц угасающие фрагменты сна, прежде чем осознала происходящее.
Она запустила тапком в ухмыляющегося студента по касательной. Ни в чем не повинная домашняя обувь ударилась об угол и приземлилась в кресло, когда-то спасшее нетраннеров от ушибов после неудачи в «Космических Шнурках». Рядом с ним, напротив дивана, стояла VR-станция. Далее по правой стене, у сквозного коридора из прихожей на кухню, располагалась компьютерная мебель с сетапом. На полу ни соринки.
— Не увлекайся макияжем. Жду тебя на крыльце через час двадцать, – отрезал юноша, испаряясь с прозрачного экрана.
Его изображение сменилось датой: понедельник, 12 сентября 2078 года.
— Больно надо ради вас, троглодитов, краситься! – сердито продекларировала интернет-охотница в пустоту.
Как и велел Герман, она помылась, оделась, наскоро перекусила и вышла из дома без опоздания. По дороге девушка вспомнила про AQR-код с приглашением в чат жильцов, таившийся на площадке первого этажа. Новоселы наткнулись на него только вчера и немедленно воспользовались. Времена знакомства с соседями тет-а-тет и подробных расспросов давно прошли; дело ограничилось сухими приветствиями.
— Идем, – обронил программист, с непревзойденной пунктуальностью ожидавший на месте встречи.
— А ты не хочешь попросить прощения? – с претензией, наклонив голову, высказала Алиса.
— Если стану извиняться по всяким пустякам, то быстро потеряю вес в глазах окружающих.
— С каких пор тебя волнует чужое мнение?
Молодой человек всплеснул руками, затем сжал левый кулак и поймал его в правую ладонь.
— Вообще-то я стараюсь вписаться в общество.
— А, продолжай в том же духе еще сотню лет. Тогда впишешься, и то – не факт, – съязвила взломщица.
По-осеннему свежий воздух приятно ластился к коже. Около первого дома, где начиналась улица, они свернули на бульвар, теряющийся в хитросплетениях ландшафта перед торговым центром на горизонте. Скамейки с урнами приглашали отдохнуть между чашами фонтанов из серого гранита, что беспрестанно бурлили, умиротворяя. Кое-где малахитовые извания крон и замшелых стволов тронула иссушающая ржа. Было немноголюдно. Новый сотрудник IT-компании рассеянно озирался вокруг.
— О чем думаешь? – поинтересовалась спутница.
— О том, к чему привело наше приключение. Удел корпората, имеющего постоянный доход, не так уж плох. Мы находимся под покровительством, да еще в великолепных условиях.
— Тебе не кажется, что Валентин Евгеньевич чересчур доверился нам?
Парень сбавил шаг и произнес вполголоса:
— Давай поставим вопрос иначе. Не доверились ли мы ловкому управленцу-макиавеллисту?
— У нас не было выбора, – зеркально снизила громкость собеседница.
— Ты права. Портал, благодаря которому мы познакомились, предначертан нам свыше.
— Мне всегда нравился DotF, – девушка перешла на задумчиво-романтичный речетатив. – С твоей помощью сбылась моя маленькая мечта – посмотреть, как он устроен. И все же, знаешь, с чем бы сравнить... Мы похожи на акул, которых выловили из океана и выпустили в детский бассейн.
— По окончанию испытательного срока нас могут привлечь к чему-то серьезному, где мы раскроем свой потенциал на сто процентов.
— Зачем переводить нас на проект с искусственным сверхинтеллектом? Чтобы мы слили все секреты? Кстати, наш вирус по-прежнему дремлет в закрытом контуре.
— Вряд ли кто-то заметит его, потому что он изолирован. Глава департамента в курсе, что нам не заплатят. И нашу возможную ложь на этот счет тоже предусмотрел. Я дополнительно прощупал внутреннюю сеть на прошлой неделе. Ничего нельзя переслать незаметно во внешний мир. Мы – хищники, которых приручили отнюдь не бездумно.
