Муромаса: «...ощущение какой-то тотальной немоты перед экзистенциальным»
Снег с чрезвычайной легкостью упраздняет внешний мир. Он окрашивает всю вселенную в один универсальный цвет. Единственное слово — «снег» — полностью выражает мир и уничтожает его для тех, кто находится в доме.
Гастон Башляр «Поэтика пространства»
Конец времени — это моя тема, во всех смыслах. Я предложила ее коллегам для кукая, я писала диссертацию на тему социального времени, я перманентно нахожусь в эсхатологическом угаре и апокалиптическом ожидании. В конце концов, я люблю большие и абстрактные вещи, особенно, когда эти вещи проглядывают и просвечивают сквозь обыденность.
Трудности со стихами на эту тему, на мой взгляд, порождены именно этим неумением, да и нежеланием русскоязычного сообщества работать с «масштабными» вещами в хайку. Обычно получается или что-то маленькое-миленькое (предельная обыденность, наблюдаемая «здесь и сейчас») или выходят на какие-то абстрактные верлибры, не имеющие отношение к хайку.
Предлагая тему, я опасалась, что редакцию завалят огромным разнообразием работ, вообще никак не связанных со временем и сезоном (что лично для меня вообще не является проблемой, но коллеги в процессе отбора обычно со мною не соглашаются). По факту же мы получили полную растерянность, и, что еще печальней — ощущение какой-то тотальной немоты перед экзистенциальным.
И я согласна, что о том, о чем нельзя сказать, о том следует молчать (© Витгенштейн), но я полагаю, что это, «невозможносказабельное» должно оставлять след между слов. В эмоции, в переживании, в той самой паузе, МА, которая, как «пустота, составляющая суть кувшина» (© Дао де Цзин), одновременно разделяет две строки — и объединяет их.
Конец времени столь безграничен, что я ждала: сломанные часы, последние слова, елку на мусорке, снег, сломанную ветку под тяжестью этого снега, мандарины, которые обрадовали так, как ничего за весь год, разбитая мамина чашка, неожиданный звонок, стираемые файлы, переезд, подобранный котенок, книги, вынесенные из библиотеки на помойку, желания (и нежелания) под куранты, разобранные и сложенные вещи, старые игрушки, новая девушка сына, возвращение на родину и еще много-много всего.
Но конец времени оказался таким, что пока — ничего, кроме старого и любимого, того, что вспоминается мгновенно: