Божество Тор: чувашско-скандинавские и другие типологии
Подписывайтесь на канал в Telegram, посвящённый германскому язычеству: https://t.me/asatru_community
Поводом для написания статьи первоначально послужило простое созвучие имени чувашского божества и скандинавского Тор, а потом — функциональное и семантическое соответствие. Турă (а также Тор, Тур, Торă) — верховная фигура чувашского пантеона, является творцом всего и держателем Вселенной.
Этимология слова сложна, объемна и многоаспектна, она выходит далеко за рамки лингвистических толкований. Видимо, исконная форма слова сохранилась на северо-западной периферии индоевропейцев. Здесь явно прослеживается основа Тор: достаточно назвать главного бога современной Скандинавии — Tor, а также гет. Tor, ирланд. Toran, шотланд. Torun, фр. Tonner, гот. Donar, нем. Donner, дат., швед. Torden, голланд. и фриз. Doner. Добавим кет. Торум, дюжину имен Тора в «Круге земном» у Снорри Стурлусона, имя верховного бога Тора у африканских бушменов, пигмеев и бамбути, а также Торасо всех концов света. Манси своего главного бога называют Нума-Торум, это слово состоит из двух: фин.-угор. Нума «бог» (ср. марийск. юма) + манс. Торум«бог», то есть «бог» + «бог». Это, в свою очередь, говорит о хронологической и культурной контаминации. Но у манси же встречаем форму Таром, где звук о заменен на а. То же самое в кельтском языке — Taran(is).
Форма тур отчетливо представлена в Гатах Зороастра. Местом действия описанных событий являются Скифия и Хорезм, время — VII–VI века до н. э., то есть до перехода скифов к кочевому образу жизни [1]. Тур — родоначальник туранцев, под которыми первоначально понимались восточноиранские племена, а затем — тюркские.
Имеющийся материал дает основания говорить о хронологических изменениях фонетического облика слова в последовательности о → а → у, то есть Тор → Тар(а) → Тур(ă). Причем две формы из трех сохранились в чувашском языке и бытуют в диалектах: Тор и Тур.
Тор и его варианты в разных языках представлены в двух значениях: «бык» и «гнедой». Имя скандинавского бога означает «бык», сам он изображался с бычьими рогами. В старофранцузском tor значит «бык». В финик. и халдейс. — tor, в греч. — tauros, в лат. — taurus. Среднего сына Феридуна из «Шахнаме» зовут Tur. Тур в славянских языках — «бык». Некоторые исследователи полагают, что и славянское бог этимологически родственно слову бык [2].
Поскольку консонантизм — явление, первичное для многих языков, резонно говорить о вариантах tr/dr как об архаических проявлениях слова Турă/Тор. Такие формы сохранились. Это исланд. Трум, др.-инд. Индра и Митра. В этом смысле автор этих строк не одинок. «По-видимому, имена Индра и Тор этимологически родственны: имя Индра можно представить себе происходящим от *аn — t.r, то есть “небесный бог”», — пишет Ариэль Голан [3]. Первый слог имени индоиранского божества Mitra — mi, объясняет В. Н. Топоров [4], обозначает идею посредничества, взаимности, согласия, симпатии. Второй слог слова, на мой взгляд, содержит значение «бог» — tr(a). Тогда имя этого бога означает «бог согласия», что вполне соотносится с содержанием его миссии. Корень слова тор в виде tr зафиксирован в языке древних египтян. Например, сочетание букв htr значит «слуга бога», «божья жертва», где tr — не конкретное божество, а имя собирательное. Замена буквы h на n, то есть ntr, уже обозначало конкретного бога Ра [5]. В целом древнейшая основа слова, должно быть, выглядит так: Tor = t + r, где t в чувашском варианте переросло в ту — «делать», «творить», а р — в йĕрке — «порядок», то есть Турă у чувашей — это «творец порядка».
Другой аспект этимологии Тор — это соотношение со словом Тенгри. Среди ученых, работающих с тюрко-монгольским материалом, есть исследователи, считающие, что чувашское название Турă образовано от старотюркского названия божества Tangri (Tengri) [6]. Однако привлечение более широкого круга источников дает повод рассуждать иначе. Наиболее древней фиксацией основы tangri считают I век до н. э. — это название неба на языке сюнну [7]. Специфика семантики слова состоит в обозначении не только неба, но и божества. Д. Е. Еремеев в корнях тyp/тop/тap склонен видеть индоевропейский субстрат. В подтверждение он приводит имя армянского бога войны Торг/Торк/Турк, имя древнеанатолийского бога грозы, связанное с хетским глаголом тарх — «побеждать» [8]. Приведем и шумерский эпитет дингир — «светлый, блестящий».
