ГОСУДАРСТВО
Генезис государства
«Итак, государство никоим образом не представляет собой силы, извне навязанной обществу. <…> Государство есть продукт общества на известной ступени развития; государство есть признание, что это общество запуталось в неразрешимое противоречие с самим собой, раскололось на непримиримые противоположности, избавиться от которых оно бессильно. А чтобы эти противоположности, классы с противоречивыми экономическими интересами, не пожрали друг друга и общество в бесплодной борьбе, для этого стала необходимой сила, стоящая, по-видимому, над обществом, сила, которая бы умеряла столкновение, держала его в границах “порядка”. И эта сила, происшедшая из общества, но ставящая себя над ним, все более и более отчуждающая себя от него, есть государство». Ф. Энгельс, «Происхождение семьи, частной собственности и государства», 1884 г.
Иными словами, государство есть аппарат продвижения интересов господствующего класса, служащий удержанию его экономической власти над обществом посредством монополии на насилие. Носит ли эта трактовка некий негативный смысл и нужно ли бороться за отмену самого явления государства? Анархисты, некоторые красноватые оппортунисты и разного рода благопожелатели скажут, что однозначно да, ошибочно полагая, что государство нужно исключительно для защиты интересов меньшинства и его следует отменить как аппарат насилия над людьми. На самом же деле государство — это такое же диалектичное явление, как и все прочие, стремящиеся к своей противоположности: как в далёком прошлом государство несло функцию организации производительных сил общества, развивая их, так же и сейчас в том виде, в котором оно есть, оно является сдерживающим фактором.
Если изначально это был диктат меньшинства над большинством, то совершенно тем же инструментом большинство закономерно установит свою власть над меньшинством.
Государство при социализме не только имеет право на существование, но основой строительства социализма не может являться ни что иное, кроме как рабочее государство, т. е. такое государство, которое бы выражало интересы класса бывших наёмных работников, подавляло бывших хозяев жизни и их ревизионистскую прислугу.
Однако точно так же очевидно, что если для монтажа болта использовать молоток, то это будет уже не болт, а гвоздь, причём с пониженными свойствами удержания на месте материала. Любое государство — это инструмент, создаваемый, с одной стороны, на основании материальной базы общества, с другой — в соответствии с политическими потребностями правящего класса.
В доиндустриальном обществе, основанном на ручном труде и собственности на землю, власть землевладельцев оформляется в феодальное право, и со временем в монархические структуры и абсолютную монархию. В буржуазном, стоящем на индустриальном производстве и наёмном труде, власть буржуазии оформляется в парламентскую республику, а затем в скрытую или открытую диктатуру крупного капитала. Для каждого из этих последовательных типов государств существуют свои специфические формы государственного аппарата, основная цель которого — это распределение общественного богатства в пользу господствующего класса, установления его диктатуры и создание прочной опоры на те или иные силовые структуры. В сущности любая форма государства — это диктатура того или иного класса, держащаяся на силовом принуждении. А поскольку сначала нарождающиеся феодалы разрушали рабовладельческие государства, а затем и буржуазия свергала царей и королей, то всякий раз изменения в управлении были связаны со сломом старого порядка управления и установлением на его место нового.
Пролетарское государство
Если следовать логике исторического развития, то феодальное государство сформировалось, грубо говоря, из рабовладельческого — руками нарождавшихся землевладельцев из числа варваров и восставших рабов, колоний, освобождавшихся от гнёта деградировавших империй, и из знати, собиравшей личные армии на средства от спекуляций с землёй и ростовщичества. Затем, точно также, частично из угнетённого абсолютизмом купеческого сословия, частично из дворянства и откровенных разбойников (разорённого населения) возникла буржуазия, похоронившая абсолютизм и дворянство, предпочитавшее жизнь за счёт оброка накоплению и инвестированию капитала. Далее допустимо предположить, что таким же могильщиком буржуазии выступит наёмный работник и некоторые примыкающие к нему слои, низведённые до положения, близкого к наёмному работнику [1].
В рабочем государстве, основанном на общественной собственности на средства производства и труде, исключающем капиталистическую эксплуатацию, точно так же должны присутствовать самостоятельные аппараты управления. Какими они должны быть? Разумеется, подчинёнными классу рабочих и строго следящими за соблюдением интересов этого подавляющего большинства.
