Программа «Статус» сезон 9, выпуск 1
М. КУРНИКОВ: Здравствуйте! В эфире программа «Статус». Это первый выпуск программы «Статус» в новом сезоне, в девятом сезоне. Как всегда, мы транслируемся на трех каналах: на канале «BILD на русском», на канале «Живой гвоздь» и на канале Екатерины Шульман. Здравствуйте, Екатерина Михайловна.
М. КУРНИКОВ: Поздравляю вас с началом нового сезона. Е. ШУЛЬМАН: И вас с новым сезоном, с новым счастьем. М. КУРНИКОВ: И хочу подарить вам книгу.
М. КУРНИКОВ: Да, да, да. Как всегда, от интернет-магазина «Эхо Книги». Вот такая книга. Екатерина Шульман.
Е. ШУЛЬМАН: А кто же автор этой интересной книги?
М. КУРНИКОВ: «Законотворчество как политический процесс». Будем честными, эта книга когда-то выходила очень небольшим тиражом в издательстве Московской школы гражданского просвещения в 2014 году.
Е. ШУЛЬМАН: В далеком и незабвенном.
М. КУРНИКОВ: Но надо сказать, что это дополненная немножко версия, исправленная. Поэтому можете ее заказывать и наслаждаться. Это, между прочим, кандидатская диссертация. Правда же?
Е. ШУЛЬМАН: Эта книга основана на кандидатской диссертации, защищенной мною в далеком 2013 году. Уже поверить в это, на самом деле, трудно. В книге содержатся картинки, графики и таблицы, всякие вот такие трогательные вещи, типа факторы эффективного законотворчества. Это пример моей, я бы сказала, юношеской прозы. И список литературы какой увлекательный. Ах, боже мой, сколько воспоминаний. Спасибо, дорогой Максим Владимирович.
М. КУРНИКОВ: Я напомню, что магазин «Эхо Книги» теперь может отправлять книги только за рубеж. Но мы, конечно, поставим ссылки на все доступные в России сайты, где можно это все купить. Ну, а мы переходим к первой рубрике.
Не новости, но события
Е. ШУЛЬМАН: Первая рубрика сегодня практически и единственная, поскольку в первом выпуске нового сезона мы должны с вами, с одной стороны, заполнить некоторый пробел, который у нас образовался за время нашего перерыва, с другой стороны, попробовать представить себе, о чем мы будем говорить в сезоне наступившем.
М. КУРНИКОВ: Однако я отмечу, что вопросы от слушателей, конечно, будут.
Е. ШУЛЬМАН: Это совершенно непременно. То есть у нас будет рубрика «События» и будет у нас рубрика «Вопросы слушателей». Мы ориентируемся в качестве образца на сериал «Симпсоны» и надеемся когда-нибудь дожить до такого же количества сезонов. Не может не радовать, что мы все ближе к нашему образцу. Вот уже девятый сезон мы открываем. Опять же, надеемся его благополучно завершить.
Мы осознаем, что наша российская аудитория, которая продолжает оставаться, несмотря на все технические и полицейские препятствия, нашей основной аудиторией, сталкивается со все большими и большими затруднениями для того, чтобы на нас смотреть. Это и затруднения технического характера, связанные с плохой доступностью Ютуба в частности и интернета вообще на территории Российской Федерации, и это препятствия характера полицейско-репрессивного, это всякого рода запреты и ограничения, о которых мы же в эфире регулярно и рассказываем.
В связи с этим сообщаем, что этот контент не является экстремистским. Соответственно, даже по новым законодательным нормам его потребление и поиск никак не криминализованы. Мы понимаем, что многие люди опасаются, например, иметь подписку в своем телефоне на тот контент, который кажется им сколько-нибудь сомнительным. Что касается меня лично, то я простой нетитулованный иноагент, больше никаких иных статусов у меня нет. Поэтому де-юре это безопасно, де-факто мы понимаем затруднения тех, кто, с одной стороны, стремится как-то понимать, что вокруг происходит, с другой стороны, опасается возможных для себя последствий (то, что разрешено сегодня, может быть запрещено завтра).
Анализ России извне
Поэтому мы продолжаем свою работу, но еще больше внимания обращаем на то, чтобы говорить нашей аудитории то, что ей совершенно необходимо услышать. Чем более закрыто информационное пространство в России, тем насущнее наша обязанность рассказывать людям то, что они без нас ни в коем случае не узнают. И это информация, на основании которой можно и нужно принимать решения, касающиеся вашей жизни напрямую.
Поэтому мы будем помнить об этом критерии, отбирая те факты и те процессы, и те тенденции, которые мы включаем в свою рубрику «События». Со своей стороны мы надеемся, что вы будете все это смотреть, пересматривать, конспектировать, читать текстовые варианты и как-то таким образом ориентироваться в той быстро меняющейся и, откровенно говоря, довольно беспросветной реальности, которая в Российской Федерации складывается. Мы по-прежнему будем концентрироваться на том, что происходит внутри страны.
И два слова о том вопросе, который довольно часто тоже возникает. Как можно знать и понимать внутрироссийские политические процессы, не находясь внутри страны? Вызнаете, в былые годы, может быть, действительно это было бы трудно. Как же вот не дышать родным воздухом, не жевать родную земельку? Что же ты можешь знать о той стране, в которой ты в метро не ездишь и по магазинам не ходишь? Но нынешняя обстановка в Российской Федерации такова, что, как раз находясь внутри, все труднее и труднее вообще знать о происходящем, потому что информационное пространство сжимается. Мы сегодня тоже поговорим о том, какие ограничения уже существуют, какие с 1 сентября нас с вами ожидают.
И, во-вторых, что совершенно невозможно – невозможно никакое обсуждение тех немногих фрагментов информации, которые вы даже сумеете добыть. Нет публичной сферы, нет профессионального пространства, нет сообщества аналитического, экспертного, научного, которое могло бы, не боясь немедленных репрессий, что-то обсуждать. В этом отношении люди, находящиеся в очень относительной безопасности, по крайней мере за пределами прямой досягаемости российских правоохранительных органов, имеют целый ряд привилегий. Они могут добывать информацию, которую им так же трудно добывать, как и тем, кто находится внутри России.
Если какое-то ведомство закрывает свою статистику, если Росстат перестает публиковать свои данные, если мы не знаем об уровне преступности, о рождаемости и смертности, о потреблении электроэнергии или о производстве бензина в Российской Федерации, то этого не знают ни наши коллеги в России, ни мы этого не знаем. Но мы, по крайней мере, можем искать обходные пути добычи этой информации. И мы можем говорить об этом. Мы можем обсуждать с коллегами, как в условиях вот этой сжимающейся шагреневой информационной кожи все-таки иметь хоть сколько-нибудь объективную картину происходящего в России.
Так вот, привилегии, о которых мы говорим, накладывают на нас дополнительные обязанности, а именно не переставать работать, быть максимально объективными и информировать о результатах наших трудов.
Это было необходимое вступление, которым мы хотели открыть наш девятый сезон.
Итоги восьмого сезона и политическая воля
Итак, теперь вспомним, на чем мы с вами завершили наш сезон предыдущий, восьмой, о чем мы говорили с вами в конце июля. Мы обозревали некоторое затухание переговорных процессов между Соединенными Штатами и Российской Федерацией. В общем, на протяжении всей этой весны надежд мы высказывали безо всякого удовольствия некоторый скептицизм относительно происходящего. Ну вот за время четырехнедельного перерыва, в котором нас с вами не было, этот скептицизм, к сожалению, скорее подтверждается, чем опровергается происходящими событиями.
М. КУРНИКОВ: То есть Аляска вас не вдохновила?
