РАБОЧИЙ КЛАСС
При слове «пролетарий» у многих сразу в мыслях всплывает портрет мрачного и уставшего работяги с чёрным от копоти лицом, в шахтёрской каске или с лопатой у плавильной печи. Да, именно на такой собирательный образ были похожи рабочие разных стран в те или иные исторические периоды. Постоянный недосып из-за 14-ти и 16-ти часового рабочего дня, недоедание из-за скудной зарплаты, на которую зачастую приходилось ещё и кормить семью, а также оплачивать жильё, — не способствовали бодрости духа. Продолжительность жизни в таких условиях редко поднималась до 50 лет. Повальная проституция, детская преступность — все эти явления сопровождали рабочее население самых развитых стран мира в периоды с XVI по XIX век, пока оно не начало превращаться из разрозненной и пассивной массы в сознательное рабочее движение, охватившее весь мир, все континенты. И жадные, но расчётливые «хозяева жизни» поняли, что пожар сопротивления их гнёту скоро разгорится по всей Земле и что лучше поделиться со своими рабочими частью награбленного, чем остаться с пустыми руками. События в России 1917 года окончательно убедили их в необходимости экстренных мер. Знаменитая европейская «социалка» — это результат не доброты буржуев, а давления на них со стороны рабочих масс, чьи взгляды устремлялись к Неве, на восток и за уральские горы, где рабочие во главе со своей партией сами решали, как им жить и как трудиться.
Благодаря массовому международному коммунистическому движению были отвоёваны такие права как восьмичасовой рабочий день, повышение оплаты труда и её равенство для обоих полов, декретный отпуск для женщин, пенсии по старости и другие социальные гарантии. Профсоюзы имели все рычаги воздействия на владельцев производств и применяли их, чтобы улучшать условия труда. Именно благодаря этому движению наш читатель не встаёт в пять утра, чтобы до восьми вечера простоять на рабочем месте в ужасных условиях, имеет какое-то жильё вместо угла в сыром бараке и даже располагает денежными средствами, чтобы воспользоваться некоторыми благами цивилизации. Изменился ли современный человек внешне? Скорее можно дать утвердительный ответ. Изменилось ли его классовое положение и перестал ли он от этого быть пролетарием? А вот это большой вопрос.
Что такое пролетариат вообще? Обратимся к истории этого слова. Proletarius — «производящий потомство» (от лат. «proles» — «pro + alo» — «для + выращивать, воспитывать»). Также proles употреблялось для обозначения мужских половых органов. Пролетариями в древнем Риме называлось низшее, но не беднейшее сословие, не владевшее землёй, которое, по бытовавшему тогда мнению, производит только будущих жителей Рима. На самом же деле это было сословие ремесленников, мелких торговцев и батраков, занимавшихся производительным трудом, но так как в рабовладельческом обществе практически всем производительным трудом занимались рабы, то и пространства для экономического развития этот класс не имел. А поскольку римляне в то время ещё не могли увидеть производительной сущности субстанции человеческого труда, то и полагали этот класс не производящим ничего, кроме своего потомства.
Однако наименование, придуманное древними обитателями Италийского полуострова, весьма символично, ведь пролетариат в своём современном виде — это те, кто воспроизводит не только материальную базу общества, но и все отношения, на которых оно держится. Кто же такой современный рабочий? Это производитель общественного продукта, непосредственно или опосредованно создающий его и распространяющий. Касаемо последнего, по Марксу, процесс производства продолжается до тех пор, пока продукт не перейдёт в руки поглощающего его потребительную стоимость, иначе говоря, к последнему покупателю, которому продукт нужен не как застывший труд, то есть товар, который можно перепродать, а который собирается употребить полезное свойство этого продукта [1].
