Кое-что о теории личности Сальваторе Мадди

В теории личности Мадди предпринимается попытка понять человека через рассмотрение в структуре его психического двух компонентов – ядра («того, с чем все люди рождаются») и периферии («стилей жизни, которые люди принимают» или формируют посредством осуществления жизненного выбора). Под процессом развития личности Мадди понимает, таким образом, дифференцировку от ядра к конкретному жизненному стилю, к которому личность экзистенциально ориентируется через «принятие решения».

Мадди утверждает: периферию личности формирует процесс принятия решений. Принятые решения имеют экзистенциальный смысл – т.е. воздействуют на структуру личности человека, включая мотивационно-смысловую сферу. Результат решения человека может приблизить его к новому опыту или «удержать в пределах знакомой территории». В зависимости от исхода принятого решения личность перестраивает свою периферию.

Высшие (психологические) потребности человека и их значение для личностного развития

В попытке выстроить экзистенциальную теорию личности Мадди выделяет в человеке три уровня базовых, фундаментальных потребностей: биологические, социальные и психологические. На биологическом уровне выделяются потребности в безопасности, питании и росте. Социальный уровень характеризуется потребностью в нахождении с Другим, в контактах с себе подобными. И, наконец, третий уровень – наивысший по Мадди, отличающий человека от остального «одушевленного» мира – состоит в потребностях, которые можно охарактеризовать как «стремления к высшим формам психической деятельности». На этом уровне ярко проявлены потребности в символизации, воображении и суждении. Под символизацией Мадди понимает «выхождение» из своего конкретного опыта с целью категоризации и интерпретации его характеристик. Воображение сводится к связыванию и выстраиванию опыта человека иным образом, не так, как в действительности уже происходит. В актах суждения человек занимает позицию, опираясь на собственные предпочтения.

Базовыми потребности в символизации, воображении и суждении признаются Мадди из-за их универсальности. На универсальность указывает то, что в каждой культуре присутствует язык – как набор коллективных категорий и символизаций, мифология – как способ коллективного воображения, система ценностей – как результат коллективных суждений.

Нервная система человека, определяясь через психологические потребности, представляет собой «не могущее бездействовать, грандиозное устройство по переработке информации». Мадди отмечает, что в ряде психологических исследований обнаружена связь между интенсивной стимуляцией нервной системы, регулярным использованием психических функций символизации, воображения и суждения и её сохранностью, возможностью развиваться полноценно.

Наличие у человека психических потребностей подводит исследователей к тому, что человек – размышляющее существо, постоянно ищущее возможность сортировки, интерпретации и перестраивания своего повседневного опыта, и если жизнь человека будет ограничена только биологическими и социальными потребностями, то нервная система фрустрируется в главной потребности – мыслить, что в свою очередь, замечает Мадди, скажется на её функционировании (здесь прослеживается соседство теории Мадди с концепцией смысловой регуляции жизни В. Франкла, взявшего много для своей теории личности у экзистенциалистов).

Наличие у человека высших потребностей, также, подводит его к пониманию значимости внутренней мотивации для определения траектории его жизненного пути. Мадди замечает в связи с этим: «человек [имеющий высшие потребности] способен понять, что в ходе жизни он принимает решения, которые влияют на его жизнь. Именно содержание и направленность этих решений наделяют его жизнь смыслом».

Фундаментальная направленность жизненных решений и индивидуализация человека

Деятельность индивидов, неизбежно наполненная жизненными решениями, различается по своей фундаментальной направленности. Один тип жизненных решений ведёт человека в будущее, другой – удерживает в прошлом (future-oriented, past-oriented). Жизненные решения, имеющие окраску «past-oriented», обеспечивают такое истолкование опыта индивида, при котором психические акты символизации, воображение и суждения «заточены» под поиск причин действовать в актуальных ситуациях так, как индивид действовал в прошлом, не находить причин действовать иначе (опыт в этом случае истолковывается как «сходный с прошлым»).

