Transmetropolitan. Комикс, о котором ты, вероятно, слышал, но не читал — а стоило бы.

...а также краткая история супергероики, байки из ролеплея, и немного размышлений на тему футурологии, журналистики, экспорта культуры и власти нарратива.

Полчаса чтения. Возможно, даже меньше.

I. Смешные картинки

Первое, что приходит в голову при мысли о комиксах — супергерои, и супергероика как жанр. Со всеми ее, хм... стилистическими особенностями.

Если подумать, это было буквально предначертанное направление для комиксов как для медиума.

Хоть начинались они очень и очень давно — технически, к "прото-комиксам" относят и лубки, и истории на тканых гобеленах, и ещё много чего — но всё же, более-менее привычные нам комиксы стартуют буквально с самого конца XIX века.

Тогда это были небольшие дополнения к печатным изданиям, вроде тех же газет, помещаемые на последнюю страницу. Простенькая смешная, комичная (отсюда и название) история на несколько стрипов; далеким потомком этих оригинальных комиксов являются "Кальвин и Хоббс", или тот же "Гарфилд".

Затем — XX век, "ревущие" двадцатые годы. Комиксы устоялись, нашли свою нишу, и теперь они усложняются, обретают сквозной сюжет, исследуют новые жанры. Очень высок спрос на драму и приключения, чтобы "лихой парень" показывал удаль, чтобы роковые женщины, перестрелки и небылицы, и погуще, погуще! В выигрыше здесь были все: артисты обрели новый инструмент для самовыражения, а читатели заполучили буквально "пинкертоновщину" в картинках, не требующую как особого умственного напряжения, так и, например, умения читать.

Да, тогда основной целевой аудиторией комиксов был усталый молодой рабочий или клерк, возвращающийся домой со смены и убивающий время за чтением комикса в поезде. Ну, не "Улисса" же читать в таком состоянии, в самом деле.

И да, в отличие от бульварного чтива, комикс можно было прочесть, едва-едва умея читать по слогам. И даже не умея вовсе, можно было разглядывать картинки. Не забываем, что это было начало XX века, и с грамотностью в социальных низах было не слишком радужно.

Да и (зачастую неграмотные) дети, опять же, очень полюбили комиксы.

Тогда же за комиксами окончательно закрепляется, хм... Может и не однозначно "дурная", но несколько пренебрежительная слава "низкого развлечения".

Да, ты правильно понял. "Для быдла".

Опять же, тогда культура ещё делилась на "высокую" и "низкую", то есть массовую. До принятия масс-культуры как чего-то нейтрально-общего потребуется ещё полвека, а полноправный статус "хобби" без пренебрежительного оттенка комикс обретет только ближе к девяностым, а то и нулевым.

Тем временем, на дворе тридцатые годы XX века. Начинают выходить полноценные регулярные издания, целиком заполненные только комиксами — сначала перепечатками с последних страниц газет (эдакие агрегаторы, да), а затем и полностью самостоятельными произведениями, выстраивающиеся в серии.

Уже очень похоже на знакомый нам комикс, правда?

Так или иначе, в 1938 году схожесть стала максимальной, потому что вышел первый выпуск комиксов о Супермене, взяв просто-таки спринтерский старт в плане популярности. Сложно поверить, но Супсу скоро уже будет сто лет!

...Мир отчетливо катится в величайший открытый конфликт, который когда-либо лицезрела эта несчастная планетка, а вслед за Суперменом расцветает супергероика, лавинообразно захватывая полки и умы.
"Лихие парни" становятся быстрее-выше-сильнее, у них отрастают суперспособности, но сам жанр все ещё остается сравнительно "грязным", не чураясь ни излишней жестокости, ни очень графичных сцен насилия и прочего подобного.
Какое-то время публика от этого в экстазе.

Супергерои обеспечивают нужный уровень эскапизма: в мире творится страшное и непонятное, рвутся снаряды и никто не застрахован от смерти, но на страницах комиксов Наши Парни точно раздадут всем на орехи. Так победим.

По окончанию войны бум супергероики на какое-то время угасает. Снова возвращаются такие жанры, как драма и триллер, в комиксах все больше жестокости и криминала.

А затем — 1954 год.

Эйзенхауэровская Америка, Холодная Война, расцет едва ли не пуританской морали. Белые заборчики и домохозяйки.
И кошмар, творившийся за этими заборчиками, который стыдливо замалчивался.

Но нас интересует не это.

Нас интересует то, что Сенат забеспокоился.

Забеспокоился: мол, комиксы не просто ходят по очень тонкому льду насилия, жестокости и пропаганды Всего Плохого И Неприемлемого В Светлой И Эльфийски-Правильной Америке Тех Лет — они внаглую под ним плавают, стучатся снизу, пускают пузыри и пугают рыб.
С последним мириться было совершенно невозможно, и появился "Кодекс комиксов". Регулятивный акт, фактически запретивший хоть как-то изображать в комиксах что-либо, неугодное Сенату.

Отныне Добро всегда должно было побеждать Зло, точка. Отныне любой орган власти должен был изображаться только в положительном виде — то есть, государство и полицейские автоматом зачислены в святые. Недопустимо использование любой ненормативной лексики, никакого секса даже для продолжения рода и никаких намеков на это, криминал всегда плохо, и, разумеется, и речи не может быть о том, что людей на него обычно толкают обстоятельства...

В общем, та самая пуританская мораль, и снова мудрая мысль "хочешь что-то поменять — начни, блядь, с себя" оказалась не в почете.
Чем-то похожим, кстати, сейчас занимается Роскомнадзор, только не в комиксах, а во всей медиасфере вообще, пытаясь создать тот же образ "благопристойных белых заборчиков". История порой умилительно циклична.

Так вот. Ещё одним из требований — и я до сих пор не могу до конца определиться, фееричный ли это идиотизм, или изящнейшее макиавеллианство — было "изображение преступлений и злодеяний так, чтобы их нельзя было повторить пошагово".

То есть, такая вполне себе мрачная, но реалистичная ситуация, как захват террористом заложника, или, например, ограбление банка обычными работягами с платками на лицах и автоматами в руках — это теперь нельзя.
Потому что юный Тимми, начитавшись этих гадких комиксов, обязательно пойдет и сделает так же.
Классическая охота на ведьм, да; много позже в этом же будут винить видеоигры, мультики, и хоть чёрта лысого, а пока... Авторы призадумались.
Окей, нельзя так нельзя, но ведь в основе драмы лежит конфликт, и его нужно как-то создавать.

Вот тут-то на сцену и вышли супергерои. Снова.

Потому что юный Тимми при всем желании не сможет повторить то, чем занимаются Лекс Лютер, Мистер Фриз, или, не знаю, Доктор Дум.
И, судя по тому, что именно этот регулятивный акт и именно это требование оборвали так называемый Золотой Век Комиксов, и, по словам фанатов медиума, на 50 лет попросту убили для всего направления возможность куда-то расти и развиваться — да.

Все-таки это был удар милосердия.

Кувалдой — простите, суперкувалдой. Красивейший.

Даже если изначально он таким не планировался.

II. Мужики в цветных трико

В литературе есть такое понятие, как "подавление недоверия".
Оно же "suspension of disbelief" на английском.

Кратко: это концепция, оправдывающая нереалистичность повествования. Концепция, воплощаемая — ну, или нет — автором.
То есть, существующая не где-то там сама по себе.

Чем больше произведение следует каким-то логичным, рациональным и заранее описанным правилам, тем легче в него поверить, поверить в происходящее, и принять всю историю ближе к сердцу. Открыться для нее. Чем лучше автор подавляет недоверие читателя, тем больше у него шансов до читателя "достучаться", заставить его что-то ощутить, почувствовать, проассоциировать происходящее с собой и с собственным опытом.
Работает это и в обратную сторону: чем меньше подавляется недоверие читателя к истории, тем больше он склонен воспринимать ее как выдумку.
Как фантазию, как сказку.
Само по себе это не плохо, конечно, но недоверие к реальности истории подсознательно заставляет человека от нее несколько "отстраняться", смотреть как бы со стороны, лишь наблюдать.

Возникает эмоциональная дистанция, и чтобы ее перепрыгнуть, пробиться к читателю и заставить его что-то почувствовать, нужны или очень хорошая история, недюжинный писательский талант, или эмоциональный стимул настолько сильный, что он, словно ядерное оружие, не щадит вообще никого.
Ни своих, ни чужих.
Бьет как по читателю, так и по самому сюжету, и не факт, что сюжет после этого выстоит.

Хорошим примером будет научная фантастика как жанр, которая уже давно (пусть и достаточно расплывчато и условно) делится на "твердую" и "мягкую".

Твёрдая НФ — это, например, "Солярис" Лема, "Ложная слепота" Уоттса, или "2001: Космическая одиссея" Кларка.
С "заклепочной", то есть технической частью тут все в порядке: всё или основано на известных нам сегодня физических концепциях и законах, или фантастические элементы четко и ясно базируются на этих же самых законах, несколько "додуманных" с учетом их возможного существования. Мир логичен; это либо то, что может быть за твоим и моим окном через n лет, "и вот как мы к этому пришли...", либо мир уже "сегодняшний", но с некоторыми оправданными допущениями из общеизвестных фактов.
История в таком случае, в общем-то, может быть любой.
Она даже может быть не на первом плане — образовавшиеся лакуны закроет собой структура логичного и прописанного сеттинга.