Е. ШУЛЬМАН: Кто каждый раз не испытывает заново надежды, у того нет сердца; кто эти надежды считает обоснованными, у того нет головы. Политическая воля – понятие довольно мифологизированное. Мы часто слышим это выражение, что вот была бы политическая воля – и сразу нет никаких нерешаемых проблем. Действительно, в политическом пространстве невозможно только то, что невозможно физически. Но есть тем не менее объективные причины, делающие более или менее вероятным то или иное развитие событий. Никакой объем политической воли, никакое количество капслоков и восклицательных знаков, ни добрые намерения, ни дурные намерения, ни желание мира, ни грубая корысть не могут сдвинуть процесс, которому еще не пришло время сдвигаться.
Мы говорили с вами уже неоднократно, мысль эта не наша, мысль эта Клаузевица, немецкого теоретика войны, одного из фундаментальных мыслителей в этой сфере: все войны заканчиваются договоренностями, когда обе стороны приходят к убеждению, что военным путем они свое положение не улучшат. Это убеждение может прийти к одной из сторон в форме осознания необходимости капитуляции. Так тоже бывает. Обе стороны могут истощить друг друга. Могут быть какие-то другие варианты. Но обе должны полагать, что дальнейшими военными действиями они ничего себе не добавят.
Мы не видим, чтобы обе стороны подошли к этой точке. Российская Федерация, очевидно, полагает свое воевание успешным. Украинская сторона и коалиция, поддерживающая Украину, полагают (также не без основания), что в ходе переговоров она может потерять больше, чем она теряет в ходе военных действий и потеряет в более долгосрочной перспективе. Поэтому, как бы ни хотелось надеяться каждый раз если не на мир, то хотя бы на перемирие, мы видим раз за разом, что этого не происходит.
Последствия изоляционизма РФ
Что это означает для Российской Федерации? Традиционно в странах догоняющего развития враждебность по отношению к внешнему миру коррелирует с ужесточением репрессивной активности внутри. Это тоже правда. Каждый раз, когда Советский Союз или Российская Федерация, очень примитивно выражаясь, дружат с Америкой или вообще с внешним миром в широком смысле, внутри наступает какое-то подобие оттепели; если не дружат, то внутри наступает, наоборот, суровый заморозок.
Точно так же происходит, судя по всему, и в Российской Федерации. Мы видим изоляционистскую политику на марше. Мы видим системные и рациональные (в том смысле, что внутренне непротиворечивые) усилия по максимальному ограничению информационного пространства. Мы с вами об этом чуть более детально поговорим. И мы видим усиление репрессий как по отношению к гражданам, так и по отношению к элитам. Об этом тоже мы с вами скажем отдельно.
М. КУРНИКОВ: Многоточие здесь поставим и осмыслим. РЕКЛАМА
М. КУРНИКОВ: Да, ну и я так понимаю, что мы можем продолжать здесь говорить.
Е. ШУЛЬМАН: Два из трех каналов. Или нет?
М. КУРНИКОВ: Да, да, да. Мы можем продолжать. Не забудьте поставить лайк, дорогие друзья. Ставьте лайки, не стесняйтесь. Не забывайте, что каналы как бы засыпают, когда на них долго не выходят прямые эфиры. Поэтому сейчас выдача гораздо хуже. Поэтому ваши лайки сейчас полезны как никогда.
Кстати говоря, я, наверное, сейчас должен буду сказать после рекламы о курсе. Признайтесь, Екатерина Михайловна, вы какие-нибудь успели лекции посмотреть из курса или еще нет?
М. КУРНИКОВ: Нет еще? Но будете?
Е. ШУЛЬМАН: Буду. Я буду смотреть. Историческое выступление Муратова я имела удовольствие наблюдать вживую. Я посмотрю Вахштайна, я посмотрю Рогова. Их я пропустила, позже приехала. И я это обязательно хочу увидеть. И я посмотрю Юзефович об издательском деле в 90-е, о книжном рынке, книгоиздательской деятельности. Это тоже мне интересно.
М. КУРНИКОВ: Я почти все лекции посмотрел раза по два, по три. Они все настолько насыщенные, что реально некоторые вещи я вообще понял только со второго, с третьего раза.
Е. ШУЛЬМАН: Вы знаете, подбор лекторов такой, что всем есть гораздо больше сказать, чем умещается в этот временной отрезок.
М. КУРНИКОВ: Да, мы возвращаемся в студию. И как раз мы тут обсуждали курс. Дело в том, что этим летом в Рурском университете Бохума прошел курс под названием «Попытка демократии: Россия 1989-1999». И там были лекции в том числе Екатерины Шульман. Какая у вас была тема?
Е. ШУЛЬМАН: Моя лекция называлась «Любовь к трем созывам». И она была посвящена парламентаризму 90-х годов. Действительно, от 1989 года, от Верховного Совета, который я затронула мельком, и более подробно о первых трех созывах Государственной Думы, соответственно, с 1994 по 2003 год.
М. КУРНИКОВ: Я все лекции видел, кроме Екатерины Шульман. Там еще Дмитрий Муратов, Александр Архангельский, Виктор Вахштайн и много-много-много кто еще. Я сейчас не буду всех перечислять. Зайдите и посмотрите. Есть ссылка в описании. Это очень достойно. Ну, а мы возвращаемся к темам первого «Статуса» в этом сезоне.
События и роль Генпрокуратуры
Е. ШУЛЬМАН: Мы возвращаемся к предполагаемым темам нового сезона. Мы с вами сказали, что мы будем отслеживать. И мы с вами пытаемся вспомнить, на чем мы остановились, и сказать, случилось ли что-нибудь достойное внимания за вот эти четыре недели, – кажется, целая вечность прошла, – которых нас с вами не было.
Итак, я напомню, что первым событием последнего выпуска восьмого сезона была смерть председателя Верховного Суда. За полтора года два председателя отправились в мир иной, и соответственно, образовалась на этой должности вакансия. В течение прошедших недель ходили разнообразные слухи о том, кто эту должность займет. И вот буквально вчера появилась определенность – новым председателем Верховного Суда станет нынешний генеральный прокурор Игорь Краснов.
Почему это важно и какие это может иметь последствия? Генеральная прокуратура возникала очень часто в наших с вами выпусках, потому что в течение последних двух лет как минимум Генеральная прокуратура была именно тем ведомством, которое возглавляло и инициировало один из ключевых внутриполитических процессов в России – процесс перераспределения собственности, процесс отъема активов у неправильных собственников и передачи их собственникам правильным. Эти события, эти процессы инициировались, начинались с иска прокуратуры. Каким образом это происходило? Каковы были основные направления и причины изъятия активов?
Причины были следующие. Первое – это отмена итогов приватизации по каким бы то ни было нарушениям, которые были допущены в начале 90-х годов. Напомним, что Конституционный суд некоторое время назад принял решение, фактически уничтожающее или подтверждающее уничтожение принципа срока давности для решений о приватизации. Срок давности отcчитывается теперь не с момента принятия решения о приватизации, а с момента выявления правоохранительными органами нарушений в ходе этой приватизации. То есть срок давности может начаться вчера, начнется завтра и так далее. То есть его, в общем-то, нет.
М. КУРНИКОВ: Нет у революции конца.
Е. ШУЛЬМАН: Нет у революции конца, абсолютно. Революции собственности конца тоже не видно. Так вот, это была причина номер один. Причина номер два – это то, что на официальном языке называется «утрата связи с Родиной». То есть собственники того или иного актива имеют еще один паспорт. И это подвергает опасности актив, признанный стратегическим, поскольку, таким образом, какие-то враждебные государства могут иметь к нему доступ. Напомню, что именно по этой причине у нас изъят у собственников и будет передан другим собственникам такой лакомый объект, как аэропорт «Домодедово».
