Программа «Статус» сезон 05, выпуск 45
Остановите бешеный принтер. Новая пачка опасных законов
Здравствуйте. В эфире программа «Статус» и в студии Максим Курников и Екатерина Шульман. Здравствуйте, Екатерина Михайловна
Я напомню, что программа «Статус» выходит сразу на двух YouTube-каналах: канале Живой гвоздь и канале Екатерина Шульман. Обязательно поставьте лайки и там, и там. Ну, а начинаем мы, как всегда, с традиционной первой рубрики.
Не новости, но события
Экстренное заседание Думы
Итак, с нашего предыдущего выпуска прошло традиционно семь дней, в течение которых состоялось наконец-то внеочередное экстраординарное заседание Государственной Думы. 15 июля, которого так все дожидались и с которым было связано такое большое количество разнообразных предположений, и как это называется, спекуляций. Судя по всему, это пленарное заседание входит в наш с вами довольно длинный список событий не случившихся.
Нашей любимой рубрики «Странное поведение собаки ночью». Что могло бы произойти, но не произошло. Не случилось на этом заседании ни каких-то радикальных кадровых решений, ни мобилизации, ни закрытия границ, ни объявления военного положения, ничего такого. В общем, как мы с вами и предполагали, с одной стороны, Дума была занята, доделыванием своего недоделанного домашнего задания. То есть доприниманием тех законопроектов, которые были внесены частично правительством, частично не правительством. А с другой стороны, кадровое решение все-таки было принято только одно, но, судя по всему, достаточно значимое и повлекшее за собой другую, следующую цепочку кадровых решений.
Екатерина Михайловна, вы этого зверя, я имею в виду депутатов, знаете, неплохо. Вы их, в общем, много наблюдали в их «вольерчиках». А скажите, они как это воспринимают, что они уже вроде бы как уехали с чистой совестью, а их выдернули назад. Им как-то от этого тревожно, обидно, неприятно?
Может быть, наоборот, они чувствуют свою причастность к важным государственным делам. Ни минуты покоя, только уехал в регион, а обратите внимание, эта неделя, прошедшая, как и нынешняя, это не каникулярная неделя, а неделя региональная. Предполагается, что депутаты не разъехались отдыхать, а поехали в свои избирательные округа работать там с избирателями. Так вот не успели буквально и до округа доехать, как уже надо обратно.
Важные державные дела призывают. Я думаю, что это должно их наполнять как-то чувством собственной значимости. С точки зрения институциональной, конечно, нечто смутно унизительное в этом есть.
Ой, «Госдума по вызову», честное слово.
Вот! Сессия закончилась. Спикер выступил с речью, в которой, среди прочего, поблагодарил представителя правительства в Государственной Думе за слаженную и ритмичную, как это называется, работу. Как замечательно мы с вами все успели, поздравили друг друга, поаплодировали и разошлись. После чего им говорят: эй, стойте, стойте! Вы еще тут не доделали. Тут не доделали, тут недоприняли, возвращайтесь назад! Это могло бы быть оправдано действительно, либо какими-то сверхъестественными внешнеполитическими решениями, либо решениями кадровыми: вот случилось нечто чрезвычайное, поэтому Дума срочно понадобилась.
Кадровые изменения
Кадровое решение, еще раз повторю, было принято одно и не сказать, чтобы незначительное, как само по себе, так и по своим последствиям. Мы о нем сейчас скажем. Но прежде чем о нем скажем, все-таки не можем мы не обратить внимание на то обстоятельство, что неделю назад или две недели назад или 10 дней назад, пока Дума еще находилась в рабочем состоянии, пока были еще пленарные недели, ничто не мешало провести то же самое решение.
Что за решение, почему Дума тут вообще понадобится? Министр становится вице-премьером, сохраняя при этом свое министерское кресло, то есть совмещая эти две должности. С точки зрения, скажем так, документации, было это проведено с одной стороны, можно сказать, хитро, а с другой стороны — очень странно. Сначала был подписан президентом указ об увеличении числа вице-премьеров с 10 до 11, а через четыре дня, следующий указ, об уменьшении числа вице-премьеров с 11 до 10.
Отставка Рогозина
А потому что вице-премьер Юрий Борисов у нас стал начальником «Роскосмоса», а вице-премьером перестал быть. Соответственно, министр Мантуров, министр промышленности и торговли, у нас стал вице-премьером и министром при этом остался.
Так почему просто в один день не сделать, чтобы как было 10, так и осталось? Зачем на четыре дня делать их одиннадцать?
Вот, загадочно! Видимо, в этот момент какие-то были еще размышления над тем, чтобы сделать иначе. Сложные кадровые пасьянсы, видимо, раскладывались на каких-то больших и длинных столах. Тут мы можем только предполагать. Некоторые элементы аппаратной нескладухи в этом есть, конечно же! Потому что, в общем, можно было бы провести как-то более размеренно все эти замечательные решения, без такой суматохи и без таких, как это называется, опять же накладок.
Я вот еще на что обращу внимание. Опять же, с точки зрения аппаратной мелочи вроде бы, но характерной. Сессия закончилась. Понятно, что к концу сессии Государственная Дума торопливо принимает в третьем чтении большое количество законопроектов, поэтому их действительно скапливается много. Но на прошедшей неделе президент в один день, собственно говоря, вот этого судьбоносного 15 июля подписал больше 200 федеральных законов.
И одновременно в этот же день было принято сразу несколько кадровых решений. Вот эта самая по вице-премьерам: Мантурова — в вице-премьеры, Борисова — в «Роскосмос», Рогозина — из «Роскосмоса». Относительно Дмитрия Рогозина, любимца публики и звезды Twitter было сказано, что он непременно найдет свое место в строю. Но надо сказать, что сказал это Песков и сказал, это Мишустин, председатель правительства.
Да? Что тоже, конечно, высоко и почетно. Но, все-таки можно себе представить. Вообще можно себе представить, что эта отставка как бы не выглядит такой непременной ступенью перед будущим повышением, как многие полагают. Почему так многие полагают? Потому что, ну, человек, который такие изумительные слова, просто на «разрыв аорты» буквально с кошачьей головой во рту произносит в американских соцсетях, он никак не может не быть вознагражден за свой патриотизм.
Многие гадатели на кадровых пасьянсах по-разному пытались этот новый расклад интерпретировать. Особенно после того, как спустя несколько дней на совещании в видеорежиме президента раскритиковал неожиданно «Ростех», не называя его руководителя Сергея Чемезова, который не присутствовал на этом совещании, присутствовал его заместитель. Но, тем не менее, сказал, что не все программы выполнены, не все результаты достигнуты. Вы сейчас скажете мне, что денег не хватает, но я знаю, что там происходит.
