Краткий экскурс в модернизм

“That‘s not it at all, that”s not what I meant at all’ — from “The Love Song of J. Alfred Prufrock,” by T.S. Eliot

«Где-то в 1910 », как раз тогда, когда автомобиль и аэроплан начали ускорять темпы человеческой жизни, а идеи Эйнштейна изменяли наше восприятие мира (вселенной, космоса), был взрыв новаторства и творческой энергии, которая всколыхнула все сферы художественной деятельности.

Творческие люди со всего мира сошлись в Лондоне, Париже и других крупных городах Европы, чтобы присоединиться к закваске новых идей и движений. Кубизм, конструктивизм, футуризм, акмеизм и имажизм были среди наиболее влиятельных знамен, под которыми сами группировались новые авторы.

Это была эра, когда величайшие авторы заново открывали и создавали новые художественные формы: Матисс и Пикассо в живописи, Джеймс Джойс и Гертруда Стайн в литературе, Айседора Дункан в танце, Игорь Стравинский в музыке, и Фрэнк Ллойд Райт в архитектуре.

Возбуждение, как обычно, дошло до своей ужасной кульминации в 1914 году с началом Первой Мировой Войны, которая смыла (стерла) поколение молодых людей в Европе, капитулировавшая Россия вверглась в катастрофическую революцию и посеяла семена еще худших пожарищ последующих десятилетий.

К концу войны в 1918 году столетия доминирования Старой Европы в мире закончились, и «Американский век» начался. Для художников, писателей и многих других в Европе, это было время глубинного разочарования в ценностях, на которых была основана целая цивилизация.

Но также это было время, когда авангардные эксперименты, которые предшествовали войне, технологические чудеса, такие как аэроплан и атом, неумолимо устанавливали новое освобождение, которое мы называем модернизм. Среди всех авторов наиболее способствующих реализации данного изменения была группа американских поэтов.

Эзра Паунд, наиболее агрессивно современный из этих поэтов, боевым кличем своей борьбы сделал призыв делать новое и по-новому — «Mаke it new!». В Лондоне Паунд неожиданно встретил и воодушевил своего единомышленника, эмигранта Т.С. Элиота, который написал, пожалуй, самую знаменитую поэму ХХ века — «Бесплодная земля», используя такую революционную технику композиции, как коллаж. Оба поэта обратились к нетрадиционным источникам вдохновения: Паунд к классической китайской поэзии, а Элиот к ироническим поэмам французского поэта символиста 19-го века Жюля Лафорга.

Хильда Дулитл последовала за Паундом в Европу и написала стихи, которые в своей крайней выразительности и точной образности наиболее полно были воплощены в ее знаменитой доктрине имажизма.

Среди поэтов, которые остались дома, был Уоллес Стивенс — кроткий управляющий в крупной страховой компании в Гарварде, Коннектикут, — обладавший чутьем на блистательнейшие, из когда-либо существовавших, названия для стихотворений: «Peter Quince at the Clavier» («Питер Квинс у клавира»), «Thirteen Ways of Looking at a Blackbird» («Тринадцать способов нарисовать дрозда»), «Le Monocle de Mon Oncle» («Монокль моего дядюшки»). Стивенс, характерный эстет, возвысил воображение до его способности «оттеснять давление реальности».

В Мэриан Мур новым было ее блистательное и чрезвычайно оригинальное использование цитат в поэзии и исключительное внимание к поэтическому образу (к метафоре). Все, что было нового в Эдварде Эстлине Каммингсе (e.e.cummings), лежало прямо на поверхности, где все буквы были строчные (в нижнем регистре), а скобка может отделать «я» от «единства».

Уильям Карлос Уильямс писал на «простом американском, который могут читать и кошки и собаки», если использовать выражение Мэриан Мур. Он заявил: «Нет идей, кроме как в вещах». В кратких, часто остроумных стихах, он представлял обыкновенные предметы и события — красную тачку, человека поедающего сливы — со свежестью и непосредственностью, расширяя наше понимание того, какой может быть тема стихотворения.

В отличии от Уильямса, Роберт Фрост отдавал предпочтение традиционным приемам — верлибру, рифмованному стиху, нарративу, сонетной форме — но он также гений разговорного американского языка, и его безжалостное описание жестокой вселенной делает его особенно современной фигурой, которого иногда ошибочно принимают за гениального мудреца-янки.

Из многочисленных современных поэтов, которые имели амбицию написать длинную поэму, способную охватить целую эпоху, Харт Крейн был одним из особенно успешных. В его поэме «The Bridge» Бруклинский мост — это и символ нового мира, и метафора, позволяющая поэту перенестись в различные периоды, где он может в прошлом пожать руку Уолту Уитмену и увидеть, как поезд под названием «Двадцатый век» мчится в будущее.