Как видим, исл. Тор, чуваш. Тор, др.-инд. Индра и Митра, египет. Тр, шумер. Дингир, тюрк. Тенгри и т. д. — слова, имеющие один корень и индо-европейскую основу. Поэтому этимология слова тypă/тop имеет не столько лингвистическое, сколько историко-культурное значение.
Согласно космогоническим представлениям чувашей, вначале не было ничего, кроме Турă, он жил в безграничном пространстве. Как объясняют чуваши, Турă создал небо, землю, всю природу и начал управлять ими. Чуваши также верят, что земля производит плоды при содействии Всевышнего. В этом плане его действия не отличаются от действий Митры. Турă как высшее божество стал вечным, всемогущим и главенствующим над другими божествами. Сотворение 77 языков, придание прочности миру, упорядочивание ритуалов и праздников — это его деяния [9].
Как демиург Турă является творцом всего. Поэтому его эпитетами часто выступают «рождающий душу», «рождающий зерновые», «рождающий пчел» и т. д. Будущие супруги также предопределены Творцом. Выражение Тур çырни («предписанный божеством Турă») необязательно говорит о том, что судьба человека определена самим Турă. Скорее всего, схему предстоящей жизни каждый появляющейся на свет личности пишет Пирĕшти, но делает он это от имени Турă. «Предписанный божеством Турă — связанный волосами», — говорится в плаче невесты. По этой причине чуваши считают появление ребенка на свет божьим благоволением и молятся ему. Даже знахарь не может стать знахарем, если Турă не предопределил. Моления за урожай у чувашей являются прекрасным образцом демонстрации зависимости каждого этапа возделывания зерновых от Турă [10].
Идея творения заложена в самом имени, ибо слово Турă и глагол ту имеют один корень. Глагол ту обладает по меньшей мере пятью значениями: «творить», «оплодотворить», «родить», «построить», «совершить» и т. д. При изменении слова ту по лицам и числам сохраняется корень, одинаковый с именем Тур(ă).
Поскольку Турă — создатель и родитель, ему есть до всего дело: он определяет судьбу человеку, вернется ли солдат со службы, поправится ли человек от болезни. Во всех важных случаях обращаются к нему. Но необходимо учесть: беспокоить Турă мелочными просьбами не следует, для этого есть более близкие божества, наделенные конкретными функциями.
Одним из частных определений божества Турă является «находящийся наверху». Есть и другое расплывчатое указание — «живет в воздухе». В молениях встречаем клишированное выражение: «Наверху Турă — мир принадлежит ему» [11]. Естественно, здесь понятие «верховный» имеет и буквальное, и переносное значение. Постоянным жилищем Турă является небо. Поэтому, объясняют информанты, он находится от людей на большом расстоянии. Такая характеристика типична и достаточно исследована. Главного бога жителей Огненной Земли зовут «Житель Неба» или «Тот, кто в Небе». Монгольское наименование бога Tengri означает «небо», племя сук (Африка) называет свое верховное существо Торорут, то есть «Небо». Ханты-мансийское Торум значит «высший» и т. д. Этот перечень можно продолжить. Поэтому говорить о том, что «небесность» чувашского Турă связана с христианским влиянием, не приходится. Также невозможно согласиться с мнением С. А. Токарева о влиянии христианства на тот факт, что удмуртский верховный бог Кылчин-Инмар обитает на небе, а злые божества — на Земле [12]. Такое оппозиционное расположение характерно для фольклорной религии большинства народов мира. Как правило, верховное божество, сотворив и упорядочив мир, отдаляется от повседневных забот. По этой причине люди часто забывают его, обращаются к нему в крайних случаях.