Соратники приблизились к громаде торгового центра, нависавшей над входом уступом антарктического ледника. Они протиснулись под лопасти дверной вертушки и очутились в средоточии характерного холодного хай-тека, будто бы выплеснувшегося снизу из «Нового Кванта» и вмерзшего пластами в галереях меж магазинов. Скважиной, сквозь которую пробилось структурное своеобразие, очевидно, послужил вакуумный лифт в сердце здания. Теперь ему предстояло доставить коллег в офис. Кабина-тубус, принявшая их, почти затворилась, но открылась вновь: датчик засек спешку неподалеку.
— Фух, успел! – воскликнул Валентин Евгеньевич, вторгшийся к паре подчиненных с нарядной коробочкой в руках.
После этого ИИ с чистой совестью захлопнул створки и дал добро на спуск.
— Ребята, не хотите пополнить запасы глюкозы перед умственными нагрузками? Угощайтесь, – радушно предложил начальник.
В коробочке приторно благоухала стопка из пяти пончиков. Нетраннеры взяли по одному.
— Спасибо, – поблагодарил юноша.
— Очень вкусно! Где купили? – полюбопытствовала Алиса.
— Здесь, в ТЦ, на втором этаже есть кондитерская «Глазуревъ». Всегда там беру, и вам рекомендую.
— Здорово! Герман, зайдем туда вечером? – предложила разработчица.
— Я не против, – откликнулся студент. – Но что скажут твои умные весы? Ай!
Подруга ущипнула его за бедро. Глава удивительным образом впал в прострацию, тщательно, но не идеально замаскированную, вследствие чего щекотливая сцена не получила от него ни единого комментария. Когда молодые специалисты закочнили с десертом, лифт замер. Все трое выдвинулись гуськом к биометрическому сканеру – вратам в IT-Антлантиду.
— Тут мы расстаемся, но ненадолго. Хорошего дня! – с едва сквозящей печалью в словах руководитель помахал парочке и направился в отдел кадров.
Вероятно, угощение предназначалось одной из его сотрудниц в знак раскаяния за что-то. Сетевая охотница зашагала вместе с парнем в кабинет, в суровые объятия рутины, и, помотав головой, авторитетно заявила:
— Он – не макиавеллист. Кроме того, его гложет горе.
— На чем основаны твои выводы? – скептически произнес программист.
Уровень 24. Райская демократия
We are (hive mind)
Отдаленные голоса вырождались в нечленораздельный фон на светотеневой решетке эхолокатора, коей выступала бесконечность ионического ордера Психенона – крупнейшего здания Небесных Нео-Афин. На его мраморных ярусах, как на пластиковых подоконниках, прихотливо множилось растительное великолепие в знакомом до боли каждому жителю ССВ гигамасштабе. Правда, окно крохотной 11007-й комнаты не позволяло зрению вкупе с обонянием зачерпнуть сверх того, что имелось на цветущем клочке ирисов и крокусов посреди оливковой рощи поблизости. В самой комнате зияла пустота, если не считать скромного ложа. На нем лежала девушка – ангел, безразличный к эстетике снаружи. Ее разметанный пеплос измялся, а эндромиды, небрежно скинутые, перекрестно вздыбились на полу. Должно быть, она упала с неба. Посторонний, рассудивший так, буквально касался истины, если подразумевал под небом внешний мир. Тоска снедала. Безысходность отнимала крылья.
Перед потухшими зелеными глазами, обращенными к потолку, пестрили всполохи видений из прошлого. Когда-то она, будучи активной и привлекательной студенткой, брала от юности все, что та могла предложить. Помимо успехов на социальном поприще, ее история не содержала чего-то особенного, взывающего или вызывающего, пока однажды безоблачное благоденствие не сменилось горем в абьюзивных отношениях. Пятый по счету парень, высокий и плечистый, поначалу оберегал и развлекал ее усердно, беззастенчиво. На первом свидании он не ударил в грязь лицом и проучил хулиганов, привязавшихся к ним. Но, когда они съехались вместе, противоречия обострились. Милый защитник обратился гневливым истязателем. Его горячий нрав регулярно исторгался в словесной форме. Меж тем ее привязанность парадоксально крепла.
А спустя полгода настал драматичный финал. Негодяй нашел другую. Крайне тяжелый разрыв ранил в самое сердце и уничтожил самооценку. Но единственный близкий человек, ее старший брат, у которого дела на личном фронте не складывались вовсе, отмахнулся от душевных излияний, как от надоедливой мухи:
«Ты уже столько раз расставалась с партнерами, должна была чему-то научиться. Например, спрыгивать с эмоциональных качелей, пока не поздно. Но ты легкомысленно продолжала раскачиваться на них».
