Программа «Статус» сезон 5, выпуск 30
Содержание выпуска
Не новости, но события
- Переговоры России и Украины в Стамбуле
- Практика по делам о дискредитации ВС РФ
- Детали экстремизма META
- Основные изменения в УПК РФ В 2021 - 2022 годах - поправки отклонены
- Запрет на выезд для различных категорий граждан: будет ли "железный занавес"?
Понятие
Отцы
Вопросы слушателей
- Что будет с Казахстаном?
- Сможем ли мы узнать о мотивах "спецоперации" в Украине из рассекреченных архивов, скажем, лет через 50?
- Обратилась к депутату — пришёл ответ, что я совершаю действия, направленные на дискредитацию ВС. Искать адвоката?
Не новости, но события
Переговоры России и Украины в Стамбуле
М. Курников
Здравствуйте, в эфире программа «Статус». Как вы слышали из заставки — программа, которая стремится соблюдать регламент лучше, чем некоторые парламенты. Добрый вечер, Екатерина Михайловна.
Е. Шульман
Добрый вечер, Максим Владимирович! Рада вас видеть и слышать.
М. Курников
Я, к сожалению, вас не вижу, я вместо вас вижу часы. Надеюсь, наша прекрасная аудитория сразу на двух Ютюб-каналах: на вашем канале, канале Екатерины Шульман, и канале «Живой Гвоздь», видит и слышит все, как полагается. Я понимаю, что мы можем переходить к первой рубрике.
Е. Шульман
Да, мы приветствуем нашу невидимую, но, надеюсь, существующую аудиторию. Если вы это слышите, то вы и есть аудитория. Переходим к нашей традиционной рубрикации.
Итак, несмотря на концентрацию, даже зацикленность, нашей программы на внутриполитической повестке и, специфически, на нормотворчестве и законотворчестве, тем не менее, [мы] не можем не отметить те события, (как мы надеемся и как многие рассчитывают) имеющие последствия, которые сегодня происходят на внешнеполитическом, на дипломатическом фронте. Переговоры в Турции российских и украинских делегаций, по итогам которых впервые прозвучали какие-то субстантивные, как сказал бы Дмитрий Сергеевич Песков, заявления. Наиболее субстантивное в них состоит в обещании российского Министерства обороны кратно, радикально «снизить военную активность на Киевском и Черниговского направлении».
М. Курников
Екатерина Михайловна, сразу вас спрошу: стоимость обещаний российских властей не девальвировалась ли в последние месяцы?
Е. Шульман
Не можем не отметить фантасмагоричность самой этой фразы. Все это звучит как былины про Илью Муромца, про Киев и Чернигов, на которые напали какие-то половцы. Это первое, что приходит в голову. Второе: не изображая из себя больших экспертов по дипломатическим вопросам, тем не менее, не можем не знать, в том числе из политической истории, что и обещания нарушаются, и договоры не выполняются. Перемирия тоже заканчиваются совершенно не тем, чем все ожидали. Поэтому, понятным образом говорить сейчас, что сейчас нам стало все понятно и ясно, куда дело движется, и теперь все будет «в два притопа, в три прихлопа» завершаться таким образом они иным, было бы также преждевременно. Как и вообще делать долговременные прогнозы в той чрезвычайной ситуации, в которой мы все с вами не по своей воле оказались. Тем не менее, до этого и таких-то слов не звучало, а теперь они все-таки прозвучали. Это, что называется, лучше, чем было. Можно себе представить, что речь идет о, как это называется по-английски, выдаче необходимости за добродетель. То есть то, что и так не получалось делать, теперь подается как большая уступка. И, как говорит у нас Мединский, два шага навстречу с целью продвижения этих самых мирных переговоров.
М. Курников
Не достигнув желаемого, притворитесь, что желали того, что достигли.
Е. Шульман
«Не достигнув желаемого, они сделали вид, что желали достигнутого», как писал Мишель Монтень [французский писатель и философ эпохи Возрождения, автор книги «Опыты»], который тоже был у нас в «Отцах». Человек, не понаслышке знавший, что такое и война гражданская, и война межгосударственная, современник чудовищных религиозных войн во Франции при последних Валуа. Мы с вами только поприветствуем миротворческие усилия по спасению России со стороны Эрдогана, Мединского и Абрамовича, которые почему-то у нас этим занимаются. Последний даже с риском для жизни своей, «не ради славы, ради жизни на земле» [Из поэмы «Василий Теркин» советского поэта Александра Трифоновича]. Спасибо за это Роману Аркадьевичу, «блаженны миротворцы» [Евангелие от Матфея, 5:9], как сказано в одной старинной книге. Пусть ему за это вернется все то, что он хотел бы себе вернуть, и пусть приобретется что все то, что он желал бы приобресть, если, разумеется, эти усилия достигнут каких-то осязаемых результатов.
Вот еще что хотелось бы сказать, что называется, по нашей прямой специальности — почему так важно, чтобы, при всех остальных многочисленных аспектах той беды, в которой мы с вами оказались, именно открытые военные действия как можно быстрее были прекращены. Люди доброй воли скажут: «Чтобы не убивали столько народу», это понятно. Но антрополог и социолог скажет вам еще другое: с убитыми одна проблема, с живыми проблема другая. Война — это непрерывная школа разврата. Это — ускоренные курсы одичания, которые проходят все: непосредственные участники, жертвы, свидетели, организаторы, те, кто телевизор смотрел, те, кто мимо проходил, те, кто «Телеграм» читал. Это — худшее из того, чем люди могут заниматься. Именно лобовое столкновение армий с массовым убийством людей. Это приучает всех: и участников, и свидетелей, к новым практикам дикости, которые «практики» они потом понесут и дальше, и в виде самих травмированных, так сказать, непосредственных, как принято было говорить, «комбатантов», и всех других, кто просто жил в это время.
М. Курников
Тот самый посттравматический синдром, конечно.
Е. Шульман
Посттравматический синдром — это раз. Необязательность норм мирного времени — это два. В-третьих, то явление, которое мы на практике увидели уже непосредственно на своем собственном примере, а именно: насилие не контейнируется, его нельзя ограничить каким-то регионом. Если у вас есть место, которое вы называете «замороженным конфликтом», или «серой зоной», или чем то еще, где творится какая-нибудь беда, [где] законы не соблюдаются, право сильного является единственным законом и так далее — оно не будет сидеть в этих рамках, оно вылезет и придет к вам. Поэтому так важно, чтобы вот эти вот чертовы курсы по обучению всем формам дикости закрылись как можно скорее. Так что надеемся на это, выражаем свои всяческие сочувствия и поддержки всем тем, кто стремится к миру. Скажем так, обоснованные сомнения в том, что какие бы то ни было условия из тех, что сейчас озвучивается, будут приняты российским руководством, тоже, в общем, понятны. Кстати говоря, из опыта последнего времени, как мне кажется, следует, что наиболее радикальными публичными высказываниями отличаются два официальных лица: Президент Российской Федерации и глава Чечни. Ни министр обороны, ни глава Генштаба, ни даже сенаторы и депутаты, а вот эти двое. Они у нас самыми, видимо, радикалами оказались.
