Лев Эль'Джонсон

Лев — примарх Тёмных Ангелов и прародитель всех Непрощённых, сотворённый рукой самого Императора. Он провёл Первый Легион сквозь многочисленные ужасы Великого Крестового похода и последовавшей за ним кошмарной Ереси Гора лишь затем, чтобы быть сражённым собственным товарищем, которому он доверял больше, чем кому-либо ещё. Возвращённый своим последователям в Эру Индомитус загадочными силами, Эль'Джонсон вновь принял командование и продолжил сражаться ради верности, долга и чести.

Лев Эль'Джонсон — доблестный и благородный воин. Он угрюм и мрачен, предпочитает, чтобы за него говорили его дела, а ведёт примарха твёрдая убежденность в том, что верность — сама по себе награда. По наблюдению сторонних наблюдателей Лев такой же скрытный и необщительный, как и его генетические сыновья, но их можно простить за подобные замечания. Ближе к истине то, что именно Тёмные Ангелы переняли это от своего отца.

Лев является выдающимся стратегом и тактиком даже по стандартам давно исчезнувшего братства примархов. Он всегда был образцовым крестоносцем, ведущим войны против врагов Императора, защитником человеческой расы, поклявшимся хранить её от угроз, и несгибаемым противником всех служителей Тёмных Богов.

После того во время разрушения Калибана Лютер смертельно ранил Льва, странные и крошечные Смотрящие-во-тьме унесли последнего во мрак. Примарх покоился в одной из камер Скалы, причём настолько тёмной и глубокой, что о её существовании не знал даже верховный великий магистр Тёмных Ангелов. Лишь архиеретику Лютеру было известно о том, где находится примарх, и что во сне тот медленно исцеляется. На протяжении тысячелетий верховные великие магистры хранили тайну о нахождении самого Лютера в гнетущей камере внутри Скалы, в то время как сам архиеретик своих секретов не выдавал. Осознание своего предательства окончательно свело бывшего товарища примарха с ума, и, хотя дары Хаоса всё это время поддерживали его физическую оболочку, разум они не уберегли.

Когда опустилась тьма Ноктис Этерна, Лютера похитили приспешники князя демонов Марбаса. Даже к тому моменту архиеретик так и не раскрыл своим тюремщикам истины о выживании Льва несмотря на все требования покаяться. Тем не менее, вскоре после освобождения Лютера примарх сам обнаружил, что вновь шагает по просторам галактики. Конечно же, ни одно живое создание не могло, и, скорее всего, до сих пор не может сложить цельную картину случившегося, ведь это как собирать воедино осколки разбитого стекла. Никто не постиг странную связь между данными событиями и не понял их значения.

Даже сейчас Лев не имеет ни малейшего понятия о том, кто-либо что пробудило его от многотысячелетнего сна или отправило на затенённые тропы леса. Тем не менее, вернувшийся Лев отличался от себя самого до падения Калибана. За время своего восстановления он постарел, насколько это вообще возможно для полубога-примарха. Более того, всякий, кто знал Эль'Джонсона в прошлом, сколь мало бы таких не осталось в М41, заметит, что его присутствие теперь ощущается ещё более неземным и тревожащим. Временами, особенно когда Лев погружается в задумчивое созерцание, или когда его охватывает великий гнев, тени вокруг примарха словно становятся мрачнее и гуще под стать настроению Эль'Джонсона, и даже как будто бы беспокойно шевелятся. Те, кого Лев пронзал своим взором, рассказывали, что их охватывал почти надприродный ужас, как если бы они были добычей, потерявшейся в каком-то тёмном и клаустрофобическом лесу, в то время как во мраке вокруг них кружили незримые и хищные создания, подходившие всё ближе.

Самой странной из как будто бы сверхъестественных способностей Льва является его хождение по лесу. Примарх словно по собственной воле может раздвигать завесу и входить в царство-отголосок плывущих туманов и нематериальных лесов без проторенных троп, где сам воздух гудит от призрачного резонанса древних чащоб старого Калибана. Подобный переход оставляет необычные следы: сквозь железобетон, металл, и даже плоть с костями прорастает характерная поросль, которая затем, со временем, медленно увядает и исчезает в эктоплазматическом небытие.