С точки зрения рациональности он, бесспорно, был ужасающе прав. Но чувства, чувства! Сестра не могла обуздать их по приказу. Дальнейшие слезы пролились на стену, воздвигнутую из камней равнодушия и досады:
«Да, весьма печально, что так вышло, но мне некогда. У меня аврал на серьезном проекте. Поговорим через неделю, когда успокоишься. К тому времени у меня развиднеется с занятостью».
Не развиднелось. Брат даже не вспомнил про нее. Черная дыра отчаяния почти поглотила девушку, когда на горизонте событий объявился спаситель. Преподаватель по ИБ в рамках наставничества по курсовой работе отметил ее подавленное состояние. В ответ на подробности он поделился свежим взглядом на невзгоды в целом, но не обесценил их, а скорее наоборот, сгустил краски; заодно заронил семена экзистенциального кризиса. На взрыхленной эмоциональной почве они дали богатые дурманящие всходы. Чужие убеждения, неотличимые от собственных, густо обволокли разум:
«Жизнь в теле – это невыносимое страдание, но есть альтернатива. Подпиши контракт с компанией «Волгалинк» вместо выполнения курсовой, и ты обретешь свободу от любых терзаний. Не обращай внимание на мелкий шрифт: отказ от претензий в случае физических повреждений мозга здесь только для проформы. Избавься от сомнений, а следом – от бренной плоти».
Внутреннему монологу вторили голоса извне:
«Ты нужна нам. Стань одной из нас. Стань частью целого».
Она очнулась уже в раю. Повсюду лепота. Виртуальное тело не хотело ни есть, ни пить, и вообще не испытывало естественных нужд. Кроме того, оно оказалось изумительно легким и отзывчивым, словно на Луне, где человек способен подпрыгнуть почти на три метра при силе притяжения в шесть раз меньше земной. Неземное блаженство и головокружительные знакомства начались с выстроившейся впереди очереди из сотни обитателей, выбранных, как выяснилось позже, целенаправленно голосованием на агоре. Вместо приветствия радостно давали пять – так поступал каждый в веренице, плавно перетекавшей в круг за спиной. В результате перед новоприбывшей замкнулся хоровод. Виновнице торжества присвоили номер гражданина Небесных Нео-Афин, после чего принялись рукоплескать и восклицать по одному:
«Поздравляем! Поздравляем! Поздравляем...»
Правда, одно из ее ожиданий сходу не оправдалось. Она не слышала чужие мысли, а также не испытывала взаимного проникновения светлых чувств, впечатлений, что омрачало картину всецелого радостного единения. Каждый человек в чертогах коллективного разума хранил свои секреты, как и в реальности.
Булькнул камешек нового уведомления, брошенный в глубокий колодец воспоминаний. Отшельница дважды хлопнула в ладоши, чтобы развернуть голографический интерфейс у себя над головой. На пергаменте, воссозданном в компьютерной графике, лидер выражал беспокойство о будущем всех граждан полиса, благожелательно рассчитывал на сознательность и участие в голосовании по «общественно важному вопросу», что в переводе с языка мягкого давления означало обязательную явку. Бывшая студентка нехотя встала, обулась, после чего дотронулась пальцем до пространственной ссылки с координатами агоры, любезно приложенной к посланию. Она в мгновение ока переместилась на многолюдную площадь и уже там окинула взглядом окрестности, затем зябко поежилась. За долгий период ее полусна в режиме хиккикомори полис не изменился, за исключением одной детали: статуя Афины вдали ощетинилась строительными лесами. Автономная программа, неусыпно бдившая за целостностью окружения, отреставрировала ее по пояс. Из-за обилия полигонов в объемной модели процесс занимал полчаса. В толпе перешептывались, выуживая друг из друга крохи косвенных доказательств той или иной версии происходящего; связывали урон, нанесенный статуе, с поводом для сбора, чем подогревали амальгаму слухов. В первые дни пребывания здесь 11007-я тоже порхала вокруг экстравертом, но теперь, полгода спустя, вела себя сдержанно в виду нескольких обстоятельств. Во-первых, опыт подсказывал, что усилия пустословов пойдут прахом, когда тиран снизойдет из дворца, минуя акрополь, на агору, займет место оратора и развеет туман домыслов над рекой собственного волеизлияния. Так же, как сейчас.
