Музыка 2022: главные находки года по версии Fields, Ored Recordings, TESTFM, ТОПОТ и других
С каждым следующим годом процесс подведения музыкальных итогов вызывает все больше вопросов. Привычные форматы, построенные на рейтингах и изобилующие превосходными степенями, вводят во фрустрацию — ведь объективная система отбора и оценки становится практически невозможной в условиях избыточности глобализированного мира.
Поэтому итоги года Fields — это скорее дружеский музыкальный дневник, в котором мы попытались зафиксировать свои личные открытия, датированные 2022-м годом. Иными словами, это просто наши монологи о тех музыкальных находках, которые было бы преступно умалчивать.
Также при подготовке этого материала мы решили применить кураторский подход, на основе которого строились некоторые выпуски фестиваля Fields. Чтобы вы не заскучали от нашего узколобого, субъективного вкуса, мы также позвали поучаствовать в подведении итогов тех людей, чья музыкальная эрудиция служит для нас примером и несет вдохновение.
Среди них — идеолог лейбла ТОПОТ и фестиваля Рихтерфест Евгений Галочкин, создатель онлайн-радио TESTFM Стас Каливас, куратор этнографического лейбла и коммьюнити Ored Recordings Булат Халилов, поэт и авант-инди-музыкант и Илья Мазо, экспериментальный музыкант (и, на наш взгляд, глубочайший музыкальный культуролог) Егор Клочихин aka Foresteppe и один из самых эрудированных меломанов в русскоязычной среде Артур Кузьмин, также известный благодаря проекту New New World Radio.
Sam Gendel «SUPERSTORE»
На своем альбоме «SUPERSTORE» калифорнийский саксофонист и продюсер Сэм Джендел в очередной раз пробует себя в жанре «джаз для зумеров». Продолжив традицию прошлогоднего «Fresh Bread», Джендел укомплектовал в свою запись 34 трека, средняя длина которых варьируется в пределах одной минуты. Обычно я с трудом заставляю себя слушать столь короткие треки: кажется, что в такой хронометраж невозможно уложить никакую драматургию, а, пытаясь погрузиться в атмосферу, будешь каждый раз чувствовать какую-то незавершенность — будто ты почувствовал вкус, не утолив голода.
Но, дорогие миллениалы, можете расслабиться: у «SUPERSTORE» этих проблем нет. Миниатюры и скетчи образуют здесь единое целое — причем не столько повествование, сколько лоскутный коллаж. Джендел сваливает в одну кучу джазовые штампы, булькающий клауд-рэп, босса-нову, дурашливый глитч и лоуфайную семплоделику. Название альбома передает всю иронию задумки: будто ты оказался в гигантском супермаркете, где кричащее разнообразие ярко упакованных товаров сливается в одну смазанную картинку. Вместе с тем на протяжении всего релиза Джендел сохраняет свое фирменное пастельное благозвучие и прогулочную легкость — поэтому вас будет ждать скорее прогулка на городском круизере, нежели интенсивный заезд на горном байке.
Julian Sartorius «Muxссылка»
Швейцарский барабанщик Джулиан Сарториус хорош во всех ипостасях — во фри-джазовых биг-бэндах, в коллаборациях с Мэтью Хербертом или Валентиной Магалетти и даже на альбоме британской поп-иконы La Roux. Однако на сольных релизах он воистину достигает высот ритмического мастерства. Его альбом «Mux» звучит так, как будто он сконструирован французским композитором Пьером Бастьеном на сет-апе индустриального перкуссиониста Николая Судника из питерской группы ZGA. Пластинка просто изобилует милыми пьесами, в которых сжимаются и разжимаются пружины, разгибается пила, наполняется гулом металлическая труба, падают и рассыпаются гвоздики. В какой-то момент музыка эта принимает чуть ли не мультипликационный характер — столько удивительных событий в ней происходит. Сам Джулиан в пресс-релизе к альбому уточняет, насколько важно сместить оптику слушания и понять, что многие звуки на альбоме имеют не электронную, а механическую природу. За счет этого их течение кажется естественным и абсолютно гармоничным.
Евгений Галочкин / ТОПОТ, Рихтерфест
Thibault Florent «So - lo - lo #3 : Basa - basi»
В приблизительном переводе с индонезийского basa-basi значит «болтовня». Basa-basi — это что-то, связанное с повседневным опытом, далекое от церемоний и официоза. Именно это понятие использует французский музыкант Тибо Флоран в качестве концептуальной рамки для своего нового опыта исследования индонезийского гамелана. Используя двенадцатиструнку, перкуссию и усилители, Флоран играет пьесы собственного сочинения, вдохновляясь сунданским, балийским и яванским гамеланом. На выходе получаются пост-минималистские произведения, подходящие не столько для пространства концертных залов, сколько для прослушивания в наушниках «на ходу». Гамелан — это и так музыка вне времени, а здесь она оказывается ещё и вне пространства.
Gábor Lázár «Boundary Object»
Наверняка, для многих поклонников Габора Лазара отправной точкой в свое время стал «The Neurobiology Of Moral Decision Making» — альбом, который венгерский музыкант и медиахудожник записал совместно с Марком Феллом. Этот альбом очаровывал удивительным мэтчем: главнейший педант из мира электронного авангарда Марк Фелл словно повстречал своего венгерского близнеца — хитроумная минималистская аритмия одного и второго сложились, как тетрис, в цельный конструктор, образовав идеальную геометрическую фигуру в акустической плоскости. Кроме общей эстетики, этих двоих объединил и подход — оба являются адептами среды визуального программирования MAX, ставшей главным инструментом в музыкальной алгоритмии.