М. КУРНИКОВ: Я бы подсказал еще одну идею законодателям: если есть загранпаспорт, вот уже тогда надо задуматься о том, чтобы отобрать.
Е. ШУЛЬМАН: На самом деле, да. Если наличие загранпаспорта является неизменным и неотразимым аргументом для заключения человека в СИЗО, то человек, который может попасть в СИЗО, он же, естественно, на этом же основании может быть лишен и своей собственности тоже.
Итак, неправильная приватизация, второе гражданство, наличие стратегического объекта, к которому не должно быть доступа у представителей недружественных стран, и несколько новое, недавно введенное в этот перечень основание – экстремизм.
Экстремистскими у нас уже были производители водки. Вот буквально в те минуты, когда мы с вами говорим, выясняется, что экстремистским объединением являются производители сухариков «Кириешки». Помните сухарики «Кириешки»?
Е. ШУЛЬМАН: Вот это тоже все ужасающий совершенно экстремизм. На самом деле, надо сказать, что эти предприниматели Штенгеловы, Николай и Денис, они не только сухарями занимались. Один из них был совладельцем знаменитого торгового центра «Зимняя вишня». Но вот сейчас они занимаются пищевыми продуктами и в Российской Федерации не живут.
Еще одна новелла, которой очень сильно пользуется Генеральная прокуратура, – это объявление теперь семей тоже экстремистскими объединениями и изъятие у семей активов.
Я напомню также, что в апреле этого года Верховный суд Российской Федерации, который теперь возглавит бывший генеральный прокурор, принял решение по иску, между прочим, одного из заместителей генерального прокурора. Решение было следующее: «В случае применения конфискации в качестве наказания по приговору по уголовному делу это имущество может конфисковаться также и у членов семьи. В случае коррупционных преступлений, – Верховный суд постановил, – имущество, полученное в результате совершения коррупционных преступлений, подлежит безусловной конфискации. При этом незнание членов семьи о том, каким образом было получено это имущество, не является основанием для отказа в его конфискации».
Этот иск прокуратуры был подан в связи с рассмотрением дела о взятке в особо крупном размере. Там на банковский счет супруги осужденного были переведены деньги, которые прокуратура считает добытыми преступным путем. Жена говорит, что ничего не знала. Но вот видите, Верховный Суд теперь решил, что, на самом деле, это неважно, знала она или не знала.
Конфискация имущества и репрессии
Напомню, что изъятие имущества семей уже является, в общем, достаточно сложившейся практикой. У нас есть две семьи – экстремистские объединения. Это семья Александра Невзорова. И второй у нас семейный экстремист – это бывший депутат Государственной Думы, а также иностранный агент Гаджиев. Помните такого?
М. КУРНИКОВ: Конечно. Он вносил более того закон об иностранных агентах и голосовал за него.
Е. ШУЛЬМАН: Да, да, совершенно верно. Он стал в мае 2023 года, то есть достаточно уже давно, иностранным агентом, а вот теперь, смотрите, расследуется дело о его участии в убийстве ректора Махачкалинского института теологии и международных отношений. Одно место из Блаженного Августина, по поводу которого они, очевидно, не сошлись.
Е. ШУЛЬМАН: Случилось это трагическое событие в 2011 году. В деле депутата Гаджиева есть два интересных момента. Во-первых, в качестве ответчиков по иску там большая группа его родственников: он сам, его сын, его сестра, его сожительница, его отец, родители жены, то есть его тесть и теща. Вот это все, считает прокуратура, является экстремистской группой. Соответственно, у них будет изыматься тоже имущество после обвинительного приговора.
М. КУРНИКОВ: Давайте скажем, что следственные органы широко трактуют, видимо, семейственность, раз сожительницу тоже включили.
Е. ШУЛЬМАН: И сожительницу, и родителей законной жены тоже.
Е. ШУЛЬМАН: Нет, абсолютно. Семья такая почти шведская. Также по этой линии, видимо, пострадает бывший заместитель министра обороны Тимур Иванов, о котором мы тоже много говорили в наших выпусках. Подан иск о конфискации имущества у его жены бывшей и жены гражданской, а также у приближенных лиц, как то водителя. Так что семья, опять же, понимается…
М. КУРНИКОВ: С другой стороны, водитель действительно близкий человек.
Е. ШУЛЬМАН: Абсолютно. В Конституции у нас семья – это союз мужчины и женщины, а с точки зрения правоохранительных органов семья – это и водители, и родители бывшей жены, и сама бывшая жена, и любовница, и новый любовник любовницы. Это все семья. У всех могут имущество таким образом изъять.
Угрозы для элит и бизнеса
Мы с вами возвращаемся к генеральному прокурору, который у нас теперь, очевидно, станет в регламентном порядке председателем Верховного Суда. Вот эта вся активность нами была названа одним из главных, ведущих внутриполитических процессов в России. Это тот процесс, который больше всего тревожит саму российскую машину власти, российскую властвующую элиту, властвующее сословие. Не война как таковая и даже не санкционный режим больше всего их тревожит, а их тревожит то, что они обнаружили себя вследствие войны и вследствие своего совершенно конформистского и недальновидного поведения в этой закрытой банке, где их начинают пожирать, убивать физически.
Мы с вами говорили в конце прошлого сезона, что смерть будет все более и более часто появляться в наших рассуждениях. Ничего хорошего в этом нет. Злорадствовать тут нечего. Все умрем. Но такой этап наступил для российского правящего класса. Итак, их начинают убивать непосредственно и разорять семьи. Это противоречит практике, сложившейся с 1953 года. Это новая стадия развития российской политической системы.
М. КУРНИКОВ: Но при этом, если верить тому списку, который вы озвучили, соблюдается сталинский принцип, что сын за отца не отвечает. Сыновей вроде бы не было.
Е. ШУЛЬМАН: У Гаджиева – отец. Нет, вы знаете, в случае с «Кириешками» – отец и сын, Николай и Денис.
М. КУРНИКОВ: Даже сталинский принцип тут не чтут.
Е. ШУЛЬМАН: Нет. Сталин его тоже не соблюдал. М. КУРНИКОВ: Ну, естественно.
Е. ШУЛЬМАН: Декларировал, но не соблюдал.
М. КУРНИКОВ: Это я иронизирую.
Е. ШУЛЬМАН: А наши и не соблюдают, и не декларируют. Итак, смотрите, к чему я веду это пугающее рассуждение. Понятно, что кто бы ни был новым генеральным прокурором, он вполне может продолжить эту же самую деятельность, которую вел Игорь Краснов. Но его новая должность, с одной стороны, выглядит как повышение.
Верховный суд и кадровые перестановки
Председатель Верховного Суда – это глава судебной системы в России. Это пожизненная должность. Это должность чрезвычайно статусная, важная и почетная. Мы говорили в последнем выпуске прошлого сезона о полномочиях Верховного Суда. Он выступает в качестве высшей и последней в пределах России апелляционной и кассационной инстанцией. Он, кстати, является судом первой инстанции для целого ряда политических решений. То есть если кто-то вздумает обвинить в чем-нибудь высших чиновников Российской Федерации, включая президента, то это будет рассматриваться тоже Верховным Судом.
Ну и кроме того, председатель Верховного Суда де-факто является руководителем – не просто главой, а руководителем – судебной системы. Он ведает назначениями всех остальных судей, то есть их кадровой судьбой. Это очень важная должность.
