CHUGUNPUNK: КИБЕРСАНТЕХНИК. ГЛАВА 2.
ВРЕМЯ: 18:45
————————————————————
Низкий, утробный шум электродвигателя. Легкая качка. Картинка за окном – большое смазанное пятно. Монитор, висящий рядом с техническим лючком, уже в пятый раз показывает стильную презентацию. Одна картинка сменяется другой, а приятный женский голос вещает:
«…Новейший церебральный акселератор Ади 15 Pro – революция, которую легко осмыслить. Усовершенствованный расширитель памяти. Обновлённый редактор симуляций. Новая система ускоренного обучения. Виртуальные путешествия… TONY. Ускоряйся.»
Реклама прервалась сообщением диктора:
«Станция «Остров». Осторожно, двери открываются.»
Роман встал с просиженного сотнями задниц сиденья. Поезд прерывисто замедлялся, заставляя расслабленные, податливые тела пассажиров синхронно дергаться из стороны в сторону. Глаза их были открыты, но совершенно пусты, а лица не показывали того, что лежит на душе. Все эти люди занимались своими делами – общались, знакомились, решали дела, может быть, читали и смотрели новости. Только не здесь, не в тесном старом вагоне метро. Они были настолько далеко отсюда, что добраться до их истинного местоположения было просто физически невозможно. «Адиград». Огромное виртуальное пространство – центр мира, равномерно размазанный по всему миру. Хочешь быть частью жизни общества – заходи туда хотя бы пару раз в день. Адиград – огромная река данных, бешеный поток, рожденный мириадами умов. Никто не знает, что будет в его конце, но каждый усердно гребет, силясь опередить всех остальных. Учавствуя в гонке, человек, сам того не понимая, пропускает массы этой мутной, назойливо свербящей воды и через свой собственный разум, рождая тем самым парадоксальную метафизическую матрешку. Адиград – fetus in fetu. Страшно представить, сколько информации ежесекундно проходит через головы этих людей, и какие жалкие ее крохи оседают на измученных томной негой извилинах.
Поезд остановился. Двери плавно отворились. Сантехник, не медля, вышел на старую, грязную станцию. Раздался звонок. Частота ЖКУ.
— Приветствую. Это Джо. Я, наконец, подключилась к вашей системе, теперь всегда буду на связи.
Промолчав, Сантехник двинулся к выходу из метро.
— …Я проанализировала буквально все данные, поступившие из твоей канализации за нужный промежуток времени…
— …Могу точно сказать следующее – в работе центрального распределителя ничего не поменялось. Вообще ничего. Наверное, я просто не могу пронаблюдать эти изменения, но это невозможно без переписывания самой программы… Только вот, это софт TONY, а софт TONY еще никто не взламывал. Такие дела.
— Слушай, а почему у сотрудников ЖКУ нет акселераторов? Вам наверняка было бы проще работать с ними. Да и... как бы сказать... социальная сторона жизни страдает...
— Слишком велико. Легко будет отвлекаться от работы в физическом мире, если подсядешь на Адиград.
— Подсядешь? — В голосе Джозефины взыграли смешинки: — Типа, как на наркотики?
Грянуло неловкое молчание. Правда, неловким оно было лишь на том конце провода. Для Романа оно было Естественным.
— …Кхм. Я тут решила немного изучить город… Почитала про место, в которое ты приехал. Остров, верно? На государственных сайтах – тишь да гладь про него, а вот на форумах… Да-а, ну и помойка. Слушай, а почему Остров?
В ответ Сантехник разразился монументально красноречивой тирадой:
— Раньше Остров был отрезан от всего остального двумя реками и протокой. Сначала засыпали протоку, а потом, когда весь город скупила TONY, реки ушли под землю. Застроили.
— Ага-а… Понятно. Спасибо. Я бы и сама всё это узнала… — По голосу Джо вновь скользнула тонкая смешинка: — Однако, я просто обязана была наконец дать твоим голосовым связкам разминку. До скорого.
Тяжесть поступи Романа внезапно пересеклась с лёгкостью ухмылки на его лице. Увы, судьба отвела этой ухмылке кратчайший срок. Автоматическая дверь, установленная между посадочной платформой и вестибюлем, плавно отворилась перед Сантехником, и его ушей достигли чьи-то жалобные вопли. Когда он со сдержанным любопытством заглянул за поворот, то увидел, что на ступенях, ведущих к выходу, распластался сухощавый мужчина лет сорока. Задравши голову высоко вверх, он тоскливо завывал:
— О-о-о-й-й-й... о-о-о-й! Помогите! Помогите мне!
Немногочисленные прохожие, погружённые в Адиград, медленно проходили мимо него, не обращая внимания не столько на страдальца, сколько на реальный мир в принципе. Он был одет в неплохой костюм, но не выглядел представительно: одежда вся пообтрепалась и покрылась пылью. Лицо от непрекращающегося рёва покраснело и опухло. Должно быть, давно бедствует. Роман, слегка ускорив шаг, подошёл к мужчине и дежурным тоном спросил:
Тот моментально замолчал и поднял голову. Увидев над собою могучую фигуру, он удивлённо пролепетал:
Мужчина осмотрел Романа чуть внимательнее, и взгляд его остановился на изучении головы Сантехника. Очевидно, он кое-чего там не увидел.