С одной стороны, развитие производства, с другой стороны, углубление антагонистических противоречий между двумя классами, — вызвали к жизни государство, постепенно вставшее над всем обществом и в конечном итоге противопоставившее власть меньшинства всему огромному большинству населения. Однако, в доантагонистическом, бесклассовом обществе, люди понятия не имели о государстве, оно было им попросту не нужно, поскольку некого было подавлять и подчинять. Такого понятия как частная собственность в нём также не было, поэтому естественная человеческая иерархия строилась по родовому принципу — от кого шёл род, тот и старший, тот обладает большими знаниями о мире, его все и слушаются. Стирание антагонистических противоречий, следующее за уничтожением частной собственности на средства производства, поведёт человечество путём полного исчезновению классового разделения и, как следствие, к постепенному отмиранию государства. Всё общество станет выполнять государственные функции, и оно больше не будет противопоставлено обществу, а растворится в общественной жизни. Диалектически мы вернёмся к тому изначальному состоянию, от которого начали свой путь, только уже в совершенно ином качестве.
Но как бы мы ни уповали на природные закономерности, они лишь только указывают дорогу, а пройти её мы должны сами. Правящий класс никогда в истории добровольно не отдавал никому экономическое господство и даже после того, как ранее угнетаемые им классы вырывали средства производства и политическую власть из его цепких лап, ещё продолжал дёргаться, мечтал повернуть историю вспять. В свою очередь история знает массу примеров, когда реакционерам это сделать удавалось. Силой или хитростью, но рабовладельцы, феодалы и буржуазия неоднократно возвращали себе регалии, но всегда это было лишь временно. Государство необходимо пролетариату прежде всего для собственной защиты, для защиты власти большинства от враждебных реакционных поползновений иностранной и отечественной буржуазии, будь то попытки ползучего переворота, как в 1956 году, или прямой иностранной интервенции как в 1920-м и 1941-м.
Защита первобытного человеческого сообщества держалась на том, что каждый член общины был воином или становился им по необходимости, владел собственным оружием, которое поднимал против стихийных угроз, иначе говоря, она держалась на самодействующей вооруженной организации населения. Однако, раскол на непримиримо враждебные классы приводит к тому, что «…самодействующее вооружение <…>, привело бы к вооруженной борьбе между ними. Складывается государство, как особая сила, особые отряды вооружённых людей, и каждая революция, разрушающая государственный аппарат, показывает нам обнажённую классовую борьбу, показывает нам воочию, как господствующий класс стремится возобновить служащие ему отряды вооруженных людей, как угнетённый класс стремится создать новую организацию этого рода, способную служить не эксплуататорам, а эксплуатируемым» [2]. При этом важно отметить, что только лишь вооружённый народ не равно аппарату власти.
Господствующий класс капиталистов посредством вооружённой силы и подавления завоёвывает себе право монополии на насилие, которое он осуществляет «особыми отрядами» против большинства ставшего безоружным и эксплуатируемым населения.
Когда же господствующим классом становится вчерашний класс наёмных работников или он только заявляет свои права на господство, то он, как большинство населения, никого более не эксплуатирует и не собирается этого делать. И, как могло бы показаться разного рода анархистам, оппортунистам и намеренным исказителям марксизма, более в вооружённой силе не нуждается. Однако таким образом, под пацифистские и филантропические прибаутки, буржуазия силовым путём отвоюет себе политическую и экономическую власть. Противостоять этим попыткам может только та самая «самодействующая вооруженная организация населения», буквально выраженная в вооружении трудовых коллективов на предприятиях, солдат и милиции [3].
При социализме классовая борьба не затухает, а только обостряется, поэтому монополию на силовую машину берёт в свои руки вооружённый народ, создавая свою государственную структуру как инструмент удержания экономической и политической власти. В буржуазном государстве аппаратные должности занимают назначаемые буржуазией чиновники. Иногда этот процесс прикрывается свободными выборами, но почему-то последствия этих выборов всегда одни и те же, вне зависимости от того, какое лицо «избрано», — продвижение интересов капитала в ущерб интересам масс [4]. Капитал либо активно подкупает чиновников, формально избранных населением, но не подотчётных этому населению, — и те за материальное вознаграждение начинают двигать интересы капитала (часто и сама избирательная кампания чиновников оплачивается капиталом, поэтому они изначально зависимы); либо, на поздних этапах развития капитализма, кланы финансовых олигархов сами становятся высшими чиновниками, сливаясь таким образом с буржуазной государственной машиной и продвигая свои интересы непосредственно. Это происходит по причине отчуждённости населения от государства, противопоставления последнему общества.
