Пять грехов российского интеллектуала. Холуйство
Рунет — не весь, местами — застрял не то что на обочине мира, но элементарно на обочине собственной истории, так и не дочитав даже Достоевского и по-прежнему блуждая в дилемме Родиона Раскольникова, которую и решает своеобразно — если не сказать неприлично по меркам 21 века. Он дрожит. (Пока развитые страны мчатся, рождая новые смыслы и ценности — ценности человеческой жизни по умолчанию вкупе с личными свободами— и раскрывая таланты, самые разные по происхождению.)
В тексте о давно назревших причинах эмиграции из России и о громадном упадке здешней общественной мысли, из-за чего уже хоть на стену лезь и волком вой, я называл пять тошнотворных факторов-явлений текущего дня, существовать среди которых практически невозможно. Холуйство, ханжество, мракобесие, классизм, невежество. И если остальные четыре вряд ли стоят отдельного разговора (во-первых, частности, во-вторых, более-менее очевидные материи), то на первом остановлюсь подробнее. Тем более что самый всамделишный и эффективный личностный рост начинается вот с этого — с работы над собой, с поиска и осознания собственной свободы одномоментно со свободами тех, кто окружает тебя, — и с уважения к их свободам. С тех качеств, коих холуй лишён напрочь: источник силы и власти для него не народ по умолчанию, не люди в целом, а... собственный статус в негласной социальной иерархии и желание выслужиться перед вышестоящими персонами. Даже если ему повезло больше остальных, это... проблема остальных, жалких людишек в лице нас с вами, а не общественно значимое явление. И пока простолюдины заняты выживанием, не мешайте холую карабкаться вверх или примерять на публике белое пальто.
Подробнее — и потому, что холуйство омерзительно. И потому что оно всё более всеобъемлюще и основа основ отечественного бытия. Холуйство отравляет мировоззрение как... ничто иное, пожалуй. Даже самые видные умы современности падают репутацией перед соблазном обслужить информационные интересы известной группы лиц — либо загодя присягнуть на лояльность и сохранение финансирования. Либо наперебой бегут публично валидировать собственные социальные привилегии и обезопасить себя от «нового 1917-го» вкупе с «новой этикой».
Даже объявляя себя либералом, российский интеллектуал остаётся редкостным консерватором и... бесстыже преследует свои корыстные соображения.
Он, в конце концов, не социалист, как бы ни клялся в любви Марксу, Ленину или Бакунину с Плехановым.
Ни ругал московскую метрополию за выкачку ресурсов из регионов.
Ибо есть абсолютно непреложная и незыблемая категория. Есть политэкономическая единица, скажем так. Это человеческая жизнь. Её изначальное достоинство и неприкосновенность лежат в основе экономик и социального устройства сегодняшних развитых стран. На этом строятся если не массовая культура, то точно бизнес и общественные отношения.
Отсюда вытекают права человека. При осознанной необходимости развиваясь в совсем страшные для отечественного интеллектуального уха сюжеты вида «гражданского общества», «демократии и сменяемости власти», «плюрализма», «равенства возможностей» и «конкурентной социальной среды».
Свободному человеку не нужен хозяин; вот почему, например, турбулентные процессы вокруг условного католичества совсем неслучайны и привели сначала к Реформации, а после много к чему эпохальному вплоть до 21 века с сериалом «Новый папа», скандалами в Ватикане и интимизацией религии, ведь её статус в жизни человека перманентно переосмысливается, утрачивая былое влияние.
Больше того, свободный человек... принимается искать единомышленников, объединяться и подавать голос, отталкивая уже от того, где заканчивается осознанная необходимость, начинаются диалог, компромиссы и... солидарность.
Где заканчивается осознанная необходимость другого человека — и вообще вас двоих конкретно как социальной группы — и где начинается, в свою очередь, её гражданская и политэкономическая рефлексия, проще говоря, поиск собственного лица и субъектности.
Причём движущая сила этих процессов — один человек. Абстрактный. Но человек.
«А давайте сделаем, чтобы любой чувствовал себя нормально и мог принести пользу обществу».
...Российский же интеллектуал... заведомо отказывает окружающим вот в этом. В человеке. Он заботливо пестует вымуштрованного холуя внутри себя, обзаводясь... столь же покорными соратниками и соратницами.