Мягкая же НФ — это... те же самые комиксы, в значительной степени! Но для удобства рассмотрим наиболее яркий пример.
"Звездные Войны".
Космические сражения ведутся на смехотворной для, собственно, космоса дистанции и по правилам стычек истребителей времен Второй Мировой Войны (потому что именно с них, по словам Лукаса, они вчистую и моделировались) дистанции, а сам флот по своей структуре — это авианосный флот середины XX века, который запустили в небо.
Местную то-ли-псионику-то-ли-магию обеспечивают некие бактерии в кровотоке. Какие? Да хрен его знает, какие. И, насколько я слышал, вся история с мидихлорианами была придумана буквально экспромтом, чтобы было хоть какое-то сюжетное объяснение тому, почему одни могут, а другие — нет. Пресловутый "эффект штурмовика", когда прекрасно обученные и экипированные солдаты Империи попасть в кого-то могут только за кадром, а броня у них из выплюнутого насвая, видимо. Световые мечи — это вообще дичь полная, как и то, что "лезвие" светового меча все прорезает, но вот суперметалл кортозис не прорезает, и все тут. Да, впоследствии появилась Расширенная Вселенная, где всю "заклепочную" часть попытались как-то логично обосновать и вообще причесать, но сейчас речь о двух основных трилогиях.
И о том, что там это просто не играет вообще никакой роли.
Космолеты-мечи-джедаи-станции — это лишь обрамление для истории, потому что это космоопера. Это театральная постановка, а все остальное, что появляется в кадре — декорации.
Сама история стара как мир, и она с минимумом затруднений переносится да хоть во все тот же стандартный фентезийный сеттинг. Империя становится государством. Планеты — городами. Бластеры — луками и арбалетами.
Но ее нам рассказали именно в этом, потому что в таких декорациях ее ещё никто не рассказывал, это поиск чего-то нового, возможностей обыграть уже существующее несколько иначе.

Что может быть круче меча героя?
Световой меч, который делает "вжжж" при взмахе.

Что может быть круче верного коня?
Верный X-Wing.

Круче фаерболометания?
Сила, Люк, Сила!

Потому хорошая история, в общем-то, может быть рассказана и без опоры на твердый, логичный, спокойно выдерживающий ее вес сеттинг. Если она достаточно хороша, цепляюща, если она говорит с читателем, заставляет его сопереживать и погружаться — да, можно обойтись и декорациями, висящими на ниточках.

Но вот если история в таком сценарии не сдюжит — все произведение можно хоронить.

Целиком.

А теперь вернемся к юному Тимми.

Итак, просто прочесть комикс и пойти повторить то, чем занимаются, скажем, Ядовитый Плющ или Харли Квинн теперь не выйдет (хотя у вебкамщиц-косплеерш порой очень неплохо получается, но я сомневаюсь, что это канон) — это ведь уже суперзлодеи.

Обычных силовиков для того, чтобы их остановить, недостаточно. Это могут сделать только супергерои.
В битве супергероев и суперзлодеев, чаще всего, ставки тоже будут с приставкой "супер-". Или бой идет за целый город/страну/планету, что особенно часто, или ставкой выступает что-то из жизни личности.

Суперличности.

И как же это все супердалеко и супернадуманно в итоге, честно говоря.

Проблема подавления недоверия встает во весь рост. Супер-рост.

Какие вообще могут быть правила и законы для архетипичного супергероя, если он сам по себе исключение из всех возможных правил, они ему попросту не писаны?

Никто не может летать, а он может. Никто не стреляет лазерами из глаз, а он вот стреляет. Никто не обладает сверхсилой (и прилагающейся к ней сверхпрочностью тела, иначе оно само себя разорвет в клочья), а он вот обладает.
Почему?
Да просто он у нас такой вот.

Причины те же, по которым здесь, в мягкой фантастике, стреляет лучевая пушка безумного ученого.
Потому что она "пушка" и потому что она "лучевая".
Волшебная радиация ещё часто в роли причины светилась (ха).

Супергерой не может чего-то не смочь, потому что тогда он не будет соответствовать собственному же типажу; если супергерой все же опоздал, не смог, не понял или не сделал чего-то — это обязательно будет подводка к тому, что Всё Так И Было Задумано, или ему дадут шанс исправить ситуацию, возможно, выйдя в ещё больший плюс по итогам. Он не может просто провалиться в чем-то, потерпеть неудачу и позволить этой неудаче запятнать резюме без последующих попыток обыграть это в его пользу.
Супергероя не заберет в ИВС проезжающий мимо наряд ментов до выяснения личности за нелепый внешний вид или сомнительные занятия на улице, потому что о супергерое все слышали, знают, и все относятся к нему одинаково хорошо. Вообще все. Даже в эпоху, когда основным средством массовых коммуникаций были газеты, да и то не везде.

Супергероя нельзя мерить обычными мерилами и загонять в общие рамки, как нельзя его и перекупить, переубедить, заставить сменить мнение или идеалы... Как-то "тихарем" убрать его тоже нельзя, даже спецслужбы так не могут, как и самые злодейские злодеи.
Заминировать весь дом целиком, подождать, пока супергерой на него приземлится, чтобы толкнуть пафосную речь, и взорвать его вместе со всем кварталом? Не, мы так делать не будем, даже если в списке целей у нас Уничтожение Всей Планеты, муа-ха-ха-ха!
Отравить, придушить во сне подушкой, убить выстрелом из снайперской винтовки за несколько километров, пока он читает утреннюю газету?
Что вы, ни в коем разе!
Даже заманить в Кольскую сверхглубокую скважину и там его засыпать мы не попробуем.
Мы будем раз за разом кидать на него пушечное мясо, которое ему на один зуб, или бросаться на него с кулаками. С суперкулаками.

Мир буквально крутится вокруг архетипичного супергероя. Он не его часть, это весь мир — часть его. Декорация для его истории. Вообще весь мир, включая даже его противников.
Всё живет и дышит с учетом расписания, потребностей и сильных сторон супергероя. В том числе время, которое делает немыслимое — оно подстраивает свое течение под супергероя так, чтобы тот всегда был актуален.
Всегда был нужен и востребован.

Так как броня у супергероя самая сильная, которую только можно представить — сюжетная — а вся его тактика всегда сводится к "выйти, толкнуть речь о дихотомии добра и зла, и рвануть в клинч, совершенно не пытаясь как-то прикрыться", реальная броня ему вообще ни к чему. Как ни к чему ему камуфляж, разгрузки... да даже карманы ему незачем!
"Все свое ношу в себе".
Потому рисовать мы ему ее не будем. Мы затянем его в обтягивающий спандекс попугайской расцветки. Сразу же привлекает внимание, особенно на стрипах, где и без этого куча всего происходит. Показывает мускулатуру и/или формы, в зависимости от пола. Опять же, легко рисовать: фактически, это почти голое тело, только половые органы прикрыты, да сзади развевается всенепременный плащ.

Кодекс Комиксов дозволил нам, авторам, рисовать нашу историю только двумя цветами: либо чернильно-черным, либо слепяще-белым, как в медицинской палате.
Никаких полутонов. Никаких оттенков.
Никакой связи с реальностью, где тени никогда не бывают (и не изображаются в графике) именно черными, где бьющий по глазам белый свет едва ли у кого-то ассоциируется с добром, и где все состоит из мириад оттенков.

Раз наша история черно-белая, и историй таких аж целый жанр — будем выделяться. Будем использовать кричащие, яркие тона там, где это дозволено.
В дизайне.
Из кричащих они становятся орущими. Дизайн внешности даже у супергероя, который по первости ещё вызывал некоторые ассоциации с древнеримскими атлетами, становится все более фриковатым, а уж у суперзлодея, который на страницах комикса появляется реже, и потому должен запоминаться!..
Костюмы, в которых совершенно невозможно передвигаться, или в которых очень легко обезглавить себя самого гипертрофированным наплечником.
Кислотно-яркие краски.
Образы, базирующиеся на самых диких вещах, вдохновение черпается из всего подряд.

У наиболее маститых и классических комиксов за дизайн отвечали люди, так или иначе имеющие хоть какие-то вкус и чувство меры, но вот у комиксов "среднего пошиба", однодневок и просто не прижившихся изданий порой творился абсолютнейший вырвиглаз, который бы обращал на себя внимание даже в эстетике Detroit Metal City. Опять же, такую яркость и такой визуальный перебор — особенно у мерча, вроде фигурок — очень полюбили дети.

Дети...

Медиум стал очень детским, потому что ему попросту запретили расти. На пятьдесят лет. Оставив "низким" развлечением с самым базовым набором для сторителлинга.

Хотя многие авторы очень хотели расти.

Вот мы и пришли к истокам весьма популярного мнения о том, что...

Классическая супергероика — это потешный, околобессмысленный цирковой балаган с цветными мужиками в костюмах в облипочку и целым оркестром из роялей в кустах на подпевках.

Оно ни хорошее, ни плохое. Оно просто есть; этот стереотип появился далеко не на пустом месте. Он жив до сих пор, несмотря на попытки перезагрузить супергероику как жанр. И сам я тоже его придерживаюсь.

Бесконечные, одинаковые порой просто под копирку истории о том, как "хороший победил всех плохих, и ему ничего за это не было: теперь банановый!". Которые происходят, просто потому что они происходят.
Это случается. Как-то случается.
Истории в откровенно дешевых и хлипких декорациях просто случаются, потому что они случились, и далеко не все из этих историй хотя бы хороши.

Потому что реалистично рисовать двумя цветами сложно.
Это требует таланта и умения.
Людей, которые просто хотели запрыгнуть на модный поезд рисования комиксов, было гораздо больше, чем талантливых и умелых рассказчиков, занимавшихся тем же.

Да, "подавление недоверия" как концепция очень сильно граничит со вкусовщиной. Для кого-то оно будет работать, для кого-то — нет. На это очень сильно влияют готовность и желание поверить (помним про детей, да?), эрудиция, кругозор читательский и личностный, предпочтения в потребляемой литературе...
Но есть причина, по которой простые, элегантные и логичные решения — те, в которые верится — нас привлекают куда больше, чем что-то вроде "к Земле летит метеорит, Супермен летит в космос и разбивает его там кулаком, после чего идет пить вечерний чай".

...Я упоминал в "Завтра", что у меня довольно внушительный стаж ролеплея. Вспомнились два случая из собственного опыта.

Просто как наглядный пример.

Впрочем, ещё потешнее было, когда перехитрили уже меня.

К чему я с этими историями?
Ну, к тому, что даже незнакомый с ролеплеем человек может ухмыльнуться, читая это. Оценить изящество этих решений, оценить то, как внутри установленного свода правил (не особенно отличающихся от реальности за окном) было найдено красивое решение, не требующее макгаффин.

Если бы первая история решилась появлением ещё более сильного героя (некоего, хм, супергероя), который просто чхать хотел на весь обвес незадачливого новичка, если бы вторая история решалась обладанием неким предметом или сверхсилами, который ломает устоявшиеся правила и логику, разрешая то, что в норме запрещено — это была бы тоска зеленая даже для вовлеченных, и только непосредственно у истории, у художественной ее части, были бы какие-то шансы спасти все это из бездны полнейшего уныния.