После этой коллаборации многие начали следить за творчеством Габора, услышав через пару лет его первые альбомы на Planet Mu — «Unfold» и «Source». Оба релиза показались мне некоторой деградацией: ведь еще до совместного опыта с Марком Феллом Лазар успел записать и несколько сольных работ — и вот там был воистину цифровой минимализм, щекочущий разум инженерным схематизмом и, как следствие, чрезвычайно жадный до внимательного слушателя. Пульсирующий и тянущийся синтезаторный тон, напоминающий звук стреляющего бластера из какого-то классического sci fi, оставался единственным — как римтическиим, так и мелодическим —инструментом в этих работах. Я чувствовал в этой музыке небывалую мощь — но, видимо, более массовый слушатель различал в ней только сухой концептуализм, интересный в теории, но непонятный на практике.
«Unfold» и «Source» разочаровали меня своим явным желанием понравиться слушателю: было ощущение, будто владелец Planet Mu Майк Парадинас позвал к себе Лазара, но при этом поставил условие — добавить ритмов и слегка примодниться, чтобы его альбом мог встроиться в бейс-канву лейбла.
Я ничего не ожидал от «Boundary Object», но он внезапно превзошел все мои ожидания. Спустя два альбома венгерский минималист нащупал ту золотую середину, которая способна понравиться «и нашим и вашим». Здесь по-прежнему есть ритмы, но они не стараются быть излишне танцевальными и равномерными; характерная синусоида булькает как в старые добрые — но на этот раз не пытается мимикрировать под дабстеп; очевидные дропы ушли со своих позиций — их заменили хитроумные сюжетные рисунки, построенные на незаметном сокращении ритмических размеров и увлекательных структурных деконструкциях. Этот альбом снова щекочет воображение — но при желании он может и разнести танцпол, как в свое время мог «The Neurobiology Of Moral Decision Making».
Violetov General «Gentle Reactor»
Матерый художник в здании. На фоне гиперпопа и вообще технически сложной, случайной и часто безыдейной (хотя местами и цепляющей) музыки этот альбом — подарок для мозга. Все по полкам, ни одной лишней дорожки или случайного звука. Минимализм, гармония, плоть.
Sam Wilkes & Jacob Mann «Perform the Compositions of Sam Wilkes & Jacob Mann»
За помпезным названием пластинки ожидаешь какого-то серьезного академического экспириенса — громоздких форм, атональных мелодий, едва различимых звуков и претенциозной тишины. Но здесь содержится абсолютно обратное — 13 легковесных треков на стыке лоуфайной электроники и коктейльного джаза, по своей форме напоминающих скорее поп-музыку, чем авангард.
Авторы записи — выпускники кросс-жанровой музыкальной школы USC Сэм Вилкес и Якоб Манн, обучавшиеся игре на басу и фортепьяно соответственно. Впрочем, звучание этого альбома определяют не столько их регалии, сколько давняя дружба — в сравнении с другими группами, где каждый из них играл по отдельности, здесь ощущается какой-то особый уровень взаимопроникновения. С первого трека становится очевидно, что эти двое понимают невербальный юмор друг друга с полуслова: пузырящиеся синтезаторные мелодии и пульсирующий фанковый бас перемигиваются как мультяшные персонажи, создавая шаловливые созвучия и игривый вайб.
Общий тон записи тут скорее задает Манн: этот альбом напоминает о его сольных работах, где заправляют примерно те же скользящие синтезаторы, ритмы вприпрыжку и околочиптюновая эстетика. Впрочем, на «Perform the Compositions…» Вилкес добавляет тот самый финальный штрих, которым обделены сольные работы Манна — он наполняет музыку пружинистым грувом, переводя ее тем самым из разряда милого лоуфайного самодела в категорию качовой электроники для [более] широкого слушателя.
ХаднДадн «Португальский Альбом»
В альбоме вам расскажут то, о чем вы боялись спросить. Как драться, как оттирать фольгу в трусах, будет ли ядерная война, как призвать фака-сику, кто хозяин любви, а также дадут рецепт макарон и советы по обращения человека в Текилу Сансет.
Глядя на название думаешь: альбом, может, про путешествие и вообще, где я, а где Португалия? Это уловка, приманка и скромность состоявшегося автора – под неприглядной курточкой вас ждут 14 аудио-ножей и каждое – лично по вашу, по твою, по нашу печень и сердце. Звук — здесь отдельная песня и петля, включите и все поймете. Для тех, кто уже, — попробуйте их сайд-проект Созвездие Отрезок.
CS+Kreme «Orange»
Австралийский дуэт CS+Kreme продолжает искать себя в шероховатых и асимметричных электронных формах, создавая для слушателя дискомфортные и параноидальные звуковые ситуации.
Конрад Стендиш и Сэм Кэрмэл орудуют на поприще мрачной электроники, которое уже давно успело переполниться спекуляциями и профанациями. Впрочем, на фоне многих других работы CS+Kreme отличает нативная внутренняя организация и осознанное использование творческих средств. В них нет зияющих дыр и пустот, которые от безыдейности заполняются слоями дилея и бессмысленными цепочками эффектов, — в сущности, это очень схематичная и предметная музыка, в которой можно разглядеть каждую деталь и связующую их артистическую мысль.