М. Курников
Как некоторые говорят, «Партия войны».
Е. Шульман
Видимо, да. Даже судя по памятной многим частичной трансляции заседания Совбеза от двадцать второго, если я не ошибаюсь, февраля [2022], стало понятно, что даже и Николай Платонович Патрушев, наш с вами любимый автор и любимый публичный спикер, совершенно не главный ястреб в этой кампании. И вообще там никто не главный ястреб, кроме, так сказать…
М. Курников
Кроме главного ястреба.
Е. Шульман
…кроме основного, кроме главного ястреба. Все остальные, в общем, выглядят на этом фоне буквально-таки людьми мира. Но, поскольку окончательное принятие решения зависит именно от Верховного главнокомандующего, тут есть сомнения. Но сомнения в том, что может произойти что нибудь хорошее, в лучше уверенности в том, что непременно произойдет или уже происходит нечто совершенно ужасное. Поэтому, действительно, новости, они же события, как мы надеемся, сегодняшнего дня, это, в общем, лучше чем новости и события всех предыдущих дней с этого самого двадцать второго февраля.
М. Курников
Екатерина Михайловна, за этот месяц произошло так много событий. Понятно, что все списывали это на войну. Теперь, допустим, даже когда пошли разговоры о мирном договоре и о каком то «худом мире», этот «фарш» разве назад проворачивается? Разве то, что было наверчено во внутренней политике, назад [можно] провернуть?
Е. Шульман
«Фарш» назад поворачивается вместе с теми, кто ручку крутит. Давайте так скажем, вместе с акторами, вето-игроками, институциональными, неинституциональными и прочими лицами, принимающими решения. Поэтому, если все останутся на своих местах, то будут действовать приблизительно так же, как действовали до этого. Но, тем не менее, с поправкой на остроту военного времени, каковая острота может быть смягчена окончанием этого самого военного времени. Еще раз повторю — хуже открытых боевых действий ничего не бывает. Все остальное, по сравнению с этим, несколько лучше. Есть много других вещей, которые тоже хороши, но на них пока у нас надеяться нет ни малейших оснований.
Возвращаемся, таким образом к нашей внутренней политике и к нашей правоохранительной и законотворческой практике. Мы с вами продолжаем отслеживать новые административные и уголовные статьи за дискредитацию действий Вооруженных сил Российской Федерации. Также, по уже подписанному Президентом, и вступившему в действие, закону, также и за дискредитацию иных органов власти Российской Федерации, действующих за рубежом, полагается та же самая ответственность.
Практика по делам о дискредитации ВС РФ
М. Курников
Давайте тогда передадим привет Евгению Ройзману, и его «реплаям».
Е. Шульман
Мы передаем привет, Евгению Вадимовичу Ройзману, который сегодня получил аж две административки по этой самой новой статье Кодекса об административных правонарушениях. При этом обращаем внимание вот на что. Опять же, не для того, чтобы привлечь к этому внимание правоохранительных органов, они и без нас знают. А для того, чтобы эту правовую реальность разъяснить дорогим слушателям. По новому уголовному закону о дискредитации Вооруженных сил, второе нарушение аналогичного характера в течение года является уже предметом уголовного рассмотрения. То есть, это уже не правонарушение административное, а уголовное преступление. Таким образом, может сложиться впечатление, что Евгения Ройзмана подводят под статью. Будем надеяться, что это не так. У нас тут разные бывают случаи. Вспомним Марину Овсянникову, сотрудницу Первого канала, вышедшую с плакатом антивоенным в прямой эфир. У нее штраф за несанкционированную акцию, публичную, но не за сам выход с плакатом, а за видео в экстремистском «Инстаграме». Протокол за эту самую антивоенную агитацию суд вернул в полицию. Поэтому тут, что называется, бывает разное. В целом, правозащитное объединение «Агора» насчитало шестьдесят уголовных дел за антивоенные акции. Не все они по новой статье. По новой статье у нас по прежнему десять, мы о них рассказывали в прошлый раз. Там разные люди, известные и не такие известные. Из известных: Вероника Белоцерковская и Александр Невзоров. Из неизвестных, собственно — все остальные люди, самые разнообразные, за самые разнообразные деяния. Среди этих антивоенных уголовных дел что популярно (это важно рассказать, чтобы люди знали, в чем состоит здесь правоохранительная фантазия)? Что вменяют, кроме этого распространения фейков и дискредитации вооруженных сил? Вандализм по мотиву ненависти — это художники, и не художники: все те, кто путем счищения снежного покрова, путем нанесения надписей и чего-нибудь еще в этом роде, пишут: «Нет войне», а также, как было сказано, дискредитирующий вооруженные силы лозунг «Фашизм не пройдет!». Это — выдержка из реального протокола. Не шутка, нынче ничего не шутка. То, что казалось шуткой, теперь уже является, административным или уголовным делом.
Далее, популярная, что называется, резиновая статья, это — ложное сообщение об акте терроризма. То есть вы, якобы, звонили и сообщали о минировании. На этом основании можно приходить, обыскивать, можно привлекать в качестве свидетеля, у свидетелей, тоже проводят обыски, тоже изымают технику. То есть вот такая, видимо, заимствуемая моя одними региональными [отделениями] полиции у других, вот эта вот статья. Также популярно хулиганство, оскорбление представителя власти, призывы к экстремистской деятельности, возбуждение вражды (двести восемьдесят вторая [статья] популярная).
Е. Шульман
Классика, и даже такая экзотика, как надругательство над телами умерших и местами их захоронения. Это часто, между прочим, возложение каких нибудь цветочков и ленточек к всяким мемориалам. Это тоже надругательство.
М. Курников
Екатерина Михайловна, я вижу вас кружку. В кружке есть чай. Мы послушаем рекламу, пьем чай и после этого продолжим.
Е. Шульман
Прекрасная идея, очень поддерживаю.
М. Курников
В это программе всё идет в ногу со временем, даже реклама. Мы продолжаем [говорить] о событиях.