— Я думал, ты действительно сможешь мне помочь.
— Да чем ты поможешь... ты в таком же положении. И зачем тебе помогать?
Страдалец промолчал, только закатив глаза. Роман заприметил небольшой след от вживления на его виске. Акселератор.
— Что, потерял доступ к Адиграду?
Мужчина принял сидячее положение и с силой хлопнул себя по коленям, одновременно прикрикнув:
— Блять! — Выражение неповторимой тоски снова появилось на его лице. — Ты когда-нибудь терял всё, что у тебя было и будет за один ёбаный день? Наблюдал за тем, как рассыпаются твои мечты? Как люди, которые ещё вчера клялись в вечной дружбе, сегодня воротят нос и считают дерьмом?
"Переигрывает, даже несмотря на искренние переживания. Сыпет клишированными фразами, чтобы привлечь внимание. Задаёт бесполезные вопросы один за другим. Значит, рекламщик." – Подумал Роман, и ответил:
— Тогда тебе не понять... — Скорбно, тускло прошептал собеседник, и приступил к части, называемой у акул пера "сторителлингом": — Я был копирайтером в приличном блоге. Писал туда статьи и заметки. Поступил заказ от начальства – осветить проблему коммерционализации постметафеменистического активизма, если знаешь, что это такое. Я подлил масла в огонь, написал остро, ярко, но с бесконечным уважением к самому их делу... и только единожды допустил ошибку...
"Копирайтер" сделал паузу, и она тут же затянулась – Роман тоже молчал. Кажется, страдальцу это не понравилось, и он продолжил с некоторой долей раздражения в голосе:
— Я написал в конце "постметафеминистский конвейер сук"...
И вновь Роман промолчал. Страдалец глянул на него совсем уж зло.
— Постфеминистский. Конвейер. Сук. Ты не понимаешь?
— Я же говорил, что ты ничем не поможешь... постметафеминистки сочли, что я назвал их суками! А это слово-паразит, просочившееся в текст! Такое же, как "бля", которое в конце предложения приговариваешь! Я не поставил знака пунктуации в попытке создать более бунтарскую атмосферу, смекаешь?
— Да. Но не понимаю, в чём проблема.
Продаван комично вскинул руки в воздух.
— Меня отменили, блять! Меня отменили! И всё пошло под откос. Новость разошлась по Адиграду, как лесной пожар! Через две минуты меня уволили без выплат! — Мужчина весь задрожал, закрыл лицо руками и беззвучно зарыдал. Следующие его слова Роман едва разобрал: — Нет... денег... на оплату обновлений... нет... денег... на новый акселератор... н-н-н-никакого будущего...
Роман нахмурился, но в голос его таки умудрилась проскочить едва заметная ухмылка.
— Займись Делом. Иди в училище, получи среднее специальное. Станешь работягой.
Страдалец на секунду убрал руки от лица и с упрёком простонал:
— Отстань... ничего ты не понимаешь.
Сантехник обратил внимание на его физическое состояние:
"Слаб. Не годится для настоящей работы. Дельные советы бесполезны."
Ему осталось только заключить:
— Понятно. Помощь тебе не нужна.
Оставив копирайтера наедине со своими проблемами, Роман вышел со станции и глубоко затянулся стылым, влажным воздухом. Город тонул в темноте. Через дорогу, посреди огромной парковки, освещаемой рядами ярких фонарей, раскинуло свои широкие плечи-корпуса громоздкое офисное здание. Строгая, монохромная иллюминация угловатого гиганта внушала уважение. По крайней мере у одного из застройщиков в этом городе сохранилось чувство стиля. Роман достал из кармана бумажку Бато и еще раз прочел ее:
«УСЛУГИ ЧАСТНОГО ДЕТЕКТИВА – ДЖОНСОН Е.
ШИРОКИЙ ПРОФИЛЬ, ДЕЛА ЛЮБОЙ СЛОЖНОСТИ.
АДРЕС: ул. Лазо, 9А. Офис 204.»
Спустя несколько минут, включавших в себя аннигиляцию турникетов и короткое путешествие по грязным лестницам, мужчина уже стоял у двери с нужным номером. Постучал, и, не дождавшись ответа, вошел внутрь.
Бюро представляло из себя небольшую комнату. Небольшая комната представляла из себя барахолку – вся она кишела доисторическими вещами. Громоздкий аудиопроигрыватель, кучи старых компьютерных плат, обтянутый ссохшейся кожей сундучок, лампа накаливания, имитирующая свою керосиновую родственницу, бюст какого-то политического деятеля, диковинная металлическая пепельница, и еще многие, многие мелочи, не поддающиеся детальному описанию. В центре всего этого безумия располагался старый грязно-коричневый стол.
За столом сидел человек лет двадцати пяти. Лицо его было задумчиво: он сосредоточенно изучал пустое пространство столешницы. Даже стук в дверь не смог отвлечь его от этого важного занятия, но теперь в дверном проеме появился двухметровый аргумент. Парень вскочил с места и едва слышным, хриплым голосом проговорил:
— Проходите… — Пока Роман приближался к столу, парень согнулся в три погибели, откашливая скопившуюся в горле пыль.