Высушенный до скелета даб, шипастый трип-хоп, макабрическое техно — с какой бы точки ни начинался ваш путь, имейте в виду, что за 6-9 минут трека вы точно свернете с ровной тропы и окажетесь совсем не там, где ожидали. Сюжетные твисты на этом альбоме во многом завязаны на вокале, а точнее — на работе с весьма специфической голосовой семплоделикой, которая нередко переворачивает трек с ног на голову. Аутичное мычание под нос, томно-болезненные напевы или вовсе обрывочно-лоскутное аканье — вдруг возникая, эти элементы могут наполнить хмурый трек внезапной лиричностью, а относительно спокойный — завести в густую чащу, преисполнив тревоги. Однако в композиционном единстве все это звуковое непотребство вдруг обретает определенное свое изящество и декадентскую красоту. Чтобы не уходить в дальнейшую поэзию, лишь скажу, что самым красноречивым описание к этому альбому остается его обложка.
Radiant Futur «Hypersensitive»
После начала войны не получалось медитировать, попытки были неудачные или совсем короткие и поверхностные. Этот альбом решил проблему, хотя до этого я практиковал только в тишине. В общем, релиз можно включить в стартерпак для начинающего буддиста. Про автора осознанно не стал ничего узнавать, чтобы сохранить для себя эту музыку чудом.
Ale Hop «Why Is It They Say A City Like Any City»
Перуанская дива Алехандра Карденас Пачеко aka Ale Hop начала свой путь в лиманском панк-подполье с агрессивного гитарного хардкора. Вполне очевидный выбор для подростка из города, только пришедшего в себя после коррупционного правительства Фухимиори (местный Ельцин), десятилетия насилия, бедности и вытекающих проблем. Далее была милая электроника с приставкой поп, но развернуть потенциал во всей широте ей помогло увлечение шумовыми практиками, переезд в Берлин и лейбл Buh Records. Именно благодаря Buh мы знаем так много о богатой перуанской сцене в исторической перспективе: на лейбле соседствуют электроакустические эксперименты 70-х с новым авант-попом, древний психоделический панк и свежий нойз, тонна неклассифицируемого архивного материала с демками от молодых и голодных. И если вы планируете разобраться в локальных чудесах, то кроме перехода по ссылке вам для этого ничего делать не нужно.
Первый релиз для немецкого Karlrecords стал самым доступным и доброжелательным по отношению к широкой аудитории альбомом в ее дискографии. Во время пандемии, сидя за компьютером в Берлине, Пачеко написала несколько воображаемых травелогов своим коллегам (KMRU, Sukitoa O Namau, Concepcion Huerta и многим другим) из разных точек Южной Америки. Ответы на размышления о времени, космологии, колониальной памяти, звука и пространства были отправлены обратно в виде звуковых писем, ну а по факту просто wav-файлами со звуковыми размышлениями на тему. «Психогеография на удаленке» совсем не пугает сложностью и замысловатостью месседжа, скорее наоборот очаровывает красотой и в лучшие моменты достигает напряжения уровня позднего Coil. Едва ли в 2022 году сравнение с Coil может сослужить добрую службу, но ведь и вправду сложно припомнить более яркое сочетание магии, секса, культуры родного края и филигранного владения звуковыми девайсами. Все вышеперечисленные пункты в альбоме «Why Is It They Say A City Like Any City?» пылают свежестью и остротой ума, так что тем, кто ищет в музыке вот это вот все, пора бы уже наконец отложить поздний Coil и открыть удивительный звуковой мир Ale Hop.
Артур Кузьмин / New New World Radio
Vladimir Dubyshkin «The Botox Queen»
История успеха простого тамбовского парня Владимира Дубышкина ошеломляет и умиляет, а главное — позволяет разглядеть истоки его непосредственного звучания. Прежде чем колесить по мировым техно-фестивалям уровня Awakenings и устраивать туры через всю Южную Америку, Вове предстоял тернистый путь нонейма. Его первые визиты в Москву случились с подачи Никиты Забелина — одетый в белую шубу и еще не спавший после рейва, он встречал на вокзале 16-летнего Вову, прибывшего покорять столицу самым первым поездом из Тамбова. Будучи абсолютным бэдрум-продюсером, большую часть своих хитов Дубышкин написал в домашнем уюте своей тамбовской квартиры. И даже сейчас, несмотря на все происходящие события, он предпочитает всем возможным заграницам он предпочитает российскую глубинку — ведь только там можно обрести необходимый дзен.
Экскурс в личность Дубышкина необходим лишь для того, чтобы заранее обозначить степень его непосредственности — без нее не было бы и тех искренних, свободных от канонов хитов, которые Вова успел сочинить за минувшие годы. Вышедшая в этом году «The Botox Queen» — это очередная пачка крепких и самобытных бэнгеров, в которых прослеживаются все привычные черты продюсера — хитовость, кропотливость и, конечно же, фирменное чувство юмора. Открывающая «No Tell Motel» уносит нас на какую-то фантасмагоричную дискотеку 1990-х, с которой доносятся отголоски плясового латино, насаженные на удалые ритмы русского рейв-попа. Некоторые по-прежнему называют это «техно», но у меня не повернется язык — работы Вовы слишком свежи, чтобы помещать их в такую душную жанровую парадигму.
Впрочем, на «The Botox Queen» каждый трек важен по-своему. Тут есть место и воздушной меланхолии («Thousand Kisses»), и прыткой танцевальной психоделии («Noodle Soup»), и окисленно диссонирующим мелодиям («Paranoid Thoughts»), и чуть ли не аллюзиям на хэппи хардкор и группу Aqua разом («Ticket to the Childhood»). Слушайте и наслаждайтесь!