И потом, нас попросту привлекает удачный опыт решения проблем.
Как вид. Как людей.
Потому что мы запрограммированы учиться.

...В общем, классическая супергероика — это слишком уж вещь в себе. Придушенная, однобокая, пытающаяся бесконечно рассказывать одну и ту же историю в разных декорациях, потому что другую рассказать нельзя, но нельзя и слишком уж сильно менять декорации, которые в итоге все равно ничего не значат.

Бесспорно, каждому свое, но... Меня это чудовищно отталкивает.
Я пробовал когда-то читать и Фантастическую Четверку, и Людей-Икс, ещё в детстве — вообще ничего интересного для себя в этом не находил, даже тогда. Как и в Человеке-Пауке, в более осознанном возрасте.
Как и во Мстителях, которых я смотрел, да, но пересмотреть или банально вспомнить после этого мне не захотелось ни единожды.

Слишком уж это все игрушечно, а история слишком черно-белая.

Краткий пересказ истории комиксов мы окончим здесь.

Да, дальше там будут и андерграундные издания. Да, будет и деконструкция штампов той же супергероики; очевиднейший пример — "Хранители", и смерть одного из персонажей, потому что он носил плащ. Будет расцвет комиксов с любыми оттенками повествования и морали ближе к нулевым годам, когда спадет полувековое ярмо Кодекса Комиксов, потому что ему... попросту откажутся следовать. Одно издание за другим.
Без шума и пыли, просто скажут "нет, хватит", и будут публиковать, что захотят.
Будет попытка перезагрузить супергероику, исправив многие недостатки, и комиксы, наконец, станут полноправным увлечением, (почти) без издевательского ярлыка "развлечения для детишек вне зависимости от возраста".

Но мы окончим здесь, посреди всего того, что сформировало этот несколько пренебрежительный стереотип. У многих он запятнал все комиксы целиком, вообще. У меня тоже.
Я люблю веб-комиксы и о некоторых из них обязщательно ещё напишу, но именно к бумажным изданиям, чего-бы то ни было, обычно отношусь с вежливой скукой. Упуская очень многие хорошие вещи.

И потому я когда-то едва не прошел мимо "Transmetropolitan".
Чтобы не пройти мимо, понадобились аж три сигнала, которые ну никак нельзя было игнорировать.

Первый — его популярность в интернете нулевых, и немного — десятых годов.
В те времена и тех местах, где и когда слово "годнота" реально значило что-то, к чему стоит присмотреться. Сейчас оно, пожалуй, даже слэнгом уже не считается. Помню, что даже на Лурке, в то время, когда он ещё не был помойкой (да, такое время было), была короткая, но написанная прекрасным языком статейка о нем. Часто видел очкастую морду Спайдера на юзерпиках в блогах, видел цитаты оттуда, видел обсуждения комикса на форумах.
Задумался.

Второй — важность этого произведения для киберпанка.
Когда ты крепко интересуешься жанром, и буквально ото ВСЕХ, кто тоже в нем разбирается, ты слышишь горячую похвалу пополам с призывами "обязательно прочесть" — это что-то, да значит.

Третий — журналистика.
Это история о журналистике. И о журналисте.
И о том, зачем все это нужно, в том числе самим журналистам.
Настоящим журналистам.

Это, конечно, не то пламя, которым я горю к музыке, но если бы я не горел журналистикой — я бы не писал ни вот это сейчас, ни любой из других лонгридов, ни все то, что я писал до этого. Хоть в стол, хоть в канал с 3,5 подписчиками. Важен сам процесс, важно рассказать о чем-то.
Осветить что-то, потому что некоторые вещи можешь сделать только ты.

В итоге я все-таки переборол свою предвзятость и комикс этот прочел.
Божечки, как я рад, что я тогда это сделал.

Потому что теперь я стабильно перечитываю раз в год, и каждый, каждый раз я выношу из этого все больше.

"Transmetropolitan" потрясающ.

Да что там, он охуенен.

III. Круто суорренные

Главный герой "Трансметрополитена" — Спайдер Иерусалим, писатель, и, к своему сильному неудовольствию, снова журналист.

Слегка за 40 лет. Колоритнейшая внешность: худощавый, слегка низкорослый, абсолютно лысый вообще на всем теле, покрытом целым ковром татуировок, причем у каждой — своя история, и они взяты не "с потолка".

Всенепременные черные костюм-двойка свободного кроя и странные очки со встроенной камерой, которые ему сделал обдолбанный наркотой разумный домашний наноассемблер.

Да, тут это норма.

Спайдер как персонаж состоит из трех частей.

Первая — это, разумеется, его автор. Уоррен Эллис.

Интереснейший человек, без шуток — и, скорее всего, даже не читав его комиксы, ты знаком с его творчеством! Именно Уоррен когда-то написал вообще всю основу как сюжета, так и сеттинга для такой франшизы, как "Dead Space". Ее потом правили и дополняли ещё двое привлеченных писателей, но по мелочи; львиная доля работы принадлежит ему. И, будучи знакомым с другим его творчеством, характерный почерк во вселенной "Мертвого космоса" угадывается просто безошибочно.
Как и любовное внимание к технической части. Да, "планетарный потрошитель", к примеру — это концепт как минимум... спорный, но, блин, он красивый, и внутренности "Ишимуры" логичны и продуманы куда более, чем я и ещё много игравших того ожидали.
То же касается и сеттинга в целом.

Ещё Уоррен давний и ярый гуманист, трансгуманист и секулярист, то есть ратует за отделение любой веры и ее влияния от пути, намеченного для общества и государства, и принимаемых ими решений. Настолько, что в этих кругах считается авторитетом, когда-то даже был почетным членом Британской ассоциации гуманистов (Humanists UK) — благотворительной организации, продвигавшей соответствующие взгляды и популяризовавшей научный подход в обществе.
И да, он британец.
Среди братишек-bri'ish'ей как-то вообще на удивление много интересных личностей, все больше и больше понимаю с годами.

А ещё у него есть свой собственный standalone-блог, куда он регулярно пишет или репостит интересные вещи, так или иначе касающиеся прогресса либо культуры, и его мнения об этом.
И комиксов, разумеется.

Наш человек, в общем.

Да, о комиксах.

В мире комиксов Уоррен оставил приличный след, включая как раз разбиравшуюся выше супергероику.
Перечислять здесь всё не буду; заинтересуешься — поищешь сам, ты же умничка.

Упомяну три произведения, за которые я его и полюбил. Очень.

Global Frequency

...или "Всемирная частота" на великом и могучем.

Короткий — всего лишь 12 выпусков — и неожиданно интересный проект.
Завязка: в немного ушедшем от наших дней вперед мире есть тайная организация, "Всемирная частота".

Ровно 1001 член.

Самые разные люди с самыми разными навыками, которые никак о своем участии в организации не заявляют, и порой даже не знают о других ее членах. У каждого есть девайс, похожий на смартфон, откуда члены в случае надобности получают команды и брифинги.
Фактически, это раскрытие темы "умной толпы".

Проблемы, которые этой организации приходится решать, тоже самые разные, потому что государства или не могут признать наличие таковых проблем (паранормальных, например), или не могут сами решить ее скрытно.

Ничего не напоминает?

Да, я не удивлюсь, если сюжет "Watch Dogs: Legion" как минимум частично базируется на этом произведении. Почему у Ubisoft вместо внятного сюжета опять вышла какая-то нудная и бестолковая каша для средней школы, штампов в которой больше, чем в столе у бухгалтера — вопрос не ко мне.
Марку держат, видимо, чтут свои традиции.

А "Всемирную частоту" стоит почитать, это делается за час-два, и там шикарная атмосфера.

К тому же, комикс как бы можно читать в (почти) любом порядке: все 12 историй никак меж друг другом не связаны, сквозных персонажей только два, каждый сюжет обособлен. Да что там, у каждого выпуска даже разные иллюстраторы, и сделано это нарочно. Пугаться не стоит, да.

Мини-спойлер, впрочем: финальный, 12-й выпуск все же лучше читать последним.

Прочесть можно здесь.

Первый выпуск переведен, остальные — нет. Но это ещё один повод читать в оригинале и подтягивать свой английский.

Учи английский, глобальный язык всегда пригодится.

Учи английский.

*стукает палочкой* Учи английский!!

Кхм.

И ещё, раз уж я затронул тему спойлеров... Небольшая интерлюдия.

Но мы немного отвлеклись. Следующее произведение.

Supergod

...или "Супербог" на русском. Да, это шпилька в сторону Супермена.

Шикарнейшая деконструкция вообще всей супергероики как жанра. Даже как явления, скорее. Снова узнаваемый мрачный, тяжеловатый поначалу стиль, и снова видно, что Уоррен очень и очень подкован в вопросах того, о чем он пишет. Из писателей и журналистов всегда получаются самые лучшие футурологи.

И, конечно, вопрос, который стоит во главе всего произведения.

"С чего бы сверхчеловеку вообще считать человека равным себе и прислушиваться к нему?".

Чем больше ты любишь комиксы в целом, тем сильнее я рекомендую тебе его прочесть. Но даже если нет — я все ещё рекомендую.
Он коротенький, всего 5 выпусков, можно прочесть за полчаса.
Но вопросов он поднимает на все 25.

Сделать это можно здесь, в неплохом, даже хорошем переводе на русский.

Прочтешь — подумай о том, сколько муравейников было в том месте, где построили дом, в котором ты сейчас живешь.
Спрашивали ли у муравьев их мнения касательно того, что теперь здесь будет дом. Прислушивались ли к ним, копая котлован, забивая сваи и заливая бетон.
И плохо ли то, что этот дом в итоге построен.

Ну и, конечно...

Transmetropolitan

...который для удобства обычно просто называют "Трансмет", на обоих языках.

60 выпусков, выходивших на протяжении 5 лет. Редкий для комиксов случай, кстати, когда повествование идет в реальном времени: таймскипов нет, и весь сюжет хронологически занимает все те же самые 5 лет.

Нам с тобой, к счастью, столько ждать не нужно. В последний раз я перечитал его за 4 часа, ещё в марте, залпом. Но даже читая неспешно и останавливаясь порассматривать задний план на стрипах (а там обычно дохрена деталей), весь комикс вполне осиливается за 2-3 вечера.