Что прозвучало несколько зловеще. А вообще аппаратные государственные бюрократические люди, когда слышат такие речи, они, прежде всего, думают следующую мысль: кто справку готовил? Вот эти вот там: из 13 программ выполнено — 6, не выполнено — 5, недостаточно выполнено — 3. Кто это считал, писал и кто подсунул? Вот чем заняты их мысли! Мы не будем мешать им в этих размышлениях, скажем следующее.
С моей точки зрения, и по итогам моих наблюдений за жизнью государственного аппарата я все-таки думаю, что кадровые назначения, а именно возможность сделать своего человека вице-премьером, сохраняя за ним министерское кресло, и другого своего человека поставить на «Роскосмос» — тоже довольно важную государственную корпорацию — важнее, скажем так, более сущностно, субстантивно. Как говорил наш знакомец Дмитрий Сергеевич Песков, чем какие-то слова, «брань на вороту не виснет», «быль молодцу не укор». Как известно, это все пройдет, а реальные аппаратные полномочия, реальные должности — останутся.
Законотворческая составляющая работы Думы
Можно и так сказать. Итак, это что касается кадровой составляющей 15 июля и его последующие дни. Что касается составляющей законотворческой, больше, как мы сказали с вами, больше 200 новых законов подписаны президентом. Часть из них вступает в силу немедленно, часть с отложенной даты. Значительная часть из них… Слушайте, я сказала больше 200, [а их] 123! Извините!
Больше 120 — давайте так, чтобы это звучало еще более внушительно. Значительная часть этих законов нам с вами уже известна. Мы говорили о них из выпуска в выпуск, прослеживая их продвижение от внесения до первого чтения, второго и так далее. Поэтому мы помним уже про новый закон об иноагентах. С 1 декабря он у нас вступит в действие.
Мы с вами помним про новые и улучшенные старые статьи Уголовного кодекса, про то, как теперь не надо ни с кем конфиденциально сотрудничать. Публично нехорошо ни к чему призывать, переходить на сторону врага в боевых действиях, помогать иностранному государству в деятельности, направленной против безопасности Российской Федерации.
Вот этот большой куст составов: госизмены и шпионажа, он у нас тоже подписан и, соответственно, вступит в действие.
То есть этот наш ленинградский юрист посмотрел на эти законы, говорит, хорошие законы, соответствует праву.
И Конституции, замечательным образом! Значит, пускай функционирует. А, кстати говоря, действительно каждый раз, когда принимается что-нибудь такое, особенно душераздирающее, появляются такие люди, которые говорят: это специально, чтобы президент потом отклонил и вышел такой весь в белом и всех спас.
У меня последний раз такая надежда была, когда принимали так называемый закон «Димы Яковлева», или «закон подлецов». Вот последний раз я тогда потерял эту надежду!
В 2013-м году, после этого уже понятно, как-то вы повзрослели, скажем так. Ну, правильно. Я вам должна сказать, что даже если убрать все политические, идеологические составляющие и просто посмотреть на статистику законотворческого процесса, мы с вами увидим, что президент своим правом вето пользуется крайне редко: раз в созыв, два раза в созыв. Не в месяц, не в год, а в созыв. И уж если это возлагает на кого надежды, но эти надежды никогда не касаются, естественно, политических инициатив. Но иногда [касается] инициатив экономических, связанных с хозяйственной жизнью, так это Совет Федерации.
Совет Федерации, один, другой, с пяток, скажем, так, законопроектов в год и где-то там набирается, иногда до 20 в созыв, иногда отклоняет, а чаще всего потом они соглашаются с Государственной Думой. В смысле в рамках согласительной комиссии вырабатывают некие взаимоприемлемые тексты. Но это все-таки случается. Президент не отклоняет практически ничего, практически никогда. Точно так же, как он крайне редко и почти никогда не пользуется своим правом помилования. Итак, все, что у нас было принято, все было подписано. На что мы особенно обращаем внимание, что, может быть, не так громко и ярко прозвучало у нас в эфире.
Давайте мы сейчас подвесим интригу…
Давайте посмотрим рекламу. И после рекламы как раз расскажем о том, на что стоит обратить внимание.
Какие новые законы подписал президент?
Итак, мы насладились рекламой. А теперь давайте все-таки обратим внимание на некоторые подписанные президентом законы.
Итак, выведение спецслужб из-под действия норм об открытости государственных органов подписано и из-под действия закона о государственных и муниципальных закупках. Эти правила, которые обязательны для гражданских, для ФСБ, Службы внешней разведки, ФСО и Главного управления специальных программ президента, теперь не действуют. Это у нас тоже принято. Изменения правил мобилизации, подписаны изменения в закон «О мобилизации». Тоже, кстати, без особенного шума.
Есть отличия. То есть не объявление мобилизации, а изменение закона вступает в силу через 90 дней со дня официального опубликования, потому что изменения требуют адаптации. Там, например, даются дополнительные права сотрудникам мобилизационных органов служб, которые похожи на те полномочия, которые есть у сотрудников ФСБ, МВД. Стрелять, например, можно по толпе, но по женщинам с явными признаками беременности не рекомендуется стрелять, кроме случаев очевидной угрозы общественному порядку и государственной безопасности.
Так что тут можно: теперь они смогут применять физическую силу, специальные средства, оружие, военную и специальную технику. Вот, мобилизаторы у нас теперь тоже практически как все остальные спецслужбы. Кроме того, установлены меры по обеспечению информации о специальных объектах и об объектах их инфраструктуры.
Помните, мы с вами в прошлый раз удивлялись, как это, про бомбоубежище нельзя узнать? Вот теперь это является официальной нормой закона. Это тоже такой не самый заметный, может быть закон, но, обратите на него внимание, если мобилизация все-таки будет объявлена, то вот именно эти правила будут у нас функционировать. Далее, чем еще можно помочь репрессивному аппарату?
Сказали мы с вами про демонстрацию экстремистской символики. А это, например, все, что связано с Навальным, с его структурами, с любыми экстремистскими организациями.
Meta у нас — экстремистская организация. Соответственно, ее подразделения и их символика тоже может служить тоже…
Новая репрессивная статья в Уголовном кодексе
А Facebook и Instagram — являются! Новая статья в Уголовном кодексе 280.4. Это у нас публичные призывы к осуществлению деятельности, направленной против безопасности государства. Напоминает она старую добрую просто 280-ю — призывы к экстремистской деятельности. Но тут не экстремистская деятельность, а деятельность, направленная против безопасности государства.
Что это за деятельность такая может быть? В примечании к статье написано, что это, например, призывы к совершению контрабанды, госизмены, дачи взятки — всего 31 состав. Это будет деятельность, так сказать, препятствующая безопасности государства. В общем, не призывайте никого публично, пожалуйста, давать взятки, осуществлять контрабанду, переходить границу в неположенном месте и вообще иными способами безобразничать.