Но в отличие от должности генерального прокурора, председатель Верховного Суда не ведет никакой проактивной деятельности. Он ничего не инициирует, кроме законопроектов. Мы с вами тоже говорили об этом в прошлый раз. У Верховного Суда есть право законодательной инициативы. Но Верховный Суд не может подать иск о том, чтобы у кого-то отобрали многомиллиардное имущество. Он не может инициировать возбуждение никакого уголовного дела. Он рассматривает то, что ему приносят. В этом смысле интересно будет посмотреть и на преемника Игоря Краснова на посту генерального прокурора, и на политику Генеральной прокуратуры после смены руководства.
Мы далеки от мысли даже предлагать вам в качестве рабочей гипотезы предположение о том, что вот эта активность настолько напугала российские элиты, что они этого чересчур активного генпрокурора отправили на почетную, но, в общем, такую достаточно пенсионерскую должность. Нет, я не вижу, по какой причине машина стала бы сама себя таким манером тормозить, если только в этой репрессивной деятельности она увидела для себя угрозу. Но это слишком лестное предположение для того, чтобы быть правдой. Но посмотрим, как будет работать Генеральная прокуратура дальше.
Мы помним, что Александра Ивановича Бастрыкина сватали чрезвычайно активно на этот же самый пост. Но, видимо, все-таки решили, что продолжать гонку на лафетах, бесконечно назначая людей за 70, опасно, если они все начнут каждые полтора года помирать, то это будет как-то неловко. Игорю Краснову 49 лет и выглядит он человеком чрезвычайно крепким.
М. КУРНИКОВ: И все-таки, что же он такого сказал тогда на этом Совбезе?
Е. ШУЛЬМАН: 21 февраля 2022 года. Незабвенное театральное представление. Если вы видели его, то оно будет с вами навсегда. Действительно, генеральный прокурор был единственным из выступавших, чье выступление было вырезано из этого полупрямого эфира. Это же фактически шло в прямом эфире.
М. КУРНИКОВ: Хоккейный вариант.
Е. ШУЛЬМАН: С некоторой задержкой, да. Так вот, что он там наговорил, мы не знаем. Сказал ли он что-то такое важное и зловещее или что-то, наоборот, что расходится с генеральной линией, поэтому это решили не показывать, или, может быть, был зачтен перечень всех тех, кто будет лишен собственности в ближайшие пять лет, скажем, это было бы интересно послушать.
М. КУРНИКОВ: Давайте мы осмыслим это.
Е. ШУЛЬМАН: Мы осмыслим. Хорошо. И вернемся к нашим героям.
М. КУРНИКОВ: Ну, а мы продолжаем говорить здесь. У нас есть минутка для этого. У нас ведь, кстати, 23 августа прошло замечательное мероприятие. Правда, Екатерина Михайловна?
Е. ШУЛЬМАН: Прекрасное совершенно мероприятие. День рождения «Эха» и также открытие нового сезона на свежем воздухе в Берлине под открытым небом, с которого то лился благодатный дождик, то светило живописное солнце. Одно не пугало, а другое тоже не рассеивало ту публику добрую и отзывчивую, которая пришла на все это посмотреть.
М. КУРНИКОВ: Прекрасная была публика.
М. КУРНИКОВ: А какие были лекторы! Кроме нас с Екатериной Михайловной, там были Антон Долин, Армен Захарян.
М. КУРНИКОВ: Татьяна Лазарева.
Е. ШУЛЬМАН: Татьяна Фельгенгауэр.
М. КУРНИКОВ: Татьяна Фельгенгауэр, да. Еще и Вадик Королев пел из группы OQJAV.
Е. ШУЛЬМАН: А потом, когда мы уже завершили, там пелись песни.
М. КУРНИКОВ: Мы, кстати говоря, записали это дело.
Е. ШУЛЬМАН: Вы что-то рассказывали про меня со сцены в мое отсутствие, распространяли какую-то клевету.
М. КУРНИКОВ: Наоборот, только правду и ничего, кроме правды. Более того, вы это даже рассказывали как-то в эфире.
Е. ШУЛЬМАН: Мне пересказали. Вы утверждали, что я пела песню. Я не пела, я цитировала.
М. КУРНИКОВ: Цитировали, напевая ее.
М. КУРНИКОВ: Мы в эфире. Ну и продолжаем, соответственно, говорить все еще о событиях.
Е. ШУЛЬМАН: Конечно, разумеется. У нас их еще некоторое количество. Итак, мы в той части нашего обзора, который касается российской политической системы. События для элиты. События для народа у нас будут несколько позже. О них тоже скажем.
Назначение нового главы Верховного Суда мы уже считаем событием состоявшимся. Всякие дальнейшие слухи ходят о том, что Александр Иванович Бастрыкин все-таки куда-то там отправится, сделают его полпредом, поменяют его на другого полпреда. Мы про это пока говорить ничего не будем, потому что довольно часто такого рода информация является дымовой завесой либо белым шумом. Мы с вами обратим внимание вот на что. Буквально сегодня срок полномочий Бастрыкина был продлен указом президента еще на один год. Это необходимо делать раз в год, потому что ему больше 70 лет. И по новому законодательству он может находиться на госслужбе, но раз в году этот контракт должен переподтверждаться. Это само по себе не означает, что он еще год на своей должности посидит. Это не помешает никаким перемещениям, если они задуманы. Но, по крайней мере, это демонстрирует к нему хорошее расположение.
Борьба с коррупцией и репрессии в цифровизации
Вот на что хотелось бы обратить внимание. Мы с вами говорим о наших внутриэлитных репрессиях. Давайте посмотрим, как сам Следственный комитет отчитывается об этой проделанной работе. Вот «РИА Новостям», например, Александр Иванович дает такое большое интервью и рассказывает: «В этом году, в 2025-м, наши следователи направили в суды на 29% больше
уголовных дел коррупционной направленности, чем в аналогичный период прошлого года». То есть коррупции все больше. – «В числе фигурантов немало региональных чиновников высокого уровня, которые вместо того, чтобы решать проблемы граждан, занимались собственным обогащением».
М. КУРНИКОВ: Не может быть такое!
Е. ШУЛЬМАН: Да. «Как правило, уличены они были в получении взяток за действия, входившие в их обязанности». Дальше перечисляются различные такого рода дела: министр транспорта Ростовской области, вице-губернатор Рязанской области, вице-губернатор города Севастополя, руководитель Федеральной налоговой службы по Ямало-Ненецкому округу.
Что интересно в этом изложении? Во-первых, этих кейсов гораздо больше. Мы с вами новости о том, что арестовали того или иного вице-губернатора, в общем, каждую неделю по несколько штук вам пересказывали.
Меня заинтересовало вот что. Помните, мы с вами многократно говорили, что при все возрастающих масштабах этой самой кампании посадок ей не дается никакого идеологического оформления, никакого политического объяснения. Вот обратите внимание, что сам Александр Иванович мог бы сказать, что «Следственный комитет под моим руководством выжигает крамолу и коррупцию каленым железом. По поручению президента в наше ответственное время». И так далее.
Нет. Действительно, каждый следующий случай перечисляется как абсолютно изолированный. Вот чиновники должны были решать проблемы граждан, а они занимались собственным
обогащением, за свои обязанности берут взятки. И вот опять кажинный раз на этом же самом месте.
М. КУРНИКОВ: Но тем не менее он хвастается увеличением на 30%. Это такая новелла.
Е. ШУЛЬМАН: Совершенно верно. То есть, по идее, в этом же ничего хорошего нет, в том, что у вас на 30% в этом году больше дел, чем за аналогичный период прошлого года.
Еще одно достижение, которым хвастается Александр Иванович, следующее. Выявили злоупотребления в сфере цифровизации. Состоялся приговор по уголовному делу уже бывшего заместителя министра цифрового развития, связи и массовых коммуникаций Максима Паршина. Ну и дальше там говорится, что он взятки тоже получал.