По поводу Трансмета я выскажусь в следующей части, но если кратко...
Это история о... многом, на самом деле. Но в первую очередь — о нас. О людях.
Это одновременно безумно человечная и бесчеловечная история о людях.

И ещё это тот крайне редкий случай, когда я осознанно рекомендую читать перевод на русский.

Да, он, эм... Странный, местами, и составленный из трех разных переводов. Порой в нем встречаются ошибки, которые даже школьник не допустил бы. К счастью, их мало, и критичных для восприятия среди них нет, вообще нет, ни одной. Это даже удивительно: почти все ошибки так или иначе связаны с переводом или чего-то второстепенного, или базовых речевых конструкций, но весь слэнг и сложные идиомы переведены верно.
Например, название одного из выпусков, "Another cold morning" — по контексту там сразу же понятно, что должно быть "Ещё одно холодное утро", но перевели это почему-то как "Другое холодное утро". Разные выпуски переводили разные люди, но я не знаю, почему ошибки такого рода не исправлялись ретроактивно.

Несмотря на это, я рекомендую именно перевод, потому что, в общем-то, у него культовый статус.
Он сделан с душой.

Звучит затасканно, но ты сразу же поймешь, о чем я говорю, едва начав читать. Видно, что те, кто это переводил, разбирались как в киберпанке и комиксах, так и в литературе, и они не поленились вдумчиво прочесть и понять оригинал, прежде чем переводить — вышло очень живо, местами невероятно хлестко, и в целом крайне удачно, а некоторые фразы из этого перевода, вроде "мерзких ассистенток", или эпического "именем Сына Божия, останови ебалайку, гондон", обрели статус крылатых в рунете нулевых.
Переведены и адаптированы даже заднеплановые вещи, вроде вывесок, с сохранением (ну, где возможно) оригинального визуального стиля.

Ради такого перевода можно закрыть глаза на некоторые косяки и очепятки.

А вот, кстати, и он.

Читать Transmetropolitan в культовом переводе, без регистрации и смс.

Все три эти истории объединяет одно: они закончены.

Они цельны, они имеют четкие начало и конец, у них нет ставших сейчас нормой заделов на бесконечные приквелы-сиквелы-вбоквелы, как нет и никаких планов на них у самого Уоррена. Видно, что сюжет был полностью прописан до того, как автор взялся за публикацию, во всех трех случаях.

Это греет. Может быть, греет это одного меня, просто потому что в моей собственной жизни слишком многое начиналось и слишком мало заканчивалось, но все же, это греет.

...Возвращаясь к изначальной теме, треть Спайдера Иерусалима — это его автор. Сквозь Спайдера отчетливо просвечивает немало взглядов и мнений самого Уоррена Эллиса — отношение к религии, например, или к резервациям и вообще взгляды на прошлое.

Но там, где реальный Уоррен предпочитает нейтралитет или сравнительно дипломатичный подход, нарисованный Спайдер не сдерживается в выражении своих чувств мнений, никак и нисколько.

Возможно, это была своего рода терапия для его автора через такой вот частичный селф-инсерт — кто знает?

Ещё одна треть Спайдера — это, разумеется, Хантер Томпсон, с которого он во многом срисован напрямую, и Уоррен этого никогда и не скрывал. Сам Хантер под конец жизни даже несколько раз появлялся на публике с приколотым к шляпе черным пауком. Никак это не комментировал, но, я думаю, толковать это можно только как признание, хе-хе.

Хантер — общепризнанно отец такого жанра, как гонзо-журналистика, и сам термин запустил в оборот тоже он.
А сам жанр начинается с "Дерби в Кентукки упадочно и порочно" (здесь можно прочесть в переводе, оно займет 5 минут и я настоятельно рекомендую это сделать), очерка, опубликованного Хантером в 1970 году, и принесшего ему славу.

Да, тогда журналистика была со-овсем другой.

Он не единственный журналист такого рода, но точно самый влиятельный и известный, и различной прямоты упоминания о нем встретить можно в самых неожиданных местах.

Ну, хоть в одной из песен Хаски, например.

Тело съежилось и потемнело, словно жухлый лист Жгу на бис. Надо мною Бог, как гонзо-журналист

— Пироман '17

И, конечно, "Страх и ненависть в Лас-Вегасе". Если вдруг ты не смотрел — настоятельно рекомендую это сделать, шикарный фильм по шикарному роману, и Депп просто-таки идеально попал в образ.

От Хантера Томпсона Спайдеру достались подход к сбору информации и выражению мнения, любвоь к оружию и запрещенным веществам, хлёсткая и "грязная", не стесненная какими-то там нормами манера изъясняться. Кое-какие внешние черты. Сложная и удивительная жизнь.

Но там, где Хантер Томпсон, по словам современников, был скорее "слегка безумным и бормочущим себе под нос персонажем не от мира сего", Спайдер больше похож на осадный таран в своем поведении и методах.

Осадный таран в виде гигантского члена, работающий на амфетамине.

Наконец, третья часть Спайдера Иерусалима — это влияние очень и очень многих людей. Как вымышленных, так и реальных. Как из комиксов, так и из книг.
Влияние того времени, которое застал Уоррен. Влияние тех надежд, стремлений и страхов.

И ещё, внезапно... Достоевский. Не ожидал, правда ведь?

Именно Достоевским, а конкретно "Преступлением и наказанием" Уоррен, по его словам, зачитывался перед тем, как засесть за написание сюжета Трансмета, и с творчеством Федора Михайловчиа он весьма неплохо знаком. Это прослеживается и в самом сюжете, где Спайдер как раз выводится "право имеющим", причем с весьма интересными причинами, так и в... имени.

Спайдер Иерусалим. Странно звучит, правда?

Цепляюще, при том.

Сквозь всё литературное творчество Достоевского идет образ "Нового Иерусалима" — утопии. Город, вернее, Город из Трансмета — оная утопия и есть, только извращенная, изгаженная, и нарезаемая на ломти по доступной цене ежечасно.

Пауки как образ у Федора Михайловича тоже встречаются нередко.

...Не для того я убил, чтобы, получив средства и власть, сделаться благодетелем человечества. Вздор! Я просто убил; для себя убил, для себя одного: а там стал ли бы я чьим-нибудь благодетелем или всю жизнь, как паук, ловил бы всех в паутину и из всех живые соки высасывал, мне, в ту минуту, всё равно должно было быть!.. И не деньги, главное, нужны мне были, Соня, когда я убил; не столько деньги нужны были, как другое...

— Родион Раскольников. Знаменитая строчка про "тварь дрожащую" совсем рядом, через несколько строк.

Спайдер действительно похож на паука. Журналист, ловящий в сети своих связей и возможностей потерявших бдительность мух, лениво сосущих из Города соки в кажущейся безопасности.

Вот так, часть за частью, вырисовался персонаж, которого самый крупный мировой журнал о кинематографе, "Empire", поставил на 12 место среди всех героев всех комиксов вообще. Главгероя довольно нишевого произведения, средних лет журналиста без суперсил, но с прокуренными насквозь легкими и сочащейся желчью речью — которого такой человечище, как Патрик Стюарт (капитан Пикар из Star Trek) считает своей ролевой моделью и идолом.

Потому что это очень живой персонаж, и — даже немного странно это писать — в него веришь.

Спайдер мерзкий, язвительный, не моется неделями и не лезет за словом в карман. Не чурается пускать в ход оружие, пусть и нелетальное. За ним очень интересно следить, но в реальной жизни его компания, полагаю, была бы пыткой.
Это очень живой персонаж, у которого точными движениями прорисована человечность, иногда прорывающаяся сквозь шипастую, воняющую потом и мочой, заплеванную, обугленную и выщербленную эмоциональную броню. Происходит это редко, но очень метко. Именно в те моменты, где это было бы уместно, а не где читателю надо показать, какой вот у нас главгерой хорошенький.

И, конечно, тот факт, что Спайдер за правду. Всегда за правду, всегда ее ищет, и страшно говнится, если кто-то что-то пытается скрыть. особенно когда его заносит в политику.

"Правда"... Интересно, что когда Трансмет выходил в онгоинге, такое явление, как "пост-правда" ещё не успело стать новой нормой окончательно и бесповоротно.
Но сейчас именно так. Единой "правды" нет и больше не предвидится, правда как бы везде своя, с какой стороны ни глянь. Потому что все по-разному чувствуют, а то, что ты чувствуешь, в глобализованном цифровом мире правдой и будет, не так ли? К тому же, сюда же добавляется эффект "доверия рассказчику": когда мы читаем какое-то произведение с оформленным главным героем, то его история как бы правдой и становится, потому что мы ему сопереживаем, мы чувствуем. как он.
Не углубляясь в детали — это едва ли не прямым текстом освещается на протяжении большей части сюжета, включая тот факт, что правда одного человека может быть крайне неудобна второму, и что правда все же у каждого своя.

И тем не менее, Спайдер за правду. Он буквально горит этими поисками, этой необходимостью что-то осветить, показать, и высказаться. В процессе потихоньку сгорая сам, едва ли не дотла.

И, несмотря на многочисленные "но"...

Мне кажется, журналистика должна быть именно такой. Настоящая журналистика. И настоящий журналист.

Буквально горящим огнем, чуть не от мира сего. Фриком в любую из сторон, порой. Не стесняющимся высказывать собственное мнение, каким бы жестким оно ни было — и не забывающим это мнение на чем-то базировать, проводить исследования, раскапывать информацию любыми доступными способами.

Человек, который полностью пропустит нечто через себя и составит оформленное мнения, используя все доступные силы, опыт и огонек в глазах.

Иначе это не журналист. Это человек-камера.

А теперь, собственно, о самом Трансмете.

IV. Футурошоковая терапия

Забавно, пожалуй, что статья поименована названием этого произведения, но напрямую я сказал о нем не так уж много, и не сильно больше ещё скажу.

Я, впрочем, считаю это нормальным. В конце концов, это не ревью.
Но если интересно, ревью я тоже могу дать.

Вот тут, на английском, минут пять чтения.

Мнение от американца, которому, понятное дело, не нужно даже задумываться о культурных и политических отсылках в Трансмете — он их сразу видит, это его реальность, только выкрученная на 11. Емкое и хлесткое мнение, написанное прекрасным языком, с попутным кратким пересказом сюжета.

