Cosel_Noster: Рецензии
Стихотворения более-менее распределены по сезонам. В отличие от японской традиции, первый день нового года отдельным сезоном не считается.
Весна
История со снежной горкой Сэй-Сёнагон повторяется.
Вечная тема «следы и волны». Видно и слышно.
Луна неторопливо прохаживается в вышине, подобно даме сердца на балконе. Несколько парадоксально, луна, древняя как Луна, символизирует непостоянное и эфемерное, а почти невесомый соловей – незыблемое и вечное.
Представители мира природы – солнце, льдина и речная вода – находятся в гармонии с представителями мира людей – лодкой и героем. Весна уже коснулась и неживого, и живого.
С помощью приёма «аромат» связаны две части, в каждой из которых представлены смирение перед судьбой и надежда на лучшее.
В каком-то смысле призрачная картина. Вроде бы хорошо известные образы, но не чувствуется ни истории, ни развития сюжета.
Один момент, существующий вне сезона, вне эпохи, в условном пространстве вроде страны-фантазии Александра Грина.
Напрашивается мысль, что сердце когда-то вырезал герой (или его посвятили героине), а сейчас он или она грустит или радуется, скрывая этот знак под побелкой. Но мне кажется, здесь просто мужской способ сказать фразу, которую принято приписывать женщинам: «Это ничего не значит». Идёт необходимая весенняя работа. Ничего личного.
Люди оторваны от земли. Если повезёт, зеленушка и овощи ютятся на мелких дачных наделах, а если нет, то вся жизнь помидорки или перчика пройдёт за оконным стеклом. Грустное и вместе с тем оптимистичное стихотворение.
Во время переукладки вещей в глубинах шкафа с отделением части «на выброс» произошло замечательное событие. Прилив ностальгии.
Думаю, не имеется в виду картина Малевича. Два её варианта, которые я видел, стояли в музейных залах без окон, где солнца не бывает. На мой взгляд, речь идёт о весеннем подъёме чувств, когда всё такое светлое, что для тёмного начала просто нет места. Ну разве что окно помыть осталось. И пол на кухне.
Почти буквальное описание классической утренней сцены из фильма «Человек с киноаппаратом» https://www.youtube.com/watch?v=kUgOy7VRd7s&t=678s . В стихотворении, в отличие от фильма, весь дом будто протирает глаза после долгого зимнего сна.
Судя по отсутствию упоминаний снаряжения и команды, горовосходитель идёт в одиночку с голыми руками. Способ рискованный, но полнота восприятия мира при этом наибольшая. Герой идёт к знакомой вершине, хотя, возможно, незнакомым маршрутом. Фраза «...только горы, на которых ещё не бывал» в данном случае неприменима – человек идёт на встречу со старым знакомым – пусть неодушевлённым, но со своим характером.
Лыжи не скользят, движение затруднено, вместо деятельности остаётся созерцание.
На улице уже тепло настолько, что можно распахнуть окна настежь и заняться чем-нибудь весёлым.
Лето
В жару стрекозы часто собираются в стайки. Стрекозки, должно быть, совсем маленькие, если незабудка выдержала двоих.
Да, не просто корабли, а чудо-корабли – это важно.
Судя по тексту, герою уже пришлось с этой крапивой соприкоснуться.
Четырёх-пятилетние дети напоминают марктвеновских ангелов. Ни страха, ни жалости.
Ромашка – это в большей степени женский, чем мужской предмет. Героиня настроена решительно.
Реальный случай: кошка слопала выставленный на улицу в горшке росток баобаба.
Что я, городской невежда, знаю о скошенных травах? Их сушат и сгребают в копны или стога.
Что я знаю об аистах? Они приносят детей.
Сопоставление готово. Остальные детали только подчёркивают главное.
Трогательный момент в том, что сорвала не сразу, а после некоторых колебаний.
В жаркий безветренный день воздух над лугами начинает клубиться. Это медленное движение почти незаметно. Чтобы его ощутить, нужно долгое время находиться в неподвижности. И тогда покажется, что вокруг течёт насыщенный запахами цветов сгустившийся солнечный жар. Герой стихотворения растворяется в природе, становится с ней единым целым.
(Николаев Игорь Анатольевич)
…А потом они жили долго и счастливо.
А мы ещё рисовали узорчатые цифры, сколько минут осталось до конца урока.
Хотя губы и посинели, что вроде бы свидетельствует о настоящем участии , без халтуры, в сущности это лишь карнавальный флирт, не создающий глубокой привязанности. Героиня находит время поглядеться в зеркало… и подкраситься?
Чтобы цикорий прильнул к рукам, надо по меньшей мере подставить руки, а может и приласкать эти цветы.