В завершающую, империалистическую фазу своего развития капитализм входит, окончательно поделив общество на экономических эксплуататоров и эксплуатируемых. При чём в отличие от фазы его стихийного рыночного развития, непосредственная экономическая эксплуатация работодателем работника отходит на второй план или вовсе исчезает, поскольку работодатель сам зачастую является данником владетельного класса, таким же наёмным менеджером, нанятым для распоряжения землёй, коммерческой недвижимостью, собственностью акционеров или формальным владельцем какого-либо производства, весомая часть прибавочной стоимости которого переходит к настоящим его владельцам в форме арендной платы, лизинга и ещё множества хитроумных способов отъёма денег у населения. Таким образом, та кучка людей, которые сумели выжить в конкурентной борьбе и сожрать своих оппонентов, концентрирует в своих руках всю материальную базу общества, прямо или косвенно владея ею через систему финансовых и юридических инструментов. Юридические инструменты же они создают себе сами, попутно породнившись с государственным аппаратом и превратив его в орудие продвижения своих чисто экономических интересов. Фактически это небольшой клуб рантье, состоящий из нескольких самых богатых семей, который существует за счёт процента от сдаваемого в ссуду имущества (средств производства, земли, её недр, денег и ценных бумаг). Следовательно, империалистический капитал выступает теперь как свободный от всякой товарной формы, сваленный в одну кучу капитал, отражением которого являются деньги и ценные бумаги, являющиеся ничем иным как безоговорочными юридическими требованиями на деньги или имущество. Этот капитал — есть капитал финансовый.
Финансовому капиталу противостоит труд, но не труд отдельного работника, а весь общественный труд, не важно, производительный он или нет, то есть в общем — жизненное время, которое общество тратит на совершение этого труда. Так, капитал эксплуатирует жизненное время, которое общество вынуждено тратить не столько на заработок средств к существованию (которые оно покупает у тех же заёмщиков финансового капитала), но и на заработок средств, которыми он будет возвращать ссуду за то, что живёт в данный момент и может изо дня в день продолжать воспроизводить свой труд.
Та дикость, которую Маркс ещё только предвидел, наконец нашла своё воплощение — капитал буквально пожирает жизнь человека, чтобы существовать самому. Вещный мир подчинил себе мир субъектный и паразитирует на нём.
Итак, если в одном углу исторической арены мы видим финансовый капитал и его обслугу — разного рода спекулянтов и перекупщиков, крупных арендаторов и субарендаторов, выполняющих ровно ту же задачу кормления ненасытного брюха капитала чужим трудом, — то в другом находятся все, кто в той или иной мере участвует в непосредственном создании общественного продукта, кто этим финансовым капиталом поставлен в такие условия, что вынужден обменивать своё жизненное время на заработную плату с целью поддержания своей жизнеспособности. Чтобы снова эту жизнеспособность сдать в наём с целью получения заработной платы, и так по замкнутому кругу, пока старость окончательно не лишит человека возможности трудиться.
Простым языком, — это все наёмные работники, вне зависимости от того вида труда, на который они себя подписали, сообразно своим навыкам и опыту, — будь это программисты, промышленные рабочие, курьеры, водители, милиция, учителя, врачи и т.д. Всё это есть рабочий класс в его финальной форме, и ему предстоит вернуть себе право распоряжаться своим жизненным временем, трудом и, соответственно, его результатом.
Разумеется, есть и прослойки тех, кто формально не относится ни к тому, ни к другому классу, однако все юридические фокусы буржуазии становятся ясны, стоит только обратить внимание на то, какими средствами производства он владеет, какой частью своего жизненного времени располагает и на сколько он независим от своего рабочего места.
