"Афоризмы житейской мудрости" Артур Шопенгауэр (ч. 1)
Если взять философское направление волюнтаризма, сдобрить концентрированной мизантропией, приправить любовью к Упанишадам и работам Канта, как «самому важному явлению, какое только знает философия в течение двух тысячелетий», завернуть в Данциг и дать настояться в «наихудшем из возможных миров» (не в пример Лейбницу), то на выходе мы получим несравненного Артура Шопенгауэра.
Почему этот вечно бубнящий «женоненавистник» с прической Хейхати Мисимы из Теккена безапелляционно сокрушил оптимистов, терпеть не мог рыцарский «кодекс чести», настаивал на необходимости четкого целеполагания и периодически отсылал к Сенеке, поговорим на примере его неосновного (но самого популярного) труда под названием «Афоризмы житейской мудрости».
Что представляют из себя «Афоризмы»? Попытку противопоставить собственному иррационалистическому миру вполне земной, однако, с позиции эрудированного и мудрого человека, подобно Дантовскому Вергилию, проводящему читателя по витиеватым кругам основоположений, понятийным ухабам и тонкостям практического стоицизма.
Ежели понятнее все еще не стало, просто условимся на том, что в книге 6 глав, хорошего конспекта на просторах не сыскать, краткую биографию на Вики можно, а интересно не будет (а полезно да, но не точно).
Глава первая. Основное деление
Собственно, книга начинается с утверждения, что все различия в судьбах людей можно разделить на 3 категории:
- Что такое человек: Его личность, темперамент, здоровье, сила, красота, нравственность, ум, степень развития и т.п.
- Что человек имеет: нажитое, находящееся в собственности/владении.
- Что представляет собой человек в глазах других: мнение людей о нем, выраженное в славе, уважении, почете.
Элементы первой категории врожденны и влияют на счастье или несчастье больше всего прочего. Элементы двух других всего лишь плоды человеческих взаимоотношений, а потому мнимы, пусты, преходящи и вообще ни о чем. «Но, почему?», искренне задастся вопросом современный потребитель. Неужели новехонький айфон с прорывным дизайном и аж тремя камерами, ради коего можно и кредит взять, или спорт-кар с кучей цилиндров, ревущий подобно Минотавру в лабиринтах каменных человейников, не способны сделать индивида вполне довольным? Это ведь и элитное имущество, и общественное мнение, статус. Две категории убедительнее одной.
А вот потому, что всё лежащее вне нашего «богатого внутреннего мира» оказывает на нас только косвенное воздействие. Чувство удовлетворения есть результат ощущений, желаний, мыслей и наших собственных представлений о счастье. Поэтому одни и те же внешние события влияют на людей, находящихся в одинаковых обстоятельствах, совершенно различно, будто они живут в разных вселенных. То есть, каждый человек имеет дело исключительно со своими внутренними переживаниями, а внешние явления выступают раздражителями. Сложно? Вот смотри…
Мир представляется в том свете, каким человек его понимает. Для одного он окажется бедным, скучным и пошлым, для другого полным интереса и величия. Поистине «красота в глазах смотрящего». Что для умного предстанет увлекательным и глубоко интересным, глупец воспримет за сценку скучнейшей обыденности. Какой-нибудь флегматик может наслаждаться элементарным, вроде солнечной погоды, с пением птичек на фоне голубого неба, а меланхолик примет за трагедию величайшие подарки судьбы. Отсюда следует, что не вещи сами по себе несут удовлетворение, а индивидуальная способность ими довольствоваться.
«Все наслаждения и роскошь, воспринятые туманным сознанием глупца, окажутся жалкими по сравнению с сознанием Сервантеса, пишущего в тесной тюрьме своего Дон-Кихота».
От чего же зависит наше восприятие, мироощущение и в принципе умение наслаждаться? По Шопенгауэру, в огромной степени от строения мозга, врожденных свойств психики, как величины неизменной на протяжении жизни. Да, стремление к духовному совершенству и работа над собой безусловно важны и именно они отличают человека от животного, но скажем прямо, не всякий на это способен. Требуется определенные задатки.
«Спокойный, веселый темперамент, являющийся следствием хорошего здоровья и сильного организма, ясный, живой, проницательный и правильно мыслящий ум, сдержанная воля и с тем вместе чистая совесть — вот блага, которых заменить не смогут никакие чины и сокровища».
Взгляд автора схож с позицией стоиков, в частности, с ярчайшим представителем позднего стоицизма – Сенекой, за исключением того факта, что у Шопенгауэра перевешивает позиция биодетерминизма — биологически «вшитых» в ребенка предрасположенностей, задающих тон дальнейшему существованию.
Возьмем для примера праздник, по умолчанию обязывающий веселиться. Заядлому интроверту или человеку депрессивному реализовать сей зачин гораздо труднее, чем коммуникабельной заводиле, с детства вертевшей дырку на месте и от людей скорее подпитывающейся, нежели устающей.