«Отдалившийся» Турă управляет земными вопросами с помощью других божеств, стоящих ниже по иерархии. Например, он слышит мольбу кого-либо на Земле и велит узнать причину божеству Пирĕшти. Тот докладывает, что человек горюет, потому что не имеет сына. Однако по пятницам Турă оставляет свое жилище и сходит на Землю в виде старца, чтобы узнать, соблюдают ли чуваши день отдыха [13]. Аналогичные помощники верховного божества у других народов выполняют такие же функции. Чуваши считают, что их 77, буряты — 99. Как добрые, так и злые божества и духи у хантов находятся в определенной зависимости от Торума. Однако небесность — это не признак монотеизма. Тем более, как верно отмечают исследователи, верховные божества «были придуманы позже других, когда в условиях развивающегося государства появилась идея верховного божества и бога-творца» [14].
Среди многих эпитетов божества Турă широкое распространение имеет термин аслати — «гром», полученный из двух слов: аслă «старший» + ати «отец», то есть дед. Такой эвфемизм объясняется табуированностью настоящего имени божества. Подобная ситуация в чувашском языке достаточно распространена. Например, заяц — «косоглазый», лиса — «друг куриц», волк — «дубина». Слово ати в значении «отец» имеет широкое бытование в индоевропейских, тюркских, финно-угорских языках. У некоторых народов есть слово, близкое к чувашскому по звучанию, в значении «гром». К примеру, «у народностей Северо-Западного Кавказа мифический покровитель охоты связан с громом и молнией... Он носил имя Авсати» [15]. Скандинавский бог Аса-Top («Тор асов») первоначально означал «гром» [16]. На мокша-мордовском языке «гром» — атям [17]. В контексте сказанного нет ничего удивительного в том, что чуваши называют гром аçа — «самец», то есть персону бога-громовержца представляют в облике мужчины. Однако следует учитывать, что аçа первоначально означал первопредка и прародителя и, конечно, имел социальный смысл. Позже его начали идентифицировать с пророком Ильей.
Бог-громовержец у большинства народов занимает центральное место в пантеоне. Так, чувашский Турă, санскритские божества Индра, Варуна, Митра часто имеют единую функцию, взаимодополняемы и взаимозаменяемы. «Индийский громовержец Индра хорошо согласуется со скандинавским Тором... Первоначально у германцев главное место занимал не Один, а Тор; именно он отождествлялся с римским богом-правителем и громовержцем Юпитером» [18]. Список громовержцев, занимающих центральное место в пантеоне, может быть большим. Это древнегреческий Зевс, лакский Асе, китайский Лэй-Гун, хеттский Тешуб, полинезийский Ту, саамский Айеке, вайнахский Сиели.
Как говорят чуваши, Турă под табуированным именем Аслати едет по облакам, перевозя дождевые воды в нужные районы [19]. Данный эпизод из жизни верховного божества типологичен. Германо-скандинавский Tor/Donner также ездит по небу. Карело-финский Укко и эстонский Уку — могучие старцы, разъезжающие на колеснице по каменной небесной дороге. То же самое делает персидское божество Митра. Полагают, что «образ бога грозы на колеснице должен был возникнуть в IV–III тыс. до н. э.» [20]. Вообще колесо выступает символом громовника. Каменные диски-символы были известны в Старом Свете еще до времен палеолита. Они встречаются и в культурах, не знавших колес [21]. Иначе говоря, тексты о Боге на колеснице — не более чем миф, возникший после утверждения колес-символов.
Турă, наблюдая за действиями на Земле, видит вредные поступки духов типа Усал и Шуйттан, поэтому преследует их. Как объясняют чуваши, гром и молния есть не что иное, как результат удара по нечистым и злым духам. Во время грозы они ищут места, куда можно было бы скрыться: прячутся в воду, под гривы лошадей, забегают в дома к людям. В Скандинавии Тор борется с инеистыми (северными?) великанами и горными исполинами. Те «чуют молот, лишь только он занесен. И не диво: он проломил череп многим их предкам и родичам» [22]. Индра выступает змееборцем: он борется то со змеем Аги, который хотел утащить Солнце, то со змеем Вритрой, запершим воды. В целом, сказочные сюжеты о змееборстве всех народов мира укладываются в мифическую идею о громовержце. Согласно чувашским источникам, Турă не убивает усалов и шуйттанов, а только ранит их.
Надежной защитой во время грозы служит рябина. Злые духи боятся ее. В силу этого усалы и шуйттаны не будут искать укромного места рядом с человеком.
