Михаил Толчеев о позиции ФПА по Удмуртскому иску
Из раза в раз, рассказывая коллегам о позиции ФПА по Удмуртскому иску, я удивляюсь тому, что обсуждаем мы, в общем-то, вымыслы истца, а не действительное положение дел. Тем более это странно для адвокатов, основная работа которых – обращение к первоисточникам. Но, кажется никто не только не читал документы, опубликованные ФПА на сайте в разделе «документы», но и само Разъяснение.
Итак, в последнем судебном заседании Истец (АП УР) дополнил основания заявленного иска: он указывает, что в оспариваемом Разъяснении нет указания на норму КПЭА, толкование которой Комиссией по этике и стандартам устанавливает запрет на обращение в органы государственной власти с требованием проведения контрольно-проверочных мероприятий в отношении адвокатского самоуправления.
Другими словами, к истцу постепенно приходит осознание того, что этот запрет является результатом его собственного толкования, которое не соответствует не только смыслу, но и тексту оспариваемых Разъяснений.
В действительности, в тексте Разъяснений не содержится ни одного запрета и ни одного указания на необходимость привлечения к дисциплинарной ответственности. Несколько цитат, раскрывающих «чистую логику» Разъяснения:
«Кроме того, пункт 5 статьи 9 Кодекса профессиональной этики адвоката содержит принципиальное указание о том, что в любой ситуации, в том числе вне профессиональной деятельности, адвокат обязан сохранять честь и достоинство, избегать всего, что могло бы нанести ущерб авторитету адвокатуры или подорвать доверие к ней, при условии, что принадлежность адвоката к адвокатскому сообществу очевидна или это следует из его поведения»
Из этого следует вывод:
«… поведение адвоката вне профессиональной деятельности, которое наносит ущерб авторитету адвокатуры или подрывает доверие к ней, может квалифицироваться органами адвокатского самоуправления в качестве нарушения правил профессиональной этики при условии, что принадлежность такого лица к адвокатскому сообществу очевидна или это следует из его поведения».
И определяются указания для дисциплинарных органов, которые исходят из вышеизложенной позиции сообщества и необходимости рассматривать каждую такую ситуацию как чрезвычайное происшествие.
«Указанные нарушения законодательства об адвокатуре и адвокатской деятельности и норм профессиональной этики адвоката должны становиться поводом для дисциплинарного реагирования уполномоченных органов адвокатского самоуправления и возможного привлечения адвокатов к дисциплинарной ответственности».
Таким образом, условием привлечения к ответственности является причинение ущерба авторитету адвокатуры и подрыв доверия к ней, а не само обращение адвокатов в правоохранительные органы. Оценка наличия признаков такого нарушения отнесена к исключительной компетенции адвокатской палаты субъекта и подвержена последующей судебной проверке. Поэтому в Разъяснении мы видим не указание на ответственность, а только лишь требование дисциплинарного реагирования уполномоченных органов сообщества. Такими органами являются последовательно Вице-президент, Президент, Квалификационная комиссии, Совет палаты.
И решение ни одного из них не предрешается оспариваемым Разъяснением.
С учетом того, что такое обращение создает угрозу вторжения в принцип независимости адвокатуры, который является механизмом реализации конституционного права на квалифицированную юридическую помощь, каждый такой случай должен рассматриваться на предмет наличия или отсутствия в действиях адвоката допустимого повода для возбуждения дисциплинарного производства.
Таким образом, позиция АП УР с последними уточнениями оснований иска приобрела логическую завершенность в опровержении доводов, на которых она же и основана.
1. В оспариваемом Разъяснении не содержится как такового запрета на обращение в государственные органы и он является результатом собственного неправильного толкования, придаваемого АП УР. Собственно, истец оспаривает возможное правоприменительное толкования того толкования, которое дано КЭС этическим нормам об авторитете адвокатуры.
2. Ранее истец сослался на позицию КС РФ от 28.02.2008 №3-П аналогичный, примененному в оспариваемом им Разъяснении КЭС, но только в отношении судей, который признан соответствующим Конституции. Поскольку основанием для применения мер дисциплинарной ответственности является не само по себе обращение, а наличие признаков нарушений этических требований, допущенных при таком обращении.
3. Адвокатское сообщество вправе давать нравственные оценки мотивам и целям поведения адвокатов, которые используют статус адвоката и тем самым авторитет сообщества, для достижения собственных целей, затрагивающих основополагающие принципы профессии. Такие ограничения являются, по сути, нашими договоренностями по отношению друг к другу и отражают специфику и уникальность сообщества. Ведь не будем же мы со ссылкой на конституционное право на свободу вероисповедания осуждать церковь, лишившую сана священника, заявляющего, что бога нет.