Детали экстремизма META
Е. Шульман
Реклама действительно у нас, оказывается, интересная, прямо-таки сама заслушалась. Мы с вами до ухода увлекательную рекламу упомянули экстремистский «Инстаграм». За прошедшую неделю у нас [появилось] постановление Тверского районного суда, который, напомню, запретил деятельность компании «Мета» в России, поскольку она, как это было написано, «под видом коммерческой деятельности распространяет на территории Российской Федерации материалы, содержащие призывы к осуществлению насильственных действий экстремистского характера, нарушает права граждан и несет в себе угрозу конституционному строю Российской Федерации».
Так вот, это решение опубликовано. Почему это важно? Почему мы об этом говорим? Поскольку десятки миллионов человек пользовались и продолжают пользоваться, говорит нам статистика, экстремистским «Инстаграмом» и не менее экстремистским «Фейсбуком», важно знать, в какой момент наступает ответственность и за что. До этого решение было не опубликовано, поэтому можно было судить только по онлайнам с суда: что сказал судья, что ответил прокурор. Теперь у нас есть бумага на сайте Тверского районного суда, каждый может с ней ознакомиться. А что из нее, собственно говоря, следует? Запрещена деятельность вот этой вот транснациональной холдинговой компании «Мета». Не ко времени они переименовались. Помните, как это было недавно? Все еще смеялись, что «Мета» — это «мертвый» на иврите. В общем, как-то было нехорошо.
М. Курников
То есть вы думаете, все из за этого?
Е. Шульман
Понимаете, теперь каждый ищет ту «бабочку», на которую наступил конкретно он, [чтобы попытаться объяснить] почему все пошло до такой степени не так. Поэтому любое событие начинает теперь казаться каким-то зловещим. Может быть [чего-то] того не надо было делать. Может быть, Новый год как-то неправильно отмечали, нарядились не в то. В общем, Цукерберг во всем виноват, и что теперь из этого следует? В это решение не включен мессенджер «Вотсапп» ввиду отсутствия функции по публичному распространению информации. Поэтому, им точно можно пользоваться. Также суд подчеркнул, что принятое решение не ограничивает действия по использованию программных продуктов «Мета» физическими и юридическими лицами, не принимающими участие в запрещенной законом деятельности. Что это значит? Значит, поскольку все-таки «Мета» — это экстремистская организация, то ее символика действительно запрещена.
Есть запрос от группы компаний к российским правоохранительным органам на предмет того как быть с упаковками, на которых есть значочки «Инстаграма» и «Фейсбука» типа: «заходите на нашу страничку». Изъять их из продажи нельзя, потому, что в этой продаже и так мало чего продавать.
М. Курников
У нас, простите меня, органы власти печатали ссылки на свои «фейсбуки» и «инстаграмы».
Е. Шульман
Так быстро их не уничтожишь.
М. Курников
Вы имеете в виду государственные компании [в контексте удаления логотипов и ссылок на «Инстаграм» или «Фейсбук»?
Е. Шульман
Нет, я имею в виду любой товар. Любой товар, в котором на упаковке написано (...): «больше информации на нашей странице в Инстаграме», как делали примерно все до последних недель. Видимо, все-таки буквы «F» и квадратик не являются экстремистскими как таковыми. «Мета» является. Те предостережения, которые мы [в] прошлый раз здесь выносили людям, которые являются акционерами «Меты» или будут принимать участие в собрании акционеров, остаются валидными.
При этом само пользование не криминализировано, она если вы не размещаете там незаконную информацию. Из этого следует, что, несмотря на то, что на территории РФ нет «Инстаграма», ни «Фейсбука» не существует, вы можете быть привлечены к ответственности, если вы в этих несуществующих сетях разместили «экстремизм», «терроризм», «оправдание», «фейки» и прочее. Так что это не препятствие для правоохранительных органов.
Опять же, напоминаем о популярном в нашем правоприменении понятии «длящееся преступление». Все, что висит в интернете и доступно сейчас, является «длящимся преступлением». Также отдельно было отмечено, правда, не судом, а сенатором Клишасом…
М. Курников
Был один, без Крашенинникова?.
Е. Шульман
Да, один. Кстати, Павла Владимировича давно не видно. А вот сенатор Клишас выступает просто в своем доброкачественном изводе (...) очень активно. Он у нас, внезапно, такой воин света и добра. Он разное говорит, но также он очень активно говорит всякие такие вещи типа «смертную казнь не вернем» и «никакого наказания за пользование VPN-ом тоже не существует». На него ссылаетесь, если что.
То есть пользоваться вроде как можно, даже можно размещать информацию, но закон нарушать нельзя. С другой стороны, нигде нельзя его [закон] нарушать.
Далее о нашем с вами шаловливом законотворчестве, что с тех пор перестало быть проектом, стало уже законом, вступило в силу. [Мы] упомянули с вами фейки о действиях госорганов за рубежом, [их] тоже распространять нельзя. Высказывалось предположение, что это про то, как именно российские разные государственные структуры осуществляют денацификацию где-нибудь за пределами Российской Федерации.
М. Курников
Росгвардия, например?
Е. Шульман
Росгвардия, например, Россотрудничество, какое-нибудь посольство, не знаю, кто этим может заниматься. В общем, тоже фейков не распространять, не дискредитировать. Значит, граждане, выполняющие задачи в ходе специальной военной операции на территории Украины, тоже ветераны. Если они обнаружатся, то они будут ветеранами, и им полагаются все положенные ветеранские льготы. Налоговые льготы для IT-компаний — 2022-2024 годы, нулевой налог на прибыль. Роскошные автомобили, теперь не три миллиона [рублей], а десять, а «особо крупный размер», например, по прежнему — миллион [рублей] по всяким статьям об экономических преступлениях. Тут почему то никакой индексации не происходит. Значит, снижение нагрузки на малый и средний бизнес: за первое нарушение теперь не расстреливают, а только предупреждают. Оттепель, либерализация. Упрощение оборота лекарств, насколько я понимаю, послабление по дженерикам [лекарственное средство, содержащее химическое вещество — активный фармацевтический ингредиент, идентичный запатентованному компанией — первоначальным разработчиком лекарства], для того, чтобы мы не остались с вами без лекарств совсем, и не было бы у нас дефицита.
М. Курников
Мы останемся без лекарств, а будем с копиями этих лекарств.
Е. Шульман
Да, чтобы не остались совсем без никаких лекарств, остались бы хотя бы с каким-то там толченым мелом, который тоже может помочь. Потому, что, как мы знаем из слепых рандомизированных исследований, плацебо таки помогают, работают. Потому, что все излечение (ну, не все, но много) часто в сознании излечающегося.