— Продуктивность – несомненное благо для всех нас, – возвысил голос юноша в хламисе. – Поэтому занятость человека должна соответствовать его способностям. Чтобы этот тезис в отношении нынешнего рекрутера остался справедливым...
Во-вторых, ее аватар в VR все же был привязан к живому мозгу, а тот единожды в месяц подвергался некому томлению. Смутное чувство вины за неисполненное предназначение, почти осязаемое, в очередной раз нахлынуло пару суток назад. Когда небожительница пыталась изловить рассудком свое угнетенное состояние, оно просачивалось вовне, подобно песку в ладонях, обнажая вместо себя острую кристаллизованную боль. После безуспешных попыток анализа девушка списала этот нейрохимический «баг» на побочный эффект бытия в гибридной форме. Под его влиянием общение давалось с надрывом.
— По распределению голосов мы решим, принять его в Небесные Нео-Афины, как метека, либо нет, – вещал первый, воздевая руки поочередно, в такт оглашаемым вариантам.
В-третьих, она, сама того не ведая, имела неосторожность голосовать вопреки желаниям архонта. Беспечная красавица осознала, чем чревата свобода выбора, когда внезапно увидела в личном интерфейсе шкалу с очками остракизма, уже заполненную на две трети. Достижение предела вело к потере гражданства и плачевной участи метека. В отличие от исторической Древней Греции, здесь метеки фактически находились в рабстве. Их интеллектуальные мощности использовались по пятнадцать часов в сутки ради вычислений на заказ, которые составляли доход и смысл существования коллективного разума. ИИ, управляющий системами жизнеобеспечения, перехватывал контроль над мозговой активностью без шансов на сопротивление. Из контейнера с питательной жидкостью не было выхода. В нем испарялись надежды и вера в человечность. Бесследно растворялась индивидуальность. Нейроны сжигались дотла.
Нагрузка на граждан была несоразмеримо щадящей. Разговоры о шкале остракизма, о темной стороне их благополучия, и, тем более, жалобы порицались: за это начислялись дополнительные очки. Поэтому вид агоры вызывал фантомые ощущения, как от ледяного душа, пробирающего до костей. Увы, такой душ больше никого не бодрил. Никто не приходил в себя от коллективного безумия. Народ алчно, напряженно, судорожно дыша, внимал словам оратора:
— Я голосую за иммиграцию рекрутера на правах метека, но вы можете разделять иное мнение. Я люблю демократию, ибо граждане всегда думают о наилучшем исходе сообща.
Оглушительные аплодисменты. Выбор. Ангел, угодивший в ад с райскими декорациями под внушением от Игоря Михайловича, отчасти желал справедливого возмездия. В здравом уме студентка бы ни за что не согласилась! И все же он – человек со своими ценностями. Только он вправе решать, как распорядиться собственным телом. Какое чудовище способно отнять жизнь с родными и близкими, с мечтами и тяготами, с возможностью пойти, куда угодно? Девушка, зажмурившись от страха, проголосовала против. Столбик на шкале угрожающе придвинулся к правому краю. Небожительница сохранила гражданство в шаге от трагедии.
После возвращения в комнату несчастная оцепенела вновь.
Уровень 25. Верность подданного
"They are without mercy"
Игорь Михайлович оцепенел на операционном столе. Его мысли, отчаянно метавшиеся, угасли под действием препаратов. Рекрутер больше не слышал звона медицинских инструментов и не видел хищных щупалец робота-хирурга, рассекающих пелену обжигающего кварца и оттого похожих на ветви надломленного дерева посреди соляной пустыни. Богатый ряд синаптических кадров за последние двадцать часов непрерывного бодрствования закончился черным экраном небытия. Померкли даже путеводные звезды, коими послужили спутники Марса, Фобос и Деймос. Страх и ужас. Но все началось с отрицания. В первые минуты после злополучного визита в Небесные Нео-Афины мужчина не мог уместить в уме два факта: собственную ценность как специалиста по ИБ и немилость тирана, равносильную списанию в утиль. За время работы на проекте «Рой 5» под крылом «Волгалинка» он научился ясно читать намерения лидера в недосказанности и окольных формулировках. Бывшему преподавателю ГУКМИ грозило принудительное поглощение.
