Виниус Пух et omnia-omnia-omnia

Глава I, в которой мы знакомимся с Виниусом Пухом и несколькими подозрительными галлами.

Давным-давно, кажется, в прошлую пятницу до нашей эры, жил в одной империи Гай Виниус Пух. Истинный потомок квиритов, одним движением тоги наводивший трепет на видавших виды патрициев, Виниус шел, презрительно ухмыляясь. Пятнице отчаянно радовался лесной плебс, спешивший уже воздать хвалу Вакху в очередном гнилом кабаке из темных закоулков Субуры. Для Пуха же, натуры с грубой наружностью и изящнейшим вкусом в искусствах, это всегда был день особого вдохновения. Сам Аполлон, казалось, вливал поэтический нектар в уста Виниуса именно по пятницам, хотя у большинства добропорядочных граждан они были посвящены Венере.

Дабы не разгневать капризную богиню, Гай Виниус подумывал подкрепиться кубком хорошего фалернского в ее честь (а он всегда был не прочь подкрепиться) и уже тогда предаться шепоту муз, однако шепот ждать не желал.

"Кудри мои завиваются волей всевластных,

Если же их тереблю я, то нет в том печали бессмертным:

Не преклоню головы, что опилками густо набита,

Гордо несу я печать дерзновенной Эвтерпы..."

Птицы и зайцы робко смотрели вслед охваченному вдохновением Виниусу, на его хмурый медвежий профиль, озаренный теперь то ли благосклонностью муз, то ли все-таки парами фалернского.

"Тот, кто рожден под счастливым прицелом Киприды,

Весел, беспечен, поет в ее честь эти песни,

Счастьем хмельным пусть наполнится сердце героя,

Только бы вовремя да не забыть подкрепиться!.."

Гай Виниус уже спешил вырваться из трущоб, в которые завели его дела, и всеми мыслями стремился к своему роскошному берложьему триклинию, которому завидовал сам Иа Плиний. В какой-то момент внимание Пуха привлекли характерные хмельные возгласы в одном из кабаков.

- Клянусь бородой Юпитера, непросты эти звуки... Снова эти неправильные галлы распивают свои неправильные вина, о презренный жужжащий рой!