В связи с этим я бы обратила внимание на еще одно уголовное дело, которое сопровождалось заочным арестом. Это арест IT-предпринимателя Сергея Мацоцкого. Сергей Мацоцкий известен как основатель и многолетний руководитель группы IBS. IBS расшифровывается, по-моему, как информационные стратегические системы, стратегические решения. Это IT-компания, которая создает решения информационные, технические для других компаний. Кстати, один из их проектов – это «Медиалогия», известная информационная база, в которой находится всякая пресса, очень широкий набор источников, по которым можно осуществлять поиск и всякую аналитику.
М. КУРНИКОВ: Индекс цитируемости медиа они делали очень долго.
Е. ШУЛЬМАН: Многие аналитики и СМИ, и всякие экспертные организации «Медиалогией» этой пользуются.
Почему мы с вами обращаем на это внимание? Сергей Мацоцкий весьма-весьма системный предприниматель. Он многолетний и довольно близкий партнер Федеральной налоговой службы в период, когда возглавлял ее нынешний премьер Михаил Мишустин. И второй его многолетний партнер – это как раз министр цифрового развития Максут Шадаев.
М. КУРНИКОВ: Я вдруг вспомнил, что в принципе нынешний премьер-министр Мишустин начинал торговлей компьютеров. Когда-то он был еще бизнесменом, а не чиновником, и как раз он торговал компьютерами.
Е. ШУЛЬМАН: Вот смотрите, уголовное дело, которое против него возбуждено, это как раз дача взятки в особо крупном размере. Как верно отмечает Александр Иванович, это одна из самых популярных статей для госчиновников. Знаете, кому он давал взятки? Он давал взятки руководителям такой компании под названием «Налог-Сервис». «Налог-Сервис» – это компания при ФНС, которая занимается его, этого ведомства, организационной и информационной поддержкой. В 2001 году кто у нас был руководителем?
М. КУРНИКОВ: Он же, господин Мишустин.
М. КУРНИКОВ: Надо же, он прямо в этот момент подписывает бумагу, говорит: «Прошу президента разрешить пытки делать».
Е. ШУЛЬМАН: Про это мы тоже с вами скажем.
Е. ШУЛЬМАН: Да, весьма, весьма, актуальненько. То есть это опять же репрессивная активность, которая доходит до все более и более высокого этажа российской власти. Мы с вами наблюдаем и отслеживаем, потому что это важно отслеживать, опять же не для того, чтобы злорадствовать, а для того, чтобы понимать, что происходит, как вот эта вода черная поднимается все выше, выше и выше. Люди, которые думают, что они сидят на верхнем этаже этого замечательного здания, им уже доходит до горлышка, а они все продолжают там сидеть и размышлять.
М. КУРНИКОВ: Девочка, девочка, гроб на колесиках уже на соседней улице.
Е. ШУЛЬМАН: Да, гроб на колесиках уже совсем-совсем близко. Знаете, что мне напоминает поведение вот этих замечательных людей? Оно мне напоминает поведение других людей, у которых гораздо меньше денег и которые подписывают контракт с Министерством обороны: «Деньги, они вот сейчас, вот они тут, а убьют не меня. А может, и не убьют. Но не всех же убивают. Правильно? И когда это еще будет… А деньги-то вот они».
М. КУРНИКОВ: В этом есть какая-то логика.
Е. ШУЛЬМАН: Да, конечно, в этом есть логика, разумеется. Мы говорили с вами о том, что российское государство таргетирует в качестве аудитории этих своих поисков очередного пушечного мяса самых уязвимых, самых беспомощных людей без денег: людей без образования, людей без какого бы то ни было ресурса, без знаний, умений, навыков, без привычки что-либо рассчитывать. И вот их-то и гребут.
Но давайте посмотрим на другой конец социального спектра. Вот там люди, заработавшие или как-то иными путями приобретшие гигантские состояния, много лет находящиеся внутри структуры российской власти, тоже в ней достигшие изрядных высот, а ведут себя точно так же: «Сегодня хорошо, сегодня кормят, сегодня я при должности, а убьют не меня и не сейчас, а когда-нибудь в другой раз». Опять же, для того чтобы вы не были такими, вы будете слушать наши эфиры, дорогие слушатели, а мы будем вам всячески помогать осознавать положение объективно.
Россия и Европейская конвенция против пыток
Про набор контрактников мы с вами тоже скажем. А теперь о том, о чем Максим Владимирович только что упомянул.
М. КУРНИКОВ: Проспойлерил, что называется.
Е. ШУЛЬМАН: Проспойлерил, да. О денонсации Российской Федерацией Европейской конвенции по предупреждению пыток и бесчеловечного или унижающего достоинство обращения.
О чем идет речь? Эта Европейская конвенция была Россией подписана в феврале 1996 года. Россия последовательно с 2022 года выходит из всех международных соглашений, в особенности из всех европейских соглашений, в которых она когда-то участвовала. Эта конвенция, среди прочего, предполагает, что члены Европейского комитета по предупреждению пыток и бесчеловечного или унижающего достоинство обращения могут посещать любые места принудительного содержания в странах, присоединившихся к конвенции. Понятно, что сейчас никто в Россию не поедет, но возможность такая есть. То есть они должны проверять, не применяются ли там пытки.
У нас уже и российские правозащитники не имеют доступа ни в какие места лишения свободы. ОНК, Общественные наблюдательные комиссии, уже зачищены и вывернуты наизнанку, и теперь их членов надо скорее бояться, чем приветствовать, если они к вам собираются приходить. Потому что они, во-первых, занимаются стукачеством, а во-вторых, разводят родственников заключенных на деньги. Я немножко знакома с этой системой еще в бытность свою членом СПЧ, поэтому я также чуть-чуть знаю о том, что происходит с ней сейчас.
При этом Россия продолжает оставаться подписантом Конвенции ООН против пыток. То есть на уровне ООН мы еще как-то отрицаем правильность и традиционность применения физических мер воздействия к кому ни попадя, но из европейских конвенций мы желаем выйти.
Я бы тут в связи с этим поделилась еще одним лирическим воспоминанием. Последнее мероприятие, на котором я присутствовала в Государственной Думе в Российской Федерации, состоялось в январе 2022 года. Это был круглый стол, организованный одной из парламентских фракций. И был как раз этот круглый стол посвящен необходимости криминализации пытки, то есть введению отдельной уголовной статьи, которая криминализует пытку как служебное преступление. Есть статья «Истязание», есть там всякие причинения телесных повреждений, но хотелось, чтобы была отдельная статья про пытки.
Хотя уже туча войны нависала над всеми нами, но на этом мероприятии были представители ФСИН, МВД, Генеральной прокуратуры, был Павел Крашенинников, глава комитета по законодательству, были представители организаций-иноагентов, таких как «Русь сидящая», «Общественный вердикт», был человек-иноагент Лев Пономарев, и все мы там замечательным образом друг с другом беседовали.
Я тогда даже давала интервью какому-то думскому СМИ и говорила, что наша задача – превратить пытку из обычая в преступление. «Те люди, которые занимаются этим сейчас, – говорила я, – не считают, что они делают что-то из ряда вон выходящее, они следуют обычаю, они делают то, что положено, то, что до них делалось и что все вокруг них делают. Вот если мы сможем из обычая сделать это преступлением, то есть тем, что, может быть, совершают, но скрывают и понимают в процессе совершения, что это что-то ненормальное, вот это будет уже большой социальный прогресс».
Смешно то, если вообще есть что-то смешное в этой ситуации, что эта статья была принята. В Уголовном кодексе Российской Федерации есть такая статья. Это законодательное изменение случилось летом 2022 года, когда половины участников этого круглого стола уже не было в России. Ну и, кстати говоря, Андрей Владимирович Бабушкин, правозащитник и член СПЧ, на тот момент умер довольно быстро после начала войны.