— Не знаю, почему, но «демократия» еще не давала осечек. Большинство проголосует так, как угодно ему. А он хочет лоботомировать меня и включить в состав роя всего лишь из-за пары просчетов, – лихорадочно бормотал заложник судьбы. – Тоже мне, нашел вычислительную единицу! Неужели это – благодарность за все мои старания?!
Повышенный оклад помогал закрывать глаза на сюрреализм вне этики и морали, из которого были сотканы его будни агента вербовки. Вопиющее безобразие, доселе творимое руками Игоря Михайловича, на сей раз затронуло его самого. Он понимал, что нарезать круги по роскошным апартаментам в сердце ССВ и грызть ногти от досады бесполезно. Требовалось действовать.
Гнев застыл в форме навязчивого желания проучить Германа, доставившего столько неприятностей. Однако рекрутер быстро отмел вожделенную месть на край сознания. Какой от нее толк, если упустить драгоценный шанс спастись от изъятия из действительности?
У профессионала по сетевой безопасности не было имплантов, поскольку тот питал недоверие к вживляемым устройствам и, в особенности, не желал мириться с вшитыми в них уязвимостями ради преимуществ в деле. Зато имелись в распоряжении обычные силиконовые маски и целый реестр фальшивых личностей.
— Герман Коробейников, Федор Маслов... Нет, это все – молодежь. Из тех, кому за сорок, есть Икари Сидзуя, гражданин Санхона. Отлично, подойдет, – рассудил некогда уволившийся лектор.
Тут же вырвался нервный смех. Созрел простой и гениальный план: отправиться в далекую страну на едином востоке и позже, по прибытии, сделать пластическую операцию у знакомого Т., дабы избавиться от необходимости носить маску. Впереди ожидала спокойная жизнь в достатке благодаря средствам на банковском счете. Мужчина купил билет онлайн, спешно собрал вещи; поздним вечером покинул апартаменты, впопыхах сменил облик в слепой зоне местных камер и вызвал беспилотное такси до аэропорта.
Прямолинейная авантюра не удалась. Беглеца задержали на этапе паспортного контроля. Все фальшивки уже были взяты на карандаш. Рой в альянсе со строителями не собирался отпускать его. Торг с таможенниками провалился. Пару часов спустя самовольного сотрудника «Волгалинка» передали людям в камуфляжной военной форме и тканевых масках на пол-лица, невзирая на слезные мольбы и истошные крики. Его грубо связали и погрузили в неказистый микроавтобус без опознавательных знаков. Молчаливые бодигарды сели вперед, оставив вербовщика в пустом салоне наедине с депрессией. Игорь Михайлович, не мигая, с сожалением взирал в окно на аквамариновый небоскреб, зловеще прораставший сквозь покров ночи над гигапанельками и общественными зданиями, что обступали дорогу все теснее по мере приближения к историческому центру Самары. На Ленинградской, где началось его материальное благополучие по трудовому договору, оно же теперь заканчивалось. Вскоре транспорт въехал на приватную стоянку цокольного этажа. Боевой мех, уже занявший несколько парковочных мест, оскалился лазерными пушками на незваного гостя, а двое неизвестных, что суетились подле, принялись успокаивать смертоносную машину, поглаживая ее по броневым листам. Благодаря их стараниям угрюмые борта покрывались яркими наклейками рыб и других речных обитателей.
Рекрутер отказывался принимать неизбежное. Глупцы на земле, что неосмотрительно соглашались на роковую связь с коллективным разумом, становились подданными царства полумертвых. Оно располагалось в том самом ангаре, в аккурат под коркой асфальта с разметкой. Мужчину переложили на дребезжащую каталку и повезли к лифту; тот, словно врата в преисподнюю, распахнулся в кровавое зарево сигнальных огней. Один из сопровождающих заметил с коварной улыбкой: