М

Ее ведь не остановить. Льется себе, повинуясь закону гравитации – попробуй-ка поверни ее вспять. Просачивается там, где есть хоть малейшие трещинки. А не прольется напрямик, так испарится, всю землю обогнет, облаком вспененным полнеба займет, но вернется, обязательно вернется туда, куда ей хочется, туда, где не ждали ее, обрушится стихией – дождем ли, ливнем ли, а то и вовсе легкой моросью, взвесью туманной, но достигнет своего. Захочешь – проведет в тебя в любые дали, насколько осмелишься дерзнуть. Но если не примешь ее во внимание, беззаботно блуждая в полумраке незнакомых просторов ­– рассечет нещадно твои корабли, вскроет их льдами, как консервную банку, и будет права, и что ты ей предъявишь?

Финикийцы, кажется, называли ее «mem». Уважительно, будто капризную иностранную госпожу, чудится нам. И финикийцев уж нет, а в память о том осталась сама буква. М. Буква-волна, буква-движение, хранитель текучести и переменчивости. Море. Mare.

В нашем языке эта буква, несущая в себе значение воды, издревле звучала, как «мыслете». Как призыв думать, размышлять, осознавать. Сейчас мы с осуждением заявляем о речи, в которой «много воды» ­– она, стало быть, малосодержательна, смысл в ней размыт, а объем растянут и тратит собой почем зря драгоценное время внимающего. А ведь с другой стороны, что есть мышление, если не поток, не сама текучесть, где каждая отдельная мысль вскидывает голову очередным гребешком волны и ударяется о стройные берега уже речевых средств, обретая форму, облекаясь в звук. Речь, реченька, речка – да не из воды ли она, не из плода ли мысли? Бурный поток смыслов, несущий в губительный каменистый водоворот. Или безмятежное полотно созерцательного повествования, с мягкой и мерной ритмичностью сообщающее словесному прибрежному песку накопленную веками мудрость.

Мысль всегда текуча, непослушна, неуловима, всепроникающа и так и не познана до конца. Она всегда и есть вода – та вода, без которой нет и жизни самой. Иное дело, какого качества. Станет ли она вязкой трясиной для сознания или оазисом – о, да, тем самым, который уже и не чаяли встретить на своем истерзанном пути. Крохотный брызг, капля, робкий ручеек слова живого, верного, истинного – и, кажется, ты спасен, ни много ни мало. Станет ли твоя вода пустым и выхолощенным дистиллятом. Или питательным бульоном для ума и сердца. Застынет ли холодом, колким, ледяным. Или согреет паром сердечной нежности. К собеседнику, к предмету речи, а, может, и просто к самому слову.

Итак, мысль и есть вода.

Главное – не забывать вовремя менять фильтры и передавать показания счетчиков.