Любовь к пространству – это часть любви к себе

Во-первых, никогда не нужно забывать собственную этническую принадлежность и в любом случае избегать враждебного отношения к своему этносу. Это просто, знаете, аллергия на самого себя. Представьте себе, у человека аллергия на самого себя. Он просто за день разрушится до основания. Это путь в никуда. Всегда нужно очень хорошо относиться к своему народу, иногда, может, критично. Но степень этой критичности должна быть обратно пропорциональна его успешности. Если всё прекрасно, замечательно, можно пококетничать и себя покритиковать. А если и так всё плохо, и нация находится в упадке, еще и пинать ногами – как-то это не очень хорошо.

Второе – это гражданство. То есть человек живет и гражданином какой страны является. Это тоже очень важная вещь. И, мне кажется, любой человек, который живет в какой-то стране, должен ее уважать, как минимум, а вообще-то любить. Всегда. Так же как человек должен любить свою малую родину – то место, где он родился и вырос. Пускай он где-то на окраине Челябинска. Я не верю, что такие страшные условия, что прямо там невозможно жить, ужасно всё и т.д. Все равно детский глаз, детские впечатления.

Я вам скажу страшную вещь. Я проработал с 17 по 20 лет на заводе Лихачева, я работал в горячих цехах рабочим. Мне некуда было идти после школы – я пошел на завод. И пришел, говорю: «Вот хочу, значит, устроиться на работу». Куда меня устроили? Там была техническая служба, которая занималась наладкой вентиляционного оборудования и пылеулавливающего оборудования на заводе. И вот именно где я работал – подразделение, это вот пылеулавливающее оборудование в горячих цехах. То есть вот пыль от формовочной земли и газы, которые выделяются от раскаленного металла и т.д. И за полгода до этого там сняли горячую сетку. Решили, что, раз техническая служба, вот они там не полный день находятся в горячих цехах, а там полдня или две трети дня, им это жирно будет. Поэтому молоко за вредность давать не будем, надбавку платить не будем, зарплату. И можно не с 18 лет работать, а с 16. И многие рабочие квалифицированные ушли с этой работы. Там образовалась эта лакуна. Я пришел – и меня туда, давай, значит, иди. Заткнули. И я три года там проработал – фактически в горячем цеху. Несовершеннолетний. Работа была тяжелая. И представьте себе, контингент этих людей. Ад просто. Грязь, работа в респираторах, в телогрейках, лазить по подвалам, по крышам. Вместе с каким-то молотком. В общем, это очень тяжело.

И тем не менее я вам скажу, что какие-то картины остались с того времени – допустим, начало весны, Новый год, перед Новым годом последний день, еще что-то. И вот все равно плохо, тяжело, но есть и какая-то даже ностальгия. И я потом проходил мимо ЗИЛа – и вот этот запах гари, машинного масла, литейных корпусов – он был для меня... Он был отвратителен. Он был для меня родным. Я вспоминал прошлое. Вспоминал какие-то моменты, свои надежды, свою юность, свои мечты. И мне становилось хорошо. И, я думаю, это абсолютно правильная реакция. Потому что, если человек живет и он еще себя накручивает, что он живет на помойке, что это отвратительно, Рашка-говняшка и т.д. Если так всё плохо – уезжай. Сейчас это просто сделать. И многие уехали. И слава богу. Уехали – и забудьте про это. Живите в другом обществе и т.д.

Но, если человек живет здесь, он, конечно, должен испытывать прежде всего положительные чувства. Должен почему? Потому что просто элементарная социальная и психологическая гигиена. Ему от этого лучше станет. Не может человек жить и постоянно ощущать, что он живет в отвратительном, ужасном мире. Это неестественная реакция. Она возможна, но неестественна. Не совсем человеческая. Поэтому что вам можно сказать?

Как лучше служить интересам России и ее народу в моей ситуации? Да, вы чувствуете себя гражданином этой страны, сопереживаете, помогаете. Относитесь уважительно к титульному народу и т.д. И Россия вас отблагодарит. Потому что Россия – это великая страна и культура русская – великая. И в России всегда хорошо относились к другим нациям. Иначе бы и не возникла такая колоссальная империя. Она бы замкнулась, как Польша какая-нибудь. И никогда бы не стала такой огромной территорией.

Немножко я ответил, может быть, абстрактно. А с другой стороны, постарался быть искренним в ответ, наверное, на вашу искренность.