Катерина Ерошина: Достоинство под давлением
Картина оказалась не так проста. Фразу «Grace under Pressure»/ «Достоинство под давлением» впервые употребил Эрнест Хемингуэй (вернее, тут она впервые была опубликована и замечена публикой). Литературные критики считают, что это выражение передает отношение Хемингуэя к жизни и смерти, это некая формулировка мужества.
Если вглядеться в лицо молодой женщины, вполне можно понять, почему художница так назвала картину.
Stephanie Rew (Стефани Рю) — современная британская художница. Как она сама говорит, ее героини романтизированы и идеализированы, но они всегда — сильные женщины. Посмотреть ее картины можно тут: https://www.stephanierew.co.uk/.
В картине напряжение передано и в выражении лица, и в точных движениях пальцев, и в натяжении нитей, и даже в осанке девушки. Она очень, даже демонстративно спокойна, но чего стоит это спокойствие.
Любопытно, что в написанных хайку это по большей части не было отмечено. Золотые нити забрали на себя все внимание.
Правило «не повторять изображенное на картине» вовсе не означает «не пытаться вглядеться в картину», по-моему. Но, как обычно, что имеем, то имеем.
Три хайку
Тройка совсем разных хайку. Каждое по-своему интересно и связано с картиной разными способами.
Тут все построено на золотых нитях — лучах. Контуры фигуры напоминают очертания виноградных листьев. Хайку будет читаться и без картины, оно самодостаточно. Но картина вызвала его к жизни, мне кажется.
Хороший, абсурдный, но по-своему логичный образ «веснушки просеивают свет». В норме никакие веснушки никакой свет не просеивают. Но тут понятно, что веснушки — это пятнышки-дырочки в листе, и солнечный свет пробивается сквозь них.
Картинка сама «просеяна» воображением автора. Если в солнечный день смотреть изнутри виноградного куста, свет будет наполнять его, пробиваясь между листьями. А порой и сквозь дырочки в листьях. Вряд ли получатся такие лучики, как вообразила Лала, но пусть они будут. Светлое, ясное хайку, образ запомнится.
Одно из редких попаданий в настроение картины.
Вечер, усталость, пальцы уже не слушаются, снимая цепочку — последний аксессуар, связывающий с прошедшим днем. Бывает такое состояние, когда движешься уже почти в полусне, тщательно и медленно выполняя вечерние ритуалы и внезапно ловя себя на том, что по третьему кругу протягиваешь цепочку между пальцами, в третий раз пропуская замочек, который еще предстоит расстегивать непослушными пальцами.
Хайку «об одном», когда замочек расстегнется, владелица цепочки наконец освободится от мыслей о прошедшем дне. Или нет. Но есть надежда.
На мой взгляд, хайку даже слишком хорошо попало в картину. Оно фактически описывает происходящее. Да, там нити, не цепочка, но хайку прямо объясняет состояние девушки на картине. Не оставляет ничего между. «Ма» тут нет, есть история.
Это свойственно хайку, которые мы относим к современным по канону МКХ. Хайку, где человек стоит в центре. В таком формате сложно отстраниться и сложить что-то более … нелогичное, что ли, соположить некие сущности так, чтобы внутри образовалось пространство, «ма». Хайку превращается в историю о человеке.
Только не надо говорить, что это сэнрю. Не все трехстишия, которые о людях, относятся к сэнрю. Тут нет угачи, нет этого всплеска «ах вот оно что!». А вот настроение есть.
Признаюсь, я это хайку три раза убирала из тройки и три раза возвращала. Что-то тут цепляет, не отпускает.
На уровне образов — да, возможная трактовка картины. Предутренний сон, абсурдный, но со своей внутренней логикой — всем, наверное, снятся иногда такие сны, когда ты должна что-то непременно сделать, хотя неясно, откуда эта необходимость и зачем делать то, что сделать прямо-таки надо. Например, связать концы золотой нити, которая непонятно по какой причине и с какой целью стягивает плечи. И надо непременно сделать очень маленький узелок. Старательные пальцы нащупывают кончики нити, все внимание на узелок, а до будильника остается каких-то двадцать минут.
Облака тут визуально рифмуются с контурами фигуры девушки.
Без картины хайку читается тоже интересно, но более отвлеченно, менее предметно. Возможно, оно хорошо ляжет на какое-то фото рассвета. Но потеряет вот эту «изюминку» странного предутреннего сна.
Что еще было интересного
Удачно найденный образ не развернулся ни во что интересное. Все варианты были плоскими и не развивали образ. Золотые нити отлично отсылают к этой игре, которая многим знакома из детства. По крайней мере тем, кому за 40-45. Мы в эту игру тоже играли.
У Курта Воннегута колыбель для кошки — метафора сложных игр, в которые играют люди, это ловушка, силки. Если пойти дальше — да, пришлось гуглить — конкретно у Воннегута фигура называется Лестница Иакова, это одна из первых фигур, начало игры. Тут есть с чем поразбираться, связать с золотом нити… потенциал был интересный, но не случился.
Смешно. Но это шутка, зачем-то записанная в три строки, — оторвать ее от картины и все рассыплется.
Это стихи. Снова — зачем-то — записанные в три строки. Красивые стихи.
Качественно. Хайку самодостаточно, обойдется и без картины. Связь — нити, расчерчивающие плоскость, как линии улиц на карте. Довольно хрупкая связь: если поглядеть в лицо девушки, соловей покажется наивным и бесполезным мечтателем.
Это я комментировала в процессе. Два устойчивых выражения в одном трехстишии разваливают его надвое. А попытка протянуть связь между ними выкидывает нас из пространства хайку.
Поясню свое хайку. Тоже больше история, чем хайку. Кинцуги, как знают все, кто писал в прошлогодний Кукай, это техника склеивания осколков чаши, при которой швы затираются золотой пудрой. Кинцуги связывается визуально с нитями на картине. А дальше — попытка склеить осколки брака. Свекровь снова что-то сделала не то, но невестка удержалась и не стала критиковать ее. На настроение картины, на мой взгляд, ложится неплохо.
Вспомнился фильм «Громкая связь», там одна пара жила как раз в таком тихом конфликте, когда свекровь не давала жизни невестке, хотя на поверхности все было тихо и вежливо. И этот кисель!