Ещё не так давно, в короткий период рыночного развития, капиталу, ещё не пустившему всюду свои загребущие щупальца, требовалось создание материальной базы для производства, перевозки и обмена товаров, создания такого общественного фундамента, при котором общество с одной стороны могло бы дать какие-то осязаемые плоды и создать инструменты извлечения прибавочной стоимости, а с другой — завязло бы в потреблении этих товаров (этот феномен назван обществом потребления). Но потребления не бывает без производства, а без производства не бывает и прибыли. Как массово создать такие инструменты? Один капитал, несколько капиталов, даже если предположить, что между ними нет противоречий, не смогли бы справиться с этой задачей. Остаётся только ссудить часть капитала, который бы в руках более мелких предпринимателей обрёл бы производящую форму. Именно поэтому такой период характерен всяческим превознесением заслуг «частного» бизнеса, предпринимательства, когда тот самый водяной шланг, который не может качать воду, будучи разрезанным на кусочки, ещё не создан. Историческая задача мелких предпринимателей заключалась в создании этих кусочков, а историческая задача крупного капитала, ссужавшего средства для этого, — в том, чтобы эти кусочки объединить путём присвоения и наполнить свой бассейн, который от остального общества отгорожен трёхметровым забором. Технически это выглядело как массовое разорение подавляющей части этих предпринимателей, скупка их бизнеса и изгнание их обратно в формальные ряды рабочего класса.
Почему только формальные — потому как само по себе явление мелких предпринимателей (не имеющих наёмных работников) и их подотряда, юридически выделенного как «самозанятые», никуда не исчезло. Однако, по существу они являются теми, кто таким же образом арендует у монопольного финансового капитала средства производства, помещения, транспорт и всё остальное, как рабочий предприятия формально арендует станок или офисный стол у работодателя. Прибавочная стоимость, создаваемая с участием рабочих и являющаяся результатом их труда, оседает в карманах работодателя или посредством иного (банковского) инструмента, как в случае с предпринимателями, путём возвращения ссуды и арендной платы уходит на счета финансовых олигархов. Часто случается так, что эксплуатирующий сам себя индивидуальный предприниматель получает заработную плату даже меньшую, чем среднестатистический наёмный рабочий. Индивидуальный предприниматель — это такой же рабочий, только с функцией самостоятельной организации процесса производства. И с одной стороны — это большой шаг вперёд и прообраз работника будущего, чьё распределение собственных сил и времени освобождено от лап начальника-капиталиста, но с другой, при господстве финансового капитала, — это один из изощрённейших способов эксплуатации человека, включая эксплуатацию себя и своих наёмных работников, если они всё-таки появляются.
Редки ли случаи, когда разоряющийся под гнётом кредитов, налогов и всяческих податей «предприниматель» сводит счёты с жизнью или начинает пропадать в алкогольных и наркотических грёзах? Сейчас мы наблюдаем тенденцию к полному исчезновению таких индивидуальных организаторов, которые либо продают свой бизнес, либо в исключительных случаях разрастаются до мелкого буржуа, выхватывающего свои крохи из уходящего к арендодателям и кредиторам потока прибыли. Но это последнее исключение скорее подтверждает общее правило. В рамках данной статьи мы не рассматриваем те ИП, которые создаются под отмывание грязных денег, что преимущественно держатся на плаву за счёт различных теневых схем и куда случайным людям вход закрыт.
Существенное отличие ИП и самозанятых от классической формы наёмного рабства заключается в том, что если рабочие на предприятиях, в торговых сетях и конторах ежедневно непосредственно контактируют друг с другом, видят условия труда и жизни друг друга, что облегчает им задачу солидаризации, то индивидуальные работники осуществляют свою трудовую деятельность индивидуально, от чего произрастают корни его мещанской ментальности. Таким образом, если классические рабочие могут стихийно объединяться, то в данном случае солидаризация и объединение для совместного отстаивания своих прав может явится только следствием осознанного шага.
