Среда: Narcissi о понятии фольклора, аудиовизуальной эволюции и грядущем альбоме для Danse Noire

В рамках рубрики «Среда» команда Fields и фотограф Даша Почерк устраивают регулярные вылазки в естественную среду обитания музыкантов — в те самые места, где они творят и живут. Так как в условиях карантина географические границы утратили смысл, мы решили телепортироваться в Краснодар и побывать в гостях у краснодарского метафолк-дуэта Narcissi.

15 лет назад Женя Щукин и Саша Точилкин сочиняли минимал-техно в проекте Modul, затем каждый из них пошел своим путем — Женя запустил один из важнейших электронных лейблов Fuselab и сочинял эклектичную электронику под именами Wols и Feldmaus, а Саша завел бейс-проект Koett и формировал программу клуба ХоХо. Но буквально год назад Саша и Женя объединились в новом метафолк-дуэте Narcissi, их EP издала на своем лейбле Аиша Деви, а пару месяцев назад ребята выпустили «Бывали Дни Веселые» — запись, которую мы уже сейчас можем смело называть одним из альбомов года (подробней об альбоме — тут).

В рамках «Среды» дуэт рассказал нам о своей музыкальной эволюции, значении слова «фольклор», грядущем альбоме на Danse Noire и массе других вещей.

О том, почему взяли в руки гитары и запели

Женя: Песни и гитары всю жизнь у нас были, с самого детства. Ну и каким-то эволюционным путем мы к ним вернулись: нам уже не хотелось делать то, что раньше, чисто внутреннего желания не было делать электронику, IDM или техно. Мы решили попробовать сделать что-то еще: на гитаре поиграть или что-то попеть — в общем, сделать то, что мы давно умели и всегда любили делать.

При этом мы никогда не делали этого в каком-то завершенном формате, не записывали прямо треков — скорее устраивали какие-то квартирные посиделки, которые ни на что не претендовали. А в формате полноценного творчества, можно сказать, попробовали впервые.

Уже с первой песни мы поняли, что получается, и сам творческий процесс приколол нас сразу же. Мы не думали, во что это выльется и не было какого-то момента, когда мы могли бы сказать: «о, это оно!». Мы просто почувствовали кайф от момента и поэтому продолжили.

О реюньоне

Женя: Я уже точно не помню, но, кажется, во многом нашему объединению поспособствовали синтезаторы. В какой-то момент пошла такая волна — не знаю, у нас конкретно или вообще, — но мы начали активно покупать железки, обмениваться ими, собирать модуляр. В общем, решили вот так поприкалываться. В итоге этого всего набралось достаточно много, и мы решили организовать весь сетап в одном месте — на студии у нашего друга Паши. Стали в итоге собираться на студии после работы, по вечерам.

Саша: Что-то типа того, да! В какой-то момент мы еще переписывались с Женьком, и я кинул ему один старый трек Modul и сказал что-то вроде: «Давай ебанем по новой!». А Женек такой: «Да нахуй назад оглядываться! Давай, если делать, то что-то новое!». Ну, типа новый проект.

Женя: Ну, мы, на самом деле, взаимодействовали все это время. Когда был клуб (прим. автора — речь идет о клубе ХоХо), мы часто играли вместе сеты. Какого-то прям дисконнекта никогда и не было, просто скорей не так сфокусировано занимались этим всем. Но все меняется.

О казачьих песнях, генетической памяти и понимании фольклора

Женя: В клипе на песню «В путь-дорожку дальнюю» даже не чтобы ностальгия — по сути, это и есть жизнь, наша и наших родителей. Мы помним то, что нам рассказывали бабушки и помним то, что мы сами где-то увидели или услышали. Все в голове намешано — вот тебе и фольклор получается.

Мы об этом уже говорили, но для нас фольклор — это не какая-то внешняя оболочка. Это не про то, чтобы надеть папахи и взять в руки балалайки. Вот это скорее цирк, по крайней мере, если это не искренне. Хотя есть и профессиональные коллективы, которые делают это реально круто.

А новые песни — это скорее наша память, перенесенная на современную действительность. Почему вообще современная действительность может содержать в себе фольклор? Люди живут в разные времена, но во все времена у них одни и те же чувства, эмоции и проблемы — и они в своих условиях пытаются их выражать.

Саша: Когда мы делали клип на «Южную», Женя написал всем нашим друзьям и попросил их скинуть все, что у них есть.

Женя: Да, это все не левые кадры — это видео одной большой компании, нашей тусы. Это светлая сторона нашей жизни. Да и чем не фольклор? Может быть, мы путаем какие-то понятия, но для меня это народное творчество.

Мы как-то разговаривали на тему традиционализма с авторитетными совершенно людьми и задали такой вопрос: «А можно ли народные песни по-своему как-то склонять — например, менять как-то слова?». И нам на это сказали: «Ну, конечно, а как еще-то!». Просто фишка традиционализма в чем: песня появляется, каждый в нее что-то свое докладывает и докладывает — и лет через 200 она приобретает такой уже законченный вид, что менять ее просто не вариант. Она идеальна, как ограненный алмаз.