Для него нет пресловутых «любых», зато он отчаянно боится, как бы не стало страшно лично ему — и упасть вниз, просесть в доходах, пострадать так или иначе. А ещё... он невероятно боится поделиться. И пока передовое человечество борется за права любых (в том числе на право любого иметь своё нелестное мнение, так что «Black lives matter» не противоречат в таком смысле лозунгу «All lives matter» — ибо и то и другое про «lives»), отечественный интеллектуал неистово сражается за... обратный и противоположный сценарий: «Nothing lives matter but mine and seniors» — «Меня волнует только моя жизнь и жизнь тех [старших], от кого я завишу; [или не старших, но на младших мне плевать]».
Гордо неся по Рунету своё холуйское знамя, вдобавок убеждая других, что это и только это самое правильное поведение в сложившейся ситуации. И такая линия свойственна не одному лишь политическому/околополитическому активизму. Какую интеллектуальную сферу ни возьми, там наткнёшься то на обречённость, то на волюнтаризм вчерашнего холуя, сегодня поднявшего голову.
И что характерно и примечательно, это же настолько на глубине и потому очевидно, что закладывается культурной и социальной средой.
Одни стремятся стать свободными.
Вторые — демонстративно мечутся по негласной или просто выдуманной табели о рангах; я холуй, но старший холуй, истинные свобода и самостоятельность мне без надобности, [батюшка, дай денег].
Заметно оно и в корпоративном секторе: начальство либо боги с богинями, либо самодуры и упыри, однако мало кто произносит вслух сермяжную мысль о том, что начальство такое же наёмное, как он сам. Самонанятое, да, опечатки нет. Не «сам себе начальник», а «сам у себя работаю и перед собой отвечаю, [а если не перед собой, так перед обществом]».
Впрочем, российский интеллектуал мало того что не произносит эту крамольную мысль про самонанятых всуе, он панически бежит от любого намёка на это, демонстративно выгораживая свою сервильность или пускаясь в проекции и экстраполяции.
Беда вообще в том, что т.н. интеллектуала волнует исключительно личный шкурный интерес, а не общечеловеческие ценности, каким бы их пламенным адептом он ни рядился.
Потому что ...lives matter. А значит, check your privilege. До самого основания. Все люди должны быть свободны и равны по части прав и возможностей. Независимо от происхождения и места проживания.
И вот тут у люмпен-интеллектуала заполыхало.
Зарево сияет на пол-Рунета который год кряду по этому поводу.
Холуи устраивают сеанс коллективного классистского психоза, всячески защищая свой привилегированный статус либо/заодно выгуливая белое пальто. А может, просто препятствуя общественной дискуссии и росту гражданского самосознания.
Ведь ровно то же самое наблюдается и в ИТ-сфере, где новичков и белых ворон—самых требовательных и непримиримых с цеховыми правилами игры принято гнобить или во всяком случае ставить на место: хотели лёгкого и беззаботного старта в отрасли? Р-р-ря! Н-н-на! Не выпендривайся! Но прелесть ИТ-области в том, что она относительно пристойно саморегулируется, место находится всем, от амбициозных джуниоров до разнообразных технологических решений, и простота и удобство использования порой тут побеждают монструозно настраиваемые продукты, пусть и не без доли агрессивного маркетинга. Хрестоматийный пример — экосистемы MacOS/iOS, Android, Windows, Linux. У каждой есть свои уникальные козыри — и потребительская цена в смысле рыночных потерь. При всей прибыльности гаджетов Apple это не масс-маркет из-за комплекса факторов. При всей привлекательности свободной ОС Linux не масс-маркет. (Утрирую, впрочем, но...)
Увы, едва ли не во всём прочем такой рабочей саморегуляции нет. Вот и получаем засилье холуёв, готовых затоптать всякого несогласного. Особенно грезящего о демократии и равенстве возможностей. О том самом выборе экосистем, проведём такую параллель, об отсутствии монополий и месте для новых отраслевых игроков хотя бы в виде приставного стульчика. Холуи яростно агитируют за «выбор без выбора» и за то, чтобы многострадальный стульчик предоставлялся факультативно и зависел от чьей-либо воли.
Ты наймит, а барин не наймит. Барин... (произносится с лакейским придыханием)
Холуи упиваются собственной символической властью, и потому им совершенно до фонаря на... нас с тобой. Не «...lives matter», а «...but mine and seniors». «Я так решил», и чёрт с ними, с человеческими и экономическими потерями.