Булат Халилов, основатель Ored Recordings:
В 2022 году выбирать любимые альбомы сложно. Кажется, что это непростительное легкомыслие, когда люди прямо сейчас умирают на войне. А репрессивные рычаги настолько кошмарны, что я вынужден говорить об этом максимально абстрактно.
Именно в этом колониальном кошмаре, который был всегда, а сегодня стал более очевидным, политическая составляющая Ored Recordings тоже стала явнее. Поэтому в последнее время в музыке я ищу не утешение, а соучастие, инструмент для взаимопомощи. И все любимые альбомы уходящего года косвенно или прямо про это.
Большинство любимых альбомов, которые я чаще всего слушал, еще не вышли. Это два черкесских релиза: новый Jrpjej с песнями 20-го века и дебютник Myst, у которых адыгская традиционная музыка звучит как камерный или барочный поп; Gollu с карачаево-балкарскими песнями, до этого момента, пылившихся в архиве; и полноформатник чеченок из Грузии — Pankisi Ensemble. Все этой выйдет в следующем году на Ored Recordings.
Несмотря на вышесказанное, Булат все же поделился двумя важными альбомами из 2022 — ищите их ниже.
Валентин Сильвестров «Works for Voices (2005-2018)»
В сентябре уходящего года живому классику «новой простоты», уроженцу Киева, Валентину Сильвестрову исполнилось 85 лет. Пятьдесят с лишним лет назад его исключили из союза композиторов Украины, через двадцать лет распался СССР, еще через несколько лет умерла его жена. Начало нового тысячелетия, Оранжевая революция в Украине, правление Януковича, революция достоинства — все это время Сильвестров продолжал творить в своей киевской квартире.
«Работы для голосов» — это сборник вокальных произведений композитора в авторском исполнении, выложенный онлайн накануне юбилея. Очаровывает возможность провести аналогию с бэдрум-поп-продюсерами: непритязательный продакшн, бэндкэмп-самиздат, минимум пиара. Пожалуй, Сильвестров показывает наиболее органичный образец бытования композитора после конца времени композиторов.
Аутсайдерство, вненаходимость обнаруживается не только в форме, но и в содержании: свои тихие песни Сильвестров исполняет то на русском, то на украинском. Лермонтов и Заболоцкий чередуются с Шевченко, есть песни на стихи Фета и Ахматовой, есть вариант украинской народной щедровки. В какой-то момент звучит исполнение Сильвестровым собственной версии гимна Украины, а заканчивается компиляция песней на стихи Пушкина «Для берегов отчизны».
В 2022 году Сильвестров был вынужден бежать из родного города. В одном из интервью после 24 февраля он говорит следующее : «Музыка должна показывать, как хрупка наша цивилизация со всей ее мощью. В наши дни значение малого увеличивается, потому что величие цивилизации опирается на малое. Если малое правдиво, то и это величие правдиво». Читая эти слова, вспоминается один из принципов лейбла 12k, открывшего миру эмбиент с человеческим лицом: «stay quiet, stay small».
Быть тихим — это не значит молчать. Хочется надеяться, что это порой важнее, чем быть громким.
Joe Rainey «Niineta»
Проживающий в Миннеаполисе певец Джо Рейни представляет музыкальную культуру коренных американцев, а в частности — песенную традицию пау-вау (pow wow). Объединившись с продюсером Эндрю Бродером, Рейни записал дебютный альбом «Niineta», где традиционные распевы причудливым образом сплелись с электроникой, отправившись в совместную прогулку через индустриальное техно, даб и прочий андеграунд-масс-маркет.
При первом прослушивании этого альбома трудно сказать, что поражает в нем больше: вокальная техника, эпатирующая русское ухо своей откровенностью и порой доходящая до почти неприличной истошности, или же музыкальная аранжировка, не знающая границ и ненароком оборачивающаяся то лязгом перегруженной бочки, то зацикленным слоем шума. Но, пожалуй, все-таки главный эффект возникает на стыке этих составляющих — от ощущения какой-то кричащей неестественности их взаимоотношений. Помните, как в третьей части «Назад в будущее» смотрелся автомобиль Марти и Дока, когда он оказался в декорациях Дикого Запада образца 1885-го года? Вот и здесь ощущение диссонанса схожее: удалые распевы коренных американцев вдруг решили оседлать грохочущие ритмы драм-машин и пуститься в синтетические шумовые авантюры.
Этот альбом не дает времени для скуки. Ведь часто бывает, что подобные приемы изживают себя в самоповторе — внимание слушателя может потеряться уже к третьему треку. Но здесь все иначе, и это одновременно заслуга и продюсера пластинки Бродера, и самого Рейни: помимо личного вокала последнего в продакшне «Niineta» были задействованы и многочисленные полевые записи пау-вау-исполнителей, которые он делал на протяжении всей жизни, аж с 8 лет. Порезав это все на семплы, Бродер сумел расставить в треках дополнительные акценты и добавить в нее дабовую непосредственность. Впрочем, общее ощущение от прослушивания куда более многогранно — «Niineta» не как жанровый альбом, но как нечто единственное в своем роде.
Ura «Baby With A Halo»
Кажется, что эта музыка написана не человеком — как будто рядом с вулканом нашли камень, в камне капсулу, а в капсуле диск с запиской «привет, это природа, я вот музыку тут записала, можно попасть на ваш лейбл?».