Социалистические преобразования, в свою очередь, снимают данное противоречие, превращая общество в государство, аппаратом которого становятся советы трудящихся. Одна из главнейших исторических задач коммунистов — добиться такой степени вовлечённости масс в государственное управление, что не останется практически ни одного человека, кто хотя бы косвенно не участвовал в его работе и принятии решений, а также не был бы ответственен за их принятие [5]. В противоположность социал-демократическим и либеральным байкам о необходимости постоянного снижения роли государства в обществе, коммунисты выдвигают тезис о необходимости его отмирания посредством всестороннего усиления [6]. Как только всё общество будет выполнять государственные функции, государство растворится в нём и займет заслуженное место в музее древностей.
Технически это возможно осуществить только опираясь на два принципа:
1) Диктатура пролетариата. Это основа классового господства вчерашних наёмных работников, сегодня — ассоциаций свободных производителей. Они не допускают до управления государством никого, кто не задействован в производстве общественного продукта (как предметов, так и услуг, и прочего, обеспечивающего нормальную жизнедеятельность людей). Их власть выражается через советы трудящихся на предприятиях и, в особых случаях, по месту проживания.
2) Рабочая бюрократия. Если в буржуазном государстве чиновничество является классовой прослойкой и состоит из людей, профессионально занимающихся той или иной сферой государственной жизни, то в социалистическом такое выделение в особое подразделение приведёт к тому, что произошло в СССР. Любой бюрократ должен быть не иначе как плоть от плоти рабочего класса и осуществлять свои функции без отрыва от производства. Иначе говоря, часть своего рабочего времени человек осуществляет непосредственно свои производственные функции, а часть его занимают решения вопросов государственного управления, для чего каждое предприятие должно быть оснащено всем необходимым для такого функционирования — любое предприятие соединяет в себе функции материального производства и государственной администрации. В эпоху развития цифровых технологий и высокоскоростного интернета, когда некоторая часть рабочих работает удалённо, они прямо из дома могут управлять государством. Возможно, что в будущем электронные советы трудящихся станут такой же обыденностью, как сейчас онлайн-игры, в которые ежедневно играют сотни миллионов людей.
Рассуждать о том, что аппаратные функции может выполнять только специально обученный для этого человек — это заниматься пусканием пыли в глаза рабочему классу. Эти «профессионалы» профессионально занимаются только вопросами лоббирования интересов бизнеса за счёт населения. Находясь в привилегированном положении по отношению к нему, они в большинстве случаев даже не пересекаются с теми, кого их решения касаются и кто обязан их исполнять. Они живут отстранённо от всех остальных, и может ли, в таком случае, быть для них определяющим фактором благосостояние общества? Как показывает практика — нет. Только если человек сам ответственен за свои решения и сам приводит их в жизнь, принимая на себя последствия, тогда и лишь тогда он будет принимать их в интересах большинства, т. е. рабочего класса, к которому сам и относится. Вопрос наличия тех или иных знаний в управлении — это вопрос софистический, поскольку предъявление бумажки с печатью какого-либо «образовательного» учреждения а) вовсе не является гарантией наличия у человека этих знаний; б) говорит о том, что человек обладает знанием определённого порядка, внедрённого в него этим учреждением, отступление от которых для него является тяжким проступком. Такие «образованные чиновники» представляют скорее опасность для бурно развивающегося социалистического общества и рискуют превратиться в карикатурных персонажей из книг и фильмов, нежели способны на должном уровне обеспечить развитие.
«Там, где простой идиот расшибает себе голову или наскакивает на рожон, идиот властный раздробляет пополам всевозможные рожны и совершает свои, так сказать, бессознательные злодеяния вполне беспрепятственно. Ему нет дела ни до каких результатов, потому что результаты эти выясняются не на нём (он слишком окаменел, чтобы на нём могло что-нибудь отражаться), а на чём-то ином, с чем у него не существует никакой органической связи».
М. Е. Салтыков-Щедрин, «История одного города», 1869–1870 гг.
Пусть лучше мы будем первое время наскакивать на рожон и тем самым выковывать опыт для будущих поколений, чем сведём всё к пародии на самих себя и повторим судьбу «профессионалов». В итоге мы констатируем, что медициной должны управлять врачи, коммунальным хозяйством — дворники и электрики, тяжёлой промышленностью — металлурги, текстильной — швейники, сами же непосредственно пользующиеся производимым ими общественным продуктом. А все «дипломированные управленцы», торгаши, их друзья и родственники — вежливо спроважены за дверь.