Это то, что уже прямо является законом. Потому, что вот в этой ситуации принятия решений в чрезвычайных условиях, довольно часто бывает, что что-то вам продекларировали, заявили, вы уже обрадовались и занесли это в свои или молескины как действующий закон, а он - не действующий. Сейчас такие примеры тоже вам приведем. Обещания, как мы сказали в самом начале, выполняются не всегда. Поэтому важно отслеживать, что уже - норма, а что - еще только предполагаемая норма.
На этой же неделе случилась такая удивительная штука, как отклонение Советом Федерации закона, принятого Государственной Думой, и не какого нибудь, а правительственного!
М. Курников
С ума сойти, двойной удар.
Основные изменения в УПК РФ В 2021 - 2022 годах - поправки отклонены
Е. Шульман
Да, об этом мало где сообщалось. А там, где об этом сообщалось (например, такая была скромная новость на сайте Совета Федерации), нигде не говорилось, кто, собственно, инициатор этого замечательного закона. Причем, ни чего-нибудь, а поправки в УПК от правительства. Внесена была еще в 2021 году, но в окончательных чтениях принята прямо сейчас, в марте [2022], так сказать, уже после беды.
Что предлагалось сделать? Предлагалось разрешить органам предварительного следствия возбуждать уголовные дела без заявления потерпевшего по ряду экономических статей в частности, по всему кусту 159 «Мошенничество», кроме 159.4, которое «организованной группой», но все остальные можно. Также, «присвоение, растрата имущественного ущерба путем обмана, злоупотребления доверием», «злоупотребление полномочиями». В тех случаях, если это касалось имущества в рамках гособоронзаказа, нацпроектов, госзакупок либо муниципальных закупок, можно было бы возбуждать дела без заявления потерпевшего. Вот такая замечательная возможность, чтобы больше навозбуждать.
М. Курников
Неужто наши сенаторы разглядели себя или своих друзей в потенциальных жертвах применения этого закона?
Е. Шульман
Сенатор Клишас, нами упомянутый, доброкачественный Клишас сказал, что закон с правовой точки зрения безупречен, но сейчас не время, потому, что надо снижать нагрузку на бизнес, а не наоборот ее усиливать. Ослабление административного давления — вот, что нам нужно. «В условиях санкционного давления снаружи должно быть ослабление давления внутри», — говорит нам сенатор Клишас. Я не знаю, может, даже на его телеграм-канал, что-ли подпишусь. Не обещаю, но рассмотрю такую возможность. Он не очень пока популярен, но, мало ли что.
Итак, вот что бывает: правительство внесло, Дума приняла. Все были вообще за ужесточение ответственности. И за что? За гособоронзаказ и государственные, муниципальные закупки. А Совет Федерации говорит: «Нет, мы не будем этого ничего принимать». Так что, следите за всеми этапами законотворческого процесса.
Далее, еще поговорим о тех идеях, которые, не облекшись в плоть закона, тем не менее, привлекают большое внимание публики, а именно — о запретах или предполагаемых запретах на выезд для различных категорий граждан.
Запрет на выезд для различных категорий граждан: будет ли "железный занавес"?
М. Курников
Ох, как много вопросов! Будет ли железный занавес?
Е. Шульман
Вот слушайте! Мы с вами, дорогой соведущий, долгие годы в наших эфирах говорили, что политические режимы нашего с вами типа не только не препятствуют отъезду кого бы то ни было, а поощряют этот отъезд. Много раз, когда появлялись какие-то сведения о том, что кто-нибудь кому-нибудь введет выездную визу, нас спрашивали, придерживаемся ли мы этой точки зрения по-прежнему. «Придерживаемся!» — говорили мы. И сейчас придерживаемся. Более того, сейчас постараюсь объяснить, по какой причине и эти инициативы, и сам факт их публичного обсуждения мне скорее кажутся приглашением к отъезду, чем запретом. У нас с вами две категории людей попали, или думали, что попали. Это: сотрудники IT-сектора и сотрудники банковской, финансовой сферы.
М. Курников
Давайте еще не забудем маленькую такую группу людей под названием «депутаты Единой России». Они теперь обязаны утверждать свой отъезд у лидера фракции.
Е. Шульман
Это все в рамках внутрифракционной дисциплины. Как вы понимаете, это не закон. Если тот или иной депутат Единой России вдруг, обернув валенки полиэтиленовыми пакетами, решит перейти русско-финскую границу, то, наверное, он может это сделать. Другое дело, что они почти все попали под санкции, поэтому их никто особенно не хочет видеть. Парадоксальным образом препятствием к выезду для российского гражданина гораздо чаще является нежелание других стран его принимать, а не нежелание Российской Федерации его выпускать.
Давайте вернемся к нашим двум категориям. Они в совершенно разном правовом статусе. В одном случае речь идет просто о некоем медийном фантоме, в другом случае речь идет вполне о существующем проекте закона. С кого начнем, с банкиров или с айтишников?
М. Курников:
Давайте с айтишников!
Е. Шульман:
Давайте с айтишников. Там история смешнее. Я постаралась проследить ее, так сказать, генезис. Что происходит? Происходит следующее. В период, так сказать, максимального народного напряжения и нервозности, компания «Конкорд», которую связывают с Евгением Пригожиным, человеком выдающейся мультизадачности, в своем паблике «ВКонтакте» (обратите внимание, все эти детали важны) публикует проект федерального закона, созданный, видимо, ее юридической службой. Каковая юридическая служба предлагает, то есть она не может предлагать, у нее нет естественного права законодательной инициативы, но она создает проект, согласно которому, люди с соответствующими компетенциями в сфере информационных технологий не выпускаются за границу с целью не нанести ущерб обороноспособности и безопасности Российской Федерации. На моей памяти, памяти человека, следящего за законотворческим процессом, это первый случай, чтобы коммерческая компания публиковала какие-то законопроекты от своего имени. Обычно, вообще говоря, коммерческие компании находят какого-нибудь депутата, или сенатора, или группу, которые могут либо заявить идею, либо прямо уж внести законопроект. Тут получилось по-другому. Некоторое время эта красота там висит, никто особенно не обращает на нее внимание. Потом вдруг, внезапно, это начинает появляться в разных телеграм-каналах. Насколько я понимаю, это было связано с некоторым публичным мероприятием, в котором участвовало Минцифры, и там их, видимо, спросили: «А вот, смотрите, есть такая свежая идея». После чего Минцифры побежало это все опровергать с большой интенсивностью, и из паблика «ВКонтакте» эта идея исчезла. Минцифры не просто все это опровергает, а говорит, в том числе и устами не просто своего министра, а даже целого вице-премьера Дмитрия Чернышенко, что нам нужно не репрессировать наших бесценных айтишников, а, наоборот, создавать им наилучшие условия для работы. И, действительно, на днях правительство Российской Федерации, скажем так, не публикует постановление, но публикует изложение постановления, которое обещает, в свою очередь, тоже показать, о правилах предоставления отсрочки от службы в армии. Для кого? Для IT-специалистов. А каких именно IT-специалистов? Следующих: молодых людей до 27 лет, имеющих высшее образование, работающих в IT-компаниях не менее года, – первая категория.
