Можно ли веселиться, когда твоя страна воюет
Общественность воюющей страны всегда делится на несколько групп с очень разными взглядами, и по деятелям искусства это бьет особенно, ведь они (по мнению наиболее радикальных людей) «занимаются чепухой вместо того, чтобы идти на завод или фронт». Так же было и с рассказчиками ракуго во Вторую мировую.
Немного о жанре
落語 Ракуго – это традиционное искусство повествования жизненных историй: анекдотичных, страшных, развлекательных специально для взрослых, исторических... В общем, о человеческой натуре и веселых глупостях. Как жанр ракуго сформировалось в период Эдо, это было массовое развлечение в городах, не требующее больших трат денег и времени. Раньше рассказчиком (滑稽 коккэи) мог быть любой харизматичный человек с хорошо подвешенным языком, а сегодня это уже полноценная профессия с обучением и династиями мастеров, да еще и охраняемая государством как часть культурного наследия.
Рассказчик ракуго обычно не использует ни музыки, ни декораций с костюмами, ни даже дополнительных людей. Чаще всего из реквизита у него только тенугуи и веер.
Да и зачем ему спецэффекты, если он сам – целый театр? Его руки оживают и изображают самые разные явления, голос не только позволяет различать персонажей, но и заменяет музыку и портреты! А его лицо корчит забавные рожицы или вовремя замолкает с грустным выражением, придавая рассказу динамичность и драму.
Да что я рассказываю, лучше сами посмотрите. Кстати, хотя большинство коккэи в силу традиции — мужчины, женщинам тут тоже рады, даже иностранцев принимают при наличии таланта.
Кстати, обратите внимание, что все коккэи сидят на подушках без шва спереди. Их специально так шьют в знак уважения к зрителю.
Все приведенные ниже видео имеют русские субтитры или хорошо переводятся средствами ютуба. Но для тех, у кого ютуб не работает - я скину русскоязычные ролики в комментарии в ТГ-канале.
Ракуго и военная цензура
Так вот, когда в начале 1930-х в Японии наступил период оккупаций на континенте, власти заметили, что не все произведения искусства соответствуют духовно-нравственному идеалу страны и общему военному настрою. Некоторые из них, вы только вдумайтесь!, были непатриотичными, низкопробными, «пустыми» и скабрёзными. Конечно, власти не могли терпеть тлетворное влияние веселых картинок и историй о куртизанках, пьяницах и изменах, а потому в 16-м году периода Сёва (1941 г.) создали черный список жанров и тем. Сегодня мы знаем его как 禁演落語 Кин-эн-ракуго (действовал до 1946 г.).
В Ассоциации Ракуго подумали-подумали, рассортировали пьесы и поняли, что под запрет попадает 53 «неправильных» произведения (в том числе известнейшие и любимые в народе пьесы периода Эдо). На фоне общего репертуара в более чем 500 пьес это кажется небольшой потерей, но людей раздражал сам факт цензуры и принуждения.
А театру Кабуки досталось еще больше, там под запрет попали более 300 спектаклей. Впрочем, и «правильным» произведениям предписывалось вести себя скромно и не отвлекать внимание от «действительно важных» военных тем.
Прежде всего надо отметить, что запрет на определенные темы не был одномоментным, еще с 1931 года шла целая кампания властей, заставлявшая людей самостоятельно цензурировать себя, «не говорить лишнего», редактировать произведения всех видов искусства: кино, театр, литература, уличные представления, живопись, лекции, преподавание и т. д. Всё «на благо страны и для взращивания лучшего поколения будущего».
В 1936 году власти создали провоенный «Патриотический союз исполнительских искусств», который прямо со сцены убеждал идти на войну и всячески содействовать властям. А в 1937 году управление искусством и вовсе отдали Столичному департаменту полиции, чтобы они следили за нравственностью и исполнением указов. Теперь всем деятелям искусств нужно было носить с собой документы и подтверждение права что-либо исполнять. У «неправильных» исполнителей лицензии отбирались, разумеется.
В таких условиях классическое ракуго рисковало исчезнуть как вид, ведь его суть далека от поучений и пропаганды, а беззаботно смеяться над простенькими шутками вроде как уже нельзя. Так что после объявления черного списка члены Ассоциации Ракуго собрались на поминальную церемонию, во время которой установили на территории 本法寺 храма Хомпо (осн. 1436 г.) камень はなし塚 Ханаси-дзука — «Могила историй» и похоронили под ним записи запрещенных пьес. А некоторые коккэи скоро сменят веер на оружие и по мобилизации отправятся убивать…
Разумеется, после окончания войны люди ломанулись во все места, где можно было просто посмеяться без стеснения и отдохнуть. Жаль только, что не так уж много мастеров жанра ракуго осталось к тому моменту. Но выжившие пошли к камню Ханаси-дзука, откопали пьесы и взамен похоронили там постановление о национальной военной политике. С тех пор «несерьезные» ракуго вновь читались со сцены для всех желающих, хотя некоторые цензурные ограничения сохранялись из-за оккупации американцами и сложности объяснения им японских культурных традиций. Также под запретом были темы мести, реванша, самоубийства и т. п.
