Среда: многоликий саксофонист Сергей Храмцевич о роли полицейского в клипе Kate NV, участии в Kymatic без музыкального образования, православном техно и шансоне

Рубрика «Среда» продолжает свою жизнь на удаленке. На этот раз мы с фотографом Дашей Почерк отправились на репбазу к Сереже Храмцевичу — саксофонисту, импровизатору и истинному музыкальному полиглоту, который находит общий язык с академическими музыкантами, панк-группами и техно-звездами, оставаясь при этом верным фри-джазу.

Если имя Храмцевича вам еще не говорит ни о чем, то срочно запоминайте его — вы должны были слышать его саксофонные партии в песнях Интуриста и перформансах Kymatic, во время концертов ГШ и в живой версии «Колокола» Филиппа Горбачева, а также в многочисленных джазовых и импров-проектах: Godse, The OMY, Baritone Domination, ТОПОТ Аркестра и собственной группе Сережи The RIG. Ну и, конечно же, в последнем клипе Kate NV, где он сыграл роль фантасмагоричного русского мента — с саксофоном в руках и лучезарной улыбкой.

В разговоре с Fields серый кардинал российской независимой сцены рассказал множество невероятных историй с кинематографическим характером — о том, как в возрасте 10 лет он открыл для себя фри-джаз на саранском городском фестивале, как делал судьбоносный выбор между музыкой и автогонками, как познакомился с Филиппом Горбачевым и о многом-многом другом. Получилось крайне объемно — но сокращать у нас не поднялась рука, уж слишком это увлекательно.

О том, как пригодилась полицейская форма и книга «Работа актера над собой»

Когда мы с ГШ были в туре, я рассказал ребятам о том, что у меня есть костюм мента. Катя тогда очень загорелась: говорит, надо запомнить. И запомнила. Как-то она позвала меня в гости и говорит, что есть идея с костюмом полицейского. Она же очень хорошо рисует: нарисовала меня и сказала, что я буду сниматься.

Я как раз в Электротеатре Станиславского, где работаю, читал книгу «Работа актера над собой» — и на съемках прям выложил.

На самом деле, атмосфера была очень дружеская: братья Клинги, Катя, которую я очень люблю, ценю и уважаю. На камере видно, как все себя свободно чувствуют. Это было искренне, не наигрыш. Вот сравнение: сейчас смотрел интервью Дудя с Лапенко, там как раз он говорит, что, когда снимает все свои ролики, с братьями просто угорает. Поэтому, когда смотришь клип, вроде, ничего там особо не видишь, даже ничего смешного конкретно нет, но очень приятно — и не можешь оторваться.

История о том, как будущий инженер-механик полюбил джаз в 9 лет

По образованию я сам инженер-механик, автомобилист — я закончил РУДН. Но так получилось, что когда мне было 9 лет, моя тетя — она была советником главы республики Мордовия, в том числе и по культуре. Она очень любит джаз. И вот когда мне было 9 лет, она уломала главу республики сделать джазовый фестиваль в Саранске, получивший название «Вейсэ-джаз».

Денег тогда не пилили, делали все по чесноку — поэтому можно было провести трехдневный фестиваль и пригласить туда самых лучших джазменов страны, да и мира. Причем художественным руководителем фестиваля был величайший саксофонист Георгий Арамович Гаранян — ныне покойный, царство ему небесное. И наши местные музыканты, в частности Александр Курин, замечательный пианист и тромбонист.

И получилось так, что в возрасте 9 лет за эти три дня я просто влюбился в джазовую музыку. Можете себе представить, что в те годы слушали дети, особенно в провинции — какую-нибудь группу вроде Фактор-2. А я уже в те годы полюбил Чарли Паркера, Луи Армстронга и тому подобное.