Вторая категория: специалисты со стажем менее года, но окончившие вуз по этим направлениям за год до момента своего назначения на должность. Понятно, да? То есть вы окончили вуз, устроились на работу, меньше года работаете, но больше года уже как отучились. К кому это относится? Это относится к перечню вузовских специальностей, которых больше шестидесяти всего, то есть их много. Среди них: математика, прикладная информатика, картография, радиотехника, электротехника, робототехника, авиастроение и другие. Еще раз повторю: постановление не опубликовано. Мы имеем сообщение на официальном сайте правительства, так что, наверное, в какой-то степени этому всему можно доверять, но мы не имеем пока самого текста. То есть перечня этих шестидясети специальностей у нас нет. Ну, вот такая история.
Понятно, что правительство обеспокоено эмиграцией IT-специалистов. Это те люди, которые, с одной стороны, не хотят загреметь в армию, с другой стороны, могут быть недовольны складывающейся внутриполитической обстановкой. С третьей стороны, могут работать откуда угодно – лэптопчик взяли, куда-нибудь перелетели, переехали, квартиру сняли в солнечном Самарканде и работаем оттуда, получаем деньги, обращаем деньги в гранаты, плов и чурчхеллу, чувствуем себя чрезвычайно счастливо. Прошу прощения за стереотайпинг. Можете нарисовать любую другую картину, которая вам ближе. Это что касается IT. Мне, честно говоря, кажется, что, публикуя и обсуждая публично такого рода инициативы, вот эта вот некоторая наша обобщенная политическая машина скорее может, если не иметь целью, то достичь результата распугивания этих людей, потому что люди как рассуждают: «Если такое опровергается, наверняка это правда. Разве им, этим, можно верить? Все, что они говорят, надо понимать наоборот». На практике так бывает совершенно не всегда, но воспринимается именно так, и сказать, что это репутация не заслужена, язык не повернется. Теперь, что касается банкиров.
М. Курников:
Минутка на банкиров.
Е. Шульман:
С банкирами смешнее и интереснее. Тут у нас имеется действительно законопроект, настоящий законопроект. Более того, предполагаемая его дата рассмотрения в первом чтении – пятое апреля [2022]. Так что вполне все насущно. Какова его история? В 2016 году, когда, видимо (сейчас уже все это забыто), но, видимо, тогда какие-то банкиры убежали за рубеж и оставили свои банки обанкротившимися, началось обсуждение того, как было бы хорошо не давать им всем разбегаться до того, как не будет выяснено судьба активов и того, что им доверили вкладчики. Это был 2016 год, первое публичное упоминание всей этой идеи. Спустя четыре года, в 2020 году, группа депутатов во главе с Ириной Яровой вносит проект закона, согласно которому Банк России может обратиться в суд (причем только почему-то в один суд – в Московский городской) с запросом ограничить выезд на сто восемьдесят дней для лиц, которые в течение трех лет работали в руководстве банка, страховой организации или негосударственного пенсионного фонда, в случае, если к этому Пенсионному фонду, страховой организации или банку имеются у Центробанка претензии или подозрения в том, что они хотят обанкротиться или осуществляли манипуляции с вкладами. То есть речь идет, во-первых, о руководстве, во-вторых, о временном запрете на сто восемьдесят дней, в-третьих, о запрете по инициативе Центробанка.
М. Курников:
Если вы кассир в банке, вам беспокоиться не надо.
Е. Шульман:
А кассир это не руководство? Наверное, не руководство. Что здесь немножко странно? Странно вот что. Когда в каком-то банке начинается какая-то «нескладуха», то обычно это сопровождается возбуждением уголовных дел, и люди не могут выехать не потому, что Центробанк о них беспокоится, а потому, что они уже фигуранты. Так что эта новая норма представляется несколько избыточной. Ну, может быть, Центробанк первым успеет, так сказать, выстрелить по ногам тем, кто уже побежал через границу, обмотавшись вкладами. Вот такая инициатива. То есть она действительно существует, но это не совсем то, о чем рассказывают на публике, но тоже ждем первого чтения с любопытством, посмотрим, чего там было. Напоминаем, кстати говоря, что бывает такое, как случилось с новым порядком призыва на военную службу, что те законопроекты, которые способны как-то беспокоить граждан, – они берут, да и откладываются. А бывает, что и правительство откатывает назад в своих замечательных решениях. Последнее, о чем сегодня скажем, – о нашем нормотворческом фронте, – это о знаменитом запрете на сделки по недвижимости, акциям с нерезидентами, о котором мы говорили в прошлый раз. В прошлый раз мы подробно объясняли, разъясняли, по крайней мере, пытались, эту норму, которая была введена указом президента аж первого марта. Двадцать первого марта [2022], двадцать дней спустя, Правительство и Росреестр разъяснили, что имеется в виду. Если кратко, как это, с криком: «Все назад!», отменили почти все. Выяснилось, что такого рода ограничения не только на сделки с нерезидентами, но и на сделки, в результате которых бенефициаром становится гражданин, возможно, или организация, связанная с гражданами или организациями недружественных стран, а недружественные страны у нас уже почти все, совершенно заморозили рынок недвижимости и рынок сделок с акциями, потому что приходится доказывать, что те стороны, которые хотят друг у друга купить-продать квартиру, они никак не связаны с этими самыми недружественными странами. В общем, выясняется, что если вы валютный резидент Российской Федерации, то есть гражданин Российской Федерации, вне зависимости от того, где вы сейчас живете, в последнее время или только что переехали, то для вас не меняется примерно ничего. Для физлиц порядок никак не изменился. Вне зависимости от того, сколько у вас есть еще гражданств, а также вне зависимости от того, кому вы хотите продать или [у кого] купить квартиру, для вас ничего, как выясняется, не меняется.
М. Курников:
В общем, пока откатили назад.