Рудименты представлений о громовержце-преследователе сохранились у чувашей и в проклятиях. Так, в сердцах говорят: «Уцелевший от удара божества Турă! Когда наконец Турă ударит его в голову?» Или: «Ах, ударил бы его Турă, совсем замучил».
Одним из синонимов понятия «ударить» в чувашском языке является глагол пер. Согласно исследованиям, имя древнеславянского божества грома Перуна также «восходит к корню пер (“бить”); в польском языке piorun означает “молния”» [23]. Все боги-громовержцы вооружены тяжелым молотом. Особенно четко просматривается этот мотив в древнескандинавской мифологии. Чувашское божество грома в качестве орудия удара использует аçа чул (букв. «камень-самец») «белемнит». Говорят, что при ударе молнии громовая стрела уходит в землю на три (семь) сажени. Затем ежегодно поднимается по одной сажени и оказывается на земле. Элементы использования камня в качестве орудия убийства противника сохранились в сказках. Так, в сказках типа «Мачеха» фигурируют жернова мельницы [24]. Молот Тора первоначально мыслился каменным, затем бронзовым, а потом превратился в настоящий топор с лезвием. Конечно, здесь мы наблюдаем историческую эволюцию. Топор-оружие получил отражение и в самом имени Бога-громовника некоторых народов. У якутов имя этого бога значит «топор-господин», у майя бог дождя и молнии Чак переводится как «топор», в мифологии народов Вьетнама он представляется с каменным топором в руках и т. д. Среди чувашей и ныне существует обычай вонзать топор посреди двора во время грозы с целью предотвращения удара. Данное поверье сохранилось у некоторых народов Европы [25]. Естественно, речь идет о невозможности ударить в свою символику.
По представлениям чувашей, Турă имеет облик седоволосого старика с бородой и посохом в руках. Посох — семантический эквивалент молота Тора в завуалированной форме. В чувашской сказке «Рр-р, дубинка!» героя сказки всегда выручает дубинка, избивающая обидчиков социально униженных. Сделав свое дело, дубинка, как и молот (mjollnir), возвращается к хозяину [26]. В XI веке в храме Уппсалы Тор также изображался со скипетром, а зороастрийский Митра вооружен копьем и стрелами.
Удар молнии и звук грома чуваши объясняют тем, что Турă так шумно ходит, ступая на облака. Даже само имя Тур/Тор содержит элементы звука грома. Словосочетание «аслати кÿнтĕртетет» («гром гремит») также вызывает ассоциацию грозы. «Атям торай» («Гром гремит»), — говорят мордва-мокша [27]. В саамской мифологии многочисленные имена божества грома основаны на подражании звукам грома: Гаргангаллес, Торатурос. Слова семи имен якутского божества грома «не переводимы, но в них слышится для якутского уха что-то сильное, стремительное, разящее, гремящее» [28]. Чуваши звук грома и крик петуха передают одним словом. Славяне, индусы и скандинавы сравнивают гром с ревом быка. Бантуязычные племена кикуйю говорят, что гром — это хруст суставов верховного божества Нгаи [29]. Шаманы (хантыйские, алтайские, якутские) свою просьбу доводят до бога при помощи ударов в бубен. Башкиры первый гром приветствуют позваниванием уздечек [30].
От удара грома деревья получают живительную влагу, говорят чуваши. Турă называют «дающий дождь». Аналогичными эпитетами характеризуются Инмар, Митра, Перун и т. д. Обряды инициирования дождя есть не что иное, как обращение к божеству дождя. В вербальных текстах выражается желание, чтобы сухая земля увлажнилась, выросла трава, люди смогли получить урожай. В конце ритуала птице (воробью, ласточке) мажут голову маслом и выпускают, чтобы она довела просьбу до Турă. Однако большие осадки тоже плохо. В такие дни принимают меры предосторожности. Например, женщинам не разрешается стирать белье. Хеттский бог Телепину, «видимо, был богом землепашцев, поскольку его отец, бог грозы, говорит о нем: “Этот сын мой могуч, он боронит и пашет, он орошает поля и растит колос”» [31]. В мифологии Древней Индии огромная палица бога грозы — ваджра — имеет эротическую интерпретацию. Небо оплодотворяет землю дождем, как муж жену — своим семенем. Такое важное значение бога-громовника, дающего дождь, присуще только культурам исконных земледельцев.