Stick In The Wheel «Endurance Soundly Caged»
Любимые лондонцы в последнее время очень продуктивны. Музыканты с дабстеповым бэкграундом сперва начали исполнять английскую традиционную музыку в акустическом звучании — скажем, близко к оригиналу, а затем, к прошлогоднему релизу, трансформировались почти в пост-панк, уходили в хонтологию, джаз и аудиоколлажи. Новый мини-альбом звучит как квинтэссенция живого звучания Stick In The Wheel — плотный и мрачный саунд, минималистичный, но богатый на детали. Присутствует фирменный автотюн, который не бесит, а слышится уместно, как сознательный и продуманный прикол.
Булат Халилов / Ored Recordings
Alabaster DePlume «Gold»
Для начала должен сказать пару слов о чикагском лейбле International Anthem, который выпустил этот альбом. Я с большим трепетом отношусь к тем музыкантам и издателям, которые умеют находить новое не только в заведомо радикальных формах (например, атональной или шумовой музыке), но и в более конвенциальных — в благозвучных импровизациях или даже песнях. В этом смысле большая часть фри джаза кажется мне довольно рутинной музыкой, которая частенько блуждает в трех соснах, хотя мнит себя в бескрайнем лесу. В противовес этому повестка International Anthem я воспринимаю как более смелую: все-таки не каждый издатель различает полутона и оттенки так же умело, как они. Этот лейбл чувствует важные грани — те, что отделяют сентиментальность от посредственности, красоту от пошлости, лаконичность от безыдейности.
Британский композитор и саксофонист Алабастер ДеПлюм (а на самом деле — Ангус Фейрбейрн) с его альбомом «Gold» — это очередная прекрасная иллюстрация вышесказанного. «Gold» — это удивительно трогательная и неожиданно ухабистая смесь джаза и бархатистого спокен-ворда, сплетенная единым бесшовными повествованием. В роли Алабастера нетрудно разглядеть аллюзию на типичного афрофутуристского пророка, воспевающего космизм, солнце, всеобщее равенство и безграничную любовь. Правда, ирония заключается в том, что Алабастер — белый, и вместо экстатичного черного космизма он пускается в спиритуальный самоанализ (хотя и с некоторой оглядкой на блаженный афрофутуризм)
Для записи этого альбома Алабастер придумал ряд правил (чтобы жизнь не казалось сказкой). На протяжении двух недель к нему на студию приезжали разные музыканты, которые по очереди исполняли одни и те же партии; слушать собственные и чужие записи не разрешалось. Времени на подготовку и репетиции им также особо не давали — исполнять все нужно было исключительно по наитию, что привело к определенным разночтениям и внезапным экспромтам. Инструментальные мелодии вдруг распевались голосом, а в записи просачивались аплодисменты и смех музыкантов. Из полученных материалов Алабастер собирал финальную драматургию, забыв об изначальной последовательности. В результате этих манипуляций получился какой-то метамодерновый джаз-мюзикл, в котором беспрестанно меняются декорации и стили — вот вам будничная фолк-исповедь в духе Питера Бродерика, вот медитативно-задумчивый инструментал в духе Карлоса Нино и ко, а вот — уже знакомый рефрен, решивший вдруг спустя несколько песен снова напомнить о себе. И слушается все это залпом — независимо от того, как много вы успели прочитать об этом альбоме.
группа ил «эффективность»
Второй альбом чрезвычайно талантливой арт-рок группы ил, который уже успели сравнить со зрелыми, но не с ключевыми работами Radiohaed и Джефа Бакли. Я бы к этому списку добавил еще туманность группы АукцЫон и вообще бы перестал сравнивать группу ил с иностранными коллегами. Второй альбом «эффективность» — концептуальная компиляция из рефлексий и метаний молодых выпускников физтеха, эффективно упакованных в часовой хронометраж.
Переживания эти свежи, и группа пытается обрамить их в самые разные гитарные пассажи — от хрупкого софт-рока до подвижного пульсирующего фри-фанка. А между ними пробиваются смелые эксперименты, с помощью которых группа ил, в принципе, выходит за грани понятия альбома как просто компиляции песен — это абстрактные звуковые интертитры; гротеск, барочность, заумь, мелизмы и символизм текстов Никиты Торопцева; откровенные страхи и агония в аранжировках; нелинейные, бугристые особенности сведения и мастеринга этих песен-чувств. Пестрый альбом «эффективность» работает в обе стороны (что-то здесь не так!) — он поражает своей разностью и свободой, и вместе с тем своей неуемностью поднимает планку для будущего лонгплея перед самими музыкантами. Образно говоря, группа ил хотела бы поставить рядом с этим альбомом песочные часы, которые отсчитывали бы его ход, но эти часы неожиданно остановились. Однако на все, казалось бы, сложные компромиссы этого альбома, слушается он легко. Ну, и конечно же не могу поблагодарить ребят, за то, что включили в итоговый сет-лист невероятную песню «Мои Лучшие Друзья».
Евгений Галочкин / ТОПОТ, Рихтерфест
Moon Mullins «Water Your Flowers»
Бруклинский музыкант Шон Маллинс создает псевдо-ретро-музыку — его последний альбом «Water Your Flowers» звучит так, словно его достали с какой-то далекой полки с многочисленными архивами американской телевизионной и киномузыки. Тут почти все сделано по законам жанра: приторные синтезаторы, ласкающие шелковые вибрафоны, придающие кинематографичного драматизма виолончели и какая-то общая неторопливость, какой человечество не видело уже лет так пятьдесят. «Новодел» выдает лишь современное качество записи — ламповое тепло на «Water Your Flowers» создавалось в тепличных условиях.