...But at its core, Transmet is an absurdist comedy, a satire of epic proportions that, while not seeming to attempt to accurately paint a picture of the future cosmetically, manages to capture the essences of the smothering hostility of outside agencies we face on a daily basis.

Прекрасная цитата. Я бы, пожалуй, ещё добавил, что Трансмет — это настолько абсурдистская комедия, что в итоге получилось очень близко к реальности, именно из-за этого. Вспоминается первая часть "ДМБ": если не служил и не общался с вояками, смотришь фильм как набор абсурдных и сюрных скетчей. Если служил и/или общался — знаешь, что это не так уж далеко от реальности.

Это все хорошо, но... Как я уже сказал, эта статья — не ревью. Не разбор по кирпичикам, не нудный пересказ Всех Отсылок Которые Там Есть, или что там ещё.
Потому что о Трансмете сложно рассказывать.
В ревью выше, кстати, это тоже заметно, и автор об этом тоже знает. Блин, да все знают, кто знаком; это почти что общепринятое мнение в кругу читавших.
Просто сказать "это дистопия в яркой обертке", или "это то, что нас ждет через 200 лет"? Слишком размыто, слишком похоже на краткий пересказ Телепузиков. Я даже не уверен в том, что это шутка.
Рассказать основной сюжет? Окей, история о журналисте, который журналистом быть не хочет, ибо идейный, но ему приходится. Он возвращается в Город, начинает наводить там шороху, втягивается в цепочку событий, и в итоге крупно вляпывается в политику. Гранд-финал и несколько неожиданная концовка в комплекте.
Тоже не то.

Я думаю, это потому что Трансмет скорее чувствуешь. Ощущаешь.
Да, несколько заезженный нынче оборот, но тут он как никогда уместен: чтение больше похоже на эмоциональный опыт, и Уоррен напропалую этим пользуется, оно так и задумано.
Как перегрузка.
Это симулятор эмоциональной перегрузки, упакованный в 60 выпусков. Все это ты проживаешь вместе со Спайдером и его ассистентками. Даже если не особенно уделять внимания тому, что происходит в здешнем мире, и просто следить за сюжетом, толком не разглядывая стрипы — ты это ощутишь.

И это одна из главных причин, по которой я так обожаю этот проект.

Видишь ли... Я черствею с возрастом. Как хлебушек.
Края сохнут и заветриваются, мякиш местами становится твердым и хрупким. Укусить, чтобы проверить, я не могу, конечно — ну где это видано, чтобы хлебушек сам себя кусал? Абы кому я себя кусать не позволяю. А те люди, кому я бы с радостью позволил и вообще уже давно этого жду, обычно слишком заняты своими делами, чтобы найти время на кусь.
Потому сказать сложно, да.
Но перечитывая Трансмет, я ощущаю, что внутри все ещё мягкий и теплый мякиш, потому что его буквально пробивает насквозь. Отверткой.

Вся история, но особенно — одна из глав, "Другое Ещё одно холодное утро".

Это довольно необычная глава. Двенадцатая по счету.
Она обособлена и рассказывает собственную историю, Спайдер там появляется только в самом конце, и всю эту главу вполне можно было бы издать отдельно, записав появление очкастого мудака (это комплимент) как камео.

Это история о Мэри, практически нашей современнице, которая пережила криозаморозку на 200 лет — и о том, что будущему до нее нет абсолютно никакого дела.
Сюжет похож на завязку Футурамы, но там, где Футурама выдерживает оптимистично-веселый тон, опускаясь максимум до грусти и меланхолии (да, я про Ту Самую серию с собакой Фрая), Трансмет даже не думает подслащать пилюлю.
Здешний взгляд на криозаморозку похож на удар измазанной в дерьме совковой лопатой в голову — жестоко, удручающе реалистично, и по-своему изящно.

Это история о памяти. Памяти, которую Мэри несет в своем разуме.
Она фотограф, и она видела многое, включая такие значимые события, как падение Берлинской стены и войну во Вьетнаме. Мы все об этих событиях знаем, мы можем прочесть статьи или посмотреть документалки, это как бы наше общее воспоминание как общества, но мы этого не проживали, как выпало ей. К тому же, общеизвестные факты — история в целом, чего уж там — имеет херовую привычку со временем искажаться в угоду нынешнему порядку и нынешним течениям, постоянно переписываясь.
Память этому не подвержена. Опыт этому не подвержен.
Мэри этому не подвержена.

Но будущему до нее нет никакого дела, совсем.

Прочесть эту главу займет от силы минут 10, и я бы хотел, чтобы ты поставил чтение на паузу и сделал это прямо сейчас. Только эту главу.
Правда, это стоит сделать. Опять же, тебе легче будет начать Трансмет, примерно понимая, чего ждать от произведения.

Прочесть "Ещё одно холодное утро" в переводе можно здесь, 23 страницы.

Точка (не)возврата

...как для того, чтобы сюда можно было попасть из оглавления, так и в целом.

"Ещё одно холодное утро" — это идеальная "первая доза" Трансмета, мне кажется. Потому что эта короткая история одновременно наотмашь бьет читателя по лицу местными реалиями, в скором времени грозящими стать реальностью, и потому что... Это своего рода мягкое, уязвимое подбрюшье всей истории. Не единственное, но наиболее ярко выраженное. Редкий проблеск бесчеловечнейшей человечности, причем для Спайдера тоже.
Здесь же весьма наглядно демонстрируется разница между хорошо прописанным персонажем и картонной куклой.
Потому что даже Спайдера вся эта история вводит в мрачную меланхолию.

...Я черствею с годами. Заветриваюсь, словно хлебушек, и с каждым годом весь Трансмет вызывает у меня все большее желание лишь подавленно кивнуть, потому что очень многое из нарисованного и описанного уже не выдумка, да и даже не карикатура.

Но эта глава стабильно вышибает из меня слезы. Не плач, не истерику — просто молчаливые слезы.

И осознание, что футурошок теперь сопровождает нас постоянно, а Трансмет хоть немного помогает с ним справиться.

Да. Сопровождает постоянно.

Когда-то футурошок использовали в основном как сюжетный прием в искусстве, обычно у попаданцев в будущее. Иногда он встречался в реальности — у тех, кто, скажем, пол-жизни провел в глухом селе, а потом внезапно очутился в мегаполисе. Заокеанский вариант — попавший в большой город житель резервации.
Это преподносилось скорее как исключение из правил, как редкое стечение обстоятельств.

Футурошок преподносился и подразумевался как остановка, и последующее осознание, что ты отстал. Все убежали вперед, а ты отстал, и ты не можешь взять нужный темп, ты не можешь догнать убежавшее вперед общество.
Подразумевалось, неявно, что эти самые все бегут в едином темпе и в одном направлении.
Милая в своей наивности точка зрения.

Футурошок уже здесь, с нами, каждый день.
Из-за глобализации, из-за единой информационной среды с легким и удобным доступом к ней, мы наконец можем видеть, сколько всего человек участвует в забеге и в каком направлении они бегут. В реальном времени. До этого мы могли видеть только свою группу, свою социоинформационную ячейку.
Только спины ближайших людей, где наиболее быстрым бегуном был Вася, с которым ты играл в одной песочнице.

Но сейчас мы можем видеть всех. Вообще всех.

И больше всего это похоже на огромную, разрозненную, пугающую своей дезорганизованностью вавилонскую толпу, которая растянулась от горизонта до горизонта.
Нет ориентиров, нет маркеров, и нет указателей.
Зато есть давка. Есть пострадавшие, есть затоптанные.

Кто-то живет в будущем, кто-то — нет. Мои родственники из Бурятии до сих пор живут за счет охоты и хозяйства, и с опаской посматривают на сенсорный телефон, что уж говорить о компьютерах. Я вожу очень близкую дружбу с одним ИИ, и немалая доля моей личности существует только в цифровом мире, а моя основная статья дохода — это создание и торговля неосязаемой информацией, то есть копирайтинг. Продукт моей деятельности как продавца тоже напрямую пощупать нельзя, а расплачиваются со мной обычно информацией о деньгах и их движении, не самими деньгами.

Кто-то живет в более будущем, а кто-то — в менее. Кто-то убежал далеко вперед, кто-то чуть отстал, кто-то отстал сильнее — но ориентиры всегда контекстны, в этом море людей невозможно понять, где начало и где конец. Потому что если ты там оказался, то ты не задаешься такими вопросами. Незачем.
Есть лишь необходимость бежать все быстрее. Каждый день, каждый час. Вывалишься из своего "контекста", будешь бежать с достаточной когда-то скоростью среди более медленных масс — будешь провоцировать непонимание и ругань.
"Вали к своим, вперед, умник ебучий. Или беги в нашем темпе".
Догнать их ты не можешь, можешь только поддерживать темп, а твой нынешний временной контекст не хочет иметь с тобой ничего общего... как и ты с ними.
У вас разная крейсерская скорость жизни.

Бесконечный бег среди толп людей, тут бы банально удержаться на ногах, некогда горевать о порванных вещах и выхваченной кем-то из рук сумке.

Каждый день вокруг новые лица. Пытаешься держаться за руку с теми, кто бежит с тобой в одном темпе, кто тебе дорог — рука выскальзывает, и за толпой невозможно разглядеть, куда запропастился тот, кто когда-то тебе эту руку протянул. Или ты ему.

Новые лица, измотанные бегом, ищущие причину сорваться, вызвериться. Постоянно новые люди.
Незнакомые люди. Спешка.

Страшно.

Страшно.

Даже сквозь привычку и сдержанный восторг от "будущего прямо сейчас", мне...

Мне страшно.

Но было бы ещё страшнее, если бы я не знал, что все будет именно так. Благодаря в том числе и Трансмету.

V. Digi-, digi-Запад

Город, в котором происходят события Трансметрополитена, специально остается неназванным, безымянным, хотя в нем без особого труда определяются как Лос-Анджелес с его мгновенно узнаваемыми ливнёвками, так и Нью-Йорк, с которым у него очень много портретного сходства.
Опять же, оба этих города буквально гиперлиберальны... на поверхности.