Государствообразующей единицей, принимающей решения, является совет сотрудников предприятия, главным образом занимающийся вопросами производства, жизнеобеспечения рабочих и их семей. Советы не были кем-то придуманы или директивно созданы, они исторически возникают из рабочей среды в моменты слома старого буржуазного и монархического порядка. Впервые советы рабочих и других союзных классов появились в 1905 году в Иваново-Вознесенске во время всеобщей стачки, которую в городе поддержали 70 тысяч человек. Фактически государственная власть в городе была парализована и перестала существовать, а возникший вакуум власти занял стихийно сформированный совет рабочих депутатов.
В конечном счёте, социалистическое государство представляет из себя сообщество вооружённых граждан, занимающихся производительным трудом, выражающих свою волю прямым голосованием через советы на предприятиях, делегирующие из своего коллектива представителей в вышестоящие советы регионального и всесоюзного значения, созывающиеся в определённый период для:
— принятия и утверждения законов;
— формирования Президиума Верховного Совета, из которого выделяются народные комиссары и контролирующая их комиссия, контролирующий их деятельность председатель президиума, находящийся на этой должности до следующей сессии ВС;
— одобрения и продления функций членов Президиума, осуществляющих работу в Совете Народных Комиссаров (совет министров);
— голосования по бюджетам наркоматов, подчиняющихся народным комиссарам;
— формирования Верховного Суда и назначения генерального прокурора.
Для начала стоит отметить, что советы бывают разных категорий (производственные, творческих работников, домовые, советы национальностей и т. д.). Естественно, что в будущем советов будет столько, сколько их необходимо, в зависимости от сложности вида деятельности общества. Важно понимать, что механизм советов — это не что-то закостенелое, а пластичный инструмент для управления государством трудящимися. Советы — есть инструмент взаимообмена информацией, решениями между высшими и низшими советами, курсирующими вверх и вниз по советской иерархии. Ставится вопрос, почему совет имеет право что-либо решать в жизни страны?
Всё потому, что истинным обладателем советов является весь трудящийся народ, поскольку он выражает свою волю в них посредством выбора своих представителей в совете. По любому общественно-важному вопросу можно и необходимо созывать совет, а таких вопросов в жизни общества немало. В низовой совет должны входить все желающие, имеющие непосредственное отношение к производству, конкретному месту проживания и т. д. В дальнейшем в вышестоящие советы и в бюрократические аппараты всех уровней коллективное решение будет назначать наиболее опытных, имеющих наибольшую предрасположенность к данному виду деятельности. Во избежание прирастания к бюрократическому стулу, будут установлены ограничения по срокам занятия данной должности и количеству возможностей избираться на неё. Проходя через механизм работы в управлении страной, трудящиеся будут обретать большую сознательность, осознание себя как непосредственной и действительной власти, и тем самым причастности к жизни страны во всём, ведь власть трудящихся будет всюду.
Поскольку одна из составляющих коммунизма — упразднение государства через его усиление, — стоит отметить, что функции государственного управления должны в итоге распространится на всё общество. На то Союз и Советский, что он по сути является союзом множества советов. Другими словами, в нашем союзе трудящиеся должны жить и работать сообща, принимая важные для всех решения в совете.
Чтобы окончательно развеять у читателя сомнения в жизнеспособности такой организации общества (если таковые вообще присутствовали), приведём модель того, насколько проста на деле данная конструкция. И если такое функционирование на низовом уровне возможно уже сегодня, без всяких дополнительных условий, то каковы принципиальные препятствия для неё, кроме обывательских вздохов о несбыточности и священной веры либералов в незыблемость буржуазных отношений?
На некоем предприятии работает молодой токарь Иван — Иван является рядовым, тружеником, понимающим в своём деле. Он знает непосредственно свои трудности и препятствия в работе, свои условия жизни, и в его голове существуют идеи об улучшении быта и производства, а может быть даже целой отрасли. Не важно, какой у него склад ума, но любой человек, видя проблему, находит в голове пути её решения, а значит, он может представлять и механизмы улучшения своей деятельности и деятельности предприятия, основанные на собственном опыте. В какой-то момент он осознаёт, что хочет выразить эти интересы, которые наверняка посещали многих других товарищей, и он приходит в совет.