Путешествуя по лесу примарх способен преодолевать огромные межпланетные расстояния за считанные дни. Иногда на те тёмные пути среди постоянно двигающихся теней он может брать других, хотя для всех, кроме Льва, подобное путешествие сопряжено с риском. Спутники Эль'Джонсона клянутся никогда не говорить о том, что они видели за время сверхъестественных странствий. Такие походы не всегда приводят Льва туда, куда тот хотел попасть изначально. Путь может оказаться окольным, и тогда приходится вести поиски на нескольких мирах. Иногда Эль'Джонсон вообще не попадает в изначальный пункт назначения. Тем не менее, обычно лес выводит примарха туда, где он нужен сильнее всего, и в таких случаях лишь вмешательство Льва помогает обратить вспять волны Хаоса. Что кроется за такими поворотами судьбы — остаётся загадкой.

И путешествия по этим загадочным путям, и более привычные полёты на борту звездолётов Непрощённых заводят Льва далеко от Скалы. Иногда он выискивает чемпионов Хаоса и их чудовищных последователей, чтобы принести им смерть, или же выполняет загадочные задачи, о чьей природе и значении известно лишь ему. В некоторых случаях он выходит из теней в одиночку, а временами лично ведёт на войну капитулы-наследники.

Где бы Лев ни рыскал и чем бы ни занимался, иногда он скрывается даже от собственных генетических сыновей. С помощью Смотрящих-во-тьме при желании он мог избегать даже внимания космодесантников, безмолвно наблюдая из теней. Что примарх выискивает и какие тайные цели преследует — неизвестно даже его последователям. Он явно не собирается организовывать масштабные крестовые похода как Робаут Гиллиман, однако, знание того, что примарх может быть с ними в любой момент или выйти из теней, чтобы привести их к славной победе, является мощным мотиватором для многих воинов из числа Непрощённых.

Пробуждённый примарх

Когда Лев Эль'Джонсон отбрасывает в сторону всю секретность и шагает на войну, он внушает ужас и вдохновляет. Сей полубог являет собой доблестный образец совершенства, с одинаковой искусностью орудующий мощью гигантских армий в планетарных конфликтах и собственным оружием в поединках с самыми устрашающими врагами.

В одной руке Лев держит клинок Верность, что рассекает воздух с треском силового поля. Каждый удар мечом примарх наносит с силой упавшего метеорита и виртуозной точностью. При защите Эль'Джонсон с помощью Верности сплетает непроницаемую сеть из стремительных парирований и хитроумных отражений, способную ослабить натиск даже свирепейших врагов.

В другой руке Лев несёт щит Императора. Это не просто щит из адамантия и керамита, который может остановить танковый снаряд, ведь в него встроено мастерски созданный генератор конверсионного поля. Когда враг наносит достаточно сильный удар, щит Императора вбирает в себя его ярость, трансформирует и направляет обратно в атакующего в виде бешеного выброса ослепляющего света и физического воздействия.

В кобуре на бедре у него покоится Арма Люминис — мощное энергетическое оружие в виде пистолета такого размера, что держать в руке его может лишь примарх. Он способен прожечь навылет боевой танк или превратить укреплённую переборочную дверь в расплавленный шлак.

Несмотря на всё это бесценное снаряжение, по-настоящему смертоносным Льва делает его несокрушимая воля и грозное воинское мастерство. Поле боя он читает с абсолютной ясностью, и на войне примарх является настоящим хищником, способным с одного взгляда определить слабости врага и заметить любую, даже самую изобретательную попытку обхитрить или переманеврировать себя. Лев в равной степени знает о сильных сторонах и врагов, и союзников, а также может дать точную оценку даже самой сложной и запутанной ситуации между столкнувшимися армиями, отчетливо видя наилучший путь к победе невзирая на расклады.

Самый потаённый круг

Лев занимает уникальную позицию в капитуле Тёмных Ангелов и организации Непрощённых в целом. Одному лишь ему известны все разделённые на части, сокрытые и, в некоторых случаях, запретные знания, которыми когда-либо обладали Тёмные Ангелы. В плане старшинства он стоит даже выше верховного великого магистра. Для примарха открыта каждая дверь, каждое подземелье на Скале, и не существует ни одной скрытой от него тайны.

В гигантской боевой крепости Тёмных Ангелов у Эль'Джонсона два личных санктума. Один представляет из себя огромный и аскетичный зал со сводчатыми потолками и развевающимися на верхних уровнях Скалы знамёнами. Когда примарх бывает в этом гулком помещении, вместе с ним здесь всегда находятся стоические Тёмные Ангелы в балахонах и капюшонах. Они выполняют роль почётной стражи, пока Лев принимает заявления от имперских командующих и планирует глобальную стратегию на высеченной из цельного блока чёрного мрамора голокартографической платформе, которая стоит в центре.

