Проба пера #1.3

Прошло всего две недели с момента встречи с неожиданной гостьей, а Мира уже убедилась, что слова той не были пусканием пыли в глаза или же бравадой ветерана.

Первый её разговор с Сидом той ночью начался с его бессвязной болтовни и извинений. Мире даже пришлось дать ему прослушать запись её беседы с Ингрид, которую она произвела на всякий случай, перед тем, как он, наконец, серьёзно взглянул на неё.
— Думаю, ты лучше, чем кто-либо другой в мире, кроме, может быть, моей матери, представляет, каков мой характер, — сказал он. — Жажда как-то реализоваться, стать чем-то большим, чем очередной человек, которому было суждено родиться в семье Бейнов, всегда была моим мотивом. Жизнь отдельно от Семьи, общение со столичным народом и... — он слегка смутился, — твоё влияние, конечно, научили меня, что бросаться дуром в непонятные авантюры и почёсывать чувство превосходства — не лучший способ для этого.
Польщённая неожиданным замечанием Мира почувствовала, что её щёки слегка покраснели, но упрямо встряхнула головой. Сид продолжал:
— Но то, что говорила Ингрид, имеет смысл. Это относится к изменению политической и социальной ситуации из-за возврата огромного количества солдат с форпостов на территорию Империи, а также с тем, что происходило в прошлые периоды перемирия, — его лицо стало серьёзным. — Я знаю, что ты собираешься написать домой в связи с произошедшими событиями. Не потому, что я нарушаю верность тебе, а потому что действительно опасаешься за меня — теперь, наверное, ещё больше. Сделай это. У меня тоже есть что сообщить моей Семье. Я пока что попытаюсь прощупать, что думают об этом другие студенты, а также мои знакомые, уже облечённые властью. Хотя их не так уж чтобы много, — закончил он слегка неразборчиво.
За время дальнейшего общения ей так и не удалось вытащить из Сида ничего конкретного, он только сознался, что Ингрид накидала ему настолько много легко проверяемых намёков, что ему было бы слишком стыдно, если бы оказалось, что он просто не смог распознать очевидную ложь.
Разговор, впрочем, закончился на весёлой ноте, потому что, когда они ложились досыпать до утра, Сид между делом сознался, что всегда относился к ней скорее как к сестре, немного надоедливой, но справедливой и понимающей. Нервное напряжение, копившееся всё время, с момента, как Мира проснулась посреди ночи, выплеснулось в форме форменной истерики, вплоть до полившихся из её глаз слёз.
Он сперва не понял и неловко попытался успокоить её, но когда Мира, наконец, перестала трястись от смеха и устроилась под одеялом на боку, а Сид привычно прижался к её спине и приобнял одной рукой, она тихонько прошептала: "Братик, не туда...", и снова залилась смехом, когда подскочивший жених стал уверять её, что он совсем не то имел в виду. Нормально насладиться друг другом они смогли только уже совсем к рассвету, когда напряжение немного отпустило Миру.