Относительно чувашей путешественники и исследователи XVIII века писали, что они никакого закона не имеют, а исповедуют Турă, свои клятвы дают его именем. Самое страшное проклятие чувашей содержится в формулировке: «Пусть взвесит (твое поведение) Турă». Сильно провинившихся, совершивших тяжкое преступление Турă поражает молнией. Последняя надежда обиженного другим человека — положиться на Турă, что он отомстит обидчику на том свете. Согласно легенде, некий человек видел, как Турă (= Илья-пророк) вместе с другими божествами судит нарушителя его порядков. Чуваши верят, что такой суд совершается над человеком при переходе в иной мир, что Турă расспрашивает новопреставленного о делах живых людей, поэтому, укладывая в гроб родственника, закрывают ему все отверстия, чтобы тот мог оправдываться перед Всевышним: «Не видел, не слышал, не знаю». Если вина за нарушения предписаний верховного божества лежит на большом количестве людей, то Турă посылает на землю мор [32]. В целом, Турă выступает как синоним праведности. Это значение Турă в материалах просматривается явно. Такой нюанс не прошел мимо внимания иноязычных исследователей чувашского текста. Так, при переводе песенной строки «На наши лбы так Турă написал» используется значение the fate — «рок, судьба, жребий» [33].
Материалы, характриезующие облик Турă, позволяют говорить об эволюции этого персонажа — от безликой сути до антропоморфного существа. Исконно древнее представление о нем не содержит портрета [34]. В упанишадах и раннем индуизме также имеется верховное божество в виде безликого абсолюта [35]. Наиболее устоявшийся образ Турă — это седоволосый старец с посохом в руке [36]. Аналогичные божества в Древней Индии изображались как старцы, иногда на белой лошади, у хантов и манси они представлялись умудренными седыми стариками.
Вообще чуваши исконно не имели тенденции к антропоморфизации и изображению божеств в виде скульптур. Так, в 1911 году крестьянин дер. Подлесные Шигали Буинского уезда Симбирской губернии Варфоломей Тимофеев писал: «Здесь не делали фигурки божеств, а поклонялись дереву, пню, роще, началу оврага, оврагам, лесам... Здешние чуваши не имели фигур для поклонения божествам» [37]. Такое представление типично для чувашей, и оно подтверждается среди некрещеных чувашей. Так, автору этих строк в дер. Средние Алгаши Ульяновской области объяснили, что они человека, лошадь, корову не обожествляют, а за Турă признают природу. Совершенно аналогично объяснение индейцев павни: «Мы не представляем себе Тирава в виде человека. Мы видим его во всех вещах... Каков его собственный облик, неведомо никому» [38].
Турă — персонаж семейный. Он имеет отца (Тор ашшĕ), мать (Тур амăшĕ) и детей (обычно сына) [39]. Мать представляется в виде старушки. Ее просят заступаться перед Турă, довести до него мольбу. Некоторые источники Тур амăш переводят как «жена Турă», видимо, учитывая бытовое обращение мужчин к жене как амашĕ, то есть «мать ребенка» или «мать моего ребенка».
Это божество окружают обслуживающие его второстепенные божества. Так, есть персонаж, постоянно находящийся перед ним и отворяющий ему дверь в жилище. В объяснении такого явления, видимо, близок к истине Г. Е. Кудряшов: «Синкретизированный на мусульманской и затем православной основе небесный бог стал иметь не только отца, мать, жену, детей, но при нем появился целый штат второстепенных божеств: предстоящий, предшествующий, отворяющий двери, божие дуновение, милость, могущественный, производящий силу, посылающий силу, гнев божий, божие наказание и т. д. Таким образом, сделан громадный шаг от почитания умерших дедов и бабок к почитанию богов, подобных ханам и царям с их пышным двором и множеством чиновников» [40]. Такие прикладные должности, конечно, свойственны обществу с классовым расслоением. Достаточно четко они прослеживаются уже в шумерском эпосе. Здесь, например, есть кравчие при дворце [41].
В пантеоне чувашей многие персонажи определяются единым термином — турăсем («божества»). Для сравнения: это все равно, что сказать «люди», «студенты», «чуваши», имея в виду круг лиц с конкретными именами. Иначе говоря, Турă — это конкретное божество, а нарицательное имя во множественном лице объединяет персонажи, в единственном числе присоединяется к имени конкретного божества. Например: Хĕвел турă — «божество Хĕвел»; «у чувашей имеются такие турăсем: Пихампар, Уйăх, Шыври, Ийе, Киремет...»; Хĕртсурт турă — «божество Хĕртсурт» и т. д. Само главное божество Турă исходно было одним из множеств божеств турă и ничем не выделялось, но впоследствии постепенно вобрало функции других божеств, поднялось по иерархической лестнице и стало управлять.