Среди рабочего класса выделилась и новая прослойка (хотя на самом деле ничего нового в ней нет) — это платформенные работники, выполняющие работу курьеров, таксистов, копирайтеров и других видов деятельности, не требующей никакой квалификации. Это также формально прогрессивное явление для капитализма, одна из брешей в капиталистической формации, когда работник перестаёт быть привязанным к конкретным средствам производства и сам решает, как распоряжаться своим жизненным временем. Однако не следует забывать, что капиталистическая действительность ставит рабочего в такое положение, в котором, будучи не только привязанным к средствам производства, но и в то же время отчуждённым от них, работник ставится в зависимое положение, и эта зависимость во всех красках расцветает в случае с платформенными работниками. Монополизация сферы платформенных услуг капиталистом, которому принадлежат интернет-программы, рекламные средства, помещения, транспорт, превращает низкоквалифицированного рабочего фактически в раба, который волен только прекратить осуществлять свою трудовую деятельность и умереть с голоду, или постоянно терять здоровье и умереть от переработки (что сегодня уже стало весьма распространённым явлением), чтобы просто поддерживать свою жизнеспособность. Фактически, это подёнщики, стоящие в шаге от пауперизации, чьи навыки и условия труда капиталиста совершенно не заботят, поэтому никак улучшать он их не собирается. Общая тенденция условий жизни платформенных рабочих движется к максимальной эксплуатации при помощи привязывания рабочего к средствам производства, когда рабочий вынужден работать всё больше и больше, чтобы покрыть лизинговые платежи (как, например, обстоят дела у таксистов на арендованных машинах). При этом у капиталиста одной из важнейших целей является освобождение себя от необходимости выплат по социальной поддержке рабочих. Таким образом капитал стремится побороть тенденцию даже к формальной свободе наёмных работников.
Вся беда в том, что подёнщики не объединены общими условиями труда и от них не требуется организации как класса для коллективной производительной деятельности, что мешает им сплотиться для борьбы за свои экономические права. Капиталист также не заинтересован в улучшении их положения, поскольку ему проще закрыть доступ к платформе для нескольких людей и набрать на их места новых, потому что навыки и опыт работы в данном случае имеют весьма мало значения. Поэтому все гипотетические забастовки платформенных рабочих на данный момент хоть и поднимут много шума, но будут провалены множеством штрейхбрехеров и давящей сзади армией неквалифицированной рабочей силы. Они не смогут вести борьбу в отрыве от общего рабочего движения.
После победы контрреволюции в 1956-м году в России, окончательного краха первых рабочих государств в конце ХХ века и открытой реставрации капитализма, все завоёванные мировым рабочим движением свободы из года в год подвержены ползучему наступлению финансовых паразитов. В их интересах — чтобы человек как можно больше работал, имел поменьше личной собственности и вообще никакой общественной, а потому пользовался кредитами, ипотеками, проливал кровь за их аппетиты в схватках друг с другом. Нормой уже снова является двенадцатичасовой рабочий день, а с учётом дороги до дома — четырнадцатичасовой, детский труд, дискриминация женщин при приёме на работу, повсеместное ухудшение условий труда. Медленно, но верно капитал стремится обратно откусить то, что у него забрали в своё время солидаризировавшиеся друг с другом рабочие. Этим он загоняет каждого члена общества в состояние робота, который на протяжении всей жизни механически выполняет одну и ту же работу, пока не придёт в негодность и не будет выброшен на свалку. Лишь несколько часов в неделю ему дают «остыть», и лишь постольку, поскольку при более жёстком ритме в современных условиях рабочая сила быстрее бы приходила в негодность и не успевала, хотя бы с тенденцией к медленному вымиранию, воспроизводиться. Конечно же, такое общество превращается в общество неврастеников, физически и морально измотанных людей, что ведёт к повсеместному снижению производительности труда и культурного уровня.
Мы, большевики, считаем, что повернуть историю вспять можно лишь ненадолго, и движется она по пути освобождения труда. Наёмные работники вернут себе всё отобранное и возьмут компенсацию за то, что у них отняли, однако первейшими экономическими требованиями рабочих на сегодняшний день должны стать:
1. Требование шестичасового рабочего дня без урезания заработной платы и увеличения рабочей недели [2].
2. Повышение реальной заработной платы минимум в два раза.
3. Увеличение минимальной продолжительности отпуска до шести недель.
4. Компенсация работодателем всех затрат, которые работник вынужден делать из своего кармана в процессе выполнения служебных обязанностей.
5. Компенсация расходов на дорогу с работы и на работу.
6. Установление выплат женщинам на время декретного отпуска (в т.ч. время ухода за новорожденным) в размере x1,5 их обычной заработной платы.