В общем, я к тому, что ничего хорошего в выходе из этой конвенции нет, но принципиально это не то чтобы декларирует какую-то новую позицию Российской Федерации относительно пыток. Какая была у нее позиция, такая у них позиция и осталась.
Единый день голосования
Переходя от этих мрачных процессов к чуть менее мрачным, хотя сразу хочу сказать, менее мрачных у нас особенно не будет, обращу внимание еще на набор событий, о которых мы с вами немножко будем говорить. Говорить будем не много, потому что это не то чтобы прямо очень важно, но затронем. У нас этой осенью будет единый день голосования. В 20 регионах России выбирают губернатора. Слово «выбирают» совершенно не подходит к этому, да?
Е. ШУЛЬМАН: Пройдут голосования за губернаторов. 11 законодательных собраний региональных, 25 городских советов. Мы с вами опять же много говорить об этом не будем, но отметим вот такую тенденцию. Недопуск никого, нерегистрация списков и кандидатов, отсутствие даже намека, даже тени политической конкуренции не является новостью. Новостью является вот какая вещь. Даже так называемые системные, то есть парламентские партии, а уж тем более непарламентские, испытывают трудности с рекрутингом кандидатов. Это касается «Единой России» тоже. То есть люди не хотят становиться кандидатами, например, в законодательные собрания. Почему?
По российскому законодательству электоральному существуют некоторые количественные нормы, сколько должна партия выставить в списке кандидатов своих, для того чтобы ее Минюст при очередной проверке не закрыл, чтобы продемонстрировать свою живучесть, свою функциональность. Поэтому надо набрать сколько-то этих голов. А шансов на выигрыш у них особенных нет. При этом им необходимо сдавать большое количество документов. Это хлопотно и дорого.
Ну и кроме того, люди опасаются, что они попадают на радары правоохранительной системы. То есть когда соберется очередное совещание в вашем регионе и подумают, а кого бы теперь посажать, то «а вот тут какой-то мелькал, что-то куда-то баллотироваться хотел». Это с одной стороны.
С другой стороны, если ты, например, идешь на выборы даже от замечательной партии «Единая Россия», во-первых, от внимания своих правоохранительных органов это тебя никак не спасает, но даже если ты выиграешь, то ограничений для, например, депутатов региональных заксобраний понапринимали в последние годы огромное количество. Среди них, например, необходимость закрыть все свои зарубежные счета. И если ты становишься депутатом законодательного собрания, например, от «Единой России», велика вероятность, что ты попадешь в санкционные списки. И тогда и у семьи твоей будут трудности. Таким образом, региональный бизнес избегает, я бы сказала, как черт от ладана прячется от чести делаться хотя бы кандидатом.
То есть деньги ищи сам, документы оформляй сам, неси все вот эти расходы, мелькай перед глазами у собственных правоохранителей, и в случае долгожданной победы, ну вот поздравляю, теперь вы еще будете в санкционных списках, и вам и на Кипр даже не попасть, и счет свой там изволь закрывать. То есть вот это самое политическое участие становится чересчур накладным и рискованным даже для людей сверхлояльных. То есть принадлежность к этой самой лоялистской страте больше уже никого ни от чего не охраняет. Это тоже одно из последствий.
М. КУРНИКОВ: Спросите Сергея Маркова, в конце концов.
Система «поедает сама себя»
Е. ШУЛЬМАН: Вот, совершенно верно. Это поедание системой самоёй себя, которое мы с вами продолжаем считать, пожалуй, одним из самых существенных процессов, которые происходят внутри страны и, пожалуй, в наибольшей степени потенциально угрожающие стабильности и самой выживаемости этой системы, чем любые внешние вызовы.
Итак, теперь мы с вами обещали рассказать про то, что происходит не с элитами, а с гражданами, о чем мы с вами будем продолжать говорить в течение нашего сезона. В течение, пожалуй, прошедшего полугодия мы наблюдаем, как сама система начинает разрушать привычную бытовую среду, в которой люди жили и существовали.
Началось это с достаточно уже регулярных и при этом непредсказуемых отмен рейсов самолетных – план «Ковер», план «Матрас» – закрытия аэропортов. Потом мы с вами отслеживали постепенно, как отключение мобильного интернета становится рутиной в российских регионах, а теперь это уже скорее правило, чем исключение. Мобильный интернет, которым так гордились мы в последние 15 лет, теперь то потухнет, то погаснет, то появляется, то его нет. Люди как-то уже привыкли жить без него. А что это значит? Это значит – ни тебе такси вызвать от угла, ни тебе навигатор маршрут не построит. В общем, много-много чего нельзя теперь уже сделать.
Кстати говоря, упомянувши об отмене рейсов, вспомним и взлом базы «Аэрофлота». Вроде бы, как и другие взломы баз, скажем, судов, они через некоторое время ликвидируются, и функциональность восстанавливается, но никогда не в полной мере и всегда что-то продолжает не работать, как в случае с судами пропадает какая-то информация, утекают базы данных, утекают сведения в случае с судами о фигурантах дел, а в случае с «Аэрофлотом» – о клиентах и их перелетах. В общем, это не проходит бесследно. Это пока не обрушивает эти самые учреждения, но оставляет на них некоторые шрамы.
И последнее доброе дело, которое государство российское сделало для российских граждан, – это, конечно же, теперь запрет на аудио и видеозвонки через мессенджеры. Последствия для каждого из нас этих решений трудно даже осознать. Вся Россия каждую секунду своей жизни непрерывно звонила по мессенджерам. Вся хозяйственная, семейная, бытовая жизнь строилась на этом. Человек идет в магазин, звонит жене, показывает ей, что купить, это или то. Прораб отчитывается перед заказчиком, показывая, как он что-нибудь покрасил. Родители звонят детям, чтобы узнать, надели ли дети шапку: «Покажи себя в шапке». То есть это вот та самая ткань бытовой жизни.
М. КУРНИКОВ: Но вы говорите «мессенджеры» во множественном числе. На самом деле только два – Telegram и WhatsApp. Есть же Мессенджер МАХ. Говорят, работает даже на парковке.
Е. ШУЛЬМАН: Да, даже на парковке работает, действительно, работает даже в автозаке. Принудительное пересаживание на Мессенджер МАХ – это еще одна интересная тенденция. Люди его боятся, и они боятся самой этой принудительности. Но, как принято в российском обществе, будут, разумеется, приспосабливаться, адаптироваться. Кто может себе позволить, будет заводить второй телефон, чтобы ставить там этот замечательный мессенджер, который записывает ваши разговоры, записывает ваши сообщения, включает камеру по своему собственному разумению, даже тогда, когда он сам не включен, вы не можете его дезактивировать. В общем, это электронный браслет.
М. КУРНИКОВ: Нового поколения.
Е. ШУЛЬМАН: Совершенно верно. Только вы еще сами будете его с собой носить, сами будете о нем заботиться, будете переживать, чтобы он не сломался.
Е. ШУЛЬМАН: Заряжать его, протирать тряпочкой и так далее. Вместо того, чтобы сделать то, что делают люди, на которых надет настоящий электронный браслет, а именно перепилить его напильником и бежать скорее. Вот что такое мессенджер MAX.
Новые ограничения с 1 сентября
С наступающего 1 сентября вступают в силу ряд новаций, которые сделают жизнь россиян еще комфортнее. Помните, как мы гордились этим комфортом, какое это было вообще ключевое слово для характеристики средних и поздних путинских лет. Да, как тосковали об этом комфорте те, кто вынужден был скитаться по просторам Европы безлюдной. Вот она, понимаете ли, доставочка, вот он интернет скоростной, вот он Wi-Fi во всех публичных местах, вот они банковские приложения какие замечательные.