Дело в том, что в то время коккэи обязаны были переводить на английский все пьесы и отправлять на их проверку американцам, поэтому некоторые произведения проще было вообще не исполнять, чем объяснять иностранцам. Но через несколько лет и эти запреты ослабли, так что к 1953 году все истории были возвращены на сцену.
С 2001 года у камня Ханаси-дзука проводится ежегодная церемония как напоминание о военной политике, к которой нельзя возвращаться никогда и нигде.
Но не думайте, что ракуго - удел пожилых и любителей старины. Оно на самом деле продвигается и современными методами, даже в театр ходить необязательно. Кроме видеороликов и бесплатных выездов, есть манга и аниме про ракуго, а так же множество видеорепортажей.
Так можно смеяться или нет?
Можно и нужно. Это помогает сохранить нормальность для будущего после войны и не сойти с ума. Осознавая это, преданные делу коккэи часто освежали в памяти запрещенные произведения и продолжали искать способы обхода цензуры. Да, кому-то это казалось приспособленчеством, но только живой и сохранивший мастерство коккэи сможет потом возродить жанр и набрать учеников.
Хотя нельзя не сказать, что некоторые пьесы были безвозвратно утеряны. Одни из-за гибели рассказчика, другие – из-за долгого забвения и рассеивания в памяти мастера.
Поэтому каким бы ничтожным на фоне войны ни казался повод для смеха - используйте его.
Бонус для любопытных
Коккэи, заставшие войну детьми, делятся грустно-интересными историями о том времени. Например, мастер ракуго в третьем поколении 三遊亭 遊三 Сан-ютэи Юдза-сан (1938 г. р.) рассказывает, что с нарастанием налетов на Токио, его вместе с классом эвакуировали в отдаленный храм. Родители иногда приходили навестить детей, приносили жареные бобы. А поскольку повсюду был страшный голод, все угощения делились между детьми, и каждому доставалось совсем чуть-чуть. Тогда они придумали хитрость: надо разделить боб на несколько частей, и тогда будет казаться, что еды больше, ведь ты чаще кладешь что-то в рот. Вообще, маленький Юдза-сан очень хотел жить, поэтому упорно искал съедобные растения и ягоды в окрестностях. А когда война кончилась, он в 8 лет как-то попал на кинокомедию Чарли Чаплина, где впервые смог рассмеяться от души.
И до сих пор Юдза-сан с ужасов вспоминает войну и молится, чтобы все военные конфликты прекратились. Ведь на них люди перестают быть людьми, смех затихает, а будущее — тревожно и туманно. Более того, смех — это привилегия для человека, поэтому нужно с благодарностью использовать его, но никогда не забывать страшных ошибок прошлого.
Разумеется, во времена запретов на место неугодных произведений власти еще с 1933 года пытались поставить свои «правильные», идеологически верные 国策落語 кокусаку-ракуго. Например, про:
- праздничные проводы получателей повесток,
- подвиги бравых разведчиков,
- уходящих на войну коккэи и других деятелях искусств,
- брак между японцами-офицерами и женщинами с континента, и наоборот, вернувшихся на родину японцах и женившихся на коренных японках.
- «правильные» итоги спора между обычными людьми на тему войны,
- восхваление деятельности и завоеваний армии, байки про ее силу и находчивость,
- восхищение семьями, где родилась тройня или просто много детей,
- родителей, переживающих за сыновей, неспособных служить в армии (а потому позорящих семью),
- возвращение к сельскому хозяйству ради укрепления экономики,
- бережливость ради снабжения фронта, пожертвования на нужды фронта,
- поощрение покупки гособлигаций, осуждение роскоши,
- перевоспитание «неблагонадежных» граждан и т. д.
С таким репертуаром провластные рассказчики в том числе ездили на фронт. Но эти истории и тогда были неинтересными, а сейчас и вовсе интересуют только отдельных исследователей. Правда, некоторые коккэи сохраняют эти рассказы в неизменном виде именно ради передачи духа времени и демонстрации ужасов военного времени.
清水盛明 Симидзу Мориаки (Мориакира) — японский офицер, чиновник и идеолог, занимавший заметное место среди управленцев Японии и в пропаганде. Он имел много постов, в 1937-1938 годах работал в разведке на высоких должностях, умер в 1979 г. в звании генерал-лейтенанта. В 1939 году он писал: «Пропаганда не должна быть явной, нужно, чтобы ею наслаждались со смехом. Важно мягко погружать в нее, попутно усиливая чувство единения с миром чувством возбуждения. Нужно создавать чувство просвещенности и стимулировать духовную мобилизацию. Если мы сможем со смехом поднять в людях решимость принять новую систему и работать на ее благо, можно будет сказать, что убиваем двух зайцев одним камнем».
Кстати, он также участвовал в блокировании информации о Нанкинском инциденте в СМИ и среди солдат, не допуская информирования японцев о зверствах. А также работал над цензурой писем военных с фронта, даже учил, как достоверно подделывать их сообщения. Вообще, он был пропагандистом талантливым и многопрофильным, а потому крайне опасным. А еще я не нашла информации о том, чтобы его осудили или еще как-то наказали за «подвиги».
Заметка сделана на основе статьи от NHK.