О русских царях и немецких кайзерах
Царский титул - принадлежность человека к монаршему дому и власти в государстве, включала в себя одновременно функции и смыслы регионального управителя – западноевропейского короля (кстати, самоназвание "король" пошло, предположительно, от знаменитого Карла Великого) и римского императора (объединителя королевств). Что касается этимологии слова, то оно уходит своими корнями к римскому титулу цезарей (кесарей ), восходящему, в свою очередь, к знаменитому роду Цезарей, и созвучно германскому Кайзеру.
Завороженность Римской империей (как и ее продолжательницей – Византией) и цивилизацией, а также ее плодами и наследием, была вообще крайне характерной чертой для периферийных в бытность Рима цивилизаций, впоследствии вышедших на передний план и находящихся в поиске собственных путей развития. В этом отношении является показательным, безусловно и национальная идея румын, и государственность Османской империи (активно эксплуатировавшая идеи римского прошлого собственных земель и дальнейшего византийского наследия), но среди ведущих мировых держав можно выделить два европейских центра, не имевших практически никакого отношения к римскому наследию (за исключением отдельных ее осколков, бывших окраинами новых империй), но активно использующих в государственном строительстве римское наследие: Германию и Россию.
Идеи Священной Римской империи германской нации и Третьего Рима, которым стала, после падения Византии, Москва, пересекаются и находят множество точек соприкосновения и в области геополитики теллурократий, и в области культурно-политического развития двух государств. Германская и Российская империи имели одинаковый (силовой) характер возникновения, одинаковые (не во всем, но во многом) военные и социальные элиты (русское и прусское юнкерство), и единый госнарратив. Истории взаимоотношений России с Германией суждено было стать примером единства двух континентальных государств, стремящихся к совместному овладеванию и управлению территориального и идейного пространства бывшей Римской империи. Но, к сожалению, дружбе мешали внешние игроки, в особенности Австро-Венгрия с Францией. Союзу Трех Императоров не суждено было переродиться в альянс, овладевший бы всей Европой и перевернувший ход развития всего XX века. И русский, и германский народ вскоре очень сильно пожалели о сделанном историческом выборе, но прошлое не воротишь.
Как показала практика, упор на балканских союзников (Австро-Венгрию и Османскую империю) оказался для Германии столь же ошибочным, как упор России на союз с Францией ради достижения панславистской ирреденты. Совместные действия России, Германии, Италии и Сербии, направленные на нейтрализацию Австро-Венгерской и Османской угрозы принесли бы европейскому континенту объединенную немецкую нацию, Южнославянскую империю на Балканах, нейтральную Венгрию и устраненную османскую угрозу на Юге России. При этом, при данном сценарии не так важен был бы выбор таких континентальных игроков, как Англия и Франция, поскольку коалиция двух сильнейших армий Европы раздавила бы австровенгро-османские войска, сдерживая, при необходимости, натиск французов на Западе, а англичан на море.
Второй шанс на объединение выпал во время ВМВ, но, в силу коррозии государственного аппарата и России и Германии тех годов, объединение двух конкурирующих идеологических центров полярных социализмов оказалось невозможным, хотя союз Германия-Италия-СССР-Япония выглядел более чем достойным противником союза Англия-Франция-США-Китай, возможно не с колоссальным, но перевесом в "левую" сторону.
По крайней мере, остается надеется, что современные немцы, как и современные русские, хорошо усвоили уроки континентальной вражды, и, несмотря на все усилия внешних международных "партнеров", вроде Евросовка или Несоединенных Нештатов Америки, будут придерживаться пусть не союзнических отношений (что, в условиях, европейского политического тоталитаризма будет труднодостижимо), но твердого нейтралитета, не оказывая сопротивления достижению исторической справедливости одна другой. Этому могло бы поспособствовать сотрудничество правых сил Европы - Берлина, Парижа и Москвы, но, в ближайшей перспективе, победа АдГ или Национального объединения невозможна, поскольку не соответствует интересам дегенеративных элит Запада.
Делить русскому Царю и немецкому Кайзеру – нечего, ни территориально, ни духовно. Чем раньше широкие массы России и Германии увидят сколько общего содержится в их государственностях и национальных мифах, и сколько украли у нас англо-французские провокаторы, тем раньше и вернее на Европейском континенте наступит прочный мир и порядок.