Я стал интересоваться джазом больше и на второй фестиваль в Саранске приехал
Иштван Гренчо — венгерский саксофонист, который как раз играл фри джаз. Представляете себе фри джаз в Саранске в 2003 году? Венгры — они же финно-угры, так же как и мордва, — то есть это очень близкие народности. Он приехал со своим трио: альт-саксофон, контрабас и ударные. А я уже был чуть-чуть подготовленный тогда и мог отличить Армстронга от Диззи Гиллеспи… Но когда трио начало выступать, зал тут же опустел наполовину — никто не понимал, что тут происходит. Это вот прям полный беспредел был, примерно как группа Godse, в которой я играю — такое вот прям «Мы никого не пощадим!».

Когда ползала ушло, я стоял с открытым ртом и продолжал все это слушать. Тут еще стоит сказать спасибо моему папе, который меня поддержал в этом (ему такое тоже нравится) — мы с ним вместе стояли и слушали! И вот с тех пор началось мое увлечение экспериментальной музыкой и фри джазом, а к 14 годам я уже отлично разбирался в этом всем: слушал вовсю Стива Лэйси, а любимым альбомом считал «Love Supreme» Джона Колтрейна.

О финно-угорских корнях группы Godse

Однажды произошло совпадение на миллион. Через много-много лет я познакомился с Тамашем Кишбали, основателем группы Godse и моим большим другом. Он оказался как раз из Венгрии. Однажды я поехал в гости к нему и его семье в Будапешт и, находясь в его родительской квартире, начал разглядывать книги. И вот в какой-то момент мне попадается книга, которая посвящена саранскому фестивалю «Вейсэ-джаз» — тому самому. И в этот момент я подумал: «Что?». Начал расспрашивать маму Кишбали, откуда взялась эта книга, а она рассказала мне, что была в Саранске и помогала с организацией того самого выступления Иштвана Гренчо, как раз из-за общих финно-угорских корней венгров и мордвы

И в какой-то момент, когда я только-только начинал играть на саксофоне, я робко подошел после очередного концерта к Тамашу и сказал ему, что мне очень нравится Godse и что я хотел бы попробовать с ними поиграть. И он сказал мне: «Да, давай, конечно!». Это все было каким-то вселенским притяжением — ведь, по сути, благодаря его маме я полюбил когда-то джаз, а потом и начал играть его!

Уроки джаза в Люблино

Я могу долго что-то изучать, но при этом все решения принимаю очень импульсивно, в один момент — как будто бы мне сверху кто-то говорит: «Серег, пора, фигачь!». Так вот, как-то я сидел в общежитии и мне взбрело в голову попробовать поиграть на саксофоне. Забил в интернете и нашел объявление о том, что частный преподаватель учит играть на саксофоне и даже предоставляет инструмент. Его звали Вячеслав Матвеев, и он оказался очень хорошим преподавателем, который дал мне азы.

Как я с ним встретился — это вообще отдельный разговор. Я поехал к преподавателю домой в Люблино и до сих пор очень хорошо помню этот момент, почти сакральный для меня. Его квартира была максимально обшарпанной, будто бы сразу сообщала о том, что в ней живет одинокий джазмен. И именно такой мужчина встречает меня и прямо с порога говорит:

— Ты хочешь научиться играть на саксофоне? — Да, я очень хочу! — Ты хочешь импровизировать? — Да-да, я очень хочу! — Ты любишь джаз? — Да-да, я джаз ооочень люблю! — У меня к тебе еще один вопрос: ты учился в музыкальной школе? — Нет, не учился... [почти шепотом] — Отлично, тогда я тебя смогу научить.

И после этого он дал мне старый-старый раздолбанный саксофон и сказал мне раздувать ноты. Я очень боялся: как бы не бросить, если надоест или не будет получаться. А в итоге так получилось, что я пришел в общагу, где жил с двумя африканцами. И первое время я играл реально в шкаф, из-за чего все надо мной немного подшучивали. Но, тем не менее, я каждый день продолжал играть и уже просто не мог без этого — и вплоть до сегодняшнего дня я каждый день играю, очень редко прерываясь на день-два.

