Кина Нибу Дед: четыре рецензии 

Рецензия Дмитрия Кудри: Солнечные ямы Кина Нибу Деда

Симпатично, лаконично, но в общем-то ничего особенного: сибарит-автор на фоне весенне-летнего благорастворения. Если бы не

Символическое поле ирисов зашкаливает, особенно если собирать на полянах разных культур. А по древнегречески ἶρῐς — радуга и бывает практически всех её цветов. Но чаще — Iris germanica — небесно-голубой. Инверсия в первой строке усиливает образ, напоминая о «силах небесных», а в опоздавшем облаке на мгновение показывается что-то ван-гоговское. Но третья строка неожиданно складывает иной смысл, и теперь можно понять так, что опоздало не одно только облако, а и те самые небесные Iris, потому вместо крыши синь, а остатки стены приходится разве что подпирать…

Взрывная волна. Автор не драматизирует — одуванчики почти потешны. Но двусмысленность одного точного слова передаёт горечь картины: даже цветы стремятся прочь отсюда хотя бы своими семенами. Почему-то вспомнились военные очерки Андрея Платонова — никакой злобы и ярости, только удивление жизни настойчивостью смерти.

В мирное время будничных забот жизнь и смерть кажутся невероятно далеки друг от друга. Но случаются времена и пространства, где цитата «...он иногда внезапно смертен» оборачивается на «слишком часто»:

Но «лирический герой», а на деле сам автор воспринимает окружающее в манере вполне сантоковской:

Рецензия Норы Мариной

Интересный ракурс подачи — вы часто одуванчики рассматриваете ночью? Вверх, по склону, и взгляд падает на полную луну. Срифмованы белые шары одуванчиков и луны. Но мне читается, что автор вглядывается в небо по совсем другой причине. Сирены. И не одна. Среди этой невесомости одуванчиков ключевое тяжелое слово «война».

Работа не претендует на многослойность, момент вспышки молнии, в которой двое под одним дождевиком, и вроде бы все. И нет тут никаких экзотических животных. Это все мы, люди, застроившие землю городами, теперь бежим от реальности в воображаемый мир.

Реалист с поэтической натурой, я бы так представила автора. Самобытный, часто против всех правил, но точно не банальный.

Рецензия Катерины Ерошиной: Дама с хорьком в подвале

Хайку Ежова — они такие, непафосные, не глянцевые, нешаблонные по форме. Искать тут соположения, поворотные строки, пытаться причесывать их аккуратной гребеночкой писаных канонов — бесполезно. Они как крутые рыжие кудри босоногого деревенского мальчишки — все равно выбьются из пробора и встанут своим неукротимым порядком. А внутри всего этого буйного безобразия — нерв нынешних времен, туго натянутый и звенящий.

Если говорить о формальностях, то при жанровом делении Мишины хайку часто «уезжают» во фристайл. Но уж зато те, которым удается зацепиться в современных хайку или сэнрю, неизменно выходят в топ.

Читать эти хайку — как шагать по разъезжающимся льдинам в ледоходе, попал, не попал, макнул ногу в ледяную воду, ухнул всем телом туда же, выбрался на том берегу… Не знаю как это объяснить, но я даже писать про хайку Ежова начинаю в какой-то другой манере.

Нельзя об этом промолчать: эти хайку сочинялись под сирены и «хлопки». Тема войны здесь очень органична, даже приземленна, это уже часть бытия, привычная настолько, насколько может быть привычно постоянное ожидание удара. Миша, обнимаю. Живи.

Тут я вообще не поняла, что за губошлеп, честно признаюсь. Но ослепительный серп сквозь рваные клочья — это оч. сильно.

Ирисы тут, конечно, человеческого происхождения, тем напряженнее картинка. Я сразу прочла «царица небесная», и это сделало хайку.

Ох. Просто ох.

Очень образное и свежее — солнечные ямы кукушки.

Самое ценное, что у нее есть — кот и телефон. Может, это вообще все, что осталось.

И хорек-то не хорек, а горностай, но не суть. Посмотрите на это лицо, на этот защищающий жест. А теперь вернитесь к хайку.

Очень хорошо, и кружевная вязь акации, и стрижи. И просыпаться не хочется.

UPD. Я прочла стрижей как стрижей. Пусть будет мирная картинка, хоть во сне.

А это поймет только фотограф. Такое телесное получилось хайку.

Да, верблюд отличный. И высверк молнии очень четкий.

Рецензия Инны Хмель (Muromaca)

Из присланных работ, на мой вкус, эта наиболее «классична» и тщательнее всего сделана. Во-первых, очень удачное слово «засеменили», дающее хайку костяк и структуру. Слово не затертое, не слишком употребимое, и с двойным прочтением — просто прелесть какая-то. Одуванчики действительно разлетаются семенами — но делают это мелко, семеня. Во вторых, хороша и незатерта первая строка, без прямого указания. Металлический привкус может быть на зубах, а может быть в воздухе. Это или идущее от субъекта — или объективная вещь, пронизывающая все до такой степени, что даже одуванчики семенят отсюда. Ничего не сказано «в лоб» — но все понятно, и хорошо понятно, о чем все это и как переживается. И очень нравится «размытый» субъект — одуванчики совершенно точно субъектны, но если кто-то есть с ними и за ними — то все эти субъекты наравне, переживания делают их соразмерными, металлический привкус уравнивает всех. В этой хайку совершенно нет красивости, но проглядывает тотальность.