А когда само государство говорит: вы знаете, тут хоть и действуют санкции, а некоторые страны боятся нам что-то ввезти, но мы через какие-нибудь казахстанские или узбекистанские компании провезем.
А это называется «параллельный импорт» и он уже у нас легализован другим законодательным актом. Так что в законе все написано. Итак, это вот такие, скажем так, рестриктивные нормы.
Закон, разрешающий разведение на дачных участках кур и кроликов
Но есть среди подписанного и один федеральный закон, который мы просто не можем даже не похвалить. Он тоже в некоторой степени прославился. Хотя надо сказать, что многие комментаторы с неуместной иронией о нем говорили, это закон, который разрешает и легализует на дачных участках, на территориях СНТ разведение домашней птицы и кроликов, что до этого было незаконно и штрафовалось.
Что в этом законе вообще любопытно? Ну, во-первых, это хорошая вещь сама по себе, особенно учитывая наступающие времена, как это называется, новые экономические условия, возможность развести птицу, получить от нее яйца, мясо, перья и от кроликов ценный мех и прочее. Это, в общем, чем, чем зима ближе, тем эта перспектива кажется соблазнительней. И вообще любая свобода хозяйственной деятельности для людей, стремящихся улучшить жизнь своих семей — это то, что мы не можем не приветствовать.
Кроме того, этот закон несколько любопытен с точки зрения его законотворческой судьбы. Он внесен был правительством. Внесен он был в декабре 2021 года, вот прямо накануне Нового года и таким, достаточно обычным регламентом дошел до третьего чтения, был подписан президентом. Но, как обычно, бывает в первоначальной версии версий первого чтения, там было упрощение процедуры передачи земельных участков общего пользования в общей долевой собственности. Куры и кролики пришли ко второму чтению. Почему они туда пришли?
Пришли куры, поклевали, поклевали. Пришли гуси, пощипали, пощипали и… образовались в тексте федерального закона. Этот закон, вот эта норма прямо опровергает решение Верховного суда. Так что, с одной стороны, это предоставление гражданам хозяйственной свободы, с другой — несколько печальное свидетельство слабости институтов судебной власти.
Одна пенсионерка, которую оштрафовали на 10 000, за разведение кур на дачном участке из Волгограда, она пошла судиться. Судилась, судилась и дошла до Верховного суда. Верховный суд подтвердил законность штрафа и сказал, что нет, отклонил жалобу. И сказал, что нельзя никаких кур нигде разводить, и что животноводство на даче — это административное правонарушение, потому что участки в СНТ, садовом товариществе, предназначены для садоводства, а не для всяких там «курей».
Вот смотрите, что происходит. Бедная пенсионерка доходит до Верховного суда в поисках правды, не находит там никакой правды, теряет время и ресурсы и подтверждает ее же, собственно, 10 000-й штраф. А правительство Российской Федерации…
Вмешивается! То, что оно вносило, не имело прямого отношения к этой истории. Но на этапе второго чтения, скажем так, санкционирует поправки в этот самый закон, которые разрешают нам теперь всем разводить много чего. Значит, если вы обрадовались и решили развести там свиней, коров, лошадей, верблюдов и другую крупную живность, и дичь — то не надо, это нельзя.
Пока это все касается только домашней птицы и кроликов. Интересно будет, что случится с теми штрафами, которые уже наложены на людей, пытавшихся разводить какого-нибудь гуся. Будут ли они им возвращены? Темная сторона этой самой невиданной либерализации состоит в том, что в том же законе написано, что вы обязаны соблюдать всякого рода санитарные нормы.
А кто это будет контролировать?
А это будут контролировать санитарные, ветеринарные и санитарно-эпидемиологические службы. И если, например, ваши добрые соседи, которым могут не понравиться ваши шкуры по каким-то причинам. Может, какие-то мухи там летают, и они на вас жалуются, то к вам придет инспекция, и это будет иметь соответствующие для вас финансовые и организационные последствия. Поэтому аккуратнее. Но у нас, по-моему, если я не ошибаюсь, чуть ли не 17 миллионов отдельных дачных хозяйств в Российской Федерации.
Всех кур не передушат, поэтому вот свобода. Еще одна либерализация случилась на прошедшей неделе. Мы пообещали хороших новостей — вот, пожалуйста, хорошая новость. Ковидные ограничения сняты все. Правительство отменило действие более 50 своих же собственных постановлений, включая то, которое ограничивало выезд из Российской Федерации по сухопутной границе.
У нас была, если вы помните, такая странноватая норма, летать можно было самолетами, но, если вы на машине едете, пешком или на велосипеде пересекаете границу, то вам нужны были какие-то дополнительные основания. Вроде справки о том, что вы едите лечиться или еще какой-то причины, по которой вы решили внезапно покинуть «гостеприимные» пределы Российской Федерации. Теперь всего этого нет. Одновременно отменены ковидные доплаты для врачей и медицинского персонала. Ну, как вы понимаете, уж если нет ковида, значит нет ковида.
Да. При этом рост заболеваемости сам по себе. А значит, отмена выплат сама по себе. Это вот хорошее с плохим. Все у нас, как это в жизни бывает, одновременно.
Далее еще одно изменение нормы, не знаю, порадует вас или нет? Поправки в закон «Об образовании»: образование больше не является услугой. Фраза «оказание государственных муниципальных услуг» в сфере образования заменяется на «реализацию образовательных программ».
Так что если слово услуга применить к вашему святому педагогическому труду вас оскорбляло, то порадуйтесь, больше его в законе нет. Это вот что касается вещей, уже вступивших в действие.
Законопроект, предлагающий монополизацию рынка рекламы
Есть еще одно, так сказать, продвижение законодательное, которое еще законом не является, но мы должны о нем сказать. Смотрите, оно любопытное по многим параметрам. Это принятие в первом чтении законопроекта, устанавливающего, предлагающего, пока, скажем, монополизацию рынка рекламы: цифровой наружной рекламы и установки цифровых рекламных конструкций.
Это вот такие электронные билборды, как это называется. Что тут интересного? Интересного, на самом деле, много. Во-первых, смелость и широта предложения. То есть создается единый рекламный оператор, который является единственным, скажем так, возможным оператором, через которого вы можете, например, разместить электронные объявления. Этот проект закона известен как «Закон против «Авито». Он будет касаться, естественно, не только «Авито», а любой другой платформы, на которой граждане размещают какие-то свои объявления, вопросы, предложения и так далее.
Что здесь еще любопытно? Законопроект подписан единственным депутатом. У него один автор, это депутат Кирьянов. Это одномандатник из Великого Новгорода, который первый созыв избрался. Единоросс, заместитель председателя комитета по экономической политике. За ним значится всего внесенных два законопроекта: вот этот рекламный и поправки в закон «О похоронном деле», которые были внесены некоторое время назад и…
Бизнес-ориентированный депутат!