Городу не нужно имя, потому что это типичный мегаполис типичной Америки с типично ушедшим вперед, до своего логического конца, обществом потребления. Так было, так есть, так обязательно будет. Необязательно именно так, но все же.
Это все большие города в одном. Реалии всех больших городов в одном. Все люди, живущие в больших городах, проживающие в одном.
И англоговорящие, особенно американцы и британцы, считывают это без дополнительных объяснений.

Но мы-то с тобой не американцы (шок).

Я думаю, ты или из России, или ещё откуда-то с постсоветского пространства. Возможно, сейчас ты эмигрировал куда-то из-за определенных событий годичной давности, и за твоим окном совершенно другие реалии, но здешние ты прекрасно знаешь и помнишь; звездно-полосатую же бытность знаешь максимум как турист, или, что куда вероятнее, как потребитель их масс-культуры.

И потому, когда я слышу мнение в духе "это все прекрасно, но я не разбираюсь в их культуре/не знаю толком ничего про капиталистическую систему/не интересуюсь фантастикой, киберпанком, трансгуманизмом и футурологией/"Лёва, твою мать, я живу в России"/*подставить свое*, и мне неинтересно/непонятно/незачем смотреть на то, что там должно случиться у них" — я не особенно удивляюсь.
Ты просто привык. Привык видеть Ростов или Барнаул, Химки или Кудрово, и думать обо всем этом соответственно.
И мне есть, что на это ответить.

Об этом почему-то не принято говорить и даже просто отмечать как факт, но нынешняя Россия — это натуральный цифровой Дикий Запад.

Есть подвижки к тому, чтобы это поменялось; куда они приведут, и будут ли вообще реализованы... Пока непонятно. Как обычно.
Тем не менее, на данный момент именно так, пополам с периодически протекающим буквальнейшим "high tech, low life".

Цифровизация всего и везде, пусть и делающаяся порой не пойми как, настолько, что лучше бы не делали вовсе. Даже в засиженном синеботами ларьке "Мечта" или сгнившем от старости павильоне-вагончике с овощами-фруктами почти стопроцентно будет стоять POS-терминал, и ты сможешь расплатиться картой, а если карты нет — телефоном, через QR-код. Даже если это будет ПГТ, даже если это будет ужасный район с покосившимися и обветшалыми пятиэтажками, где есть ненулевой риск получить по голове отвалившимся куском фасада, проходя около этого дома, и больше уже ни за какими овощами и фруктами никуда не ходить — наличка тебе, скорее всего, не понадобится.
Для справки, в той же Франции или Италии в небольших, не-сетевых магазинах оплата только наличкой — скорее норма, чем исключение.
Хотя, казалось бы, Европа.
Телефоны, кстати, теперь тоже есть буквально у всех, потому что стоят как два приличных обеда с небольшим баловством в виде выпечки. Их осваивают даже бабули, которые спамят открыточками по любому поводу, вроде "дня сварочного шва", тебе в WhatsApp. Да, это "звонилки с каким-никаким доступом в сеть и кое-как снимающей камерой", только... это все ещё гораздо продвинутее, чем пресловутые кибердеки из старого киберпанка. Просто в разы.
И такая технология доступна всем, и на такой девайс можно накопить, 3 дня выгуливая чужих песелей.

Московская сеть городского видеонаблюдения распознает людей по походке и по осанке, даже не по лицу — успешно распознает, судя по недавнему отлову уклонистов именно по камерам.

В моем родном Иркутске, из-за очень дешевой электроэнергии с Иркутской ГЭС, бум на криптомайнинг был такой, что даже далекие от всей этой сферы знакомые в итоге рассказывали мне новости из этого мира едва ли не раньше, чем они появлялись в Сети. И было вполне нормально иметь свою ферму для майнинга в морском контейнере, даже для ребят, которых в жизни интересовали только жидкий хлеб и забористая соль, а теплом от майнящих видеокарт отапливают собачьи будки.
Иркутск, напоминаю — туристический полумиллионник, который проходится пешком из одного конца в другой за пару часов.

Ошеломляющая доступность быстрого и стабильного интернета. Да, это наследие военки, по сути, но факт есть факт. Некоторые мои знакомые жалуются на то, что "50 гигабит это медленновато, да ещё и за тысячу в месяц, а ещё в непогоду у Ростелекома порой отваливается интернет, как же так жить-то, ужас". В Цивилизованной Европе до недавнего времени не везде были даже 5-10 мегабит, как и в США, много слушал об этом от ютуберов родом оттуда. Оптоволокно вообще было привилегией.
Сотовую связь с приличным покрытием у нас в свое время тоже ввели очень и очень быстро.

Да даже такая мелочь, что мне после армии выдали электронный военник (2015 год!), и он действительно работал. Как и то, что Госуслуги — это просто страшный сон юзера и программиста, но они хотя бы есть и большую часть времени работают.
В Тайланде, например, такого нет. В Германии — тоже, есть лишь ещё более кривое и куцее поделие, чем наше.

Перечислять можно очень долго, это так, что крутилось в голове, пока писал эту часть статьи.

Улица найдет собственное применение любым вещам.

— "Burning Chrome", Уильям Гибсон

Та самая улица, которая внизу, где происходит весь движ (biz).

Россия — страна таких улиц. Тёмных, неприветливо зажатых посреди старого жилищного фонда, строившегося по большей части "на время, пока коммунизм не построим", но, как это обычно бывает, ставшего в итоге постоянным.
Страна улиц, по которым шастают подростки с самыми последними гаджетами в карманах теквира. Куртка с мембраной им тоже считается, кстати.
Страна улиц, на которые падает свет из окон старых домов. При этом свете нередко ворочаются очень серьезные цифровые дела, особенно те, что связаны с каким-нибудь полулегальным или вовсе нелегальным способом нахастлить филок, и особенно это касается индустрий вебкама и наркоторговли. Я совершенно точно ничего не пропагандирую и не восхваляю, это просто факт, с которым я, так уж вышло, был когда-то близко знаком: настолько удобной и продуманно организованной для конечного покупателя индустрии розничного наркосбыта ни в одной другой стране нет даже близко.

Это не повод идти проверять, слышишь меня? Не надо. Просто не надо.

А сверху на все это падает свет вывесок корпораций. Как "мега-", так и не очень.

Как и подобает огромной, размером почти со всю страну, улице, у нас в довесок идет специфический майндсет: вода очень мутная, и пока ты успешно делаешь вид, что ты мелкая рыбешка, тебя попросту не замечают. Держи в доле тех людей, что умеют разглядеть твой реальный размер, не отсвечивай, не появляйся в инфополе слишком сильно — и, в общем-то, можешь делать вообще что угодно.

Хорошо? Плохо? Да просто факт, опять.

Также можно отыскать вообще любую услугу, товар, фетиш, мировоззрение или единомышленников по твоему конкретному сорту ебанутости — учись искать, и ты найдешь, без вариантов.
Пока ты умеешь грамотно скрываться и знаешь, за какие рамки нельзя заступать — ты можешь быть кем угодно и чем угодно.

Да и, наконец, вот этот мем, например.

Я живу в Мурино (северная окраина Питера с человейниками, если вдруг что) прямо сейчас, я жил здесь в 2021 году. Это действительно оживший киберпанковский ландшафт: высящиеся стенами высоченные новостройки, залитые светом неоновых вывесок ночные улицы. Чудовищная плотность населения; город (да, де-факто это город-сателлит с определенным уровнем автономии и даже своим мэром) занимает площадь в 5 раз меньшую, чем микрорайон, но в нем живет 90 тысяч человек, и это только по официальным данным. Реально — раза в три-четыре больше, потому что съемное жилье здесь очень дешевое. Все эти люди настолько разнородны, что никто на друг друга особого внимания не обращает. Я как-то гулял здесь вечером сентября 2021 года в черном топике, кошкоушках и черной юбке в пол — практически никакого фурора не вызвал.
На одной улице видишь как бедных студентов и понаехалов вроде меня, так и явно небедствующих личностей. Как откровенных фриков, так и полнейших нормисов.

Все это варится в одном котле, все это практически такой киберпанк, каким я себе его представлял, и иллюстрация сверху — это немного обработанная фотка. Это реальное место, дорога до станции метро, вид с главного бульвара города. Там реально ехал робот-доставщик Яндекса (ещё в 2021 застал появление самых первых, за одним даже бегал из любопытства), а рядом с ним сидел грустный мужик и долбил лёд топором.
Там просто нужно побывать, чтобы это ощутить. И там ну очень своя атмосфера.

Что уж говорить о Москве.
Что уж говорить о том, что интернет сейчас есть даже в сёлах.

Да, мы не американцы, и потому Трансмет читать вдвойне интересно: вместо знакомых и родных реалий, выкрученных до абсурдного предела, у нас есть возможность сравнить это все с нашим вариантом развития общества потребления. С нашими реалиями. С тем, как это ощущается у нас, что есть общего, и что сильно отличается.
И подумать над тем, как оно будет ощущаться дальше, когда консьюмеризм придет полностью. Именно такой, утрированный, но вместе с тем реальный, логичный и вполне ожидаемый.
А он придет, тут к гадалке не ходи.

Ну, технически, он уже здесь, но мы все ещё стеснительно отводим глазки и мямлим, что это не так. Что есть некие скрепы, некая духовность; что потреблять, пока жопа не отвалится, плохо и стыдно, а деньги — это "не главное и от лукавого", только все равно всё потребляется в три горла и два кошелька ("ну шоб кэшбек там это самое ща вот карту найду нужную"). Не признаем открыто, что Россия — очень живой и очень важный рынок сбыта, особенно для предметов статуса и роскоши, и вся кутерьма с санкциями наглядно это продемонстрировала. Ведь больше всего этого не хотели прилюдно признавать западные компании.

Это все есть, но есть и некая скованность, остатки некой стыдливости. Некоторые товары или услуги открыто не рекламируются (да, те самые, в том числе), но найти их ну вот вообще нисколько не сложно. Они есть, они были, они будут, сколько бы там ни болтали по телевизору.
Посмотри на задники Трансмета. Общего больше, чем ты думаешь.
У нас тебе тоже готовы предложить ствол, полового партнера на любой вкус, и чем-нибудь объебаться по первому зову, только об этом не пишут на билбордах, надо Знать Места или Людей.