Е. Шульман:
Пока откатили назад, да. Комиссия, эта загадочная комиссия в структуре Минфина, этим заниматься не будет, с каждой квартирой к ним идти не надо. Даже если вы уехали в недружественную страну, или другой участник сделки – это кто-то из недружественной страны, никаких ограничений для вас на самом деле нет. Это, что касается физлиц.
М. Курников:
Теперь можно уйти на рекламу. Давайте попьем чай.
Е. Шульман:
А, у нас перерыв на рекламу, очень хорошо. И потом сразу переходим к понятиям.
М. Курников:
Продолжаем программу «Статус». Екатерина Михайловна, я надеюсь, вы меня слышите сейчас?
Е. Шульман:
Да, слышу вас и рассчитываю на взаимность.
М. Курников:
Да, и у нас есть десять минут для «Понятий» и для «Отца».
Понятие: коллективная ответственность
Е. Шульман:
Хорошо. Я рада, что мы с вами выходим уже совсем на правильную рубрикацию. До этого мы какое-то время были без «Отцов», какое-то время без «Понятий». Сегодня у нас есть и то, и другое. Понятие, о котором мы хотели сегодня рассказать – это «коллективная ответственность» с точки зрения моральной, политической и правовой. Прежде всего, давайте попробуем определить, что это, собственно, такое. Коллективная ответственность – это ответственность группы людей или индивидуума за то, что делали не они или не он, а сделал кто-нибудь другой, несколько на них похожие, жившие рядом, носящие ту же фамилию или, по мнению тех, кто эту ответственность распределяет, принадлежащие к той же религиозной или этнической группе. С самого начала давайте скажем, что это древний и почтенный обычай. Такие всем известные практики, как кровная месть, этнические и религиозные чистки, децимации, взятие заложников, наказание детей за грехи отцов, и наоборот – все это проявление понятия коллективной ответственности. Вообще, представление о том, что человеку свойственна какая-то индивидуальность, какая-то отдельная личностная субъектность, и что он отвечает только за то, что он сделал или не сделал, а не за то, что сделал его сосед – это довольно позднее понятие, оно свойственно гуманистической цивилизации, оно свойственно индустриальному и постиндустриальному обществу. Оно характерно, вообще говоря, для городской жизни. В обществе традиционном никакой особенно отдельной личности у человека нет. Он принадлежит своему роду, своей деревне, своему племени, своей вере, своему народу. Поэтому, собственно, вот эти практики коллективной ответственности типа «у вас тут помогают партизанам – мы сожжем вашу деревню», или «ваша сестра плохо себя ведет, поэтому все остальные ваши родственницы тоже не выйдут замуж», – это все происходит из этого типа мышления. Сразу надо сказать, что, согласно обеим Гаагским конвенциям, и согласно Женевской конвенции, и согласно нормам международного права, коллективная ответственность не применяется. Ответственность наступает только за то, что человек сам, еще раз повторю, сделал или не сделал. Представление о коллективной ответственности с точки зрения правовой или военный считается признаком мышления геноцида. Собственно, все эти геноцидные практики основываются ровно на этом: если кто то из ваших сделал что-то плохое – значит, вы все такие. Что называется, на светлой стороне – коллективная ответственность, если она есть у этого замечательного, освященного веками, понятия. Существуют некоторые вполне функциональные формы коллективной ответственности, например, в хозяйственной жизни. Ну, скажем, в рамках акционерного общества, артели, общины, кооператива, члены этой артели, общины, кооператива, акционерного общества отвечают друг за друга. Если кто-то из них как-то неправильно себя поведет, нанесет ущерб общему делу, то да, все несут ответственность в равной степени или в пропорции относительно того, насколько они там акционеры. Среди форм коллективной ответственности бывают те, которые наступают ни по чьему желанию, а неизбежно. Ну, например, вы гражданин государства, которое вело какую-то странную политику, которая, например, ну, даже не берем всяких радикальных вариантов, типа подрались с соседом, оба пострадали, а, скажем, экономические решения принимались неверные, и у вас по каким-то причинам развилась высокая инфляция. Вы тут были ни при чем, вы этих решений не принимали, вас никто не спрашивал, но все равно из вашего кармана вы будете платить этот информационный налог. В этом смысле, принадлежа к какой-то общности, вы разделяете судьбу этой общности.
Е. Шульман:
По факту, совершенно верно. Точно так же, как если вы живете в многоквартирном доме, и вас залил сосед, то вы, поневоле, тоже несете убытки. Но в этом случае вы все-таки требуете компенсации с соседа, который вас залил, а не со всех людей, которые живут на всех третьих этажах всех домов, например, вашего города, или обитаемой Вселенной. Что касается сугубо юридического аспекта, коллективной ответственности нет и быть не может, это внеправовое понятие и оправдание разных форм массового насилия. Что касается того, что вы назвали ответственностью по факту, то она существует поневоле, мы ее все несем, не нести ее можно только, поселившись в одиночестве и разбив зеркало. Принадлежа к каким-то социальным группам, каким-то территориальным образованиям, мы пользуемся всеми преимуществами, пока у нас есть преимущество. Но, если в этом месте начнет происходить какая-то беда, то эта беда будет происходить и с нами тоже. Что касается тех форм коллективной ответственности, которые не предполагают расстрел каждого десятого или сожжения деревни, или вырезания целой семьи в рамках вендетты, или кровной мести, а которая предполагает некоторую коллективную работу по переосмыслению, покаянию, какой-то перестройки внутренней и внешней, совершающейся собственными силами – вот об этом, пожалуй, мы можем рассказать, говоря о нашем «Отце».
М. Курников:
Конечно, который как раз на немцах в этом смысле специализировался.
Отцы. Карл Ясперс
М. Курников:
Как я соскучился по отцам!