Кстати, о банковских приложениях. Начнем вот с чего, не с горести иноагентов и даже не с несчастий книжных магазинов, это, в конце концов, касается не всех, а начнем с того, как кампания телефонных мошенничеств стала, наверное, одним из главных несчастий для российских граждан последних лет. И мошенники ужасны, и борьба с мошенниками не менее страшна. Что у нас уже происходит – это возможность для кредитных организаций блокировать счета граждан из-за операций, которые кажутся им подозрительными. Что им покажется подозрительным, вы узнаете постфактум. На разморозку вашего счета у вас может уйти некоторое количество времени. Это уже происходит.
Далее. Что будет с 1 сентября? Возможность назначать доверенное лицо, которое будет подтверждать или блокировать ваши рискованные операции, и при отсутствии такого подтверждения операция отменяется. Вы назначите лицо, которому вы доверяете, а у него телефон сел или интернета нету и мобильной связи тоже нету. Вот вам ваша операция-то и отменилась.
Заморозка лимитов опять же при признаках мошенничества, которые определяет сам банк. Банк ограничивает снятие наличных до 50 тысяч рублей в сутки. Можно было через Госуслуги сделать самозапрет на кредиты, а теперь можно и через МФЦ. Опять же, остается только надеяться, что кто-нибудь за вас это не сделает, а потом доказывайте, что это были на самом деле не вы.
Далее, что у нас с 1 сентября. Начинаются штрафы за умышленный поиск заведомо экстремистских материалов. Мы говорили об этом подробно. Никто не знает, что такое «экстремистские материалы». Это не только материалы, находящиеся в реестре экстремистских материалов, но и материалы, связанные с деятельностью организаций и лиц, признанных экстремистскими. Пользование VPN является отягчающим обстоятельством при этих нарушениях. Это тоже все у нас с 1 сентября будет.
Ну и, например, такие приятные новости. Подростки 14-18 лет могут теперь работать в выходные и праздничные дни, в том числе и в период летних каникул. Вот, кстати, ограничения в трудовом праве тоже снимаются последовательно. Это, очевидно, связано с нехваткой кадров.
Е. ШУЛЬМАН: И детский труд вводится в оборот. С этим связаны всякие усилия государства по сокращению срока образования, то есть учиться поменьше. Кстати, обратим внимание на признание нежелательной организацией швейцарской структуры, которая ведает так называемой системой международного бакалавриата, по которой занимались десятки школ в России. Эта мера направлена, очевидно, на то, чтобы сделать российский диплом неконвертируемым, на то, чтобы люди, получающие образование в России, не могли бы никуда уехать.
М. КУРНИКОВ: Да каких школ! То есть самых элитных.
Е. ШУЛЬМАН: Самая элитная та, которую сама эта швейцарская организация признала лучшей в мире, школа «Летово». Ее основатель и основной донор сидит в СИЗО. Это Вадим Мошкович. Так что тут тоже у нас в сфере образования все пути открыты и все пути ведут в СИЗО.
Контрактники и мобилизация
Е. ШУЛЬМАН: Хорошо. Последнее, о чем мы скажем. Обещали сказать про динамику рекрутинга контрактников с Министерством обороны. Появились сведения о том, что во втором квартале набор контрактников упал до минимума за последние два года. Это странная статистика. Мы смотрим на нее, но пока ее не понимаем. Тут надо смотреть внимательнее. Не видно причин, по которым было бы такое падение именно во втором квартале. Может быть, нет каких-то сведений. Может быть, изменилась методика подсчета. Может, еще чего-нибудь. Один олень – случайность, три оленя – тенденция. Будем ждать результатов следующих месяцев и полугодий.
Пока что точно можем сказать: региональные выплаты, которые в некоторых регионах снижались, в других регионах повышаются, тут нет единой тенденции. Самый значительный рост был у нас в Саратовской области – с 700 тысяч до 2,2 миллиона рублей. Это региональная выплата. Это значит, что Саратовская область не справляется со своими KPI. Значит, они не могут за прежние деньги набрать столько людей, сколько им нужно. Кто снижал? Башкортостан, Ямало-Ненецкий автономный округ, Самарская, Белгородская, Новгородская области. Власти ЯНАО, например, объяснили это большим наплывом желающих. Будем продолжать за этим следить.
И последнее. Реестр повесток или, в расширенном смысле, реестр военнообязанных. Мы с вами говорили о нем много. Он де-юре, по крайней мере как было объявлено, заработал с 1 января 2024 года. Заработал ли он полноценно, мы не знаем. В последние недели большое количество людей получали уведомления в свой аккаунт на Госуслугах, в которых говорилось, что информация о вас обновлена в военкомате, просьба прийти и уточнить. Это еще не повестка. И это еще не значит, что реестр заработал в полной мере.
Как мы поймем, что он заработал в полной мере? Мы это поймем, когда заработают ограничения, связанные с этим реестром. Смысл реестра военнообязанных в том, чтобы людям, которые не пойдут в военкомат, получив повестку, устраивать разные неприятности: закрывать им выезд из страны, закрывать возможность управления транспортом, совершения всяких базовых финансовых операций и так далее. То есть поражать их в правах. Вот когда у нас появятся сведения о том, что такой-то человек был остановлен на границе, потому что ему пришла повестка, а он не пришел, либо его тормознули на машине, отобрали права, сказавши: «На вас галочка стоит», вот тогда это будет полноценная работа.
Если вам приходят вот эти замечательные оповещения о том, что надо что-то уточнить, не надо ничего уточнять, не надо никуда идти. Если верить депутату Картаполову (а как мы можем не верить депутату Картаполову?), это связано с тем, что обновляются сведения в военкомате. Даже он не говорит, что надо при этом обязательно куда-то бежать.
Призыв у нас теперь круглогодичный. Точнее, реализация решения о призыве круглогодичное. Осенний призыв начнется 1 октября. Повестки будут как бумажные, так и электронные. Переход на только электронные не происходит. Что я вам скажу, дорогие слушатели? Берегите себя. В этот призыв весенний облавы на улицах происходили, облавы в метро происходили, в том числе в городе Москве. Это значит, что тояже люди опасаются идти на срочную службу по понятной причине. Они довольно легко таким образом оказываются в зоне боевых действий, будучи принуждены к подписанию контракта. Еще раз напоминаю, никаких препятствий к подписанию контракта у любого лица старше 18 лет больше по российскому законодательству не имеется. Берегите себя.
М. КУРНИКОВ: Ну, а мы переходим к вопросам.
Вопросы слушателей
М. КУРНИКОВ: Кстати, прежде чем перейти непосредственно к вопросам, я скажу, что следующий «Статус» будет из города Таллин.
Е. ШУЛЬМАН: Что вы, уже следующий?
М. КУРНИКОВ: Да, уже следующий. На следующей неделе мы встречаемся в Таллине.
Е. ШУЛЬМАН: Только мы освоили эту замечательную студию.
М. КУРНИКОВ: Сразу из Таллина мы отправляемся в Хельсинки, а из Хельсинки – в Вильнюс. Очень рекомендуем вам, если вы в этих городах окажетесь.
Е. ШУЛЬМАН: В Хельсинки мы всегда ездим в первых числах сентября.
Вопрос о том, нападет ли Россия на страны Балтии
М. КУРНИКОВ: А в Вильнюсе и в Таллине мы будем впервые. Так что не подведите нас там. И вот я как раз задаю вопрос из стран Балтии. Дело в том, что как раз в Патреоне «Эха» организовались патроны и задают вам совместный вопрос: «Некоторые лидеры общественного мнения высказывают предположение о возможном нападении России на балтийские страны. И упоминается, в частности, Сувалкский коридор. Нам это внушает опасения. За какими маркерами надо следить, на что обращать внимание в российской политике, чтобы вовремя выйти из дома с тревожным чемоданчиком?»
