📌 КАК ИЗ СЛАБАКА ПРЕВРАТИТЬСЯ В ЗВЕЗДУ АПЛ

«После игр он до четырех утра потел в тренажерном зале».

Во всякой многоэтажке Серселя, северного пригорода Парижа, таких же техничных парней не меньше, чем команд на тренерском пути Раньери. Марез баловался с мячом и на улице, и дома, но идти на просмотр в местную команду ленился – там же вечно тренировки, иногда два раза в день, и попробуй опоздай, надо много бегать, качаться и не факт, что после всего этого тебя выпустят на поле. Ну, и зачем это? Рияд не голодал, потому что родители каждый день мотались на работу в Париж, и не скучал без футбола, потому что всегда рядом брат Вахид и друзья по подъезду.

Мать Рияда – марокканка, отец – алжирец, познакомились они уже во Франции, где Ахмед Марез играл за маленькие команды. Ахмед мечтал, чтобы его младший сын стал футболистом, желательно в марсельском «Олимпике», который они оба обожали, но для начала – хотя бы в команде Серселя.

В 2003 году консорциум во главе с Гари Линекером перетягивал «Лестер» из 30-миллионной долговой ямы в премьер-лигу, а Ахмед Марез тащил сына с асфальтовой площадки на чуть более травянистое покрытие спортивного центра имени Нельсона Манделлы в Серселе – годы спустя новый синтетический газон центру подарит Филипп Кристанваль, самый знаменитый местный воспитанник, пару лет потрясавший дредами болельщиков «Барселоны».

Финты Мареза не вдохновили Мохамеда Кулибали, технического директора «Серселя». С двенадцати до шестнадцати лет Рияд отставал в физическом развитии от других пацанов, был хилым и медленным. «Я был такой худой, такой маленький, что любой мог отпихнуть меня от мяча», – говорил Рияд Полу Дойлу из The Observer. Марез пытался играть на чистых мячах, избегая контактов с соперниками, иногда получалось, чаще нет, но футбол оставался для Мареза развлечением – перед глазами был пример отца, который достойно жил и без бурной карьеры в профессиональном футболе.

А через три года отец Рияда умер от сердечного приступа, унесся с собой иллюзии, которыми жил его младший сын, и оставив только свою мечту – чтобы Рияд состоялся в футболе. Пятнадцатилетний Марез сразу повзрослел, стал ежедневно молиться в местной мечети, а главное – поклялся себе, что исполнит мечту отца. Рияд начал совершенствовать технику, чтобы стать неуловимым для тех, кто раньше легко оттирал его от мяча, и мышцы. Игрок «Серселя» Ги Нгонголо рассказывал про Мареза изданию SoFoot: «После игр он до четырех утра потел в тренажерном зале». В шестнадцать-семнадцать лет Марез резко прибавил, стал лидером «Серселя», но это юношеская команда в пригороде Парижа, а места для шага вперед все не было.

Еще один друг детства Мареза, Софьян Сегири, вспоминал, что Рияд мог сорваться с места и по первому зову умчаться на просмотр хоть в Румынию, хоть в Испанию, хоть в Шотландию: «Как-то вечером ему предложили пройти просмотр в Шотландии вместе с группой других футболистов, который улетали из аэропорта Бовэ в 21 час. Рияд даже не спросил, в какую команду его зовут, схватил бутсы с формой и поехал в аэропорт». Шесть лет назад Марезу подкинули еще один вариант – бретонский любительский клуб «Кемпер» из четвертой лиги, им как раз нужен взрывной и техничный левша. Два условия – добираться до Бретани нужно за свой счет и, кроме него, на просмотре будет еще двадцать пять футболистов.

Марез ввязался и в эту авантюру, и через год был зван второй командой «Гавра», чья первая команда пыхтела во второй лиге – звучит не слишком аппетитно, но все лучше, чем команда из спортивного центра Нельсона Манделы в северном пригороде Парижа. За четыре года в «Гавре» Марез пережил четырех тренеров, но отшлифовал технику, стал резче и мудрее. Два с половиной года назад Марез сказал: «У меня необычный путь. Я никогда не занимался в серьезных центрах футбольной подготовки, поэтому я иначе отношусь к футболу – это не работа, а удовольствие, в котором я стараюсь прогрессировать каждый день. Я очень надеюсь попасть однажды во французскую лигу 1».

Эта надежда увяла в январском воздухе Верхней Нормандии, когда двадцать месяцев назад Мареза позвали в «Лестер», выпутывавшийся из второго английского дивизиона. Мать, брат, друзья и даже агент отговаривали Рияда от погружения в немилосердный чемпионшип, советовали ему остаться в Гавре и дождаться зова из Испании, где такие техничные вингеры всегда желанны.

Марез не послушался, оставил Францию ради команды, отдавшей за него аж 450 тысяч евро, в первый лестерский вечер спел на стуле какую-то английскую песню, как принято в команде, во второй – забил «Вест Бромвичу» в игре за молодежку, через месяц – за главную команду, с которой вышел в АПЛ (за полгода – три гола и помощь еще в пяти), полетел со сборной Алжира на чемпионат мира в Бразилию и женился на англичанке. Тренер «Лестера» Найджел Пирсон много кричал на Рияда, но в итоге стал ему вторым отцом – научил Рияда не задыхаться в АПЛ и не робеть перед жесткими защитниками. Уход Пирсона стал ударом для Мареза, но с Раньери он вышел на совсем уж космический уровень (5 голов в шести стартовых турах и соседство с Варди и Пелле в списке лучших по гол+пас).

В конце сентября, наутро после первого и последнего пока поражения «Лестера» в чемпионате – 2:5 от «Арсенала», Рияд получил в твиттере сообщение от болельщика «Лестера» Эдди Холта: «Мой сын Дилан – твой самый юный фанат. Одним из его первых слов было – Марез». Есть подозрение, что такое письмо дороже пиццы с хот-догом.