Е. Шульман:
Он не то, что специализировался на немцах, он, я бы сказала, был немцем. Наш с вами сегодняшний отец родился, действительно, в Германии в 1883 году и прожил восемьдесят шесть лет, что для человека, родившегося в этом месте в это время – неординарное достижение. Он у нас относится преимущественно к теоретикам, отцам, каких мы больше всего любим, но и к практикам в некоторой степени тоже, об этом постараемся рассказать. Он был юристом, правоведом, он был врачом-психиатром, он был также философом. И, в рамках своей практической деятельности, на позднем этапе своей биографии, был он и реформатором системы высшего образования. Это – Карл Ясперс, еще раз повторю, правовед, философ и психиатр. Родился он, как мы сказали, в Германии, отец его был юристом, он первоначально тоже. В Гейдельбергском университете, который связан с его судьбой, о нем тоже будем еще упоминать, получал сначала образование правовое, потом там же окончил медицинский факультет и стал Доктором медицины. Был он не абы каким медиком, а был он психиатром. Изучал он психозы, что, подозреваю, сильно помогло ему в тех философских наблюдениях, которые пришлось ему делать в дальнейшем. Он входил в сообщество германских интеллектуалов, которому принадлежал и, например, Макс Вебер, один из наших отцов, прям вот отцов-отцов наших политологических, и Эрнст Блох, и другие светила германской мысли того времени. Вообще, надо заметить, что до Гитлера немецкие университеты были первыми в мире, немецкая наука была передовой, причем в самых разных областях – от права и философии и религиозной философии до медицины, и только Третьему Рейху удалось уничтожить это преимущество и передать его на блюдечке американским университетам, американским научным изданиям и американским ученым. Для начала уехало много немецких ученых исследователей, которые были евреями, или которым просто не нравилось происходящее, а потом все это прихлопнулось еще, как вы понимаете, войной, поражением, оккупацией и прочими радостями, в результате чего вот уже прошло сколько лет, и по-прежнему первенство в научной сфере Германия себе не вернула, при всем уважении к ее нынешним достижениям. Ясперс работал в этом самом университете, был там профессором, был женат на крещеной еврейке. По этой причине, начиная с 1933 года, стал испытывать сложности в своей научной и преподавательской работе. Он чем интересен с точки зрения биографической? Он не уехал, жив остался, в значительной степени, чудом. В 1937 году его немедленно выгнали из профессоров в этом университете, коего он был вообще светилом и коему он посвятил всю свою жизнь. Он писал восемь лет, сидел там, работал в стол, не публиковался. Как его вообще не замели вместе с его женой, понять достаточно трудно, но как-то вот так ему удалось. Он писал в своих дневниках и в письмах (он с Хайдеггером, кстати, переписывался, потом перестал переписываться, потому что Хайдеггер [Мартин Хайдеггер — немецкий мыслитель, один из крупнейших философов XX века] все-таки соблазнился всеми этими фашистскими делами, энергией молодости, понимаете ли, созидание-преодоление, вот этой вот всей наци-красотой, а Ясперс – нет). Так вот, он пишет, что уезжать как-то ему не здорово, потому что он человек уже немолодой, не сильно здоровый, все равно помирать, «лучше уж помру на дому», тем более, что все равно, кроме нищеты, никаких перспектив на чужбине нету. Ему в этот момент чуть больше пятидесяти лет, прожил он до восьмидесяти шести, напомню, что тоже, что называется, случается. Пару слов об этом самом его родном Гейдельбергском университете. Это старейший университет в Германии, один из четырех старейших в Европе, основан в 1386 году, если память мне не изменяет, древний, как европейская цивилизация. Во времена Веймарской республики считался оплотом либерализма. После 1933 года они там просто как с цепи сорвались: первыми признали и вообще поддержали нацистов, книги жгли, причем не то, что к ним какие-то штурмовики приходили и "эшники", нет, сами жгли силами преподавательского состава и, в особенности, студентов. Фашизм вообще популярен был среди молодежи, напомню. Они были его ударной силой, основным ядерным электоратом. Всех неправильных профессоров выгнали, собственно, Ясперса этого тоже выгнали. Двое из их профессоров вообще стали жертвой террора. Наш отец, по счастью, не стал. В общем, буянили они так, что просто страшно себе представить. Их новый ректор, который у них как раз с 1938 года до окончания войны был, он назначил почетными гражданами университета (обратите внимание!) родителей, маму и папу, рейхсминистра вооружений (министра обороны), то есть не его самого, а родителей, с формулировкой, что своим патриотическим величием он обязан, наверное, правильному воспитанию.
Е. Шульман:
Да. Древний свой лозунг, который был написан на фронтоне университета, «Духу живущему» они поменяли на «Духу немецкому». Всем очень понравилось. Все это время бедный Ясперс сидел где-то там поблизости со своей женой, писал свои труды и ждал, что будет. Кстати говоря, из Германии уехал он в Базельский университет в 1948 году, потому что был не согласен с тем, насколько в ФРГ эта самая денацификация не очень активно продолжалась. Что он успел сделать? Во-первых, он успел, когда закончилась вся эта беда, и этого их патриотического ректора погнали, как вы понимаете, Ясперс занимался реформированием родного университета, писал ему новый устав, расширял количество факультетов. То есть, как только ветер переменился, к нему немедленно прибежала делегация и сказала: «Вы знаете, мы вас так немножко выгнали, и профессорства лишили, но сейчас вы должны вернуться и нас всех отреформировать, потому что мы наворотили тут неизвестно чего».
Е. Шульман:
Такое сплошь и рядом бывает. Он-то все сделал, до 1948 года этим занимался, потом все таки-уехал в Швейцарию, где и умер в восемьдесят шесть лет, и далее он написал книгу, заглавие которой на нашей доске для тех, кто видит доску, указано, а именно: «Вопрос о вине» . Это, кстати, переведенное на русский язык, довольно краткое и понятное произведение, потому что философские тексты часто пугают своей непонятностью. Тут все абсолютно ясно, можно прочитать, это написано в рамках подготовки и проведения Нюрнбергского процесса, и, собственно, отвечает или делает попытку ответить с философской точке зрения как раз на вопрос о коллективной вине, коллективной ответственности всех немцев.
М. Курников:
Дальше уже спойлеры могут пойти! Мы тогда спойлерить не будем, пускай наши слушатели обязательно это прочитают.
Е. Шульман:
Хорошо, тогда последнее, что, скажем – Ясперс выделял четыре вида вины: уголовную, политическую, моральную и метафизическую. Уголовная – это по решению суда, и она может быть только индивидуальной, об этом мы с вами сказали. Политическая – это вот эта самая вина по факту, общность, к которой я принадлежу, наворотила делов, и я тоже каким-то образом в этом виноват. Моральная – это чувство стыда за то, в чем ты, может быть, не участвовал, но все равно был свидетелем. Метафизическая – это то, что происходит между человеком и Богом, вина за то, что ты и не мог предотвратить, но при этом все равно вину эту ощущаешь. Как видите, к собственно коллективной вине тут может относиться только политическая, а не все три остальные. Ясперс, несмотря на все пережитое, может быть, благодаря всему пережитому, остался человеком либерального мышления, то есть тем, кто верил в индивидуумов, в субъектность, а не в коллективные сущности, не в коллективную ответственность и не в этот самый дух немецкий, прости Господи, или какой-нибудь еще дух советский, который эти дураки написали у себя на лбу в годы всеобщего психиатрического помешательства.