…и находятся на рассмотрении в профильном комитете. Собственно, в этом комитете по экономической политике, в котором он и состоит. Поправки в закон «О рекламе» были внесены 8 июля, обратите внимание. 15 июля на этом экстраординарном заседании Государственной Думы, на котором решаются вопросы государственной важности: космос, понимаете ли, вице-премьеры прилетают из космоса и возвращаются туда обратно! Да? Принимаются законопроекты, непосредственно связанные с обеспечением безопасности государства!
Льготы для участников специальной военной операции, приравнивание там всех к статусу какому-нибудь другому. Защита от внешних воздействий, в общем, всякие такие важные штуки. И тут вот этот депутатский законопроект, опять же, с одним автором, что обычно в базовой парламентской практике является признаком, какой-то личной активности того или иного депутата, который хочет обратить на себя внимание и поднять какую-то проблему. В эту повестку, в которой каждое место на вес золота, как-то вмещается этот законопроект и принимается в первом чтении!
Не от очень статусного, прямо скажем, депутата.
О котором мы до этого, в общем, и не слышали ничего. Может, и услышим. Может, это новая звезда. Может быть, это, так сказать, начало прекрасной дружбы?
Судя по тому, как он отвечал на вопросы. Его спросили: а случайно, не мотивировано ли это какими-то участниками рынка? Не считаете ли вы, что это похоже на какое-то лоббирование? Да что вы, никогда в жизни и все! В общем, так и прокомментировали.
Также, насколько я помню, его спрашивали: а есть ли примеры вот всяких нехороших объявлений, которые под предлогом продажи герани на самом деле содержат в себе информацию, враждебную пропаганду и разрушение основ. Он сказал, что таких случаев еще не замечено, но нечего дожидаться, надо действовать проактивно. Давайте эти сразу запретим, не дожидаясь, что называется, «перитонитов». В общем, если вы думаете, что в роковые минуты для отчизны, когда вот буквально геополитический баланс превратился и снова укладывается, лоббистские активности как-то заснули, устыдились и вообще не происходят, то напрасно вы так думаете?
Вот такого рода всякие интересанты продолжают не без успеха, не только вносить свои инициативы, но даже их и продвигать.
С ума сойти. Это гигантский рынок, конечно, который пилится буквально внаглую на глазах.
Очень большие деньги. Будем смотреть за происходящим. Сроки предоставления поправок ко второму чтению, их срок определен до 13 августа. То есть это все равно вся история на осень: возвратятся, посвежевшие, похорошевшие, загоревшие депутаты из, как это принято называть, новых территорий и примутся за передел рынка от цифровой рекламы с новыми силами. А мы на это все посмотрим.
Закон, приравнивающий георгиевскую ленточку к символу воинской славы
Еще одна вещь может случиться осенью, о которой мы хотим наших дорогих слушателей предупредить. Внесен группой депутатов от «Единой России» и одобрен правительством, получил положительное заключение законопроект, приравнивающий «Георгиевскую ленточку» к символам воинской славы. Что это значит? Это значит, что за ее осквернение и какое-то там ненадлежащее ношение может быть штраф до 3 000 000 ₽ или лишение свободы на срок до трех лет. Каким образом, дорогие слушатели, вы можете избежать опасности, заплатить 3 миллиона или сесть на три года? Нельзя осквернить тот символ, который вы не используете, и к которому вы как-то не прикасаетесь.
Поэтому от всяких таких опасных вещей держитесь подальше. Те люди, которые государством уполномочены их привязывать, наклеивать и так далее — вот они пусть этим занимаются. Если они наглеют, то они и будут отвечать сперва по Административному, а потом по Уголовному кодексу. А вы как-то вот убережетесь. Вот такие нам приходят в голову советы по соблюдению непрерывно развивающегося российского законодательства.
Удивительно, ведь на наших глазах появился этот новый символ. Не было его.
И когда-то он был таким, я бы сказала, народным. Трудно было себе представить, что его будут защищать прямо целым [законом].
Ну, потому что кто-то зазря пострадает. Завяжет на свою машину, например, и не помоет — грязная будет ленточка. Это уже осквернение?
Вот помню, были случаи, «запечатленные в истории», когда на газете с портретом вождя резали селедку, а потом тоже выяснилось, что это осквернение. Так что да. Вот этот свирепый символизм как-то утомляет. В какой-то платоновоской вселенной живем: сплошные кругом символы и идеи, идеальные модели, а не реальные предметы, от манипуляций с которыми вообще никому ни холодно, ни жарко не становится.
Ну ладно, это размышления, что называется, праздные. А наше дело информировать вас о меняющейся правовой норме.
Но мы можем переходить к следующей рубрике.
Прекрасно, тем более что сегодня у нас не отец, а мать.
Отец — (сегодня мать) — Сьюзен Зонтаг
Реже это происходит у нас, чем должно было бы. Гендерный дисбаланс по-прежнему наблюдается в этой рубрике. У нас и расово-национальный дисбаланс тоже наблюдается, но мы как-то работаем над тем, чтобы это все-таки выровнять.
Итак, у нас сегодня действительно мать: писательница, философ, общественная деятельница, активистка, чья многосторонняя работа нас будет интересовать в той ее точке, которая касается исследований, скажем так, визуальных образов войны и насилия (в более широком смысле) и воздействия этих образов на общественное сознание.
Мы с вами поговорим о Сьюзан Зонтаг и о ее знаменитом эссе Regarding the pain of others, «Глядя на боль других», или «Наблюдая чужую боль». Этот текст, кстати говоря, существует в русском переводе. По-моему, в 2013 году он был переведен и опубликован [в русском переводе вышло под названием «Смотрим на чужие страдания»], так что вы можете с ним ознакомиться. А мы сейчас расскажем, что это такое в контексте ее творчества и вообще в контексте, скажем так, размышлений американских и европейских интеллектуалов над тем, что такое война, как она происходит и — этот вопрос задавали себе многие — можно ли каким-то образом ее остановить?
Сьюзен Зонтаг — американская мыслительница и писательница. Родилась она в 1933 году, умерла в 2004, в общем, не так давно. 71 год она прожила, умерла от рака. Она, видимо, была чем-то вроде вундеркинда, потому что не то чтобы в какой-то особенно интеллектуальной семье она родилась. Отец ее умер, когда ей было пять лет, мать вышла замуж за этого самого Зонтага, чью фамилию она носила. Как-то ее детство считается не особенно благополучным, но она закончила школу в 15 лет, и в 18 лет она в Чикагском университете получила степень бакалавра.
Интересы ее лежали в сфере классической, античной философии и классической же литературы. Она написала некоторое количество романов. Она была общественно-активным человеком. Такого типа активизм, скажем так (не наше дело высказывать тут наши персональные симпатии), ну, ездила она в Сараево в период осады Сараево, вот этих Балканских войн. Там даже как-то обещали ее именем назвать улицу, уж не знаю, назвали или не назвали. И в обесточенном Сараево без электричества, которое сидело, по-моему, чуть ли не три года, она при свете свечей ставила спектакль «В ожидании Годо».