Е. ШУЛЬМАН: Хороший вопрос, практичный. Смотрите, что является прекурсорами к вторжению. Первое – активная информационная кампания. Придется следить за информационным потоком или читайте тех героических людей, которые отсматривают это все за вас, в частности Ивана Филиппова, и они вам расскажут. Если вдруг начнет как-то активно прокачиваться, как это называется, тема «защиты прав наших людей» в той или иной стране, значит, на эту страну так или иначе нацелились.
Далее. Для того, чтобы осуществить куда-нибудь вторжение, нужны люди. Передвижение больших масс военнослужащих либо активное рекрутирование новых военнослужащих не скроешь. Если снимаются какие-то боевые части с зоны боевых действий и перемещаются куда-то еще либо если начинается резкая активизация, загоняние контрактников на контракт, либо частичная мобилизация, или вот эти самые повестки начинают приходить людям массово – это тоже признак.
Третье. Любимый способ подготовиться к вторжению – это организовать учения в том регионе, куда собираются вторгаться. Поэтому если начинаются какие-то учения возле вас, то тоже имеет смысл побеспокоиться.
Ну и поскольку вы живете в демократических странах, где правительства ответственны перед гражданами, то вас будут предупреждать, вас не будут держать в неведении. Как раз оборотная сторона демократического правления состоит в том, что вас могут как раз пугать избыточно. То есть вас будут предупреждать проактивно. Но вы совершенно точно можете рассчитывать, что ваши власти не будут делать вид, что все нормально, если все ненормально.
М. КУРНИКОВ: Утечки из американской разведки еще.
Е. ШУЛЬМАН: И, кстати, да, как мы все убедились в 2022 году. Но тогда это была другая американская разведка, ее возглавляли другие люди. Но сведениям, полученным от западных спецслужб, приходится верить. Крайне не хочется. Разведки – это вообще последние организации, к которым хочется прислушиваться. Но, как показывает горький опыт, они зря не говорят.
Вопросы о том, ведет ли отключение интернета к переделу рынка мобильных операторов
М. КУРНИКОВ: Катерина С. спрашивает вас: «Наблюдаю за отключениями мобильного интернета, мессенджеров и даже всей мобильной связи в тех регионах России, где живут родственники и друзья. Заметно, что это происходит хаотически. И даже есть конкретные операторы, у которых связь в основном есть, а у других в то же время интернет выключен. Не может ли быть такой хаос, который точно не нравится никому, признаком дисфункции? Или, наоборот, стоит ожидать передела рынка мобильных операторов? На что сейчас лучше обращать внимание?»
Е. ШУЛЬМАН: Тоже, смотрите, какие разумные вопросы задают слушатели. Мне кажется, что нынешняя некоторая хаотичность связана с тем, что эта система только настраивается. Сумеет ли она себя настроить – это большой вопрос.
Понятно, что наши власти в этом отношении смотрят на Китай, я бы сказала, молятся на Китай и желают построить китайский интернет. Они давно уже этого желают. Но китайский интернет и родился как проект ЦРУ, и развивался как проект ЦРУ, родился как государственный на коленях китайской Коммунистической партии, играл малюткою на этих же коленях, и, соответственно, там и вырос. В него уже встроена соответствующая структура. Как компрачикосы берут младенцев и делают их вот такими, как описано в романе Гюго «Человек, который смеется». То есть он уже изуродованный при рождении.
А наш-то на вольном выпасе, праздношатающийся рос, и поэтому вырос довольно бодреньким. И пока государство не взялось за него всерьез, а взялось оно за него всерьез только на самом деле к началу 20-х годов, то с ним трудно. Там и конкуренция высокая, и разнообразие. Поэтому тяжело.
М. КУРНИКОВ: Очень много мелких региональных операторов.
Е. ШУЛЬМАН: Совершенно верно. Можно, конечно, всю эту вольницу подчистить. Можно. В пределах Российской Федерации невозможного мало. Но это требует времени, это трудно.
А теперь по поводу того, на что обращать внимание. Пока есть у вас возможность найти какую-то щель, в которой у вас что-то работает, разумеется, ищите ее. Что касается мессенджеров, то очень бы советовала посмотреть на весь остальной широкий мир и другие мессенджеры, которые там присутствуют, даже в каких-то неожиданных странах.
Вот я читала одного из коллег своих по РАНХиГС, он писал, что он установил своим родственникам турецкий мессенджер. Ну а что, собственно? Он же не запрещен, он же не заблокирован. Тут важно, чтобы он был не только у вас (потому что вы с кем там будете разговаривать, с турецкими друзьями?), а чтобы вы его установили своим близким. И таким образом у вас образуется небольшое комьюнити, которое сидит на этом экзотическом мессенджере, и вы между собой общаетесь и беды не знаете: звоните, по видео звоните, бабушке внуков показываете и так далее. Это один тоже вариант, который какое-то время будет у вас работать.
А теперь что касается дисфункции. Тут есть один базовый принцип, который может быть применим к любым такого рода ситуациям. Граждане авторитарных режимов свои власти рассматривают не с точки зрения их законности, эффективности и даже полезности для себя, а с точки зрения их силы или слабости. Поэтому когда происходит какая-то беда, то вопрос задается следующий: это начальство лютует или это начальство не справляется? Если начальство лютует, надо приспосабливаться, пережидать, отползать, затихать. А если начальство не справляется, то тут можно уже начать возмущаться. Вот в случае с мессенджерами, я думаю, это начальство лютует. Я думаю, что это так воспринимается. А вот, например, когда самолеты не летают, то это начальство не справляется. Понятно, да, почему?
Вот, соответственно, система дисфункциональна в той мере, в какой вот эта категория «не справляется» начинает перевешивать категорию «лютует». Пока они, мне кажется, достаточно уравновешивают друг друга.
Вопрос про Джерримендеринг в США
М. КУРНИКОВ: Последний вопрос короткий тогда. Спрашивает человек без ника. Представляете, такое бывает в Ютубе. «Джерримендеринг в США. Не является ли это нарушением принципа, что нельзя переписывать правила под себя под каждые выборы?»
Е. ШУЛЬМАН: Не то что нельзя – не надо. Плохо это, вредно. Вам кажется, что вы себе делаете хорошие условия, и сейчас вы победите. На самом деле вы развращаете систему. И этот разврат обратится против вас.
На самом деле, опять же пусть посмотрят на Российскую Федерацию, пусть посмотрят на страну, в которой начальство сделало себе наилучшие условия из всех возможных, само себе писало все правила, прямо вот вписало себя в закон, чтобы «нам все было можно и нам бы ничего за это не было». И какое-то время жили счастливо, золотой век. А теперь посмотрите на них. А нынче поглядишь в окно под голубыми небесами, великолепными коврами – уже и баллотироваться-то никуда не хотят с гарантированной победой, уже победа эта им как этот самый стук женщины с косой в дверь. Неуверенные в бедной жизни своей. Не знают, доживут ли они до завтрашнего утра.
А ведь как все хорошо было! Что же пошло не так? Как вы думаете, дорогие слушатели, где же тут была какая-то ошибка допущена? Где же на бабочку-то наступили? Не привилегии, а правила. Не исключения, а нормы. Вот что спасет как простого гражданина, так и гражданина непростого.
М. КУРНИКОВ: Спасибо большое всем, кто смотрел. Не забудьте поставить лайк видео. Кстати, не забудьте скачать приложение «Эхо Онлайн», если еще не скачали. Всем пока.