Автогонки vs. музыка

Я забыл вам сказать, что я еще автогонками занимался на студенческом международном уровне и участвовал в чемпионате Москвы по картингу. Я катался на трассе Каталония в Испании и многих других, но в один момент мне пришлось делать выбор: либо гонки либо музыка. Так совпало, что в один и тот же день проходил очередной фестиваль Leo Records, который делает Алексей Круглов и на который он позвал выступать нас с Godse, и в этот же день был отборочный чемпионата по картинга, куда меня также позвали. Судьба заставила сделать выбор, и я выбрал сами видите что!

О вере и христианстве

Я сам по себе достаточно верующий человек — я православный христианин. Я верю в то, что жизнь состоит из телесного, душевного и духовного. Духовное тяжело познать, если у тебя нет душевной базы — музыки, литературы и тому подобное. И поэтому для меня очень важно, что через творчество слушатель может приблизиться к этому. А в режиме самоизоляции, когда нет концертов и контакта со слушателем, вообще начинаешь сам себя познавать и изучать.

Горбачев, Горбунов и рейв-колокола

У нас с Женей Горбуновым были гастроли в Германии — концерты в Гамбурге и Берлине, кажется, года два назад. И вот я помню, как на следующий день после берлинского концерта мне говорит Женя: «Слушай, у меня друг есть. Он верующий человек, музыкант и сын автогонщика». Не знаю, в курсе вы или нет, но отец Филиппа — это очень известный советский и российский автогонщик, которого я знал еще со школьных времен.

Мы пришли к Филиппу на студию, а через полчаса мы с ним уже вовсю болтали. После этого мы поимпровили нормально, а спустя какое-то время Филипп пригласил меня поучаствовать в «Колоколе». Мне было интересно, так как у проекта была духовная подоплека.

Интересно, что как раз в тот самый период у меня была мысль сделать техно с колоколами. После воскресных служб я всегда поражался, насколько колокола созвучны техно. Но я не звонарь и техно-музыкой не занимался, поэтому лишь думал о том, что было бы круто, если бы кто-то сделал эту тему — причем, кажется, еще за год до знакомства с Филиппом. А когда мы с ним познакомились и он рассказал мне об этой идее, я его чуть не расцеловал.

Концерт в Мутаборе был для меня очень интересным опытом — вероятно, первым в своем роде. Христианский вайб с техно-подачей, такой светлый рейв прям…

Как играть в академическом ансамбле без музыкального образования

Ансамбль Kymatic много мне дал, каждый из участников ансамбля. Там в правильной степени все одинаково долбанутые, и благодаря этому мы делаем действительно очень интересные вещи. Хорошо друг друга чувствуем, и у нас взаимная любовь друг к другу.

Каждый из них — это профессиональный музыкант, закончивший консерваторию, кроме меня. Все они кинули на меня свой бэкграунд. Наверное, после Алексея Круглова это мои следующие преподаватели — Антон Изгагин, Алина Петрова, Леша Чичилин, Елисей Дрегалин, Дима Ремизов, Миша Бузин, Юра Посыпанов. Надеюсь, никого не забыл — нас там много, но основные вот.

О самых ярких и искренних

Проект ТОПОТ аркестра сейчас находится в некой заморозке, но он для меня всегда был важен своими персоналиями. По сути, ТОПОТ Аркестра — проект Кости Сухана. Костю очень ценю и люблю, очень рад, что он воодухотворился, его жизнь очень сильно изменилась, и музыка стала очень светлая и одухотворенная.

Ну и собственно в ТОПОТе еще был Антон Колос. Антон — это произведение искусства вживую. На самом деле, скажу, что он один из самых уважаемых мной музыкантов даже с какой-то философской точки зрения. Один из самых творческих людей, которых я знаю. Он, конечно, себя испытывает по полной, но ему есть что сказать. До сих пор помню концерт, на котором мы играли с Ильей Кручининым, барабанщиком ТОПОТ Аркестра и The OMY, в Model T. Колос меня позвал под брендом ByZero. Он так там играл! Это был чуть ли не единственный концерт, на котором я только аккомпанировал и с широко открытыми глазами на него весь концерт смотрел. Он так искренне играл — я, наверное, так не могу, а, может, мне этого и не надо. Так что Колос и Костя — это отдельные люди, которые в плане стремления к освобождению именно в художника из обывателя уникальны.