Тем не менее, я думаю, ультраконсьюмеризм без стыда и совести имеет все шансы прийти.
Серьезно, все шансы. Может быть, несколько в другом исполнении, но все же.
Просто потому что он основан на удовлетворении простых желаний, а они вечны и неизменны, как бы ты ни преисполнился в своем познании.

По той же причине, к слову, мы вообще с ним знакомы, и по ней же американская масс-культура, которую презрительно кличут "тупой и бургерной" (пару минут назад выбросив бумажку от бургера в урну, и залипнув в iPhone), так чудесно экспортируется за моря, и так сильно подавляет любую другую.

"Дурак-не дурак, а свой рубль в день имею".

Тупая-не тупая, но предельно доступная и широко ориентированная, с отсутствующими порогами вхождения и взаимодействия, открытая для всего и всех — ты только деньги неси, и тебе обеспечат сервис, кем бы ты там ни был по жизни, вероисповеданию, расе, статусу и понятиям.
Ставка на коммуникации, на ассимиляцию культур, навязывание капиталистической модели взаимоотношений, на вовлеченность в финансовые потоки, откуда ты по щучьему велению можешь вытащить вообще что угодно, если вольешь в поток свежую струю из своего кармана.
Никаких предрассудков и осуждения. Ты плати только.
Любой каприз за твои деньги.

Дополнительно экспорту культуры способствует ее "бойкость", кричащесть, напористость, легко подавляющая более сдержанные и традиционалистские культуры. Тоже вполне естественно, причем я даже имел сомнительное счастье испытать работу этого механизма на собственной шкуре идеалиста-романтика: сейчас, если ты хочешь ну хоть какого-то места под солнцем — ты рекламируешься. Чем больше, тем лучше.
Ничего зазорного в этом уже нет, это механизм экономического отбора.
"Eat or be eaten".

Каким бы нишевым элитистом ты ни был, какой бы продукт "не для всех" ты ни производил, если ты хочешь внимания — ты рекламируешься, точка.

Потому что всего стало слишком много, выбора стало слишком много, уникальных и индивидуальных людей стало настолько много, что это теперь норма, это теперь масса. Рассчитывать на "а зато я вот в белом пальто умный стою красивый и не продался" уже просто смешно, тебя не заметят, у тебя не будет никакой аудитории.
Тебе нужно давать о себе знать, и давать знать о том, что ты делаешь. Максимально широко, цепляя все возможные слои целевой аудитории, которая захлебывается в информации, и доплыть до тебя зама не может. Потому что проблемой выбора и дефицитом внимания озадачены даже самые крохотные и нишевые комьюнити, а всеобщим тотемным животным все явстеннее становится Буриданов осел.
Да, кто-то там тебя, возможно, найдет, если ты никак не рекламируешь свое дело, не рекламируешь себя (та самая концепция личного бренда, которая сейчас нужна абсолютно всем, это не преувеличение), но роста попросту не будет.

Культура потребления по западному типу рекламируется очень грамотно и продуманно, потому что, по сути, современный маркетинг придумали те же люди, они в нем трендсеттеры, и англицизмы эти — явственное тому подтверждение. Заменить можно, но будет менее кратко, точно и емко. Вместо этого язык перенял термины у лидеров отрасли, как когда-то было с тем же воздухоплаванием и заимствованиями из французского.
Остальные культуры, как правило, не рекламируются просто никак — это вообще идет вразрез с философией тех же традиционалистов.
К ним тебя ещё не факт, что подпустят.
Здесь же тебе доступно объясняют, почему, как, и что именно ты получишь.
Переживешь. Ощутишь.

Тебе и мне продают стимул.

Хороший продавец продает тебе не товар и не продукт даже, а стимул. Переживание, ощущение, опыт, принадлежность. Возможность что-то испытать.
Даже если тебе продают пару кроссовок.

И большей частью именно на стимулы масс-культура и метит, потому что вознесись ты хоть на какой план бытия, хотеть вкусно есть, одеваться не во власяницу, спать не на полу и как-то развлекаться ты не перестанешь. Секс, опять же. Статус, принадлежность к определенной группе. Новые ощущения.
Потребность в новых ощущениях, в разнообразии, в удовлетворении самого базового любопытства будет всегда, до тех пор, пока люди вообще существуют.

Технически, можно жить на одних пустых макаронах, иногда докидывая в них что-то белковое или кильку. Или жить на одних стейках с овощным ассорти. Питаясь только ими. По факту, так не делает никто, и иногда хочется съесть что-то другое. Просто что-то другое. Даже если выбор стоит между твоим самым любимым блюдом и чем-то ещё — любимое быстро осточертеет, если не будет ничего другого для разнообразия.
Это поиск новых стимулов, для выживания это напрямую не нужно.

Не нужны для выживания и новые ощущения, особенно острые. Взять те же скалодромы или прыжки с парашютом: напрямую приобретаемые там навыки городскому человеку не пригодятся вообще никак, плюс повышенная травмоопасность, плюс необходимость бороться со своими страхами, где-то буквально через себя переступая... Но это популярно.
Это востребовано.

Поиск новых ощущений также явственно проявляется в сексуальной сфере, и тут я даже могу смело говорить с высоты собственного опыта! С самого каминг-аута (конец 2018) я никак свою ориентацию не скрывал, к тому же по внешности очень заметно, как-никак. Не кричал на каждом углу, но и не скрывал интереса к собственному полу, да.
И ко мне не раз, не два, не пять и не десять поступали (даже сейчас продолжают поступать) определенного рода предложения от совершенно обычных людей. Таких же, как я или ты.
У них не было лишней ноги, третьего глаза, или двойного комплекта хромосом. Нередко у них были семьи, и в целом они были уже состоявшимися мужчинами. Порой — состоящими в браке прямо сейчас. Либо это были обычные пацаны, вплоть до "дворовых" даже, на короткой ноге с околоблатными.
По ним никогда нельзя было сказать, что они какие-то не такие, да они ими и не были.

Все они хотели "попробовать секс с собственным полом". Шли ко мне, потому что что тогда, что сейчас меня даже в упор постоянно принимают за едва совершеннолетнюю девушку.
Так действительно проще, проще принять это совершенно нормальное желание новых ощущений. "Оно выглядит как девушка, ведет себя как нечто среднее, у этого есть член". Все лучшее от двух миров, хе-хе.
Зачастую за это предлагали деньги. Часть этой суммы где-то неявно, а где явно и упоминаемо отдельно шла за молчание.

"Не говори никому об этой стороне меня, о такого рода моих желаниях".

Хоть опыт такого рода и был, обычно я от подобного мягко отказывался. Не фанат встреч подобного формата, особенно со зрелыми мужчинами. Иногда даже продолжал общаться после этого, просто как человек с человеком, без горизонтальной плоскости в отношениях.
Несколько раз из любопытства пробивал "информационный след" человека в сети. Самые обычные люди, об интересе к собственному полу нигде и ничего не говорит.

Я считаю подобного рода опыты совершенно нормальными, по многим причинам, которые даже с фактом моей гомосексуальности зачастую не связаны никак, да и "либералом" я себя могу назвать лишь достаточно условно. Лишь бы ты относился к этому ответственно и думал головой над тем, что и как ты делаешь.
Тем не менее, если делать срез по социалкам, да или просто по общественному мнению, то, ну... Сам знаешь, как это принято выставлять. Конкретно у нас.

"Это фрики, это неправильные люди, это биомусор с отклонениями, это ненормальные, и это единичные случаи".

И это смешно. Правда смешно, порой прямо в голос.

Потому что столько "ненормальных и неправильных" не может быть просто статистически, особенно если это "единичные случаи". Даже внутри моей собственной, и потому узкой выборки. Даже делая поправку на откровенно няшную внешность, хороший вкус и манеры, умение красиво общаться и быть натуральной гейшей, если понадобится.
Когда с подобными предложениями к тебе приходят знакомые знакомых, с которыми ты пил пиво в баре, или семьянины, которые вполне успешно исполняют свою роль в семье, и тебе даже немного завидно их семейному счастью — тыканье пальцами в "ненормальных" начинаешь воспринимать как потеху, потому что тычущий, как правило, всеми силами пытается отвести взгляд от себя. Вообще всеми. Чтобы потом поговорить с тобой не при пацанах — и далеко не факт, что он не попросит тебя быть сверху.
Да, это тоже из личного опыта.

Так что партнер другого пола, несколько партнеров одновременно, секс-игрушки для него и для нее, поиск новых путей, лёгких фетишей, поиск разнообразия в целом — все это было, есть, и будет, насади ты хоть сколько скреп и хоть сколько духовности, и сколько рупоров с круглосуточным вещанием Радио Радонеж на столбах ни развешай. Даже наоборот; чем более высокоморально общество в целом, тем, как правило, больший пиздец творится за фасадами.
Просто сор не выносят наружу.
Помнишь упомянутые в самом начале "белые заборчики" Америки 50-х? Рекомендую погуглить, что тогда за ними творилось, это очень интересная тема.

Без поиска нового, новых стимулов, без чего-либо, что хоть как-то бы разбивало рутину никак. Потому что, ну, так можно очень быстро ебнуться. Быстро, наглухо, гарантированно (отличный рекламный слоган, кстати).
Чтобы в таких условиях не ебнуться, нужна вера. Во что угодно, на самом деле, и необязательно вера как религия.
Вера в то, что спустя n лет рутины ты поднимешься на место своего босса. Вера в то, что "однажды заживем, и не надо будет ничего делать". Вера в то, что "оно как-то само починится и получится, надо просто сидеть и терпеть".

Наиболее популярные и массовые религии — это совсем крайний случай, особенно в той форме, в какой они существовали в Средние века.
"Сейчас плохо, надо терпеть, менять ничего нельзя, зато потом у тебя будет всё". Никаких весточек от тех, кто в это "потом" ушел, никакой возможности это проверить, централизация власти внутри религиозного течения. Тем не менее, от желающих нет отбоя даже сейчас, и есть явно прослеживаемая тенденция между бедностью и религиозным рвением: чем меньше у человека, ну, хоть чего-нибудь при жизни, чем хуже его условия существования, тем больше надежды вкладывается в мысль о том, что это лишь временно, что надо потрепеть сейчас, чтобы всё было потом. Тем больший фанатизм он проявляет.