Совершение жертвоприношений установил сам Турă, говорят чуваши. В отличие от других божеств и духов, Турă принято отделять от первинок во время специальных ритуалов. Особой торжественностью в этом плане отличается родовой обряд чÿклеме, когда печется хлеб и варится пиво из нового урожая в честь Турă в благодарность за содействие и с просьбой помочь вырастить хлеб в следующем году. Наиболее излюбленными дарами из растительной пищи для него являются каша, пиво и лепешка. Среди даров животного происхождения выделяются баран и лошадь [42]. Конечно, нередко растительная и животная жертвы совмещаются. При этом соблюдаются все необходимые правила.
В большинстве обрядов, посвященных божествам, вначале обращаются с коротким или пространным текстом к Турă от имени или самого молящегося, или семьи, или деревни. Каждая молитва отличается специфическим содержанием. Моление за урожай, например, содержит перечисление всех основных этапов возделывания зерна. Турă также просят помогать вести себя пристойно на людях, иметь здоровье. Ему напоминают, что молящийся — тоже его дитя. Жертвоприношение сопровождается перечислением даров. Во внеобрядовой ситуации можно ограничиться короткой фразой: «Турă, спаси и помилуй». Клятва именем Турă считается наиболее эффективной [43].
С распространением мировых религий монотеистические религии становятся общими, а в этническом плане нейтральными. Как это ни парадоксально, именно по этой причине они признаются как полиэтнические конфессии. С официальным принятием христианства значительной частью чувашей имя их главного этнического божества — Турă — перешло и на название православного Бога. Это же имя использует православная церковь.
Из-за многоаспектности слова (Турă как имя православного Бога, а также как обозначение понятия «божество» вообще) возникает путаница в правописании — с прописной (Турă) или со строчной (турă) буквы. Естественно, с большой буквы — когда речь идет об имени верховного божества и с маленькой — когда слово обозначает принадлежность к определенному классу. Конечно, в этнологических и религиоведческих исследованиях слово во множественном числе не может писаться с прописной буквы. Также в научной литературе нет необходимости писать с прописной буквы эпитеты и местоимения к слову Турă (например, у теологов: Творец, Он, Господь).
ПРИМЕЧАНИЯ
[1] Абаев В. И. Миф и история в Гатах Зороастра // Историко-филологические исследования: Сб. ст. памяти акад. Н. И. Конрада. М., 1974. С. 320–321.
[2] Малов Е. О влиянии еврейства на чуваш: Опыт объяснения некоторых чувашских слов. Казань, 1882. С. 25–26; Фасмер М. Этимологический словарь русского языка. М., 1973. Т. IV. С. 122.
[3] Голан А. Миф и символ. М., 1993. С. 54.
[4] Топоров В. Н. Митра // Мифы народов мира: Энцикл. М., 1988. Т. 2. С. 154.
[5] Савельева Т. Н. Храмовые хозяйства Египта времен Древнего царства (III–VIII династии). М., 1992. С. 19, 29, 35.
[6] Róna-Tas A. Chuvash Religion // The Encyclopedia of Religion. N. Y.; L., 1995. Vol. 3. Р. 496.
[7] Шервашидзе И. Н. Фрагмент общетюркской лексики: Заимствованный фонд // Вопросы языкознания. 1989. No 2. С. 83.
[8] Еремеев Д. Е. «Тюрк» — этноним иранского происхождения? (К проблеме этногенеза древних тюрков) // Советская этнография. 1990. No 3. С. 131–133.
[9] Милькович [К. С.]. Извлечения из «Исторического описания о Казанской губернии» // Известия Общества археологии, истории и этнографии при Казанском университете. 1906. Т. XXII. С. 61.
[10] Милькович [К. С.]. Быт и верования чуваш Симбирской губернии // Известия Общества археологии, истории и этнографии при Казанском университете. 1906. Т. XXII. С. 50.