Выступая в роли заведомого ретрограда, Маллинс вместе с тем попадает со своим релизом в крайне актуальную нишу нового дзена. В то время, как мировой контекст обрастает шипами, а политические страсти грозят обернутся Третьей Мировой, электронные музыканты все чаще отдаются идеями эскапизма: среди трендов последних лет процветают реконструированный нью-эйдж-мистицизм, благостный чилл-хаус и самозабвенная тропическая экзотика. Кажется, «Water Your Flowers» логически продолжает эту линию, предлагая слушателя укутаться в уютный плед пастельного тона и дистанцироваться от настоящего.
vyaliyy «over again»
На «over again» была переизобретена музыка, а после прослушивания мы наконец узнали как пить водичку и от чего болит голова.
О самом vyaliyy, как и о подробностях его творческого процесса, известно мало. Особенность его работ заключается в том, что они никого не оставляют равнодушным. Кому-то от этих треков хочется смеяться, кому-то плакать, кто-то пускается в пляс и теряет над собой контроль. В кругу почитателей этого музыканта есть такая присказка: «vyaliyy пощади!», которую особенно любят скандировать во время живых выступлений. Но в этом всем есть один жутковато-честный нюанс — vyaliyy не щадит. Никогда.
Дмитрий Гудничев / Отваал, ex ИльяМазо
Misha Sultan «Translucence»
Сибиряк по рождению, с известного момента проживающий в Турции, Миша Гаврилов за годы творчества успел набить руку так, что его музыка вряд ли выдаст вам происхождение самого артиста. Гамелан и раги в его исполнении звучат максимально естественно — при прослушивании музыки Султана становится очевидно, что он не просто апроприирует цветастую экзотику, примеряя на себя по очереди разные наряды, но погружается в процесс с особенной культурологическим чуткостью.
«Translucence» — его второй альбом в этом году. За несколько месяцев до него вышел «Roots», где Миша в традиционной для себя манере пустился галопом через многообразный жанровый контекст, балансируя между западными электронными формами (от даба до IDM) и коренными музыкальными традициями Африки и Азии. «Translucence» в этом смысле кажется более чистым экспериментом: здесь Султан не пытается нанизывать западную традицию на аутентичные находки, но скорее ищет общие знаменатели между одним и другим. Продиктованный заранее формат релиза также внес свою лепту: нью-йоркский лейбл patience придерживается концепции крупных форм, предлагая артистам записать 2 композиции по 15-20 минут — по одной на каждую из сторон пластинки.
Суммарные 37 минут воспринимаются как один приключенческий фильм, в котором вы следуете за неутомимым главным героем, созерцая сменяемые друг за другом пейзажи и пускаясь в витиеватую динамику сюжетных твистов. Особенно это раскрывается на второй композиции «When Barong Met The Nordic Curandero He Was Surprised» — волнительной саге, построенной преимущественно на основе индонезийского гамелана. В течение всей композиции происходит плавное, поэтапное нагнетание — сначала звук обволакивают вкрадчивые флейты, затем акустика обрастает слоем тревожного синтетического баса, а ближе к концу музыка и вовсе разгоняется до серф-рока и едва ли не балеарика, сбрасывая с себя накопившееся напряжение и окончательно обличая свою глобалистскую природу.
Nancy Mounir «Nozhet El Nofous»
Каирская мультиинструменталистка и продюсерка с дебютным концептуальным альбомом, который в прямом смысле возвращает голос забытой и вытесненной официозом египетской музыки XX века. Нэнси берет архивные записи с песнями прошлого века и помещает их в звуковое пространство из струнных и электронных. Получается так естественно, что тяжело отличить архивный саунд от композиторских ходов самой Мунир. Альбом попал во всевозможные чарты — и вполне заслуженно.
Булат Халилов / Ored Recordings
VA «返场七十二小时实录 Encore 72 Hours
地方，音乐与实践 «Vol.1 Region, Music, and Practice Vol.1»
Китайский бард с казахскими корнями Mamer — важнейшая головоломка в мировой музыке для автора этих строк. Головоломка усложняется с каждым годом восхищения и на пятый год взаимоотношений превратилась в совсем неподъемный ребус. Адекватно связать два слова про Mamer у меня не получалось, не получается, но тут есть обязательства. Приступим: если вы видели в окне поезда пролегающем по среднеазиатской степи осколки жизни в виде коней, полыни, хищных птиц и глядящей вдаль бездны, то музыка Mamer уже в вашем сердце. Классически подкованный композитор со средне специальным образованием и опытом работы в поле, умеет обрамить античные казахские соло на домбре и кобызе в модернизированную тоску по вышеописанному пейзажу.
Выходец из Синьцзян-Уйгурского региона (да-да, тот самый «электронный концлагерь») сформировал в начале своего пути группу IZ. Сердитый и максимально психоделический рок по заветам японского лейбла PSF, пробурил черную дыру из токийского андеграунда прямиком в открытый космос среднеазиатского региона с удивительно точным авант-роковым мимесисом окружающих ландшафтов. Пять треков IZ записанные на шэньчжэньском фестивале Tomorrow Festival и изданные на сборнике «Encore 72 Hours» самое убедительное что произошло на территории свободного рока за прошедшие 12 месяцев несмотря на богатый на события год.