В совете присутствуют и другие люди, которые общаются между собой в процессе работы и вне её, знают работу предприятия, и скорее всего их нужды и мысли сходятся с мыслями Ивана. А кроме того, они обладают отличным от его опытом, который в процессе открытого обсуждения синтезируется, и возникает новое решение. Если Иван является человеком деятельным, вполне способным, с горящей душой — совет делегирует его представлять интересы предприятия в вышестоящем совете и выступать там с совместно выработанной инициативой.
После выборов товарищ Иван представляет трудящихся предприятия в вышестоящем совете. И в то же время, он не перестает быть рядовым тружеником, он так же трудится на предприятии 5 часов [7], а его политическая и общественно важная деятельность является лишь дополнением к его основному занятию и не освобождает его от каких-либо обязанностей, связанных с его профессией на предприятии. Таким образом, данный человек становится проводником идей предприятия (как совокупности трудящихся), а само предприятие является центром формирования мысли и стремлений народа. Далее совет из таких же делегатов уже на региональном уровне представляет интересы людей, с правом и возможностью избрания в высший орган по тем же принципам.
Так функционирует государство диктатуры пролетариата, которое на деле в тысячу раз демократичнее любой буржуазной демократии, в которой в органы власти выбирают не самых инициативных и деятельных из тех, кого люди знают лично, а из никому неизвестных, которым СМИ за деньги делают вымышленный авторитет, «образ», или, как бы сейчас сказали на американский манер, «имидж». А чем этот человек занимается в обычной жизни и будет заниматься на том месте, куда его избрали, — один бог ведает.
Сноски
[1] Наиболее близкими по своему положению (а в некоторых случаях даже в худшем положении) к пролетариату в настоящее время являются различные самостоятельные ремесленники (самозанятые), подёнщики (платформенные рабочие), индивидуальные предприниматели, не использующие наёмный труд, работники, получающие свою зарплату из бюджета, а также мелкие чиновники, лишённые доступа к кормушке.
[2] В. И. Ленин, «Государство и революция», г. I, § 2; 1917 г.
[3] Современные социал-демократы и прочие европеизированные «левые» с упоением наблюдали, как в странах бывшего СНГ происходили т. н. «цветные революции» против местных князьков и уповали на подобные же события в своих странах. Следует сразу указать им на то, что, во-первых, в «цветных революциях» рабочий класс был лишь орудием буржуазного переворота, во-вторых, слабые местечковые князьки не обладали такой мощью репрессивного и силового аппарата, как более крупные игроки, в-третьих, буржуазия, в отличие от социал-демократов, учится на чужих ошибках. Она активно готовит националистические штурмовые отряды и прочие фрайкоры, которые даже без помощи полиции и армии разгонят любое «мирное шествие» и перебьют наивных мальчиков и девочек, решивших поиграть в демократию.
«Демократическая республика есть наилучшая возможная политическая оболочка капитализма, и потому капитал, овладев (через Пальчинских, Черновых, Церетели и К°) этой наилучшей оболочкой, обосновывает свою власть настолько надёжно, настолько верно, что никакая смена ни лиц, ни учреждений, ни партий в буржуазно-демократической республике не колеблет этой власти».
В. И. Ленин, «Государство и революция» г. I, § 3.; 1917 г.
«Мы не утописты. Мы знаем, что любой чернорабочий и любая кухарка не способны сейчас же вступить в управление государством. <…> Но мы <…> требуем немедленного разрыва с тем предрассудком, будто управлять государством, нести будничную, ежедневную работу управления в состоянии только богатые или из богатых семей взятые чиновники. Мы требуем, чтобы обучение делу государственного управления велось сознательными рабочими и солдатами и чтобы начато было оно немедленно, то есть к обучению этому немедленно начали привлекать всех трудящихся, всю бедноту».
В. И. Ленин, «Удержат ли большевики государственную власть?», 1917 г.
«Уничтожение классов достигается не путём потухания классовой борьбы, а путем её усиления. Отмирание государства придёт не через ослабление государственной власти, а через её максимальное усиление, необходимое для того, чтобы добить остатки умирающих классов и организовать оборону против капиталистического окружения, которое далеко ещё не уничтожено и не скоро ещё будет уничтожено».
И. В. Сталин, доклад на объединённом пленуме ЦК и ЦКК ВКП(б) 7 января 1933 года
«...нужно прежде всего сократить рабочий день по крайней мере до 6, а потом и до 5 часов. Это необходимо для того, чтобы члены общества получили достаточно свободного времени, необходимого для получения всестороннего образования».
И. В. Сталин, «Экономические проблемы социализма в СССР», 1952 г.