[11] Альквист А. Чăвашсем çинчен хыпарлани // Хыпар. 1997. Кăрлач. No 5. С. 3.
[12] Токарев С. А. Религия в истории народов мира. М., 1976. С. 197.
[13] Vambery H. Das Turkenvolk in seinen ethnologischen und ethnographischen Beziehungen. Leipzig, 1885. S. 477.
[14] Арутюнов С. А. Их больше восьми тысяч // Арутюнов С. А., Светлов Г. Е. Старые и новые боги Японии. М., 1968. С. 9.
[15] Голан А. Указ. соч. С. 54.
[16] Младшая Эдда / подгтов. изд. О. А. Смирницкая, М. И. Стеблин-Каменский. Л., 1970. С. 27.
[17] Мокшин Н. Ф. Религиозные верования мордвы. Саранск, 1998. С. 74.
[18] Дьяконов И. М. Архаические мифы Востока и Запада. М., 1990. С. 112, 213.
[19] Ашмарин Н. И. Словарь чувашского языка. Чебоксары, 1937. Вып. ХIV. С. 157.
[20] Голан А. Указ. соч. С. 228.
[21] Там же. С. 23.
[22] Младшая Эдда / подгтов. изд. О. А. Смирницкая, М. И. Стеблин-Каменский. Л., 1970. С. 41.
[23] Элиаде М., Кулиано И. Словарь религий, обрядов и верований. М.; СПб., 1997. С. 257.
[24] B[udenz] J. Ket csuvas mese // Nyelvtudományi közlemények. Budapest, 1881. XVI kot, 1 z. Р. 159; Ашмарин Н. И. Словарь чувашского языка. Казань, 1929. Вып. II. С. 118.
[25] Даркевич В. П. Топор как символ Перуна в древнерусском язычестве // Советская археология. 1961. С. 97; Голан А. Указ. соч. С. 203.
[26] Чăваш халăх сăмахлăхĕ / ред Г. Ф. Юмарт. Шупашкар, 1973. Т. I. С. 263–274.
[27] Мокшин Н. Ф. Указ. соч. С. 74.
[28] Кулаковский А. Е. Научные труды. Якутск, 1979. С. 20.
[29] Kenyatta J. Kikuyu Religion, Ancestor-Worship, and Sacri cial Practies // Africa. 1937. X. Р. 309.
[30] Султангареева Р. Башкирские обряды как фольклорно-этнографические свидетельства древних религий // Материалы I Междунар. конф. «Традиционные культуры и среда обитания». М., 1993. С. 141.
[31] Герни О. Р. Хетты. М., 1987. С. 123.
[32] Рычков П. Топография Оренбургская. СПб., 1762. Ч. 1. С. 188.
[33] Vikar L., Bereczki G. Chuvash folksongs. Budapest, 1979. С. 102.
[34] Кудряшов Г. Тĕн тĕшмĕшлĕхĕ тата унпа кĕрешесси. Шупашкар, 1970. С. 34. 35
[35] Жуковская Н. Л. Ламаизм и ранние формы религии. М., 1977. С. 17.
[36] Ашмарин Н. И. Словарь чувашского языка. Чебоксары, 1937. Вып. ХIV. С. 156.
[37] Архив Чувашского государственного института гуманитарных наук. Отд. I. No 207 — Никольский Н. В. История, этнография. 1909–1911 годы. Л. 53–54.
[38] Элиаде М. Трактат по истории религий. СПб., 1999. Т. I. С. 109.
[39] Георги И. Г. Описание всех обитающих в Российском государстве народов. СПб., 1799. Ч. 1. С. 39; Милькович [К. С.]. Быт и верования чуваш Симбирской губернии... С. 50.
[40] Кудряшов Г. Е. Динамика полисинкретической религиозности: Опыт историко-этнографического и конкретно-социологического исследования генезиса, эволюции и отмирания религиозных пережитков чувашей. Чебоксары, 1974. С. 88.
[41] Афанасьева В. К. Аккадские правители в шумерском эпосе: Саргон Древний // Вестник древней истории. 1989. No 2. С. 4.
[42] Рычков П. Указ. соч. С. 188; Милькович [К. С.]. Извлечения из «Исторического описания о Казанской губернии». С. 61.
[43] Рычков П. Указ. соч. С. 188.
Telegram: https://t.me/asatru_community
Instagram: https://www.instagram.com/asatru_community/