Хочу важную вещь сказать: каждый из людей, с которым я играл, дал мне частичку себя. И в мой стиль, в мою музыку, ощущение творчества. Феликс Микенский, Антон Пономарев тоже.

Техно, шансон и звуковые прогулки

В принципе, я интересуюсь любой музыкой. По сути на протяжении всей своей жизни — с девяти лет, когда я увлекся джазом — я каждые три дня слушаю какой-то новый альбом. Разных стилистик и жанров. Сначала у меня были какие-то такие установки — вот рок, вот джаз, вот фри. Но чем больше начинаешь играть в разных жанрах, тем больше начинаешь чувствовать разное. У меня был период, когда я вообще шансон пробовал — мы его играли с Петаром Мартичем. Кто-то скажет: фу, шансон, — но это тоже отдельный опыт, отдельная эстетика, которую можно понять и даже использовать во фри-импрове и во всем остальном.

В плане техно: там есть свои принципы, которые интересно постичь и понять. Я достаточно много слушаю, и мне очень нравится минимал-техно. Допустим, проект Easy Changes. В машине, когда еду на дальняк, частенько врубаю. Вот как раз инсайт, чем я занимаюсь сейчас: я развиваю идею своих звуковых прогулок и теперь делаю техно-прогулки — что-то вроде фильма «Звуки шума». Я записываю разные звуки, потом начинаю их сводить и делаю минимал-техно. Музыка у меня уже готова, но сейчас еще делаю видео. Это чисто сольная, отчасти, может быть, учебная работа. Посмотрим, что из этого выйдет — я, конечно, не претендую на какие-то лавры, но стал потихонечку делать техно, это все интересно.

Я люблю абсолютно все стили — но при этом не все мне близки. Некоторые стили я еще не попробовал играть сам или играл очень мало, но когда я попробую, то, очень вероятно, что-то поменяется.

Импровизация как способ коммуникации

Для меня всегда важен человек — и свободная импровизация именно про это. Если человек владеет импровизацией, то после совместной игры ты понимаешь про него все: открыт он или закрыт, это как разговор — но только глубже. Правда, в разговоре, если у тебя хорошие актерские данные, ты можешь слицемерить, можешь прикинуться кем-то. А в музыке фальш всегда понятна.

Мы с Петей Отоцким, барабанщиком Baritone Domination, нашего трио, изучали прямо тему звуковых ландшафтов, ездили для этого в Италию. Альбом можно послушать на лейбле Пети.

Этот альбом для меня был ключевым в плане понимания окружающего пространства и ощущений. Когда я играю, я не смотрю в толпу. Для меня что два человека, что тысяча — все равно. Но важна энергетика. Я чувствую ощущение от публики и вижу, когда публика начинает расходиться или как-то отвлекаться. Могу в какой-то момент даже начать играть с публикой: вижу, что человек чем-то начал заниматься, пропала вовлеченность, и прям для него специально — хоп, и что-то сделаю. Или человек начинает делать какое-то движение, доставать телефон, а ты можешь обыграть это музыкально. Иногда я могу концентрируюсь на одном человеке и весь концерт играю для него, потому что он мне интересен.

В импровизационной музыке ты особенно чувствуешь синергию всех со всеми: самое крутое, когда ты улетаешь из этого пространства вместе со зрителем. Вот это, собственно, такая магия в музыке, которая всегда меня поражала и поражает. Поэтому сейчас мне грустно, что я не могу выступать.

О собственной попсовости

Нужно быть разноплановым. Я понимаю, что у некоторых людей есть какие-то идеалы, но все зависит от контекста. Играть постоянно одно и тоже — да, ты можешь стать в чем-то гуру, мастером. Мне просто тяжело на одном и том же все время. Нужно что-то новое придумывать. Я по жизни для самого себя стараюсь быть новатором, а не оставаться в уютной зоне комфорта.

Текст: Лера Рясина, Андрей Морозов. Фото: Даша Почерк