— Кхе-кхе… Здравствуйте. Присаживайтесь.
Сантехник посмотрел на предложенный ему ветхий табурет с некоторой опаской – хотя, вероятнее всего, в его глазах отразилась опаска табурета, – и ответил:
Парень, видимо, ждал этого момента всю жизнь. Встав в отточенную годами позирования перед зеркалом стойку виртуозного и загадочного профи, он отрывисто произнес:
— Джонсон. Евпатий Джонсон. К вашим услугам. — Евпатий уселся обратно, и, манерно вскинув руку, посмотрел на… наручные часы. — Мы, конечно, уже закрываемся, но… Клиент есть клиент.
«Судя по всему, единственный за сегодня.» – пронеслось в голове у Романа.
— Я слышал, вы – частный детектив.
Евпатий закинул ногу на ногу и таинственно прищурился:
— Верно слышали… Единственный в городе на данный момент. Расскажите мне о деле, а потом обсудим условия… Идет?
— Идет. — Роман достал из кармана флеш-карту и опустил раскрытую ладонь на стол. Раздался хлопок. Стол пропел жалобную трель увядания. Сантехник убрал руку. — Вот информация.
Евпатий, пребывая в некоторой тщательно скрываемой, но все же явной растерянности, молча вставил носитель в свой компьютер. Пока он погружался в процесс ознакомления с информацией, Роман добавил:
— Условие одно – я плачу, вы не задаете лишних вопросов.
Когда детектив, наконец, оторвался от экрана, лицо его было задумчиво. Перебирая пальцами сигарету, он монотонно промолвил:
— Значит, вот почему вы пришли ко мне. В полицию не обратишься…
Евпатий снова встал с места и принялся расхаживать по тесному пространству офиса, бормоча себе под нос:
— Как много информации... Зацепки... Хакер, Малой, сербский коп, подозрительное поведение, канализация… Объект важный-с… – Евпатий остановился и обратился к Роману: — Вы не опасаетесь преследования, если мои допросы вас скомпрометируют? Дело-то серьезное….
— Разберусь. Переживайте за себя.
Повисло молчание. Пока Детектив думал, Роман пользовался свободным временем, занимаясь привычным делом – техническим анализом. Сантехник разглядывал Евпатия. Одет он был необычно: черная, видавшая виды водолазка, коричневые брюки свободного кроя – широкие, но укороченные. Образ венчался остроносой обувью на невысоких каблуках – такие Роман видел только на старинных фотографиях в соцсетях. Кажется, их называли туфлями. На вешалке Роман заприметил старый тренч. Должно быть, это молодёжь и называет «старомодностью». Что уж говорить, даже старики это так называют. Парень нарезал круги по пространству, как шальной электрон. Он мгновенно провалился глубоко в свои мысли, так же, как это произошло в самом начале.
«Похоже, он умеет думать. Или, по крайней мере, хорошо делает вид.»
— И как мне подобраться к этому Витко? — Таинственная хрипотца не исчезала из голоса Детектива. — Он же коп, не какой-нибудь предполагаемый любовник какой-нибудь жены какого-нибудь богатого, но подозрительного старика…
— Поброди по Адиграду. Туда сейчас все на свете выкладывают. Вряд ли Витко – исключение.
Детектив застыл. Взгляд его внезапно сделался мутным и каким-то сердитым.
Роман промолчал. Евпатий наивно воспринял это, как ожидание раскрытия темы.
— Да, я не пользуюсь железом. Принципиально. Хочу быть человеком на все сто процентов. — Окинув взглядом кибернетизированный массив тела Романа, он склонил голову вбок и добавил: — Конечно, если это вынужденный шаг, ничего зазорного нет…
— Не вынужденный. Это все для работы.
— Да ну? Вы заменили половину тела на железки, чтобы работать?
— Чтобы работать эффективно. — Слова Романа убойно бурили окружающее пространство. — Максимально эффективно.
Евпатия, это, кажется, не впечатлило.
— Идиоты с акселераторами говорят то же самое – и что в итоге? Больше трех чисел в уме держать не могут. Память они расширили, ага. У вас голове тоже все железное?
— Нет. Только нейроинтерфейс. В работе помогает.
— Интересно… — Евпатий помолчал немного, и вдруг артистично поднял палец вверх. В его глазах загорелся интерес. — Знаете, что? Я не возьму с вас денег. Мне они, в целом-то, не нужны… Я занимаюсь всем этим по идейным соображениям.
— Понятно. Тогда приступайте. В документе есть мои контакты. Мне пора работать.
Сантехник по-солдатски развернулся к двери и медленно двинулся к выходу. Глядя ему вслед, Евпатий проговорил:
— Что ж… До свидания… Начну с копа, пожалуй…
ПРОДОЛЖЕНИЕ: https://teletype.in/@gtnkt/editor/KIBERSANTEHNIK-GLAVA-CHETVERTAYA-12-13
Telegram-канал автора: https://t.me/getnekt