При выборе в пользу будущего (futute-oriented) опыт актуальной ситуации может истолковываться как сходный с прошлым, так и совершенно новый, однако способ действия в ситуации будет иным, отличным от способа действия, принятого в ситуации прошлого. Мадди пишет: «Таким образом, человек может делать выбор в пользу будущего, конструируя актуальный опыт как новый и / или как требующий новой реакции». И далее: «Выбор в пользу будущего ценен тем, что требует обработки куда большего объема информации, чем выбор прошлого. Выбор будущего стимулирует: он провоцирует у человека новые наблюдения, инсайты и размышления, дает ему новую обратную связь на его действия со стороны других людей и внешнего мира. В результате же постоянного выбора прошлого центральная нервная система и психика человека страдают от недостатка информации, и тогда все вокруг кажется ему более и более неизменным, его когнитивная проницательность снижается. В ходе отчаянных попыток преодолеть этот синдром, люди, постоянно выбирающие прошлое, все время что-либо критикуют и на что-то жалуются, но сами ни за что не рискнут сделать шаг к решению тех проблем, которые они видят. И напротив, регулярный выбор будущего обеспечивает постоянный приток нового опыта, поддерживая тем самым жизнеспособность телесных и психических функций. Человек все сильнее вовлекается в свою развертывающуюся, развивающуюся жизнь; у него возникает склонность к преодолению стадного мышления, которое заключается в наиболее упрощенных и неизменных аспектах культурных ценностей и социальных норм».

Выбор в пользу будущего обуславливает, по Мадди, личностный рост. Склоняясь в ситуации принятия решения к действию «в будущее», человек становится более сложным и индивидуализированным. Выбор будущего даёт приток нового опыта. Новый опыт усваивается посредством работы символизации, воображения и суждения, тем самым обогащая человека новыми категориями описания опыта (результат работы символизации), идеями воплощения действия (результат работы воображения) и ценностями (результат работы суждения).

Принятые решения по мере накопления формируют фундаментальную ориентацию выбора человека (то, что у Сартра было названо фундаментальным проектом). Опираясь на фундаментальный проект, как правило, устойчивый и слабо преодолимый, индивид ориентируют свои последующие выборы и своё поведение. Фундаментальный проект, сложенный из решений прошлого, создаёт определённый модус направленности в будущее и стиль жизни индивида. Цели в будущее также выстраиваются с учётом фундаментального проекта. В эту схему включены прошлое, настоящее и будущее человека. Мадди называет этот единый направленный процесс экзистенциальной индивидуализацией.

Мадди замечает, что процесс индивидуализации связан с удовлетворением именно психологических потребностей и появляющейся в этом случае ответственностью. При безответственном функционировании индивид осуществляет деятельность только на уровне биологических и социальных потребностей, обходя психологические. При отсутствии участия в жизни психологических потребностей, жизнь индивида определяется преимущественно целями безопасности, пищи и всего, что к ним ведёт. На социальном уровне дефицит психологических потребностей проявляется в доминировании в целях деятельности простых контактов с людьми (в противоположность близким, интимно-личным контактам, требующим от человека интенсивной вовлеченности) и так называемого контрактного отношения к людям (человек – средство для достижения цели, тип отношений по Буберу «Я-Оно»).

О развитии личности в экзистенциальной психологии: онтологическая тревога и вина

Развитие личности, как считают экзистенциалисты, не может быть осуществимо, если индивид не поставил себя в условия постоянного изменения. Избрав путь экзистенциального развития, индивид сталкивается с сущностной (онтологической) тревогой, которая является нормальным ответом на насыщенную новизной среду, в которую была «заброшена» психика. Неизвестность, в которую вступает индивид, принимая решение в пользу будущего, сулит не только новый опыт, позитивно сказывающийся на функционировании нервной системы, но и вероятность провала, трагедию, при которой опыт окажется негативным или радикально отличающимся от ожиданий индивида. Естественным будет появление онтологической тревоги в такой ситуации. Почему бы в таком случае не избрать путь наименьшей тревоги, отказавшись от движения в сторону неопределенности? Мадди замечает: «путь прошлого несёт в себе сущностную, или онтологическую вину из-за необходимости пожертвовать возможностью». Если в принятых индивидом решениях превалирует выбор прошлого, вина из-за нереализованности открытых в выборе возможностей может накапливаться, и тогда, пишет Мадди, индивид проходит стадии застоя и скуки, затем чувства, что он не получает удовольствия от активной жизни, и, в итоге, «он приходит к убеждению в том, что существование бессмысленно». Иными словами, накопленная от выбора в пользу прошлого онтологическая вина перетекает в смысложизненный кризис. В связи с этим приведём следующую цитату Мадди: «регулярный выбор прошлого – это тяжелый путь старения».