Это тот минимум, необходимый для прекращения закабаления рабочих, которого могут добиться наёмные работники через законные забастовки и демонстрацию своих требований, но только при условии объединения в независимые профсоюзы и солидаризации друг с другом. На первых порах, в первых попытках возвращения своих прав рабочим движением, требования должны определяться волей рабочего коллектива и реальным положением на предприятии — шаг за шагом, коллективно, аналитически и со знанием дела рабочие должны возвращать себе достижения предков и наступать на новые позиции.
При этом рабочие должны будут осознать, что в условиях господства капиталистического способа производства, основанного на частной собственности и эксплуатации человека человеком, даже при условии, что капитал пойдёт навстречу требованиям рабочих, эти уступки будут носить лишь временный характер — и спустя короткое время начнутся поползновения к ухудшению условий труда, а цены на производимые товары резко взлетят, потому как хозяин средств производства не будет жертвовать своей прибылью. Он не будет владеть капиталом себе в убыток, иначе либо его капитал поглотит более крупный, монопольный, либо стоимость товара, в которую входит рабочая сила, закономерно вырастет. Таким образом товары будут становиться дороже, а зарплаты фактически возвращаться к прежнему уровню, хотя нулей в них будет уже больше.
В условиях капитализма, во-первых, без крайней нужды и ультиматума от рабочих хозяева никогда не пойдут на сокращение рабочего дня, так как от этого напрямую зависит их прибыль. Во-вторых, всякие улучшения жизни общества будут оплачиваться из кармана самого общества, постоянно возвращая его к тем условиям, от которых оно вроде бы ушло. Коренная перемена может наступить только при переходе к социалистическому способу производства, в котором приоритетом является не прибыль, а потребности людей:
«Было бы неправильно думать, что можно добиться такого серьёзного культурного роста членов общества без серьёзных изменений в нынешнем положении труда. Для этого нужно прежде всего сократить рабочий день по крайней мере до 6, а потом и до 5 часов. Это необходимо для того, чтобы члены общества получили достаточно свободного времени, необходимого для получения всестороннего образования. Для этого нужно, далее, ввести общеобязательное политехническое обучение, необходимое для того, чтобы члены общества имели возможность свободно выбирать профессию и не быть прикованными на всю жизнь к одной какой-либо профессии. Для этого нужно, дальше, коренным образом улучшить жилищные условия и поднять реальную зарплату рабочих и служащих минимум вдвое, если не больше, как путём прямого повышения денежной зарплаты, так и, особенно, путём дальнейшего систематического снижения цен на предметы массового потребления. Таковы основные условия подготовки перехода к коммунизму.
Только после выполнения всех этих предварительных условий, взятых вместе, можно будет надеяться, что труд будет превращён в глазах членов общества из обузы “в первую жизненную необходимость” (Маркс), что “труд из тяжёлого бремени превратится в наслаждение” (Энгельс), что общественная собственность будет расцениваться всеми членами общества, как незыблемая и неприкосновенная основа существования общества. Только после выполнения всех этих предварительных условий, взятых вместе, можно будет перейти от социалистической формулы — “от каждого по способностям, каждому по труду” к коммунистической формуле — “каждый по способностям, каждому по потребностям”. Это будет коренной переход от одной экономики, от экономики социализма — к другой, высшей экономике, к экономике коммунизма. Как видно, дело с переходом от социализма к коммунизму обстоит не так просто…»
И. В. Сталин, «Экономические проблемы социализма в СССР», 1952 г.
Сноски:
[1] К. Маркс, «Капитал», Том второй, отдел первый, глава 6, пункт III; 1885 г.
[2] Для предприятий с нормированным графиком. Перерассчёт ставки до уровня, на котором у работников будет возможность ограничиться 6 часами работы в день на протяжении рабочей недели (5 дней) для достаточного заработка, — для платформенных организаций, где работник сам выбирает смены и часы работы (требования выставляются конкретно, в соответствии с наличенствующими условиями).