С одной стороны, этот тип активизма, скажем так, сочувствие привилегированных белых людей всем тем, кому плохо живется на окраинах земли, его легко критиковать. В нем есть некоторая такая, можно сказать, комическая, можно сказать, нарочитая сторона. Эти люди обычно бывают левых взглядов.
Тут надо сказать, что Сьюзен Зонтаг несколько дальше пошла в своих философских размышлениях, чем многие из ее современников и ее товарищей по социальному кругу. Она, все-таки, скажем так, осудила коммунизм. Как по ее запоминающейся фразе: «Коммунизм — это фашизм. Но, если хотите, фашизм успешный». То есть все-таки коммунистические эксперименты, которые зачаровали целые поколения интеллектуалов, в ее глазах не оправдывали то насилие, которое было с этим связано.
Ее имя связано с именем Энни Лейбовиц, знаменитого фотографа, знаменитой… (Вот скажешь, что нужны на самом деле феминитивы, потому что как скажешь более правильно?) Они до конца дней с Сьюзен Зонтаг жили вместе. Энни Лейбовиц ее фотографировала. Классические известнейшие фотографии, вошедшие в золотой фонд мирового фотографического искусства, принадлежат именно ей. Возможно и, видимо, под влиянием этой связи, этого общения, Сьюзен Зонтаг исследовала феномен фотографии. Вот этого взгляда, камеры на внешний мир, взгляда человека, разделенного камерой, на другого человека, этого специфического отстранения и одновременно интимности, которая возникает при фотографировании.
Так вот, это самое ее эссе «Глядя на боль других» посвящено тому, что на нынешнем языке несколько непочтительно называется warporn или cruelty porn. Вот эта военная порнография, порнография жестокости. То есть нарочито жестокие кадры, которые рассматривают люди, находящиеся в безопасности.
Сьюзен Зонтаг задается вопросом. Мы предполагаем, что одна картинка стоит 1000 слов. Изображение и уж тем более то изображение, которое, очевидно, отражает жизнь — не картина, не плод художественной фантазии — а фотография, которая вроде как подлинная. [Предполагаем,] что она должна воздействовать более сильно и выразительно, чем всякого рода описания и призывы. И отвечая на вопрос, как можно остановить войну, есть ли у людей не воюющих, тем более у интеллектуалов, тем более у художников, какое-то орудие, которое может войну остановить. Так вот, показав, насколько война ужасна, можно, наверное, изменить общественное мнение и тем самым привести к тому, что войн станет поменьше.
Она адресуется к творчеству Вирджинии Вулф, которая в конце 1930-х годов написала свой сборник эссе под названием «Три гинеи» (гинея — это такая английская монета), где тоже пыталась ответить на вопрос, можно ли остановить войну, как это можно сделать?
И как Вирджиния Вулф отвечала на этот вопрос?
У в Вирджинии Вульф «феминистическая оптика». Поэтому она, если очень огрублять, писала, что пока власть находится в руках мужчин, они будут воевать друг с другом. То есть она немножко как Борис Джонсон: токсичную мускулинность считала причиной этих самых войн.
По поводу изображений. Сьюзен Зонтаг пишет, что когда мы смотрим на эту фотографию, на которой изображаются мертвые тела и разрушения, мы думаем, что все, кто на нее смотрят, не могут не возмущаться тем, что они видят.
На самом деле, говорит она, никакого «мы» при этом не создается. То есть не создается вот этой общности зрителей, которые воспринимают это изображение. И психология наша такова, что [когда] мы смотрим на все эти ужасные картинки, если мы не переживаем такого опыта сами, то для нас это все равно становится некоторой отдаленной реальностью или не реальностью вовсе, а, скорее, таким вот художественным изображением.
Я уж подумал, что она скажет, что некто это воспринимает как «а и правильно, так и должно быть».
Понимаете, это в некотором роде следующий шаг. В общем, представление о том, что если показать людям массово тиражируемое нечто ужасное, то они сразу все как возмутятся и как поменяют свое мнение или, что является конечной целью, поменяют свое поведение. В общем, пишут нам философы, этого не происходит. И, надо сказать, что практика подтверждает, что действительно этого не происходит. Происходит рутинизация, происходит некоторое внедрение в обыденность всей этой беды.
Ну и, кроме того, она, конечно, пишет о том, что есть водораздел между первым миром (благополучным) и этими богом забытыми местами, в которых происходит всякое безобразие. Обыватель подсознательно думает, что вот там все время что-то происходит.
Она тогда, конечно, имела в виду Балканы. Мы с вами находимся в ситуации, когда уже прямо очень близко к тому, что еще совсем недавно считалось первым миром, происходят невообразимые ранее вещи. Но мы тоже видим, что трогательные, или душераздирающие, или вызывающие неудержимую тошноту фотографии, к сожалению, повлиять на принятие решений и даже на массовое сознание — по крайней мере, пока — не получается. Влияют на массовое сознание другие факторы, не картинки, не фотографии.
Они [фотографии] нужны для другого — для запечатления, для хроники, для летописи, для грядущих поколений, если повезет, и для вынесения правовых решений. Вот там они становятся теми свидетелями, которые не замолчат и которых нельзя подкупить. Но надеяться на немедленный эффект относительно воздействия на общественное мнение не надо. Боль других — это то, что мы легко от себя дистанцируем. Это такой печальный, конечный вывод.
Значит ли это (по крайней мере, то, что вы сказали в самом начале), что пока человек не переживает сам, что, когда человек попадает сам в такую ситуацию, картина меняется. И тут рутинизация происходит гораздо медленнее. Или, наоборот, даже человек прозревает, что [то, что] раньше он видел на фотографиях, оказывается, действительно так страшно.
Ну, как она считает, непосредственный опыт учит нас, равнодушных существ, чей мозг специально настроен на то, чтобы мы как можно меньше переживали неприятности. Поэтому он от нас отстраняет любую дискомфортную информацию, это правда. Слушайте, из этого может следовать практический вывод, что давайте всех засунем в подвал, тогда-то на своей шкуре поймут. Хорошо. Тогда наступают другие дурные последствия. Если множество людей проходит через травмирующий опыт, совершенно не обязательно, что они от этого станут добрее и гуманнее или преисполнятся мыслью, что никто не должен больше этого переживать. Может быть, совсем даже и наоборот.
Фотография, может быть, так не работает. Не знаю, может быть, так работает какое-то другое погружение? В фильм, который впечатлит людей. Или нет?
Вот гармоническое художественное впечатление, судя по действительно имеющемуся в истории эффекту романов. Какой-нибудь там «Хижина дяди Тома», который действительно сыграл свою роль в аболиционистском движении. Или там «Три товарища» Ремарка, которые, опять же, не предотвратили Вторую мировую войну, но повлияли на отношение его поколения к войне как таковой.