Ну или «начальство» так решило, и не дай бог обмолвиться, что нет никакого «начальства», а есть самонанятые, которые в ответе... перед обществом/его институтами [и своими сотрудниками и сотрудницами]. Пусть даже в самом умозрительном и отдалённом, но ответе. Либо перед регуляторами, которые... такие же самонанятые; вернее подотчётные обществу структуры.
Однако холуй готов поступиться всем, вплоть до общества и человеческих жизней, лишь бы выслужиться и не пострадать — точнее, не признать с горечью, что все свои усилия, потраченные на лояльность/то, чтобы добиться сегодняшнего особенного положения, ушли коту под хвост.
Повторю свою мысль из прошлых текстов: никто, кажется, так не авторитарен, как отечественный интеллектуал по отношению к окружающим. Вкупе с холуйскими взглядами это выглядит крайне комично и нелепо, но критиковать его нельзя: не посягай на эти духовные скрепы.
А альтернативная парадигма ему без надобности.
Даже больше скажу. Почти весь его публичный поток сознания направлен на... то, чтобы не допустить реальное возникновение такой альтернативы, которая пошатнёт его позиции. Наблюдение справедливо для самых разных сфер общественной жизни, включая политику и околополитику — с бесчисленными прикормленными или просто глупыми наноактивистами, которые хоть в чём-нибудь, да окажутся консервативны и эксклюзивны, отвергая всеобщее равенство и любую иную открытую фронду.
Люмпен-интеллектуал панически против плюрализма, и даже споры с его участием... почему-то заведомо предсказуемы и скучны, напоминая дешёвую постановку с заранее расписанными ролями и «двойной сплошной», пересекать которую опасно для своего публичного статуса.
Омерзительного перца добавляет только полное презрение холуёв к своей аудитории и вообще абстрактным людям вокруг себя. К тем самым любым людям. Которые «...lives matter». Он даже не помышляет о создании равной среды и последующем развитии общества и экономики, ведь народ перестанут мурыжить горнилом отрицательной селекции и героического превозмогания, когда человеку отказано в элементарных благах цивилизации и прогресса.
Для холуя нет народа абсолютно. Народ в его упёртом убеждении представляет собой серую безликую массу, которая где-то там народилась и населилась, по-своему несчастна (самый хитрый и прошаренный люмпен-интеллектуал готов признать это), но что ж теперь, всем помогать? И если выступать за права всех, нагрянут перемены!..
А кто тогда мне поможет? А как же белое пальто и столько пота и усилий, чтобы иметь сегодняшнее? (с ужасом вздрагивает он)
Холуй — не антрополог, не гуманист и не филантроп, чтобы ставить человеческую жизнь превыше всего. Он противоположность; бинарная — в смысле оголтелого отрицания таких прогрессивных ценностей, ибо видит в них прямую угрозу для себя, а не... возможности для роста.
И там, где появляется малейшая возможность повести публику за собой и подать гражданский голос, люмпен-интеллектуал открыто мечтает о барине и занимается самоцензурой.
И на чём-нибудь рано или поздно запнётся, обнажив своё истинное нутро.
Естественно, создать такой несвободный гомункул способен лишь такую же несвободную парадигму и матрицу, в которой у других нет ни полноценной свободы по умолчанию, ни права голоса.
Раскольников учиняет возмездие старушке-процентщице.
По крайней мере задуматься и поискать оппонентов не там.
Белое пальто упадёт и запачкается. Барин ругать будет.
...Человечество, конечно, и наша страна в частности затем освободили и Герасима, и Родиона Раскольникова от столь судьбоносных решений, но тем удивительнее видеть душевные терзания сегодняшнего российского интеллектуала, ментально скатившегося в приснопамятный 19 век, до мозга костей, похоже, презирающего равноправие и демократию.
И пока прогрессивный мир несётся в пучину третьего тысячелетия под ёмким девизом «Разные, но равные», отечественная якобы думающая публика мечется по треугольнику Карпмана «Начальство—[поганый] народ [не тот]— моё белое пальто» в его самых экстравагантных интерпретациях либо отвергает передовые глобальные ценности, ища там непременно угрозу.