То есть, мы изначально уже располагаем слабыми/сильными сторонами с учетом индивидуального психотипа, с которыми в дальнейшем можем работать посредством духовной дрессуры (шучу, не работать). Поскольку свод моральных законов обязан существовать для мирной и плодотворной коммуникации людей, подобно ПДД для водителей, то одним гражданам придерживаться этих правил будет проще (из-за более «спокойной» и «миролюбивой» психики), а другим придется приложить усилия, либо, поддавшись своей деструктивной природе, оказаться за решеткой. Возможно, преступниками рождаются?
Однако вернемся к теме. Существенной для человека должна быть лишь его значимость для самого себя, то, что сопровождает его в одиночестве и никем не может быть отнято, в отличие от внешних побрякушек.
«Умный человек в одиночестве найдет отличное развлечение в своих мыслях и воображении, тогда как даже беспрерывная смена собеседников, спектаклей, поездок и увеселений не оградит тупицу от терзающей его скуки. Человек с хорошим, ровным, сдержанным характером даже в тяжелых условиях может чувствовать себя удовлетворенным, чего не достигнуть человеку алчному, завистливому и злому, как бы богат он ни был».
Самодостаточную личность излюбленные массой удовольствия будут скорее тяготить, окажутся для нее обременительными.
«Итак, для нашего счастья то, что мы такое, — наша личность — является первым и важнейшим условием, уже потому, что сохраняется всегда и при всех обстоятельствах, к тому же она, в противоположность благам двух других категорий, не зависит от превратностей судьбы и не может быть отнята у нас. В этом смысле ценность ее абсолютна, тогда как ценность других благ — относительна. Отсюда следует, что человек гораздо менее подвержен внешним влияниям, чем это принято думать. Одно лишь всемогущее время властвует и здесь: ему поддаются постепенно и физические, и духовные элементы человека, одна лишь моральная сторона характера недоступна ему».
Что мы в таком случае можем разумно предпринять? Развивать свои сильные стороны, наиболее соответствующие нашей индивидуальной природе, что определяется избранной должностью и успехами в ней, увлечениями и иными занятиями. Человеку геркулесового телосложения, в случае, если он не наделен сообразительностью, окажется в тягость рутинный умственный труд, не отвечающий запросу его предрасположенностей, а это сулит несчастье. Точно также и интеллектуал, вынужденный решать простые, тривиальные задачи, не отвечающие его потенциалу, или вовсе приниматься за физическую работу, окажется глубоко удрученным.
А из преобладания внутренних благ над внешними следует, что мы обязаны в первую очередь заботиться о своем здоровье и развитии, чем о стяжании и приумножении. Конечно, деньги вещь неплохая, сильно освобождающая время (отсюда и формула: «время = деньги») от рутинных хозяйственных дел, позволяющая свободнее вздохнуть. Пренебрегать умеренным комфортом не стоит. Хуже, когда накопление богатств становится самоцелью, порождая кучу ненужных забот о борьбе за него, о дальнейшем сохранении состояния и т.п. в ущерб личностному росту. К тому же, с определенной планки богатство не способствует счастью от слова совсем. Это легко подтверждается множеством несчастных, но очень состоятельных людей. А иначе:
«Тут предпринимается общая погоня за развлечениями, которых в начале ищут в чувственных наслаждениях, в различных удовольствиях и в конце концов — в излишествах. Источником той пагубной расточительности, благодаря которой столь многие сыновья, вступающие в жизнь богачами, проматывают огромные наследства, — является исключительно скука, вытекающая из только что описанной духовной несостоятельности и пустоты. Такой юноша, вступив в жизнь богатым с внешней стороны, но бедняком по внутреннему содержанию, тщетно старается заменить внутреннее богатство внешним, приобрести все извне, — подобно старцу, ищущему почерпнуть новых сил в молодости окружающих. Эта внутренняя бедность и приводит в конце концов к внешней».
В общем, берегите в себе человека!
О том, каким образом все необходимое счастье уже содержится в нас и почему бренды являются элементами унижения, не заслуживающими внимания, мы поговорим в следующей главе.
Краткое резюме
- Блага делятся на внутренние (субъективные) и внешние (объективные), где вторые являются составными элементами первых и оказывают влияние на человека косвенно, только в той степени, в которой позволяет его интеллект, острота ощущений, восприятие, сила потребностей и т.д.
- Внутренние блага в большей степени даны от рождения и являются величиной плюс-минус постоянной. Под ними подразумевается темперамент (особенности функционирования психики), здоровье (крепость организма), предрасположенности к тем или иным видам деятельности, таланты, привлекательность и др. Под внешними благами мы понимаем нечто исходящее от деятельности других людей, будь то произведенные вещи или мнения о нас.
- Врожденность субъективных благ не избавляет от необходимости духовного возвышения и переоценки ценностей с коррекцией жизни во имя счастья, поскольку человек определяется прежде всего сознательностью, разумом и умением критически оценить себя, взглянув на пороки и слабости со стороны.
- Подлинное счастье исходит изнутри; из умения быть вполне удовлетворенным самим собой.
Подписывайся на Telegram-канал Гераклитовы слёзы