Кстати говоря, вот Сьюзен Зонтаг в этом своем эссе пишет, что межвоенный период после Первой мировой и до Второй был периодом всяческих проклятий войне. Весь интеллектуальный класс (за небольшим исключением) говорил, что война — это ужасно, пора ее прекратить. И даже были, как известно, всякие там Лиги наций создавались и иные межгосударственные соглашения подписывались для того, чтобы вот больше никогда не повторились ужасы Первой мировой войны. Но поскольку всё же те, кто действительно принимают решения, считали, что еще не навоевались или надо перевоевать получше, в прошлый раз навоевали неправильно, то Первая мировая сменилась через довольно исторически короткий промежуток времени Второй мировой.
Понятие — эссе С. Зонтаг Regarding the pain of others
Мы какое-то понятие будем рассматривать?
Вот это эссе [Regarding the pain of others] у нас и является понятием. Я очень советую читателям его попробовать прочесть на русском языке. Я не знаю, есть ли в сети русский текст (английский текст есть), но книжку можно, наверное, раздобыть, прочитать. Посмотрите, что американские интеллектуалы думали, задаваясь вопросами, очень похожими на те вопросы, которыми задаемся мы с вами. Можно ли предотвратить? Какова мера ответственности? А что можно сделать? А неужели люди не видят, как это ужасно и какое это безобразие? Как же они могут так поступать?
В общем, к сожалению, не мы первые сталкиваемся с такими вопросами.
Всегда хочется, чтобы мы последние.
И боюсь, что не последние. Ну, давайте тогда переходим к вопросам от слушателей.
Вопросы от слушателей
Вопрос о независимости национальных республик в составе РФ
У нас довольно много времени, поэтому можно отвечать развернуто, сразу говорю я так, потому что вижу первый вопрос.
Лилия Макарова спрашивает вас: «Екатерина Михайловна, среди прочего, в последнее время как будто бы вновь встал вопрос о независимости национальных республик, которые последние годы теряли свободу, а изучение родного языка свелось к факультативу. Как вы считаете, какое развитие этого вопроса возможно в будущем?»
Это топкое место, что называется, опасные края. Мы с вами сейчас, разумеется, не видим (по крайней мере, пока не видим) никаких проявлений оживления сепаратистских движений в национальных республиках — на национальных окраинах, как раньше было принято говорить. Более того, всякие новации типа изничтожения названий президентов республик и замена их всех главами субъектов Федерации не встречают никакого видимого сопротивления.
Одновременно, под поверхностью информационного поля, информационного моря, если вы внимательно смотрите и если у вас есть какие-то источники на земле, то вы можете услышать некоторое такое смутное бульканье относительно того, что… Например, какие претензии высказываются: жителей национальных республик гонят на убой, из Москвы и Петербурга никто не воюет, а вот там буряты, дагестанцы — их отправляют и возвращаются они, что называется, в разном виде и часто не возвращаются вовсе.
Это, с одной стороны, поначалу может вызывать некоторый боевой энтузиазм. Вот мы такие молодцы тут в первых рядах, освобождаем всех, денацифицируем, но по мере роста числа боевых потерь (и небоевых потерь тоже) эти чувства сменяются другими. Кроме того, конечно, национальные республики за буквально считанными исключениями — это, в основном, более бедные территории, а иногда территории очень бедные. И у них эти обиды, накопившиеся за долгие последние годы, могут просыпаться по мере того — вот это важный момент — как если федеральный центр либо перестает обращать на них внимание, либо видимым образом слабеет. Сепаратистские настроения, конечно, оживляются при ослаблении центральной власти.
Мы пока ничего такого не наблюдаем, пока у нас федеральный центр и силен, и богат. То есть он может и кормить, и наказывать — это два ключевых его полномочия, две его ключевых возможности. Пока это так, всё происходит тихо. Но в эту сторону надо смотреть.
Я не буду предсказывать никому никакой там развал России. Для этого нет оснований ни сейчас, ни видно этих оснований в перспективе завтра-послезавтра. Но вот эти вот смутные, пока скрытые, недовольства недостаточным вниманием, эксплуатацией, накопившейся бедностью заслуживают, по крайней мере, мониторинга. Надеюсь, что и в федеральном центре это как-то понимают. Понимают не только в том смысле, что давайте мы еще на кого-нибудь заведем уголовное дело. У нас, конечно, прикладыванием чудотворного Уголовного кодекса лечат все болезни, какие только можно. Но, поверьте, это вообще не единственное средство решения политических проблем и недовольств.
Федеральный центр, как умеет, в общем, реагирует на все это. Они достали карту какую-то, якобы американскую, по разделу России на 14 или сколько там республик. Показывали на России-1.
Да вы что? Это я как-то пропустила.
Да. Ну просто видео о том, как рекламировали походы на войну, в том числе за гробовые деньги покупку всяких легковых автомобилей, — они перебили, так сказать, повестку. Но в этой же самой программе Дмитрий Киселев действительно показывал карту. Такой расчлененный [рейх]. Кстати говоря, довольно логично, в некотором смысле, расчлененный — по границам республик и так далее, не какая-то такая эфемерная история. Я скажу, что мы сегодня с [политологом] Аббасом Галямовым говорили в обзоре Bild на эту тему. Если вдруг интересуетесь, то пожалуйста.
Аббаса всегда имеет смысл слушать.
Тем более он работал в Татарстане.
Он знающий и, я бы сказала, вдумчивый, да. И с практическим опытом госслужбы, что я всегда считаю, как у Козьмы Пруткова, первым средством для познания истины.
Ну, я спойлер сделаю. Он, в общем, всегда был сторонником того, что распад России — это жупел, это пугалка такая, которой пугают всех. Но вот после таких сюжетов он, кажется, меняет свое мнение. В общем, да. Если вам интересна эта тема, то пожалуйста.
Вопрос об ужесточении закона о запрете ЛГБТ
Итак, следующий вопрос. Питер Я дома спрашивает вас: «Екатерина Михайловна, прокомментируйте, пожалуйста, закон против ЛГБТ. Что мы сейчас можем сделать, чтобы предотвратить его принятие и показать, что есть люди, которые против?»
Это интересный сюжет. Он опять же интересен и политически, и законотворчески. Что у нас там происходит? Во-первых, давайте вспомним, что у нас с 2013 года действует статья административного кодекса [КоАП], запрещающая пропаганду нетрадиционных семейных ценностей — именно так она сформулирована — среди несовершеннолетних. За это время, уже почти за 10 лет, как вы понимаете, накопилась определенная судебная практика.
Некоторые несовершеннолетние выросли.