Совместный проект Mask с домбристом Ксалхар на контрасте мягко окутывает мелодичными линиями и сентиментальным маревом — но это до поры до времени. Грохочущая перкуссия оглушает в самый неожиданный момент и бьет слушателя по темечку болезненными ударами между артиллерийской бомбардировкой, раскатами грома и несущимся стадом сайгаков. Удивительная запись, не смотря на простые приемы, сложно классифицируется, но если оксюморон «индустриальный фолк» имеет право на жизнь, то это именно он.
Живое выступление Mask вышло на сборнике «Region, Music, and Practice». Вместе с предшествующим «Encore 72 Hours» это два впечатляющих документа сложной и быстро развивающейся китайской сцены на выселках фолка, свободной импровизации, рок-музыки и нойза. Оба сборника вышли на лейбле Old Heaven Books и подытоживают феноменальную деятельности этой небольшой китайской институции за пару десятилетий работы.
Открывшаяся в начале нулевых точка в шэньчжэньском ТЦ с пиратскими компактами, Old Heaven Books в течение следующих двух десятилетий превратился книжный магазин и длиннорукую сеть активностей в виде поддержки поэтического андеграунда, фестивалей Tomorrow Festival и Oct-Loft Jazz, лейбла и важнейшего хаба импровизационной музыки в стране. Но главная ценность Old Heaven Books и деятельности Лю Фея в обрамлении новой китайской сцены, ее адекватной репрезентации и кропотливой работе по созданию уникального регионального саунда.
На двух компиляциях, помимо проектов Mamer, представлены записи дюжины важнейших имен локального экспериментального братства. Мандарин-рок Yang Yi, дерекбейливщина Wu Tun, космические импровизации на флейте от Lao Dan, потешные кривляния The Other Two Comrades, гитарный дроун VagusNerve и еще пара часов безбрежного психоделического заплыва. При желании можно перечислить еще минимум пару дюжин не менее значимых музыкантов, не вошедших в сборники, но суть не в парадном смотре китайской сборной, а в точной передаче китайского звукового «логоса» во всей его широте. И никому лучше Old Heaven Books с этой задачей справится не по силам (но внимательно следим за новым лейблом Dusty Ballz, хотя бы просто из-за названия).
Артур Кузьмин / New New World Radio
Rhyw «Honey Badger»
В наши дни музыка формата бергхайновского мейна довольно редко вызывает восхищение и удивление — нацеленная на конкретный увесилительный форма, она всегда обречена считаться со стандартами и укладываться в определенные рамки. Однако на своем EP «Honey Badger» греко-валлийский продюсер Rhyw, проживающий в Берлине, проявляет недюжую смелость и прыгает выше коллективной техно-головы.
Главным достоянием этой EP, безусловно, является титульный трек, построенный на совершенно оголтелых ритмических сбивках, которые проносятся перед слушателем на небывалых скоростях. В этом треке Rhyw изголяется над достаточно классическим техно-приемом — рассинхроненным снейром, который, наслаиваясь на прямую бочку, создает эффект растущего накала. Берлинский продюсер возводит этот прием в абсолют, пуская снейр в продолжительные нагнетающие соло и в какие-то моменты вовсе отдавая ему ритмическое первенство. В результате этих манипуляций рождается какая-то совершенно неуемная, льющаяся через край энергетика — если вы поставите его на танцполе, то там не останется и мокрого места.
Ondness «Megadawn»
«Эта музыка выглядит так, будто она признает усталость от информационного потока и бесконечных изменений. Она не сознается напрямую, что информации стало слишком много — вместо этого просто игнорирует ее, обходит стороной».
Это выдержка из описания альбома «Megadawn», который в этом году записал португальский продюсер Ondness. В его минималистичных и неровных треках этот посыл и впрямь можно разглядеть. Одинокие ритмы топчутся и спотыкаются сами об себя, временами сливаясь в кособокую полиритмию, а скупые мелодии временами робко заявляют о своем существовании и тут же ныряют в тишину. Внутренние инфоповоды кажутся беспомощными и сиюминутными — будто вы барахтаетесь в новостной ленте и изредка цепляетесь за что-то с виду важное, но в итоге это оказывается лишь очередной пузырь, который лопается у вас на глазах.
Из аналогий на ум приходят работы итальянцев Bellows и нарочито несуразный IDM проекта Megatraveller, преисполненный пластикового героизма и ощущения кустарщины. Как и вышеперечисленные, Ondness создает композиции для тех, кто находит особое очарование в пребывании вне зоны комфорта. Собранные из сухих и отрывистых элементов, эти треки как будто бы мимикрируют под окружающую среду, переполненную случайным акустическим шумом. И даже не думайте тешить себя тем, что где-то вам удалось разглядеть структуру и драматургию — это будет лишь случайное стечение информационных потоков.
ВЕЧНЫЙ ОГОНЬ «werus»
Взрывной и дерзкий, скоростной и актуальный дебютный альбом анонимного репера Вечный Огонь, вмещающий в ультракороткий хронометраж (всего 12 минут) все страхи и страдания поколения подпольщиков и уклонистов последних десяти месяцев. Каждая из десяти композиций не длится дольше полутора минут, зато вмещает в себя целый калейдоскоп смыслов. Под упругий аутсайдер-хоп, коллажный джангл и даже взрывную габбу Вечный Огонь с токсичной, болезненной иронией оставашки читает про новое вечное. Про лицемерие: «Все, о чем я думал, пока нас убивали, можно, нужно ли есть хвостики от хинкали». Про отцов и детей: «Пока ты смотришь телек, и у Бога просишь денег, твои дети в интернете видят то, что не понять тебе. Кринжуют, наблюдая, как ты тонешь в русском хейте. А мы их понимаем, и мы знаем где их встретить». О своем месте в новом мире, наконец: «Я скрываю тревогу и страх, заливая их гневом. Но где бы я ни был и с кем, я устал притворяться, что стоя на вечном огне, я дергаюсь в танце и корчусь от смеха. Мне так не хватает совета, зачем ты уехал, зачем ты уехала».