М. Курников:
Екатерина Михайловна, домашнее задание: всем сверить свои ощущения с таблицей Ясперса по этим видам вины. Ну а мы переходим к вопросам.
Вопросы от слушателей
Вопрос 1. Что будет с Казахстаном?
М. Курников:
Екатерина Михайловна, вопрос от Дины Саутовой. Она спрашивает вас: «Что будет с Казахстаном на фоне последних заявлений о необходимости денацификации Казахстана?».
Е. Шульман:
Значит, эти заявления делаются какими-то отдельными депутатами Государственной Думы, стремящимися бежать впереди воображаемого паровоза. Им и всем остальным, кстати говоря, в свете последних событий, в том числе государственным служащим разных уровней, я напомню известный принцип, сформулированный великим Талераном [Шарль Морис де Талейран-Перигор — князь Беневентский, французский политик и дипломат, занимавший пост министра иностранных дел]: «Поменьше усердия, прежде всего, поменьше усердия». Никогда не знаете, как ситуация повернется, а поворачивается она очень быстро. Поэтому, кто слишком торопился, как может выясниться, торопился не в ту сторону. Что касается Казахстана. Казахстан у нас теперь выглядит вообще светочем демократизации, либеральных реформ. Очень хочется все-таки выделить какое-то время, поговорить о казахских реформах. Я за этим внимательно слежу. На фоне нашей всей этой беды как-то все время не хватает пространства говорить о чем бы то ни было другом, но надо. С Казахстаном пока все выглядит более или менее хорошо, они из своих январских событий извлекли правильный урок, не тот урок, что враги подбрасывали им какие-то провокации, а тот урок, что у них уровень неравенства, социально-экономические противоречия, могут выливаются в такого рода события и делать политическую систему уязвимой перед, в том числе, понятными внутренними угрозами, когда кто-то пытается этот экономический протест переформатировать в вооруженное восстание, мятеж, путем раздачи оружия из багажников. Поэтому они уходят от сверхпрезидентской республики, суперпрезидентской, от концентрации власти, конституционный суд у себя утверждают, вообще много-много интересного. Смотрим на это с неослабевающим интересом и симпатией.
Вопрос 2. Сможем ли мы узнать о мотивах "спецоперации" в Украине через 50 лет?
М. Курников:
Екатерина Михайловна, спрашивает Анастасия Вершигора. Ее очень интересует вопрос, сможет ли она узнать мотивы и подробности военного вторжения в Украину из рассекреченных архивов, скажем, лет через пятьдесят. Как вообще организована работа с архивами государств?
Е. Шульман:
Работа с архивами организована, так или иначе, в зависимости от того, кто победил, извините, пожалуйста. Вот так она и организована. Историю пишут победители. Это очень справедливое замечание. Но, с другой стороны, во-первых, действительно, тайное становится явным, и довольно быстро. Кроме того, как выясняется из опыта предыдущих раскрытий архивов, все оказывается ровно так, как оно и представляется на взгляд современника. Не припоминаю таких случаев, когда, за исключением каких-то деталей, очень увлекательных для историка, вдруг от открытия тайных документов полностью переворачивается наша картина мира. Еще раз повторю, детали могут быть важными или могут поражать чье-то воображение, но! Вот как оно выглядит, плавает и крякает, так оно утка и есть, по известной американской формуле. Поэтому мотивы того, что у нас с вами происходит, видимо, ровно таковы, каковы назовете вы и назову я, и все остальные люди, как политологи, так и не политологи – чрезмерная концентрация власти в одних руках, чрезмерно долгое пребывание на должности, соответственно, увлечение какими-то фантомные идеями, отсутствие сдержек и противовесов, когда за руку некому схватить, и стремление остановить время, как-то помешать естественной смене поколений, остаться в истории, как кажется, большим собирателем земель и прочим завоевателем, ошибочный расчет, основанный на том, что коллега Владимир Гельман [российский политолог. Кандидат политических наук, профессор Европейского университета в Санкт-Петербурге и университета Хельсинки. Один из самых известных и цитируемых российских политологов] называет недостойным правлением, авторитарное отключение каналов обратной связи, положительное подкрепление (начальнику носят те новости, которые он хочет видеть), снижение качества экспертизы (на основании низкого качества экспертизы принимаются низкого качества решения, а дальше что то пошло не так). Очень, я бы сказала, характерная и довольно очевидная история, которая совершенно не требует раскрытия каких-то тайных тайн и секретов для того, чтобы быть еще более очевидной.
Вопрос 3. Обратилась к депутату - пришёл ответ, что я совершаю действия, направленные на дискредитацию ВС. Искать адвоката?
М. Курников:
Пользовательница «Твиттера» по имени «Утро Полины» спрашивает вас: «24 февраля я написала обращение депутату. Сегодня пришел ответ: «Общий текст вашего письма с точки зрения законодательства оценивается как публичные действия, направленные на дискредитацию Вооруженных сил». Полиция приходила три раза, я не открыла. Искать адвоката или это просто запугивание от депутата?»
Е. Шульман:
На связи с адвокатом быть всегда полезно. Всем известны те структуры, как то: «ОВД-Инфо», «Агора», «Апология», которые предоставляют бесплатную правовую помощь и консультации тем, кого преследуют по политическим мотивам. Это первое. Второе: ваш депутат законов не знает. Обращение в органы государственной власти, письма депутатам не являются публичным распространением информации. На этот счет есть в законе об обращениях граждан совершенно однозначное указание. Поэтому никакие ваши письма никуда не могут быть квалифицированы как распространение ложной информации или истинной информации, потому что это не распространение. Так что напишите ему в ответ, можете ничего не писать, иначе напишите пусть законы родной страны изучают получше. А еще депутат, мандат раздобыл где-то, а Конституцию не читал и законов не знает.
М. Курников:
Екатерина Михайловна, мне ваша команда попросила сказать, что для вас сюрприз есть. Дело в том, что от коллектива, делающего программу, они записали группу «Wallace Band», эта группа спела для вас и всех ваших зрителей песню на стихи Роберта Льюиса Стивенсона «Вересковый мед».
М. Курников:
На этом заканчиваем.
Е. Шульман:
Для нас всех звучит хорошая песня. Спасибо!
Подписывайтесь на другие соцcети Екатерины Шульман:
Telegram: https://tlgrm.ru/channels/@eschulmann
Twitter: https://twitter.com/eschulmannnn