Да, уже несовершеннолетние успели стать совершеннолетними. Так вот, накопилась некоторая судебная практика правоприменительная по этой статье. Она не самая популярная в Кодексе об административных правонарушениях, но, тем не менее, случаи применения ее вполне есть. Довольно часто, как в деле Юлии Цветковой, которую поразительным образом суд Комсомольска-на-Амуре на прошедшей неделе оправдал, это сочетается с обвинением в распространении порнографии.
Собственно говоря, почему шум возник? Шум начался с того, что спикер Государственной Думы Вячеслав Викторович Володин использовал свое практически ядерное оружие, а именно опросы в Телеграме. Помните, он это делал, когда у нас обсуждался законопроект о введении QR-кодов. И тогда он получил какие-то миллионы комментариев.
И не все из них были позитивными. Мягко говоря.
Почти никакие из них не были позитивными. Надо сказать, что на судьбу законопроекта это действительно повлияло. Тут Вячеслав Викторович задал вопрос, надо ли вводить уголовную ответственность за пропаганду нетрадиционных ценностей? Тоже получил огромное количество и комментариев, голосующих.
Голосования такого рода не являются репрезентативными, потому что это то, что называется self selected — самовыбранная выборка. То есть люди сами пришли. Поэтому их состав, даже если уверены, что это люди, а не боты, явно репрезентативным не является. Это те, кто читают его Телеграм, те, кого волнует эта тематика, и с высокой долей вероятности это те, кто согласен с позицией спикера по этому вопросу.
Тем не менее, пришло очень много народу и сказало, что давайте вводить уголовную ответственность, непременно надо, давно уже пора. Что произошло после этого? Законодательное собрание города Севастополя (который у нас город федерального значения, поэтому субъект РФ) внесло законопроект, который запрещает и в административном порядке наказывает пропаганду нетрадиционных сексуальных отношений среди всех возрастов. То есть у нас сейчас с вами только несовершеннолетним нельзя пропагандировать, напомню, нетрадиционные семейные ценности. Никто не знает, что это такое. А взрослым можно.
Эксперты разбираются время от времени, да. Севастополь предлагает запретить и взрослым тоже пропагандировать вот эту самую нехорошую вещь, а в отношении несовершеннолетних их наказывать уже… Нет, уголовным образом они не предлагают. Они предлагают штрафы сильно повысить, чтобы максимальный штраф был до 500 000 рублей.
Что дальше происходит с этой перспективной инициативой? Профильный комитет по госстроительству (комитет Крашенинникова) возвращает инициаторам этот самый проект, потому что «отзыва правительства вы не показали». Хотите делать поправки в КоАП — должен быть отзыв правительства (и, кстати, Верховного суда тоже). А у вас этого нет. То есть вернули инициаторам.
Давайте в принципе скажем, все, что приходит из регионов, оно вообще всегда более легко отфутболивается, чем то, что приходит из правительства.
Это правда. Хотя давайте помнить, что первоначальная поправочка, которая сейчас является частью Кодекса об административных правонарушениях, пришла из законодательного собрания Новосибирской области. Один из редких случаев позитивной судьбы региональной инициативы — это именно вот эти самые нетрадиционные семейные отношения.
Что дальше происходит? Дальше происходит следующее. Вносится новый законопроект, подписанный депутатами. Три коммуниста, в том числе депутат Останина, которая глава комитета по делам женщин, семьи и детей. Два член фракции Справедливой России, в том числе режиссер Николай Бурляев, говорят, известный. Я не очень в этом разбираюсь, но тем не менее.
А скажите… Я хотел сказать, коммунизм — это нетрадиционное. Но ладно.
Понимаете, а сколько времени должно…
Вот семья коммунистов — это традиционная семья или нет?
Сколько времени должно пройти, чтобы нетрадиционное стало традиционным? Когда оно уже входит в традицию?
Вот мне кажется, что это есть нетрадиционное, по крайней мере, для русского человека — семья коммунистов. Эксперты что по этому поводу скажут?
Ну, уж больше 100 лет оно на русской земле происходит. Можно уже и привыкнуть.
Но вроде как отреклись. В 1992 году, помните, «преступный режим», все дела.
Итак, вернемся все-таки к законопроекту. Итого три коммуниста, два справоросса и один ЛДПР-овец вносят законопроект.
Очень традиционный набор, между прочим.
Набор интересен следующим. Во-первых, депутаты, во-вторых, не самые статусные депутаты, хотя все-таки целый председатель комитета. В-третьих, нет ни одного члена Единой России. Само по себе это не препятствие к успешному принятию, но тем не менее.
Что предлагается? Предлагается в [федеральный] закон «Об информации» внести запрет на распространение в интернете информации, которая пропагандирует отрицание семейных ценностей и нетрадиционных сексуальных отношений.
Как обычно, с падежами тяжело. Видимо, имеется в виду, что пропаганда отрицания — нет, все равно непонятно. Информация, которая пропагандирует отрицание семейных ценностей и нетрадиционных сексуальных отношений. Что же она пропагандирует, что она отрицает? В общем, сайты предлагается блокировать.
Так в том-то и дело. Так и написано: отрицание семейных ценностей и нетрадиционных сексуальных отношений. Может быть, они запрещают нам отрицать нетрадиционные сексуальные отношения?
Эх, сложно. Когда дело дойдет до обсуждения, может быть, получится задать этот вопрос инициаторам. Далее, фильмы, которые пропагандируют такого рода… пропагандируют опять отрицание и нетрадиционные сексуальные отношения, не должны получать прокатное удостоверение. Аналогичные поправки вносятся в закон о СМИ.
Итого: такие фильмы не показывать ни детям, ни взрослым, никому не показывать, сайты блокировать. Таким образом, запрет на пропаганду нетрадиционного и отрицания чего-то распространяется на аудиторию всех возрастов.
Что я думаю об этой всей законотворческой активности? Мне кажется, что поскольку спикер дал зеленый свет этой бурной дискуссии и стало понятно, что многих, по крайней мере, читателей его Телеграмма, эта тема волнует, то далее депутаты начинают проявлять активность, стремясь, как это называется, засветиться на этой теме, мимо которой никто никогда не пройдет равнодушным. Еще в классическом романе «Москва — Петушки» [Венедикта Ерофеева] говорится, что на уме-то у людей — один гомосексуализм. А также арабо-израильский конфликт там, кажется, упоминается еще в качестве примера того, что волнует граждан.
Поэтому я думаю, что вот эта красота, может быть, пойдет тем же путем, что инициатива севастопольского законодательного собрания либо будет лежать в Думе до морковкиного заговенья. Потому что это всё предчувствия какой-то другой инициативы, которая будет внесена, будет подписана другими совершенно людьми, более значимыми. И вот ее-то Дума осенью жизнерадостно и примет. Возможно, конечно, знаем мы случаи, когда проекты, подписанные не пойми кем (не то чтобы этот проект подписан не пойми кем), другие проекты, не будем показывать пальцем, при этом все равно принимались и принимались довольно быстро. Но мне все же кажется, что это стремление сказать свое слово в том разговоре, главную роль в котором будут играть другие инициаторы, другие законодатели.