Иногда об остроту иронии Вечного Огня можно больно уколоться и сразу же рассмеяться, что из этой раны потекла голубая кровь.
Евгений Галочкин / ТОПОТ, Рихтерфест
Julia Reidy «World in World»
Следом за чередой альбомов, выполненных в крупных формах и обладавших невероятным эффектом погружения, берлинская гитаристка и композитор Джулия Рейди вернулась с записью достаточно неожиданной. На «World in World» она приблизилась к формату классических фолк-баллад, сократив среднюю продолжительностью своих работ с 10-15 минут до семи и наполнив их вокалом.
Но это лишь первое впечатление — начиная погружаться в эти баллады, вы понимаете, что с ними далеко не все так просто. Гитара нарочита настроена в неочевидной тональности, которая вызывает сложные ощущения — как музыка американского дуэта LEYA или заглавный саундтрек к сериалу Twin Peaks, написанный покойным Анджело Бадаламенти. Где-то между струнными переборами доносятся щелчки от переключения педалей, изредка проскальзывающие дрожащие синтезаторы и неопознанные электронные вклейки. Рейди поет далеко не во всех песнях, а в некоторых местах ее вокал растекается в автотюне, который, вопреки своей изначальной задумке, не столько подстраивает тон голоса под музыку, сколько, напротив, вводит его в диссонанс.
Вердикт: если вам наскучило слушать Лиз Хэррис (Grouper), то Рейди может оказаться для вас следующим приятным открытием.
UNIONBLOCK «Thetford»
Тетфорд — это небольшой городок в штате Вермонт с богатой историей. В 1783 году там была основана конгрегационалистская церковь, старейшая из ныне действующих на территории США. Конгрегационалисты провозглашают радикальную автономию каждой отдельной общины (конгрегации), для них нет никакой нужды в епископах, кардиналах или патриархах. Именно в этой церкви записан совместный альбом Джека Лэнгдона и Уэстона Оленски, скрывающихся за названием UNIONBLOCK.
Оленски играет на препарированных банджо, Лэнгдон экспериментирует с органом церкви. Их совместная импровизация — это тщательно подобранная и совершенно безжалостная к слушателю смесь тонов, тембров, акцентов. В первые минуты прослушивания кажется, что такой звук стремится наталкивать к мыслям о разоблачении, деструкции — органа и банджо, церкви и Бога. Но где-то ближе к концу альбома возникает ощущение не разрушения, а созидания — оголенной и некомфортной, но чистой и необходимой сложности. Сложности, которая не даёт быстрых ответов на сокровенные вопросы, но показывает важность самого вопрошания о музыке, красоте и вере.
Patient «Vintage»
Чарующий дебют от безымянного манчестерского продюсера Саймона Вуда. «Vintage» — это микс из достаточно классической британской электроники в диапазоне от даб-эмбиента до трип-хопа. Но дело тут совсем не столько в жанрах (донельзя избитых на своей родине), сколько в искусной кинематографической драматургии, в которую они тут завернуты. Автор здесь не следует за традиционной песенной структурой, но движется в произвольной органике, будто бы отдаваясь воле погодных условий, то подхватывающих музыку попутным ветром, то затягивающих сердитыми тучами. Грациозные хуки привносят дополнительное очарование, возникая исключительно метко в своей редкости.
Интересно и то, как Вуд обращается со слоями в своих работах, сводя их в какой-то собственной манере, без оглядки на общепринятые нормы. Тянущиеся густыми облаками синтезаторные пэды запросто вытекают на первый план, затягивая в свою пелену ударные с басом. В «The College of View Land» тревожный пэд и вовсе выступает контрапунктом, который идет в обход общей компрессии и, как следствие, создает эффект всепоглощающего затмения.
ulla «foam»
Последний альбом филадельфийской продюсерки Уллы Страус невольно напоминает о классической записи Кристиана Феннеша «Endless Summer» — главным образом, из-за того, что обе вещи, существуя на стыке эмбиента и глитча, обладают сильнейшим эффектом погружения при максимальной простоте методологии. Иными словами, «Foam» — это внутрижанровая поп-квинтэссенция. Эта запись построена на осколочных семплах акустической гитары и женского вокала, застрявших в бесконечном цикле на подушке из густого баса и пенного реверба. Каждая композиция длится по 2-3 минуты, но этого времени оказывается более чем достаточно, чтобы окунуться с головой в воздушную меланхолию и насладиться робкой красотой пойманного в луп момента.
Анастасия Гордыманова «Стекловата»
Это не альбом, это домашние записи. Выложенные в кружочках телеграмм-канала «Стекловата» Анастасии Гордымановой. Это абсолютные шедевры — мутные минутные песни, от которых у меня падает сердце и голос, от которого закладывает уши. Для тех, кто понимает, что такое анодная поэзия, имеет черное сердце и состоит в институте крутизны.