Кольцевая композиция и звукоряд безупречны. Что касается жанра, здесь есть и дзаппай, и сенрю, и хайку. Но горечь, ирония и погружённость в текущий момент друг друга компенсируют, и эмоций не остаётся. Создаётся странно тревожащее впечатление, как от портрета, на котором прописано всё, кроме глаз. Не пытайтесь воспроизвести это дома.
Неодушевлённый предмет внезапно рассказывает о делах человека, и кое-что о нём самом.
Я очень неравнодушен к словам «смутно белеют». Сразу начинаю выискивать классические мотивы.
Картина понятна. Закатившееся солнце уже не освещает луг. Злаки, колокольчики, лисьи хвосты, мелкие зонтики скрываются в тени более высокой таволги, но и её уже почти не видно, кисти потеряли золотистый блеск и еле различимы . Тепло ушло, тянет сыростью. Летний вечер.
Вопрос в духе японцев XVII-XVIII века.
Тайный визит на колхозное поле с целью полакомиться горохом (который ещё надо отыскать среди трав кормовой смеси) обернулся любованием звёздным небом. А спутников с каждым годом всё больше...
Не очень верилось, что коромыслом ещё пользуются. Но «подорожник» убеждает.
Представляются майские поля где-то между Гродно и Августовским каналом. Жёлтые цветы ослепительно яркие, после взгляда на них в глазах тёмные пятна. Настроение стиха создано несколькими словами.
Вагон с открытыми окнами. Подмокшее во время дождя пшеничное поле в жару начинает пахнуть будущим хлебом.
Нет существенной разницы между «культурным пространством» и «диким полем». И нет возможности определить, чем это вызвано: недосмотром хозяев, гнётом обстоятельств, осознанным стремлением к подражанию природе или беззаботностью.
(Александр Николаевич Сухих)
Замечательное обоснование. Вроде бы что-то объясняет, ан нет.
Первое слово сразу задаёт время и место. Представляется так называемая визуальная рифма – пригнувшиеся белёсые хвостики ковыля и мальчишка с задатками наездника-чемпиона.
Наука о формах плодов применяется к семенам трав у реки. «Рыбалка» перекликается и с «карпосом» в «карпологии», и с «логосом» в той же «карпологии» – рыбаки любят поговорить (посудачить) о своих приключениях.
Кот успел изучить типы подруг хозяина. Сейчас он определил, что новая подруга ужасна (с точки зрения кота, конечно) и почёл за лучшее удалиться. А хозяин? Ему сложнее...
Осень
Осенние сумерки. Почти стемнело, но спать ещё рано. Герой стоит у дома и слышит то ли поскрипывания, то ли похрюкивания. Это семья гусей летит к месту ночёвки, о чём-то переговариваясь. А может это пасмурный день. Неожиданные голоса из невидимого источника в вышине.
Очень поэтично, слов нет. Пример явной, внешней красоты ики.
Ветер предшествует сильному ливню, и прохожие спешат под навес. Они с зонтиками, видимо дождь уже накрапывает. Толпа похожа на осенние листья, которые уносит ветер.
Время – середина сентября. Место – курортный город. Герои – отдыхающие возрастной категории между «ягодка опять» и «ягодка совсем». Вместо того, чтобы поддаться туристической лихорадке, они... В общем, никто никуда не торопится. В этом кинцуги вместо бездушных черепков живые люди.
Пример особенно ценимой в жанре танка таинственной полускрытой красоты югэн.
Последняя в этом сезоне возможность продемонстрировать короткое платье с глубоким вырезом. Нельзя упустить шанс. В ход идут приёмы недобросовестной конкуренции...
Хайку действует как дзэнский коан-парадокс – останавливает неконтролируемую внутреннюю болтовню, хотя ничего парадоксального в тексте нет.
Герой возвращается с ночной смены или с затянувшегося праздника. Путь хорошо известный, но внезапно взгляд не находит привычной опоры. Деревья еле видны в тумане, а с веток сорвало листья!
Продолжение многовековой линии, начатой в поэтической школе Данрин:
(Нисияма Соин, 1656, перевод Д.Н.Смирнова)
Как в песне Кутуньо «Индейское лето» в исполнении Дассена «вся жизнь окрасилась» в медно-золотистый колорит осени – и в мире природы, и в мире людей.
Ежегодная проблема «кому бы сбагрить эти бесчисленные кабачки» нашла изящное решение.
Как будто всё растение собирается вползти в дом.
Параллель с сединой у людей – печать времени.
Это не хмурое бестеневое утро. Светит нежаркое солнце грибной поры. На стенках ведра видно немного размытую границу света и тени. Донышко в тени, потому что утро раннее, солнце над горизонтом.
Когда-то пряники были дорогим лакомством. Их могли позволить себе только на Рождество, в самой середине зимы. Тепло, которое отдаёт пряник, и правда летнее.