Просто учитывая, как, хотел сказать, как много, нельзя сказать, много. Ну, в общем, есть гомосексуалы среди депутатов Государственной Думы.
Да, о некоторых так точно. Но дело ведь в том, что они ведь проголосуют «за». Вот это меня удивляет.
Неужто они проголосуют «за»? Смотрите, собственно, вопрос был — что можно сделать по этому поводу? Ну, говорить гражданам, что в нынешней ситуации можно каким-то образом остановить законотворческий каток, который куда-то покатился, я не буду. Но уж точно вам не повредит и не несет в себе никакой угрозы, а депутатам напомнит о существовании внешнего мира и людей, которые в нем живут, если вы напишете обращение к своему депутату, к любому из этих инициаторов, к членам профильного комитета по госстроительству и комитета по информационной политике (эти два комитета будут ключевыми при рассмотрении такого рода инициатив) и скажете, что это варварство и дикость, что вы против, что вам такое не нравится. Что вы не для того делегировали народных избранников в парламент, чтобы они занимались там такого рода ерундой. И что это противоречит Конституции, что это противоречит конституционным положением о свободе совести, о свободе информации, о запрете на цензуру. Что взрослые люди в состоянии сами решать, что им смотреть, что им читать. И предположение, что человека старше 18 лет можно как-то распропагандировать на смену сексуальной ориентации, не подтверждается никакими научными данными вообще.
Если вы это напишите, еще раз повторю, это не гарантирует никакого организационного результата, но это покажет депутатскому корпусу, что не все еще умерло там за стенами Государственной Думы. Напомню, что те неравнодушные граждане, которые после 24 февраля писали депутатам о своем несогласии с происходящим, не пострадали никак никто ни разу даже в нынешней суровой уголовно-процессуальной обстановке.
Слушайте, достаточно времени уже прошло. Если бы кто-нибудь что-нибудь такое бы придумал, то мы бы уже примеры этого видели. Справедливости ради скажем, что люди, которые подписывали коллективные письма, да, бывало такое, что к ним приходили с теми или иными неприятностями. К студентам, к руководителям НКО, к сотрудникам бюджетных учреждений. Но письмо депутату не является публичным распространением чего бы то ни было, поэтому там под закон о каких-нибудь фейках вы совершенно точно не попадаете. Так что не так много у нас осталось ненаказуемых способов высказать свою позицию. Если душе вашей это близко, напишите, лишним не будет. На сайте Думы ссылка «Электронная приемная», удобная форма, отправляйте.
Давайте просто скажем, что если мы сейчас выглянем в окно, и в принципе, когда мы идем сюда на наш эфир, как раз ЛГБТ-флаг висит и развевается прямо на входе. Просто отметим.
Это в вольном городе Берлине происходит. Слушатели наши и зрители в разных находится местах. Разные флаги развеваются над ними.
Вопрос о системе системе сдержек и противовесов в демократиях и автократиях
Давайте последний вопрос очень коротко. Алексей Муньос цитирует вас, в выпуске у Собчак вы сказали: «Теперь вы понимаете, дорогие дети, в чем опасность авторитаризма? Теперь вы понимаете, что концентрация власти в одних руках — это плохо? Понимаете, зачем нужны сдержки и противовесы?» Но вот тут как раз у Алексея возникает вопрос: «США — страна, где система сдержек и противовесов была реализована довольно рано, начала войну во Вьетнаме, например, в 70-х. Или вы имели в виду, что условия необходимы, но недостаточны?»
Смотрите, к сожалению, не придумано еще такой системы, которая позволяла бы гарантировать отсутствие как внешней агрессии, так и внутреннего насилия. Соединенные Штаты — это не только страна, которая начинала некоторое количество войн вне своих границ, но это еще страна с довольно высоким уровнем преступности. А также та, в которой в некоторых штатах применяется до сих пор смертная казнь. Так что идеалам гуманизма не является даже и она.
Но! Наличие системы сдержек и противовесов позволяет не избежать роковой ошибки, но, совершив ее, все-таки оставляет возможность, во-первых, сдать назад. Вьетнамская война завершилась, а не продолжается до сих пор. И [во-вторых] из произошедшего извлечь какие-то уроки, которые сделают хотя бы на некоторое время следующие такого рода шаги менее популярными и, следовательно, в условиях электоральной демократии, менее вероятными.
По крайней мере, в США не воюют с Мексикой за свои территории, хотя воевали. В ее истории такие случаи были, и значительная часть американского юга была отвоевана именно таким образом. Но потом как-то, понимаете ли, все-таки эта эпоха прошла. И отбирать кусок земли у соседа стало менее популярной политикой. Поэтому гарантий нет никаких. Но вероятность в демократии снижается.
Вероятность чего? Вероятность того, что, проснувшись утром, вы вдруг обнаружили, что ваш труд мобилизован, ваша собственность конфискована, вас отправляют воевать с кем-то, о ком вы вчера еще особенно не слышали, или, слышав, относились к нему хорошо и по-соседски. И вообще, вот видите, вы проснулись внезапно в другой стране. При этом вы не можете повлиять на происходящее, вас никто не спрашивал и в дальнейшем вас тоже никто не спрашивает. Вот это авторитарная ситуация. Ситуация беспомощности, ситуация отсутствия агентности, как это называется, отсутствие влияния не то что на большие политические решения, но на свою собственную жизнь, которая, в свою очередь, зависят от такого рода больших политических решений.
В демократии вы являетесь, по крайней мере, избирателем, поэтому про вас хоть как-то думают, стараются вас особенно не разозлить, выясняют предварительно ваше мнение, ваше отношение и считаются с ним. Потому что, какова бы ни была война где-нибудь там далеко за пределами вашего государства, выборы-то все равно настанут, и граждане все равно к избирательным урнам-то придут. Это влияет на лиц, принимающих решения.
Никому не гарантированы мир, счастье, благополучие и все радости политической свободы. Но при одном виде государственного устройства вероятность этого выше, чем при другом.
Спасибо большое. В конце, как всегда, важная информация. Это программа выходит на канале Екатерина Шульман (обязательно поставьте лайк), на «Живом гвозде» (сходите тоже, поставьте лайк, или в обратную сторону, если вы смотрели на «Живом гвозде»). Не забывайте про канал Bild на русском, который как раз предоставляет нам студию. Там тоже можно пойти и подписаться на канал. До свидания.
Подписывайтесь на другие соцcети Екатерины Шульман:
Telegram: https://tlgrm.ru/channels/@eschulmann
Twitter: https://twitter.com/eschulmann
YouTube: https://www.youtube.com/channel/UCL1rJ0ROIw9V1qFeIN0ZTZQ