Обращение за психологической помощью — клеймо на всю жизнь?

Развенчиваем мифы о постановке на учет и принудительном лечении.

Люди обращаются к психологу по разным причинам: хочется наладить сферу отношений, повысить самооценку, избавиться от тревожности. Некоторые запросы легко решаются с помощью разговорной психотерапии, но иногда требуется медицинская поддержка. На этом моменте обычно и начинается страх: в воображении всплывает образ людей в белых халатах, которые связывают пациента и запирают его в больнице. А еще кажется, что если уж дошло до психиатра — значит, дело совсем плохо. В реальности это означает лишь то, что вы заботитесь о своем психическом здоровье.

Чем психотерапия отличается от психиатрической помощи

Главное отличие — наличие медикаментозного лечения. Его может назначать только врач-психиатр.

Вопреки распространенному заблуждению, таблетки не делают вас овощем, не отупляют, не отравляют и не делают зависимым. Как и любое лечение, они направлены на устранение причины и симптомов болезни. Психологические расстройства связаны с нарушением биохимических процессов — таблетки помогают их восстановить.

С этой точки зрения сеанс у психиатра не будет сильно отличаться от приема у зубного или гастроэнтеролога — правда, здесь с вами не будут проделывать неприятных манипуляций. Задача психиатра — опираясь на ваши жалобы, поставить верный диагноз и подобрать для него лечение. После вас не бросят на произвол судьбы: доктор должен понимать, подходит ли оно вам, нет ли побочных эффектов. Но для этого не нужно ложиться в стационар — достаточно еще несколько раз прийти на прием и рассказать о своем самочувствии.

Часто медикаментозная терапия комбинируется с разговорной. Это считается самым эффективным способом избавиться от многих расстройств. Например, при депрессии могут назначить антидепрессант, который поможет избавиться от апатии — и клиенту легче будет ходить к психотерапевту, рефлексировать свое состояние и выполнять домашние задания.

«Если я пойду к психиатру, меня поставят на учет?»

Короткий ответ — нет. Такой практики, как «постановка на учет» сейчас вообще не существует.

Но страх имеет свои корни: она действительно существовала. Приказ «Об обязательном учете больных с впервые в жизни установленным диагнозом психического заболевания» был введен в СССР в 1964 году. Тех, кто обращался за помощью, ставили «на учет» — и юридически считали «психически больным» независимо от тяжести расстройства. Также стоящих «на учете» могли в любой момент принудительно госпитализировать.

В 1993 году обязательный учет отменили. Это означает, что никто не узнает ни о факте обращения к психиатру или психотерапевту, ни о происходящем на сеансе. Если психиатр диагностирует расстройство, он не будет сообщать о нем ни родственникам, ни на работу, ни правоохранительным органам. Последние могут получить информацию, только если на клиента заведено дело.

Конфиденциальность — обязательное условие

Конфиденциальность — часть психотерапевтической этики и обязательное условие консультаций. Даже если родственник или работодатель напрямую запросит информацию у психотерапевта, ему откажут. То, что происходит на сеансе — врачебная тайна.

Исключения составляют случаи, когда клиент очевидно может нанести вред себе или окружающим, или когда запрос направляется через суд.

Если я расскажу о суицидальных мыслях, меня повяжут?

Если вы добровольно пришли к психологу — значит, хотите, чтобы вам помогли. В этом случае принудительная госпитализация не нужна. Но, безусловно, когда клиент может нанести вред себе или окружающим, ему нужна дополнительная поддержка и контроль.

Если психотерапевт или психиатр сочтет нужным, он может порекомендовать диспансерное наблюдение.

Диспансерное наблюдение — по сути, просто более тщательный контроль состояния клиента. Он посещает специалиста в строго установленное время, проходит серьезный осмотр, получает рецепты препаратов. Когда наступает длительная ремиссия, диспансерное наблюдение можно прекратить.

Если психиатр оценивает состояние клиента как кризисное, он может предложить госпитализацию. Клиент всегда вправе от нее отказаться. В клинике пациент проходит психотерапию и фармакотерапию по назначению лечащего врача, соблюдает специальную диету, а также находится под постоянным наблюдением специалистов. Это нужно, чтобы человек не навредил себе или другим, а также для контроля над его состоянием. Если оно улучшается — врачи постепенно и правильно «снимают» человека с препаратов.

Крайняя мера психологической помощи — принудительная госпитализация. На нее никогда не идут без веской причины. Даже если человека в остром состоянии увозят в клинику, никто не имеет права сразу его там «запереть». В течение суток проходит комиссия врачей, которая решает, действительно ли необходимо срочное стационарное лечение. Для этого есть строгие причины:

• Поведение человека опасно для него и окружающих;
• Если не помочь человеку, его состояние ухудшится;
• Человек не может удовлетворять свои жизненные потребности.

Постановление о принудительной госпитализации выносит суд — самостоятельно врачи не могут принять такое решение.

Но даже если человек оказался в клинике — эта информация не будет разглашаться. Диагноз и лечение — врачебная тайна.

Основная задача — помочь человеку, а не повесить на него табличку и запереть в палате. Практика карательной психиатрии давно позади. Не позволяйте мифам и страхам помешать вам заботиться о собственном здоровье.