Допустим, «Черный ворон» — ну не вариант же его менять! Ну что ты с ним сделаешь? На техно положишь? Да оттуда даже одного слова нельзя убрать! Он вызревший и ограненный веками и исполнять его можно только так. При этом есть и песни свободные: когда будешь их искать в интернете, то можешь даже наткнуться на разные варианты текстов. Например, песня «Скакал казак чисто долину» — как раз тот самый случай. В кавказском варианте он скакал через кавказские поля, а в конце выкинул кольцо и угнал в поле, когда подумал, что девушка его предала. При этом в забайкальском варианте он скакал через маньчжурские поля, а в конце и вовсе застрелился.

О том, почему аудио больше не работает без визуального

Женя: Сейчас такое время, что чисто аудио зачастую просто не работает — ну то есть так уже привыкли люди, эволюция какая-то произошла или что-то такое. Сама по себе музыка на многих просто уже не так работает, как что-то аудиовизуальное: клип или даже концерт. Мир изменился, но когда ты в нем живешь, ты понимаешь, как сделать лучше и кайфовей для всех.

Наше концертное шоу в чем-то сродни клипу на песню «Южная». Только если там это кадры из нашей внешней жизни, то в лайве скорее кадры из внутренней — те образы и те картины, которые так или иначе сидят у тебя в памяти, те игры, в которые ты играл, те странные вещи, которые вызывают у тебя какие-то эмоции — вся эта каша.

Студия vs. дом

Женя: Музыкой мы занимаемся удаленно, а потом собираемся вместе дома или в студии. Каждый у себя что-то записывает, а потом мы обмениваемся отдельными кусками и встречаемся, чтобы подобрать тексты и записать вокал.

Саша: Что-то, кстати, и на месте рождается. Иногда прямо за один вечер придумываем текст и записываем песню. А бывал и такой раш, что по три песни за вечер херачили! Причем полностью готовых.

Женя: Мы поставили необходимый минимум у меня в квартире и тут все записываем. Компьютер, синтезаторы, гитары, микрофон и так далее, остальное все лежит по чемоданам. Мы съехали сейчас со старой студии, а на новой — ремонт, который теперь еще и не движется…

Саша: Два месяца все стояло, потому что мы снимаем помещение в здании, где все законсервировалось. Вот заработало только на прошлой неделе, и мы потихоньку возвращаемся туда. А дом все-таки есть дом!

Женя: А студия, конечно, нужна. Хочется использовать больше инструментов, чтобы все было подключено. Плюс, конечно, это смена обстановки. Но при этом замыкаться на чем-то одном из этого тоже не хочется — в разные моменты нужно разное.

О знакомстве с Аишей Деви, готовящемся альбоме для Danse Noire и нежелании писать лейблам

Женя: Наш друг Денис, который занимается нашим промо, как-то писал о нас Аише в личку на фейсбуке — но она сообщение не прочитала. А потом через пару месяцев она сама связалась с нами и мы у нее спросили про Дениса, на что она сказала: «Ну, я, наверное, как-то не заметила сообщение». Короче, фиг знает, история умалчивает факт о том, как она вышла на нас.

Но мы при этом специально никому не писали, так как уже давно устали от всей этой писанины на лейблы…

Саша: Ну, я думаю, со следующего года опять начнем писать! По-новой! [смеется]

Женя: Да начнем музон нормальный писать и выкладывать просто. Я думаю, что у хороших лейблов работает свой A&R, они смотрят за обстановкой, следят за тем, кто че делает, а если понравится твой музон, то они обязательно свяжутся — это же их хлеб.

Ну вот нам как-то еще лейбл TAR написал. Сказал, мол, крутая у вас музыка, но можете ли вы для нас инструментальный альбом записать? Такая у него конъюнктура. Мы вроде как сказали, что можем, но с тех пор уже полтора года прошло и мы им так ничего и не отправили… но там точно было понятно, что они сами нас нашли.

Женя: С Аишей мы общаемся, вот также созванивались как-то. Они звонили нам, расспрашивали, че кого, че вы имеете в виду, правильно ли мы вас поняли. Оказалось, что правильно. И это было даже удивительно. Аиша сказала, что, мол, чуваки, мне пофиг, на каком языке вы поете — я вас понимаю музыкально.

Саша: На данном этапе она от нас ждет альбом, а мы пока что просто так выложили другой на Bandcamp [смеется]. Ну, в смысле, что она ждет от нас альбом, который подойдет под ее лейбак!

Женя: Да, мы записали тогда альбом, а лейбл взял из него четыре трека — и теперь надо еще штук пять сделать! А от той записи осталось еще четыре трека, мы дописали парочку и выложили все это дело альбомом (прим. автора — речь об альбоме «Бывали Дни Веселые»). Лейблу мы об этом, конечно, сказали, и они были совсем не против.

Ну а так, конечно, поддерживаем общение. Они вот спрашивают нас, как мы переживаем пандемию. Там еще документы надо подписать для них, а мы не можем их распечатать… ждем, когда закончится это дерьмо, чтобы выйти на улицу.

О маленьком электронном альбомчике

Женя: А сейчас, например, настроения петь нет и мы занимаемся чисто электронным музоном. Готовим такой маленький электронный альбомчик.

Саша: Ну, электроника, прямуха, хаус всегда идет вообще так! [смеется]

Женя: IDM, может, еще… Ну, дома сидишь, играешь во что-нибудь, а потом Alt+Tab нажал, в Ableton зашел и чего-нибудь там поклацал. Ну, такого формата. Но это будут не Narcissi, а, наверное, Саша и Женя.

Текст: Андрей Морозов. Фото: Даша Почерк.