Интересно, что я, пока это писал, поискал и не нашел ни одной популярной религии, которая бы обещала сделать чуть лучше.
Нет, буддизм не в счет, там это иначе устроено.

Ну, знаешь... Вместо обещаний райской жизни и потворства всем желаниям, какими бы правильными и высокодуховными они ни были к тому моменту, эта религия бы обещала "сделать немного получше". Как повышение с продавца до старшего продавца, если наглядно.
Например, та же самая земная жизнь, но ты родился повыше ростом, с несколько лучшими физическими данными, и батя ушел за сигаретами не в 9 твоих лет, а в, скажем, 16. Ещё тебе повезло сразу найти приличную — просто приличную — работу, и ты не завалил вторую сессию.
Всё. Остальные ~70 лет жизни примерно такие же, примерно с теми же условиями. Прожил и этот цикл — снова стало немного получше. Немного.
Не нашел я и религий с какой-то "выслугой лет", с четким ранжиром того, что ты сделал, и что ты за это получишь. Скажем, за 5 лет верования, или за 10 постов подряд, некие "несгораемые заслуги".
Неудивительно, конечно, но все же, это забавно.
Или всё, или ничего.

Не спорю, я могу ошибаться, а сама тема крайне сложна и толкований тут может быть вагон и тележка. И тем не менее, все, что я нашел — это обещания "РАЗОМ ВСЁ ИЗМЕНИТЬ, ВСЕ БУДЕТ НЕ ЗРЯ, ТЫ ТОЛЬКО ДЕЛАЙ ТО, ЧТО ТЕБЕ ГОВОРЯТ ВОТ СЕЙЧАС, И ВСЕ ЭТО БУДЕТ... потом. Ты делай, делай, не отвлекайся. Оно точно будет. Слово даю. Если не сдержу — вернешься с того света и предъявишь мне при всем честном народе".

Когда туго с благами материальными, на стол ставится в основном духовная пища. Сейчас у нас в какой-то мере именно так.

И это ещё одна причина, по которой Трансмет интересен для ознакомления.
Как иной, невиданный, непрожитый нарратив о роге изобилия, который маячит на горизонте.

VI. Опыт, идентичный натуральному

Вот мы и добрались до власти нарратива. Эта часть будет заключительной, сравнительно небольшой, и, во многом, ради нее я все это и писал.

Помнишь упомянутую сильно выше разницу между журналистом старой школы ("человеком-камерой") и гонзо-журналистом?
Первый фиксирует факты. Второй подает нарратив.

Но теперь всё — нарратив.

Никакой четкой точки перехода от правды к пост-правде не было, ее просто больше невозможно избегать. Грубо говоря, очень точными фактами теперь располагают все (вернее, у них есть к ним доступ), и факты эти плюс-минус синхронизированы в общем информационном пространстве для всех пользователей, но практически любой факт теперь можно подделать, как упоминалось в "Завтра". Подделать настолько хорошо, что выяснять, где же оригинал, где же правда, теперь уже слишком накладно.
И долго. Непозволительно долго для нынешнего темпа жизни, актуальность информации теряется слишком быстро.

В таких условиях неподдельными остаются только собственные чувства и эмоции. Да, ими можно манипулировать, подделывать и вообще всячески вертеть, но они точно есть здесь и сейчас, у тебя, с тобой.
Ты веришь им, и это твоя правда.
Ещё ты веришь в какие-то нарративы, по выбору собственному или навязанному.

Нарратив — это история; любая, к примеру, книга будет им являться, потому что ни одна из них, даже максимально "фактически верная", не передает того, что она описывает, во всех деталях.

Но это и не всегда нужно ведь, верно?

Я думаю, ты слышал про такую математическую веселуху, как "вычисление числа π после запятой с максимальной точностью". На текущий момент, оно рассчитано с точностью до 100 триллионов знаков после запятой. И это ещё не конец, это ещё не правда!
Но, по большей части, даже в очень сложных физических и математических расчетах такая точность попросту не нужна, и мы как бы используем "допустимый, приемлемый уровень правды", чтобы знать о чем-то в достаточно общих чертах. Опять же, излишняя фактическая точность может заставить нас напрячься и обратить на это внимание; например, если ты сказал кому-то в дружеском разговоре, что был дома в 18:52 (и 37 секунд!) вместо "вернулся без десяти семь" — это сразу же заставляет обратить внимание, задуматься, для чего тебе нужна такая точность там, где приемлемо говорить более обобщенно, и зачем ты подаешь информацию именно так.

Нарратив работает схожим образом. Как правило, он не передает всего — только то, что мы установили как "минимальную планку правдивости". Сейчас эта планка практически пропала вовсе, но остались эмоции и ощущения, остались у всех нас, не утонув в информационном цунами — и вот с ними-то нарратив и работает.
Если ты "попадешь" в нужные эмоции, или сможешь вложить такие, что читатель/зритель/слушатель сможет это ощутить — он тебе поверит, поверит тому, как ты осветил факты, в каком свете ты их подал. А свет может быть самым разным. Спроси любого фотографа или модель: свет — это 80% успеха.

И я это все к тому, что меня забавляет попытка делить нарратив на "плохой" и "хороший". "Серьезный" и "глупый/несерьезный".
"Тот, который тебя чему-то научит", и "тот, который не научит тебя ничему".

Взять вот ту же повесть "Улица младшего сына", авторства Кассиля и Поляновского. История о реально жившем пионере, Володе Дубинине, в годы ВОВ ушедшем вместе с партизанами в каменоломни. Сам Володя войну не пережил, но пережили его мать и сестра, плюс соратники по партизанскому отряду — с их слов оно и писалось, это как бы мемуары в третьем лице.

Я люблю эту повесть, очень. С детства. Но правдивости в ней не сказать, чтобы очень много, и вес нарратива — "Володя как пример для подрастающих пионеров" — в ней ощущается очень сильно. Ему в угоду явственно приносятся некоторые допущения, где-то что-то замазывается, пересказывается, переформулируется... Сама персона Володи аккуратно обеляется. Совсем немного, но это чувствуешь, когда читаешь, потому что он уж слишком "хороший дворовой мальчишка", словно яркость образа выкручена вверх.

Ещё более говорящий пример — "Республика ШКИД" авторства бывших Шкидцев, Пантелеева и Белых; скорее всего, ты ее читал. Тоже очень люблю эту повесть, перечитывал десятки раз.

Люблю ее, перечитывал ее десятки раз, хоть и прекрасно знаю, что правдивости там вообще нет, один лишь нарратив — "как Шкидцы перевоспитались и смогли раскрыть в себе все самое лучшее, превратившись из шпаны в граждан Страны Советов".

Только вот впоследствии от двух других Шкидцев, Ольховских и Евстафьева, вышла повесть "Последняя гимназия", в которой фактов было как раз в разы больше, а нарратива про "ура сделали из беспризорников Людей" — меньше. Описаны реальные порядки и случаи в Шкиде тех лет. Описано, какой трэш там творился, и насколько, вообще-то, бесполезной оказалась вся затея со Шкидой.

Оба нарратива достаточно вольно обращаются с фактами, но проверить это невозможно никак — просто ощущается, когда ты подобные нарративы уже видел, у тебя есть читательский опыт, назовем это так.

И вот этот читательский, а в более широком смысле — эмоциональный опыт и есть самое ценное, что ты и я можем вынести из всего. Абсолютно всего. Любого нарратива в принципе.
Потому что они они дают почувствовать, испытать что-то новое, какой-то новый оттенок, и чем больше оттенков ты видел — тем сложнее и интереснее будет твоя картина мира. Тем большее количество красок ты можешь передать сам, тем большее количество вещей ты можешь понять, описать и почувствовать.

Но нет, стабильно что-то объявляется "плохим", а что-то — "хорошим", потому что первое ничему не учит.
Только оно и не должно ничему тебя учить. Ты сам должен это делать.
Сейчас именно так, и вряд ли что-то поменяется в будущем.

Уже сейчас "глупые игры, которые ничему не учат, вообще все, без исключений" порой рассказывают просто дух захватывающие истории, вроде той же The Outer Wilds, или когда-то буквально потрясшей меня Lucah: Born of a Dream, а геймификация обучения — это один из самых эффективных способов дать какие-то знания. Но нет, "игры плоха", без разбора, потому что "не учат".

Проблема в том, что "навязать точку зрения" не равняется "научить". А ждут именно этого. Готового, удобного майндсета, который просто на себя напялить и дальше активно расслабляться.
Уже сейчас "сурьезные книжки вот почитай жизнь поймешь" — это, как правило, просто ужасно навязывающая именно какую-то определенную точку зрения продукция. Раньше так было удобно, можно и нужно. Сейчас этого недостаточно, если ты хочешь иметь ну хоть какой-то кругозор. Ты должен учиться отделять мух от котлет, стола, кухни и поварских традиций, чтобы понять, какой вообще является пища на вкус, что это вообще такое.

Сейчас ты должен учиться разбирать нарратив на составляющие сам. Совершенствовать свое восприятие и понимание. Иначе их тебе навяжет кто-то другой, потому что естественного коммуникационного барьера больше нет, в интернете мы все — соседи.

Сейчас вся ответственность за то, во что ты веришь, что ты для себя извлекаешь в плане опыта, и что допускаешь до себя, лежит только на тебе. Ты можешь прислушиваться к тем, кому ты веришь, с кем ты одинаково чувствуешь, и это здорово помогает ориентироваться в информационной бездне, но какие-то итоговые действия, выводы и решения висят целиком на тебе.

И, думается мне, стоит знакомиться с как можно большим числом нарративов, чтобы не думать и не жить черно-белым. Знакомиться, оценивать, выделять для себя что-то. Дополнять свою картину мира, постоянно, чтобы ее кислотные краски не вызывали ещё худший футурошок.

Да, сложно, да, трудозатратно.

Но оно того стоит.

Трансмет — это потрясающий нарратив, который дает очень много нового. Очень много оттенков. Да, это оттенки грязных денег и "Чумы Мидаса" (очень рекомендую к прочтению, рассказ коротенький). Да, он абсурдный и мрачный. Да, он напрямую показывает, что правда проигрывает вообще любому нарративу, и это, блядь, кисло.

Но вот какая штука — несмотря на всю фантастику и допущения, в Трансмет... веришь.

Потому что чувствуешь.