Всё хайку держится на одной букве «и». Очень выразительный способ подчеркнуть унылость осеннего дождя.
Если бы могли – засвистели бы.
Метафоры в хайку принято ругать, но не в этом случае.
«Странное сближенье» деталей ещё раз напоминает: и пугало, и туман, и солнечный нимб уникальны и ценны не только в совокупности, но и сами по себе.
Вспоминается сложная деревенская технология засолки грибов, когда в пору осенних заморозков крышку и гнёт снимают и оставляют грибы на день-два «подышать». А может эта волнушка – в лесу. А может «оттаяла» – о лирической героине.
Борьба разума с чувством в русскоязычных хайку появляется чаще, чем в японских или в американских или в сербских. Как правило, побеждает чувство.
Воздвижение чудесно обретённого креста как символ победы над первобытным злом (символом которого является змей). И вместе с тем – выразительная сезонная зарисовка.
Зима
Куранты – характерный признак Нового года. Предпраздничная спешка – большой риск. Неявный призыв к сдержанности.
Основная тема иллюстрирует один из важнейших принципов вселенной – закон отрицания отрицания. Вводная тема и основная тема соединяются очень интересной связью, это либо противоположность, либо подобие, в зависимости от того, как глубоко вы «уйдёте под снег».
Певец в потрёпанной шляпе с узкими полями, утрированно хрипящий «жалостные» блюзы – отличное выражение идеи состарившегося года.
Впервые вижу хайку, написанное палиндромическим стихом. Даже Николай Ладыгин, создавший большой поэтический сборник «Золото лоз», где есть и лирика, и эпос, и драма, на такое не замахивался. Возможно, это станет модным направлением. Но не у всех попробовавших получится. Палиндромы – это трудно. Хайку – это трудно. Хайку-палиндромы – это надо испытать на себе.
Первое прочтение – суровое, второе – разухабисто-весёлое.
Герой радуется жизни, несмотря на угадываемое из текста падение.
Рассказчик продолжает кого-то ждать, волнуется (гололёд же!) и не отрывает листок, хотя уже за полночь.
Время перестало идти, оно кончилось, потому что мы воспринимаем время как последовательность событий, а единственное значимое для героя событие не происходит.
Происходящее событие можно воспринимать и буквально, и метафорически. А ещё можно, как в интернете, пройтись по ссылкам, их здесь много.
Случайные сходства отражают направление мыслей героя.
Напоминает стихи в жанре танка Исикавы Такубоку, который записывал их в три столбца.
И всё же это хайку, хотя и на самой границе жанра.
Одно слово «скрипит» сообщает о том, как менялась погода на протяжении нескольких суток.
И хайку, и сэнрю. Общее для этих двух направлений свойство – лёгкость каруми.
Драматическое столкновение происходит не на остановке, а в сознании.
Страх не ушёл полностью. Никуда не делось то, что в глубине.
Написано просто, без излишеств. Безветрие, но нельзя сказать, что покой.
Чистить и кормить. Сладкая долюшка женская.
Сложная перекличка образов. Не хочу вмешиваться со своим мнением, «культурные коды» интереснее разгадывать самостоятельно.
Сказано только необходимое и достаточное. Можно с большой степенью уверенности «достроить» историю.
Хочется добавить «верните деньги!»
Действие имеет протяжённость во времени, но воспринимается как одномоментный снимок. По настроению похоже на выдувание мыльных пузырей.
Забот, ясное дело, прибавится. А конец света... Сперва был сброс двузначной цифры годов в 2000, потом конец календаря майя в 2012, теперь нас ждёт проблема 2038 года, до которой обязательно надо дожить.
Закончилось крещенское безумие, хорошо показанное в фильме «Прорубь». Дятлы передают друг другу что-то банальное, как большинство перепостов в социальных сетях.
Время от времени надо сообщать известные вещи. Тогда происходит, как сказал какой-то топ-менеджер, «ослепительная вспышка очевидного».
Необычная форма фразы. По ощущениям, слова обращены к «той самой половинке», а не к ребёнку или, страшно сказать, начальнику.
Серые облака декабря-января на время ушли. Синева ещё не мартовская, но уже поэтичная.
Разговор личный, сообщение не для посторонних ушей. Вот почему герой в мороз вышел из дома и пошёл на дальний перекрёсток в будку таксофона. Заговорился потому, что беседа обоим интересна сама по себе.
Пошли на пользу новогодние каникулы, когда никакой грызни и много майонеза.
И снова снежная горка Сэй-Сёнагон. Годовой круг сделал полный оборот.
Редакция журнала «КУКАЙ» одобряет и приветствует любое мнение о хайку, высказанное с уважением к творчеству авторов. Однако редакция не несет ответственности за содержание рецензий. Мы не редактируем рецензии и можем не разделять мнение рецензента.