На Скале располагается и другое, секретное логово Льва, подобающее примарху Непрощённых. Его местоположение известно лишь самым высокопоставленным членам Внутреннго круга, но даже они должны совершить загадочный Ритуал скрытой двери, чтобы внутренний санктум открылся их взору, и обычно попасть им туда дозволяется лишь когда Эль'Джонсон недвусмысленно приглашает войти. Тайный санктум находится в глубинах Скалы и являет собой череду соединённых вместе каменных палат с медленно двигающимися тенями и ползущим по полу лёгким туманом. Здесь нередко встречаются Смотрящие-во-тьме, которые спешат по своим загадочным делам или просто плетутся по мраке, где их едва можно различить. Личные покои Льва внушают странное чувство того, что за тобой постоянно наблюдают, отчего даже великие магистры испытывают тревогу. Возможно, самой необычной вещью здесь являются редкие предметы убранства и украшения среди колючих корневых побегов и древесных зарослей, прорастающих между плитками и вьющихся по стенам и потолку. Из-за всего этого покои примарха напоминают какую-то сверхъестественную лесную пещеру.

Именно внутри сего санктума, за Порталом полутеневой скорби и Комнатой переходов, через которые в прошлом было разрешено проходить только верховным великим магистрам, Лев держит свои настоящие советы и встречается с Азраилом, Иезекиилем, Велиалом и остальными. Нигде больше им не дозволено настолько близко приближаться к тому, чтобы общаться с примархом на равных. Здесь обсуждаются самые важные и секретные темы, а разговоры эти способны менять курс капитула Тёмных Ангелов, Непрощённых и даже Империума человечества. Не раз даже заслуженные ветераны, которые знали тайны, способные выжечь души меньших людей, покидали эти встречи побледневшими и явно встревоженными. Временами, пока Тёмные Ангелы ждали аудиенции у примарха, они слышали, как Лев общается с другими посетителями. Те приглушённые разговоры были неразборчивыми даже для обладателей постчеловеческих органов чувств, хотя нечто в бормочущих голосах вызывало у них бегущие по коже мурашки. Когда им наконец дозволялось оказаться в присутствии своего владыки, его загадочных собеседников нигде не было видно.

Истина заключается в том, что хоть Лев часто общается и планирует стратегии с магистрами Внутреннего круга, свои мысли касательно некоторых секретных дел он держит при себе. Одной из таких тем является побег Лютера, чья мрачная камера находится сразу за пределами палат Льва. Иногда примарх стоит там, держа глаза закрытыми и медленно дыша, словно вслушиваясь в отголоски того, кто многие века скрёб там по стенам пальцами. Даже верховному великому магистру Азраилу Эль'Джонсон не рассказал, что думает о побеге Лютера и желает ли найти своего бывшего наставника, ради прощения ли или вынесения последнего приговора. Лев явно никак не выказывает беспокойства по поводу тёмных тайн, которые могут раскрыть Лютер или оставшиеся Падшие. Судя по всему, он единственный из всех Тёмных Ангелов Внутреннего круга не боится порицания со стороны представителей Империума.

Примарх не скрывает своего презрения к тому, во что превратилось царство его отца за тысячи лет, прошедшие со времён Великого Крестового похода. Он до сих пор служит Императору и заботится о судьбе человечества, но уже увиденные им аспекты обрюзгшего, бюрократического и крайне суеверного Империума в М41 вызывают у него отвращение. Лев практически не тратит время на напыщенных и хвастливых адептов, которые обладают такой властью над жизнями людей, а ещё меньше его волнует Экклезиархия с её имперским кредо. Там, где Робаут Гиллиман выказывал готовность использовать существующие социо-административные и политические структуры для достижения собственных целей, Лев, судя по всему, по большей части их игнорирует. Свои время и уважение он приберегает для тех, кто тяжело трудится или сражается ради сохранения Царства Императора. Далеко не у одного мира есть история, как Рыцарь Нигилуса предпочитал обращаться не к разодетым в парчу губернаторам или носящим золото жрецам, а к солдатам. Немногие чиновники оказывались столь непомерно высокомерными, что даже находили в себе волю или слова, дабы отвергнуть примарха. Как следствие, в нескольких случаях прибытие Льва приводило к быстрым и радикальным сменам режимов, когда место наследных или неэффективных лидеров занимали те, кто выказывают свою верность делами, а не льстивыми речами.

Codex Supplement: Dark Angels (10th Edition)/Дополнение к кодексу: Тёмные Ангелы (10 редакция)