И подчеркну: в передовой парадигме нам с тобой по умолчанию есть место («...lives matter»; а значит шанс на самореализацию), а дальше уже зависит от нас непосредственно. В то время как в холуйской парадигме, придуманной российским интеллектуалом, вместо непререкаемого места нам уготован приставной стульчик и «на птичьих правах», пока сакральное начальство или этот восторженный холуй не выдадут нам уготованный по их мнению сценарий.
Кому демос над кратос, кому кратос над демос.
Видишь запуганного холуя с лакейской риторикой (и скорее всего антизападными¹ интонациями априори) — беги. От прозападников² беги, однако, в свою очередь. Обсуждая заведомо вторичный дискурс, отечественные интеллектуалы при этом генерируют... совсем третичные, что ли, смыслы.
Не равенство возможностей и инклюзивное развитие общества, а... приставной стульчик, который ещё якобы надо заслужить тебе и мне в глазах холуя.
И дело уже не том, что это просто мерзко в сущности, сколько в том, что это вчерашний день.
¹ Российский интеллектуал-ксенофоб шанса развитым странам не даёт намеренно, уверяя тебя, будто Европа и прочие падут под натиском новых варваров. Собирательный Запад у него якобы обречён, [ибо нефиг что-то менять, защищая очередных слабых, угнетённых или просто неопределившихся, или же менять надо было, но НЕ ТАК]. Любая ошибка ставит некогда передовую цивилизацию якобы на грань гибели. Далее к тому же следуют типовые тэйки про «сильным не нужны подачки/никто теперь сильным/смелым/новаторским быть не захочет, это невыгодно, [тамошние леваки и SJW-“снежинки” угробят процветающую культуру, экономику и целые бренды]» и «уникальный исторический опыт, который не масштабируется на менее развитые страны, [не мечтайте о западном уровне жизни]». В Рунете это поветрие гуляет уже который год в том или ином ключе, суть одна.
² С прозападничеством у российского интеллектуала тоже тоскливо. Вывеска разная, а содержание... близко к антизападничеству.
Потому что белое пальто. Либо слепое калькирование тамошних практик и трендов без постколониального осмысления. Мем «Барнаул, Алтайский край!» тут как никогда беспристрастен. BLM по-русски — это Barnaul... lives matter (вставьте название любого другого региона или областного центра). А пока же попытки существовать в рамках «западного культурного кода» выглядят одинаково комично и крикливо, не приводя к... новой парадигме. Ибо ценности надо чувствовать и осязать, вникая в их суть и зерно.
Но видит ли интеллектуал разницу между словами liberty и freedom, обозначающими, казалось бы, одно и то же — свободу? Видит ли он, что это разные концепции? Задумывается ли над тем, как переложить их на отечественные [политэкономические] реалии? Осознаёт ли, что у таких идей есть социальный вектор, изменяющий культуру и общество, пусть и неочевидно изменяющий? Увы, обычно в его голове не уживаются, например, даже одновременные концепции плюрализма, инклюзивности (равенства возможностей) и diversity (разнообразия) — он неизбежно ищет тут противоречие и подвох, ведь мнение должно быть только одно!.. А «Barnaul lives matter» наш собирательный рунетный философ трактует совсем карикатурно, совершенно не понимая, при чём здесь москвацентризм и как создавать новое культурное объединяющее пространство. Ибо децентрализация логично сменяется... постцентрализацией. Но такое понимать надо. Причём физически, что ли — исследуя глобальные коммуникации, соприкасаясь с культурой и экономикой развитых стран. Отчаянно подражая прогрессивным ценностям, интеллектуал, однако, не представляет себе их природу и онтологию — и их интеграцию в наших краях. Это вообще сверхзадача, спору нет. Тем не менее её нужно решать и создавать новую парадигму.
Получается абсурд типа новомодного увлечения правильным питанием — которое в нашей стране омрачается посредственной экологией, низкими доходами людей и отсутствием гражданского общества с ...подтребнадзорами и рыночными регуляторами.
Не говоря уже про политэкономическую структуру отечественного общества в виде пирамиды с примерно 15—20% относительно благополучных россиян и россиянок, которых и обслуживает масс-культ и потребительский сектор и которые давят на остальных своим демонстративным потреблением и элитарным досугом.
Догонять, что пресловутый западный мир довольно давно вступил в фазу пост-Запада, всячески переосмысливая себя и ища новые смыслы на прежнем территориальном базисе («...lives matter»), российский интеллектуал не собирается и в помине.