В любом случае, сам по себе Сид, даже впечатлившийся внезапно чьими-то яркими и многообещающими словами, действительно уже не был простофилей, которого достаточно было просто поманить пальчиком без каких-либо дополнительных объяснений и доказательств.
Проблема была в том, что в среднем пассивное состояние общества и властных структур столицы теперь резко и непредсказуемо менялось. Непосредственно военные действия уже давно не разворачивались рядом с центральными мирами Империи, слишком далеко они находились от стандартных изученных остальным человечеством гиперориентиров и маршрутов.
Несколько добравшихся до них в своё время флотов представляли собой громадные экспедиционные соединения, вынужденные проводить большую исследовательскую работу по пути, просто чтобы сориентироваться после отклонения от обычных маршрутов. Часть из них нанесла значительный ущерб и распалила общественные настроения. В итоге, после того, как Империя титаническим напряжением сил по инициативе СтратаКора сформировала несколько новых военно-промышленных комплексов, вынесенных гораздо ближе к расположению конфедерации, а также громадной чёрной дыре, являвшейся одним из основных местных ориентиров, обнаружимых из гипера, она надолго захватила инициативу во втором витке конфликта. Противникам требовалось разведать другие, круговые безопасные маршруты, обустроить там базы снабжения и развернуть научную работу, чтобы нащупать новый путь к планетам Империи, который мог бы использоваться достаточно тяжёлыми кораблями.
Мира вообще всегда удивлялась тому, что этот конфликт вяло длился уже больше столетия в мире, где контроль над гиперпространственными перелётами находился на уровне бросания дротиков в абсолютной темноте. Допустим, траектория была известна, допустим, дротик мог слегка корректировать своё положение в определённых пределах, чтобы не потерять связь со своей Вселенной и иметь возможность вернуться (в большей части случаев). Но мишень всё равно находилась в лучшем случае на расстоянии нескольких световых лет. И, как удалось выяснить на примере той же Империи, далеко не всегда была неподвижной.
Наверное, трудно представить, насколько обрадовался несколько веков назад экипаж тому, что совершенно неожиданная ошибка в оценке дальности перехода привела вовсе не к обычному исчезновению исследовательского корабля, а просто выбросила их чуть-чуть дальше (всего-то на тысчонку-другую световых лет), чем любую известную экспедицию до этого. Зато результат их последующих слаженных работ в течении нескольких лет был заметен и признавался уже всеми, являясь одних из осязаемых подтверждений того, что исследователи прошлого были настоящими титанами, не чета нынешним белым халатам.
Основываясь только на записях бортовых самописцев и оснащении экспедиционного корабля, команда смогла установить место, куда их забросило (чуть более дальняя от центра часть галактической ветви), и вывести примерную модель произошедшего, хоть и оказавшуюся в дальнейшем неверной в общем случае. Какая-то капризная складка надпространства совпала с продолжением той простой траектории, которую их гиперстабилизатор мог отслеживать. На тот момент считалось, что любой гипермаршрут мог существовать только тогда, когда одна из достаточно простых моделей привязки его к реальному пространству подтверждалась теоретическими наблюдениями либо с помощью долгого перемещения экспедиции в реальном пространстве, либо постепенно удлиняющимися поочерёдными скачками. При обнаружении любых складок или искривлений, маршрут сразу отбрасывался (стоит ли говорить, что гибель экипажей исследовательских кораблей происходила довольно часто).
Часть переносимых кораблём тяжёлых сквозных зондов, содержавшая всю информацию об экспедиции, по той же счастливой случайности проследовала одним из примерно вычисленных путей обратно в заселённое пространство, смогла грубо сориентироваться на зону наблюдения, предназначенную специально для таких случаев, и была обнаружена. И, наконец, ещё одна безумная команда исследователей повторила путь первопроходцев и встретилась с ними, когда припасы тех, несмотря на регенерацию, уже подходили к концу, а системы жизнеобеспечения почти достигли предела выносливости. Они готовились к отчаянному прыжку обратно, только не могли окончательно выбрать модель, которой следовать.
Эта часть пространства с точки зрения гиперперемещений оказалась устроена так же просто и плоско, как уже заселённая человечеством в эпоху Первых Шагов. Несколько миров вполне подходили для жизни или требовали минимальной адаптации среды... Вот только когда начальная фаза проекта заселения практически завершилась, и строительство местной инфраструктуры зашло уже достаточно далеко, несколько кораблей потерялись в пути и стало понятно, что проводимость маршрута резко изменилась. Хотя он и не закрылся полностью, теперь только минималистические инфозонды с данными могли просочиться через него при условии определённой удачи.
То, что после будущего разобщения и нового объединения станет называться Империей (конкретное наименование менялось довольно регулярно, от пафосного изначального варианта — Империя Первопроходцев, до фамилии правящего в текущий момент семейства в более поздние времена), начало свой одинокий путь, и только спустя ещё несколько веков усовершенствование технологий позволило проложить новые полноценные маршруты. Но почему-то оказалось, что Империя не спешит вливаться в радостно сосуществующий конгломерат Миров Людей (точно так же, как и многие из них уже не испытывали особой радости от вечного пребывания в нём).
Что же в итоге привело к началу войны, кроме факта, что верхушка конфедерации считала руководство всеми людскими цивилизациями своим священным долгом и исторической неизбежностью, Мира понять не могла. По данным из курса истории в какой-то момент разногласия в подходе к проведению торговых операций вызвали резкую военную эскалацию, завершившуюся разрушением пересадочной и обслуживающей космической станции, принадлежавшей одному из основных торговых партнёров Империи. Выдача конкретного ответственного лица и вообще полноценное расследование задержались, а имперская эскадра была изгнана из пространства конфедерации значительно более сильным соединением. За этим последовал разрыв дипломатических отношений и рост напряжённости, который и привел цивилизацию людей к текущему положению.

Мира оставила размышления о прошлом, выйдя в обеденный зал, и быстро обнаружила стол со своими подругами — его легко было узнать по широченной спине основного парня Риа (на текущий момент). Не вполне понятно, как его пристроили к обедам в этом корпусе, вероятно, не обошлось без участия Ханны. Но он был четырьмя годами старше их, уже состоял на правительственной службе и дружил с Сидом. Такой шанс нельзя было упускать, даже если бы он стоил ей приёма пищи, либо опоздания на занятия.
Мира решительно направилась прямо к ним.